Анекдоты про СПИД

В субботу сидим в кафешке, с нами девочка лет семи (дочка одного парня) читает "Большую энциклопедию для девочек". Там раздел - "СПИД".
Она так громко говорит: "Мама, я не буду болеть спидом, потому что не курю и не принимаю наркотики. " потом подумала и продолжает. "нет буду, я же не пользуюсь презервативами. "

Год назад, совещание в Белом Доме.
- Мы должны придумать, как поставить Россию на колени.
- Обамыч, у меня есть план! Мы введем против них санкции, а они в ответ сами уничтожат все презервативы и еду. И сразу после этого вымрут от СПИДа и голода!
- Ну ты и дура, Псаки!

У одного арабского шейха одна из ста жен больна СПИДом. Евнухи в настоящий момент выясняют - кто.
У президента одной западной страны в аппарате из ста человек - один вражеский шпион. Служба контрразведки выясняет - кто.
А у российского президента сто советников по экономике. Один из них в ней действительно разбирается. В настоящий момент выясняется - кто.

Подруга работала в какой-то организации, занимающейся борьбой со спидом, ну и всякой такой фигнёй. Ну и, естественно, они рассказывали о методах предохранения от этой заразы, и учили народ пользоваться презервативами. Под это дело она носила в сумочке кучу презервативов, и раздавала их как гуманитарную помощь. И вот шла она как-то по улице, споткнулась, упала, и выронила сумку. Из сумки высыпалось сотни две презиков. Наш сердобольный народ кинулся их собирать, с уважением поглядывая на даму. Она застеснялась, и, чтобы как-то оправдаться, сказала:
- Работа у меня такая.
Народ понятливо закивал.

Яблоко - витамины, витамины - мускулы, мускулы - сила, сила -власть, власть - деньги, деньги - cекc, cекc - спид, спид - смерть. Хочешь яблоко?

Просыпается паренек в больничной палате от звонка телефона.
- Алло, доброе утро. Это ваш лечащий врач.
- Что с моими анализами, док?
- Ну. Без обидняков - у вас нашли сифилис, дифтерию, скарлатину, чуму, оспу, ветрянку и СПИД.
- . А.. Ну так делайте что нибудь. Лечите.
- Да не волнуйтесь, все в порядке, по плану. Вот с сегодняшнего дня вам назначена "Блинная диета"!
- Это как?
- Завтрак - блины, обед - блины, ужен - блины.
- А помогут блины?
- Не знаю. Но это единственное, что у вас под дверь пролезает.

В палате больного раздается звонок. Звонит лечащий врач:
— Здравствуйте. Я должен Вас огорчить.
— Что такое?
— Дело в том, что по результатам ваших обследований у Вас выявлен сифилис, чесотка, туберкулез, брюшной и сыпной тиф, туляремия, желтая лихорадка, гепатит А и С, дизентерия, корь, рожа, СПИД, гонорея и стригущий лишай.
— Что вы говорите. Не может быть! Ну Вы хоть будете меня лечить?!
— Да, конечно-конечно! Безусловно! Мы даже уже назначили Вам блинную диету!
— А это хоть как-то поможет мне?
— Ну.
Насчет поможет или нет я не знаю, но это единственная еда, которая пролезает под дверь.

Приходит чабан к врачу:
- Доктор, дай, пожалуйста, такой справка, что я бальной СПИД, понымаешь да?
- А где ваши анализы?
- Какиэ аналызы, а? Мнэ просто справка такой нужэн.
- А зачем она вам?
- Ну во-пэрвых: я буду пэрвый больной СПИД в наш аул.
- Во-вторых: когда я буду в горах мой бараны пасты, ныкто нэ будэт прыходыт к мой жэна.
- А в трэтых: я очэн хочу посмотрет на лыца тех джыгытов, который уже посэщяль мой жена

Сидят Сталкеры в пивнухе, все веселятся, пьют, сталкерские байки травят.
Только один грустит.
- Че грустишь?? - спрашивают.
- Да тут в Зоне с одной Тварюкой переспал, так у меня СПИД обнаружили. Да пошутил я, мужики, пошутил! Че вы так все побледнели.

Первые признаки СПИДа: острая боль в заднем проходе и шумное дыхание за спиной.

В университете объявлен сбор средств для борьбы со СПИДом. Второкурсник Петров собрал 5 средств.

Как говорил наш препод (бывший армеец) по ОБЖ, самый первый симптом СПИДа - резкая боль в жопе и частое дыхание в затылок.

краткое содержание фильма "Пила": ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫТАЩИШЬ СЛОМАННОЙ РУКОЙ ЧЕРЕЗ ЖОПУ СВОЙ ГЛАЗ, ТО ТЕБЯ РАСПИД0РАСИТ ЕЩЁ БОЛЬШЕ

- Больной, у Вас сифилис, СПИД, чума и тиф. Не беспокойтесь, мы положим Вас в отдельную палату и пропишем диету. Будете есть чипсы и камбалу.
- Но я не люблю камбалу!
- А больше ничего под дверь не пролезает.

В данной категории вы найдете отборные шутки и самые смешные анекдоты про СПИД. Читайте, делитесь с друзьями, оценивайте понравившиеся анекдоты.

Получила вирус от парня-наркомана. Его не виню — сама понимала, чем грозят такие отношения. Думала, смогу ему помочь. В итоге парня посадили за хранение. Сейчас он, наверное, уже мертв. Из тюрьмы он мне писал, что нашли ВИЧ. Я сдала анализ — результат отрицательный. Видимо, тогда еще не определялся. Я выдохнула, думала, что пронесло. Но не пронесло.

В 2009-м я сдавала анализы по какому-то другому поводу. Через неделю домой позвонили — мама взяла трубку, — меня попросили прийти к инфекционисту. В глубине души я ждала этого звонка. Думала, что позвонят еще раз. Но никто не перезвонил. Я предпочла думать, что ошиблись. Игнорировала страшную мысль.

Когда решила заняться здоровьем — пошла к врачу, и там, конечно, ВИЧ подтвердился. Мне кажется, внутри я всегда понимала, что не пронесло. Я прошла все стадии принятия и не собиралась отказываться от терапии. Но в 2012 году таблетки давали не сразу – только по показаниям. Я просто ждала, когда выпишут лечение.

Анализы у меня не менялись. Я читала страшилки про терапию и решила, что таблетки меня убьют быстрее, чем вирус, — про побочные эффекты очень много негатива. И я решила — не буду пить. В периоды депрессии вообще отрицала, что больна.

Паранойя чуть не свела меня в могилу. Я стала скрывать статус даже от докторов. Когда заболела пневмонией, не сказала врачу о своем диагнозе и он назначил обычные антибиотики. Я болела три месяца, ничего не помогало, задыхалась, оказались поражены оба легкого. Меня увезли на скорой. А я боялась признаться — вдруг откажутся лечить. Когда в больнице взяли кровь и все поняли — я сделала вид, что не знала. Было стыдно и глупо. Я изображала оскорбленную — мол, я питаюсь хорошо, с маргиналами не тусуюсь, как вы можете мне такое говорить? В общем, ушла в полную несознанку. Вот дура. Сказала бы сразу, назначили антибиотики посильнее и быстро бы поправилась.

Вот так я жила двойной жизнью. На людях работала, отдыхала, и все хорошо. А оставалась наедине с собой — морщилась от брезгливости, боролась со страхом умереть. Боялась всех заразить, боялась, что на работе узнают. В голове каша — куча противоречивой информации, ума не хватает отсеивать неправильное. И в итоге я спряталась в кокон — ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ. Я ничего не хочу.

В таких метаниях я и жила восемь лет. Решила отказаться от детей и посвятить себя работе. Но в августе незапланированно забеременела. И была почему-то рада. В тот момент проснулось все, что я в себе хоронила десять лет. У меня наконец появился стимул все изучить и проконсультироваться с врачами. Я решила начать принимать таблетки.

Но тут вмешалась мама. Это было самое тяжелое. Она диссидент. Мама плакала, умоляла меня не пить. В какой-то момент она была на грани серьезного срыва. Мне было ее так жалко. До 16 недель не могла себя заставить поехать в больницу — мама рыдала, потому что боялась за меня. Только тогда до меня дошло, что пока я переживала за себя, не заметила, как мама у меня под носом чуть с ума не сошла. Я поехала в больницу и там под наблюдением медиков начала терапию.

Обычно терапию принимают дома. Но так как дома — мамины истерики, а я беременна, то мы с врачами в СПИД-центре решили начать в стационаре. Побочные эффекты были первые две недели — расстройство желудка и бессонница. И то я не уверена, что дело в лекарствах. В больнице я видела много людей в СПИДе, конечно, что ни говори, но большая часть — это наркоманы. Девочки, получившие половым путем, — пьют исправно и по ним никогда не скажешь. Но то, что я там увидела, заставило меня еще больше разобраться в вопросе.

Сейчас все встало на свои места, бросать терапию я не стану. Побочек у меня нет совсем. Страхи ушли, от врачей я больше не скрываю, поняла, что такое отношение к ВИЧ я сама себе придумала. Правда, есть небольшое опасение пропустить прием, но оно уходит со временем. Мне повезло, что вирус не прогрессировал, — я могла доиграться.

Маму я за полгода переубедила — она теперь смеется над диссидентами. Хотя на самом деле это не смешно — там много просто запутавшихся и запуганных. Я думаю, что ее диссидентство — защитная реакция, она не могла допустить мысли, что ее дочь, самая лучшая и самая любимая, может быть с ВИЧ.

Многие боятся, что если начнут принимать лекарства и не смогут вовремя выпить таблетку, иммунитет больше работать не будет. Это неправда. Антиретровирусная терапия действует только на вирус, а на иммунитет не влияет. Но это плохо объясняется, да и не сразу понимается. Ну и, конечно, у многих самочувствие со временем никак не меняется. А раз ничего не болит, то зачем пить какую-то химию. Но ждать, когда упадет иммунитет, я больше не хочу. Я видела в больнице, к чему это приводит, — ужасное зрелище.

Увы, пока многие из нас из-за предрассудков не готовы относиться к людям с вирусом иммунодефицита человека как к равным. А между тем в России , только по официальным данным, уже 824 тысячи человек, живущих с этим статусом. Из них 100 тысяч были выявлены в прошлом году.

Как принять свой статус, свою жизнь в новом положении, как не сломаться и понять, что впереди много хорошего? Мы узнали это у людей, которые открыто или анонимно живут с вирусом в крови. И он не мешает им строить карьеру, рожать здоровых детей, быть просто счастливыми.

Близкие восприняли новость стойко. Старший брат, который читал брошюры о СПИДе, распространяемые в вузах, отнесся спокойно, мол, это не заразно в быту. Папа тоже отреагировал стойко. Правда, мама - воспитательница детсада - испугалась за работу. Но психологи в центрах борьбы со СПИДом и ВИЧ объяснили ей, что в бытовом плане вирус иммунодефицита человека не заразен. Соответственно она не может представлять никакой опасности для детей в садиках.

- Сложно представить, какой была бы моя судьба, если бы моя семья отреагировала негативно, - говорит Мария спустя несколько лет. - Очень и очень важна поддержка близких людей. Я должна сказать, что ВИЧ-статус - это лакмусовая бумажка. Тест на дружбу и стойкость. Очевидно для всех здравых, умных людей, что ВИЧ не распространяется через поцелуй в щечку, рукопожатие, объятие. Если кто-то, зная о том, что у меня ВИЧ, отказался общаться, - значит это его личный выбор. И он просто не мой человек.

Конечно, пары после свадьбы очень мечтают о ребенке. Наши молодые не были исключением.

- Мы перепробовали все способы, которые помогли бы нам забеременеть, но не могли бы заразить мужа - шприцевание и прочие. - стесняясь, говорит Маша. - В итоге врач сказал мне, что стоит начать антиретровирусную терапию. Раньше я ее не принимала, антител в крови было достаточно, поскольку мой иммунитет сам по себе очень сильный и борется с вирусом ВИЧ, подавляя его. Но именно это и не дает организму забеременеть, ведь тогда иммунитет должен будет работать за двоих. Я начала прием антиретровирусных препаратов, и это психологически освободило меня. Буквально через несколько месяцев мы забеременели! Сейчас у нас растет сын Ратмир. Разумеется, во время всей беременности я принимала антиретровирусные препараты, ребенку после рождения тоже проводили нужную терапию. Спустя полтора года ему сняли все риски. Сейчас у нас абсолютно здоровый малыш. У меня вирус в крови на данный момент на неопределяемом уровне. Тем не менее я продолжаю принимать антиретровирусную терапию, делаю это вовремя - это моя зона ответственности. А муж обязательно каждые полгода проходит тест на ВИЧ - это очень важно, это его зона ответственности.

Мария Годлевская не скрывает своего ВИЧ-статуса. Она - равный консультант, то есть человек, который помогает людям с ВИЧ-статусом, открыто рассказывая о своих проблемах. О том, как справляться с первым шоком, как рассказать родным. И главное - о том, что у нее есть здоровый малыш, любимый муж. И счастье.

ВИЧ не передается через объятия, поцелуи и рукопожатия. Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- До 30 лет я принимала наркотики, - ровным голосом рассказывает Ярослава. - Я понимала: все, что я делаю со своей жизнью, - это огромный риск. Знаете, я внутренне даже была готова к тому (мне так казалось), что у меня может быть ВИЧ. Но в тот момент мне была нужна только доза. У меня уже был гепатит, когда я решила завязать с наркотиками и легла в Городскую наркологическую больницу. Тогда я и узнала, что ВИЧ-положительная. Шока как такового не было, на тот момент у меня были проблемы поважнее. Осознание своего диагноза пришло много и много позже.

Ярослава обратилась в Центр профилактики ВИЧ и СПИДа по рекомендации врачей. Ей объяснили, что в данный момент ее иммунитет сам справляется с вирусом, препараты ей не нужны, но обязательно каждые полгода тестироваться, чтобы отслеживать изменения.

Сейчас у Ярославы есть любимый мужчина. У него нет ВИЧ, поэтому девушка начала прием антиретровирусных препаратов, чтобы обезопасить друга.

- Вирус в моей крови находится на неопределимом уровне, - поясняет она. - В принципе, терапия по показаниям мне не нужна, поскольку мой иммунитет справляется и сам. Но чтобы защитить партнера, я начала прием препаратов. И вообще я хочу сказать, наверное, странную вещь - ВИЧ полностью поменял мою жизнь. Но поменял в лучшую сторону. Я перестала употреблять наркотики, посмотрела на все совершенно иными глазами. Если не брать в расчет прием антиретровирусной терапии, то я полностью здоровый человек, занимаюсь спортом, участвовала уже во втором марафоне. Во многом мне помогло общение с такими же, как я, с психологами и консультантами. Надеюсь, мой пример, поможет многим людям осознать, что жизнь с ВИЧ может быть прекрасной и счастливой.

Антон узнал о своем диагнозе пять лет назад.

- Было постоянное недомогание, температура, слабость, - рассказывает он, - врачи не могли понять причину, и после долгих исследований, которые не могли объяснить причины симптомов, я сам решил сдать анализы на ВИЧ. В СПИД-центре мне и сообщили эту новость. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю - я заразился просто по незнанию, по глупости, банально не предохраняясь при сексе. Тогда я почти ничего не знал о ВИЧ и СПИДе. Эти болезни ассоциировались у меня с проявлениями сифилиса или проказы - проваленный нос, кожа в язвах. Я искренне полагал, что точно могу определить здорового человека от ВИЧ-носителя. Сейчас об этом уже смешно говорить, конечно. Но тогда диагноз я принял тяжело. Как и родные - было много слез, непонимания. Особенно, когда начал читать сайты в интернете, а там столько мусора и очень старой информации. Но если внимательно ознакомиться с этой проблемой, то не так уж все и печально: ученые всего мира сделали колоссальный шаг вперед в лечении, и из смертельного заболевания он превратился в недуг, хорошо поддающийся лечению современными антиретровирусными препаратами. В итоге психологи объяснили и мне, и родным, что с этим не только можно жить, но и жить полноценно и счастливо как все здоровые люди.

Часто ВИЧ-положительные не афишируют свой статус на работе - пока, увы, далеко не все готовы спокойно работать бок о бок с коллегой, зная о его болезни.

Три года Антон не принимал антиретровирусной терапии, поскольку иммунитет справлялся с заболеванием сам и врач не видел в этом необходимости.

- Но, читая западную литературу, новые исследования, я сам для себя решил, что должен начать лечение, потому что хочу жить долго и счастливо. Кроме того, я с радостью принимал участие в клинических исследованиях нашей отечественной вакцины ДНК4, она дала хороший результат - иммунитет поднялся и держится на стабильном уровне. Очень жаль, что проект прикрыли по причине нехватки финансирования, хотя наши ученые очень хорошо справляются с созданием большинства вакцин от разных заболеваний. Сейчас я участвую в других клинических испытаниях - новых антиретровирусных препаратов, которые уже успешно прошли испытания на Западе. Эту таблетку нужно пить один раз в день - одну штуку, а не несколько, что делает прием незаметным. И они дают хороший результат. Надеюсь, что испытания в России скоро завершатся и препарат получит лицензию и у нас.

На вопрос, не боится ли он так рисковать здоровьем, ведь все-таки это лишь клинические испытания, Антон качает головой и улыбается:

Когда Вера узнала о своем диагнозе, она была, мягко говоря, в шоке.

- Как же так? У меня ни одного венерического заболевания и вдруг ВИЧ! И вообще - где я, а где СПИД (тогда я думала, что это одно и то же). Это же так далеко от меня - это Фредди Меркьюри, население Африки. НО НЕ Я.

Увы, в маленьких городах по-прежнему знают о проблеме ВИЧ совсем немного. Там каждый на виду и на слуху. Поэтому озвучить свой диагноз очень сложно. И очень хорошо, считает Вера, что о проблеме людей, живущих с ВИЧ, о вирусе, о том, что нужно тестироваться, важно лечиться, говорят известные люди - актеры, телеведущие, певцы, музыканты, политики.

- К сожалению, мы пока еще очень закрыты, зашорены. Как будто ВИЧ просто нет. Словно мозг отторгает информацию о нем. Когда я разговариваю с женщинами, которые узнают о своем диагнозе, они совершенно не готовы это принять. Они просто не готовы с этим жить. Даже удивительно - ездить на Тибет, открывать душу монахам, медитировать, верить во второе пришествие они могут. И охотно это делают. Но не понимают - как жить с ВИЧ.

Осознание, конечно, дается людям, которые приходят на консультацию очень непросто. И важно, как и кто дает информацию.

К сожалению, ВИЧ - это не параллельная вселенная, это то, с чем живут тысячи людей. И очень важно научиться жить с ним правильно - принимать препараты, если их назначает врач, предохраняться, чтобы не заразить партнера, постараться вести здоровый образ жизни. Это знает Вера, и десятки тысяч людей, которые открыто живут со своим диагнозом, и те, кто его не афиширует, но заботится о себе и своих близких. Просто потому, что жизнь прекрасна и прожить ее нужно до самого конца.

ВИЧ-положительные ничем не отличаются от других людей: внешне вирус никак себя не проявляет. Фото: Станислав ШАХОВ

А В ЭТО ВРЕМЯ

Отношение к ВИЧ-инфицированным меняется

Исследовательский центр портала Superjob провел опрос и выяснил, как россияне будут относиться к коллеге, если узнают, что он ВИЧ-инфицирован. Опрошено было 1600 взрослых трудоспособных россиян.

И только 2% респондентов полностью прекратят общение с ВИЧ-положительным коллегой. Причем из этого числа людей некоторые собираются поступить кардинально - уволиться, чтобы не контактировать с ВИЧ-положительным.

Больше всего и тех, кто не изменит своего отношения к коллеге, узнав о его ВИЧ-инфекции, - среди молодежи также (60%).

ОФИЦИАЛЬНО

Вероника Скворцова отметила, что сегодня лечением охвачено 37% ВИЧ-положительных россиян. Задача ведомства - увеличить объем охвата ВИЧ-инфицированных терапией до 60% к концу 2016 года и до 90% - к 2020 году.

- Если мы добьемся этого показателя, то остановим распространение ВИЧ-инфекции от уже инфицированных к здоровым гражданам, - сказала министр здравоохранения.

ВАЖНО

Нет, наверное, ни одного заболевания, вокруг которого в современном обществе расплодилось столько мифов и негатива. Всеобщая безграмотность в отношении вируса иммунодефицита человека так велика, что даже официальные СМИ порой путают положительный ВИЧ-статус и стадию СПИД. Элементарное невежество, помноженное на глухоту к чужой беде, приводит к позорным скандалам, когда родители здоровых детей изгоняют из детского сада ребенка ВИЧ+, получающего терапию.

Мне бы хотелось, чтобы люди не боялись моих героев и не жалели их. Чтобы взрослые и дети со статусом ВИЧ+ не подвергались преследованию — на работе и в спортивных клубах, в поликлиниках, школах и детских садах. Вирус иммунодефицита человека — не приговор и не божья кара. Это просто болезнь, не более того.

Я знаю, что этот фотопроект не избавит мир от предрассудков. Для меня это только капля, которая точит камень общественной неприязни. Одна из миллиона, и одна она ничего не изменит.

Но я надеюсь, что кто-то из моих героев задержится в вашем сердце.

Злата

В Турции я рассказала своему начальнику на работе — я работала около двух недель. Меня выставили на улицу, не сказав ни слова.

Я ушла с тайского бокса: мне сообщили, что я не могу участвовать в спарринге, так как могу заразить партнера, если поранюсь. Но у меня неопределяемая вирусная нагрузка, это значит, что я никого не могу заразить. Я пыталась доказать это тренеру, но тот сказал, что заботится о ребятах. Притом что сами ребята были не против. Убедить его не удалось.

Это было очень обидно, потому что он хороший тренер. Он пытался сохранить нормальные отношения. Я ему говорила, что он мог бы больше узнать о ВИЧ, но не хочет воспользоваться доступной информацией… Он так и не понял. Зато сказал, что я не смогу больше участвовать в соревнованиях, хотя я занимала призовые места. Обидно, ведь спортклуб, тренировки — это как маленькая семья.

В учебном заведении со мной просто перестали сидеть за одной партой. Со мной разговаривали, но, если есть возможность отсесть, пересаживались. Это даже не обидно, это смешно! Я хотела стать частью коллектива, но не получилось. О’кей, мне не нужны люди, которые не хотят расширить свои горизонты.

Я показываю людям на своем примере, что это распространенная проблема. Я не прокаженная, люди должны понимать, что надо предохраняться, проверяться. Это не шутки, это очень близко. Чего мне бояться? Что со мной за одной партой сидеть не будут?

Андрей

Я Андрей, мне 52 года. Принимать наркотики я начал давно — еще когда учился в школе, тогда было это модно. Я, как говорится, подсел на иглу. В общем-то, за это время я несколько раз отбывал срок за одно и то же — за хранение наркотических веществ, в общей сложности 15 лет.

В 2002 году я узнал, что у меня ВИЧ. Откуда он взялся, точно сказать не могу. Когда я жил с женой, я ей изменял — возможно, вследствие этого он и появился. Моя жена тоже употребляла наркотики, но, как правило, мы пользовались чистыми шприцами. Где-то в 2006 году, когда умерла моя сестра — она умерла от СПИДа, — я стал чувствовать себя плохо. Сестра заразилась раньше, чем я. В то время в Калининграде не было антиретровирусной (АРВ) терапии. Тогда выдавали терапию единицам, хотя местные власти говорили, что дают всем нуждающимся. Но на самом деле буквально у меня на глазах в колонии умирали осужденные, и то же самое творилось на свободе. Просто им никто терапию не давал до 2007 года. В 2010 году мне в центре СПИДа выписали АРВ-терапию, с того времени я ее принимаю и чувствую себя нормально. В плане иммунитета у меня все хорошо — инфекционными заболеваниями не болею.

Родственники восприняли диагноз адекватно. Ни разу мама или отец не сказали, что я какой-то не такой. Ничего не изменилось. У меня и мысли не было скрывать. У нас в семье такие отношения, что я знал: никто из них не выскажется негативно в отношении меня.

Что касается тюрьмы, я дискриминации не замечал, не видел. Ни со стороны осужденных, ни со стороны сотрудников. Может, кто и думал про себя, но сказать вслух не решался. Единственное, что на меня повлияло, — это неудобство: ходить на прием, сдавать анализы, принимать терапию… Сначала я чувствовал, что иммунитет слабеет, начали появляться инфекционные заболевания, которых раньше не было, но после терапии больше этого не чувствую.

У меня был приобретенный порок сердца, нужна была операция, и центр СПИДа выдал мне справку, что мой иммунный статус в порядке. Но когда я приехал в кардиологический центр, в операции мне отказали. Неофициально врач сказал, что отказ из-за ВИЧ, потому что аппарат, который работает при операции, нельзя будет стерилизовать. Посоветовали мне обратиться в Литву, за деньги, что я и сделал. Они подтвердили, что могут меня принять, противопоказаний нет. Но когда выставили счет, оказалось, что у меня нет таких денег. В течение трех лет я переписывался с кардиологическим центром — там отвечали отказом. В итоге я обратился к министру здравоохранения Калининградской области и рассказал, что врачи центра СПИД гарантируют успешную операцию с точки зрения иммунитета, а кардиология мне отказывает. В 2015 году мне сделали операцию, и она прошла успешно.

Я не скрываю свой статус, не считаю эту болезнь какой-то позорной или недостойной. Думаю, у любого человека есть риск заболеть. Нельзя сказать, что эта болезнь какая-то особая, ничем она не лучше и не хуже. Стигма рано или поздно уйдет. Со временем, я думаю, этого не будет. Я рассчитываю жить долго, может быть, даже жениться и завести детей. Во всяком случае, точно не планирую умирать от СПИДа.

Марина

Меня зовут Марина, мне 36 лет. С диагнозом я уже шесть лет.

Когда-то для меня ВИЧ был чем-то далеким. Я, как и многие, считала эту болезнь болезнью неблагополучных людей. Наркотики я не употребляла, никогда не занималась проституцией, к секс-меньшинствам не отношусь. Поэтому у меня никогда даже не возникало мысли протестироваться. Да и о том, что есть тесты на ВИЧ я тогда даже не знала. О диагнозе я узнала случайно, во время беременности. Я была замужем, считала, что эта проблема меня никак не должна коснуться – и вдруг все рухнуло! Все планы, мечты. В таких случаях говорят обычно: земля ушла из-под ног. Я почувствовала это в буквальном смысле.

На сегодня у меня нулевая вирусная нагрузка, и я никого не могу заразить. Но я уже один раз обожглась и считаю, что идеальным мужчиной для меня был бы тоже ВИЧ-положительный, чтобы, случись что потом, мы были бы на равных.

Андрей

Меня зовут Андрей, мне 45 лет. О своем статусе я узнал в 2013 году, и тогда же выяснилось, что ВИЧ у меня был обнаружен в 2008-м — но мне об этом не сообщили. Я не получил ответа на вопрос, почему.

Бурная молодость, скажем так… Употреблял наркотики, беспорядочные связи. Думаю, ВИЧ у меня давно, у меня просто не могло его не быть. Но я считал себя очень депрессивным человеком, боялся узнать правду и не проверялся.

В этом же году мою подругу посадили за распространение наркотиков. Я попал в больницу, и врачи сказали, что я не останусь живым. Там же подтвердили мой диагноз. Анализы были не самые плохие, мне не хотели давать терапию, но я стал настаивать. Мне сказали, что по американским исследованиям мне еще не надо — но мы же живем не в Америке, в России мы! В общем, терапию я получил.

С отцом я не поддерживал отношений, позже он умер. Матери я сразу признался, долго не думал, надо — не надо. Она меня везде вытягивала и просто смирилась, настолько была убита — она не выражает никаких эмоций. Я представляю, какой это ужас материнский, но, к сожалению, сам я не так давно стал это понимать. Тогда я просто по привычке сказал, может, хотел на жалость пробить, чтобы денег на наркотики дала. А дети были маленькие, они узнали позже, когда я протрезвел и стал участвовать во всяких движениях, посещал группы взаимопомощи… Они по телевизору увидели. Причем их моя мама позвала: мол, идите, папу показывают. Я принимал терапию, первые две схемы мне не подошли. Первая привела к тому, что у меня возникли галлюцинации, а после второй я попал в реанимацию. Я все время просил терапию, даже не успел прийти в себя. Мне поменяли схему.

Когда мне становится очень грустно от мыслей о том, что я ничего в жизни не достиг, что от меня один вред, — в такие моменты я думаю, что повышаю информированность о ВИЧ в обществе. Я, конечно, не суперпример, но я знаю, что это работает! Хоть этим буду полезен.

Мне было 20 лет. Мы поженились, все было хорошо, оказалось что он здоров. Временами я тревожилась, думала, что он тоже может заболеть, но он меня успокаивал. Все это время я жила в состоянии – день верю, день не верю, то пытаюсь понять, что это за болезнь, то снова это не про меня и я находила другие увлечения в жизни, забывая про болезнь.

А когда исполнилось 26, я решила с этим разобраться, а то какое-то непонятное состояние – то ли есть болезнь, то ли нет. Первое, что я сделала- пересдала анализы. Результат был положительный и вот тогда пришло осознание, что проблема действительно есть. Я это приняла и сдала на иммунный статус и вирусную нагрузку. Врачи сказали, что все хорошо и не назначили мне терапию. Снова я сдала анализы в 2008-2009, и оказалось, что пора пить АРВ-терапию.

Вместе с приемом терапии я столкнулась с тошнотой и побочными явлениями, а сам прием таблеток был для меня очень травматичным, потому что я в принципе не пила никогда таблеток. А мне назначили схему, где нужно пить 4 таблетки утром и 4 вечером и 2 из них были очень большими, мне казалось, что я их не проглочу. Каждый прием таблеток – это была борьба с собой, чтоб засунуть в себя эти таблетки. Поэтому все годы, что я пила эту схему, я всегда помнила, что у меня ВИЧ, все плохо и т.д. Затем я нашла выход, попросила схему, где прием таблеток один раз в день и таблетка небольшая.

И вот почти 20 лет я болею ВИЧ, и на сегодня прием препаратов не влияет на мое качество жизни. У меня произошло полное принятие диагноза, я об этом не думаю, моя жизнь продолжает развиваться дальше и играет новыми красками. Я прорабатывала это с психологами, это был тяжелый процесс, ведь долгое время я не понимала, как меня это могло коснуться. Я не та женщина, которая может столкнуться с этим заболеванием. Я другая, я чистая и светлая, я особенная. Это было мощное приземление, у меня получилось вылезти из этого только с помощью профессионалов. Как я сама ни старалась, у меня не получалось. Пока не нашла хорошего психотерапевта, который мне помог.

Я родилась в городе Каменск-Уральский и, когда переехала в Екатеринбург, было много проблем, например, с постановкой на учет в центр СПИДа, ввиду отсутствия регистрации в Екатеринбурге. Начала посещать группы взаимопомощи, в окружении появились друзья, знакомые, живущие с ВИЧ. Видела проблемы людей в теме ВИЧ, делилась личным опытом принятия диагноза, жизни с ВИЧ. Решала свои проблемы и если видела схожие у знакомых-делилась собственным опытом решения вопросов. Многим людям сложнее отстаивать свои интересы в силу тяжелых заболеваний и возникла необходимость представлять их интересы. Начала повышать свои знания, посещать тренинги, семинары, лекции. Так появилась общественная организация и это стало моей профессиональной деятельностью.

Иногда я слышала вопросы взрослых, образованных людей, о том, не боюсь ли я людей с ВИЧ. Для них это казалось страшным и в какой-то момент, за кружкой чая я сказала, что у меня ВИЧ. И они восприняли это нормально. Я поняла, что только так можно рушить стереотипы, по-другому не поменять отношение к ВИЧ-положительным людям. И решила не скрывать свой диагноз.