Люди с вич изгои

"Нужно было пройти простую косметическую процедуру, и врач попросил сделать анализы. Все было нормально, кроме одного. На тот момент мне было 19 лет", – рассказывает Кирилл Барский. Его история чудовищна в своей будничности. Молодой человек на тот момент учился в вузе и был совершенно счастлив в отношениях. "Я ничего не знал о ВИЧ и не пытался узнать, потому что не считал, что это может хоть как-то меня коснуться. Я же весь такой прекрасный – прекрасный образ жизни, прекрасные отношения. А ВИЧ – это где-то в африканских странах", – вспоминает он.

В России большинству зараженных ВИЧ от 30 до 50 лет, рассказали эксперты. 30 ноября 2018, 14:30

В нашем обществе довольно небрежное отношение к своему здоровью. А уж провериться на заболевания, передающиеся половым путем, в том числе на ВИЧ, – осознанно на это идут практически единицы. Завершая одни отношения и начиная другие, люди крайне редко сдают анализы на различные заболевания. Считается, что постоянный партнер гарантированно позволит избежать заражения, поэтому и проверяться не стоит.

"Верность и воздержание – хорошие и нужные вещи, но не помогают уберечься. Мой пример тому подтверждение. Просто до наших отношений мы не сдавали тест на ВИЧ – вот результат", – говорит Кирилл.

Предубеждение зародилось в то время, когда ВИЧ-инфекция тесно была связана с теми, кто употреблял наркотики, занимался сексом за деньги, имел гомосексуальные связи, рассказывает кандидат медицинских наук, врач-инфекционист Екатерина Степанова.

По ее словам, в сознании людей осталось, что носители этого вируса – своего рода маргиналы. Люди осуждают их поведение и считают ВИЧ-инфекцию закономерным его следствием. И самое сложное – когда тот, кто осуждал, получает диагноз. Ведь тогда его "убивает" не столько сам вирус, сколько ассоциация себя с "этими".

Эту точку зрения поддерживает и международный эксперт, член пациентского совета при Минздраве РФ Игорь Пчелин, представляющий интересы ВИЧ-положительных людей. Он добавляет, что по этой же причине люди боятся обсуждать эту тему даже с близкими.
"Когда возникает вопрос, почему вы не говорите родным, ответ один: "Я боюсь осуждения, потому что знаю, как к ВИЧ относятся в моей семье, мои знакомые, друзья", – говорит Пчелин.

Татьяна узнала о диагнозе также случайно – встала на учет по беременности. С этого момента отношение к ней резко изменилось. Гинеколог, обследовавшая девушку, демонстративно надевала две пары перчаток, старалась держаться подальше. Но это было только началом выстраивания сложных отношений с медицинскими работниками. Как-то ее даже отказались госпитализировать. "У меня была тяжелая форма бронхита. Терапевт направила в пульмонологию. Я пришла туда, сделали снимки, решили завтра госпитализировать, но попросили сдать анализы. И я сама сказала, что у меня ВИЧ+. "Извините, мы таких не госпитализируем". Я расплакалась и ушла", – вспоминает девушка.

В итоге у Тани развилась пневмония, но и тогда ее не повезли в больницу. Прописали уколы и советовали найти кого-нибудь, кто сможет их делать. К счастью, она выздоровела, обошлось без осложнений.

"Самая страшная, на мой взгляд, дискриминация – это дискриминация со стороны медицинских работников, врачей особенно. Это связано и с дефицитом знаний о путях передачи ВИЧ, и с личностными особенностями каждого доктора. Очень большая проблема возникает, когда другие специалисты – онколог, гинеколог, терапевт – списывают на ВИЧ-инфекцию все, что бы ни происходило с пациентом", – комментирует Екатерина Степанова.

Андрей узнал о заражении около пяти лет назад: случайный незащищенный секс вышел боком. Он не стал скрывать от друзей диагноз, и общение круто изменилось.

"Можно выделить три категории. Первые уверяют, что ничего не изменилось, но я уже не могу прийти к ним, как раньше, без звонка, например. Вторые и нет не говорят, ввиду того что им что-то нужно от меня, и полноценно общаться не хотят. А третьи поступили менее лицемерно – просто прекратили любое общение", – рассказывает он.
Абсолютная безграмотность в этом вопросе порождает страх, считают специалисты. Люди боятся получить ВИЧ-инфекцию там, где это невозможно.
"Многие мои пациенты рассказывали, что у них дома все отдельное – тарелки, полотенца, чтобы никого не заразить", – говорит Екатерина Степанова.

Специалисты признают, что наибольшей дискриминации ВИЧ-положительные люди подвергаются со стороны старшего поколения.

Во время эпидемии вируса в конце 1980–1990-х годов на каждом углу трубили о смертельной опасности, не вдаваясь в подробности.
"У молодежи отношение более спокойное, потому что они очень много читают на эту тему, да и общий шум в интернете, социальных сетях оставляет след. У людей старшего поколения, конечно, стигма дискриминации по отношению к людям, живущим с ВИЧ, достаточно высока", – отмечает Игорь Пчелин.

Чтобы минимизировать негативное отношение общества к людям, живущим с ВИЧ, необходимо как можно больше рассказывать об этом заболевании, в один голос говорят и врачи, и их пациенты. Именно незнание порождает ненависть: мы боимся того, чего не знаем.

Минздрав готовит проект об оказании помощи людям с ВИЧ по месту пребывания. 14 декабря 2018, 15:41

Отношение людей не изменить за один день. Но это очень важно в контексте того, что в России эпидемия продолжается: у нас ежегодный положительный прирост, подчеркивает Игорь Пчелин.
Необходимо монотонно и длительно проводить ликбез, в том числе с помощью государства. "К сожалению, те информационные кампании, которые в минимальном количестве проходят, не выдерживают никакой критики, потому что не помогают бороться с дискриминацией. Они в основном направлены на профилактику", – сетует эксперт.
Важно понимать, что именно из-за незнания и страха большинство не ходит даже проверяться.
"Если снизится градус негатива, то это и с профилактической точки зрения хорошо – люди не будут так бояться, не будут прятать голову в песок ("Лучше я умру, но не узнаю, что болен ВИЧ")", – считает Пчелин.
Но есть еще преграда для распространения информации о вирусе иммунодефицита человека, добавляет Кирилл Барский: "Чтобы массово просвещать людей, мы должны признать, что у нас есть проблемы в обществе с обсуждением личных тем. Люди не делятся интимной информацией даже с врачами, порой с дерматовенерологами, хотя это важно и нужно".

Мой собеседник представился Геннадием. Ему около 40 лет. Глаза скрыты за непроницаемыми линзами тёмных очков. Я не вижу взгляда — так проще общаться. В Тамбов мужчина приехал из Нижнего Новгорода, живёт и работает сейчас в нашем городе. О диагнозе — ВИЧ-инфекция узнал в далёком 2001-м, когда его экстренно госпитализировали.

— Попал в больницу с подозрением на гепатит. Прошёл обследование, диагноз подтвердился. Но положительный результат дали и анализы на ВИЧ, — вспоминает Геннадий. — Мне тогда было только 20 лет. Впереди вся жизнь — и вот я слышу такой диагноз.

Геннадий признаётся: тогда он не мог найти себе места. Негодование, злость, апатия, непонимание смысла дальнейшей жизни. Парень испугался, что никогда не сможет жениться, создать полноценную семью, родить детей. Сложно было признаться в болезни близким: надежда родителей, перспективный молодой человек, спортсмен.

Поддержали в тот момент врачи. Объяснили, что при должной терапии ВИЧ‑инфицированный может жить долго и полноценно. Помогли такие же пациенты, молодые ребята. Те, которые уже свыклись и жили с ВИЧ-инфекцией. Они на собственном примере рассказали, что жизнь продолжается. Нужно только выполнять рекомендации врачей и стараться вести здоровый образ жизни.

Говоря об этом, Геннадий едва заметно усмехается и уточняет: здоровым его образ жизни на тот момент назвать было сложно. В свои 20 парень уже несколько лет принимал наркотики. Попробовав в юности просто из интереса, в какой-то момент он понял, что привычка оказалась сильнее, и отказаться от губительной тяги он не в силах.

— Наркозависимость можно сравнить с рабством. По-другому сложно объяснить. Ты делаешь то, чего на самом деле делать не хочешь. Ты хочешь быть добрым, жить нормальной жизнью, но не получается. Даже когда я сам понял, что без отказа от наркотиков долго не проживу, я не смог сразу оставить привычку. В какой-то момент мне, честно говоря, было просто наплевать на себя и свою жизнь. Да и какая жизнь меня ждала?!

Недоверие сперва вызвали и препараты, которые рекомендовали принимать врачи. Как ко всему новому, пациент отнёсся к назначениям с недоверием. Уже позже пришло понимание необходимости лечения.

— Я рассуждал примерно так: простудившись, иду в аптеку и покупаю жаропонижающие препараты, капли от насморка. В общем, лечусь. И сейчас нужно действовать так же. Просто болезнь серьёзнее, — говорит Геннадий.

Мужчина поясняет - точкой старта возвращения к нормальной жизни он считает знакомство с верующими людьми. В его семье всегда читали Библию и ходили в церковь. Но по-настоящему Геннадий принял веру только в уже сознательном возрасте.

— В тот момент я, наверное, не искал помощи. Шёл совсем в другом направлении. Но у Бога случайностей не бывает. Новые знакомые показали мне, что есть другая жизнь. Без гнетущей губительной зависимости, — поясняет Геннадий.

Уже шесть лет в жизни мужчины нет места наркотикам. С добром и благодарностью он отзывается о врачах и священнослужителях. Геннадий говорит, что негатива по отношению к себе не видел ни в медучреждениях, ни в церкви. Объясняет это просто - искренние наместники Бога ко всем людям относятся с любовью. А врачей здесь называют слугами божьими. Просто церковь врачует душу, а медработники помогают справиться с болезнями телесными.

Несколько лет назад Геннадий встретил любимую девушку. О ВИЧ-положительном статусе будущего супруга она знала с первого дня знакомства. По воле судьбы, они встретились в медучреждении — у девушки тот же диагноз. Геннадий поясняет - среди их знакомых много семей, в которых либо один из супругов, либо оба ВИЧ-положительные. И это не мешает им жить, любить, работать, воспитывать детей.

— Знают ли о моём статусе знакомые и коллеги? Многие знают. Но я не вижу смысла говорить о болезни абсолютно всем вокруг. Всё-таки негативные стереотипы по отношению к ВИЧ-инфицированным ещё сильны в обществе, — рассуждает Геннадий.

Сегодня он помогает другим. Так же, как когда-то ему помогли избавиться от пристрастия к наркотикам, мужчина протягивает руку помощи тем, кто нуждается в этом. Часто к Геннадию и его коллегам по группе помощи обращаются родственники наркозависимых.

— Важно понимать, что мы можем помочь, только если сам человек хочет побороть наркорабство. Советуем обратиться в реабилитационный центр, вести правильный образ жизни. Говорим о молитве и очищении духа, — поясняет Геннадий. — Опыт многих наших знакомых показывает, что при искреннем желании избавиться от тяги к наркотикам можно без специальных препаратов. Но если человек болен — ВИЧ‑инфицирован, живёт с гепатитом или другими диагнозами — помощь врача необходима.

На данный момент на государственном уровне утверждена стратегия противодействия ВИЧ‑инфекции до 2020 года. Законодательство в сфере борьбы с этим недугом совершенствуется. В частности, о необходимости своевременных изменений говорит президент России Владимир Путин. Говоря об уровне оказания помощи ВИЧ‑положительным пациентам, Геннадий рассказывает, что за много лет ему довелось жить и работать в разных регионах страны. В каждом новом городе он обязательно становится на учёт в местном центре по профилактике и борьбе со СПИДом. И везде встречает медработников- профессионалов. Грамотных и тактичных.

Оглядываясь на пройденный путь, Геннадий отмечает, что, если бы он тогда, 20 лет назад, осознавал, с чем придётся столкнуться, то никогда не притронулся бы к наркоигле.

— Это абсолютное зло. Во всех смыслах. Мы должны делать всё, чтобы дети понимали, насколько страшны последствия наркомании. Чтобы те, кто только начинает жить, даже не думали употреблять наркотики. Поверьте, правильный образ жизни убережёт от многих бед.

Справка:

по данным регионального центра по профилактике и борьбе со СПИДом, с 1987 года по 30 апреля 2019-го в Тамбовской области зарегистрированы 2347 человек с ВИЧ. За 4 месяца 2019 года зарегистрировано 74 новых случая ВИЧ-инфекции. Это на 10 процентов меньше показателя прошлого года.
Существуют три основных пути заражения: половой, парентеральный (инъекционный) и передача вируса от матери ребёнку во время беременности и родов. За весь период наблюдения половой путь, как основной путь заражения, указан у 66,3 процента заболевших. При парентеральном введении наркотиков заразились 28,1 процента пациентов.
При этом медики бьют тревогу: в последние годы наблюдается отчётливая тенденция к росту заражений при употреблении парентеральных синтетических наркотиков. Кроме того, стоит отметить, что спустя полгода употребления таких веществ разрушается личность человека, и он оказывается пациентом психиатрической клиники.

Все новости

Они живут с вирусом и помогают другим сохранить здоровье и вести полноценную жизнь, несмотря на болезнь

Равные консультанты начали регулярно консультировать в СПИД-центре Новосибирска меньше года назад

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым и Таисией Ланюговой

Каждый сотый житель Новосибирской области инфицирован ВИЧ. В последние годы о болезни стали говорить чаще, терапия стала доступнее, но узнать о своём положительном статусе страшно до сих пор. Информации, как дальше жить и как лечиться, мало, а найти что-то полезное сложно. Меньше года назад в Новосибирске начали работать равные консультанты — люди с диагнозом ВИЧ, которые научились жить с заболеванием и сейчас помогают другим. Во Всемирный день борьбы со СПИДом обозреватель НГС Дарья Януш поговорила с двумя равными консультантами о том, как они сами столкнулись с ВИЧ, и в чём нуждаются те, кто только что узнал о своём положительном статусе.

Заразилась в 18 лет от парня

Подозрений у меня никаких не было, в 2004 году я училась на первом курсе. Всё было хорошо. Я сдала кровь как донор, кровь проверили, и ко мне пришла участковая медсестра. Она вручила справку с печатью СПИД-центра, я даже не поняла, что это такое. Медсестра так засмущалась, ей хотелось скорее сбежать, поэтому она невнятно наговорила, что у меня есть подозрения на гепатиты и прочее, что нужно к врачу, и я только пятки на лестничной клетке видела.

Тогда о ВИЧ я знала только из телевизора — кто-то умер от СПИДа, картинки страшно худых умирающих людей, что он распространён среди геев. Думала, что это что-то далёкое от меня. Знаю, что заразилась от бывшего парня, в прошлом он употреблял наркотики. Когда я узнала о диагнозе, мы уже не были вместе. Я позвонила сестре посоветоваться, она убедила, что нужно сходить к врачу.

Таисия принимает терапию — благодаря лекарствам она родила здорового сына

Фото: Таисия Ланюгова

Я пересдала кровь, ждала неделю и надеялась, что это ошибка. В то время на учёте стояло очень мало ВИЧ-инфицированных — я была в первой тысяче выявленных в Новосибирске. Очевидно, что их хуже выявляли, и люди были просто не в курсе. Когда диагноз поставили окончательно, думала — вот и всё, зачем дальше жить. Думала, что жить мне осталось 5 лет.

Только спустя год я вновь пришла к врачу с вопросом, а есть ли жизнь дальше. Тогда сложно было кому-то рассказать, дискриминации было больше, чем сейчас. Я сразу выпала из учёбы — зачем учиться, если я умру? Год я была в депрессивном состоянии, выпала из жизни. Сейчас вижу, что клиническая картина инфекции другая, у многих нет этого времени на депрессию и раздумья.

9 лет я не принимала лекарства, такая политика была в стране. Только последние два года в нашем регионе принята стратегия, что человека сразу же надо начинать лечить. До сих пор в стране есть рекомендация Минздрава, которая звучит так: человеку назначают терапию, когда его иммунный статус снижается до критического уровня, когда начинается иммунодефицит, а вируса в крови слишком много. Это достаточно заразный человек, у него СПИД. Когда иммунная система начинает сыпаться, проявляются сопутствующие заболевания, они переходят в хронику. Это отвратительная, ужасная политика.

Когда ВОЗ ввёл стратегию 90–90–90 (90% населения протестировано на ВИЧ, далее 90% состоит на диспансерном учёте и 90% охваченных терапией добились неопределяемой вирусной нагрузки, при реализации стратегии роста новых случаев заражения не будет. — Прим. ред.), страна подписала стратегию, и мы видим за последние годы изменения. К сожалению, у нас есть достаточно много выявленных пациентов, которые ни разу не приходили в СПИД-центр. Они могут и не знать — сдали анализ у венеролога или гинеколога, им могли и не сообщить о результатах, а данные передали в СПИД-центр.

Сейчас в Новосибирской области 43 тысячи выявленных. 8 тысяч из них уже умерли, живых почти 36 тысяч, наблюдаются около 26 тысяч человек. 9 тысяч инфицированных просто не доходят до СПИД-центра. Кто-то не знает, кто-то раздумывает, пока здоровье позволяет, а есть ещё областники, которым сложно приехать. Есть уязвимые группы. Понятно, что среди них есть активные потребители, им не до этого. Протрезвеет, жить захочет — придёт. Я вижу таких каждый день. Все, кто трезвеет, жить хотят. Кто не хочет, они дальше торчат и умирают от передоза.

Зато бывшие наркоманы самые дисциплинированные. Они соблюдают приём таблеток, вовремя приезжают к врачу. Хуже соблюдают режим социально благополучные, которые думали, что это их не касается, которые сейчас себя нормально чувствуют. Если человек начал лечиться в тяжёлом состоянии, он более дисциплинированный. Если человек принимает лекарства и соблюдает режим, то с помощью антиретровирусной терапии он может добиться неопределяемой вирусной нагрузки — не сможет передавать вирус другим.

Выйти из депрессии мне помогла группа поддержки, я долго на неё собиралась. До сих пор этот сервис — основной источник информации для ВИЧ-положительных людей о том, как жить дальше. Врач физически не может с каждым поговорить. Он принимает 40–50 человек за смену, а на один такой разговор нужен час. Врач не может в день сидеть по 50 часов и разговаривать.

Равный консультант — такой же человек с ВИЧ, который прошёл путь принятия диагноза. Он не оценивает и не осуждает, а помогает найти нужную информацию — как работает терапия, почему её нельзя пропускать, почему один партнёр положительный, а другой отрицательный, можно ли родить здорового ребёнка. Женщина с ВИЧ может родить ребёнка и не передать ему вирус — у меня есть сын, он здоров.

Будем честными: адекватной информации о жизни с ВИЧ нет, а всё, что тратится на профилактику, — это страшилки или мотивации сдать тест, а не о том, как жить дальше. Плюс консультанта в СПИД-центре в том, что я могу человеку прямо сейчас адресно помочь: нужно к врачу — записываем на приём, нужен психолог — идём к специалисту, нужна социальная помощь — передаём соцработнику.

Диагноз Дмитрию поставили 12 лет назад. Сейчас он помогает тем, кто только узнал о болезни

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым

Узнал случайно 13 лет назад

Долго не придавал значения диагнозу, продолжал жить обычной жизнью, ведь никаких проявлений болезни не было. В 2014-м я решил прекратить употреблять вещества, поехал в реабилитационный центр. Мне хотелось жить, я понял, что от наркотиков умру. Я прошёл реабилитацию, стал работать консультантом по химической зависимости. Постепенно я начал принимать медикаменты, стал внимательнее относиться к здоровью.

За 12 лет сильно изменилось отношение к людям с ВИЧ, появилась достоверная информация. Люди с ВИЧ не одиноки, есть группы взаимопомощи. Если человек сегодня ищет поддержку, то он её найдёт. Если бы я сегодня узнал о диагнозе, то сразу бы начал принимать терапию. Тогда же никому не хотелось об этом говорить. Было стыдно и страшно. Мне никто не объяснил, что с этим можно жить полноценной жизнью. Сегодня такая жизнь доступна всем.

За неделю я консультирую больше 200 человек. На моём счету не один человек, которого я буквально за руку привёл в СПИД-центр, и сегодня все они принимают медикаменты.

Равные консультанты — это звено стратегии 90–90–90, лишь вместе мы сможем победить. Мы не убеждаем людей принимать лекарства. Задача равного консультанта дать информацию, а человек сам выбирает, что делать со своим здоровьем. Я не придаю значимости, что это моё достижение, но мне нравится понимать, что мир благодаря консультантам становится чуточку добрее.

Вы живете с ВИЧ? И готовы рассказать свою историю другим (возможно, анонимно)? Свяжитесь с редакцией НГС по WhatsApp, Viber, Telegram, привязанным к номеру . Ваша история может спасти кому-то жизнь.

Сколько живут с ВИЧ и почему грудное молоко опаснее шприца? Почитайте 8 фактов о вирусе, которые обязательно надо знать.

В нашей стране более 12 тыс. ВИЧ-положительных детей. Многие из них живут в семьях, в том числе приемных. Но если из факта усыновления сейчас всё чаще не делают тайну, то диагноз родители стараются сообщить ребенку как можно позже, хотя ВОЗ рекомендует это делать в период от 6 до 12 лет. Усыновители боятся, что маленький ребенок расскажет кому-нибудь о своей болезни, и тогда с непониманием, осуждением и необоснованными страхами может столкнуться вся его семья. Современный уровень медицины позволяет ВИЧ-положительным детям прожить долгую и счастливую жизнь, но общество пока не готово их принять. Поэтому большинство таких семей предпочитает молчать о вирусе и надеется, что разоблачения удастся избежать.

Дискриминация с детского сада

Люди с ВИЧ часто скрывают свой диагноз, боясь изоляции, презрения и осуждения. Немногие открываются и держат удар, пытаются повлиять на общественное мнение.

В лаборатории центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями

— Путь заражения ВИЧ — это кровь-кровь. То есть при инъекции и половом контакте, который тоже связан с кровью из-за микротрещин. Другие биологические жидкости содержат мало вируса, его недостаточно для заражения, — пояснил Евгений Смирнов. — Наши дети идут в обычные садики, и не стоит бояться, если ребенок кого-то поцарапал или укусил. Кровь из любой раны выходит под давлением, она выталкивает микробы и другую заразу. Мы не знаем ни одного случая бытового заражения от ребенка в России.

Запрет на дружбу

История Надежды Ивановны У. из Набережных Челнов:

Не то чтобы мы панически боимся разглашения, но всё же не афишируем. Я, конечно, предупреждала ее, что об этом никому не надо говорить, потому что люди еще не совсем готовы к такому. Но она болтушка и не смогла не поделиться с самой близкой подругой. Девочки очень крепко дружили, очень любили друг друга, и Катя доверилась. А Соня рассказала маме. Она объяснила, что ничего от мамы не скрывает. Последствия были очень тяжелые: Сонина мама позвонила мне в тот же вечер и сказала, что запрещает своей дочери эту дружбу. Больше девочки никогда не общались. Я сначала думала зайти к Сониной маме и поговорить с ней по душам. Но мы с Катей очень сильно заболели из-за этой истории: у внучки резко поднялась температура, а у меня давление. А когда пришли в себя, решили, что ничего не надо делать.

Сейчас внучка повзрослела, у нее появился парень, и она не стала скрывать от него свой диагноз. Но мальчика он не испугал. Он даже ездит с ней в СПИД-центр и следит, чтобы она регулярно принимала лекарство.

Времена меняются. И всё же если внучка решит открыться, я буду советовать ей этого не делать. Ну зачем? Не вижу смысла. Но решать, конечно, ей.

История жительницы Подмосковья Светланы М.:

О Машиной болезни даже брат и сестра не знают — мы решили, что это не наша тайна. Сама расскажет, если когда-нибудь захочет. А остальных это вообще не касается, и мы никому не скажем.

Мой самый большой страх, что Маша поделится с кем-то из друзей. У наших знакомых ВИЧ-положительная девочка рассказала о диагнозе близкой подруге, и та стала ее шантажировать, что всем расскажет. Но пока нас эта проблема не коснулась.

История Натальи З. из Москвы:

Мать после этого полтора года со мной не разговаривала, хотя я ее подготавливала к появлению приемного внука. Она всем на даче рассказала, что я взяла не просто детдомовца, а ВИЧ-инфицированного. Потом сильно полюбила внука, спохватилась, стала говорить соседям, что перепутала диагноз, но люди всё поняли.

Когда сын повзрослел, влюбился в девочку. Она всем рассказала в школе про своего ВИЧ-инфицированного парня, так ее стали называть спидоноской.

Для своего окружения я особо тайны из детских диагнозов не делала, но потом заметила, что меня стали реже приглашать в гости и заранее предупреждали, чтобы приходила без детей. Недавно подруга отказалась стричь моих ребят в своем салоне. Я не стала на этом акцентировать внимание — так можно всех друзей порастерять. Некоторые со временем привыкли.

История Карины Л. из Москвы:

Мне трудно будет объяснить еще маленькому ребенку, почему я не могу исполнить его мечту. Мы бы хотели отдать его в кадетскую школу, но туда детей с ВИЧ не берут. Мне это непонятно. Противопоказаний по здоровью нет. Родов войск много, далеко не все военные работают на линии огня. В чем проблема? На этот вопрос у меня ответа нет.

Все новости

Болезнь, открытая в ХХ веке, остается непобежденной, но ученые научились продлять жизнь пациентов

ВИЧ открыли в 80-х годах двадцатого века. Но до сих пор люди мало знают об этом вирусе или заблуждаются относительно него. А опасность никуда не делась.

В 80-х годах прошлого века был описан вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), в 1981 году ученые Центров по контролю и профилактике заболеваний США впервые описали синдром приобретенного иммунодефицита человека (СПИД).

Тогда поднялась мировая истерия. Зараженных ВИЧ считали изгоями, не было эффективных препаратов, люди не получали адекватного лечения.

Прошло много лет. Казалось бы, при всеобщем охвате интернетом, люди должны знать о ВИЧ и СПИДе все. Но заблуждений не становится меньше.

ВИЧ-инфекция приводит к прогрессирующему истощению иммунной системы, разрушая способность организма давать отпор некоторым инфекциям и другим болезням. СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита) относится к самым поздним стадиям ВИЧ-инфекции, на которых появляются какие-либо из более чем 20 оппортунистических инфекций или характерных для этой болезни раковых заболеваний.

Заблуждения, связанные с ВИЧ, читателям NN.RU помогла развеять профессор кафедры инфекционных болезней Нижегородской медицинской академии, доктор медицинских наук Девора Михайловна Собчак.

Обследование и лечение ВИЧ и СПИД в России проводится по полису ОМС бесплатно

Миф первый. Если ты заразился ВИЧ — это верная смерть

— Существует несколько вариантов течения ВИЧ-инфекции. Первое — это быстрое прогрессирование, когда стадия СПИДа наступает в течение пяти лет с момента инфицирования.

Кроме этого, сейчас появились противовирусные препараты, которые значительно продлевают жизнь пациентам. Радикально изменилась сама концепция лечения. Если раньше лечение назначали пациентам, у которых отмечалось резкое снижение количества иммунных клеток, то сейчас противовирусная терапия назначается сразу, как только поставлен диагноз.

Появились очень эффективные противовирусные препараты и все категории больных, даже беременные женщины, должны их получать.

Теперь женщины с ВИЧ рожают детей в обычных роддомах, если они принимают противовирусные препараты

Миф второй. Женщина в ВИЧ может родить только больного ребенка

— Если женщина не получает химиопрофилактику, то вероятность заражения ребенка — 30–40%. Это достаточно высокий процент. Но сейчас все беременные женщины с ВИЧ-инфекцией с 13 недель беременности получают противовирусные препараты ежедневно. Отмечу — сознательные пациентки.

Препараты вводят им и во время родов. Причем, и ребенок в первые часы жизни начинает их принимать в качестве химиопрофилактики, независимо от того, заражен он или нет. После рождения ребеночек получает препараты в течение двух месяцев. Сразу сложно сказать — инфицирован ребенок или нет, потому что у него есть материнские антитела.

Если ребенок рождается здоровым, то к 18 месяцам у него антитела исчезают. Если они сохраняются, значит, у ребенка врожденная ВИЧ-инфекция.

При химиопрофилактике будущей матери риск инфицирования снижается до 3%.

Процент заражения при интимных отношениях очень высок

Миф третий. Группа риска — это наркоманы и асоциальные элементы. Нормальный человек заразиться не может

— Вынуждена вас разочаровать. Сейчас 50–60% заражений происходит через половой путь передачи. И во всем мире, и у нас в России. Наркотический путь доминировал в 90-е годы.

Так что, как и в случае с венерическими болезнями, люди должны помнить о том, что незащищенный секс чреват очень неприятными последствиями.

Тест на ВИЧ доступен сейчас любому

Миф четвертый. Заразился ВИЧ — стал изгоем в обществе

— Нормальные социальные люди лечатся, следят за своим здоровьем. В Европе приводят данные, что больные с ВИЧ-инфекцией доживают до восьмидесяти лет, у них с назначением эффективных противовирусных препаратов улучшается качество и продолжительность жизни. Сейчас люди с ВИЧ, если они ведут себя ответственно, ни в чем не ущемлены. И рожают женщины в роддомах, а не так, как раньше — в инфекционных больницах.

Эти люди могут работать, полноценно жить.

Но стоит отметить, что, если наступает стадия СПИДа, у человека развивается полиорганная недостаточность, и это очень быстро приводит к летальному исходу. Но мы уже говорили, что эта стадия развивается у всех по-разному.

Сегодня есть восемь групп противовирусных препаратов — врачи могут их варьировать

Миф пятый. Лечение при ВИЧ — мучительное, его не все могут перенести

— Часто это так. Как и у всех противовирусных препаратов, у препаратов для больных ВИЧ есть побочные эффекты. И перенести их — выбор самого человека. Человек должен быть борцом. Так же, как пациенты, которые получают препараты от вирусного гепатита, это борцы. Они борются за свою жизнь ежедневно. Они умеют преодолевать эти побочные эффекты.

Лечащий врач ведет такого больного, подсказывает, как преодолеть побочные эффекты, может поменять противовирусный препарат, их есть на сегодня восемь групп. Всегда можно выбрать что-то менее токсичное.

Я наблюдаю девочку с врожденной ВИЧ-инфекцией. У нее пожизненная противовирусная терапия. На фоне этих препаратов у нее появилась тошнота и рвота. Я наблюдала ее в течение двух недель в стационаре и поняла, что это действительно побочные явления от препаратов. Мы ей их заменили и симптомы исчезли.

И, несмотря на врожденное заболевание, это совершенно сохранный ребенок. Умненькая, развитая девочка, очень начитанная. Живет девочка с бабушкой, потому, что родители наркоманы, лишены родительских прав. Вот с такими драматическими историями мы сталкиваемся.

По данным ВОЗ, в мире 36,7 миллиона людей, живущих с ВИЧ.
20,9 миллиона людей, получающих лечение в связи с ВИЧ, к середине 2017 года.
Охват антиретровирусной терапией — 76% беременных и кормящих грудью женщин с ВИЧ-инфекцией.

— Девора Михайловна, наш традиционный вопрос: как диагностируется ВИЧ и как люди должны оберегать себя от этого тяжелого заболевания?

— Есть эпидемиологические и клинические показания к анализу крови на ВИЧ. Мы, врачи, знаем, кого, в первую очередь надо обследовать на ВИЧ. Социальные группы риска: наркоманы, лица, которые часто меняют половых партнеров, гомосексуалы, лица с венерическими заболеваниями, гепатитами B, C и D.

Обследуются и контактные лица, члены семьи.

— В советское время, если в семье появлялся больной подобным заболеванием, всех обследовали практически принудительно. Как обстоят дела сейчас?

— Вообще, это врачебная тайна. Если поставлен диагноз ВИЧ-инфекции, мы не имеем права насильно кого-то заставлять обследоваться. Мы только объясняем, какая опасность грозит человеку, чтобы он поверил, проникся сложностью проблемы.

Более того, если заболевший не хочет ставить семью в известность о своей болезни, он может не сообщать об этом. Он должен говорить это только половым партнерам. Еще он должен сообщать о заболевании, если попадает в больницу с другим диагнозом. На работе он не обязан сообщать об этом. Даже в семье, если он не захочет сообщать родителям — он может молчать о заболевании.

Весной этого года NN.RU рассказал о судьбе Ольги Мелешиной. Она живет с ВИЧ долгие годы и не скрывает этого. ВИЧ Ольга получила после употребления героина, через зараженный шприц. И она сумела найти свой путь в жизни. Сейчас Ольга помогает выжить людям, которые оступились, людям с зависимостью. Недавно, когда во всем мире проходила Неделя борьбы с ВИЧ и СПИД, Ольга написала откровенное обращение в социальной сети.

Ольга ведет огромную разъяснительную работу об опасности употребления наркотиков и заражения ВИЧ

— Жизнь с ВИЧ — это своеобразный квест, где ты пытаешься найти выход, но с каждым днем задача усложняется, — пишет Ольга Мелешкина. — То тебя боятся, то тебя дискриминируют, то от тебя уходят, то тебя выгоняют и много ещё всяких то и за то, что. Если у тебя ВИЧ, то ты должен постоянно держать себя в тонусе и форме настоящего бойца. Я 17 лет живу с этим диагнозом, этих лет было бы намного меньше, если бы не поддержка моих друзей и людей с открытым сердцем. Знаю, что самое главное это чувствовать, что ты не один.