Моя дочь сломала ребро

Три сломанных ребра? Это ерунда!

Перед тем, как рассказать свою историю о родах, я перечитала ВСЕ истории на этом сайте. А некоторые и по два раза. Каждый раз мне вспоминались мои роды, мой незабываемый опыт, мои ошибки и каждый раз я смотрю на результат: мою уже трехлетнюю дочь, мою подругу и помощницу.

Путь к рождению ребенка

У меня был не безоблачен, но и не настолько труден, как у многих девочек с этого сайта. Тем не менее, у меня были сильные гормональные нарушения, огромная киста 9 на 10 см, и прочие "радости", которые сначала пришлось лечить несколько лет, а потом я уже смогла забеременеть.

Случилось это через год после свадьбы, перед беременностью я уволилась со всех работ, кроме одной: занималась копирайтингом на дому. Ходила на море каждый день, килограммами ела ягоды и фрукты, пошла в автошколу.

Беременность

Именно благодаря автошколе я и не заметила, что беременна. Так вышло, что беременность совпала у меня с самым стрессовым временем: первые уроки вождения. Критические дни пришли, но были короткие и странные. Я списала это на стресс от вождения, а следующие уже совсем не пришли. Тут-то я отправилась к гинекологу. Беременность 5-6 недель. Посмотрела на УЗИ на маленькую "запятушечку" и разревелась от радости.

Врачи, конечно, запретили мне автошколу, но к тому времени, как я узнала о беременности, я уже нормально водила и не нервничала по этому поводу. Поэтому, никому не говоря о том, что жду ребенка, кроме инструктора, прекрасно себе ее закончила. Кстати, в день экзамена меня покинул и токсикоз (в 12 недель), и больше не вернулся.

Всю беременность я ответственно сдавала анализы, скрининги, ела все подряд и особо не толстела. Мужа не мучила особыми предпочтениями, много гуляла. Набрала 9 кг вместе с весом ребенка.

В 36 недель съездила к выбранному врачу за 80 км, в Симферополь. В нашем городе рожать побоялась, так как незадолго до моих родов произошел страшный случай, не буду пугать возможных читателей. И буквально в эти же дни у меня начало подниматься давление. Несколько раз вызывали скорую, мне кололи магнезию. Все очень боялись гестоза, но анализы мочи держались в норме до последнего.

Тем не менее, я сходила на благотворительную фотосессию.

Гестоз — осложнение нормально протекающей беременности, которое может не проявляться, либо проявляться отёками, повышением давления, потерей белка с мочой, судорогами (эклампсия). В развитых странах гестоз представляет основную причину материнской смертности

В итоге решено было мне лечь в роддом заранее, чтобы быть под наблюдением. Собрав сумки, я отправилась в дородовое отделение.

Палата у меня была на двоих с прекрасной девочкой, из роддома нас отпускали гулять, в кафе и супермаркеты.

Роды

После особо удачного забега в супермаркет, мы с моей соседкой притащили в палату ящик персиков и коробку эклеров. И тут она отправилась рожать. Ночью. На следующий день написала мне смс-ку, что родила девочку. А к вечеру уже у меня заболела поясница, как при месячных. Постовая медсестра дала мне но-шпу и отправила спать, но поясница болела сильнее и сильнее, так что было уже не до сна.Я позвонила своему врачу, и он приехал в роддом в 10 часов вечера, раскрытие было уже 4 пальца. Со словами "к утру родишь", меня отправили в родовую, туда разрешили взять воду, мобильный с наушниками. Мне набрали воды в большую-пребольшую джакузи, я включила музыку в телефоне, подставляла живот под водичку и так переживала схватки несколько часов. Несмотря на то, что я сказала мужу, что раньше утра не рожу, он выехал в Симферополь, и, как оказалось, приехал очень вовремя. Пузырь у меня лопнул сам примерно в 11 вечера, схватки стали чаще и сильнее. Помню, что они наплывали волной и я плохо ощущала внешний мир, но дикой всепоглощающей боли не было. Я не орала, просто выла или пела, или все вместе. Анестезию не просила, все было терпимо.

Примерно к часу ночи я поняла, что начались потуги. Тут же вбежал мой врач (периодически во время схваток он заходил ко мне, но в основном я была одна), акушерочки, неонатолог. Акушерка все время слушала сердцебиение малыша.

В первый раз я потужилась неправильно, "в лицо", и у меня лопнули капилляры. Второй раз уже получилось, но недостаточно. Еще несколько потуг, но никак не получалось. У меня опять сильно поднялось давление, надо было торопиться. Тут врач сильно-сильно надавил мне на живот, я изо всех сил потужилась, увидела "небо в алмазах" и дочка, как рыбка, выскользнула. Она была не синяя, розовенькая, и сразу заорала так, что все рассмеялись.

Певицей будет, резюмировал врач. Ребенка сразу положили мне на живот, так мы и смотрели с ней друг на друга. Как-то легко вышла плацента. У меня был малюсенький внешний разрывчик, который не доставил никакого дискомфорта в дальнейшем. Думаю, помогло то, что я мазала промежность специальным маслом для подготовки к родам. Примерно в это же время приехал муж, он очень удивился, что за дверями родзала, оказывается, уже орала его дочка. Человек родился. 1.25 ночи, 3150 грамм, 51 см.

Послеродовое отделение

Через час или два я своим ногами пошла в палату, муж принес вещи, принесли ребеночка. Пришла хамовитая медсестра, которая стала требовать, чтобы я истекая кровью, вставала и именно стоя смотрела, как нужно менять памперс. Из меня лило как из поросенка, я почему-то думала, что умру от потери крови. Но каждый час заходил мой врач и говорил, что все хорошо, так и надо.

На живот мне никто ни разу не надавил, все выходило само.

Муж остался со мной в палате и очень помогал. Мы взяли платную палату, и я ни разу об этом не пожалела. Потом он уехал и приехала моя мама. У меня очень болела грудная клетка, было тяжеловато вставать и ложиться. Оказалось, врач сломал мне три ребра. Ничего особо поделать было нельзя, поэтому как-то они со временем сами собой зажили.

Молоко пришло на третий день и все эти дни дочь орала своим певческим голосом на весь этаж. Спас нас докорм. У меня было огромное желание кормить грудью, и докорм нам не навредил.Я прикладывала малышку по первому требованию и благодаря моим стараниям мы наладили грудное вскармливание.

Впереди у нас были колики, зубки, первые улыбки, шаги, песни и истории. Я очень рада, что родила ребенка, но повторять пока не собираюсь. Роды не добавили мне здоровья, я получила большие проблемы со спиной, защемление нерва, от того, что носила ребенка на руках с больным позвоночником.

Возможно когда-нибудь рожу еще и обновлю свой отзыв

Выводы:

- следите за своим самочувствием, сдавайте необходимые анализы, но.

"не переживай так сильно, все самое лучшее на свете случится неожиданно" (с)

- мой опыт говорит о том, что не стоит ограничивать себя в беременность в питании, я ела килограммами апельсины, клубнику, ягоды, и ребенок родился неаллергичным. тем не менее, при ГВ я соблюдала диету, но об этом в другой раз

- выбирая роддом, сходите на экскурсию в родзал. Ванна с водой или джакузи, а также мячик-фитбол существенно облегчат вам состояние при схватках.

- постарайтесь, если нет противопоказаний, заниматься специальной гимнастикой во время беременности. Я жалею, что была недостаточно тренированной, и мне было тяжело вытуживать малышку.

Всем желаю легких родов и счастливого материнства!

Игорь Суровешкин оканчивает третий курс факультета прикладной математики и информатики Московского государственного гуманитарно-экономического университета. Он приехал в столицу из поселка Небуг Краснодарского края, живет в студенческом общежитии и передвигается на инвалидной коляске. У Игоря несовершенный остеогенез — генетическое заболевание, для которого характерна ломкость костей.

Родители бросили, когда заболел

Игорь родился в Амурской области, в городе Свободный. Детские воспоминания делятся на те, что были до переезда в Краснодарский край, и после. До него вспоминаются переломы, гипсы, больницы.

— Меня на четвертый день в роддоме уронила акушерка, — говорит Игорь. — У меня было сломано семь ребер, об этих переломах родственникам сообщили. И был еще перелом таза, про который ничего не рассказали. Об этом семья узнала позднее.

После выписки о диагнозе никто не думал — мальчик развивался нормально, даже начал ходить, толкать детскую коляску, залезал на диван, как вспоминали его родные. Постоянные переломы начались, когда Игорю исполнилось два года. Выхаживала его и лечила бабушка по материнской линии. Все время внук проводил с ней. Родители перестали заботиться о нем.

— Бабушка приняла решение — лишить родителей родительских прав, взять на себя опекунство и переехать в Краснодарский край, где жили тогда мои дядя и тетя. Тем более, врачи говорили, что мне нужно тепло, много солнца, а в Амурской области их точно не хватает, — вспоминает он.

И если жизнь до переезда Игорь помнит как в тумане, то новый этап — лет с семи — остался ярким и теплым. Мальчик изучал мир вокруг, знакомился с людьми. Но случались и не очень приятные открытия.

— Я начал понимать, что со мной что-то не так. Что есть нечто, что меня ограничивает, — рассказывает Игорь. — Мало того, что стоять нельзя. Если резко дернуть ногой, то можно ее сломать. Встать на ноги я уже не мог — к тому времени у меня было искривление бедер и голени, поэтому передвигался только ползая.

Ползком Игорь выбирался из дома во двор, на улицу. Бабушка пыталась получить для внука коляску, но сразу встать на учет по инвалидности не удалось. Коляска появилась у Игоря только ближе к девяти годам.

— Это было так здорово, когда мы с бабушкой в первый раз объехали весь город. Целое путешествие, полное новых впечатлений и открытий.

Игорь учился дома, но на торжественные линейки и праздники приезжал в школу, к которой был прикреплен. Ребята его знали.

Но сочувствующих взглядов взрослых избежать не удавалось.

— Особенно часто я с этим сталкивался лет в 12–15. Может, просто воспринимал тогда эту жалость острее, — говорит Игорь. — Нас, инвалидов-колясочников, было трое на весь городок. И взрослые думали, что нас обязательно надо жалеть. Сейчас я не обращаю на такие вещи внимания.

Бабушка учила верить в себя

— Одно из самых радостных воспоминаний — как мы вместе с бабушкой занимались огородом и садом: сажали цветы, пололи редис, кабачки, окучивали картошку. Вроде бы со стороны кажется, что это совсем не интересные занятия, но рядом была бабушка.

Она хотела вырастить внука самостоятельным. Хотела, чтобы он сам мог справиться с любыми делами, потому что понимала — однажды ее не станет и Игорю придется жить одному.

— Бабушка все время говорила, чтобы я продолжал двигаться вперед, научился быть самостоятельным и надеялся на себя, — говорит Игорь. — Поддерживала меня в учебе. Говорила, что я не смогу быть грузчиком, моя работа может быть связана только с интеллектуальным трудом, поэтому нужно развивать ум.

После окончания школы Игорь хотел учиться в Москве. Бабушке было страшно его отпускать. Сумеет ли внук адаптироваться к новым условиям, выжить один в чужом городе? А если — перелом? Но так хотелось, чтобы у Игоря была своя, счастливая и наполненная жизнь. Поэтому бабушка поехала вместе с ним подавать документы, потом помогла заселиться в общежитие.

Год назад бабушка заболела. Врачи говорили семье, что нужно быть готовыми к худшему. Но подготовиться к смерти близкого человека нельзя. Бабушка умерла через два месяца, Игорь был на учебе в Москве. На похороны он приехать успел.

У Игоря есть дядя и тетя, которые его поддерживают. Но самого близкого человека он потерял.

Недавно вновь дали о себе знать его родители.

— В этом году позвонила мать, предложила общаться, — говорит Игорь. — Я сказал, что подумаю. Но я не хочу. Прошло слишком много времени, человек обо мне даже не вспоминал, а тут — бац, пытается восстановить отношения. Слишком поздно.

Игорь вспоминает, как начинал новую, самостоятельную жизнь в Москве. В первые две недели было некомфортно — чужой город, незнакомые люди. Но вскоре он подружился с однокурсниками и стало проще.

В общежитии Игорь делит комнату с четырьмя одногруппниками. На коляске ему там удобно: широкие проходы, специально оборудованный душ. С бытом, благодаря бабушке, у Игоря вообще проблем нет — убраться или приготовить себе поесть в выходные для него не проблема. Да и Москва уже перестала быть для него незнакомым городом.

— Когда я только переехал, никаких проблем с передвижением у меня не было. Дома я сам, без сопровождения, ездил в школу, — говорит Игорь.

В университете все сделано для того, чтобы людям с ограниченными возможностями здоровья было удобно: пандусы, широкие лифты.

— Когда я куда-то собираюсь, то заранее планирую путь: где можно будет заехать на пандус самому, когда следует попросить помощи, где можно объехать, чтобы в яму не попасть колесом… Единственное, метро не везде оборудовано и колясочникам в этом плане непросто.

Игорь (справа) на студенческом мероприятии. Фото: mggeu.ru

Конечно, в метро можно вызвать службу сопровождения. Но — строго в определенное время. Получается, возможности передвижения ограничиваются.

Когда после Москвы Игорь приезжает домой, ему приходится адаптироваться к местным дорогам.

Тротуары обязательно заканчиваются высоким бордюром, а двигаться по проезжей части навстречу машинам — то еще удовольствие.

Еще в Москве никто не обращает внимания на то, что ты на коляске. Просишь помочь — спокойно помогают. А здесь еще продолжают смотреть с удивлением.

После перелома — на пары

Оказалось, что с переломом Игорь тоже может справиться. С 15 лет их у него не было. Однажды в Москве он зацепился колесом, перевернулся и сломал бедро.

— Я думал, что это будет большой проблемой, тем более — перелом около коленки, и любое движение отдает болью во всю ногу, — говорит Игорь. — А я живу в общежитии, с соседями, напрягать их совсем не хотелось. Но, оказалось, зря я беспокоился. За все годы я приноровился. На третий день после перелома я уже сам спокойно пересаживался на коляску и отправлялся на пары, вечером сам ложился в кровать.

Игорь пока не подрабатывает — все силы вкладывает в образование, тем более, за хорошую учебу платят стипендию, на которую он и живет. К тому же он, как льготник, за общежитие платит всего полторы тысячи в семестр, а в столовой обедает бесплатно.

В выходные Игорь и его друзья любят гулять в Сокольниках, в парке Лосиный остров.

Общение с друзьями вдохновляет Игоря

После окончания четырех курсов Игорь планирует поступить в магистратуру, а потом — найти работу и остаться в Москве.

— Интересная работа, любящая жена, двое детей, — так описывает Игорь свою жизнь в будущем.

А пока он активно и с интересом учится. Хотя вопросы к жизни, на которые нет ответов, у него все-таки остались.

— Как ни странно, до сих пор меня расстраивает и беспокоит, что я не могу спокойно передвигаться сам, как ни крути. Свободы передвижения, такой, как у других, у меня нет. Но я поступил в хороший университет, получаю знания и могу ими пользоваться. Уже в осознанном возрасте я понял, что есть люди, у которых дела обстоят гораздо хуже. А у меня — да, есть сложности, но критической ситуацию назвать точно нельзя.

Глава 3. Сломанное ребро

В воскресенье, после того как Костя нашел куртку своей дочери в овраге под креслом, полиция окончательно отмела версию с похищением в поликлинике. Что-то произошло в овраге, но вот что и была ли в этом замешана мать девочки, только предстояло выяснить. И в воскресенье полиция привлекла волонтеров. Они стали стекаться в Панику к вечеру, наскоро обыскали овраг — сколько успели до темноты, и утром собрались у кресла снова.

Их возглавляла Ольга — высокая крепкая женщина лет сорока с крашеными в цвет соломы плохо подстриженными волосами и серыми бровями, неестественными, нарисованными прямо на коже. Ольга показалась Косте крикливой и резкой, ожидая, пока подойдут все добровольцы, она много ругала полицию, которая подключила их так поздно, говорила о том, что каждая минута в деле с детьми имеет решающее значение, и Косте становилось плохо от ее слов, в желудке холодело, и мурашки бежали вниз по позвоночнику, заставляя его то и дело передергивать плечами. Лида ее вообще не слушала, она даже не смотрела по сторонам, даже не взглянула на чертово кресло, под которым теперь не было куртки — и это отчего-то делало ее в глазах Кости виноватой: она как будто была зажата в угол, но все еще не хотела признать свою вину.

— Сейчас еще раз прочешем овраг, — голосом, похожим на иерихонскую трубу прокричала Ольга, увидев, что последние добровольцы спустились по склону, — и если ничего не найдем, двинемся дальше, к лесу.

— А как же поликлиника? — спросила Лида. Она сказала это очень тихо, но громогласная Ольга услышала и осеклась.

— А что — поликлиника? — спросила она.

— Мою дочь украли из поликлиники, — упрямо сказала Лида. Она не смотрела ни на Ольгу, ни на Костю, ни на других людей — ковыряла носком кроссовки ком грязи.

— Так, я не поняла, — завелась Ольга, — а почему нам никто ничего не сказал про поликлинику?

— Да не слушайте вы ее! — крикнул Костя. — У нее от страха в голове перемкнуло, мысли путаются. В поликлинике Лены не было, полиция уже всех опросила, ну елы-палы!

— Ничего у меня не путается! — крикнула Лида, но Ольга тут же перебила ее, хрипло каркнув:

— Так! Стоп! Хватит! Прекратили! Нет на это времени! С поликлиникой пусть полиция разбирается, а у нас и так сутки отняли! Нам работать надо!

Ольга смотрела на Лиду зло, как на помеху, и хотя Лида понимала, что Ольга права: нужно искать, нужно проверить все версии, рассмотреть все варианты, эту злость и черствость по отношению к себе она вынести не могла. И этот грубый тон, и эта деловитость и резкость — все показалось Лиде вторжением, захватом, даже вытеснением ее самой из ее же собственной жизни. Да, Ольга со своей точки зрения была абсолютно права, да, она делала (и бесплатно делала) очень важное и нужное дело. Но она разрушала уверенность Лиды в том, что Лена жива, подрывала ее веру в то, что она правильно запомнила события того утра. И за это Лида ее ненавидела.

— Рассредоточились и пошли! — кричала Ольга. — У каждой группы — свое направление! Если кто-то чего-то вдруг не понял, — (это прозвучало зло, почти с угрозой, и Лида внутренне содрогнулась), — обращайтесь к старшим групп! Держитесь на связи!

— А можно с вами? — спросил, подходя к ней, Костя.

Ольга смерила его взглядом, скривилась и с неохотой сказала:

— Как по мне, то родители только мешают всегда. Но если обещаете без проблем, идите.

Группы уже стали растягиваться в цепочки и расходиться, и Костя заторопился, заметался, не зная, к какой присоединиться, закричал Лиде:

— Пойдем. Лида, пойдем!

Но она упрямо замотала головой и отступила к тропинке, ведущей наверх, на мост. Костя не понял это бегства, совершенно не понял. Для него это было предательство, отказ искать и, как будто, признание того, что их дочь умерла. Он не мог сформулировать это для себя, просто почувствовал дикую, разбухающую внутри него ярость и закричал:

— Вернись! Быстро назад пришла, я сказал! Быстро, твою мать!

Но она уже скрылась за густой стеной ивняка.

За утро волонтеры тщательно прочесали овраг, к полудню выдвинулись в лес и пошли, растянувшись цепью. Костя очень устал: не столько физически, сколько от того, что осознал, насколько бессмысленны эти поиски: лес был огромен, все вокруг Паники было — лес, и сколько людей не пригони, все они просто растворятся в этом безбрежном зеленом царстве. Даже если его девочка была тут, то цепь могла просто кончится в десяти метрах от нее, они могли пройти и не заметить, не услышать, не узнать.

Костя споткнулся раз, споткнулся другой — никто не обратил внимания, мох, коряги, пни, поваленные стволы, ботинки других волонтеров — вот и все, что они видели. Он подумал, что уйдет, сейчас уйдет, но тут у Ольги (в команду к которой он пошел, потому что надеялся на нее больше, чем на остальных) зазвонил телефон. Она помрачнела, насупилась и сказала в микрофон так же громко, как и всегда, будто хотела связаться с человеком напрямую, без телефонной связи:

— Поняла тебя. Поняла. Отойди, позвони в полицию и никого близко не подпускай. Не затопчи.

— Что там? Что? — рванулся к ней Костя.

— Ничего, — громко, отчетливо и обжигающе холодно отрезала Ольга. Ему стало больно от этих слов и невыносимо страшно, и тогда, смягчившись, она сказала:

— Тряпки нашли какие-то. Скорее всего, даже отношения к вам не имеют.

Они лежали в небольшой ямке, устланной мхом, и сверху были забросаны хвоей, прошлогодними листьями и хворостом. Футболка у Лены была новая, ярко-белая, и этот белый просвечивал сквозь хвою и труху. Одна из волонтеров (она так хотела хоть раз найти кого-то живым, но пока, увы, было или совсем ничего, или вот такие, невероятно печальные находки) увидела этот цвет, подняла с земли палку, смела в сторону набросанный мусор и увидела детскую одежду.

- Четыре месяца дочка пытается восстановиться после той травмы. Ручка до сих пор не приводится к плечу, поврежден нерв, у трех пальцев плохая чувствительность. Но перед нашей семьей никто не извинился. Никого не интересует, как ребенок проходит курс лечения. Буквально на днях мы вернулись из реабилитационного центра в Аксаковщине, где с дочкой снова работали врачи. Сил никаких нет, но я все равно добьюсь того, чтобы виновные были наказаны, - вздыхает жительница Барановичей Нелли Мухина .

Женщина и подумать не могла, что летний школьный лагерь ее 6-летняя дочь будет вспоминать с содроганием. ЧП случилось еще 26 июня. Утром мама отдала Эвелину воспитателю и пошла на работу, а уже через несколько часов раздался телефонный звонок.

В итоге, воспитательница решила на своей машине отвезти плачущую малышку в больницу. Кстати, в школе в этот момент была медсестра, но она была занята на кухне и даже подумать не могла, насколько серьезно пострадала девочка.

- Когда я увидела Эвелину, то сразу поняла: это не просто ушиб, ключевая кость была сдвинута. Я работаю медсестрой, поэтому ушиб от перелома отличить могу. В тот момент все пыталась выяснить, почему с травмированной руки ребенка сняли кофту? Так ведь еще больше можно навредить, - продолжает рассказывать Нелли Мухина. - Дочка перенесла операцию под общим наркозом, а в школе мне выдали акт, что Эвелина быстро шла, упала и сломала правую руку, хотя сломана у нее левая. Меня все подгоняли, чтобы я написала заявление, что не имею никаких претензий. В состоянии шока от состояния дочери я подписала не глядя. Мне было не до этого.

Вместо двух воспитателей с детьми была одна

Девочка три недели пролежала с мамой в больнице. Женщина никуда не ходила, никаких подробностей произошедшего не выясняла, а когда прошел первый шок, Эвелина сама рассказала:

- Мы играли в скакалку с мальчиком, я зацепилась за лестницу и упала. С нами была только одна воспитательница, а вторая куда -то ушла.

Уже после выписки из больницы Нелли пошла в школу, чтобы ей там рассказали в подробностях, как так случилось, что дочка оказалась в больнице. Однако разговор не получился. Правда, администрация подтвердила: один воспитатель действительно отпрашивался в тот день.

- Они нарушили ряд инструкций. Сам директор сказал, что в поле зрения его подчиненного находилось только 8 детей, хотя в группе было 11. Как вообще возможно уйти с работы на три часа? По инструкции они должны были вызвать врача, если не знали, что произошло с Эвелиной. Мой ребенок без обезболивания 2,5 часа терпел адскую боль, - плачет Нелли. - Я пожаловалась в отдел образования, но там ответили, что воспитатели поступили так, как положено. Только почему-то вынесли воспитательнице замечание и провели инструктаж. А недавно пришло письмо из Следственного комитета, в котором сказано, что возбуждать уголовное дело не будут. Только я не собираюсь на этом останавливаться и буду обжаловать решение.

Несмотря на травму, Эвелина все же пошла в первый класс. И хоть малышке с трудом даются прописи, но она пытается травмированной рукой выводить первые буквы. Кстати, девочка ходит в ту же школу, в которой все и произошло.

- Больше всего в этой истории меня потрясло, как учителя упрекнули меня в том, что несколько месяцев назад мой младший сын тоже сломал руку. Мол, у моих детей слабое здоровье. А ведь Эвелина физически крепкая, она три раза в неделю занималась акробатикой, и ничего не случалось!

ОФИЦИАЛЬНО

- Если школа отрицает свою вину в произошедшем, то за что директору был объявлен выговор, а учителей наказали?

- Родители считают, что каждый учитель несет персональную ответственность за ребенка, которого ему доверили…

- Конечно, но здесь произошел несчастный случай, от которого никто не застрахован. Девочку никто специально не толкал, не заставлял делать сложные упражнения. Это всего лишь чистая случайность. Нам искренне жаль, отдел образования обращался к работодателям родителей пострадавшей девочки с просьбой оказать семье материальную поддержку. Я бы напрямую не стала обвинять учителя в произошедшем. Вы не представляете, в каком тревожном состоянии она находится, как сильно переживает, потому что постоянно находится под давлением и контролем от этой ситуации. Если честно, то мне уже жаль учителя, ее нужно защитить и поддержать.

А вы на чьей стороне в этой истории? Высказывайте свое мнение в комментариях

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Запуганный в школе ребенок не станет успешным взрослым

Сегодня многие учителя жалуются на то, что современные школьники неуправляемые, не слушаются, ведут себя вызывающе и т.п. А может быть, они просто не дают себя в обиду? читать далее

Иногда мама непроизвольно травмирует свою дочку, не понимая, что вредит ей. Эти установки живут в нас поколениями, и это нужно менять.

Самая серьезная ошибка, которую совершают многие мамы и бабушки, воспитывая дочь и, соответственно, внучку - это программируют ее на некий обязательный набор навыков и качеств, которыми та должна обладать. "Ты должна быть милой", "Ты должна быть покладистой", "Ты должна нравиться", "Ты должна научиться готовить", "Ты должна". В самом умении готовить нет ничего плохого, но у девочки формируется ущербное мышление: ты будешь иметь ценность, только если будешь соответствовать набору критериев. Тут гораздо эффективнее и без травм для психики сработает личный пример: давай вместе сварим вкусный суп. Давай вместе уберемся дома. Давай вместе выберем тебе прическу. Видя, как мама что-то делает и получает от этого удовольствие, дочка захочет научиться этому. И напротив, если мама ненавидит какое-то дело, то сколько бы она ни повторяла, что этому надо учиться, у девочки будет подсознательное отторжение к процессу. А на самом деле всему, чему нужно, девочка все равно научится рано или поздно. Когда ей самой это станет необходимо.

Вторая ошибка, которая часто встречается в воспитании дочерей - это тяжелое, осуждающее отношение к мужчинам и сексу, которое ей транслируется матерью. "Им всем одного надо", "Смотри, поматросит и бросит", "Главное - в подоле не принеси", "Ты должна быть недоступной". В результате девочка растет с ощущением, что мужчины - это агрессоры и насильники, что секс - это что-то грязное и плохое, чего стоит избегать. При этом ее тело с возрастом начнет посылать ей сигналы, начнут бушевать гормоны, и это внутреннее противоречие между запретом, исходящим от матери, и желанием, идущим изнутри, тоже очень травматично.

Третья ошибка, которая удивительным образом контрастирует со второй - ближе к 20 годам девочке сообщают, что ее формула счастья состоит из "выйти замуж и родить". Причем в идеале - до 25 лет, иначе будет поздно. Вдумайтесь: сначала в детстве ей говорили, чему она должна научиться (список), чтобы выйти замуж и стать мамой, потом несколько лет ей транслировали мысль о том, что мужики - козлы, а секс - грязь, и вот снова: выйди замуж и роди. Это парадоксально, но часто именно такие противоречивые установки матери озвучивают дочерям. Результатом становится страх перед отношениями как таковыми. И серьезно возрастает риск потери себя, потери связи со своими желаниями и осознания, чего же на самом деле хочет девушка.

Четвертая ошибка - это гиперопека. Сейчас это большая беда, матери все чаще привязывают дочерей к себе и окружают таким количеством запретов, что страшно становится. Гулять не ходи, с этими не дружи, звони мне каждые полчаса, где ты находишься, почему опоздала на 3 минуты. Девочкам не дают никакой свободы, не дают права принимать решения, потому что эти решения могут оказаться ошибочными. Но это нормально! В 14-16 лет у нормального подростка идет процесс сепарации, он хочет все решать сам, и (за исключением вопросов жизни и здоровья) ему нужно давать такую возможность. Потому что если девочка вырастет под маминым каблуком, она утвердится в мысли, что она существо второго сорта, неспособное к автономному существованию, и за нее все и всегда будут решать другие люди.

Пятая ошибка - формирование негативного образа отца. Неважно, присутствует отец в семье или мать растит ребенка без его участия, недопустимо превращать отца в демона. Нельзя говорить ребенку, что его недостатки - это дурная наследственность по отцовской линии. Нельзя очернять отца, каким бы тот ни был. Если он и на самом деле был "козел", то матери стоит признать и свою долю ответственности за то, что она выбрала именно этого человека в отцы своему ребенку. Это была ошибка, поэтому родители расстались, но нельзя перевешивать на девочку ответственность за того, кто принял участие в зачатии. Она тут точно не виновата.

Шестая ошибка - телесные наказания. Конечно, бить нельзя никаких детей, никогда, но стоит признать, что девочек это травмирует сильнее. Психологически девочка быстрее скатывается с нормальной самооценки в позицию униженного и подчиненного. А если физическое наказание исходит от отца - это почти наверняка приведет к тому, что в партнеры девочка будет выбирать агрессоров.

Седьмая ошибка - недохваливание. Дочка должна расти, постоянно слыша, что она самая красивая, самая любимая, самая способная, самая-самая. Это сформирует здоровую, нормальную самооценку. Это поможет девочке вырасти с чувством довольства собой, принятия себя, любви к себе. Это залог ее счастливого будущего.

Восьмая ошибка - выяснение отношений при дочери. Никогда родители не должны устраивать ссоры при детях, это просто недопустимо. Особенно если речь идет о личных качествах матери и отца, взаимных обвинениях. Ребенок не должен этого видеть. А если уж так случилось, оба родителя должны извиниться и объяснить, что не совладали с чувствами, поссорились и уже помирились, и главное - ребенок тут ни при чем.

Девятая ошибка - неверное проживание пубертата девочки. Тут две крайности: разрешить все, лишь бы не потерять контакт, и запретить все, чтобы "не упустить". Как говорится, оба хуже. Единственный способ преодолеть этот трудный для всех период без жертв - твердость и доброжелательность. Твердость - в отстаивании границ дозволенного, доброжелательность - в общении. Для девочек в этом возрасте особенно важно, чтобы с ними много говорили, расспрашивали, отвечали на идиотские вопросы, делились своими воспоминаниями. И реагировать нужно спокойнее, никогда не использовать эти разговоры против ребенка. Если этого не сделать сейчас - близости уже не будет никогда, а выросшая дочь скажет: "Я никогда не доверяла матери".

Наконец, последняя ошибка - неверная установка на жизнь. Девочкам ни в коем случае нельзя говорить, что ее жизнь обязана включать некие пункты. Замуж, родить, похудеть, не растолстеть и так далее. Девочку надо настраивать на самореализацию, на умение слушать себя, на возможность заниматься тем, что ей нравится, что у нее получается, на удовольствие от самой себя, независимость от чужих оценок и общественного мнения. Тогда вырастет счастливая, красивая, уверенная в себе, готовая к полноценным партнерским отношениям женщина.