Тундра чум и олени фото

В России все еще огромное число людей живет в практически неизменных первобытных условиях. Они обитают на севере в тундре, выпасая оленей как и тысячи лет назад.
Здесь почти всегда холод и снег. Нет никакой цивилизации. Даже компас, и тот, сходит с ума. Эти картинки могут напоминать декорацию, но всё по-настоящему. Смотрите!

1 На этой фотографии - семья оленеводов. Она могла быть сделана и сто лет назад, внешне в их жизни почти ничего не поменялось. Оленеводы до сих пор кочуют по тундре, перебираясь с места на место. А раз в год собираются вместе, приезжают в посёлок, единственный очаг цивилизации на многие километры.

2 Чтобы посмотреть на быт оленеводов, мало прилететь в Новый Порт, нужен проводник по тундре и транспорт. Зимой варианта два, и гости чаще всего добираются на вездеходе.

3 У местных есть быстрый конь-снегоход, Ямаха или Буран. К машине цепляют деревянный ящик на лыжах: в него помещается несколько человек или поклажа.

4 По пути, среди белой пустыни, едва различимы ненецкие кладбища: такие же ящики, но без лыж. Покойников здесь не закапывают, а оставляют на земле. На фотографии - камера хранения для оленеводов. В конце лета все лёгкие вещи оставляют в условном месте на нартах, а когда сходит снег, возвращаются за ними.

5 Одна из семей тундровиков живёт в двадцати километрах от посёлка. Дорога к ним занимает час.

6 Трудно объяснить, почему именно это место выбрали для стоянки. Просто пустыня, просто снег. К нартам привязаны лайки, начавшие истошно гавкать, как только почувствовали чужаков. Самая надёжная сигнализация. Маленькие собачки не способны тянуть упряжку, но отлично справляются с ролью пастухов: их так и зовут, оленегонные лайки.

7 Из чума вышла женщина в традиционном наряде - малице, сшитом из оленьей шкуры. Сам чум тоже собран “из оленя”. “У них же тысячу лет ничего не менялось” - подумал я и решил обойти шалаш вокруг.

8 Спутниковая тарелка у домика из палок и оленьей кожи…нет, всё-таки мы в двадцать первом веке.

9 Хозяйка чума в цветастом халате, приветствовала нас, не отрываясь от экрана, где показывали “Комиссара Рекса”. Возле телевизора заряжались два смартфона. На стене висел автоматический освежитель воздуха.

10 Я бы хотел рассказать об особенностях чумостроения, тем более что там есть интересные детали. Например, как часто нужно менять оленьи шкуры, как быстро они могут собрать или разобрать свой шалаш, но к сожалению, в тот самый момент перестала работать моя фотокамера, и я всячески пытался её вернуть к жизни. К сожалению, не помогло, и большая часть фотографий этого репортажа сделаны не мной, а ямальским фотографом Данилом Колосовым. Спасибо ему огромное, выручил!

12 Оленеводством занимаются в полутора десятках северных регионов России, но именно в Ямало-Ненецком округе самое большое поголовье, в 2010 году насчитывалось 660 тысяч оленей, в три раза больше, чем в следующем по количеству регионе, Якутии.

13 И олень в этих местах - не просто домашняя скотина, а кормилец. Причём, в прямом смысле: оленина составляет основу рациона жителей северных посёлков и самих тундровиков, из оленьих шкур делают дома и одежду.

15 Но олень - не только ценный мех. У каждой семьи непременно есть свой любимец, домашний оленёнок, который даже ночует в чуме.

16 Оленеводы по своему роду занятий напоминают американских ковбоев, только вместо клетчатых рубах навыпуск и широкополых шляп - тёплые непродуваемые малицы, сохраняющие тепло даже при экстремальных морозах. А минус сорок здесь - так, прохладно.

17 Может сложиться впечатление, что они какие-то дикари, непонятно почему живущие посреди тундры, но многие оленеводы умеют читать и писать, среди молодёжи почти все имеют законченное среднее образование, и такая жизнь - их собственный выбор.

18 Раз в год, по весне, на Ямале проходит День оленевода. Праздник кочует, как и сами его “виновники”: из-за огромных территорий и разного климата, он проходит в разных городах и посёлках в течение месяца.

19 И если вы хотите увидеть всю красоту и романтику жизни в тундре, стоит прилетать в эти даты. Яркие впечатления гарантированы!
20 Я оказался на празднике в посёлке Новый Порт, про который рассказывал отдельно. Оленеводы со всех концов бескрайней тундры съезжаются в райцентр. Едут, в прямом смысле, полдня на оленях. Иногда и дольше.

21 Собственное мероприятие в Новом Порту проходило только второй раз за последние 30 лет: долгое время приходилось добираться ещё дальше, в село Яр-Сале. Возродить традицию удалось благодаря “Газпром нефти”, чьё месторождение находится в близости от посёлка. Программа социальных инвестиций “Родные города” действует в Ямало-Ненецком округе и направлена на поддержку коренного населения, на чьи традиционные территории приходит добывающий промысел.

Помимо организации мероприятий в поддержку традиционной культуры народов севера и вложений в образование тундровиков, нефтяники заключают с каждой семьёй социально-экономические соглашения: им полагаются денежные выплаты или покупка техники. Деньги можно потратить на покупку техники, строительство или ремонт. А если в семье оленевода заболевает ребёнок или случается происшествие, к ним вылетает вертолёт: иначе до их трудоноступных мест жительства просто не добраться. Так что, ненцы себя чувствуют не хуже американских индейцев, а то и лучше.

Для жителей Крайнего Севера день Оленевода даже важнее Олимпиады. Ненцы, коренной малочисленный и азартный народ севера, ждут эти игры весь год.

23 Состязания проводятся по национальным дисциплинам, Одно из самых любимых среди ненцев - метание тынзяна на хорей (забрасывание “лассо”, изображает поимку выбранного из стада оленя).

24 Среди оленей выбирают самых красиво наряженных. Женщины тоже принимают участие, во многих дисциплинах наравне с мужчинами. Кроме борьбы, пожалуй.

25 Традиционное ненецкое единоборство похоже на японское сумо и собирает много зрителей.

26 Борьба идёт не только на ринге, но и рядом с ним. У детей своя атмосфера.

27 Важная деталь гардероба оленевода - кисЫ, ненецкие валенки. Сшиты из оленьих шкур. Необитаемы, непродуваемы, непромокаемы. Только весят немало, поэтому прыжки в них - то ещё состязание!

28 Перетягивание палки чем-то напоминает “наш” армреслинг. Да и вообще, почти все ненецкие состязания перекликаются с тем, что привычно западной культуре. Такие разные народы, но корни - одни.

29 Популярные на крайнем севере детские коляски выглядят странно. Угловатые и топорно сделанные “броневики на санках”. Местные жители на них не обращают внимание, самих в таких в детстве возили. Я же не мог оторвать глаз.

30 Так коляска устроена изнутри.

31 Усталь. Тундровики не привыкли проводить так много времени с другими тундровиками, и к вечеру у многих из них сдают силы.

32 На сцене, тем временем, награждали победителей различных состязаний. Неплохие призы, посуда и бытовая техника. Но этим ненцев не увлечь.

33 Главные призы были куда серьёзнее: победителей “оленьей Олимпиады” ждал новенький снегоход Ямаха, ещё в призовом фонде был отечественный “Буран” и дизель-генераторы.

34 После обеда все переместились на берег Обской губы. На льду уже расчистили трассу для главного и самого зрелищного соревнования, гонок на оленях.

36 Суть соревнований напоминает дрэг-рейсинг: две оленьи упряжки с “пилотами” одновременно стартуют, мчатся как можно быстрее до контрольной точки и возвращаются назад. Кто первый пересёк черту - побеждает.

37 Беговых оленей растят с детства, потом долго подбирают им партнёров по упряжке. Это целая наука, и неплохой бизнес. Чтобы избежать жульничества, участвовавших в гонке оленей помечают маркером.

38 Но даже это не помогает: желание прийти первым так велико, что оленеводы порой идут на настоящие ухищрения. Например, один парень одолжил оленей в соседнем районе: взял парочку из упряжки победителей, которые участвовали парой недель назад, и привёз их в Новый Порт. Вот только тундровики знают не только друг друга, но и соседских оленей. Зрители и другие участники легко определили подвох, и участника сняли с соревнований.

История о потерявшихся оленях

Просыпаюсь от того, что меня занесло снегом. Несмотря на температуру в минус двадцать градусов, греет майское солнце, которое на Севере в это время года поднимается уже высоко. Рядом со мной возле нарт спит пастух Илья. Вокруг, до горизонта, снег и три тысячи оленей, которые не давали нам покоя последние сутки. До чума далеко, часа четыре езды на упряжке. Мы очень замерзли, ничего не ели и сейчас ждем, когда нас сменят другие пастухи.

Но вернемся на день назад, когда еще ничего не предвещало беды.

Неудивительно, что мы их так и не нашли: они паслись поодиночке и были совершенно незаметны в темноте. Поняли мы это только к полуночи. Надежды на теплый домик не осталось: начиналась тяжелая работа. Нам предстояло собрать три тысячи разбредшихся оленей в одно стадо.

К утру похолодало. Снег затвердел и стал как камень. Мы уже сутки гнали упряжку и боролись с холодом, в термосе остался еле теплый чай, но он больше не помогал. Устали все: я, пастух, олени. А впереди был еще целый морозный день до вечерней смены. Хотелось спать, и сугроб бы прекрасно подошел.

Илья — пастух второй бригады оленеводов из народа коми, который уже около трехсот лет кочует вдоль Большеземельской тундры. Это заболоченная пустыня на Крайнем Севере — там, где заканчиваются Уральские горы. По историческим меркам коми пришли в этот регион совсем недавно, смешались с семьями местных ненцев и переняли их быт Ульянов Н.И. Очерки истории народа коми-зырян .

В результате освоения Сибири к XVI–XVII векам на Севере прочно закрепились русские купцы, сборщики ясака и чиновники. Появились крупные города — опорные пункты по всей Сибири: Салехард, Сургут. Они стали центром торговли с коренным населением и навсегда изменили его быт. У оленеводов появилось первое огнестрельное оружие, сети, ткани, которые они покупали за пушнину и мех.

Началась эпоха коллективизации. Оленеводческие хозяйства разделились на коллективные и индивидуальные. Причем предпочтение отдавали первым. К 1930-м годам колхозам выдали кочевые земли — варгу — и пометили оленей. Хозяйства больше не принадлежали ненцам.

Уже к 1940-м годам Союз построил железную дорогу до Воркуты — крупного месторождения каменного угля прямо в самом сердце Большеземельской тундры. Воркута стала районным центром, а вдоль воркутинской железной дороги появились мелкие поселки. В Мескашоре занимались экспериментальным сельским хозяйством: пытались выращивать овощи в экстремальном холоде. Пришла цивилизация, и кочевники получили ее блага.

Дети кочевников пошли в школы. Для них открыли специальные интернаты, в которых им предстояло жить вплоть до начала летней кочевки, чтобы потом уйти на каникулы вместе с семьей и многотысячным стадом оленей к Карскому морю. Занятия были только на русском: ненецкий и коми был под запретом. После школы — армия. А там если не нашел работу, то обратно в чум.

Все друг друга знают. Семей мало, и они разбросаны по самым дальним уголкам тундры. И если лето они проводят в диких условиях, где ни с кем не встречаются, то зима — это пора ездить друг к другу в гости. В больших городах в это время проводятся праздники — дни оленевода. Это повод собраться всем вместе и познакомиться. Кто-то после этого уйдет работать с другой бригадой, кто-то найдет себе вторую половину. В любом случае жизнь здесь совсем не стоит на месте. Людей разделяют огромные расстояния, но от этого жить становится еще интереснее.

Работа кочевников и их порядки

Внутри бригады довольно простая иерархия. Бригадир занимается планом кочевки, поиском стоянки и раз в год пытается выбить у соседей самые приятные места для зимовки рядом с поселком, где есть магазины и баня. Женщины практически не покидают чума: приходится много готовить, убирать, шить одежду.

Работа пастухов самая сложная, ведь им приходится больше всего времени проводить со стадом вдали от дома на страшном холоде. А иногда их рабочий день не заканчивается, даже когда они вернулись домой, чтобы поспать.

Особое место в байках второй бригады занимает история знакомства Ильи и его жены Насти. Ее обычно рассказывают где-то между историей про то, как пастух Миша провалился в берлогу и разбудил медведя, и историей пастуха Егора, которого нашли в тундре, когда он был маленький. Вся бригада настояла на том, что Илья должен рассказать ее лично мне.

Утром Илья забрал Настю к себе в чум, и им пришлось несколько дней пересекать Большеземельскую тундру на упряжке — стойбище Ильи было на другом ее конце, у Печорского моря. Настина семья не приняла такой дерзкий поступок, поэтому по следам сбежавших отправился ее брат Ваня. Он взял винтовку покрупнее и вознамерился расправиться с похитителем.

Иван пересек тундру и уже почти добрался до стойбища. Расправа была так близка. Но на подъезде он встретил убитого горем Илью. Тот только что потерял все свое стадо — три тысячи голов, немыслимое по тем временам количество. Нужно было помочь коллеге в беде. Они снова сели в упряжку и отправились обратно в тундру. Расправу пришлось отложить.

Более семидесяти лет прошло с тех пор до развала Советского Союза. Если традиции и не искоренились до конца, то приобрели новый оттенок.

Воркуту начали покидать после развала Советского Союза. В 1990-х годах экспериментальные хозяйства уже закрылись, продукты резко подорожали, зарплаты упали. Перепись населения говорит нам, что в настоящее время по сравнению с 1991 годом только в Воркуте осталась всего половина жителей. Они уехали в крупные города, а поселки вдоль Северной железной дороги и вовсе опустели. Сегодня Север выглядит мрачно. В поселке Сейда, например, осталось человек двадцать — работники железнодорожной станции и бабушка, которая печет хлеб. Половина домов заколочены, хрущевки стоят с выбитыми окнами, и только в паре из них может гореть свет. Прогресс остановился.

В начале 1990-х совхозы приватизировали. Оленеводы так и не получили независимости, но остались при благах цивилизации. Бывшие совхозы, а теперь оленеводческие предприятия, до сих пор снабжают свои бригады едой, топливом и водкой, а также раз за кочевку посылают вертолет с припасами, когда кочевники уходят слишком далеко от жилых районов, ближе к Карскому морю. На вертолете к стойбищам отправляют и детей, когда у многих из них начинаются летние каникулы, а семья уже ушла на север, за Воркуту. Оленеводам платят зарплаты: пастух получает 10 000 рублей, а его жена вдвое меньше — смешная сумма для Севера, где только килограмм яблок или апельсинов может стоить 300 рублей. Но в голой тундре тратить деньги практически некуда. С другой стороны, после развала Советского Союза стало некому контролировать работу предприятий. Начался хаос.

Блюдо

К вечеру бригада собирается вместе. Даже те, кто дежурит в стаде, стараются в это время быть ближе к чуму, чтобы сбежать на пару часов с работы и погреться.

Поднялся ветер, а снежные порывы были настолько мощными, что снег заносило внутрь сквозь окно наверху чума. Пол покрылся тонкой снежной пылью. Чум гудел и гнулся. Пурга была на редкость сильной даже по меркам привыкших ко всему оленеводов — они по очереди вставали и придерживали палки, на которых держится чум. Но буря не утихала, поэтому вскоре всем надоело выполнять роль подпорок. Пастухи Егор и Илья смахнули снег со своих низеньких табуреток и сели вокруг стола. Хозяйка Зоя накрыла на стол.

Ужин в чуме символизирует конец рабочего дня. Все много работали, очень устали, и теперь просто необходимо расслабиться. Звенят стальные рюмки, Зоя подбрасывает в печь березовых дров, и в чуме начинает пахнуть натопленной баней. Она выносит на середину по деревянный столик высотой до колен и заполняет его маленькими тарелочками с горячим и закуской. Работает генератор, наполняя беззвучную тундру мерным тарахтением.

Звучит дико. Но на самом деле это очень вкусная еда.

Лучшая жизнь

Быт оленеводов, которые ведут традиционный кочевой образ жизни в Тундре — это одна из самых интересных параллельных реальностей, с которыми я соприкасался во время своих путешествий. Хочу сегодня рассказать и показать как устроен жизнь в чуме летом, но обязательно вернусь за зимним продолжением этой удивительной истории. Истории, которая очень сильно контрастирует с привычными для нас реалиями быта мегаполисов.

. Пилоты вертолета знают лишь ориентировочные координаты, поиск ведется визуально на местности, иногда занимает пол часа и даже больше.

Почва в тундре особая, ни на что не похожая, мягкая и нежная на ощупь. Вертолет Ми-8 Объединенного Нарьян-Марского Авиаотряда не может здесь сесть, поэтому он зависает, коснувшись поверхности. Мы же очень быстро разгружаем наши вещи.И спустя 5 минут резко поднимается в воздух сдувая на десятки метров даже рюкзак или сумку.

Летом и зимой по тундре перемещаются на санях. Летом они тоже отлично скользят по поверхности кустарников.

В поселке Красное у членов бригады есть дома, но живут они в них совсем редко, в отпуске и после выхода на пенсию. Даже пенсионеры уходят в тундру по возможности.

Почему нельзя заниматься оленеводством стационарно в колхозе?

— В советское время предпринимались попытки обустроить стационарное хозяйство. Но оленеводство не может быть стационарным, олени съедают ягель, который обновляется спустя годы. С другой стороны, поголовье оленей нельзя увеличивать бесконтрольно по той же причине — на бескрайних просторах Тундры просто не хватит корма.

— Каждую весну олени приносят потомство, в бригаде у Тимофея 1200 телят, половину из которых к зиме нужно будет сдать на забойный комбинат в колхозе.
В декабре-январе происходит забой оленей. Большинство пунктов забоя (которые расположены в деревнях) нет холодильных установок, поэтому заморозка происходит естественным путем. Поголовье оленей в НАО составляет 180 тысяч, ежегодно осуществляется забой 30-35тыс оленей. 70-80% забойного контингента — олени до 1 года. Для сравнения: в 70е годы прошлого века в НАО ежегодно забивалось 60-70тыс оленей.

Замороженные туши оленей забирают из населенных пунктов в тундре с помощью вертолета Ми-26, это самый большой серийный транспортный вертолет в мире! Один час работы Ми-26 стоит 670 тыс руб/час, грузоподъемность составляет 18 тонн. При закупочной стоимости 125 руб за 1кг оленины, стоимость ее вертолетной транспортировки составляет еще 90 руб/кг. А других вариантов добраться в отдаленные регионы округа попросту нет. Нет ни дорог ни зимников! За зиму вертолет делает 20-25 таких перелетов в разные регионы, куда централизовано свозится мясо на снегоходах из более мелких деревень или олени пригоняются самостоятельно в крупные пункты забоя. Причем есть рейсы по 1 часу, а есть рейсы по 5-6 часов.

Оборот единственного нарьян-марского мясокомбината составляет 900 тонн оленины в год. 450 тонн завозится вертолетом и 450 — наземным транспортом по зимникам. Всего за сезон в НАО происходит забой 1000—1100 тонн, 900 — забирает и перерабатывает мясокомбинат, а 100-150 скупается местным населением и используется локально для собственных нужд.

— Один живой олень стоит в среднем 15 тыс рублей. Это не только мясо, а еще есть рога, копыта, шкура.

Мариана в чуме все лето, только так можно перенять навыки оленеводства. В НАО и Якутии вводят дистанционное образование, когда даже в зимний период дети остаются с родителями в тундре, а базовое образование преподается родителями.

Дети помогают по хозяйству в абсолютном большинстве задач. Вот, к примеру, Мариана помогает юрковать оленей, загоняя их в карзак (ограниченная сеткой площадь), где пастухи отбирают оленей для упряжки с санями. Марина запрягает и распрягает оленей сама без проблем.

— Мариана, какие у тебя игрушки?
— (задумывается) Никаких, зачем мне игрушки?

— На мне аргиши (сани с вещами и продуктами), щенки, оленьи упряжки.

. Тимофей нашел фрагмент бивня мамонта, начал копать, нашел другие кости. Именно за этим мы прилетели к нему в этот раз. Дальше наша экспедиция продолжилась и копать мы начали глубже в поиске остального скелета.

Спутниковая антенна и телевизор в чуме. Одного бака солярки в дизель-генераторе хватает на 6-8 часов просмотра. Все доставляется только вертолетом летом! Зимой чуть проще — на снегоходе из ближайшего поселка можно привезти необходимые вещи, продукты, солярку.

Это дрова. в тундре с дровами непросто, деревьев тут нет.

В чуме хозяйка нас угощает вкуснейшими макаронами с тушеной олениной! Вкус не описать словами.

Так кто кого куда ведет?
Оленевод ведет стадо оленей?
Или оленеводы переносят свой чум с места на место следую за стадом?

Чукотские оленеводы проживают не в чумах, а в более сложных мобильных жилищах, которые называются ярангами. Далее предлагаем познакомиться с основами строительства и устройством этого традиционного жилища, которое оленеводы-чукчи продолжают строить и в наши дни.

Без оленя не будет яранги - это аксиома верна в прямом и переносном смыслах. Во- первых, потому что нужен материал для "строительства" - оленьи шкуры. Во-вторых, без оленей, такой дом не нужен. Яранга - мобильное переносное жилище оленеводов необходимая для территории, где отсутствует строевой лес, но есть необходимость в постоянной перекочёвке за оленьим стадом. Чтобы построить ярангу нужны жерди. Лучше всего берёзовые. Берёзы на Чукотке, как ни странным это может показаться некоторым, растут. В континентальной части по берегам рек. Ограниченный ареал их распространения явился причиной появления такого понятия как "дефицит". Жерди берегли, их передавали и до сих пор передают по наследству. Некоторым яранговым жердям в чукотской тундре больше ста лет.

Каркас яранги подготовленный для съёмок фильма "Территория"

Отличие яранги от чума в сложности её конструкции. Это как аэробус и кукурузник. Чум - это шалаш, вертикально стоящие жерди, которого покрывают водонепроницаемым материалом (береста, шкуры и т.п.). Устройство яранги значительно сложнее.

Натягивание покрышки (рэтэма) на каркас яранги

Строительство яранги начинается с определения сторон света. Это важно, потому что вход всегда должен быть на востоке. Вначале ставят три длинных шеста (как и при строительстве чума). Затем, вокруг этих шестов устанавливают небольшие деревянные треноги, которые скрепляют между собой горизонтальными шестами. От треног к вершине яранги идут жерди второго яруса. Все жерди скрепляются друг с дургом при помощи верёвок или ремней из оленьей кожи. После установки каркаса натягивают покрышку (рэтэм) из шкур. Через верхние жерди перекидывается несколько верёвок, которые привязываются к покрышке-тенту и при помощи элементарных законов физики и команды "иии, раз", только в чукотском исполнении, покрышку надевают на каркас. Чтобы покрышку не сдуло во время пурги её края обкладывают камнями. Камни, также привешивают на верёвках к стойкам треноги. В качестве анти-паруса используют также жерди и доски, которые привязываются с внешней стороны яранги.

"Усиление" яранги, чтобы не сдуло покрышку

Зимние покрышки однозначно шьются из шкур. На один рэтэм уходит от 40 до 50 оленьих шкур. С летними покрышками возможны варианты. Раньше на летнюю покрышку шли старые рэтэмы, шитые перешитые, с облезлой шерстью. Чукотское лето хотя и суровое, но многое прощает. В том числе и несовершенную покрышку для яранги. Зимой покрышка должна быть идеальной, иначе в маленькую дырочку во время пурги внутрь чоттагина надует огромный сугроб. В советское время нижнюю часть покрышки, наиболее подверженную влаге начали заменять полосами брезента. Потом появились и другие материалы, поэтому сегодняшние летние яранги больше напоминают пёстрое бабушкино одеяло.

Яранга в амгуэмской тундре

Третья бригада МУСХП "Чаунское"

Яранга в Янракыннотской тундре

Внешне яранга готова. Внутри появилось большое 5-8 метров в диаметре подшатровое пространство - чоттагин. Чоттагин - это хозяйственная часть яранги. В чоттагине, холодном помещении яранги, зимой температура такая же как и на улице, разве что без ветра.

Теперь необходимо сделать помещение для жилья. На противоположной от входа стенке, при помощи жердей крепят каркас прямоугольной формы, который покрывают шкурами, шерстью вовнутрь. Это полог - жилое помещение в яранге. В пологе спят, сушат одежду (посредством естественного испарения влаги), а в зимнее время и едят. Отапливается полог при помощи жирника или керосинки. За счёт того, что шкуры подворачивают вовнутрь полог становится почти герметичным. Это хорошо в части сохранения тепла, но плохо в плане вентиляции. Однако мороз самый эффективный борец с натурами с утончённым восприятием запахов. Так как открывать полог ночью нельзя, то нужду, в специальную ёмкость справляют тут же, в пологе. Поверьте это вас тоже не смутит если вы окажетесь в тундре без транспорта больше чем на два дня. Потому что одна из главных потребностей человека - это потребность в тепле. А тепло в тундре, только в пологе. В настоящее время, в яранге обычно один полог, раньше могло быть два и даже три. В пологе живёт одна семья. Если в семье появились взрослые дети, у которых уже есть свои семьи, на первое время в яранге ставится второй полог. Но со временем, молодым нужно будет собрать свою ярангу.

Полог внутри. Освещается и отапливается жирником или керосинкой

Очаг организовывается в центре чоттагина. Дым от костра уходит через отверстие в куполе. Но несмотря на такую вентиляцию в чоттагине почти всегда дымно. Поэтому стоять в яранге не рекомендуется.

Где же взять дрова для костра если в тундре не растут деревья? Деревья (за исключением пойменных рощ) в тундре действительно нет, зато почти всегда можно найти кустарник. Собственно ярангу преимущественно и ставят у реки с кустарником. Очаг в яранге разводят исключительно для приготовления пищи. Отапливать чоттагин бессмысленно и расточительно. Для костра используют маленькие веточки. Если ветки кустарника толстые и длинные их нарубают на маленькие полешки 10-15 см. длины. Столько дров, сколько сжигает таёжник за ночь, оленеводу хватит на неделю, а то и больше. Что уж говорить о юных пионерах с их кострами. Экономия и рациональность главный критерий жизни оленевода. Этот же критерий положен и в устройство яранги, примитивной на первый взгляд, но очень эффективной при ближайшем рассмотрении.

Чайник подвешивается над очагом на цепях, чаны и кастрюли устанавливаются на кирпичах или камнях. Дрова в костёр перестают подкладывать сразу, как только ёмкость начинает закипать.

Утварь. В качестве мебели в яранге используются маленькие столики и маленькие же табуреточки. Яранга - это мир минимализма. Из мебели в яранге можно увидеть также шкафчики и полочки для хранения продуктов и посуды. С появлением европейской цивилизации на Чукотке, особенно в советский период, в жизни оленеводов появились такие понятия как керогаз, примус, абешка (генератор), которые несколько упростили некоторые стороны жизни. Готовка пищи, особенно выпечки теперь производится не на костре, а на примусах или керогазах. В некоторых оленеводческих хозяйствах, зимой в ярангах устанавливают печки, которые топятся углём. Без всего этого разумеется можно жить, но если оно есть почему бы не пользоваться?

В каждой яранге на верхних и боковых жердях обязательно висит мясо или рыба. Рационализм, как я уже выше говорил, ключевой аспект жизни человека в традиционном обществе. Чего зря дыму пропадать? Тем более если он, дым, является отличным консервантом.