Будет ли холера в крыму
Соляной бунт. 17 век
Любая опасность, в том числе и коронавирус, — это не только источник страхов, но и прекрасная возможность поговорить о вечном. В том числе — заглянуть в прошлое и посмотреть, как встречали подобного врага наши предки и стали ли мы умней и цивилизованней, чем они.
В поисках врага
Насчёт подобного врага, конечно, преувеличение. Чума и холера, косившие наших предков каких-нибудь полтора-два века назад, — враг посерьёзнее коронавируса. С другой стороны, и народ, которого в те годы бросало из войны в голод, а из голода — в эпидемию и новую войну, был как-то позакалённее. И уж, конечно, слабаками не были жители Севастополя. Тем не менее в 1828 году, когда на юг России пришла холера, город, в котором заболевших ещё не было, решили закрыть, дабы уберечь от заражения. Причиной особой заботы, конечно же, стал Черноморский флот, воевавший с Турцией. К чему привело закрытие Севастополя, известно. А если неизвестно, можно прочитать довольно подробную статью в Википедии. В конце концов всё завершилось бунтом, в ходе которого народ убил военного губернатора Столыпина и пусть не сразу, но добился отмены карантина. И, конечно, Столыпин не был единственной жертвой беспорядков: после вступления в город 12-й дивизии генерала Тимофеева семь лидеров восстания были казнены, около 1000 горожан и матросов отправлены на каторгу, а около 4200 человек депортированы в другие города.
Как справедливо может заметить читатель, о севастопольском бунте 1830 года в эти дни не вспоминал только ленивый. Однако он был первым в цепи ему подобных на территории России, включая холерный бунт в столице в июле 1831 года. К нему мы ещё вернёмся, а пока — ещё один, полагаю, менее известный севастопольцам эпизод с закрытием города, на этот раз — из истории Португалии. Есть там славный город Порту — кстати, получивший гордое название cidade invicta (непобедимый). Ассоциации напрашиваются сами собой, но мы сделаем вид, что их не заметили. В этом славном городке в 1899 году обнаружилась бубонная чума, которая вовсю гуляла по Юго-Восточной Азии, а затем дошла до Индии, Африки, Южной Америки, затронула Сан-Франциско и российский Дальний Восток. Португалию Бог долгое время миловал, но в конце концов болезнь добралась и туда. Первой известной докторам жертвой стал портовый грузчик. Он несколько дней жаловался на плохое самочувствие, но кого тогда интересовало самочувствие грузчика?
Поскольку позволить себе самоизоляцию несчастный не мог, а мир интереса к его состоянию не проявил, эпидемия не заставила себя ждать. Её эпицентром стал густонаселенный портовый район, в котором влачила своё существование первая жертва. Усугубили дело царившая там антисанитария и боевой настрой местных жителей, категорически отказывавшихся госпитализироваться. Родственники и соседи, жители непобеждённого города, грудью вставали на защиту больных, отбивая их у врачей. Напала толпа и на дом отца главного муниципального врача, который вынужден был ходить по городу с полицейской охраной. Но это уже после попыток привить местное население — противники прививок тоже появились не вчера.
Только спокойствие
В конце концов болезнь сдалась. Наружу её так и не выпустили, а к концу 1899 года оцепление вокруг города было снято. На главного санитарного врача вся эта эпопея произвела такое впечатление, что больше ноги его в Порту не было никогда. Зато он стал главным санитарным инспектором Португалии и провёл реформу здравоохранения. Так что в итоге какая-то польза из этой кошмарной истории всё-таки проистекла.
Какая-то польза наверняка проистечёт и из истории с коронавирусом. Главное — пережить её с трезвой головой и так, чтобы потом не было мучительно стыдно перед современниками и потомками. А такая опасность, увы, есть — достаточно почитать комментарии к статьям о коронавирусе на нашем портале.
Никакой резервации, конечно, нет и быть не может. Туристические потоки действительно пора сворачивать, но полностью закрыть Севастополь — мера не более справедливая и эффективная, чем посадить под замок жителей многих тысяч других городов и сёл нашей Родины. Посмотрите на карту распространения коронавируса по стране — в большинстве регионов пока зафиксированы лишь единичные случаи, сконцентрированные в крупных городах.
Так, может, оцепим войсками каждый город, где есть заболевшие? И в первую очередь, конечно, столицу, остающуюся в этом деле бесспорным лидером. Там оцепление должно быть тройным, а ещё лучше — обнести Москву бетонной стеной, пустив поверху колючую проволоку, или ров с крокодилами вокруг неё выкопать.
СИМФЕРОПОЛЬ, 6 фев - РИА Новости Крым, Наталья Дремова. "Сухие" годы в Крыму чередуются с "влажными" в пяти-шестилетнем цикле. Полуострову много раз доводилось переживать засухи. Само развитие региона упиралось в возможность добывать воду.
От регулярных засух страдают владельцы садов в Восточном Крыму, крестьяне, выращивающие зерно, и овцеводы. Жители Южного берега и предгорного Крыма, живущие с огородов, скупость природы переносят намного легче.
Этому способствует традиционное бережное отношение к воде у крымских татар. Поэт и художник Максимилиан Волошин писал: "Они умели уловить самую мелкую струйку почвенной воды, направить ее по глиняным трубам в обширные водоемы, умели использовать разницу температур, дающую выпоты и росы, умели как кровеносной системой оросить сады и виноградники по склонам гор".
Реки, деревенские фонтаны, куда подведена вода из природных источников, обеспечивают водой для питья и полива огородов. В "плохие годы" меньше излишков продают в города. Каждый засушливый год обязательно отмечен подорожанием продуктов.
В начале ХХ века крымские степи начинают осваивать немцы-колонисты. Новый шаг в обеспечении водой: артезианские колодцы.
Запланировано возвести плотину на реке Черная под Севастополем и электростанцию на ней, а отработанную воду пустить на орошение Инкерманской и Балаклавской долин. Тогда эти планы не осуществились.
Но воды в Крыму все равно не хватает. Засуха регулярно губит урожаи пшеницы. Зато крымские хлопководы рапортуют о хороших урожаях.
В послевоенный Крым везут переселенцев: после депортации нескольких народов рабочих рук катастрофически не хватает. Вербовщики в центральной России и на Украине читают лекции о традиционном сельском хозяйстве Крыма и дефиците воды. Из степных районов переселенцы массово уезжают, поскольку привозной воды не хватает даже на бытовые нужды.
В 1945 году принимается решение о строительстве возле Симферополя крупного водохранилища.
1946 год оказывается вододефицитным, а следующий — самым засушливым в истории Крыма. В колхозах пытаются утаивать зерно, чтобы обеспечить работникам трудодни. Но от хозяйств требуют обеспечить план. Возникает дефицит продовольствия, в сельских районах люди голодают.
В мае 1950 года в Крым прибывает экспедиция из Ленинграда для изыскательских работ по строительству Симферопольского водохранилища.
Сухая зима, скупые на осадки весна и лето 1951 года заставляют Крымский облисполком принять решение об использовании сточных вод Симферополя, прошедших очистку, для орошения земель пригородных хозяйств. Совмин СССР принимает решение о строительстве Северо-Крымского канала.
В 1961 году окончено строительство Салгирской оросительной системы, включающей водохранилище. Горожане называют его "Симферопольским морем". Оно полностью обеспечивает водой город с населением в 190 тысяч человек.
Северо-Крымский канал становится всенародной стройкой, на него едут добровольцы по комсомольским путевкам.
В 1963 году первый крымский город, Красноперекопск, получил днепровскую воду.
Засуха в 1965 году. Минимальный приток воды в Симферопольское водохранилище, но городу воды хватает — массовая застройка только началась, население примерно в два раза меньше нынешнего.
Летом 1970-го на юге России и на Украине начинается эпидемия холеры. В Крыму жарко, сухо, трудности с водоснабжением на востоке полуострова. В августе в Керчи – 150 заболевших и шестеро умерших. Город закрывают на карантин. Из других городов вывозят организованных курортников и "дикарей". Эвакуируют детей из пионерских лагерей. На въездах на полуостров организованы КПП, не позволяющие проезжать иногородним.
Засушливый 1971 год отмечен одним из самых крупных в истории Крыма лесным пожаром в ущелье Уч-Кош под Ялтой. Сражаются с огнем не только добровольцы, но и курсанты Симферопольского военного училища. Двое курсантов гибнут в огне.
В 1974 году закончена вторая очередь Северо-Крымского канала. Создана гигантская система орошения в степных районах. На полуострове появляются рисовые чеки, с которых стоки с ядохимикатами уходят в море.
Вододефицитными были 1975, 1984, 1991 годы. В 1994 году засуха привела к высыханию двух водохранилищ, пополнявшихся реками и осадками. В августе прекращается на несколько дней подача воды в нескольких районах полуострова. В Симферополе вводится особый режим водоснабжения.
И до этого круглосуточно воду получали не все горожане. В нескольких спальных районах ее давали утром и вечером, из-за особенностей самой системы подачи. Теперь режим устанавливается для всего города. Но его сложно выдержать, поскольку воды в "Симферопольском море" очень мало.
Некоторые горожане сидят без воды по несколько дней. Люди организовывают пикеты, и даже перекрывают дорогу в Симферопольском районе в направлении Ялты. На Южном берегу также вводят режимную подачу воды.
В селе Войково Ленинского района зафиксирована вспышка сибирской язвы, заболело более полутора десятка человек. Предположительно, возбудители активизировались из-за аномальной жары. Почти за 40 лет до этого в село уже "приходила" опасная болезнь.
В Симферополе выявляют первые случаи холеры. Прекращена вся рыночная торговля молочными продуктами. Запрещена торговля напитками в розлив. Горожане утверждают, что недобросовестные торговцы разбавляют товар сырой водой.
Слухи неимоверно преувеличивают число заболевших, говорят о тысячах жертв холеры. На самом деле, выявлено 190 больных и носителей холерного вибриона. Больше всего заболевших в Центральном и Киевском районах города. На втором месте по количеству больных Алушта.
Заболевших из Симферополя и района везут в 7-ю городскую больницу, где установлен строгий пропускной режим. Самые впечатлительные жители микрорайона временно переезжают к родным, чтобы "не жить рядом с холерой".
1997-1998 стали "многоводными" годами.
Засуха 2001 года приводит к потере пятой части урожая сельхозкультур, особенно пострадали сады.
Лето 2006-го отмечено небывалым паводком в Белогорском районе, затоплены несколько сел. Вода прорвала дамбу водохранилища у села Богатое. Погибли два человека.
В 2008-2011 годах Крым снова входит в "засушливый" период.
Следующий год оказывается скупым на осадки. Снег в горах растаял "неэффективно". Потепление сменялось заморозками, притоки воды были небольшими, весенних паводков вообще не было. Долгожданные летние ливни на полуостров так и не пришли. Они в изобилии выпали за пределами Крыма, а на территории республики прошли только кратковременные грозы.
К июлю запасы воды в крымских водохранилищах колебались примерно на 40-75% от объема. Симферополь с его обмелевшим "морем" выручили Аянское и Межгорное водохранилище. В последнее закачали дополнительно днепровской воды. Крымская столица неудобств почти не испытала. Более того, в городе после долгого перерыва заработал комплекс фонтанов в парке Тренева.
На курортном сезоне вододефицит не сказался, Крым принял шесть миллионов туристов. Из-за небывалой жары уже в начале мая открывается купальный сезон. Южный берег испытывает трудности с электричеством: сети городов и поселков не выдерживают включенных вентиляторов и кондиционеров.
В Ялтинском горно-лесном заповеднике приезжий по фамилии Чудак поджигает хвою: ему интересно, загорится ли лесная подстилка. Загорается так, что пожар тушат более 700 человек и три вертолета. Поджигателя судят и дают семь лет лишения свободы.
Из-за засухи 2012 года урожай зерновых в следующем году оказался самым низким за… 100 лет: удалось собрать менее 765 тыс. тонн.
В 2014 году Украина отказывается поставлять на полуостров днепровскую воду. С этого времени полуостров полностью переходит на собственные ресурсы. Строятся водозаборы подземных вод для снабжения Восточного Крыма. Осадков достаточно для наполнения водохранилищ естественного стока.
2018 год маловодный. Ученые предупреждают, что следующий будет скупее на осадки, а далее следует ждать засухи. И ее предстоит пережить с собственными запасами.
Мёртвый сезон
Две последние вспышки смертельно опасной болезни крымчане и гости курорта пережили в летние месяцы 1970 и 1994 годов. В прошлом году из-за засухи ожидали повторения 24-летнего цикла, но, что называется, пронесло. Между тем расслабляться не стоит – пока крымские эпидемиологи третий год кряду обследуют морскую воду, не обращая никакого внимания на другой источник опасности буквально под самым носом.
При эпидемии холеры в Крыму умирал каждый 25-й заболевший
И тогда, и сегодня в сезон в Крыму популярна торговля пивом и квасом из развозных бочек. И в 1970-м, и в 1994-м торговки разбавляли напитки сырой водой. И министр Короленко признавался, что работники санэпидемслужб не в состоянии контролировать ситуацию – такой угрожающий размах она приняла. Прошло четверть века, но ситуация совершенно не изменилась – отпускники пьют разбавленные пиво и квас из бочек, куда продавцы традиционно доливают сырую воду из водохранилища.
Кислотные дожди – дело времени
Латвийская певица Лайма Вайкуле заявила, что ее слова о том, что она отказывается ехать в Крым с гастролями, были неверно истолкованы. Также исполнительница подчеркнула, что не имеет желания вмешиваться в политику.
Начнётся эпидемия – отдыхающим в Крыму придётся задержаться
Но вернёмся к холере и угрозам, связанным с возможной эпидемией. Оказывается, для курортников страшна не только болезнь как таковая. Допустим, вы отдыхаете на Южном берегу, в Ялте или Алуште, вдали от Симферопольского водохранилища и северокрымского токсичного химического отстойника. Вокруг один свежий морской бриз и никаких вибрионов. Но что вы будете делать, если начнётся эпидемия? Отправиться из Крыма вплавь, конечно, несложно, но количества плавсредств хватит лишь для эвакуации 2% курортников, да и то в лучшем случае. Как показал опыт 1970 года, при объявлении карантина отдыхающие сразу норовили удрать, да не тут-то было! Для их охраны и локализации привлекли тогда 9400 военнослужащих (сегодня с этим тоже проблем не возникнет, военный контингент на полуострове – несколько десятков тысяч человек). Создали в курортных районах 94 сторожевых поста и отрезали пути к бегству. Тем не менее цены на авиа- и железнодорожные билеты стремительно выросли – спекулянты продавали их вдесятеро дороже реальной цены! В сезон 1970 года – к моменту начала эпидемии – на полуострове отдыхали примерно 5 млн туристов. Где-то четверть – организованно, остальные – дикарями. И если первых после недолгого обследования организованно вывезли на материк, то дикарей принудительно задержали на отдыхе более чем на месяц. И если в этом году вы задумали отдохнуть в Крыму, то не говорите потом, что вас не предупреждали. Кстати, туристов, не пожелавших поначалу покидать пляжи, разгоняли водой из пожарных брандспойтов. А ещё по итогам сорванного сезона 1970 года провели исследования. Выяснилось, что хотя очаг заразы находился в Симферопольском районе (правильно – в водохранилище!), лишь 15% заболевших подхватили холеру, употребляя пресную воду и разбавленные ею пиво и квас. Остальные 85% заболели после купания в море – в тех местах, где имелись канализационные стоки. Вот о них мы и поговорим.
Третий год кряду Роспотребнадзор рыщет в поисках холерных вибрионов у побережья Крыма. Мониторинг продолжается весь сезон, вплоть до октября.
С 24 по 26 марта 2017 года в Крыму состоится VI ежегодная выставка, посвященная отельному и ресторанному бизнесу. По словам организаторов, мероприятие ориентировано на широкую аудиторию, поэтому на него приглашаются как жители, так и гости Ялты.
Велик риск, что курортники окажутся без крыши над головой
Леонид ГРАЧ, крымский политик:
– Сразу оговорюсь, что я большой противник нагнетания ситуации перед курортным сезоном. Воюю с журналистами, ведь пресса зачастую на этом спекулирует. Но справедливости ради скажу: нынешние власти Крыма действительно довели ситуацию до того, что беда подкралась ближе некуда. Ситуация по-настоящему критическая. Это касается и канализационных стоков, которые нужно срочно ремонтировать, а денег на это то ли не дают, то ли эти деньги уплывают куда-то. Это касается и вопиющей ситуации на Симферопольском водохранилище – там строят всё новые особняки, а стоки текут прямо в воду, которую пьют горожане и наши гости. Напомню, что Симферополь – транзитный центр, и от опасности, стало быть, не застрахован никто. Нужно наводить порядок, но не похоже, что нынешнее руководство Крыма этим обеспокоено. Я, честно говоря, не вижу поводов для оптимизма.
1970:
7 августа, пятница.
Феодосия-Керчь-Багерово
Подъём в 5, далее проводы (Агния Павловна с Идой Варфоломеевной - до автостанции), выезд в 6.45. Остановка в Ленино, Керчь в 9.10. Встретила тётя Ира – Багерово в десять часов. Тихий уют, читаю русских поэтов.
8 августа.
. Вспышки холеры закрыли нам путь к Пятигорску, и остаётся одно – поскорее возвращаться обратно . Огромные сложности с билетом: самолётом можно только 24 августа. Вот некстати – ведь отдых только начинается. .
9 августа.
Хорошее воскресенье с тёплыми дуновениями. Валя на море, письма. Тётя Ира достала чудом билеты нам на 12-е августа. В сложившихся обстоятельствах наилучшее. Совершенно небывалое звёздное небо.
10 августа.
. Cholera morbus катит лавиной – Керчь оцеплена. Наша задача – как можно скорее выбраться из Крыма, но покинуть сей приют священный, чтобы застрять где-то – страшнее всего. Решили ехать завтра вечером, чтобы поездом дотащиться до Симферополя – и продержаться там до самого рейса.
11 августа.
. Собрались тронуться, как объявлен карантин: придётся оставаться здесь неизвестное время. С одной стороны, удачнее места не выбрать, однако Сибирь выглядит теперь землёй обетованной. Толки только о холере: последняя эпидемия была в 1921 году. Жара +32. Итак, засели прочно: билеты нам вернули. Всё. Странное положение – как во сне, но пока всё это кажется игрой воображения. Подали нашим телеграмму о задержке. Читаю поэтов, усиленно в карты.
12 августа.
Очень жарко, письмо домой. Начал Ремарка.
13 августа.
Неожиданно повеяло с запада (с пролива) прохладой, закачалось в небе от ветра нестерпимо чистое солнце.
14 августа.
Сегодня гарнизон закрыли целиком и полностью – но как будто случаи не повторяются.
15 августа.
Очень тяжело мучила до самого вечера голова, не пошёл на прививку, а всем нашим сделали уколы.
16 августа.
Читал всё подряд – так и день прошёл. Без четверти семь вечера приехал дядя Саша.
17 августа.
Почти незаметно скользнул день – сидел за столиком под пляшущей резьбой листвы, тупо перебирая бумаги. Снова нет писем – главное, ниоткуда – и это начинает тревожить. Ходил на почту и послал телеграмму. Завтра должен выясниться вопрос с обсервацией. В темноте изловили прошуршавшего мимо скамеек ёжика и в газетном кульке принесли домой - рассмотреть на ковре при свете: колючая шубка, сердито надвинутая на сверкающие глазки, похожая на спутанную кучу сухих сосновых иголок, замшево-серая мордочка с острым носиком и лапки с коготками, как руки в перчатках. Я очень не прочь захватить с собой, кроме этого гостя (тотчас, впрочем, выпущенного обратно на волю), ещё двух совершенно изумительных попугайчиков в клетке (продаются всего за десятку), но проклятая обсервация может подложить свинью.
18 августа.
По радио передали список первой партии, посылаемой завтра на обсервацию – 50 человек (мы включены в резерв, состоящий из 10 человек). Вероятнее всего, уедем. Наконец получили письма от наших и из Феодосии. Я написал Тане. Были ещё раз в Когизе, приняли душ, собрались.
19 августа 1970, среда.
Багерово - Азовское побережье.
В 10 утра, как полагалось, пришли с грузными вещами к Дому Офицеров, откуда после длительной регистрации эвакуировали три автобуса в резервацию на берегу моря, неподалёку от Мамы Русской. 70 обсервантов размещены в домиках пионерского лагеря, среди блёкло-зелёных и горелых холмов, под голубовато-плесенным небом и на небывалом просторе, делающим ежедневное действо природы по-будничному домашним: когда заходит чистейше светлое солнце, кажется, что до него можно легко достать рукой. Ветер с моря обволакивает сонной свежестью. Нас поселили в проходной комнатке; четвёртый – дантист Белявицер, слишком моложавый для своих тридцати лет. Питание солдатское, консервированное, соломенные матрасы. Истинное бедствие – комары. Свет даёт стрекочущий движок. Начальство во главе с Вайнблатом поручило составить списки, что и было выполнено нами вчетвером вечером. Купаться официально не рекомендовано, но заключённых – средний возраст лет 20 – не удержать.
20 августа.
Страшно душная ночь, комариное терзание – и весь день до умопомрачения головная боль с рвотой. Взяли анализ, который станет решающим для наших судеб. Если всё благополучно, то в понедельник должны обрести свободу. Под вечер щедротами властей переведены в отдельные апартаменты из двух меблированных комнат: полнейший комфорт и ненарушимый покой. Вечером пили чай и сыграли в покер.
24 августа 1970, понедельник.
Азовское побережье – станция Крым – поезд Керчь-Москва.
Наконец свершился исход евреев из Египта – благополучно покинули Крым, который всё равно даже и сейчас оставлять жалко. В 12 часов прибыли два автобуса – выдали билеты, справки и пакеты с провизией, погрузили и отправили всех (69 человек) транзитом через Багерово и Керчь до станции Крым, на берегу пролива. Там – большие везде строгости и безлюдье: властвуют белохалатники; попрыскали нам дорожку к двум отдельным вагонам, через полчаса прицепленным к подошедшему поезду Новокузнецк-Симферополь. Чуть ли не опечатанные наглухо, проехали всю зону карантина без остановки (нет, правда, на багеровском разъезде произошла сцена прощания с разлучёнными на расстоянии) – и только во Владиславовке получили относительную свободу. Простились тут с Белявицером – глоток кокура, а потом от Джанкоя поник с острой болью где-то сверху. Забыл упомянуть, что никаких самолётов мы не увидали, а едем поездом Керчь-Москва: пересадка неизбежная и путь длинен. Вагон, впрочем, купированный, удобный.
25 августа.
К вечеру добрались до столицы: выйдя из вагона, окунулись в блаженный животворящий холод (что-то около +10). Я мгновенно протрезвел от юга и вдохновенно ощутил себя сыном милого севера.
26 августа.
Особое, несравненное московское чувство – на гребне жизни, в средоточии человечества.
Не все знают, что в 1970 году Советский Союз попал в ситуацию, близкую нынешней. И тем более странно, что опыт ликвидации той эпидемии игнорируется и не вспоминается.
Первые случаи заражения в СССР были выявлены в середине июля 1970 года
В начале августа зараза перекинулась в другие города – Керчь (заразилось более 150 человек), Одесса.
СССР - государство дела, а не слов.
Именно Астрахань, Керчь и Одесса стали эпицентрами борьбы с эпидемией – города были закрыты на ПОЛНЫЙ КАРАНТИН.
Под угрозой оказался весь Крым, где в разгар сезона отдыхали миллионы советских граждан.
Холера в 1970 году прошлась по многим городам Советского Союза: в Волгограде было выявлено 30 заболевших, в Умани -14, Новороссийске – 13, Махачкале - -12. Единичные случаи были выявлены и в других городах СССР: Москве, Ленинграде, Перми, Саратове, Кирове, Тирасполе, Куйбышеве, Кишинёве…
Для борьбы с эпидемией при Минздраве СССР была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), имевшая очень широкие полномочия.
Только решительные действия Советской власти помогли в кратчайшие сроки купировать и пресечь распространение страшнейшей заразы.
Вот как вспоминает о том кошмаре одна астраханская газета:
«Астраханцев охватила тогда настоящая паника. По домам ходили бригады медиков в защитной одежде: они выезжали на любой вызов, связанный с кишечным расстройством.
Вскоре в регионе был объявлен карантин. Никто не мог въехать в город или выехать из него. В пик эпидемии, чтобы уехать из Астрахани, нужно было неделю пробыть в обсервации. Под госпитали и изоляторы оборудовали учебные заведения, пионерлагеря, учреждения культуры.
Не менее масштабные мероприятия были развёрнуты в Керчи:
«Как только в Керчи были зафиксированы первые смертельные случаи, вызванные холерой, город и его окрестности были объявлены карантинной зоной. Теперь въехать сюда могли только те лица, которые участвовали в противоэпидемических мероприятиях и имели специальный пропуск. Выезд из города стал возможен также только по пропускам, которые выдавали после так называемой обсервации – не менее чем 5-дневного пребывания в специально созданных медицинских учреждениях (обсерваторах) под строгим контролем со стороны врачей…
Во время эпидемии 1970 года в масштабах всего СССР через обсервацию прошло около 180 тысяч человек.
Непосредственно в Керчи оказалось временно заблокировано около 130 тысяч местных жителей и 30 тысяч приезжих, по разным причинам оказавшихся здесь на момент начала эпидемии. Охрана границ карантинной зоны осуществлялась не только правоохранительными органами, но и армейскими подразделениями.
Для обеспечения карантинных мероприятий на территории Крымского полуострова было привлечено более 9,4 тысячи военнослужащих, 26 вертолетов и 22 сторожевых катера. По периметру керченской карантинной зоны сначала было создано 28 сторожевых постов, но затем их количество пришлось увеличить до 96.
В Крыму, в разгар летнего сезона (поскольку в курортной зоне заболеваний выявлено не было) была произведена массовая эвакуация отдыхающих:
«Выезжающие автотуристы обеспечивались горюче-смазочными материалами и очищенной питьевой водой.
История кошмара 50-летней давности оказалась запечатлена нашим Великим современником – Владимиром Семёновичем Высоцким:
Не покупают никакой еды —
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.
Закрыт Кавказ, "горит" Аэрофлот,
И в Астрахани лихо жгут арбузы.
Но от станка рабочий не уйдёт,
И крепнут всё равно здоровья узы.
Убытки терпит целая страна,
Но вера есть, всё зиждется на вере, —
Объявлена смертельная война
Одной несчастной, бедненькой холере.
На трудовую вахту встал народ
Для битвы с новоявленною порчей.
Но пасаран! Холера не пройдёт!
Холере — нет! И всё! И бал окончен!
Я погадал вчера на даму треф,
Назвав её для юмора холерой,
И понял я: холера — это блеф,
Она теперь мне кажется химерой.
Во мне теперь прибавилось ума,
Себя я ощущаю Гулливером,
И понял я: холера не чума —
У каждого всегда своя холера!
Уверен я: холере скоро тлеть.
А ну-ка — залп из тысячи орудий!
Вперёд. Холерой могут заболеть
Холерики — несдержанные люди.
Эта песня Высоцкого (лично для меня) только сейчас приобрела совсем другой, актуальный, смысл. Особенно – вторая часть произведения, где говорится о
психологической стороне эпидемии и опасности социальных катаклизмов в результате этого!
Но тогда до крупных народных волнений не дошло (хоть мелкие волнения наблюдались). Надеюсь, не дойдёт и сейчас. Но Великий Поэт знал, о чём писал.
К концу сентября карантин в Астрахани, Керчи и Одессе был снят.
Благодаря жёстким и решительным действиям Советской власти, курируемым из единого властного центра, страна не допустила дальнейшего распространения смертельной эпидемии. Тысячи человеческих жизней были сохранены.
Для решения задач были привлечены все имеющиеся у государства силы, включая армию. И мы видим, что данный опыт был востребован – например, соседним Китаем, который решительными действиями пресёк распространение смертоносного вируса, сведя потери (для полуторамиллиардной страны. ) к минимуму.
Но почему-то путинской России блестящий опыт собственного государства оказался не нужен…
Выскажите свои мнения…
Автор Вадим Баранов
Ps: Что держит дома меня холера… Владимир Ланцберг
Читайте также: