В контакте село чумой

Чумная деревня Эйам

Эйам - это небольшая деревня в Англии, которая находится в национальном парке Пик Дистрикт. На момент переписи 2011 года население составляло 969 человек.

Эта история началась в конце августа 1665 года в коттедже, в котором проживали Мэри Купер и два ее сына. Мэри была вдовой, которая недавно вышла замуж за человека по имени Александр Хэдфилд, местного портного. Коробка с тканью из Лондона прибыла для мистера Хэдфилда, который в то время был далеко от дома. Его постоялец и, по слухам, ученик Джордж Викарс открыл коробку и, найдя влажную ткань, выложил ее, чтобы она высохла у огня.

Вскоре Джорджу стало очень плохо. Считается, что ткань содержала крысиных блох, которые были заражены бубонной чумой. После укуса этих блох Джордж умер в течение недели, а его похороны состоялись 7 сентября. В течение двух недель произошло еще несколько смертей. Эдвард Купер, четырехлетний сын Мэри, был похоронен 22 сентября, а Питер Хоксворт, который жил поблизости, был похоронен 23-го. Томас Торп, который также жил в том же ряду коттеджей, был похоронен 26 сентября, а 30 декабря - его двенадцатилетняя дочь Мэри. Сара Сидалл жила через дорогу, и она также умерла 30 сентября.

Страх и паника охватили всю деревню, и многие люди верили, что они страдают от гнева Божьего за греховность. Считается, что в эти первые недели некоторые из более обеспеченных семей сбежали, но нет сведений о том, сколько из них на самом деле смогли уйти. Немногие люди рискнули зайти слишком далеко от того места, где они родились и выросли. Большинство людей были бедными, им некуда было идти. Ближайшим крупным городом был Шеффилд, жители которого установили заграждения и посты охраны, чтобы не допустить проникновения инфицированных незнакомцев в их город.

К концу октября еще 23 жертвы умерли от чумы. Среди них был Джонатан Купер, старший сын Мэри Хэдфилд, еще один член семьи Хоксворт и еще пять из семьи Торпов, а также несколько других.

В конце апреля 1666 года было зарегистрировано в общей сложности 73 случая смерти от чумы, и, наконец, жители деревни решили, что худшее уже позади. Однако эти надежды оказались напрасными, к сожалению, это было только начало конца. Шесть из восьми членов семьи Сидалл умерли, и все девять Торпов через дорогу погибли.

Ректор Уильям Момпессон вместе со своей женой Кэтрин и их двумя маленькими детьми были новичками в Эйаме. Уильям умолял свою жену отвести детей в безопасное место, но та отказалась. Позже детей отправили к друзьям в Йоркшир, но Кэтрин осталась. Этот поступок в конечном итоге стоил ей жизни. Момпессон отметил резкое увеличение числа смертей в июне 1666 года, и вместе с бывшим ректором Томасом Стэнли придумал план, который затем озвучил жителям Эйама.

В то время было решено, что больше не будет организованных похорон, и жители деревни должны будут хоронить членов своих семей на своих полях и в садах. Это было непростое решение, так как люди верили: не быть похороненным на освященной земле означало, что их души не вознесутся на небеса. Похороны должны были состояться как можно скорее после смерти из-за гниения, выбрасывающего ядовитую инфекцию в атмосферу. Церковь была закрыта, и было принято коллективное решение проводить воскресные богослужения под открытым небом. Никто не знал, как распространяется болезнь, и поэтому они пришли к выводу, что стоит избегать встреч в помещении. Однако самое важное решение, которое эта небольшая группа людей приняла летом 1666 года, состояло в том, чтобы изолировать себя в Эйаме, чтобы предотвратить распространение вспышки дальше.

В следующие шесть месяцев смертность резко возросла. В июне 1666 года было более 20 смертей, но затем стало еще хуже. В июле погибло 56 человек, а в августе - 78. В деревне, насчитывающей около 700 человек, погибло более 200 человек. Отказавшись бросить мужа и неустанно работая, чтобы помочь больным и умирающим, Кэтрин Момпессон должна была сдать. Одним из симптомов начала заболевания странный сладковатый запах. Это являлось началом гниения внутренних органов. Однажды летним вечером, гуляя по дому с мужем, Кэтрин упомянула сладкий запах луга, и Уильям понял, что она умрет. Она - единственная жертва Эйама, похороненная на кладбище.

Это говорит о чести этой небольшой группы людей, что, дав свое обещание изолировать себя, сдержали свое слово. Страдания некоторых семей были непостижимы, но они оставались, зная, что их ждет смерть. Джейн Хоксворт потеряла 25 членов своей большой семьи, включая мужа, двух детей, мать, брата и его жену. Судьба семей Тэлбот и Хэнкок - одна из самых печальных. Они жили рядом друг с другом на склоне холма с видом на деревню, находящуюся примерно в миле от центра Эйама. Они молились, чтобы они были в безопасности, но в июле 1666 года чума пришла в дом Тэлбота.

Ричард, сестры Бриджит и Мэри, Энн и Джейн и шесть других членов семьи умерли до конца месяца. Старая миссис Бриджит Тэлбот, вдова другого бывшего ректора, умерла 15 августа, оставив свою правнучку Кэтрин, ребенка 3 месяцев. Впоследствии Кэтрин умерла после того, как о ней позаботилась соседка Элизабет Хэнкок. Первый Хэнкок умер 3 августа, а к 10-му Элизабет вытащила тела своего мужа и шестерых детей на склон холма и похоронила их сама. Ходят слухи, что жители деревни наблюдали за ее трудом и борьбой, но не осмеливались прийти к ней на помощь, опасаясь заразиться инфекцией. Когда все было кончено, миссис Хэнкок и ее оставшийся сын покинули Эйам и поселились в Шеффилде. Могилы ее семьи находятся рядом с Райли Вуд, их можно увидеть и сегодня.

Внезапно, по мере приближения Рождества, с окончанием последней смерти Авраама Мортена, записанного в начале ноября 1666 года, все было кончено. Он стал 260-м человеком, который умер. Небольшая деревня Эйам в Дербиширских долинах заняла свое место в истории, как прочный пример того, как обычные люди совершают один из самых героических актов самопожертвования.

Nefer`s Journal

В один из дней нас пригласили на обед. Мы выехали за город, добрались до указателя, потом еще некоторое время шли пешком по тундре. Смотрите, кажется, что снега мало, не правда ли? Дорога укатана и выглядит упруго. Однако тут таится засада.

Нам конечно говорили, что глубоко и надо идти строго по дороге. Но кто ж знал, что все так серьезно :)

В гости позвала Людмила Езиковна Тайшина. Фамилия говорит сама за себя, это древний княжеский род. На фото ее муж. Двери в чуме нет, есть вот такой полог. Отодвигаешь и заходишь внутрь. На самом деле он достаточно тяжелый, поэтому мужчина взялся поухаживать за гостями.

Посреди чума печка, на которой готовится обед

Были пирожки, несколько видов ягод, какой-то супермегакалорийный салат и бульон из оленины, к которому прикладывался кусок мяса

Морошка. Замороженная, размороженная и посыпанная сахаром. Ягода уникальная. Она произрастает на болотах в северном полушарии от 78°N до примерно 55°N. Собирают ее всего 20 дней в году. Причем именно тогда, когда зверствуют комары и гнус. Вот так непросто она достается. Зато морошка - кладезь полезных веществ. Например, витамина С в ней в 4 раза больше, чем в апельсинах. А по содержанию провитамина А морошка превосходит морковь. Кроме того, в ягодах содержится много калия, фосфор, железо, кобальт, антоцианы, дубильные и пектиновые вещества. Ягоды морошки обладают противомикробным, потогонным, спазмолитическим действием. Вот такое северное чудо.

Но меня покорила клюква! Она размером с вишню! Реально, я не преувеличиваю. Ее не испортили сахаром, плошка с ягодами стояла около меня. В общем большая часть клюквы вскоре оказалась внутри меня :)

В ходе беседы выявился любопытный момент: например, говорят "четырехкомнатный чум". Для нас это звучит как прикол или анекдот. Но на самом деле "комнатой" считается отдельное спальное место, отгороженное пологом. То есть красное с синими цветами - это одна комната, красное с желтыми - вторая. Внизу рулон - постель.

То, что завязано синими бантиками, по вечерам распускается. У каждого члена семьи свой отдельный "домик".

Печь служит для приготовления еды и обогрева помещения. За ночь чум остывает, поэтому кому-нибудь приходится вставать, чтобы подкинуть дров.

Чум ставится за 30-40 минут. Считается, что этим занимается женщина. В реальности, мужчина конечно помогает.

Так это выглядит снаружи

По соседству остов еще одного чума. Не знаю, может летом туристам сдают. Нынче это популярно.

Незатейливые детские развлечения. У Людмилы Езиковны гостили внуки.

А вот и сама Людмила Езиковна, специально для нас празднично одетая

Наетые, напитые, тащимся по тундре обратно. Теперь я знаю, шаг вправо, шаг влево - чревато))

Дохленькие кривенькие березки

Солнце садится, дело близится к закату. Где-то наверху пролетают самолеты. Их не слышно, разве что ярко-зеленый цвет S7 можно различить.

Еще один товарищ по несчастью. Прям на дороге. Наверное кто-то очень большой.

А ведь ничто не предвещает, не правда ли? Дорога как дорога.

Следующий день мы провели в поселке Аксарка, где проходил ежегодный праздник - День Оленевода.

12 июля в центральную больницу Кош-Агачского района Республики Алтай привезли 10-летнего мальчугана с температурой под сорок и резкими болями в животе. Анализ показал, что у него бубонная чума. Информацию "Комсомольской правде" - Барнаул" подтвердил Роспотребнадзор .

Скорее всего, школьник подхватил страшную болезнь, съев мясо сурка. Рассказывают, что перед случившимся его дед-охотник разделывал чумного сурка на стоянке в горах. При этом официально охота на сурков в республике запрещена, так как эти животные являются основными переносчиками чумы.

Сейчас мальчик лежит в инфекционном отделении, состояние его оценивается как средней тяжести. Вместе с ним на карантин официально попали еще 17 человек, в том числе и дети дошкольного возраста. По словам сотрудницы местной больницы по имени Назикеш, все они между собой родственники, все ели сурков. Сейчас у них тоже берут анализы.

В 2014 и 2015 годах на Алтае было два подтвержденных случая заражения бубонной чумой. Жительница Кош-Агача Нурдана Маусумканова рассказала, что в селе Мухор-Тархата, откуда привезли в ЦРБ зараженного мальчика, многие люди охотятся и едят сурков:

- Мы уже привыкли слышать, что там кто-то заразился чумой. Ничего удивительного. Но сегодня (13 июля) около 18.30 к нам пришёл местный терапевт и сказал срочно поставить прививку от чумы. Нужно прийти завтра в больницу или они даже придут на дом. Врач сказала, что на карантине вроде бы уже 50 человек и инфекционное отделение переполнено.

Ольга Еремеева также проживает в этом селе и каждый год осенью ставит прививку от чумы:

- Я никогда не ем сурков именно потому, что боюсь заразиться чумой.

Не смотря на то, что местные жители не паникуют и воспринимают случившееся как обыденное событие, туристы, находящиеся сейчас в Кош-Агачском районе, весьма обеспокоены. Мы созвонились с главным инфекционистом Алтайского края Валерием Шевченко и спросили, стоит ли отдыхающим опасаться чумы.

- Основные переносчики чумы в Кош-Агачском районе – это сурки. Поэтому туристы должны помнить, что контактировать с этими животными, разделывать их и употреблять в пищу опасно для жизни! Если вы просто посещаете территорию Кош-Агачского района, любуетесь природой - никакой опасности нет.

Валерий Владимирович советует также быть внимательным к пище, которой могут угостить в опасном районе:

- Даже из соображений обычной профилактики других инфекций!

Важно!

По данным Роспотребнадзора, в Республике Алтай введен запрет на сурковую охоту, 6000 человек привиты против чумы, проведена массовая дератизация населенных пунктов, весь Кош-Агачский район завален листовками по профилактике чумы, дети в школах писали сочинения о чуме. Казалось бы, и стар и млад отлично знает об опасности контактов с сурками, но… браконьерская охота на сурка продолжается!

Кстати

Как сейчас лечат эту заразу?

Чума трижды черной волной накрывала человечество. Первая случилась во второй половине 6 века нашей эры, затем в середине 16 века — печально известная Черная смерть, которая выкосила две трети населения Европы . Последняя волна началась в Китае во второй половине 19 века и унесли миллионы жизней в Азии .

И до сих пор бубонную чуму (так ее назвали за то, что при развитии болезни распухают лимфоузлы - появляются бубоны) не удалось победить окончательно и бесповоротно. Эта инфекция периодически вспыхивает в разных точках земного шара — то на Мадагаскаре , то в Киргизии . Теперь вот на Алтае. Не положит ли этот случай начало новой эпидемии черной смерти? Ведь уже известно, что заболевший ребенок контактировал почти с двумя десятками человек, которые уже срочно помещены в изолятор.

- Вот только не надо чуму демонизировать, - предупреждает главный инфекционист Минздрава РФ Владимир Никифоров. - Наш страх — всего лишь наследие Средневековья, когда об этой инфекции ничего не знали. Сегодня же чума хорошо лечится, причем самыми обычными антибиотиками. Это бактериальная инфекция, против которой имеются антибиотики. При адекватной и грамотной терапии наступает полное выздоровление.

В мире огромное количество природных очагов чумы — это и Мадагаскар, и Африка , среди российских очагов Дальний Восток и тот же Алтай. Инфекцию вызывают бактерии, которые паразитируют на крысах, сусликах, сурках. Как раз в регионе, где заболел ребенок, были зарегистрированы случаи чумы у сурков.

Самое главное — вовремя диагностировать бубонную чуму, пока она не перешла в легочную форму, а это может случиться и в течение суток. Если это произошло, то больной становится заразным для окружающих. Бубонная форма чумы, которую пока и диагностировали у ребенка, передается лишь от животного к человеку.

- Нет никаких и трудностей с диагностикой бубонной чумы, - уверен Владимир Никифоров . - Все врачи прекрасно осведомлены о симптомах особо опасных инфекций. Для подтверждения этого диагноза необходим лабораторный бактериологический анализ. Терапия чумы давно отработана, так что не надо никакой паники, эпидемия нам не грозит. Ничего экстраординарного пока не происходит. Раз есть природные очаги инфекции — значит, периодически будут и случаи инфицирования. Хотя я и не припомню, когда в России последний раз была чума.

Сегодня существует вакцина против бубонной чумы, но, по словам главного инфекциониста, она не стопроцентно эффективная. Да и применяют ее по эпидпоказаниям (то есть в районах, где часто бывают случаи инфекции) и лишь среди взрослых, занятых промыслом, связанным с охотой, обработкой шкур диких животных.

Поделиться сообщением в

Внешние ссылки откроются в отдельном окне

В наши дни жизнь в британской деревушке Иэм течет неторопливо, и по ее улочкам бродят редкие туристы. А 350 лет назад, во время чумы, ее жители принесли себя в жертву, чтобы остановить распространение эпидемии, рассказывает корреспондент BBC Travel.

В августе 1667 года Элизабет Хэнкок за восемь дней потеряла своих шестерых детей и мужа.

Завязав лицо платком, чтобы защититься от запаха разложения, она оттащила их тела на ближайшее поле и похоронила.

Семья Хэнкок пала жертвой чумы, эпидемии которой опустошали Европу в XIII-XVII столетиях. В результате этих эпидемий, по современным оценкам, умерло примерно 150 миллионов человек.

Особенно печальную славу обрела эпидемия 1664-1666 годов, последняя из серьезных в Англии.

В одном лишь Лондоне болезнь выкосила 100 тысяч человек - около четверти населения британской столицы.

И вот в разгар этого мора жители тихой деревни Иэм в английском районе Пик-Дистрикт (где жили и Хэнкоки) решились на самоотверженный поступок, равных которому в британской истории найдется немного - и их действия помогли остановить шествие по стране смертельной болезни.

Сейчас в Иэме, что в 50 километрах к юго-востоку от Манчестера, тишь да гладь. На окраинах дети собирают по изгородям крупную черную ежевику, вниз по крутым улицам проносятся велосипедисты, скользя колесами по палой листве.

В деревне, где сейчас живут 900 человек (большинство ежедневно ездит на работу в другие города), присутствуют все необходимые английские атрибуты: пабы, уютные кафе и идиллическая церковь.

Но 350 лет назад в этой деревне царила Черная смерть. Улицы были пусты, на дверях - белые кресты, из домов доносились стоны и крики умирающих.

Чума докатилась до Иэма летом 1665 года, когда торговец из Лондона прислал местному портному Александру Хэдфилду ткань с чумными блохами. Уже через неделю подмастерье Хэдфилда Джордж Викерс скончался в тяжких мучениях. Вскоре слегли и умерли все члены этого семейства.

До тех пор чума распространялась в основном по югу Англии. Опасаясь, что эпидемия может пойти дальше на север страны, опустошая города и деревни, сельчане поняли, что вариант для них остается только один: ввести карантин.

Под руководством приходского священника Уильяма Момпессона они самоизолировались и обозначили границы деревни камнями, за которые решили ни при каких обстоятельствах не выходить - даже не имея видимых симптомов заболевания.

"По сути это означало, что все они никак не могли избежать контактов с уже зараженными людьми", - объясняет Кэтрин Роусон, секретарь Иэмского музея, хранящего историю борьбы с чумой.

Жители разработали целый план: они не могли покидать деревню, но и посторонние не должны были попадать на ее территорию. При этом нужно было организовать доставку продовольствия и других припасов.

В межевых камнях, установленных вокруг деревни, были выдолблены углубления, в которых жители оставляли смоченные в уксусе монеты (они считали, что уксус обладает дезинфицирующими свойствами). Торговцы из соседних деревень забирали монеты и оставляли мясо и зерно.

Межевые камни сохранились и по сей день. Они расположены на расстоянии чуть меньше километра от деревенских окраин.

Эти плоские, грубо отесанные глыбы сейчас служат туристической достопримечательностью, а края углублений для монет отшлифованы многими поколениями детей, засовывавших туда любознательные пальцы.

На дне некоторых поблескивают монеты, оставленные туристами в память жертв чумы.

Камни стоят на одном из прогулочных маршрутов, опоясывающих деревню. Еще одна живописная тропа идет к югу среди сосен и дубов, достигая через полтора километра Колодца Момпессона, где торговцы тоже оставляли припасы для жителей деревни.

Достаточно ли спокойно восприняли в Иэме новости о карантине - доподлинно неизвестно.

Некоторые из жителей попытались уехать, но похоже, что большинство стоически приняло такой поворот судьбы и поклялось перед Богом оставаться дома.

Уехавших сельчан не ждали в других местах с распростертыми объятиями.

Одна женщина отправилась из Иэма на рынок в деревню Тайдсуэлл в восьми километрах к западу. Когда там узнали, откуда она приехала, ее забросали объедками и грязью, выкрикивая: "Чума! Чума!".

По мере того, как умирали жители, деревня постепенно приходила в упадок. Дороги разрушались, бесхозные сады зарастали и дичали.

В полях пропадал несобранный урожай, и оставалось надеяться лишь на поставки продовольствия из соседних поселений.

За каждым углом в самом прямом смысле слова таилась смерть: никто не мог знать, кто умрет следующим от страшной и непонятной болезни.

Чума в 1665 году, наверное, напоминала лихорадку Эбола в 2015-м - но вакцин тогда не было, а багаж медицинских знаний был куда более скудным.

В Иэме предпринимали свои импровизированные меры в попытке остановить чуму. Тем не менее в первой половине 1666 года умерло 200 человек.

После того, как скончался каменотес, сельчанам пришлось самим гравировать свои имена на могильных плитах.

Многие, как Элизабет Хэнкок, сами хоронили близких - чтобы избежать контакта с заразой, тела тащили по улицам за веревки, привязанные к ногам.

Церковные службы проводились на открытом воздухе, чтобы снизить риск распространения инфекции, но к августу 1666 года чума разгулялась всерьез: из 344 жителей умерли 267.

Считалось, что те, кто не заразился, обладали некими особыми качествами (современная наука считает, что дело было в хромосомах), уберегавшими их от болезни.

Более суеверные люди полагали, что от чумы могут спасти ритуалы - к примеру, курение табака и истовые молитвы.

Дженни Олдридж, сотрудница британской некоммерческой организации по охране памятников National Trust, работающая в поместье Иэм-холл, рассказывает, что жертвы чумы понимали, что заразились, когда начинали чувствовать сладковатый запах.

Жена Уильяма Момпессона Кэтрин за день до того, как слечь, заметила, что воздух пахнет сладко - так Момпессон узнал, что она обречена.

Обоняние жертв таким образом реагировало на начинавшийся распад и гниение собственных внутренних органов.

"Вдобавок считалось, что зараза передается по воздуху через миазмы, поэтому жители деревни носили набитые ароматическими травами маски, - говорит Олдридж. - Некоторые даже скрывались в выгребных ямах, считая, что сильная вонь отпугнет чуму".

Через 14 месяцев чума ушла столь же быстро, как и наступила. Жизнь постепенно вернулась в нормальное русло, довольно быстро возобновилась и торговля: добыча свинца, основной промысел Иэма, была слишком выгодной, чтобы ее забросить.

Сейчас в Иэме живут в основном люди, работающие в соседних Шеффилде и Манчестере, но в округе по-прежнему хватает ферм, мало изменившихся за прошедшие столетия.

На поляне в центре деревни до сих пор сохранились старые кандалы, к которым приковывали провинившихся, а неподалеку гордо возвышается Иэм-холл, большой особняк XVII века.

Но сразу бросаются в глаза и зеленые таблички со списками умерших на тех домах, по которым прошлась чума.

Эти таблички служат постоянным напоминанием о том, что многие обитатели английского севера обязаны своей жизнью самоотверженным сельчанам старого Иэма.