Я ков влади мирович смушке вич

Смушкевич Яков Владимирович - старший военный советник по авиации Испанской республиканской армии, комбриг; командующий авиацией в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол, комкор.

Родился 1 (14) апреля 1902 года в местечке Ракишки Новоалександровского уезда Ковенской губернии (ныне город Рокишкис, Литовская Республика). Сын рабочего-портного. Еврей.

Окончил приходскую школу. В 1915 году при приближении германских войск семья эвакуировалась в Вологодскую губернию, где работал подручным пекаря и грузчиком в Вологодском речном порту. В 1917 году состоял в отряде Красной Гвардии в Вологде. В 1918 году вернулся в Литву. Член РКП(б) с 1918 года.

В Красной Армии с декабря 1918 года. Участник Гражданской войны 1918-1920 годов. Был красноармейцем, политбойцом и комиссаром 1-го Минского коммунистического батальона на Западном фронте. В апреле 1919 года в бою под Барановичами попал в плен к полякам, год находился в Вильнюсской тюрьме и сумел бежать только весной 1920 года. Назначен политруком роты, затем комиссар 144-го стрелкового полка 48-й стрелковой бригады 16-й стрелковой дивизии на Западном фронте.

После Гражданской войны в августе 1921 года уволен в долгосрочный отпуск по состоянию здоровья, поступил на работу уездным уполномоченным ЧК города Клинцы Гомельской губернии. Отличился при уничтожении крупной банды, главарём которой оказался уездный военный комиссар.

С апреля 1922 года вновь в РККА, находился на политработе в войсках: с апреля 1922 года помощник военкома 144-го (36-го) стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии, с июля 1922 - политрук школы в той же дивизии (Смоленск).

В октябре 1922 года Я. Смушкевич был переведён в авиацию на должность ответственного организатора партработы 9-й авиаэскадрильи в Смоленске, и новая служба полностью захватила его. Он освоил непосредственно в части лётное дело и стал много летать, подавая личный пример подчинённым. С января 1923 года - военком 23-й эскадрильи, с августа 1923 года - политрук 2-го отряда 4-й отдельной авиационной эскадрильи (Минск), с февраля 1926 года - военком 16-го и 23-го отдельных корпусных авиационных отрядов (Бобруйск), с января 1927 года - командир 43-й эскадрильи, в 1930 году - заместитель начальника политотдела 2-й авиационной бригады (Витебск), с сентября 1930 года - начальник политотдела 6-й авиационной бригады (Смоленск).

В 1931 году окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе, в 1932 году - Качинскую военную школу лётчиков. С мая 1930 - заместитель начальника политотдела 6-й Смоленской авиабригады, с января 1931 года - военком и начальник политотдела 2-й авиабригады имени СНК Белорусской ССР (с 1933 года - 201-я смешанная авиационная бригады, с 1936 года - 40-я авиационная бригада), дислоцировавшейся в Витебске. Превратил эту бригаду в одно из образцовых соединений Военно-воздушных сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии (ВВС РККА). Комбриг (28.11.1935).

По возвращении из Испании Я.В. Смушкевич в 1937 году окончил Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе и в июне того же года вступил в должность заместителя начальника Управления ВВС РККА. В апреле 1938 года получил тяжелейшие травмы (множественные переломы ног) и ожоги в авиакатастрофе при облёте нового бомбардировщика, несколько месяцев был прикован к постели. Огромным напряжением воли не только встал на ноги, но и вернулся к лётной работе. Но постоянные боли в ноге мучили его все последующие годы. Комкор (20.06.1937, минуя звание комдива).

Когда в мае 1939 года японские милитаристы совершили вооружённое нападение на Монгольскую Народную Республику, Я.В. Смушкевич командовал авиагруппой 1-й армейской группы, действовавшей против японских войск в районе реки Халхин-Гол (приказ об его назначении подписан 29 мая 1939 года). Это были небывалые по масштабам того времени и ожесточенности воздушные сражения, которыми он руководил, блестящие победы над японскими агрессорами. В этот период большое внимание было уделено завоеванию господства в воздухе. Преимущество японских ВВС в майских и июньских боях удалось быстро ликвидировать. Этому способствовали - обновление авиационного парка истребителями И-16 (на 5-и из них впервые было применено ракетное вооружение) и И-153 ("Чайка"), а также пополнение личного состава высококвалифицированными кадрами во главе с комкором Смушкевичем Я.В.

В сентябре 1939 года Я.В. Смушкевич был назначен исполняющим должность начальника ВВС Киевского Особого военного округа, принимал участие в освободительном походе РККА в Западную Украину в сентябре 1939 года как командующий ВВС Украинского фронта. С 19 ноября 1939 года Смушкевич Я.В. - начальник ВВС РККА (с июля 1940 - начальник Главного управления ВВС РККА), а через десять дней началась советско-финляндская война. Она вскрыла большие недостатки в организации, техническом оснащении, боевой подготовке армейской авиации. Лично участвовал в боевых действиях. С июня 1939 по декабрь 1940 года был одновременно членом Главного Военного Совета Красной Армии. Командарм 2-го ранга (4.04.1940).

В августе 1940 года его перевели на должность генерал-инспектора ВВС РККА, а в декабре того же года - помощника начальника Генерального штаба РККА по авиации. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1939-1941 годах. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (с 1937).

Незадолго до начала Великой Отечественной войны, 8 июня 1941 года генерал-лейтенант авиации Смушкевич Я.В. был арестован в госпитале, где он находился после операции. Подвергался пыткам, обвинялся в антисоветском военном заговоре.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 года был лишён звания Героя Советского Союза и всех государственных наград.

Реабилитирован определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 25 декабря 1954 года. Звание Героя Советского Союза и награды возвращены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 марта 1957 года.

Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1939 года. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (с 1937).

Генерал-лейтенант авиации (4.06.1940). Награждён 2 орденами Ленина (03.01.1937; 21.06.1937), медалью "ХХ лет РККА" (1938), иностранной наградой - орденом Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики (10.08.1939).

Биография дополнена Антоном Бочаровым (пос.Кольцово Новосибирской области).

Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем (1955-2011)

• фотографии (561)
• общество, актуальное (394)
• музыка (318)
• текущее (291)
• Петербург (285)
• фотографы, фотоискусство (278)
• живопись (276)
• история (246)
• поэзия (233)
• животные (194)
• птицы (8)
• архитектура (192)
• музеи (182)
• интересное, разное (173)
• Перекати-поле (163)
• мой сад (163)
• растения, садоводство (141)
• кельтика, артуриана (133)
• размышления (131)
• этнография (130)
• фоторепортаж (128)
• философия (128)
• археология, антропология (128)
• мифология, легенды (127)
• авторское_поэзия (108)
• персонажи (99)
• иллюстрации, куклы, прикладное искусство (96)
• наука (95)
• книги (95)
• фото_личное (94)
• экология, защита животных (91)
• эстетика кулинарии (91)
• кино (90)
• юмор (87)
• ВОВ (78)
• франция (77)
• минералогия, ювелирное дело (76)
• скандинавская культура (72)
• мои животные (71)
• мода, стиль (70)
• игры (65)
• ссылки, полезное (59)
• холодное оружие (56)
• магия (55)
• тесты (42)
• Материалы для творчества,моя авторская бижутерия (40)
• скульптура (37)
• сны (33)
• мыло ручной работы, натуральная косметика (32)
• гончая по следу (29)
• дизайн (28)
• медицина, фармакология, косметология (25)
• эльфы (25)
• астрология (25)
• техника (24)
• фехтование (24)
• танец (21)
• посмертные маски (19)
• толкиен (15)
• зелёная книга (15)
• авторское_изо (15)
• Star Trek (13)
• цифровое искусство (13)
• fealot, личные публикации (10)
• мои ролики (7)
• расследования (3)
• демотиваторы (3)

Яков Смушкевич – генерал Дуглас

На кладбище подмосковного города Монино, недалеко от Военно- воздушной академии имени Ю.А. Гагарина, есть странные могилы: высеченные на памятниках надписи свидетельствуют о том, что в этих захоронениях покоятся парами Герой Советского Союза, командующий авиацией дальнего действия генерал-лейтенант Иван Иосифович Проскуров и его жена, а также дважды Герой Советского Союза, помощник начальника Генерального штаба по авиации генерал-лейтенант Яков Владимирович Смушкевич с супругой… Но немногие знают, что похоронены там только жены генералов. Их мужья были расстреляны и погребены в совсем другом месте. Где? Существуют только предположения. В нашей стране с теми, кого в бою не смог победить противник, нередко расправлялись свои.
Потерю генерала Дугласа немцы сравнивали с потерей пяти авиадивизийВ начале Великой Отечественной войны журнал “Люфтваффе” — официальный орган военно-воздушных сил гитлеровской Германии — писал о том, что во время войны в Испании разведка “третьего рейха” потратила много сил и средств, чтобы убрать генерала Дугласа. Под этим псевдонимом в небе далекой страны бесстрашно сражался советский летчик, один из трех первых дважды Героев Советского Союза Яков Смушкевич.
В Испании Яков Владимирович служил в качестве старшего советника при командующем ВВС республиканцев и командира авиационной группы советских летчиков. Как отмечает белорусский историк Эммануил Иоффе, комбриг Смушкевич сыграл решающую роль в разгроме итальянского экспедиционного корпуса в марте 1937 года под Гвадалахарой, лично сбил несколько самолетов противника, впервые в практике использования боевой авиации применил принцип сосредоточения крупных воздушных сил и ударов по врагу массированными налетами. Чтобы сократить время, необходимое для перехватов фашистских самолетов, он ввел новый порядок взлета истребителей без предварительного их выруливания на старт.
Рейхсмаршал Герман Геринг, которого называли “фюрером авиации”, посулил тогда награду в миллион марок летчику, который собьет генерала Дугласа. Но, несмотря на то, что уже в Испании фашистские летчики летали на истребителях “Мессершмитт-109″, во многом превосходивших наши И-153 и И-16, никому из них не удалось победить таинственного аса, чьи подвиги Родина высоко оценила, наградив двумя орденами Ленина и присвоив звание Героя Советского Союза. Известный полярный летчик, Герой Советского Союза Михаил Водопьянов называл его “авиационным Чапаевым”.
Вернувшись домой, генерал Дуглас обрел свое прежнее имя. К сожалению, только имя. Дело в том, что настоящее отчество Смушкевича было Вульфович. Сталин и Ворошилов сочли, что советскому военачальнику негоже носить имя бродячего портного-еврея из литовского местечка Рокишкисе. Так Яков Вульфович стал Яковом Владимировичем.
В июне 1939 года депутат Верховного Совета СССР, кандидат в члены ЦК ВКП(б) комкор (звание 30-х годов) Смушкевич возглавил советскую авиацию в борьбе с японскими самураями в районе реки Халхин-Гол в Монголии. Его командирское и летное мастерство очень высоко оценил наш выдающийся полководец Георгий Жуков, который во время боев на Халхин-Голе был командующим 1-й армейской группировкой. И в ноябре 1939 года Смушкевич третьим в стране был награжден второй медалью “Золотая Звезда”. Вскоре его назначили начальником Военно-Воздушных Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), в августе 1940 года — генерал-инспектором ВВС Красной Армии, а в декабре того же года — помощником начальника Генерального штаба РККА по авиации. Как вспоминали современники, генерал Смушкевич во время докладов Сталину всегда отстаивал свою точку зрения, что могли позволить себе только единицы. В частности, Яков Владимирович не скрывал от Сталина своего отрицательного отношения к советско-германскому пакту о ненападении 1939 года. Он говорил, что Гитлеру верить нельзя.
К сожалению, то, что не удалось сделать вражеской разведке и германским асам в Испании, сделала советская репрессивная машина. Узнав о том, что генерал Дуглас не участвует во Второй мировой, немцы ликовали. Как отмечалось в упомянутом уже журнале “Люфтваффе”, это было равносильно разгрому пяти советских авиационных дивизий. А вот нарком авиационной промышленности СССР тех времен А.И. Шахурин говорил, что свой самый большой подвиг Смушкевич совершил именно в Великую Отечественную войну, хотя и не участвовал в ней: врагу успешно противостояли сотни и тысячи подготовленных под его руководством советских летчиков.
Когда Смушкевич лишился ног, Алексей Маресьев еще только учился летать
Яков Смушкевич родился 14 апреля 1902 года в бедной семье. Рос энергичным, смышленым пареньком, быстро освоил грамоту. В 16 лет ушел на гражданскую войну. В семнадцать уже был командиром батальона и полка, принимал участие в боях. После гражданской боролся с бандами, которые часто проникали на территорию Белоруссии через польскую границу. В июне 1922 года под командованием 20-летнего военкома в окрестностях местечка Пуховичи была разгромлена банда знаменитого атамана Березы, долгое время наводившая ужас на население и власть. Но сам комиссар оказался в плену чар местной красавицы Баси Гольфанд. Ее отец не одобрял встреч дочери с красным комиссаром. Но девушка полюбила Яшу и уехала к нему в Минск. Здесь они поженились. Одним из свидетелей в загсе, а затем и на скромной свадьбе был однополчанин Якова Лев Маневич, ставший впоследствии известным всему миру разведчиком под псевдонимом “Этьен”, Героем Советского Союза.
Вскоре пехотный комиссар попал служить в авиационные части. Летчики — а многие из них в свое время служили еще офицерами царской армии — встретили его не очень приветливо. Новичок оказался упрямым, не робкого десятка. Он заболел небом, во что бы то ни стало решил научиться летать. И в Качинской школе военных летчиков у него проявился талант блестящего пилота. Вскоре после возвращения Смушкевича из Испании Сталин пожелал, чтобы Яков Владимирович руководил воздушным первомайским парадом над Москвой. 30 апреля 1938 года комкор поехал на аэродром, чтобы опробовать флагманский самолет, который ему предстояло вести на параде. Но едва машина поднялась в воздух, загорелся мотор. Пришлось идти на срочную вынужденную посадку в пригородном лесу. Не дотянув до поляны, самолет задел деревья и упал. Летчик чудом остался жив, но сильно повредил ноги. От удара ему раздробило кости бедра, обе ноги были переломаны во многих местах. Профессора, осматривавшие пациента, заявили, что передвигаться он сможет на инвалидной коляске, в лучшем случае — будет ходить на протезах. Но Смушкевич не только научился ходить на протезах. Он научился водить автомобиль, добился, чтобы его оставили служить в авиации. Алексей Маресьев еще только учился летать…
Когда он вернулся с Халхин-Гола, искалеченные ноги кровоточили. Медики настаивали на очередной операции. Но храбрый летчик отправился воевать сначала в небе Западной Белоруссии, а затем Финляндии.
В начале июня 1941 года Якову Владимировичу все-таки пришлось лечь в госпиталь. Операция прошла успешно, дело близилось к выздоровлению. Но однажды ему приснился неприятный сон. Будто он вел машину по незнакомой дороге. Вдруг она оборвалась. Выйдя из автомобиля, генерал увидел на кукурузном поле щукообразный истребитель. Крылья с красными звездами валялись на земле в нескольких метрах от фюзеляжа. Неожиданно ломая кукурузные стебли, самолет без крыльев взмыл в небо.
Не зная, что наставник арестован, многие летчики в письмах с фронта просили у него совета
В тот же день Смушкевича арестовали. В воронок его несли на носилках. Уже вовсю полыхала война. Еще никто из близких не знал, жив ли Яков Владимирович, где он. А супруга Бася Соломоновна и дочь Роза продолжали получать письма с фронта от летчиков, ранее служивших вместе с ним. Не зная, что он арестован, многие его побратимы были уверены, что их командир и наставник непременно воюет, сообщали о своих первых успехах в боях с немцами, просили советов.
Через четыре месяца газеты опубликовали короткое официальное сообщение о том, что в Москве завершено так называемое дело о военно-фашистском заговоре в ВВС, по которому проходили дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич, Герои Советского Союза Павел Рычагов и Григорий Штерн, другие генералы и офицеры — всего двадцать человек…
Таких кадровых потерь советские Военно-Воздушные Силы не могли понести даже от противника. Трудно не согласиться с упомянутым профессором-историком Э.Иоффе в том, что, останься эти военачальники на свободе хотя бы еще на месяц, вполне вероятно, ВВС Красной Армии не понесли бы такие страшные потери в первый же день войны — 1200 самолетов, из них 800 — на аэродромах! По некоторым сведениям, Смушкевич предлагал руководству страны весьма эффективный план обороны западной границы на случай войны. К его мнению не прислушались.
В 1954 году Смушкевича посмертно реабилитировали. Но где же все-таки находится его могила, чтобы живые могли поклониться праху и попросить прощения за деяния тех, кто не ведал, что творит? Ответ на этот вопрос долгие годы искал писатель и журналист Владимир Силантьев, автор исторического романа “Прерванный полет. За 15 дней до начала войны…” В архивах КГБ ему удалось отыскать акт, составленный 28 октября 1941 года в городе Куйбышеве тремя офицерами госбезопасности, где значилось, что в этот день, согласно предписанию наркома внутренних дел, генерального комиссара госбезопасности Л.П.Берия от 18 октября 1941 года, был приведен в исполнение приговор о ВМН (высшей мере наказания) в отношении Павла Рычагова — командующего ВВС РККА, Григория Штерна — командующего силами ПВО страны, Якова Смушкевича и других… Врали авторы этого документа насчет приговора! Его не было, потому что не было суда. Когда осенью сорок первого немцы подошли к Москве, центральный партийно-государственный аппарат на всякий случай в ночь с 15 на 16 октября переехал в Куйбышев. Туда же отправили и особо важных подследственных. Ибо в упомянутом предписании, прибывшем вслед за арестованными, его автор без обиняков требует следствие прекратить, заключенных суду не предавать и немедленно расстрелять.
Местом казни мучеников Владимир Силантьев вслед за автором книги “Трагедия полководцев” Назымом Якуповым называет заброшенный песчаный карьер на околице поселка Барыш Ульяновской области (ранее входил в состав Куйбышевской, ныне Самарской). Силантьев утверждает, что несколько лет назад встречался с немолодыми уже жителями этого поселка, которые в 1941-м, еще пацанами, соорудили на том карьере свой потайной “штаб”. Вечером 28 октября 1941 года они услышали несколько глухих взрывов, донесшихся со стороны карьера. Прибежав туда на следующий день, они не узнали свое излюбленное место. Земляной козырек обрыва, в котором был вырыт “штаб”, обрушился и похоронил старую песчаную выработку.
Неподалеку мальчишки насобирали несколько десятков новеньких стреляных гильз. Накануне их здесь не было. Они блестели и пахли свежей пороховой гарью…
Газета Факты и комментарии

Генерал Дуглас. Прерванный полет — сегодня 18 октября с 20:00 по 21:00 на 5-м канале

Родился в 1902 году в местечке Рокишки (Литва) в семье бродячего портного. Недолго он учился в хедере. В 1915 году вместе с беженцами первой мировой войны его семья бежала в Россию. Работал грузчиком в Вологде.

С 1918 года Яков уже ушел служить в Красную Армию, затем участвовал в боях на западном фронте. Тогда же он стал комиссаром батальона, потом полка. Молодого человека непрестанно тянуло в небо. И с 1922 года он служит в авиации. В 1931 году заканчивает Качинскую военную школу летчиков. Сразу же его назначают командиром и комиссаром авиационной бригады.

Под именем генерала Дугласа в 1936-37 гг. он участвует в гражданской войне в Испании. Там он сыграл решающую роль в разгроме под Гвадалахарой итальянского экспедиционного корпуса. Яков Владимирович был отважным летчиком-истребителем. В воздушных боях в небе Испании он лично сбил несколько самолетов противника. Имя генерала Дугласа прогремело тогда по всему миру, стало легендарным в Испании. Герман Геринг назначил тому немецкому летчику, который собьет генерала Дугласа приз в 1 000 000 марок.

За успешную организацию борьбы с авиацией противника, личное мужество и героизм в боях Якову Владимировичу Смушкевичу 21 июня 1937 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

После возвращения в Советский Союз Я.В.Смушкевич был назначен заместителем командующего Военно-воздушными силами Красной Армии, руководил разработкой новых летно-тактических уставов с использованием опыта войны в Испании. Впервые применил принцип массированных налетов крупными авиационными соединениями.

В мае 1939 года 6-ая японская армия вторглась на территорию МНР в районе реки Халхин-Гол. Для борьбы с нею была создана 1-ая армейская группа, которой командовал комкор Г.К.Жуков. Авиацией группы (500 самолетов) командовал комкор Я.В.Смушкевич. К концу августа 1939 года группировка японских войск была полностью разгромлена, но воздушные бои продолжались до 15-го сентября и завершились полной победой Советской авиации.

За успешную организацию и руководство боевыми действиями нашей авиации в разгроме 6-й японской армии, личное мужество и героизм в боях комкору Якову Владимировичу Смушкевичу 17 ноября 1939 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Таким образом Яков Владимирович Смушкевич стал первым дважды Героем Советского Союза в составе военно-воздушных сил Красной Армии.

Монгольское правительство наградило Я.В.Смушкевича орденом Красного знамени 1 степени.
В 1939-40 гг. Я.В.Смушкевич командующий ВВС РККА. Как раз в этот период шла Советско-Финская война и Я.В.Смушкевич очень много сделал для обеспечения боевой работы нашей авиации в тяжелейших зимних условиях. В 1940 году комкору Смушкевичу было присвоено звание генерал-лейтенанта авиации.

В 40-41 гг. - назначен помощником начальника генерального штаба РККА по авиации.
Как командующий ВВС РККА, генерал-инспектор ВВС и помощник начальника генштаба по ВВС генерал-лейтенант Я.В.Смушкевич внес огромный вклад в повышение летно-тактических данных советских самолетов и боевой мощи советской авиации.

В "Воспоминаниях и Размышлениях" Г.К.Жуков пишет: "Командир авиации армейской группы Яков Владимирович Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую летную технику и в совершенстве владевший летным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник, его искренне любили все летчики".

Смушкевич был не только смелым летчиком и способным командиром. Он мужественно защищал свою точку зрения как стратег и военачальник.

Сослуживцы Смушкевича отмечают, что Яков Владимирович всегда отстаивал свою точку зрения и не скрывал от Сталина своего отрицательного отношения к советско-германскому пакту 1939 года.

Во времена "большого террора" (1937-38 гг.) Яков Владимирович постоянно заступался за своих подчиненных, и многих спас от неоправданных репрессий. Только самого себя он не смог спасти: 7-го июня 1941 года Яков Владимирович Смушкевич находившийся в госпитале был арестован и 28 октября 1941 года расстрелян. Реабилитирован Смушкевич в декабре 1954 года. Его именем назван большой рефрижератор Северного флота, о нем снят документальный фильм.

Дважды Герой Советского Союза Яков Владимирович Смушкевич погиб не на фронте, но в каждой Победе, одержанной нашими летчиками в воздушных сражениях с фашистами, есть частица его влюбленного в авиацию сердца. В своей книге "В строю отважных" профессор Ф.Д.Свердлов пишет: Кто знает, может быть, если бы Яков Владимирович Смушкевич, со своим боевым опытом, организаторскими талантами и волей, продолжал руководить авиацией Красной Армии, она в июне 1941 года с началом Великой Отечественной войны не потерпела бы такого катастрофического разгрома, который произошел.

Сопроводительная записка, написанная заместителем начальника ВВС РККА комкором Смушкевичем, адресованная наркому обороны СССР маршалу Ворошилову К.Е., от 8 октября 1939 года.

А в 41 году за несколько дней до начала войны за ним пришли. Суда он так и не дождался: войска отступали от Куйбышева и вывозить политзаключенных было не с руки. По некоторым версиям, к его аресту приложил руку Жуков, убиравший слишком опасных конкурентов, деливших с ним славу Халхин-Гола, по другим – это дело рук Берии, против которого Смушкевич имел неосторожность выступить, защищая репрессированного товарища.
Не буду сильно углубляться в биографию этого замечательного человека, ибо я хотела рассказать о другом. Я говорила о том письме Серова. Сама ничего говорить не буду, приведу один эпизод из книги Голованова, заметив в скобках, что то письмо, о котором пойдет речь, послужило толчком к созданию АДД, во главе которой поставили как раз Голованова и которая стала одним из самых успешных подразделений в советской военной авиации. Кандидатура командующего, надо признать, подобрана была просто идеально.

За плечами многих — Халхин-Гол, освобождение Западной Белоруссии и Западной Украины, война с белофиннами. Было о чем поговорить: большинство друг друга давно не видели.

С нами за столиком сидели нарком авиационной промышленности Алексей Иванович Шахурин с женой, генеральный инспектор ВВС Яков Владимирович Смушкевич, отвоевавший в Испании и на Халхин-Голе в ранге фактического командующего нашими Военно-Воздушными Силами и пользовавшийся большим авторитетом и любовью в среде летного состава; а также Михаил Федорович Картушев, новый заместитель начальника Гражданского воздушного флота, тоже со своей женой.

Здесь надо сказать, что наш экипаж, с которым мне довелось принимать участие в двух военных кампаниях, вынашивал мечту совершить дальний, в любую погоду, беспосадочный перелет или полет вокруг земного шара в минимально короткий срок. Мы уже тренировались, совершив, в частности, перелет из Монголии в Москву менее чем за сутки, включая сюда и время всех посадок и заправок. В ту пору это кое-что значило. В Монголии же нам не раз доводилось бывать в воздухе по восемнадцать часов в сутки.

С Михаилом Федоровичем Картушевым мы иногда встречались прежде по различным делам, непосредственно касавшимся нашего экипажа. Во время финской кампании он как-то даже летал с нами и интересовался, как это мы на невооруженном самолете — ведь мы были летчиками Гражданского воздушного флота — днем, прикрываясь облачностью, выполняем задания над территорией Финляндии. Но на этом, собственно, наши взаимоотношения и заканчивались. Больше других за нашим столом был мне знаком Я. В. Смушкевич. Своей простотой он как-то удивительно быстро располагал к себе людей. С ним можно было заводить разговор на любые темы, не боясь, что будешь неправильно понят.

Извинившись перед женой, я сел рядом с Я. В. Смушкевичем и, набравшись храбрости, безо всяких обиняков начал излагать суть дела, прося, чтобы Яков Владимирович оказал нам содействие, похлопотал за нас. Я даже принялся доказывать ему, что мы его не подведем, — он наш экипаж знает, — что мы способны и на более трудные дела и так далее, и тому подобное. Видимо, шампанское свое дело сделало. Но поглядев на задумчивого и молчаливого Смушкевича, я спохватился: уж не наговорил ли чего лишнего?

Некоторое время оба мы сидели молча. Обернувшись, я увидел жену, неодобрительно качавшую головой. Легкий хмель сразу испарился, все стало на свои места, и я уже собрался было извиниться за проявленную нескромность, встать и уйти, как Яков Владимирович поднял голову, посмотрел мне в глаза и сказал:

— А вы думали когда-нибудь о нашей авиации, о ее боеспособности во время боев на Халхин-Голе и в финскую кампанию?

Мне показалось, что Смушкевич не слушал и не слышал моей, только что произнесенной жаркой речи: его вопрос был совсем из другой области.

Не будучи подготовленным к ответу на столь неожиданный и очень серьезный вопрос, я молчал.

— Неужели вы, товарищ Голованов, зная все тонкости летного дела, никогда над этим не задумывались?

— Вы мечтаете о дальних полетах, о том, чтобы облететь вокруг земного шара. Не сомневаюсь, вы сможете это сделать. Но, мне кажется, в интересах дела вы должны заняться другим, более важным вопросом. Я сам думал поговорить с вами об этом. Но коль скоро вы затеяли разговор о полетах, давайте обсудим это сейчас. Благо все танцуют и заняты собой.

Я взглянул туда, где сидела моя жена. Ее на месте не было.

— Не возражаете? — спросил Смушкевич.

— Что вы! — ответил я и весь обратился в слух.

Яков Владимирович стал говорить об Испании, о том, какие у нас отличные боевые летчики, как они храбро вели воздушные бои, как бомбардировщики почти без всякого прикрытия летали на бомбежку. Это знал и я от самих участников боев.

— Однако, — продолжал Смушкевич, — все шло отлично, пока стояла хорошая погода. Портились метеорологические условия — и все выглядело по-иному. Слепые полеты, полеты вне видимости земли — это наш камень преткновения, и хотя мы еще оттуда, из Испании, поднимали эти вопросы, война с белофиннами снова подтвердила слабую подготовленность массы летного состава к полетам в плохую погоду, их неумение пользоваться средствами радионавигации. Практически, как вы знаете, — сказал в заключение Смушкевич, — наша бомбардировочная авиация не принимала сколь-либо серьезного участия в этой войне.

Яков Владимирович умолк. Молчание длилось довольно долго. Всякие мысли мелькали у меня в голове, но сколько я ни силился понять, почему он заговорил об этом именно со мной, так ни до чего и не додумался.

— Яков Владимирович, а что, собственно, я должен делать? Какое я имею отношение ко всему этому? Я гражданский летчик, шеф-пилот Аэрофлота, и только.

— Вы, товарищ Голованов, должны написать письмо товарищу Сталину.

Я был поражен. Сначала даже подумал, что ослышался.

— Да, ему, — спокойно ответил Смушкевич.

Наконец, я отчетливо понял, что со мной ведется серьезный, важный разговор, который был заранее обдуман, а не просто возник здесь, под влиянием шампанского или хорошего настроения.

— Что же я должен написать товарищу Сталину? — спросил я.

— Вы обязаны написать, что в течение двух лет соприкасаетесь с летной работой ВВС и поняли, что вопросам слепых полетов и использования средств радионавигации надлежащего значения не придают, что товарищи, стоящие во главе этого дела, сами слабы в этих вопросах. Как подтверждение приведите для примера плохое использование бомбардировщиков в финскую кампанию. Далее напишите, что вы можете взяться за это дело и поставить его на должную высоту. Вот и все.

Попросту говоря, я был ошарашен. Писать такие записки, да еще Сталину! Кто меня там знает? Этак можно сойти за бахвала и наглеца.

В общем, вопросы, о которых говорил Яков Владимирович, действительно назрели и имели важное государственное значение, но ставить их, как предлагал он, прямо в лоб я считал для себя, по меньшей мере, неприличным.

Все это я и высказал тут же Смушкевичу. В заключение спросил, почему он сам, генеральный инспектор ВВС, не возьмется за это дело? Он дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР, он большой авторитет у летчиков, за его плечами Испания и Халхин-Гол!

Немного помолчав, Яков Владимирович ответил, что он не имеет сейчас такой возможности, и вряд ли на его докладную обратят в настоящее время серьезное внимание.

Ответ его меня и удивил, и озадачил.

— Что касается вас, — продолжил свою мысль Смушкевич, — то вы напрасно думаете, что вас никто не знает. Ваши удивительные полеты (он выразился именно так) во время финских событий не раз описывались товарищу Сталину и Куликом, и Мехлисом, как непосредственными участниками и свидетелями этих полетов. Ваша записка привлечет к себе внимание.