Эпидемия вич в беларуси

— Мне 29 лет, я живу в Мозыре и уже более года знаю о своем положительном статусе. Раньше я очень сочувствовал людям, которые выбиваются из общепринятых норм, теперь эмпатия стала еще большей, потому что лично столкнулся со всеми трудностями и сложностями жизни узкой группы в Беларуси, – начинает разговор Евгений.

Сложности, говорит собеседник, начинаются на пороге поликлиник, где никто до сих пор не победил бюрократию, продолжаются в не всегда адекватной реакции общества и заканчиваются законодательно закрепленными запретами для людей с ВИЧ.

— Тема ВИЧ в белорусском обществе сильно табуирована, об этом боятся говорить. По телевизору показывают, как у нас все хорошо и мирно, как растет уровень жизни. Но это все не так: уровень жизни падает, агрессия ширится. Каждый становится сам по себе и не остается сил на сочувствие другим. Я бы очень хотел, чтобы в отношении меня проявляли эмпатию и осознавали, что я тоже человек. Думаю, это идеология белорусского государства: все должны быть красивыми, более-менее одинаковыми, здоровыми, рожать побольше детей. Тот, кто выбивается из списка, может быть не принят никогда, – рассказывает Евгений.

Сложно надеяться на сочувствие простых граждан, когда законодательство во многом ограничивает людей с диагнозом. В Беларуси ВИЧ-положительным запрещены не только некоторые профессии, но и большой спорт, даже несмотря на прием антиретровирусной терапии, которая позволяет не определяться вирусу в крови.

Первый раз с отсутствием сострадания Евгений столкнулся, когда ему сообщили о диагнозе.

— Отношение медиков рабочее. Тебе просто говорят в лоб диагноз, который меняет твою жизнь, добавляя, что с этим живут. И ты со своим шоковым состоянием отправляешься домой – осмысливать и принимать. Никакой психологической помощи мне никто никогда не предлагал. Кажется, у нас в стране вообще серьезная проблема с квалифицированными психологами, которые действительно могут помочь тебе и твоей семье. Личное наблюдение: большей эмпатии можно дождаться от молодых медиков, потому что они более продвинутые и знают, что в Беларуси есть представители различных сообществ, да и жизнь в целом бывает разной. А старшее поколение чаще относится не очень хорошо. Вспоминаю медсестру, которая всячески старалась меня избегать и это было совсем не завуалировано.

Плюс 418 новых случаев заболевания ВИЧ на Гомельщине. Большинство – люди старше 40 лет

Оставаться один на один со своим диагнозом Евгений не смог и начал искать поддержку среди таких же – людей с положительным статусом.

В Беларуси несколько организаций, поддерживающих людей с ВИЧ. Но Евгений во всех видит один серьезный недостаток:

— О них просто никто не знает. Эти организации сами себя не рекламируют, они не находят людей, а ждут, когда люди сами придут. Но как прийти, когда сложно найти подходящую организацию, если у них нет даже контакта с поликлиниками, где человеку и сообщают диагноз? – задается вопросом Евгений.

12 схем антиретровирусной терапии предлагается в Беларуси для ВИЧ-инфицированных. Евгений говорит, что горстями таблетки не пьют ни в одной из них.

— У меня только одна таблетка, но и она дает побочные эффекты – рвоту и диарею. Работать в такие дни сложно, вынужден терпеть.

Но терапия все же позволяет вести полноценную жизнь. Если показатель вирусной нагрузки падает до нуля, можно – с согласия партнера – иметь незащищенный секс, при этом не передавая вирус. В этом и смысл приема терапии.

Минздрав озвучивает амбициозные планы по урегулированию заражения ВИЧ-инфекцией

В Беларуси почти 22 тыс. людей с ВИЧ-положительным статусом

Евгений считает, что в Беларуси с ВИЧ-статусом жить легче, чем принадлежать к ЛГБТ-сообществу.

— К ЛГБТ отношение у белорусов совсем дикое. С ВИЧ в этом плане проще – ты просто больной человек, тебя не будут избивать на улице, максимум – не возьмут на работу или уволят с нее. У меня есть мысли эмигрировать, но не из-за ВИЧ, а из-за принадлежности к ЛГБТ. Скажу так: эмиграция слишком сложна, чтобы организовать ее только потому, что на тебя косо смотрят.

Недавно Евгений снялся в видеоролике о людях с ВИЧ, этот сюжет стал первым шагом к открытости. Ролик увидели даже в соседних странах, а вот на работе о статусе Евгения пока не знают, несмотря на всю его открытость.

— Диагноз открыл сначала одной подруге, потом второй, затем матери, после сестре. Все они, к счастью, не изменили отношения ко мне. На работе пока стараюсь не афишировать – уверен, что реакция не будет для меня приятной.

Почему важно знать свой ВИЧ-статус

Проблема табуированности белорусского общества намного шире, чем непринятие ВИЧ-положительных.

— У нас не принимают никого из узкого круга. Но будем честными: в Беларуси живут и ЛГБТ-представители (их не так мало, кстати), и люди с ментальными и депрессивными состояниями, немало людей с тяжелыми психическими состояниями. Узких групп населения хватает и все они выбиваются из общепризнанных норм. Наверное, пришло время менять эти нормы и не отмалчиваться, только усугубляя проблемы, – говорит Евгений.

По оценочным данным, количество белорусов, живущих с ВИЧ, может достигать 18-25 тысяч человек…

Глобально эпидемия ВИЧ стабилизируется, но число новых случаев ВИЧ-инфекции продолжает увеличиваться в странах Восточной Европы и Центральной Азии. Как выглядит Беларусь в своем регионе по распространенности ВИЧ и чем отличаются ответы на вызовы эпидемии у нас и в странах-соседках?

Каждый день 3-4 новых случая ВИЧ

Координатор Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД (ЮНЕЙДС) в Беларуси Элеонора Гвоздёва констатирует: эпидемия ВИЧ в Беларуси находится в концентрированной стадии, то есть в значительной степени сосредоточена в группах риска — потребители инъекционных наркотиков (13,3%), женщины, работающие в секс-бизнесе (2,4%), мужчины, практикующие секс с мужчинами (2,3%).

Беларусь занимает третье место среди стран Восточной Европы и Центральной Азии по количеству зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции после России и Украины. Именно на эти страны, подчеркивает Элеонора Гвоздёва, приходится почти 90% бремени региональной эпидемии.

Общее число россиян, инфицированных ВИЧ, приближается к 600 тыс. человек. В России не публикуются данные об эпидемической ситуации ежемесячно, как это делается у нас, и о ситуации на начало ноября говорить сложно. Известно, как сообщил Роспотребнадзор в середине 2011 года, что рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией в России в первом полугодии текущего года увеличился более чем на 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Украина не намного отстает от печальной российской статистики. Здесь живут около 360 тысяч ВИЧ-инфицированных людей.

В Беларуси проживает около 9000 людей, у которых выявлен ВИЧ. За весь период регистрации (с 1987 года) в Беларуси зарегистрировано около 13 000 случаев ВИЧ-инфекции. Правда, это не значит, что ВИЧ-инфицированных именно столько: по оценочным данным, количество людей, живущих с ВИЧ, может достигать 18-25 тысяч человек. Каждые день в Беларуси заражается 3-4 человека.

В целом, по данным ЮНЕЙДС, последние тенденции в странах региона отличаются. Число диагностированных случаев ВИЧ увеличилось в два раза за период с 2000 по 2009 годы в Болгарии, Венгрии, Литве, Словакии, Словении и Чехии. С другой стороны, число новых диагнозов ВИЧ уменьшилось более чем на 20% в Латвии и Румынии.

Для сравнения, показатель заболеваемости в Беларуси — 10,4 на 100 тысяч населения, в Литве (данные на 2008 год) — 20,8, в России (данные на 2010 год) — 41,3 (в 2009 г. — 41,2), в Украине — более 44.

Секс, наркотики и ВИЧ

В новом докладе наркотиков остается основной причиной заражения ВИЧ в нашем регионе. Вместе с тем значительная доля случаев ВИЧ регистрируется среди половых партнеров лиц, употребляющих инъекционные наркотики. Эта тенденция характерна для всего региона.

По кумулятивным данным (1987-01.11.2011 г.), в Беларуси 47,7% (6079 человек) инфицированных вирусом иммунодефицита человека заразились при внутривенном введении наркотических веществ, а удельный вес лиц, инфицирование которых произошло половым путем, составляет 49,7% (6343 случая). Большинство наркопотребителей (82,4%) ведут активную сексуальную жизнь, что может вести к росту распространения ВИЧ половым путем.

За 10 месяцев 2011 г. доля парентерального пути передачи ВИЧ составила 22,2% (220 человек), что на 2% больше по сравнению с таким же периодом 2010 года.

Например, передача ВИЧ-инфекции на территории Минска в настоящее время осуществляется посредством гетеросексуального и парентерального пути через употребление инъекционных наркотических веществ. Инфицирование населения столицы происходит в основном в результате полового пути передачи, однако парентеральный путь является наиболее эпидемически значимым. Ситуация осложняется тем, что свыше 20% инфицированных через сексуальные контакты имели связь с наркопотребителями.

За чьи деньги лечат ВИЧ-инфицированных?

Увеличение доли государственного финансирования — это стратегическая цель и стратегический ход. Переход на государственное финансирование считается более устойчивым по сравнению с поддержкой этой сферы со стороны международных организаций. Если государство само справляется с лечением ВИЧ-инфицированных и приобретает в этом направлении опыт и имеет устойчивые ресурсы, это должно означать, что лечение ВИЧ-инфицированным гарантировано. Как это будет происходить в кризисные времена, сказать сложно.

В 2010 году стоимость первой линии лечения в месяц составляла 191 доллар, второй линии — 721 доллар. На первой линии антиретровирусной терапии находится 83% пациентов. Таким образом, стоимость антиретровирусной терапии для одного пациента составляет от 1 до 8 тыс. долларов в год.

С 2012 года Беларусь начинает закупать частично антиретровирусные препараты за собственные средства, что отражено в Государственной программе профилактики ВИЧ-инфекции на 2011-2015 гг. На частичное финансирование закупок антиретровирусных препаратов в республиканском бюджете предусмотрено 21 млрд. 856,1 млн. рублей.

Бюджет госпрограммы профилактики ВИЧ на 30% состоит из национальных средств и на 70% — из средств Глобального Фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией. Расходы на обеспечение безопасности донорской крови, безопасных медицинских инъекций (одноразовые наборы в поликлиниках и больницах, зубных кабинетах), универсальных мер предосторожности, содержание больниц, где проходят лечение люди, живущие с ВИЧ (ЛЖВ), оплата труда врачей и медперсонала — это все государственные расходы, которые тоже учитываются, но не отражены в госпрограмме.

Согласно госпрограмме , финансирование на 2011-2015 годы запланировано в размере 174 млрд. 948,1 млн. рублей, в том числе: из республиканского бюджета — 40 млрд. 637,8 млн. рублей, местных — 13 млрд. 44,3 млн. рублей. Большая часть финансирования ожидается как раз из средств Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией — 121 млрд. 266 млн. рублей.

В Украине этот терапия в основном финансируется Глобальным фондом по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией и реализуется Международным альянсом по ВИЧ/СПИД Украины и Всеукраинской сетью людей, живущих с ВИЧ. Антиретровирусную терапию в настоящее время получает около 26 000 украинцев.

Насколько доступно лечение от ВИЧ?

Однако с терапией случались перебои. При этом лекарства от Глобального фонда поступали по графику. И здесь возникает немаловажный вопрос — если в Беларуси существуют сбои с обеспечением ВИЧ-инфицированных необходимыми лекарствами при финансировании их закупок Глобальным фондом ООН, то что будет, когда страна станет покупать их за бюджетные средства?

В большинстве стран-соседок Беларуси поставлена задача увеличивать процент людей, охваченных лечением. О том, что лечение предоставляется всем нуждающимся, заявляют только в Беларуси.

В Литве, по данным доклада ЮНЕЙДС за 2010 год, антиретровирусной терапией в 2009 году было охвачено 52,9% ВИЧ-инфицированных.

По данным нового доклада ЮНЭЙДС, благодаря антиретровирусной терапии, начиная с 1995 года удалось спасти жизни двух с половиной миллионов человек.

Именно терапия помогает ВИЧ-положительным женщинам рожать здоровых детей. Это делает доступность терапии еще более важной.

Три месяца НГО работали в нештатном режиме. Социальные работники не получали зарплату, а мобильные анонимно-консультативные пункты курсировали по сокращенным маршрутам. Фото: Юлия Шабловская, Имена.

Оксана, 48 лет. Минск, Беларусь

Александра Гуля женщина называет своим ангелом-спасителем. Он до последнего бился за жизнь пациентки, не отправляя ее в реанимацию.

— Если в Новинках наркоман попадает в реанимацию, он оттуда не выходит. Есть такое негласное правило. Мы просто там умираем, за нами никто не смотрит. Поэтому Александр Павлович отправил меня в Институт пульмонологии и фтизиатрии, где мне сделали три пункции, откачали 1,5 литра жидкости из легких и наконец-то сбили температуру. В 2017 году сделали операцию. Все врачи знали, что я с ВИЧ, но они были насколько внимательны ко мне! Тогда я поняла: если победила болезнь, то смогу жить без наркотиков.

Сейчас Оксана работает в монастыре, но по своей натуре она торговый работник, который привык к постоянному общению и движению. Фото: Юлия Шабловская, Имена.

Сейчас она получает терапию, которая полностью ей подходит. Анализы показывают, что вирусной нагрузки нет, количество клеток CD4 на кубический миллиметр крови — 1300. Это отличный показатель даже для здорового человека.

Михаил, 38 лет. Берлин, Германия

Михаил живет с ВИЧ с 2000 года. В 2002 году ему диагностировали гепатит С, а еще через несколько лет нашли гепатит D. Это очень активная форма гепатита, которая часто сопутствует гепатиту В и практически не поддается лечению. В то время никакой АРВ-терапии в Беларуси не было, ее Михаил получил только в 2011 году. А с гепатитом до 2013 года приходилось бороться Карсилом и Урсосаном — лекарствами, фактически бессильными перед гепатитом.

По его словам, разница в подходе к лечению в Германии, где он живет уже четыре года, и в Беларуси заключается во взаимодействии между врачами. В Беларуси доктор, наблюдающий ВИЧ-положительного с гепатитом, зачастую отправляет своего пациента к инфекционисту, который ничего не понимает в лечении ВИЧ и не может согласовать лечение.

Берлин — это риск

— Меня из аэропорта везут в офис, а потом — сразу же в больницу! А у меня с собой только паспорт, история болезни и мое очень тяжелое состояние. Я понимаю, что для системы здравоохранения такая ситуация — внештатная. Но организации настолько доверяют, что дают возможность спасти человеческую жизнь без лишних проволочек. В тот вечер обследование, которое бы в Беларуси длилось неделю, мне сделали за полчаса. Взяли анализы, сделали кардиограмму и фиброскан печени. А когда посмотрели выписку с терапией, то заулыбались — это была очень старая схема. Но самое веселое началось, когда доктора узнали, что гепатит я лечил Карсилом и Урсосаном, — вспоминает Михаил.

Пока он лежал в больнице, оформлением его документов занялась организация. Из Berliner AIDS Hilfe к Михаилу постоянно приезжала Екатерина Смирнова, которая отстаивала за белоруса все очереди в органах регистрации. Это был 2015 год, знаменитая бюрократическая система Германии давала сбой в работе из-за огромного наплыва беженцев.

— После больницы я исправно ходил по всем инстанциям, проходил все этапы последующей регистрации. Даже вставал в пять утра зимой, чтобы занять очередь за талоном на обучающие собрания. На одном из них я узнал, что есть небольшой жилищный фонд для людей, находящихся в тяжелых жизненных ситуациях, — матерей-одиночек, стариков, инвалидов, тяжелобольных. Я никогда не причислял себя к тяжелобольным, но все же показал документы. Так у меня появилось жилье, — улыбается Михаил.

В 2017 году Михаил и еще несколько небезразличных людей основали объединение БерЛУН. Фото: архив героя.

Единственная эффективная терапия против для гепатита D — интерфероновая. Однако она помогает только в 15—20 % случаев. После годового лечения в Берлине Михаил узнал, что входит в эти 20 %.

— Я до сих пор восстанавливаюсь. Врачи подобрали для меня максимально нетоксичные формы терапии против ВИЧ и гепатита. Но, к сожалению, ни одна из этих схем не зарегистрирована в Беларуси. То, что я сейчас принимаю, — Тивикай — закупается в Беларуси за деньги Глобального фонда и в основном используется в схемах детской терапии. Насколько я знаю, таких комплектов около 80, поэтому навряд ли я получу один из них, если вернусь домой. А если доктор переведет меня на Симтузу, то в Беларуси я точно умру. У нас этого препарата нет, а в условиях госфинансирования никто не будет закупать лекарство нового поколения. Они же дорогие, — вздыхает Михаил.

Уезжать из Берлина он пока что не собирается. Говорит, что чувствует себя нужным здесь. В 2017 году он и еще несколько зависимых (в том числе и бывших) объединились в сообщество БерЛУН (людей, употребляющих наркотики). По словам белоруса, мигранты из этой Восточной Европы — самые проблемные мигранты в Германии. Они составляют большинство бездомных, часто живут без регистрации и страховки.

— Все мы проходим через одни и те же стадии: регистрация, поиски жилья, оформление страховки. Это очень простые вещи, но нужно делать их правильно и своевременно. В БерЛУН мы помогаем друг другу. Теперь уже я хожу с ребятами к врачу, перевожу, общаюсь с юристом. Всего у нас 15 активистов, но постоянно приходят новые люди: кто-то выходит из тюрьмы и обращается к нам, кто-то узнает от знакомых и просит помочь. Поэтому мы планируем в скором будущем зарегистрировать организацию как официальное объединение. В постсоветских странах есть убеждение, что зависимых обязательно нужно лечить и перевоспитывать. Здесь такого нет. Мне здесь жизнь спасли, теперь моя очередь отдавать долг, — улыбается Михаил.

Проблема с регистрацией гранта Глобального фонда продемонстрировала, что государство все еще не готово взять на себя ответственность за качество жизни ВИЧ-позитивных людей. В то время как в странах Западной Европы и США существует множество схем терапии, белорусы обречены принимать лишь те лекарства, которые купит государство. С одной стороны, это хорошо — пациент получает препараты бесплатно. Но с другой стороны, исчезает альтернатива в лечении.

Светлогорск еще в начале 90-х был городом с самым большим числом наркозависимых и ВИЧ-инфицированных. Ситуацию удалось взять под контроль. Но город опять столкнулся с угрозой.

Через 20 лет после вспышки ВИЧ/СПИДа в городе Светлогорске Гомельской области Беларуси международная помощь для организаций, работающих с ВИЧ-позитивными людьми и наркопотребителями, резко сократилась. Официально в 1996 и 1997 годах в среде местных наркоманов было выявлено соответственно более 700 и 400 носителей вируса иммунодефицита. Многие тогда считали, что в городе началась эпидемия. Были приняты усиленные меры по предотвращению распространения ВИЧ.

Спустя 10 лет местные власти стали говорить о том, что ситуация взята под контроль. Однако статистика ставит это утверждение под сомнение. Зональный центр гигиены и эпидемиологии выявил в Светлогорском районе в 2016 году 201 случай ВИЧ-инфекции. В отчете Ассоциации "Белсеть АНТИСПИД" на 1 марта нынешнего года из 22 649 случаев ВИЧ-инфекции, зарегистрированных в Беларуси за время наблюдения, 9 701 локализованы в Гомельской области.

Как Светлогорск стал "столицей наркомании"

Город Светлогорск появился на карте в 1961 году, как микрорайон для энергетиков, обслуживавших построенную здесь первую теплоэлектростанцию. Рядом возвели завод-гигант "Светлогорск-Химволокно", целлюлозно-картонный комбинат и другие предприятия. Небедная молодежь из спальных районов быстро стала жертвой наркодилеров. О ВИЧ/СПИД тогда мало кто знал, и достаточно было одного шприца, пущенного по кругу, чтобы вся страна заговорила об эпидемии. К концу 90-х Светлогорск стали называть "СПИДогорском - столицей наркомании".

Руководитель общественной организации "Альтернатива", Александр Ходанович, по его признанию, в 1996 году уже перестал принимать наркотики. Он пошел работать в пункт обмена шприцев, а с 1998 года занялся социальной реабилитацией бывших наркоманов. Практически все финансирование помощи наркозависимым и лечения ВИЧ-позитивных шло из-за границы. Но, начиная с прошлого года, говорит он, Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией в партнерстве с Программой развития ООН стал сокращать помощь Беларуси.

Изначально планировалось, продолжает Ходанович, что государство постепенно должно брать на себя все большую ответственность, и в итоге все программы должны финансироваться из госбюджета. Сегодня есть закон о социальном партнерстве, но пока денег от государства общественные организации не получают.

Грозит ли Светлогорску эпидемия ВИЧ/СПИДа

Наркосцена в Светлогорске за эти годы поменялась, говорит коллега Ходановича из организации "Альтернатива" Дмитрий Шевченко, который непосредственно контактирует с наркопотребителями. Уже появилось поколение, употребляющее синтетические наркотики, которые вводятся по-прежнему внутривенно. Поэтому пункты обмена шприцев востребованы, и если Глобальный фонд их не профинансирует, то ситуация 1996 года, предрекает Шевченко, может повториться: "Шприц обмотают изолентой, будут заворачивать в тряпочку и использовать по очереди".

Мемориал в Светлогорске в честь умерших от ВИЧ/СПИда

Публикации в белорусских СМИ о победе над наркоманией и ВИЧ в Светлогорске он считает попыткой властей успокоить население. И это оправданно, ведь светлогорчан не везде берут на работу, молодежь, опасаясь ВИЧ, склонна искать себе пару для создания семьи в других регионах, а некоторые вовсе сбежали из города.

От СПИДа в Светлогорске умерло 1500 человек, говорит Александр Ходанович, а это более 2 процентов населения 70-тысячного города. Сколько умерло от сопутствующих болезней и от передозировки наркотиков, никто не знает. Его коллеги обращают внимание на то, что в молодом городе открыли уже четвертое кладбище.

Откуда ждать помощи ВИЧ-инфицированным

Из трех стационарных пунктов обмена шприцев, работавших 20 лет, два закрылись. Им на смену пришел мобильный пункт-автобус при центре эпидемиологии. Последняя стационарная точка обслуживается общественной организацией "Позитивное движение". Ее дежурная сотрудница также посетовала на сокращение помощи от Глобального фонда.

Раньше, говорит она, для наркозависимых были определенные "плюшки" за прохождение теста на ВИЧ: кроме шприцев и презервативов, девушкам давали бесплатно предметы гигиены и витамины, а парням чай и сахар. Сегодня такой возможности больше нет, а значит нет и стимула проверяться на ВИЧ. При этом "в зависимости от ситуации с наркопоставками в городе" в день за шприцами обращается от 2 до 12 наркоманов, среди которых встречаются и новички.

Пункт обмена шприцев в Светлогорске

Заместитель главного санитарного врача района Тамара Шевцова считает проблему наркомании в городе решенной. Главное сейчас справиться с ВИЧ, передающимся половым путем. Показатель прошлого года - 201 случай ВИЧ, она не считает эпидемией, хотя он сопоставим с 1997 годом.

Шевцова называет эту цифру результатом скрининга, начатого в 2013 году - тотального обследования на ВИЧ всех жителей района. Скрининг закончится в нынешнем декабре, обеспечив 80-процентный охват населения. На вопрос, не является ли само проведение таких мероприятий свидетельством ухудшения эпидемиологической обстановки, она не ответила. Но отметила, что врачи и не заявляли о победе над ВИЧ.

Гепатит - новая проблема Светлогорска

Член "Белорусского движения людей живущих с ВИЧ" Татьяна Жукова уверена, что количество ВИЧ-инфицированных в Светлогорске будет увеличиваться. Сегодня, говорит она, их зарегистрировано 3 900 человек, но реально эту цифру нужно умножить на два. А еще дети, рожденные с ВИЧ от инфицированных родителей в 90-е годы, сейчас начали вступать в брак. Они, как правило, не предупреждают будущих супругов о своих диагнозах.

Очень опасные связи

Есть и приятная новость: у 12 000 пациентов с ВИЧ-инфекцией, которые постоянно принимают лекарства, вирус уже не определяется в крови. Их здоровью ничто не угрожает, а они сами не угрожают здоровым. И это большая победа государства, международных и общественных организаций. Как же она достигалась?

— В мире реализуется программа ЮНЭЙДС 90-90-90. Ее смысл такой: 90 процентов ВИЧ-инфицированных должны знать, что они инфицированы, — рассказывает Олег Анатольевич. — 90 процентов от этого числа должны получать лечение, и 90 процентов от получающих лечение должны иметь неопределяемую вирусную нагрузку.

Цель программы — максимально остановить распространение инфекции. Наша страна тоже участвует в осуществлении этой стратегии. По эпидемическим расчетам, у нас не учтено еще около четырех тысяч человек с положительным ВИЧ-статусом. Определить этих людей помогает скрининг — специальные тесты и анализы на ВИЧ.

— Сегодня широко распространены экспресс-тесты белорусского производства, — продолжает Олег Скрипко. — Их используют в медучреждениях как первый метод, когда пациент обратился, например, в приемное отделение с неясными жалобами, а медика что-то насторожило. Такой системой человек может воспользоваться самостоятельно, купив ее в аптеке. В этом случае вирус определяется по слюне.

Во время обычного осмотра в поликлинике врач может заподозрить неладное и направить на диагностику по ВИЧ. У нас есть четвертое поколение иммуноферментных реактивов, что позволяет точно поставить диагноз. Всего по стандарту при обследовании делают три анализа: первичный — с применением дешевых тест-систем, повторный — с помощью более дорогой методики и самый дорогой — иммуноблот.

Общее население обследовать просто. А вот контролировать лиц, употребляющих наркотики, мужчин нетрадиционной ориентации, представителей секс-бизнеса очень сложно. Но именно они составляют резервуар инфекции, обращает внимание Олег Скрипко.

— В этой среде большое число ВИЧ-инфицированных. Поэтому так важно убедить их сдать анализы. Общественные объединения организуют стационарные и выездные пункты тестирования на ВИЧ по слюне и по крови. Если результат положительный, человека убеждают пойти к врачу.

При обследовании на ВИЧ делают три анализа.
Фото Татьяны СТОЛЯРОВОЙ.

Треть пациентов клиники — бывшие и нынешние наркопотребители. Остальные — люди, заразившиеся половым путем. Истерики и слезы видели врачи в клинике, когда пациенты получали заключение ВИЧ +. Заражений после медицинских вмешательств в последнее время не регистрировали.

— В медучреждениях все профилактические меры отработаны, — утверждает доктор Скрипко. — У нас одноразовый инструментарий. Только в одну нашу больницу заказывают более миллиона пар одноразовых перчаток в год.

Число вновь выявляемых ВИЧ-положительных по стране уменьшилось на 9 процентов. И это благодаря антиретровирусной терапии.

— Сейчас уровень грамотности среди ВИЧ-инфицированных очень высок, — замечает Олег Анатольевич. — В Минске на учете состоят 4522 человека. Часть ходит за препаратами постоянно, другие получают терапию в местах лишения свободы, а когда выходят, снова лечатся у нас. Лечение ВИЧ-инфекции пожизненное, даже если вирус в крови уже не определяется.

— Сколько времени нужно лечиться, чтобы настолько снизилась вирусная нагрузка?

— Полгода, иногда эффект наступает быстрее.

— Насколько известно, некоторые пациенты бросают терапию из-за непереносимости лекарств. Как это преодолевается?

— Современные препараты не настолько токсичны, как раньше. Большинство пациентов привыкают к лекарствам и не испытывают никаких неприятных ощущений. У некоторых бывают неприятные симптомы в виде диареи, рвоты в начале терапии. Но чем дольше человек принимает препараты, тем быстрее организм привыкает. За несколько месяцев состояние стабилизируется.

Сейчас в мире проходят клинические испытания лекарства длительного действия в инъекциях. Один укол действует месяц-два. Мы стремимся к самым современным протоколам с учетом финансовых возможностей. И когда ВОЗ одобрит новые средства, надеемся, они появятся и в нашей стране. На лечение ВИЧ-инфицированных государство ежегодно выделяет 5—6 млн долларов. Со следующего года терапия будет обеспечиваться только за счет государственных средств, без поддержки Глобального фонда ООН.

— Как быстро пациент сгорает от вируса иммунодефицита человека без лечения?

— Острая ВИЧ-инфекция протекает бессимптомно или с симптомами в виде температуры и сыпи. Затем это проходит, но со временем развивается иммунодефицит, формируются злокачественные новообразования, лимфомы различной локализации, саркома Капоши и любые другие опухоли.

Четвертая стадия ВИЧ может развиться и за несколько месяцев. А порой проходит десять лет. Все зависит от особенностей организма. Если человек не лечился и попадает к нам в тяжелом состоянии, то до него доходит, что смерть рядом. С теми, кто не желает принимать препараты, работают врачи и консультанты общественных организаций, объясняют важность лечения.

Если человек был в контакте с ВИЧ-инфицированными или у него есть симптомы, по которым можно предположить заражение, необходимо пройти обследование. В лечебном учреждении никто не судит. Нас не интересует, что было в жизни пациента. Важно оказать ему помощь.

— Последнее время говорят о появлении нового штамма ВИЧ. Насколько он угрожает Беларуси и способны ли ему противостоять существующие антиретровирусные препараты?

— Генетических вариантов вируса появляется очень много, поэтому ничего сенсационного нет. Современные лекарства в состоянии справиться с такими угрозами.

С начала года только в Минске выявлено более 500 новых случаев заражения ВИЧ. В столице проживают более 4,5 тыс. ВИЧ-положительных. На учете в стране состоят 22 000 человек с ВИЧ, 17 000 из них получают антиретровирусную терапию, у 12 000 из этого числа вирус в крови уже не определяется.

ВИЧ-инфекцией в Беларуси заражены 267 детей. Процент передачи вируса от матери к ребенку — менее двух.