Художник кокорекин завез чуму из индии

Дикая история из СССР.

Если попросить иностранца назвать десяток вещей, символизирующих Союз, то пробравшись через обязательные красный флаг, серп с молотом, ракеты, икру, парады и олимпийского мишку, многие вспомнят о плакатах.

Дважды лауреат Сталинской премии и заслуженный деятель искусств

Одним из главных советских плакатистов был художник Алексей Кокорекин, дедушка известной телеведущей.

Эти работы, издававшиеся миллионными тиражами, украшали множество спортивных залов и клубов по всей огромной стране.

Подхватил вирус оспы на похоронах брамина

Художник, которого всегда любили власти, жил по советским меркам роскошно: большая квартира в Москве, дача, машина, поездки заграницу в составе различных делегаций. Его работы выставлялись в Чикаго, Нью-Йорке, Мадриде, Париже, Венеции, Риме, Вене, Пекине.

В начале 1959 года Кокорекин собрался в Африку, регион, как говорили врачи, эпидемически неблагополучный. Художника привили от оспы, хотя в СССР болезнь была признана побежденной еще в 1936 году. Прививка не удалась, в Африку график так и не поехал, но отметка в медицинской карте осталась. Поэтому, когда в декабре того же года Кокорекин отправился в Индию в туристическую поездку, никаких дополнительных прививок ему не ставили. По другой версии, график даже не пытался сделать прививку: как раз в то время у него появилась молодая любовница, и он опасался, что укол негативно скажется на потенции. Поэтому Кокорекин просто подкупил регистраторшу и врача, получив необходимый штамп в прививочной карте.

В Дели художник с удовольствием посещал различные мероприятия, в том числе и те, которые не были запланированы в строгом распорядке советской турпоездки. По воспоминаниям хирурга Юрия Шапиро, один из местных гидов отвел графика на кремацию неизвестно от чего скончавшегося брамина, и Кокорекин даже приобрел оставшийся после него ковер. Накупив множество других подарков, художник отправился домой, причем КГБ позже установил, что к жене и близким Алексей попал далеко не сразу.

Дело в том, что в туристической визе Кокорекина датой прибытия в Москву значилось 22 декабря, а самолет прилетел 21-го. График тут же отправился к своей любовнице Наталье, с которой провел сутки, оставил у нее часть подарков, а на следующий день, подгадав время, отправился в аэропорт, где разыграл усталость после долгого перелета во время встречи с женой и дочерью. Вечером у Кокорекиных собрались гости, пришедшие послушать об экзотической стране и забрать подарки.

Умер через шесть дней после возвращения

На следующий день художник почувствовал себя плохо: температура, слабость, ломота в костях. Кокорекин отправился в поликлинику, где получил противопростудные лекарства и ушел домой. Состояние Алексея ухудшалось, через два дня его на скорой отвезли в Боткинскую больницу с подозрением на тяжелую форму гриппа, и положили в общую палату с другими гриппозными больными. Появившуюся на теле плакатиста сыпь врачи посчитали аллергической реакцией на антибиотики. Вскоре у Кокорекина появилась кровь в мокроте, нарушения дыхания и 29 декабря стало ясно, что он при смерти. В палату пустили родных – попрощаться. В ту же ночь художник умер. Ему было 53 года.

Врачи по-прежнему не могли понять, от чего так скоропостижно скончался график. Патологоанатом Краевский предположил, что это могла быть геморрагическая форма чумы, но при тщательном исследовании этот диагноз отвергли. 31 декабря сразу два человека, лежавших в Боткинской больнице, покрылись гнойничками, похожими на сыпь при ветрянке. Но одному из них было за шестьдесят, а ветрянкой после тридцати не болеют. Затем заболели еще трое. И тут кто-то вспомнил об умершем Кокорекине, чье тело до сих пор не выдали родным до окончания всех проверок. Краевский, к которому в гости приехал знакомый патологоанатом из Ленинграда лет 75, показал гостю тело художника. Тот, едва глянув на труп, уверенно заявил:

Вспышка эпидемии

Сложно себе представить, какая паника поднялась в министерстве здравоохранения СССР. Вспышка опаснейшей болезни в самом центре Москвы, в переполненной в зимний период больнице. В столице Советского союза началась беспрецедентная операция, усложнявшаяся тем, что правительство, по традиции, старалось держать все происходящее в строгой тайне. На все инфекционные отделения города был наложен карантин, а КГБ начал устанавливать контакты Кокорекина. Это оказалось непросто.

Для начала отыскали пассажиров самолета Дели – Москва, который еще и приземлялся в Ташкенте на дозаправку, а также таксистов, возивших Кокорекина. В карантине оказались его жена, дочь, жених дочери, их однокурсники, больше сотни пациентов поликлиники, куда обращался художник, приятели Кокорекина, бывшие у него в гостях в первый вечер и их семьи. Кроме того, выяснилось, что жена и любовница графика повели себя одинаково: бросились сдавать заграничные подарки в комиссионные магазины.

Все, кто имел малейший контакт с Кокорекиным, его родными и друзьями, отправились на Соколиную гору, в инфекционную больницу, рассчитанную на пять тысяч коек. Остальных москвичей спешно прививали. Из бюджета были выделены огромные деньги, из бункеров, построенных на случай ядерной войны, спешно доставались складные койки, медицинские препараты. 27 тысяч медицинских работников за три недели привили пять с половиной миллионов (!) жителей столицы – подобных результатов история медицины еще не знала.

С 22 декабря по 3 февраля оспой переболело 46 человек, пятеро из них скончались (по другим данным, трое). Среди случаев заражения опасной болезнью были и такие: вирус по вентиляции проник в палату над палатой Кокорекина, где лежал подросток с гриппом, регистраторша заразилась от телефона, по которому говорил лечащий врач художника, а еще одним заболевшим оказался истопник, несколько раз проходивший по коридору мимо палаты графика.

Тело Алексея Кокорекина со всеми необходимыми предосторожностями было кремировано, однако и здесь советское чинопочитание осталось несломленным: дважды лауреата Сталинской премии похоронили на Новодевичьем кладбище.

Последняя в истории СССР вспышка черной оспы была остановлена благодаря беспрецедентным мерам, принятым советским министерством здравоохранения и службами безопасности.

В 1959 году, точно посередине между двумя великими космическими достижениями, — запуском первого искусственного спутника Земли и полетом Юрия Гагарина — столица СССР оказалась под угрозой массового вымирания в результате эпидемии страшной болезни. Для предотвращения катастрофы была задействована вся мощь советского государства.

Беда с красивым именем

Variola, variola vera — красивые латинские слова столетиями наводили ужас на человечество. В 737 году нашей эры вирус черной оспы уничтожил около 30 процентов населения Японии. В Европе оспа начиная с VI века ежегодно убивала десятки и сотни тысяч людей. Порой от этой болезни становились безлюдными целые города.

К XV веку среди европейских лекарей стало бытовать мнение, что заболевание оспой неизбежно и можно лишь помочь заболевшим выздороветь, но судьба их целиком в руках Божьих.

Оспа, занесенная конкистадорами в Америку, стала одной из причин тотального вымирания представителей исторической американской цивилизации.

В целом к началу XIX века ежегодно в Европе от оспы умирало до 1,5 млн человек.

Пример императрицы не помог. Потребовались комиссары в пыльных шлемах

Болезнь не делала сословных различий: от нее погибали и простолюдины, и особы королевской крови. В России оспа убила юного императора Петра II и едва не стоила жизни Петру III. Последствия перенесенной оспы сказались и на внешности советского лидера Иосифа Сталина.

Борьба с оспой путем привнесения человеку ослабленной инфекции с целью выработки у него иммунитета практиковалась на Востоке еще во времена Авиценны, этот метод назывался вариоляцией.

Метод вакцинации стал применяться в Европе в XVIII веке. В России этот метод был внедрен Екатериной Великой, специально для этого пригласившей из Англии врача Томаса Димсдейла.

Полную победу над оспой можно было одержать лишь при условии всеобщей вакцинации населения, но ни личный пример императрицы, ни ее указы не могли решить эту задачу. Методы вакцинации были несовершенны, сохранялась высокая смертность прививаемых, низок был уровень врачей. Да что там говорить, элементарно не было достаточного количества медиков, чтобы решить вопрос в масштабах страны.

Разговоры о необходимости решения проблемы в России шли весь XIX век, захватив и начало XX столетия.

Комиссары в пыльных шлемах и кожаных тужурках стали действовать по принципу убеждения и принуждения. У большевиков дело пошло значительно лучше, чем у их предшественников.

Если в 1919 году было зафиксировано 186 000 случаев заболевания оспой, то через пять лет — всего 25 000. К 1929 году число заболевших упало до 6094, а в 1936 году оспа была полностью ликвидирована в СССР.

Индийский вояж сталинского лауреата

Если в Стране Советов болезнь была побеждена, то в других странах мира, особенно в Азии и Африке, она продолжала делать свое черное дело. Поэтому советским гражданам, выезжавшим в опасные регионы, в обязательном порядке проводили вакцинацию.

В 1959 году 53-летний художник-график Алексей Алексеевич Кокорекин, мастер агитплаката, лауреат двух Сталинских премий, готовился к поездке в Африку. Как и положено, ему необходимо было сделать прививку против оспы. Существует несколько версий того, почему положенные медицинские процедуры не были проведены: по одной из них, об этом просил сам Кокорекин, по другой — что-то пошло не так у врачей.

Как бы то ни было, роковым обстоятельством стало то, что отметка о проведении вакцинации ему была проставлена.

Поездка в Африку не состоялась, но спустя несколько месяцев художник уехал в Индию, где в ту пору черная оспа была распространена, словно гречка в России.

Путешествие Кокорекина получилось насыщенным. В частности, он побывал на кремации местного брамина и даже приобрел ковер, продававшийся среди других вещей покойного. По какой причине индиец расстался с жизнью, местные не говорили, а сам художник не счел нужным выяснять.

За десять дней до нового, 1960 года Алексей Алексеевич прибыл в Москву и сразу же щедро одарил родных и знакомых сувенирами из Индии. Появившееся по возвращении недомогание он списал на усталость от путешествия и длительного перелета.

Через два дня он был госпитализирован в Боткинскую больницу. Врачи продолжали его лечить от тяжелой формы гриппа, списывая появление странной сыпи на аллергию от антибиотиков.

Ситуация становилась все хуже, и отчаянные попытки медиков что-либо изменить результата не давали. 29 декабря 1959 года Алексей Кокорекин скончался.

Бывает, что в подобных случаях доктора быстро оформляют документы о смерти, но тут ситуация была несколько иной. Умер не кто-нибудь, а заслуженный деятель искусств РСФСР, человек влиятельный и известный, а врачи не могли дать внятный ответ на вопрос о том, что именно его погубило.

Разные свидетели по-разному описывают момент истины. Хирург Юрий Шапиро в своих воспоминаниях утверждал, что патологанатом Николай Краевский, поставленный в тупик странными результатами исследований, пригласил для консультации своего коллегу из Ленинграда, гостившего в Москве.

Что было в этот момент с Краевским, а также со всем руководством Боткинской больницы, история умалчивает. В оправдание им можно сказать, что к тому моменту в СССР врачи уже почти четверть века не встречались с оспой, поэтому неудивительно, что они ее не распознали.

Наперегонки со смертью

Положение было катастрофическим. Сразу у нескольких человек из персонала больницы, а также у пациентов обнаружили признаки заболевания, которое они успели подхватить у Кокорекина.

А ведь до попадания в стационар художник успел пообщаться с массой людей. Это означало, что уже через несколько дней Москве мог начаться оспенный мор.

О ЧП государственного масштаба было доложено на самый верх. По приказу партии и правительства для пресечения развития эпидемии задействовали силы КГБ, МВД, Советской армии, Минздрава и целого ряда других ведомств.

Лучшие оперативники страны в течение считаных часов отработали все связи Кокоренина и отследили каждый его шаг после возвращения в СССР: где был, с кем общался, кому что дарил. Установили не только друзей и знакомых, но и членов смены таможенного контроля, встречавших рейс художника, таксиста, который вез его домой, участкового врача и работников поликлиники и т. д.

К 15 января 1960 года оспа была выявлена у 19 человек. Это был настоящий бег наперегонки со смертью, в котором цена отставания равнялась жизням тысяч людей.

Всей мощью советской власти

В общей сложности было установлено 9342 контактера, из которых к первичным относилось около 1500 человек. Последние были помещены на карантин в стационары Москвы и Московской области, остальные находились под наблюдением на дому. В течение 14 дней их дважды в день обследовали врачи.

К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 000 000 жителей Подмосковья. Нигде и никогда не проводилась столь масштабная операция по вакцинированию населения в такие короткие сроки.

Последний случай заболевания оспой в Москве было зафиксирован 3 февраля 1960 года. Таким образом, с момента заноса инфекции до прекращения вспышки эпидемии прошло 44 дня. С момента начала мероприятий по ликвидации ЧП до полной остановки эпидемии понадобилось всего 19 (. ) дней.

Окончательный итог вспышки черной оспы в Москве — 45 заболевших, из них трое умерших.

Прививки против оспы советским детям делали вплоть до начала 1980-х. Лишь убедившись, что враг разбит окончательно, без шансов на возвращение, от этой процедуры отказались.

В Советском Союзе о подобных ЧП писать было не принято. С одной стороны, это помогало избежать паники. А с другой — в тени оставался настоящий подвиг тысяч людей, спасших Москву от страшной беды.

Как ни стараются паникеры нагнетать обстановку вокруг коронавируса, повод для радости есть. В ночь на пятницу 20 марта Роспотребнадзор сообщил о начале испытаний вакцины против коронавируса. Ранее нашим ученым первым в мире удалось расшифровать полный геном COVID-19. Враг будет разбит, победа будет за нами. Эти слова вполне можно отнести к текущей ситуации. Медицинская история нашей страны знает немало случаев, когда вплотную к нам подходили серьезнейшие болезни, но нашим специалистам всегда удавалось предотвратить Апокалипсис.

Как сказал профессор, член Нью-Йоркской академии наук, руководитель отдела микробиологии латентных инфекций Института им. Гамалеи Виктор Зуев , "Мы побеждали не какой-то там коронавирус, мы справлялись с холерой и черной оспой".

Не сомневаясь в победе наших врачей, мы расскажем о трех случаях предотвращенной угрозы.

Эпидемия холеры в 1970 году

- Холеру-1970 мы наблюдали "из первого ряда", - вспоминает Сергей. - Лето я проводил обычно у бабушки с дедушкой в портовом Новороссийске : море, фрукты, казаки-разбойники, ставрида. И вот приходит пора уезжать домой, к родителям. А тут, бац: по случаю холеры город закрыт! Билетов не продают. Ни на поезд, ни на самолет, ни на автобус. Реально из города нельзя выехать.

Первые жертвы появились в Батуми и в Астрахани , но потом болезнь затронула все побережье Северного Кавказа , Крым , Одессу . Заболевших выявляли и в Москве, и в Ленинграде , и в Киеве .

Конечно, выдерживать карантин мало кому хотелось, поэтому люди предпринимали попытки выехать тайком. Однако немногочисленные частные машины на трассах разворачивали назад ГАИ и военные. До сих пор данные рассекречены не по всем городам, но в одной только Одессе для поддержания карантина были задействованы 5000 солдат, 9 катеров, 5 вертолетов.

- Чтобы доехать тайными тропами до Краснодара , брали с тех, кому очень надо, по сто рублей. Сумасшедшие деньги по тем временам, среднемесячная зарплата! - говорит Литвинов.

В отличие от нынешнего коронавируса, про холеру-1970 не писали газеты и не сообщали по радио и телевидению, однако народное творчество оповещало быстрее, чем СМИ. Например, Владимир Высоцкий посвятил холере целую песню:

И в Астрахани лихо жгут арбузы, -

Но от станка рабочий не уйдет,

И крепнут все равно здоровья узы.

Убытки терпит целая страна,

Но вера есть, все зиждется на вере, -

Объявлена смертельная война

Одной несчастной, бедненькой холере.

Холера не была ни несчастной, ни бедненькой. Из отпусков отозвали всех медиков. Мобилизовали всех студентов, будущих докторов. Бригады медработников обходили дома, выявляли кишечные заболевания, отрабатывали контакты заболевших.

Афиша фильма "Одесса" (2019 г.)

Среди тех, кого увезли санитарные машины, была и одноклассница Сергея Литвинова.

В обсервации на базе отдыха девушка провела три недели, а по возвращении стала местной знаменитостью и рассказывала однокашникам, как им не давали выходить, кормили три раза в день и выдавали по две таблетки тетрациклина. Всего в обсервациях по Союзу прошли карантин более 180 тысяч человек. Тетрациклин выдали более чем миллиону человек. Увезенным не дали взять с собой даже книжек, и они жаловались на адскую скуку. Однако благодаря предпринятым мерам заболевших было минимальное количество. Около 927 человек - в Астрахани (и области), 158 – в Керчи , 126 – в Одессе. К сожалению, совсем без жертв не обошлось. В Украинской ССР (в основном в Керчи и Одессе) по рассекреченным данным КГБ , погиб 21 человек.

Черная оспа в Москве

После 1982 года советским детям перестали делать прививки от оспы. Поэтому если хотите определить возраст человека – посмотрите на его плечо, обычно левое. Если есть оспинка – значит, он старше тридцати семи лет. Впрочем, считалось, что победили оспу раньше. Когда в 1959 году на консилиуме врачей молодая ординатор Боткинской больницы пискнула, что симптомы заболевания одного из пациентов похожи на оспу, старшие коллеги только посмеялись:

- Что вы, голубушка, оспы в Советском Союзе давно нет.

Старшие коллеги оказались неправы.

- Доподлинно известно: оспу в Москву в конце 1959-го года завез дважды лауреат Сталинской премии художник-плакатист Алексей Кокорекин, кстати, его внучка – известная ныне телеведущая Ольга Кокорекина, - рассказывает Сергей Литвинов. - В составе делегации советских художников и писателей Кокорекин посетил братскую Индию . Любознательный художник побывал на ритуальном сожжении браминов в городе мертвых Варанаси. Делал наброски в блокнот, приближался к телу и даже прикупил на память ковер, доставшийся от брамина. Конечно, он не ведал, что брамин умер от черной оспы.

Фото: Набатов Юрий/Фотохроника ТАСС

Когда масштабы возможного бедствия дошли до вирусологов, они забили тревогу. Информация ушла на самый верх, а оттуда последовала команда: любыми способами сдержать эпидемию.

Как рассказывал профессор Виктор Зуев, работавший тогда младшим научным сотрудником НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова , работники КГБ, врачи, милиция проделали титаническую работу по сдерживанию вируса. Боткинскую больницу перевели на казарменное положение. Больных и персонал перестали выпускать с территории. Спецслужбы отработали все контакты Кокорекина. Взяли на карантин пассажиров самолета, которые летели с художником из Дели в Москву, вычислили таксиста, что вез Кокорекина. Под карантин в больницу на Соколиной горе поместили сокурсников, с кем контактировала студентка-дочь художника и ее будущий муж. В том числе – эвакуировали целую свадьбу с новобрачными.

Но и это еще не все. Спецслужбы отследили и сожгли все импортные вещички и сувениры, привезенные Кокорекиным из командировки, и уже успевшие разойтись по рукам и комиссионкам.

Доктор Зуев сам вызвался отбирать пробы. Как выяснилось впоследствии, у молодого врача самого не было прививки от оспы.

- Не знаю, почему обошлось. Тогда ведь и технологий не было таких, как сейчас. Больные чихали, кашляли. Какие меры безопасности были: приехал, разделся догола, принял душ, надел два халата, две пары перчаток. Ком ваты и толстый слой марли – вместо маски, - делится подробностями профессор.

Из восьмисот госпитализированных оспу обнаружили у сорока.

Потрясающе, что за короткий срок всю пятимиллионную Москву вакцинировали. Но, самое удивительное, что о причинах вакцинации никто ничего не знал. В том числе, и родители Сергея Литвинова. А ведь тема здоровья им была близка:

Сталинская сестренка спасла от холеры Сталинград

Еще один пример сокрушительной победы наших врачей связан со Сталинградом . В 1942 году антисанитария на полях сражений вызвала вспышку холеры в стане врага. Болезнь могла легко перекинуться на город, поэтому в Сталинград выехала команда врачей во главе с профессором Зинаидой Виссарионовной Ермольевой .

В среде наших медиков Ермольеву называют "Сталинской сестренкой". Ведь вождь народов обращался к ней не иначе как "сестренка", имея в виду не только общее отчество, но и выдающиеся заслуги этой женщины.

Врачи планировали провести в Сталинграде дезинфекцию и привить военных и гражданских холерным бактериофагом. Однако железнодорожный эшелон, в котором везли препараты, попал под авиаудар, и врачи вышли против болезни с голыми руками.

Поразительны действия Зинаиды Виссарионовны. Доктор немедленно организовала в одном из подвалов разрушенного дома импровизированную лабораторию. Врачи работали с трупами гитлеровцев, выделяя характерные вибрионы холеры и выращивали специфические к ним бактериофаги.

В исторических источниках приводится примечательная телефонная беседа Сталина с Зинаидой Виссарионовной:

За короткое время нужное количество препарата было получено, а беспрецедентная акция по вакцинации и обследованию населения - вошла в медицинские учебники по всему миру.

В сутки вакцину бактериофага получали 50 тысяч человек, а медработники ежедневно обследовали по пятнадцать тысяч горожан.

Ермольева была наделена такими полномочиями, что могла снимать людей даже со строительства оборонительных сооружений города.

Как правильно мыть руки.Чтобы защититься от коронавируса, важно часто и правильно мыть руки. А как правильно? Смотрите нашу видеоинструкцию

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Историческая эпидситуация с оспой в России и первая вакцинация

Первая результативная борьба с оспой начата в России императрицей Екатериной Великой, которая личным примером научила страну прививаться. В России 18 века от натуральной оспы погибал каждый седьмой ребёнок. К концу столетия все учащиеся кадетских корпусов, до того момента не переболевшие оспой, подлежали вариоляции. Но несмотря на то, что Екатерина даже издала указ о неукоснительном оспопрививании, массовое распространение вакцинация получила лишь к 1801 году.

В 1815-м основали оспопрививательный комитет, а пропагандой вакцинации занималось Вольное экономическое общество. Его члены рассылали по стране оспенную материю, контролировали подготовку оспопрививателей, распространяли брошюры как на русском, так и на иностранных языках. Позже функции оспопрививания перешли к земским учреждениям. Однако, к началу Великой Октябрьской революции обязательная вакцинация все ещё не была введена, что сказывалось на смертности среди зараженных оспой.

Индийские похороны и смерть по прилету домой

На исходе декабря 1959-го в аэропорту Внуково приземлился самолет с художником Кокорекиным в числе пассажиров. Алексей вернулся из Индии днем ранее планируемой даты, прошел погранично-таможенный контроль и направился к любовнице. Его немного беспокоил кашель, но состояние легкой простуды московской зимой его не насторожило. Одарив пассию экзотическими подарками, на следующее утро поехал домой к жене и близким, которым также привез множество заграничных презентов.

Тем временем состояние Кокорекина ухудшалось, появился жар, и он был вынужден обратиться за медицинской помощью. После осмотра мужчина был экстренно госпитализирован в инфекционное отделение, а наутро скончался. На вскрытии тела по стечению обстоятельств оказался опытный вирусолог академик Морозов, который сходу озвучил страшный приговор: смерть в результате заражения черной оспой. После оперативных разбирательств выяснилось, что художник посещал Индию с целью изучения тамошней культуры.

Любознательность и профессиональный интерес привели его на ритуал сожжения умершего от оспы местного брахмана. Кокорекин, взявшись зарисовывать процесс с натуры, скорее всего прикасался к вещам, принадлежавшим умершему. А так как инкубационный период оспенного вируса в человеческом организме составляет примерно две недели, непосредственно до возвращения домой он даже не подозревал, что заразился опаснейшей болезнью.

Первые зараженные и разворот самолета прямо в небе

Вся серьезность положения вырисовалась уже спустя два дня: оспу диагностировали у сотрудницы боткинской регистратуры, принимавшей больного художника, осматривающего его доктора и даже подростка, размещавшегося в больнице этажом ниже (судя по всему инфекция передалась по вентиляционному каналу). Через неделю подозрительные симптомы появились еще у нескольких пациентов той же больницы. Взятый с кожи одного из них материал отправили на исследование в НИИ, откуда пришел ожидаемый ответ: вирус натуральной оспы. Информацию незамедлительно донесли до высшего руководства, понимая, что не только столица, но и весь СССР под угрозой опаснейшей эпидемии. В этот же день на совещании у первого секретаря утвердили комплекс неотложных мер.

На плечи КГБ легла задача в считанные часы выявить всех контактировавших с художником с минуты его посадки в Индии. В течение пары недель Кокорекин успел пообщаться с не одной тысячей людей, выявить которых казалось чем-то нереальным. МВД, КГБ и Минздрав изолировали всех, кто даже потенциально мог пересекаться с инфицированным. Одна из таких оказалась преподавателем института, принимавшая после экзамены у десятков студентов. Было решено объявить карантин во всем ВУЗе. Стояла цель уничтожить все привезенные художником из Индии подарки, которые предприимчивые обладательницы разнесли по комиссионкам. Но в течение суток были установлены и помещены в карантин продавцы и посетители комиссионных магазинов, а сами индийские товары сожжены.

Тысячам больных и обслуживающему персоналу Боткинская больница, в которой умер Кокорекин, запретили покидать стены медучреждения. В сторону Москвы их резервных хранилищ отправились колонны грузовиком с необходимой провизией. А в европейском небе даже развернули направлявшийся в Париж самолет, одним из пассажиров которого оказался знакомый Кокорекина.

Закрытая Москва и победа над инфекцией

Столица в мгновение ока перешла на законы военного времени. Москва отменила любое авиационное и железнодорожное сообщение, перекрыли все автодороги. Усиленные медицинские бригады круглосуточно выезжали по адресам подозрительных больных, развозя их по инфекционным отделениям. Всего в изолированных стационарных палатах за неделю оказались около 10 тыс. человек. Единственно возможным способом остановить вирус и спасти сотни тысяч москвичей посчитали оперативную вакцинацию. Со всей страны сюда доставили миллионы доз специальной сыворотки.

Кололи всех: коренных жителей, приехавших на новогодние выходные гостей города. Прививочные пункты безостановочно работали на заводах, фабриках, в учреждениях, на вокзалах и улицах. Уральские фармпредприятия усиленными темпами выпускали в больших объемах вакцину. В течение полутора недель были привиты более 9 миллионов человек. Это оказалось беспрецедентной во всем мире акцией вакцинирования населения не только по масштабам, но и по срокам. По итогам оспой заразилось 45 человек, трое из которых скончались. Вспышка инфекции была остановлена менее чем за 3 недели.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: