Была ли чума в военное время в советском союзе

Во время последней вспышки чумы в столице под угрозой заражения оказались постояльцы "Националя" и всё руководство Наркомздрава.

В апреле 1885 года родился Симон Горелик. Внимательность и дотошность этого столичного врача позволили быстро остановить последнюю в истории вспышку чумы в Москве в 1939 году. Со времён екатерининской эпохи эта смертельная болезнь никогда не была настолько близко к стенам Кремля, как в тот декабрьский день, когда из Саратова на конференцию Наркомата здравоохранения приехал микробиолог, заражённый самой опасной и трудно диагностируемой формой чумы — лёгочной.

В 1926 году штамм чумы, названный EV (инициалы умершего человека), был получен от скончавшегося больного в Мадагаскаре. На основе этого штамма в 30-е годы во многих странах мира началось создание противочумной вакцины. Тогда же штамм попал в СССР, где также начались работы над созданием вакцины от болезни, веками наводившей ужас на человечество.

Исследования вакцины велись в Государственном институте микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР в Саратове (ныне НИИ "Микроб"). Ведущую роль в этих исследованиях играли авторитетные в СССР специалисты по чуме Евгения Коробкова и Виктор Туманский. В состав комиссии, курировавшей испытания, вошёл также микробиолог Абрам Берлин.

Опыты, проведённые на морских свинках, подтвердили, что разработанная вакцина весьма эффективна. На следующем этапе исследований добровольцы из числа научных сотрудников сами привились полученной вакциной. И вновь испытание было признано успешным. Однако возникла проблема.

Созданная вакцина защищала организм от возбудителей бубонной чумы, но было совершенно не ясно, может ли она противостоять лёгочной форме чумы. По ряду параметров она была даже страшнее бубонной. Во-первых, она была ещё более заразной. Во-вторых, её было значительно труднее диагностировать.

В 1939 году испытания в Саратове продолжились, но на этот раз уже по лёгочной чуме. Правда, возникла проблема. Морских свинок оказалось весьма непросто заразить этим заболеванием. Закапывание бактериальной культуры в нос оказалось неэффективным. Тогда решено было использовать особые пульверизаторы. Работы проводились в специальном боксе, призванном защитить экспериментаторов от случайного заражения. Однако уберечься не удалось.

Чума у стен Кремля

В декабре 1939 года Абрам Берлин был отправлен в Москву. Он должен был выступить перед коллегией Наркомздрава с докладом об эффективности их исследований в Саратове. Уважаемому специалисту выделили номер в престижной гостинице "Националь". Отель в сотне-другой метров от Кремля и в те времена предназначался не для простых смертных. Там жили особо привилегированные иностранцы и разного рода заслуженные деятели Советского Союза во время поездок в Москву. Соответственно, и обслуживание там было статусным, как в лучших "капиталистических" гостиницах.

В "Национале" Берлин вызвал парикмахера, был побрит, а затем отправился на заседание коллегии Наркомздрава. Коллегия — это не просто какая-то комиссия, а руководящий орган наркомата, в который входили и нарком, и его заместители, и всё остальное высшее руководство ведомства.

Вернувшись после выступления в гостиницу, Берлин почувствовал себя плохо. Началась лихорадка, сильная боль в груди, состояние ухудшалось с каждым часом. К постояльцу вызвали врача. Однако лёгочную форму чумы, как уже говорилось, не так просто распознать без специальных бактериологических исследований. Прибывший на вызов врач поставил самый логичный диагноз из всех, какие только могли быть при подобных симптомах, — "крупозное воспаление лёгких". Больного отправили в Ново-Екатерининскую больницу на Страстном бульваре.

Прибывшего пациента осмотрел врач Симон Горелик, человек с весьма интересной судьбой. Сын богатого купца-лесопромышленника, который сочувствовал революции и щедро одаривал подпольщиков средствами. Все дети Горелика-старшего, включая Симона, получили образование в престижных европейских университетах. Симон учился медицине во Франции и Швейцарии. Земляком и мужем его родной сестры был старый большевик Григорий Шкловский, в дореволюционные годы входивший в число самых близких Ленину людей.

Горелик был опытным доктором, но пациент его немало озадачил. С одной стороны, симптомы больного действительно напоминали крупозное воспаление лёгких. С другой — в наличии не было одного из важных признаков болезни.

Крупозная пневмония и лёгочная чума обладают схожими симптомами. И в том и в другом случае заболевание характеризуется стремительным началом и таким же стремительным прогрессированием. У больного резко повышается температура, появляются боли в груди, одышка и кашель, сопровождаемый характерной мокротой. Отличие заключается в том, что у больного чумой выраженных изменений в лёгких практически не происходит, тогда как при крупозном воспалении они являются характерным признаком. И у больного Берлина отсутствовал именно этот последний характерный симптом.

Тогда Горелик догадался сделать то, что не пришло в голову первому врачу, — выяснить конкретную специфику деятельности пациента. Берлин, периодически впадавший в забытьё, успел сообщить, что работает в закрытом институте над вакциной от чумы. Пазл сложился, и, ставя пациенту диагноз, Горелик одновременно подписывал смертный приговор самому себе. Осматривая пациента и прослушивая его лёгкие, он просто не мог не заразиться.

Стоит отдать должное мужеству врача. Он не запаниковал, а сразу же отдал ряд грамотных распоряжений. Прежде всего — изолировать его вместе с больным в помещении, куда не будет доступа посторонним. Проследить, чтобы никто не покидал больницу, и сообщить о диагнозе в Наркомздрав.

Ситуация по всем параметрам была из ряда вон выходящей. В нескольких метрах от Кремля несколько дней находился человек с чрезвычайно заразной болезнью. Лёгочная чума передаётся воздушно-капельным путём при простом общении. При этом болезнь отличается 100-процентной смертностью (стрептомицин, который эффективно лечит чуму, был открыт только в 1943 году) и крайне быстрым течением — больной умирает за один-три дня.

Всем оказавшимся в больнице тут же было приказано оставаться на местах и не покидать её стен. Вскоре она была оцеплена внутренними войсками, посты расставили возле всех входов и выходов. Аналогичные меры были приняты и в гостинице "Националь". Начались поиски всех, с кем за несколько дней мог контактировать больной. На всякий случай на карантин отправили всю бригаду поезда, которым Берлин ехал из Саратова в Москву, а также всех его попутчиков, кого удалось разыскать, и врача, который первым осматривал больного в гостинице.

Поскольку перед ухудшением самочувствия Берлин выступал перед коллегией Наркомздрава, под угрозой заражения страшной болезнью оказалось всё медицинское руководство Советского Союза: сам нарком Георгий Митерёв (всего три месяца назад возглавивший ведомство), руководители отделов и так далее. Все они также были отправлены на карантин, единственным из руководителей наркомата, оставшимся на свободе, оказался заместитель Митерёва, пропустивший заседание.

Берлин скончался в тот период, когда противочумные мероприятия только начинали разворачиваться. Чтобы исключить вероятность ошибки, необходимо было провести вскрытие. Ответственную миссию возложили на одного из самых авторитетных патологоанатомов Советского Союза — Якова Рапопорта. Одетый в костюм химзащиты патологоанатом проводил вскрытие прямо в комнате, где умер больной. Бактериологические исследования подтвердили, что больной умер от чумы. Рапопорт вспоминал, что слухи среди врачей распространились очень быстро, и в первое время после смерти Берлина по Москве прокатилась волна панических настроений среди медиков. Едва он вернулся после вскрытия тела Берлина, как его опять отправили на вскрытие в другую больницу. Там врач, увидевший у скончавшегося пациента сыпь на теле, перепугался и поднял панику, будучи уверенным, что тот тоже умер от чумы. Однако второй случай не подтвердился, и вскоре волна паники пошла на спад.

Жертвами последней вспышки чумы в Москве стали три человека. Вслед за Берлиным умер Горелик, который поставил страшный диагноз и своему пациенту, и самому себе. Третьим скончался тот самый парикмахер, который брил Берлина после приезда в столицу. Через несколько дней, по истечении характерного для чумы инкубационного периода, карантин сняли, все "подозреваемые" вернулись к привычному образу жизни.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, дотошности Горелика и быстро принятым противоэпидемическим мерам последняя вспышка чумы в Москве была пресечена в зародыше.

Опасную болезнь в Москву привез в 1939 году врач-микробиолог Абрам Берлин из Саратова. Проводя опыты на животных, он использовал живой возбудитель чумы и был обязан соблюдать жесткий карантин.

Почувствовав себя очень плохо, нулевой пациент был госпитализирован с ошибочным диагнозом крупозной пневмонии. Немалая заслуга в том, что эпидемию удалось вовремя остановить, принадлежит дежурному врачу клиники 1-го Московского медицинского института Симону Горелику.

Определив у больного легочную чуму, Горелик незамедлительно сообщил об опасности начальству и изолировался вместе с Берлиным. Он знал, что они оба обречены - чуму тогда лечить не умели.

В результате эпидемию чумы удалось остановить в зародыше. От смертельной болезни погибли только трое: Горелик, Берлин, а также стригший его парикмахер.

Виктор Чернов/Sputnik, Григорий Веил/TAСС

Натуральная, или черная, оспа прибыла в столицу СССР в декабре 1959 года вместе с художником Алексеем Кокорекиным, вернувшимся из Индии. Во время своей поездки он подцепил опасную болезнь, когда присутствовал на церемонии сожжения брахмана.

Страдая от лихорадки, сильного кашля и боли по всему телу, Кокорекин обратился за медицинской помощью. Врачи ошибочно поставили ему диагноз грипп, хотя больной покрылся несвойственной для этого заболевания сыпью.

О том, что в Советский Союз попала черная оспа, стало известно спустя две недели после смерти художника. Несколько контактировавших с ним человек начали испытывать схожие симптомы.

Когда диагноз подтвердился, все московские медицинские службы, отделения милиции и КГБ были подняты на борьбу со смертельной опасностью. Сотрудники правопорядка отлавливали и помещали в карантин всех, с кем контактировал Кокорекин, с кем общались члены его семьи, кто получил сувениры из Индии.

Больница, где находился зараженный, попала в карантин. Для тысяч запертых сотрудников и больных даже вскрыли неприкасаемый государственный запас постельного белья, предназначавшийся на случай войны.

Однако главной мерой стала поголовная вакцинация всех жителей Москвы и Московской области, не имеющая аналогов в истории. Работая круглые сутки, врачи привили более 9 миллионов человек всего за неделю.

Всего опасное заболевание в Москве было обнаружено у 45 человек, трое из которых скончались. Через 19 дней после ее обнаружения и начала слаженной работы столичных служб больных чумой в городе не осталось.

Проникшая на территорию СССР из Ирана, холера охватила в 1970 году все советское черноморское побережье. Эпидемия пришлась на пик курортного сезона, когда в приморских городах было полно отдыхающих.

Постепенно болезнь распространялась по всей территории страны, включая Москву и Ленинград. Этому способствовали ошибочные действия местных властей, которые в первые дни на пляжах объявляли по громкоговорителям, что в городе холера и людям следует в спешном порядке его покинуть.

Центральная власть в свою очередь действовала быстро и решительно. К борьбе с распространением болезни подключили не только тысячи врачей, но также армию и флот.

Крупные очаги распространения инфекции, такие как Одесса, Батуми и Керчь, попали в карантин. Выезд из них разрешался только после тщательного бактериологического обследования. К городам подошли десятки кораблей и поездов, превращенных в передвижные лаборатории.

Среди тысяч туристов, запертых в городах, началась паника. Многие пытались обойти или даже прорваться через военные кордоны. Ситуация успокоилась только когда Совет Министров СССР распорядился продлить командировки и отпуска с сохранением заработной платы всем вынужденно находящимся в зоне карантина.

К ноябрю 1970 года эпидемия холеры в СССР была окончательно ликвидирована. Власть сделала правильные выводы из произошедшего - на черноморском побережье, в бассейнах рек Поволжья и Урала началось массовое строительство водоочистных сооружений.

Вспышка сибирской язвы на Урале в апреле 1979 года остается самой загадочной эпидемией в истории Советского Союза. По разным данным, она унесла жизни от 60 до 100 человек.

Ежедневно в инфекционные отделения города Свердловск (современный Екатеринбург) поступали по 5-10 человек в состоянии мощного инфекционно-токсического шока.

Когда выяснилось, что причиной смерти людей стала сибирская язва, в городе организовали спецотделение для больных, началась масштабная вакцинация жителей, а также дезинфекция территорий города, по неподтвержденным данным, даже с помощью вертолетов. К июню эпидемия была остановлена.

Согласно официальной советской версии, причиной вспышки опасного заболевания стало мясо зараженного скота. Однако существует иная версия событий - эпидемия могла быть вызвана случайным выбросом спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в одном из районов города. Рассматривался даже вариант диверсии западных спецслужб, стремившихся дискредитировать СССР накануне московской олимпиады 1980 года.

На данный момент сведения о трагедии остаются засекреченными и могут быть обнародованы только спустя 75 лет после инцидента - в 2054 году.

Об этой страшной заразе написано много - не будем повторяться. Если же приводить сухие цифры статистики, то они весьма впечатляющи: смертность от "испанки" была крайне высока -20% от общего числа заразившихся. Болезнь развивалась крайне стремительно и поражала, главным образом, не стариков, а молодых людей.

В сознании советских людей "испанка" оставила весьма необычный след. В первые годы власти рабочих и крестьян по стране распространились ячейки "Союза упрощения приветствий" с лозунгом "Долой рукопожатие". Медики рассчитывали, что, перестав здороваться за руку, можно сократить число случаев контактной передачи вируса. Сейчас сложно говорить, что послужило прекращению массовых заболеваний "испанкой" в мире и в СССР в частности, но больше похожей эпидемии не было.

В разных источниках приводятся разные цифры потерь от этой разновидности гриппа: от 0,4% при населении в 88,25 млн человек до страшных 3,4%. Самыми известными жертвами "испанки" стали актриса немого кино Вера Холодная и один из руководителей Советской России, "черный дьявол большевиков" Яков Свердлов.

Некогда считалось, что эта болезнь погребена в далеком Средневековье, как и холера, однако все совсем не так. На территории СССР чума возникала неоднократно. В 1920 году пришла в Приморский край. Опаснейшая легочная форма этой болезни появилась на Дальнем Востоке транзитом из Китая. С ней боролись, но полностью и окончательно ликвидировать ее было сложно. Опасность болезни - в ее высокой летальности (60% – у бубонной формы, 100% – у легочной формы при отсутствии лечения). В СССР вспышки чумы фиксировались не один раз. Эта зараза имела природные очаги, находившиеся в регионах Средней Азии, Казахстана и Закавказья. Распространению болезни способствовали и поедание плохо прожаренного мяса грызунов (сурков), и блохи - переносчики болезни, и неважная личная гигиена. Позднее, в 1939 году чуму случайно привез в Москву саратовский эпидемиолог Абрам Берлин, испытавший на себе экспериментальную вакцину. Дело едва не дошло до эпидемии, так как точный диагноз врачу поставили не сразу. По счастливой случайности, массового заражения не случилось, и среди скончавшихся был сам доктор, его лечащий врач и парикмахер, у которого Берлин стригся в Москве.

По данным инфекциониста Максима Фишера, с 1920 по 1989 годы заболели разными формами чумы 3639 человек, 2060 из них умерли. Болезнь регистрировали в Казахстане, Туркмении, Калмыкии, Приэльбрусье, Дагестане, по всей Средней Азии и в Прикаспийской зоне. В 2012 году опасный подвид чумного микроба выделили на Алтае неподалеку от границы с Монголией. В последующие годы фиксировались единичные случаи заражения людей в Кош-Агачском районе республики. В 2019 году бубонную форму чумы обнаружили у 10-летнего ребенка, который ел мясо больного сурка.

Опаснейшее заболевание с инкубационным периодом до двух недель. Без прививки смертность при заражении может наступить (по разным источникам) в 20-90% случаях заражения. У излеченных меняется состав крови, появляются многочисленные осложнения. Передается воздушно-капельным путем. К 30-м годам прошлого столетия оспу, кажется, практически полностью победили, но в 1959-1960гг в Москве чуть не вспыхнула новая эпидемия этого опасного заболевания.

"Нулевым пациентом" в этой истории стал довольно известный художник-плакатист Алексей Кокорекин, дедушка известной телеведущей Ольги Кокорекиной. В декабре 1959 года он побывал в Индии и посетил там ритуал сожжения умершего от оспы брахмана. Не будучи подкованным в вопросах медицины, он и не подозревал о том, что сам стал источником опасности для окружающих. Вернувшись в Москву, Кокорекин почувствовал себя плохо, через время был госпитализирован в больницу с предварительным диагнозом "пневмония". К сожалению, больной под утро скончался, а поняли, что именно стало причиной его смерти только после вскрытия.

К этому времени число контактировавших с Кокорекиным людей было велико - начиная от тех, кто лежал с больными в палате, и заканчивая женой, любовницей, родственниками и знакомыми, с которыми художник успел повстречаться до госпитализации.

Всех, кто хоть как-то контактировал с плакатистом, спешно вычислили и отправили на карантин, по всей Москве объявили обязательное вакцинирование от оспы. К сожалению, без летальных исходов не обошлось. Помимо самого Кокорекина умерли еще три человека. Среди зараженных оспой оказались даже люди, которые пришли купить индийские ткани, сданные женой художника в комиссионный магазин. Поспешная вакцинация уже зараженных сыграла плохую роль, у многих людей проявились осложнения после прививки. Однако эпидемии удалось избежать.

В 1960 годы в СССР из Китая проникла опасная инфекция. Одна из форм менингококка вызывала тяжелое поражение головного мозга. При этом 30% зараженных умирали, многие преодолевшие болезнь оставались глубокими инвалидами. Существовавшие на тот момент вакцины против этой инфекции были бессильны, ни у кого из жителей страны не было к ней иммунитета. Борьба с эпидемией заняла у врачей три-четыре года и требовала экстраординарных усилий — больных выявляли везде, в том числе на поездах, и спешно изолировали. Еще одна вспышка менингита случилась в 1996 году, но тогда медики были к ней готовы и сумели ее быстро купировать, не дав перерасти в эпидемию. Разносчиками инфекции стали вьетнамские челноки, ездившие за товаром в Китай. Вспышку тогда удалось довольно быстро ликвидировать, потому что МИИТ по совету врачей срочно закупил вакцину и сделал прививки всем вьетнамцам. Но, как сообщают инфекционисты, заболеваемость менингитом по Москве тогда все же была превышена в два раза.

Это болезнь нам сейчас знакома, пожалуй, только по сообщениям, что где-то в мире получен конверт со спорами сибирской язвы. Между тем, выявленная в XIX веке зараза время от времени представляет угрозу для человечества. При своевременном обнаружении и лечении смертность от сибиреязвенной болезни составляет "всего" около 30%, без лечения - почти 90%.

Плохо и то, что первая стадия болезни симптоматикой схожа с банальным гриппом, а более точная диагностика случается при практически полном поражении организма. Тогда на теле зараженного можно заметить фурункулоподобные черные поражения, при этом воспаляются лимфатические узлы, желудочно-кишечная система может сигнализировать о признаках сильного отравления.

Грамположительная палочка - возбудитель сибирской язвы - крайне устойчива к различным условиям. Чтобы добиться гибели спор этой заразы, предмет, на котором они находятся, нужно кипятить не менее часа.

В 1979 году сибирская язва вспыхнула в Свердловске. Неподалеку от города в военной лаборатории разрабатывалось биологическое оружие, но официальной версией появления болезни стало зараженное мясо. Это было объяснимо - СССР тогда заподозрили в нарушении Конвенции о запрещении разработки и производства биологического оружия, и правду нужно было скрыть всеми возможными способами.

Советский биолог Канатжан Алибеков, который много лет посвятил созданию запрещенного оружия, рассказал,что вирус "сбежал" из лаборатории по причине банальной халатности. Один из сотрудников не сообщил коллегам надлежащим образом о том, что снял фильтр - за эту ошибку пришлось заплатить жизнями почти семидесяти жителей, погибших в результате заражения сибирской язвой.

В 1970-х годах в СССР, в Каспийском регионе, внезапно пробудилась холера. За одно лишь лето в Астрахани заболело 1270 человек, а свыше тысячи человек оказались носителями этой заразы. Версий возникновения заболеваний было две: одни врачи считали, что болезнь пришла на территорию СССР из Ирана, другие были уверены, что зараза попала в организм человека из водоема со стоячей водой.

С юга она рапространилась по многим городам страны, ее обнаружили у людей в Москве, Ленинграде и в более чем в 20 городах СССР. После выявления заболевания были закрыты на карантин Астрахань, Одесса, Керчь. Выезд и въезд в города был запрещен - власти привлекли даже военнослужащих — они помогали принудительно госпитализировать людей с подозрением на холеру.

Эта вспышка заболевания не получила широкого резонанса, во-первых, из-за секретности (информация о холере тщательно фильтровалась и, конечно, не муссировалась ни прессой, ни ТВ), а кроме прочего - из-за низкой смертности — всего 1% от общего количества заболевших.
Однако вплоть до 1981 года в астраханском регионе каждый год продолжали регистрировать по одному-двум случаям заболевания, что свидетельствовало об редкой "живучести" холерных вибрионов.

Вирусы и бактерии не дремали ни в советские годы, ни сейчас. Правда, в СССР была принята массовая вакцинация, да и многие эпидемии удалось погасить в самом зародыше благодаря неукоснительно четкому соблюдению правил и самоотверженности советских врачей, чем можно неустанно восторгаться и о чем нужно и важно говорить.

Несмотря на все усилия врачей, остановить вовремя эпидемию в стране не удалось — не хватало элементарных знаний о вирусах и особенностях их распространения и действий. Лечение больных заключалось, в основном, в борьбе с симптомами и в поддержании организма. Также проводились масштабные карантинные мероприятия.

Черная оспа

Черная оспа по праву считается одним из самых опасных заболеваний на планете. Ее инкубационный период может составлять до двух недель, а смертность, при отсутствии вакцинации — от 20 до 90%. Передается оспа воздушно-капельным путем и при этом ее возбудитель отлично выживает на открытом воздухе.

Как это часто бывает, болезнь приехала к нам из дальних стран. Любитель экзотики Кокорекин, во время поездки в Индию, присутствовал при церемонии сожжения тела брахмана, умершего от оспы. Художник не имел достаточно познаний в области медицины, чтобы понять, что подвергает риску не только себя, но и миллионы своих соотечественников.

В группе риска оказались не только попутчики и медперсонал, но и жена, любовница, дети, коллеги и просто знакомые, с которыми Алексей Кокорекин повидался после приезда. Всех людей,контактировавших с умершим, отыскали и отправили на карантин, а в Москве ввели обязательное вакцинирование от оспы.

К сожалению, черная оспа унесла жизнь не только беспечного художника, но и еще трех человек. Пострадали не только люди, контактировавшие с больным, но и те, кто приобрел привезенные из поездки индийские ткани, которые жена Кокорекина сдала в комиссионный магазин.

Вакцинация уже инфицированных оспой людей привела к серьезным осложнениям, последствия которых остались у людей на всю жизнь. Но, несмотря ни на что, благодаря слаженным действиям медиков, эпидемии в СССР удалось избежать.

Сибирская язва

Сегодня сибирская язва знакома нам разве что из новостей. Время от времени террористы сеют панику, присылая кому-то по почте конверты, якобы со спорами этой болезни. Но раньше все было совсем иначе. Обнаруженный в XIX веке возбудитель сибирской язвы приводил к смерти в 90% случаев, при отсутствии специального лечения и в 30% при должном медицинском уходе.

Борьба с этой болезнью серьезно усложнена тем, что ее начальные симптомы очень сложно отличить от банального гриппа. Часто бывало так, что диагностировали сибирскую язву, только когда организм уже был тяжело поражен инфекцией и на теле заболевшего появлялись похожие на фурункулы, превращающиеся затем в черные язвы. При этом воспалялись лимфатические узлы и начиналось серьезное расстройство желудочно-кишечной системы.

Возбудитель сибирской язвы очень стоек к неблагоприятным факторам. Даже кипячение гарантированно убивает его только через час. Тела людей и животных, погибших от болезни, десятилетиями могут оставаться источниками опасности и их необходимо хоронить или утилизировать особыми способами. Из-за этого лечение и профилактика этой инфекции очень усложнены.

Спустя долгие годы стало известно, как грамположительная палочка — возбудитель сибирской язвы, покинула стены секретной лаборатории. Но чтобы мировое сообщество не заподозрило СССР в нарушении Конвенции о запрещении разработки и производства биологического оружия, было объявлено, что источником заражения стало мясо.

Микробиолог Канатжан Алибеков, посвятивший немалую часть своей жизни разработке смертоносного оружия для СССР, рассказал, что бактерия вырвалась на свободу из-за обычной халатности. Один из сотрудников случайно снял фильтр с оборудования и не сказал о своей ошибке коллегам.

Только благодаря самоотверженной работе врачей и ученых удалось избежать эпидемии союзного масштаба. Но сибирская язва все равно собрала свою страшную жатву — в Свердловске и области от болезни умерли 64 человека. По неофициальным данным, число жертв может превышать 100 человек.

Менингококковая инфекция

В 1960-х годах менингококковая инфекция попала в СССР из соседнего Китая. Она вызывала тяжелые поражения головного мозга, в 30% случаев приводившие к смерти заболевшего. Те, кто выздоравливал, часто оставались инвалидами и всю оставшуюся жизнь нуждались в специальном уходе.

Иммунитета к этой болезни в стране не было ни у кого, а существовавшие на тот момент вакцины оказались неэффективными. Эпидемию советские врачи ликвидировали три года, при этом использовались как стандартные профилактические меры, так и непопулярные методы.

Тех, у кого заподозрили инфекцию, снимали с поездов, задерживали на улицах и забирали с рабочих мест в строгую изоляцию. Эти меры не сразу, но все же дали нужный эффект и эпидемия была побеждена. Но в 1996 году была снова зафиксирована вспышка менингита и опять беда пришла из Китая.

Для современного человека чума — это смертельная болезнь из далекого Средневековья, давно побежденная героическими усилиями ученых. Большинство из нас не знает, что эта ужасная инфекция до сих пор пытается взять реванш в разных уголках планеты и, бывало, что появлялась и в нашей стране.

В 1920 году чума появилась в Приморском крае. Это была легочная форма болезни, которую на Дальний Восток завезли из проблемного Китая. Если у бубонной формы при отсутствии лечения смертность достигает 60%, то легочная форма не оставляет заболевшему ни единого шанса на выздоровление.

В 20-х годах чуму с большим трудом, но победили. Но эта вспышка была далеко не единственной за историю СССР. Основными очагами распространения чумной бациллы были республики Средней Азии и Закавказья. Часто люди заболевали, поедая мясо зараженных грызунов — сурков. Также переносчиками инфекции становились блохи, жившие на сурках, сусликах, крысах и белках.

Невысокий уровень личной гигиены и неважное медицинское обслуживание работали в пользу чумы, которая распространялась молниеносно и передавалась от больного человека к здоровому воздушно-капельным путем и через прикосновения.

В 1939 году произошло выходящее из ряда вон ЧП — чума была обнаружена не в горах Алтая и не в степях Казахстана, а в столице СССР. В Москву смерть привез саратовский эпидемиолог Абрам Берлин, испытывавший на себе новую вакцину от болезни. Определить инфекцию, поразившую ученого, удалось не сразу, но по счастливой случайности эпидемии не случилось.

Среди жертв чумы оказался сам Берлин, парикмахер, который его стриг и лечащий врач, контактировавший с больным до определения точного диагноза. Трудно себе представить, какие к каким последствиям могла привести вырвавшаяся на просторы московских улиц инфекция, если бы не срочные карантинные меры.

Согласно данным, предоставленным инфекционистом Максимом Фишером, с 1920 по 1989 годы в СССР заболели разными формами чумы 3639 человек, 2060 из которых умерли. Вспышки заболевания обнаруживали в Дагестане, Приэльбрусье, в Туркмении, Калмыкии, Казахстане и Прикаспийских регионах.

Из последних новостей можно упомянуть обнаруженного в 2012 году на Алтае, рядом с границей Монголии, возбудителя особо опасного подвида. Позднее несколько единичных случаев заболевания фиксировали в Кош-Агачском районе республики. В 2019 году чумой заразился 10-летний мальчик, употреблявший жареное мясо сурка.

Холера

Холера неоднократно появлялась на просторах СССР, начиная с Гражданской войны. Последняя серьезная вспышка произошла в 70-х годах в Каспийском регионе, а центром эпидемии стал крупный город Астрахань. Только за одно лето там было зарегистрировано 1270 случаев болезни и выявлено свыше 1000 носителей инфекции.

У эпидемиологов не было единого мнения, откуда пришла напасть. Одни были уверены, что возбудитель попал в СССР из Ирана, а другие настаивали, что источник инфекции — местные водоемы со стоячей водой. Холера не ограничилась местностью вокруг Каспия и вскоре заболевшие появились в Москве, Ленинграде и еще 20 городах страны.

На карантин пришлось закрыть Керчь, Астрахань и Одессу — въезд и выезд из города был запрещен и за этим следили военные. Их же привлекли и для принудительной госпитализации людей, которые контактировали с больными или имели подозрительные симптомы.

Несмотря на всесоюзный размах, эта эпидемия не получила широкой огласки. В прессе и на телевидении было строжайше запрещено упоминать о холере, поэтому информация распространялась исключительно в виде слухов. Резонанса не произошло и потому, что смертность от болезни была невысокой, всего около 1%, в чем, несомненно, заслуга самоотверженных советских медиков.

Отдельные случаи холеры регистрировались в Астраханской области вплоть до 1981 года, но это были 1-2 заболевшихв год. Несмотря на отсутствие прямой угрозы, этот факт не давал ученым и врачам расслабляться, ведь он говорил о необычайной живучести холерного вибриона.

Смертоносные инфекции всегда были рядом с человеком, и в cредневековье, и в советское время и сейчас. В СССР удавалось бороться со смертоносными болезнями довольно успешно, так как в стране практиковалась обязательная вакцинация и присутствовал строгий эпидемиологический контроль. К сожалению, нужно признать, что сегодня, несмотря на прогресс науки, мы менее готовы к эпидемиям, из-за отказов от прививок, упразднения многих институтов и потерей квалифицированных специалистов.