Посол доброй воли оон по вопросам вич спид вера брежнева

Вы привлекаете к участию в благотворительных проектах ваших дочерей?

Да, обязательно! Младшая, Сара, еще слишком мала, но Соню я привлекаю уже давно. С раннего возраста она ездила со мной в детские дома. Использую любую возможность, чтобы она сама могла кому-то помочь — не материально, конечно, а своими действиями и поступками. И мне приятно видеть, какой заботливой и отзывчивой девочкой она растет.

Мы все чаще видим, что в обществе не хватает терпимости, доброжелательности; те, кто отличаются от большинства, иногда оказываются изгоями… Вы говорите об этом с детьми?

Как получилось, что вы стали Послом ООН по вопросам ВИЧ?

Что входит в ваши обязанности?

Моя главная задача — информирование и привлечение внимания людей к проблеме ВИЧ-инфекции. Для большинства жителей нашего региона эта болезнь ассоциируется с чем-то страшным и неприличным. Люди боятся говорить и даже думать о ВИЧ. А все почему? Потому что у них мало достоверной информации, глобально люди неграмотны в этом вопросе. К моему удивлению, даже медицинский персонал иногда недостаточно информирован. Так что наша задача — эту информацию до всех донести. Сейчас мы подготовили масштабную кампанию по тестированию на ВИЧ. Одна из самых серьезных проблем состоит в том, что многие люди, живущие с ВИЧ, не знают о своем статусе и продолжают передавать ВИЧ другим через незащищенные сексуальные контакты и через кровь. При этом лечение ВИЧ является бесплатным, поэтому каждый, кто узнал о наличии вируса в своем организме, может и должен получать терапию. Кстати, первое, что я сделала, вступив на должность посла, — прошла тест на ВИЧ-инфекцию!

И что вы почувствовали в этот момент?

Страха не было, потому что незадолго до этого я делала обязательный тест во время беременности. Но все равно у меня было странное чувство… И я понимаю людей, которые боятся проходить тест, но также понимаю, что неизвестность хуже, чем самый серьезный диагноз.

Большинство людей не делают тест на ВИЧ по двум причинам: либо они вообще на эту тему не задумываются, либо им очень страшно. Какие аргументы вы могли бы привести, чтобы переубедить их?

Теперь, погрузившись в эту тему, вы испытываете больший страх за своих собственных дочерей? Как вы с ним справляетесь?

Не сказала бы, что теперь волнуюсь за них больше. Как мама двух дочерей я прекрасно знаю, что страх за ребенка появляется в ту минуту, когда он рождается на свет. Но если ты знаешь, как защитить и научить его самого каким-то основным правилам, это дает тебе уверенность.

Около половины людей, живущих с ВИЧ, не знают о том, что они инфицированы. В Восточной Европе и Центральной Азии растет число новых случаев инфекции: в этом регионе число людей, живущих с ВИЧ, уже превысило 1,5 миллиона человек. Каждый день более 400 человек заражаются ВИЧ.

Чтобы обсуждать с ребенком проблему ВИЧ, нужно уметь говорить с ним на самые интимные, личные темы — про секс, контрацепцию…

Что для вас самой стало самым поразительным открытием, связанным с проблемой ВИЧ?

Какие главные задачи вы сегодня ставите себе как Послу ООН?

Во многих странах мира уже удалось остановить развитие эпидемии. Впервые ООН заговорила о возможности покончить с эпидемией СПИДа к 2030 году. Для этого нужно, чтобы все люди знали свой ВИЧ-статус, а люди, живущие с ВИЧ, получали лечение. А еще — чтобы в обществе не было дискриминации людей, которых затронула эпидемия. Сейчас мы решаем первую задачу — в конце ноября запускаем кампанию по тестированию на ВИЧ в России, Беларуси, Украине, Молдове, Казахстане. Это важный шаг, который, мы надеемся, привлечет внимание к этой проблеме тех, кто неравнодушен к своему здоровью и здоровью своих близких.

Пациенты и врачи: интернет меняет все

Схемы анализов, описание симптомов болезни, побочные действия лекарств — сегодня медицинская информация доступна нам круглосуточно и без выходных. Интернет сильно изменил наши отношения с врачом.

Пожалуй, не все знают о том, что талантливая российская певица, актриса и телеведущая Вера Брежнева является еще и Послом доброй воли программы ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) в Восточной Европе и Центральной Азии. Этот общественный пост певица получила в ноябре 2014 года.

- Вера, скажите, деятельность в качестве Посла доброй воли для вас - работа или нечто иное?

- Да, это работа. Поначалу я даже не думала, насколько это серьезный и ответственный труд. Посвящаю ему все время, которое раньше тратила на себя. Благодаря этому удалось погрузиться в проблему, и она стала моей личной ответственностью.

- А с чего все начиналось?

- Когда представители программы ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) предложили мне стать Послом доброй воли, с удивлением подумала: а что я могу сделать в этом контексте? Но после того как мне обрисовали ситуацию в регионе, осознала всю сложность этой проблемы. Свою силу и энергию, которых у меня много, я решила направить в нужное русло.

Моя миссия прежде всего заключается в распространении грамотной и важной информации об этом заболевании, о том, как от него уберечься, что делать, если человека или кого-то из его близких затронула эта проблема. Как медийное лицо я могу давать интервью, выступать перед разными аудиториями, использовать социальные СМИ. Теперь, спустя два с половиной года, могу сказать: все, что со мной происходит, все, что я вижу как посол доброй воли, воспринимаю гораздо глубже, ближе к сердцу и стараюсь делать больше, чем просто информировать. Например, я приезжаю в страну, не только чтобы пообщаться со СМИ, но и встретиться за чашкой чая с людьми, затронутыми эпидемией ВИЧ, поддержать их, узнать, что их беспокоит и показать свое доброе отношение.

Ведь зачастую самая большая проблема, с которой сталкиваются люди, живущие с ВИЧ, - это дискриминация, исключение человека из общества. Происходит это просто из-за незнания людьми элементарной информации о том, как передается ВИЧ.

О СТЕРЕОТИПАХ

- По вашему мнению, какие методы являются самыми действенными для того, чтобы развеять стереотипы, о которых вы говорите?

- Эпидемии в нашем регионе уже больше 30 лет, но и сегодня самой главной проблемой является неграмотность в вопросах ВИЧ/СПИДа. За годы работы Послом доброй воли я поняла, что люди не будут специально искать эту информацию, она должна быть всегда на виду, как реклама, быть доступной и понятной.

Во-вторых, медработникам в медицинских учреждениях необходимо предоставлять больше информации о ВИЧ/СПИДе. Ведь до сих пор встречаются врачи, которые или не владея информацией, или, к сожалению, позабыв о медицинской этике, отказывают в услугах людям с ВИЧ-статусом. Помимо этого, нарушение медиками санитарных норм также может приводить к серьезным последствиям.

Хотелось бы отметить и то, что обычный человек, не употребляющий наркотики и ведущий, как говорят, правильный образ жизни, думает, что проблема ВИЧ его не затронет. Здесь очень важно, чтобы люди понимали, - это может коснуться каждого. Ответственность за свое здоровье в современном мире включает знание своего ВИЧ-статуса. Для этого надо регулярно проходить тест на ВИЧ. К сожалению, пока данную процедуру делают далеко не все: одни боятся, другие не хотят, третьи уверены, что их эта проблема обойдет стороной. А если человек с ВИЧ-инфекцией не знает о своем диагнозе, он, во-первых, рискует своим здоровьем - без лечения ВИЧ-инфекция может перейти в стадию СПИДа. И, во-вторых, может передавать инфекцию своим партнерам.

Еще очень важно, чтобы в учебных заведениях детям рассказывали о ВИЧ-инфекции в том виде, который подходит возрасту, учитывает особенности, традиции, менталитет страны. Надо помнить, что мы живем в мире, где есть СПИД, а молодежь взрослеет гораздо раньше, чем прежде, и нужно помогать ей взрослеть грамотно и безопасно.

- До того как стать Послом доброй воли, вы вникали в проблему ВИЧ/СПИДа?

- Конкретно в таком русле - нет. Я занималась благотворительностью, связанной с онкогематологией, помогала детям, и сейчас продолжаю эту работу. О теме ВИЧ знала очень поверхностно, у меня не было знакомых, которых бы коснулась эта проблема.

Но сегодня я очень хорошо понимаю, что сама никогда не была застрахована от ВИЧ-инфекции. Родом я из небольшого городка населением в 250 тысяч человек, из большой семьи со скромным доходом. Жили мы очень нелегко, я даже получала в школе какие-то льготы как ребенок из многодетной семьи. Многие мои ровесники употребляли наркотики, и, в принципе, все шансы пойти по скользкой дороге у меня были. Но желание жить, быть человеком все-таки привело меня туда, где я нахожусь сейчас. И я благодарна за это судьбе. Мне кажется, что Боженька послал мне такую возможность - стать известным человеком, чтобы быть услышанной и помогать другим.

- Вы помните тот момент, когда осознали всю глубину, весь масштаб проблемы женщин и детей, затронутых ВИЧ-инфекцией?

Что такое "90-90-90"?

Для остановки эпидемии к 2030 году нужно, чтобы к 2020 году:

• 90% людей, живущих с ВИЧ, знали свой ВИЧ-статус;
• 90% людей, которые знают о своем ВИЧ-статусе, получали лечение;
• 90% людей, получающих лечение, достигли подавленной вирусной нагрузки (когда в крови человека настолько низкие показатели распространения вируса, что он не может инфицировать партнера).

- А могут ли как-то помочь в этой ситуации те, у кого нет ни денег, ни публичного признания, - обычные люди?

- Во-первых, быть добрее друг к другу, протянуть руку помощи. Это необязательно материальный аспект, можно элементарно выслушать человека, поговорить, поддержать в нужный момент. Сейчас практически у всех есть аккаунты в соцсетях, и вы просто можете поделиться информацией о ВИЧ-инфекции, а тот, кто прочтет ее, в свою очередь, тоже ею поделится. Такое масштабное распространение данных порой может дать гораздо больший эффект, чем одна медийная личность.

- Повлияло ли как-то на вашу жизнь то, что вы стали Послом доброй воли ООН?

- Безусловно. Могу сказать, что теперь, когда ко мне приходят обычные, здоровые женщины и девушки, или кто-то из моихзнакомых начинает жаловаться на свою долю, мне, если честно, как-то уже неловко их слушать. По сравнению с историями женщин, которые живут с ВИЧ, и борются за свое место под солнцем, другие проблемы здоровых людей зачастую кажутся мелкими. Для меня самой это тоже стало большим примером, и сейчас я уже стараюсь не жаловаться на усталость и другие мелочи. Порой человек, рассказывая мне свою историю, даже не догадывается, как он помогает мне и меняет меня.

Я приезжаю в страну, не только чтобы пообщаться со СМИ, но и встретиться за чашкой чая с людьми, затронутыми эпидемией ВИЧ, поддержать их, узнать, что их беспокоит и показать свое доброе отношение.

- Что бы вы могли пожелать людям, которых коснулась тема ВИЧ\СПИДа?

- Самое главное - принимать антиретровирусную терапию, потому что именно она помогает поддерживать жизнь на должном уровне. И все люди, которые интересуются этой темой, знают, что человек, который живет с ВИЧ и принимает лечение, имеет все шансы прожить долго и счастливо. Более того, проходя терапию, человек снижает уровень вируса до такой степени, что он не передается дальше.

- Учитывая вашу загруженность, остается ли время на детей?

- В последние два года мне стало казаться, что мои дети растут, как сорняки, а я мать-кукушка (смеется). В этом году я исправилась, стараюсь больше времени уделять своим девочкам, и, если честно, они очень счастливы.

- Вы - мама двух дочерей. Став Послом доброй воли, изменили ли ваши взгляды и отношение к их воспитанию?

- Ваша старшая дочь Соня уже совершает выходы в свет, снимается в журналах и фотосессиях, приобретает популярность. Как вы относитесь к этому?

- Переходный возраст - период сложный, но мы с Соней стараемся не терять доверие друг друга. Она по гороскопу Овен - упертости ей не занимать, старается быть похожей на меня, любит носить мои вещи, манерами похожа на меня и совершенно не смущается этого. Хотя она своеобразная девочка, яркая индивидуальность, с характером, стараюсь поддерживать ее во всех начинаниях.

- Вера, вы разностороння личность - певица, актриса, телеведущая, теперь еще и Посол доброй воли. Увидим ли мы вас в этом году в новых творческих проектах?

- За все время на посту Посла вы узнали сотни историй людей с ВИЧ - есть ли те, которые затронули особенно сильно, можно сказать, потрясли?

В заключение я хотела бы сказать всем, кто будет читать эти строки, что вне зависимости от занимаемой нами должности каждый из нас может ощутить свою ответственность в этом вопросе и изменить ситуацию к лучшему, принять решение, которое в будущем спасет жизни людей. Конечно, я понимаю, что не могу помочь всем людям, живущим с ВИЧ, но если моя работа на посту Посла доброй воли поможет хоть одному человеку, значит, она оправдана.

— Вера, вы не только певица и актриса, у вас есть что ещё добавить в резюме.

— Уже пять лет у меня есть ещё одна должность, ещё одно направление моей деятельности — это посол доброй воли UNAIDS. Я занимаюсь вопросами ВИЧ вот уже пятый год. Самое главное в моей деятельности — это информирование. Так как я медийная личность, у меня есть возможность говорить для большой аудитории. Не всегда готовы об этом слышать, не всегда готовы об этом писать и показывать, но это было вначале. Нам пришлось поработать, для того чтобы изменить эту ситуацию.

— Как вы к этому пришли?

— Мне часто задают этот вопрос. Так получилось, что я хотела чего-то большего. У меня уже 13 лет есть свой благотворительный фонд, но этого мне было мало. Я хотела куда-то направить свою энергию касаемо помощи, заботы, социальной активности. И знаете, когда есть запрос во Вселенную и твои желания искренние, ответ приходит очень быстро. Буквально через полгода я получила предложение от UNAIDS стать послом доброй воли в Восточной Европе и Центральной Азии.

— Вы сказали, что главная задача — информировать. А что в вашей работе самое сложное?

— Могу сказать, что, когда я соглашалась на должность, я не знала, что это тяжёлая работа. Это добровольное желание помогать. Кроме информирования, я ещё очень много общаюсь сейчас с людьми, которые живут с ВИЧ. Я езжу в регионы, послом которых являюсь. И могу сказать, что эти встречи с людьми, живущими с ВИЧ, носят очень важный характер. Как для людей, которые чувствуют мою поддержку, так и для меня.

• Вера Брежнева о своей работе послом доброй воли ООН

— Самый главный вызов для вас — борьба с дискриминацией?

— Да. Когда я езжу и общаюсь с людьми, слышу от них feedback (обратную связь. — RT): каждый делится тем, что сложнее всего, что больше всего беспокоит. На первом месте — дискриминация, на втором — медицинское обслуживание и качество лечения людей, живущих с ВИЧ, а на третьем — стигматизация. Это когда человек сам себя изнутри ограничивает и забивает.

— Проблема ВИЧ-диссидентов, отрицающих существование болезни, по-прежнему стоит очень остро. Вы как-то с этим боретесь?

— Многие ВИЧ-диссиденты мне пишут, что я занимаюсь фигнёй, что ВИЧ не существует и так далее. Сначала я расстраивалась, сейчас уже просто не обращаю на них внимания. Безусловно, они могут влиять на неокрепшие умы, да. Но после того как я общаюсь с людьми, у которых ВИЧ, о диссидентстве не может быть и речи.

— Сегодня, 1 декабря, — Всемирный день борьбы со СПИДом. Есть ли у вас какой-то месседж, который вы бы хотели адресовать всем причастным?

— Я хотела бы, чтобы как можно больше людей знали свой статус. Сейчас это небольшое количество людей, которые могли что-то подозревать, сделали анализ или сдали тест на ВИЧ и узнали свой статус.

— Это ваша рекомендация? Вы как посол доброй воли тоже проходите тестирование?

— Я делаю тест на ВИЧ в среднем раз в полгода. Тем более что сейчас облегчилась задача. Появился очень быстрый тест, который можно купить в аптеке и сделать самому. Он делается благодаря слюне. Это снижает для человека возможность того, что кто-то увидит его сдающим анализы, если он этого боится и переживает. То есть ты пошёл в аптеку, купил тест, сделал его дома, и уже по тому, что ты видишь, можешь как-то понимать, как действовать дальше.

Безусловно, на следующий день после близости, которая могла нести за собой последствия, он не покажет, есть у вас ВИЧ или нет. Активация вируса в организме в среднем проходит от трёх до шести месяцев. Поэтому, если была близость, в которой человек не уверен, в идеале пойти в СПИД-центр и проконсультироваться, что сделать. Либо в течение определённого времени несколько раз сделать тест.

В идеале проходить процедуру надо раз в полгода. Можно делать тест и в поликлинике — он бесплатный, конфиденциальный и добровольный.

Да, анонимно ты можешь прийти, добровольно его сделать, тебя никто не заставляет. Но если ты заботишься о своём здоровье, если ты ведёшь себя осознанно по отношению к себе и своему партнёру, то в идеале, конечно, поступать именно так.

— Какое самое абсурдное, дремучее заблуждение?

— ВИЧ в быту не передаётся. Это самое главное. Люди думают, что нельзя пить из одной чашки с человеком, который живёт с ВИЧ. Люди боятся отдавать ребёнка в садик, если вдруг в группе есть ребёнок, живущий с ВИЧ, или его родители (ВИЧ-инфицированы. — RT). Люди боятся обслуживаться у профессионалов, у специалистов, если они живут с ВИЧ.

Это большое заблуждение. Потому что, если человек знает свой статус и если он принимает терапию, во-первых, вирусная нагрузка настолько низкая, что вирус не передаётся, а во-вторых, есть всего три способа передачи ВИЧ: через иглу, от матери к ребёнку и незащищённый половой акт. Всего лишь три способа передачи.

За пять лет, сколько я работаю, я не слышала ни разу, чтобы ВИЧ передавался в быту. Это один из самых распространённых мифов, который мешает людям общаться с людьми, живущими с ВИЧ. И из того выстраивается дискриминация.

— Я понимаю, вы не учёный. Но всё же — когда ждать вакцину?

— Мы очень ждём её. Я была в Америке, общалась с людьми, которые тратят огромные деньги на исследования. Все уповают на то, что найдётся вакцина или другой способ, чтобы истребить вирус из организма человека, чтобы эпидемия прекратилась.

Но пока этого не случится — эпидемия в наших руках. Мы можем её контролировать, зная свой статус. А для того чтобы знать свой статус, нужно сделать тест.

— Судя по вашей должности, вы главный по борьбе с ВИЧ и СПИДом в России, Восточной Европе и Центральной Азии. Это так?

— Спасибо за теплый отзыв, но я далеко не главный. Важно не то, чтобы люди запомнили наши лица или наши фамилии, главное — чтобы они поняли наши посылы. Я сторонник того, чтобы быть как можно менее заметным.

А на первом плане должны быть государственные чиновники и авторитетные люди, звезды, которые отвечают за борьбу со СПИДом. Мы всегда знаем, что сказать, но как донести наш месседж до аудитории, чиновника или общественности, чтобы получился резонанс? Я не тот рупор. Вот почему наш посол доброй воли в Восточной Европе и Центральной Азии — Вера Брежнева.

Вера — едва ли не единственная звезда, которая одинаково популярна в Литве, Казахстане, Армении, России и на своей родной Украине. Но нам было непросто найти человека, который не только пользуется популярностью, но и будет заниматься непростым делом искренне, а не высокомерно, просто зачитывая слова. Тема ВИЧ-инфекции неоднозначная: это сразу разговор о сексе, потреблении наркотиков, стигматизации, дискриминации людей с ВИЧ, которые иногда и умирают (к сожалению, даже слишком часто).

Вера Брежнева начала заниматься этой темой только после очень длинной беседы со многими сотрудниками нашего офиса и людьми, которые живут с ВИЧ-инфекцией. Вера сама уже знает многих людей, которые живут с ВИЧ-инфекцией, и, когда она рассказывают об этом, она говорит искренне.

— Мы никогда не требуем, чтобы человек с ВИЧ-инфекцией, какого бы он ни был возраста (ребенок, взрослый), раскрывал свой ВИЧ-статус. Это личное дело каждого.

Люди очень боятся [раскрывать свой статус] по очевидным причинам: не дай бог, соседи узнают, родственники. И мы придумали этот новый формат — видеоролик, в котором актеры рассказали реальные истории детей, живущих с ВИЧ-инфекцией. Раньше люди это делали на камеру, с закрытым лицом или в маске. Мы хотели, чтобы это было очень человечно, трогательно.

Мы собрали реальные рассказы, жизненные истории подростков из России и других стран из нашего региона, которые живут с ВИЧ-инфекцией. И потом попросили звезд, которые пользуются особенной популярностью у молодого поколения, чтобы они рассказали за них, озвучили их слова. Но сделали это так, как будто они живут с ВИЧ-инфекцией.

— Так было почти во всех случаях: они не просто озвучивали какие-то слова — они хотели пообщаться с тем человеком, чьи это слова, чтобы проникнуться.

— Мне кажется, получилось здорово!

— Зачем нужно раскрывать свой статус? Что этот дает?

Когда человек раскрывает свой статус, это значительно облегчает понимание, снимает страх по отношению к этим людям. Не только он перешагивает через себя — общество перешагивает. Воспринимает его не только как цифру в статистике, а как живого человека.

Кто-то живет с ВИЧ-инфекцией, кто-то — с туберкулезом, у кого-то нет болезней, но он, может быть, испытывает страх из-за того, что у него другая религия или другой цвет кожи. У каждого — свои особенности. Наша задача — чтобы общество во всем мире воспринимало каждого как человека. Чтобы не ставили ярлыки: этот человек с ВИЧ, этот иностранец, тот заключенный. Дай бог, наш проект даст возможность перешагнуть через эти барьеры дискриминации и стигматизации (навешивания ярлыков).

— Я знаю, что вы лично санкционировали детскую площадку на форуме о ВИЧ. Почему это важно?

— Все, у кого есть ВИЧ, независимо от возраста должны иметь возможность говорить о ВИЧ-инфекции. У нас удивительная ситуация, когда люди, которые на протяжении 20 лет находятся на лечении, думали, что умрут от ВИЧ-инфекции — сегодня они впервые получили надежду, что будут жить много лет. И слава богу. Сегодня даже появились проблемы старения с ВИЧ-инфекцией, пенсионеров с ВИЧ — они стали актуальными, потому что ВИЧ все больше становится просто хроническим заболеванием, которое качественно лечится на протяжении всей жизни. Поэтому дети, подростки должны говорить о ВИЧ-инфекции. Но разговоры, тематика должны быть построены с учетом возраста, целевой аудитории, интересов той или иной группы.

— В Екатеринбурге было зафиксировано два процента…

— Это не значит, что надо все срочно поменять за один день. Что надо перестать заниматься программами среди уязвимых групп и бросить все внимание только на общее население. Большинство новых случаев ВИЧ-инфекции все равно связано либо с употреблением инъекционных наркотиков, либо с поведенческими особенностями отдельных групп, например, геев. В России живет более 140 млн человек, и на самом деле большинство населения не имеет поведенческих рисков для заражения ВИЧ-инфекцией.

— Но сейчас, как говорят медики, она проникает в благополучные слои населения!

— Это тревожный сигнал, но он не свидетельствует о генерализованной стадии эпидемии. Это по-прежнему концентрированная эпидемия, но она достигла уже угрожающих масштабов. И это может представлять угрозу не только по отношению к системе здравоохранения, но и по отношению к демографическому росту страны, ее экономической стабильности. Промышленные регионы России, которые затронуты ВИЧ-инфекцией, — это как раз экономически продвинутые регионы: Свердловская область, Самара, Ленинградская и Московская область, города Москва и Санкт-Петербург, Кемерово, Новосибирск, Иркутск. Эти регионы занимают важную стратегическую нишу в экономике и демографии страны.

Вот почему это очень беспокоит правительство России — этой темой занимается не только министр здравоохранения РФ и главный санитарный врач, руководитель Роспотребнадзора — это вопрос, которым регулярно занимается ряд министерств под патронажем вице-премьера. А кто подписал стратегию по борьбе со СПИДом? Сам председатель правительства, поскольку этот вопрос нельзя решить усилиями только одного министерства — нужен комплексный подход. Нужны действия не только правительства, но и частного сектора, вовлеченность СМИ, общественных организаций — без их активной роли мы не добьемся победы над эпидемией.

— Хотелось бы сказать, что перебоев нет, но они есть, и не только в России. И это тревожный сигнал о том, что действующую систему надо усовершенствовать. Но я считаю, что решение о рецентрализации закупок антиретровирусных препаратов, которое российское министерство здравоохранения приняло два года назад, принципиально правильное. Потому что мы видели нежелательную ситуацию несколько лет назад почти во всех регионах, когда не было единой стоимости препаратов: каждый субъект объявлял свой тендер и закупал одни и те же лекарства по разным ценам.

Стоимость препаратов, по нашему мнению и мнению ВОЗ, не должна превышать 100 долларов на пациента на год за самые лучшие лекарства в мире. Но в нашем макрорегионе мы видим очень большой разброс цен. Поэтому решение правительства было верное, но сейчас переходный период очень сложный: закупать лекарства для сотен тысяч людей, которые числятся на диспансерном учете по всей Российской Федерации, — задача очень непростая. Идет оперативная работа со стороны Минздрава, чтобы зафиксировать те перебои, которые были выявлены, и исключать повторные случаи на будущее. Но не только. Главное не оперативная задача исключить перебои, а стратегическая — обеспечить доступ к качественным недорогим лекарствам всем нуждающимся.

Ведь можно заявлять, что у нас нет перебоев, но лечить только 10 процентов людей с ВИЧ!

— Нам надо постепенно увеличивать охват лечением больных с ВИЧ?

— Не только постепенно — немедленно Россия должна это сделать.

— Но где же найти столько денег, чтобы увеличить финансирование в три раза?

— Очень просто. Это не только вопрос о деньгах (очевидно, что их не хватает). Те комплексы препаратов для лечения, которые закупались в России Минздравом в 2017 году, в оптимальном случае стоят порядка 14 тысяч рублей на одного пациента на год. Это уже колоссальное снижение по сравнению с тем, что было даже два года назад, когда стоимость была по 30-40 тысяч рублей за годовой курс. Но еще не достигнут тот низкий порог, который я назвал — 100 долларов, то есть порядка шести тысяч рублей на одного пациента в год. Если лечение будет стоить столько, даже нынешнего бюджета, который правительство выделяет министерству здравоохранения РФ на лечение ВИЧ-инфекции, по идее, хватит, чтобы обеспечить всех нуждающихся в лечении.

— ВИЧ-активисты и представители уязвимых групп (геи, секс-работницы, активисты движения наркоманов) считают вас чуть ли не своим лучшим другом. Но это как раз те люди, которые кричат о проблемах системы, выявляют узкие места — как, например, в ситуации с перебоями. Вам безразлично, что это за люди? Вы готовы быть парламентером между правительством и секс-работницами, наркоманами, геями?

— Можно личный вопрос? Вас самого тема ВИЧ-инфекции как-то затронула? Кто-то из ваших близких, друзей сталкивался с этим заболеванием?

— Я начал работать как волонтер еще в 90-е годы в Канаде — я сам канадец, из Торонто. Тогда я потерял несколько самых близких друзей. Был даже один профессор вуза, который умер от СПИДа еще в те годы. Но профессионально заниматься темой борьбы со СПИДом я начал, будучи молодым студентом, только-только получив диплом и приехав в 1993 году в Санкт-Петербург.

Занимаясь этой темой на протяжении 25 лет, я, к сожалению, потерял уже многих друзей. Особенно тяжело это осознавать, зная, что сегодня есть все — технологии, ноу-хау, инновации, которые позволяют предотвратить каждый случай заражения ВИЧ-инфекции, а те, у кого уже есть вирус, могут жить с ВИЧ-инфекцией столько же, сколько здоровые люди.

Им уже не грозят СПИД или смертность [от сопутствующих заболеваний]. К сожалению, все эти достижения и инновации пришли с большим опозданием — они не помогут моим знакомым, которых уже нет.

— Но они помогут другим людям!