Патопсихологическая диагностика при эпилепсии

Течение эпилепсии сопровождается неуклонным ослаблением памяти. Вначале обнаруживается нарушение произвольной репродукции - концентрация внимания на воспроизведении в памяти какого - либо слова приводит к ухудшению способности репродукции. На последующих этапах обнаруживаются расстройства удержания и запоминания. Такая динамика расстройства памяти при эпилепсии отмечалась О. Bumke (1939), Н. Шипковенским (1956). Аналогичная последовательность нарушений памяти характерна и для церебрального атеросклероза без грубоочаговой патологии. Это дает основание полагать, что ослабление произвольной репродукции с последующим ухудшением удержания и запоминания не является особенностью одного какого - либо определенного заболевания, а присуще болезням с медленно прогрессирующими мнести - ческими расстройствами. Кривая запоминания у больных эпилепсией носит своеобразный характер. Количество воспроизводимых слов с каждым последующим повторением либо незначительно увеличивается, либо остается прежним. Не встречается, как при церебральном атеросклерозе, уменьшение количества слов, воспроизводимых при последующих повторениях. При более глубоких нарушениях памяти у больных эпилепсией кривая запоминания носит более пологий характер.

Представляет интерес определенное соответствие между выраженностью общей прогрессирующей олигофазии и глубиной расстройств памяти, их параллелизм. Чем меньше выражены у больных эпилепсией расстройства памяти, тем менее выражена и общая прогрессирующая олигофазия, и, наоборот, более глубоким расстройствам памяти соответствуют более выраженные олигофазические проявления. Такой же параллелизм установлен нами совместно с Г. Л. Воронковым (1978) при сопоставлении у больных эпилепсией снижения памяти и уровня обобщения. Исследование памяти позволяет, таким образом, объективно судить о глубине психического дефекта. В связи с этим особенно показательно исследование памяти у больных эпилепсией психометрическими методами, для чего была использована шкала памяти Векслера. Больных эпилепсией в соответствии с клиническими критериями и данными экспериментального определения уровня обобщения и отвлечения распределили на 3 группы. В 1 - й группе были больные с легкой степенью психического дефекта, во 2 - й - с умеренно выраженным психическим дефектом, а в 3 - й - с глубокими интеллектуальными изменениями.

Первый субтест больные 1 - й и 2 - й групп выполняли с хорошими показателями и лишь при наличии глубокого слабоумия результаты по нему значительно снижались. То же самое относится ко второму субтесту.

Очень показательными были данные по третьему субтесту. Уже при легком интеллектуально - мнестическом снижении результаты здесь составляли в пересчете по мнемограмме 2 - 6 баллов (при возможном максимуме в 9 баллов). У больных 2 - й и 3 - й групп отмечались особенно плохие результаты.

В четвертом субтесте обследуемые 1 - й группы воспроизводили 10 - 17 смысловых единиц из 28 возможных, 2 - й - 5 - 13 смысловых единиц и 3 - й - 0 - 6,5 смысловых единиц. При этом характерно застревание на отдельных деталях рассказа, без возможности уловить сюжет его в целом.

В пятом субтесте также отмечалось значительное снижение результатов по сравнению с обследуемыми контрольной группы.

Шестой субтест также обнаруживал ухудшение характеризующих визуальную репродукцию показателей у больных всех групп соответственно степени выраженности психического дефекта.

Представляют интерес данные по седьмому субтесту, свидетельствующие о длительной сохранности ассоциативной памяти при эпилепсии. Можно выделить отдельные субтесты шкалы памяти, результаты выполнения которых позволяют судить о снижении памяти у больных эпилепсией уже на ранних этапах болезни. Раннее проявление недостаточности в этих субтестах обусловлено необходимостью деавтоматизации в ходе выполнения задания. В то же время обнаружение заметного нарушения в ассоциативном субтесте, особенно при воспроизведении ассоциаций, свидетельствует о глубоком слабоумии.

В. М. Блейхер И.В. Крук. Патопсихологическая диагностика. Киев, 1986.

При патопсихологическом обследовании больных эпилепсией обнаруживаются характерные изменения мышления, речи, памяти, личностные особенности.

Существенно изменяется темп психических процессов, у большинства больных он значительно замедлен. Показательно в этом отношении исследование с помощью таблиц Шульте. Тогда как здоровые люди затрачивают в среднем на поиск чисел в одной таблице 40—50 с., у боль­ных эпилепсией поиск чисел в таблице длится от 0,5 до 2,5 мин. и более.

Уже в начальной стадии эпилепсии отмечаются изме­нения подвижности психических процессов. Явления инер­тности психической деятельности обнаруживаются даже при наличии в анамнезе у больных с начальными прояв­лениями эпилепсии единичных судорожных припадков (при отсутствии еще заметных признаков интеллектуально-мнестического снижения).

Нарушения подвижности психических процессов лег­ко обнаруживаются в пробе на переключение. Так, при попеременном прибавлении к заданному числу двух дру­гих отмечаются ошибки чередования. Последние обнару­живаются и при попеременном назывании к заданным словам антонимов и синонимов.

Характерны в этом отношении результаты исследова­ния методикой попеременного называния пар одушевлен­ных и неодушевленных предметов. У больных эпилеп­сией обнаруживаются ограничение называемых предме­тов рамками одного понятия (называются одни лишь до­машние животные в качестве одушевленных либо мебель и окружающая обстановка в качестве неодушевленных), частое повторение одних и тех же слов, иногда (чаще в начале задания) — неправильное чередование пар слов.

При выраженном эпилептическом слабоумии и олигофазии больные нередко прибегают к называнию собствен­ных имен близких им людей.

Явления инертности отмечаются и при произвольном назывании 60 слов. На выполнение этого задания уходит от 6—7 до 14 мин. Многократно повторяются одни и те же слова. Психически здоровые обычно называют слова смыс­ловыми гнездами, состоящими из 5—6 слов, близкими по родовой принадлежности, например, “автомобиль, поезд, самолет, пароход”. После такого смыслового гнезда может следовать другое: “море, река, озеро” и т.д. У больных эпилепсией эти смысловые гнезда состоят из значительно большего числа слов. Это обстоятельство делает понятным, почему больные эпилепсией затрачивают на произвольное называние слов много времени, в силу инертности продол­жают искать нужное слово, а не переходят к словам, при­надлежащим к другому смысловому гнезду.

Обнаруживаемая при обследовании больных эпилеп­сией инертность протекания ассоциативных процессов ха­рактеризует их мышление как тугоподвижное, вязкое. Эти особенности отмечаются и в произвольной речи больных: они “топчутся” на месте, не могут отвлечься от второсте­пенных, мало существенных деталей. Но при этом цель высказывания больным не теряется.

Инертность, вязкость мышления больных эпилепсией отчетливо выступает в словесном эксперименте. Об этом свидетельствует увеличение латентного периода, частые эхолалические реакции, однообразное повторение одних и тех же ответов. Часто на слова-раздражители больные отвечают стереотипными рядами слов либо называют слова из своего профессионального обихода, иногда в качестве ответной реакции подбираются прилагательные, обозна­чающие цвет данного предмета. Иногда ответные слова относятся к предыдущим словам-раздражителям (“запаз­дывающие” речевые реакции).

Такие же особенности обнаруживают больные эпилеп­сией при исследовании методикой подбора слов-антони­мов, являющейся вариантом словесного эксперимента. Здесь сам исследующий инструкцией предопределяет ха­рактер ответных реакций. Оскудение словарного запаса часто приводит к тому, что больные прибегают к образо­ванию антонима путем прибавления к заданному слову частицы “не”. В словесном эксперимен­те отмечается зависимость между характером слова-раз­дражителя и величиной латентного периода. Испытывае­мые больным затруднения в подыскании нужного слова-антонима увеличиваются при предъявлении им слов аб­страктного значения.

Часто в словесном эксперименте встречаются ответ­ные реакции — штампы (например: яблоко — груша, пти­ца — курица). При выраженном слабоумии ответные ре­акции стереотипны, однообразны — на все слова-раздра­жители больной может отвечать 2—3 словами (“хороший” или “плохой”, “знаю” или “не знаю”). Нередко словесные реакции отражают отношение больного к предметам, обоз­наченным словами-раздражителями, например: город - люблю; булка — вкусная и т. п. Эти особенности ассоци­аций отражают изменения личности больных, присущий больным эпилепсией эгоцентризм.

Такого рода включение себя в описываемую ситуацию рассматривается как признак преобладания конкретных представлений в мышлении больных эпилепсией, недо­статочности в осмыслении условного характера задания, как проявление эгоцентрических тенденций.

Уже в обычной беседе больные эпилепсией обнаружи­вают склонность к чрезмерной обстоятельности, детали­зации. Еще больше эти особенности эпилептического мыш­ления выступают при описании больными сложного ри­сунка или при пересказе текста. При этом больные подме­чают совершенно несущественные детали, фиксируют на них свое внимание. Нередко, описав, таким образом, рису­нок, больной все же не может уловить его содержание.

Затруднения в выделении существенных признаков предметов и явлений характеризуют наблюдающиеся при эпилепсии снижение уровня процессов обобщения и от­влечения. При исследовании методикой исключения боль­ные крайне обстоятельно характеризуют каждый из четы­рех изображенных на рисунке предметов и либо не нахо­дят между ними отличия, либо заявляют, что все эти пред­меты ничего общего между собой не имеют. Так, боль­ные приходят к выводу, что шкаф, кровать, этажерка и комод являются мебелью, и не могут найти отличитель­ного признака, позволяющего объединить виды мебели, служащие для хранения каких-либо предметов. Разгляды­вая картинку с изображением очков, часов, весов и термо­метра, больной дает им крайне детальную характеристику и утверждает, что не видит между ними ничего общего.

Больные эпилепсией производят классификацию по конкретно-ситуационному признаку. При этом можно ус­лышать такие рассуждения: “морковь, лук, помидор — это я всегда в борщ кладу”; “врач, ребенок, термометр — все это в больнице, и уборщица в больнице нужна” и т. п. Характерно образование в процессе классификации не­скольких мелких, близких по содержанию групп, напри­мер, выделяется посуда металлическая и стеклянная, обувь и головные уборы образуют отдельные группы и не объ­единяются с одеждой.

Часто наблюдающиеся у больных эпилепсией пустые рассуждения создают картину своеобразного резонерства, отличающегося от резонерства при других заболеваниях, в первую очередь, от шизофренического. Резонерство боль­ных эпилепсией носит характер компенсаторных рассуж­дений. Его особенности проявляются в поучительном, типа сентенций, тоне высказываний, отражающих некоторую патетичность и переоценку собственного жизненного опы­та, в то время как эти высказывания носят характер неглу­боких, поверхностных, бедных по содержанию суждений, содержат шаблонные, банальные ассоциации. Их резонер­ские рассуждения всегда приурочены к конкретной ситуа­ции, от которой больному трудно отвлечься. У резонерствующих больных эпилепсией в эксперименте отмечаются снижение уров­ня обобщения и отвлечения, узость диапазона мышле­ния, эгоцентрические тенденции при бедности словарно­го запаса.

Характерны наблюдающиеся у больных эпилепсией расстройства речи — замедление ее темпа, употребление уменьшительных слов и речевых штампов, олигофазии. Олигофазия, как писал А. Н. Бернштейн (1912), — основ­ное и наиболее характерное речевое расстройство у боль­ных эпилепсией. Различают острую послеприпадочную и постоянную (общую прогрессирующую, по Я. П. Фрумкину, 1939) олигофазию.

Непосредственно после припадка при наличии расстро­енного сознания у больных обнаруживается асимболия — нарушена способность узнавать предмет и его назначение. По мере восстановле­ния сознания асимболия исчезает, ука­зывал А. Н. Бернштейн, и проявляется амнестико-афатический комплекс (острая после­припадочная олигофазия). Олигофазия проявляется в том, что больные узнают пока­зываемый им предмет и обнаруживают знание его свойств и назначения, но назвать предмет не могут. Патофизио­логически острая послеприпадочная олигофазия изучена М. И. Серединой (1952), установившей своеобразную по­степенность восстановления корковых связей между сиг­нальными системами после судорожного припадка. Вначале высвобождаются из-под торможения связи между речевоспри­нимающей областью и двигательным (кинесте­тическим) анализатором. В связи с этим больной может правильно выполнять двигательные задания. Затем вос­станавливаются связи между зрительным и речедвигательным анализаторами —- больной может правильно назы­вать предметы. В последнюю очередь восстанавливаются связи между слухоречевым и речедвигательным анализа­торами, лишь тогда больные уже могут правильно отве­чать на вопросы.

Затруднения называния предметов в послеприпадочный период неоднородны: более знакомые, обыденные предметы больные называют раньше, чем менее знако­мые по прежнему жизненному опыту.

Течение эпилепсии сопровождается неуклонным ослаб­лением памяти. Вначале обнаруживается нарушение про­извольной репродукции — концентрация внимания на вос­произведении в памяти какого-либо слова приводит к ухуд­шению способности репродукции. На последующих эта­пах обнаруживаются расстройства удержания и запомина­ния. Такая динамика расстройства памяти при эпилепсии отмечалась О. Bumke (1939), И. Шипковенским (1956).

Кривая запоминания у больных эпилепсией носит свое­образный характер. Количество воспроизводимых слов с каждым последующим повторением либо незначительно увеличивается, либо остается прежним. Не встречается, как при церебральном атеросклерозе, уменьшение коли­чества слов, воспроизводимых при последующих повто­рениях. При более глубоких нарушениях памяти у боль­ных эпилепсией кривая запоминания носит более пологий характер.

Представляет интерес определенное соответствие меж­ду выраженностью общей прогрессирующей олигофазии и глубиной расстройств памяти, их параллелизм. Чем меньше выражены у больных эпилепсией расстройства памяти, тем менее выражена и общая прогрессирующая олигофазия, и, наоборот, более глубоким расстройствам памяти соответствуют более выраженные олигофазические проявления.

Для больных эпилепсией характерен детализирующий тип восприятия, отражающий черты эпилептической пси­хики в перцепции. Аналогами детализирующего типа вос­приятия в мышлении являются снижение уровня обобще­ния и вязкость. При обследовании больных эпилепсией с равной степенью выраженности психического дефекта за­метен явный параллелизм между отмеченными особен­ностями в перцепции и мышлении.

Исследование больных с помощью теста Роршаха показало, что с тенденцией к детализации у больных эпилепсией свя­зано известное уменьшение количества “стандартных” ин­терпретаций, характерных для здоровых и отражающих присущие норме перцептивные стереотипы.

С нарастанием слабоумия уменьшается и количество образов, характеризующихся динамичностью, снижается “показатель движения”.

Таким образом, для эпилептического интеллектуаль­ного дефекта характерно сочетание таких признаков, как понижение количества стандартных интерпретаций, отсут­ствие кинестетических интерпретаций, снижение количес­тва ответов с интерпретацией пятна как целого, бедность, стереотипность содержания.

С прогредиентностью заболевания связано и возраста­ние количества ответов по цвету.

При исследовании методом Вартегга (А. Т. Чередни­ченко, 1975) больные эпилепсией чаще, чем больные ши­зофренией и здоровые, использовали цветные карандаши. В некоторых случаях преимущественное использование красного цвета было характерно для предприпадочного со­стояния обследуемых. Сам рисунок носил характер итера­тивно-детализирующего. Нередко во всем бланке отмеча­лись явления персеверации. Уменьшение коли­чества “стандартных” образов объяснялось бедностью ри­сунка, его редуцированностью, а не необычностью, “сверх­включением”, как это имеет место при шизофрении.

Сравнительно мало при обследовании больных эпи­лепсией используется личностный опросник MMPI.

Особенности личности больных эпилепсией И. В. Крук изу­чала с помощью методики незаконченных пред­ложений. Полученные при этом дан­ные позволяют характеризовать систему личностных отношений больных эпилепсией. На первый план высту­пало значительное преобладание словесных реакций типа импунитивных, отражающих тенденцию к ниве­лированию возможных конфликтных факторов. Напри­мер: “Если все против меня. я стараюсь, чтобы все было хорошо”; “Люди, с которыми я работаю. очень хоро­шие”. Эти примеры свидетельствуют о выраженности у больных в ситуации исследования черт аффективной вяз­кости, умилительности. Иногда при изменении обста­новки исследования, при внесении в нее фрустрирующих факторов выступал и другой компонент эпилепти­ческой аффективной пропорции — взрывчатость, злоб­ность. Это особенно было заметно у больных с преоб­ладанием в картине психического дефекта аффективных изменений. В ряде случаев в составленных больными фразах выявлялась агрессивность: “Если все против меня, то. я буду бороться и ни перед чем не останов­люсь”.

В ответах больных часто обнаруживались тенденции, которые могут быть обозначены как чрезмерно альтру­истические. Они соответствуют характерным для боль­ных эпилепсией особенностям личности, которые в пси­хиатрической литературе получили название “гиперсоциальности эпилептиков” (F. Mauz, 1937); “Я всегда хо­тел. жить и трудиться на благо коллектива”; “Моей самой большой ошибкой было. то, что я заболел; ведь я мог бы приносить пользу людям”.

Отношение к болезни проявлялось такого рода ир­радиацией фраз: в плане отношения к болезни больны­ми рассматривались фразы, обычно воспринимаемые в связи с чувством сознания вины, страха, отражающие взаимоотношения в коллективе, отношение к прошло­му и т. д.: “Когда меня нет, мои друзья. нет друзей у больного человека”; “Когда-то я. был такой, как все, у меня не было припадков”; “Самое худшее, что мне слу­чилось совершить, это. заболеть”.

Анализ полученных данных в соответствии со степенью выраженности психического дефекта у обследо­ванных больных позволяет говорить о характерных для этого заболевания прогрессирующих нарушениях само­оценки. По мере углубления психического дефекта на­растают явления недостаточной критичности к себе, не­дооценка неблагоприятных жизненных факторов, уси­ливается преобладание импунитивных реакций, стано­вится все более частой преувеличенно-оптимистическая оценка будущего. Больной с выраженным эпилептичес­ким слабоумием фразу: “Думаю, что я достаточно спо­собен, чтобы. ” заканчивает следующим образом: “. учиться в институте”. Параллельно отмечается уси­ление испытываемых больными затруднений при вы­делении эмоциональной направленности фраз. Фразы становятся эмоционально малозначимыми: “Моя мать и я. сидим дома”.

Методика “незаконченных предложений” дает объ­ективное представление о характерологических изме­нениях больных эпилепсией и может быть использо­вана для определения степени выраженности психиче­ского дефекта. Эти данные могут помочь в решении диагностических и экспертных вопросов, а также в ин­дивидуальном построении реабилитационных мероп­риятий.

Данный симптомокомплекс также следует рассматривать как специфичный вариант органического ППС, наиболее часто встречающийся при эпилепсии как нервно-психического заболевания, реже при аномалиях личности.

Характерными признаками эпилептического патопсихологического симпто-мокомплекса являются низкая переключаемость, инертность психических про­цессов, склонность к детализации в восприятии и мышлении, специфические изменения эмоций и мотивации.

Когнитивная сфера.

Восприятие: детализирующий характер восприятия. Испытуемый подробно описывает мельчайшие детали, затрудняясь в выделении целого.

Внимание: наблюдается сужение объема и низкая переключаемость процес­са, истощаемость внимания отсутствует. Наряду с этим, отмечается повышен­ная сосредоточенность на эмоционально-значимых объектах.

Память: нарушения операционного, динамического и, менее, - мотивацион-ного компонентов процесса запоминания. В легких случаях обнаруживаются нарушения произвольной репродукции (концентрация внимания на удержании в памяти какого-либо слова приводит к ухудшению способности произвольной репродукции). Смысловая память страдает в меньшей степени, чем механичес­кое запоминание. Долговременная память нарушается мало.

Мышление: снижение темпа ассоциативного процесса, шаблонность ассо-. циаций. Снижение уровня обобщения, склонность актуализировать в качестве опорных при обобщении конкретные ситуационные и личностно-значимые признаки. Характерный стиль выполнения мыслительной задачи - функциональ­но-эгоцентрический. Выраженные нарушения динамики - инертность мышле­ния, склонность к детализации и персеверациям. Нарушение критичности мыш­ления, выраженный эгоцентризм суждений. Иногда отмечается специфическое резонерство, возникающее по бытовым, личностно-значимым основаниями, часто имеющее оттенок морализации, не сопровождающееся нарушением це­ленаправленности суждений.

Воображение: использование клише.

Речь: устная - изменения темпа, часто логорея или олигофазия, использова­ние в речи уменьшительно-ласкательных суффиксов (слащавость), своеобра­зие речевой стилистики (патетический, официальный стиль). Письменная речь

- аккуратность, педантичность, каллиграфический характер почерка, шаблон­ные фразы и персеверации.

Эмоциональная сфера. Отмечается увеличение амплитуды и снижение под­вижности эмоциональных реакций. Выражена склонность к кумуляции аффек­та, что в сочетании с нарушением волевого контроля над негативными эмоци­ями может проявляться в периодических брутальных эмоциональных разряд­ках. Диссоциация между демонстрируемой доброжелательностью, угодливос­тью и внутренней фиксацией на негативных эмоциональных аспектах. Типично переживание чувства обиды и злопамятность по отношению к конкретным фрустрирующим лицам/обстоятельствам, а также переживание чувства ревно­сти. Возможны длящиеся дисфорические состояния.

Мотивационно-потребностная сфера. Во всех случаях обнаруживаются специфические нарушения мотивации. Спонтанный уровень мотивационной активности высокий. Отмечается преобладание эгоцентрических, в случае вы­раженных личностных изменений - утилитарно-гедонистических мотивов. На­блюдается поведенческая диссоциация - пациенты демонстрируют преимуще­ственно альтруистические, просоциальные основания своего поведения. Уси­лены агрессивные и сексуальные побуждения. В поведении проявляется склон­ность к порядку и аккуратности.

Диагностические рекомендации.

Можно отметить замедленность в движениях, мимическую бедность. Харак­терен низкий или невысокий темп работы в эксперименте, что часто существен­но удлиняет исследование. Мотив участия в исследовании часто оформляется как стремление соответствовать ожиданиям экспериментатора. Работоспособ­ность в эксперименте варьирует, истощаемость отсутствует. Помощь и подсказ­ка принимаются, но используются ограниченно, в зависимости от степени ин­теллектуального снижения. Испытуемые часто высказывают благодарность за исследование.

Дифференциальная диагностика.

Проводится преимущественно с органическим патопсихологическим сим-птомокомплексом. Определяющими признаками являются выраженная инерт­ность психических процессов, наклонность к детализации в восприятии и мыш­лении, своеобразие изменений эмоциональной и мотивационной сфер.

Трудности и ошибки в диагностике. Обычно диагностика затруднений не вызывает.

Формирование тестовой батареи. Стандартная тестовая батарея.

Патопсихология — прикладная отрасль клинической (медицинской) психологии, которая изучает когнитивные (познавательные), эмоциональные и поведенческие процессы в структуре личности.

К когнитивным процессам относится: восприятие, внимание, память и мышление. Патопсихологическая диагностика ставит своей целью анализ актуального состояния пациента, чтобы:

• выявить имеются ли какие-либо изменения, нарушения познавательных процессов в сравнении с нормой и/или результатами предыдущего обследования;
• поставить точный диагноз;
• отграничить одно психическое расстройство от другого (дифференциальная диагностика);
• назначить целесообразную терапию на основе полученных результатов.

Патопсихологическое обследование проводит клинический психолог с помощью специализированных методик. Каждая из них направлена на исследование конкретного процесса: исключение лишнего (мышление), таблицы Шульте (внимание), запоминание 10 слов (память) и др. По результатам диагностирования специалист пишет заключение, где перечисляет полученные результаты, делает на их основе выводы и выявляет симптомокомплекс, характерный для какого-либо заболевания.

Далее этот документ отправляется врачу-психиатру, который на основе полученных данных и собственного обследования ставит диагноз. Конечно, первичным является непосредственное изучение больного во время беседы с врачом. Но патопсихологическое тестирование уточняет детали и помогает провести дифференциальную диагностику между несколькими подозреваемыми заболеваниями.

Патопсихологическое исследование назначается при первичной, повторной или дифференциальной диагностике таких заболеваний, как:

• шизофрения;
• невроз;
• эпилепсия;
• умственная отсталость;
• депрессия;
• биполярное аффективное расстройство (БАР);
• расстройство личности (психопатия);
• старческая деменция и др.

Для каждой группы патологий существует собственный симптомокомплекс и типичные нарушения памяти, восприятия, мышления, внимания и поведения. Также по выраженности этих нарушений можно определить степень развития заболевания, а значит – назначить правильное лечение и реабилитационный курс. Повторное исследование помогает понять, насколько результативна назначенная терапия.

Помимо диагностики заболеваний, патопсихологическое обследование может назначаться для проверки трудоспособности, выявления личностных особенностей, важных для конкретного вида деятельности, то есть для определения талантов и способностей к определенному виду деятельности. По результатам исследования клиентам выдается заключение и рекомендации, при необходимости, желании назначается консультация со специалистом.

1. Персональный подход. Время обследования и подбор методик может варьировать, это зависит от проверяемых характеристик, изменяющихся при той или иной болезни, либо – индивидуального запроса тестируемого.
2. Оперативность. Время исследования занимает 1-1,5 часа. Результаты будут готовы в минимальные сроки.
3. Анонимность. Обращаясь к нам за помощью, Вы можете быть уверены, что результаты диагностики не станут достоянием гласности.

Подробнее узнать, как проходит обследование, можно у операторов и специалистов клиники по телефону 8 (495) 632-00-65, 8 (800) 200-01-09 или e-mail: [email protected]. Другие контакты указаны в одноименном разделе.

Патопсихология — прикладная отрасль клинической (медицинской) психологии, которая изучает когнитивные (познавательные), эмоциональные и поведенческие процессы в структуре личности.

К когнитивным процессам относится: восприятие, внимание, память и мышление. Патопсихологическая диагностика ставит своей целью анализ актуального состояния пациента, чтобы:

• выявить имеются ли какие-либо изменения, нарушения познавательных процессов в сравнении с нормой и/или результатами предыдущего обследования;
• поставить точный диагноз;
• отграничить одно психическое расстройство от другого (дифференциальная диагностика);
• назначить целесообразную терапию на основе полученных результатов.

Патопсихологическое обследование проводит клинический психолог с помощью специализированных методик. Каждая из них направлена на исследование конкретного процесса: исключение лишнего (мышление), таблицы Шульте (внимание), запоминание 10 слов (память) и др. По результатам диагностирования специалист пишет заключение, где перечисляет полученные результаты, делает на их основе выводы и выявляет симптомокомплекс, характерный для какого-либо заболевания.

Далее этот документ отправляется врачу-психиатру, который на основе полученных данных и собственного обследования ставит диагноз. Конечно, первичным является непосредственное изучение больного во время беседы с врачом. Но патопсихологическое тестирование уточняет детали и помогает провести дифференциальную диагностику между несколькими подозреваемыми заболеваниями.

Патопсихологическое исследование назначается при первичной, повторной или дифференциальной диагностике таких заболеваний, как:

• шизофрения;
• невроз;
• эпилепсия;
• умственная отсталость;
• депрессия;
• биполярное аффективное расстройство (БАР);
• расстройство личности (психопатия);
• старческая деменция и др.

Для каждой группы патологий существует собственный симптомокомплекс и типичные нарушения памяти, восприятия, мышления, внимания и поведения. Также по выраженности этих нарушений можно определить степень развития заболевания, а значит – назначить правильное лечение и реабилитационный курс. Повторное исследование помогает понять, насколько результативна назначенная терапия.

Помимо диагностики заболеваний, патопсихологическое обследование может назначаться для проверки трудоспособности, выявления личностных особенностей, важных для конкретного вида деятельности, то есть для определения талантов и способностей к определенному виду деятельности. По результатам исследования клиентам выдается заключение и рекомендации, при необходимости, желании назначается консультация со специалистом.

1. Персональный подход. Время обследования и подбор методик может варьировать, это зависит от проверяемых характеристик, изменяющихся при той или иной болезни, либо – индивидуального запроса тестируемого.
2. Оперативность. Время исследования занимает 1-1,5 часа. Результаты будут готовы в минимальные сроки.
3. Анонимность. Обращаясь к нам за помощью, Вы можете быть уверены, что результаты диагностики не станут достоянием гласности.