Чем лечили холеру в 19 веке

Почему во время холерного бунта убивали врачей и как император усмирял толпу на Сенной площади

На Исаакиевской площади есть замечательный памятник императору Николаю Павловичу с барельефами на постаменте. Эти четыре барельефа показывают самые примечательные моменты царствования императора. На одном из них изображен холерный бунт на Сенной площади. Восставшие люди перестают бунтовать и падают на колени перед императором, который самолично прибыл на Сенную площадь и успокаивает восставших.

Холера в дореволюционное время была синонимом жизни в Петербурге. Каждый горожанин в той или иной степени с ней сталкивался. Если посчитать все холерные годы, то получается, что Петербург больше 30 лет жил при эпидемии.

В Петербурге первый заболевший зафиксирован в июне 1831 года. Начинается паника, вводится запрет на въезд в Петербург — люди возмущаются, растет недовольство. Потом выходит указ о том, чтобы холерные больные не ходили по улицам и не заражали окружающих. Полиция должна была свозить их всех в лазареты. Но в итоге сделали только хуже: полиция подошла к вопросу слишком фундаментально, в лазареты увозили всех, кто просто чихнул или подавился. Так абсолютно здоровые люди внезапно оказывались в больничной палате.

Естественно, люди боялись заразиться. Многие с кулаками пытались вырваться [из рук полиции], кто-то выпрыгивал из окон. Многие после этого утверждали, что никакой холеры нет, врачи специально людей морят и это заговор. В народе растет недовольство — и 22 июня разгорается настоящий бунт. Безумная толпа громила всё, что видела, ловила холерные кареты и выпускала больных, сами кареты разламывали. Люди разгромили холерный лазарет на Сенной, убивали врачей. В тот же день толпа разорила лазарет на Большой Подьяческой улице, забрала карету и каталась по городу с песнями.

В итоге Николай Павлович лично приезжает на Сенную площадь, чтобы со всем разобраться. Как там всё было на самом деле, сказать сложно. Обычно придерживаются следующей версии: император вышел из кареты, толпа обомлела, и он начал произносить грозную речь. Все поняли свои ошибки, начали плакать и раскаялись. Зачинщики бунта были высечены розгами и отправлены в Сибирь.

Ну а холера продолжалась. 28 июня умерло 237 человек. Уже к концу лета возмущение сменился унынием и подавленным настроением. 31 августа был спад: всего девять умерших. Объявили о прекращении эпидемии.

Следующая эпидемия была в 1848 году. Это самая масштабная эпидемия в Петербурге, погибли 16 тысяч человек. После этого эпидемии холеры продолжались, но людей погибало меньше. Всего было семь эпидемий, последняя — в 1918 году.

Чем в XIX веке болели в Петербурге и как антисанитария влияла на здоровье горожан

В 1820 году доктор медицины Генрих фон Аттенгофер, приехавший работать в Петербург, представил медицинское описание города. Он давал советы, как оставаться здоровым в Петербурге. Например, не налегать на горячительные напитки, надевать панталоны, потому что в Петербурге можно простыть. Интересны заметки по поводу самых распространенных болезней — это понос, геморрой, плоские глисты, воспаление зубов, лысина, золотуха, ипохондрия.

Самое главное, что следует из этого усвоить: Петербург был довольно грязным и с большой плотностью населения. Помимо прочего, в XIX веке появился водопровод. И все трубы сводились к выгребным ямам во дворах. Естественно, всё это неприятно пахло, распространялись болезни. Помимо холеры были эпидемии скарлатины, дифтерии, тифа.

Какими были туалеты дореволюционного Петербурга и как жили в квартирах при +17

Рассказывает историк городского быта

C этим во многом связан дачный бум. Люди были вынуждены летом убегать из города. В пригородах разворачивалось массовое строительство. Крестьяне даже иногда сдавали свои избы, а сами всё лето жили в шалашах. Рабочие, у которых не было денег на дачи, тоже жили в шалашах в пригородах. Все стремились уехать из города.

Как лечились бедные и богатые горожане и зачем шарлатаны продавали заячий помет

Старейшая петербургская больница из числа лечебных учреждений общего пользования — Мариинская. Условия там были хорошие, порядка 400 мест для больных, работали сестры милосердия. Поступить туда мог всякий больной, плата за лечение не взималась. Если поступал на лечение крепостной, то его лечение оплачивал хозяин. С тех, кто не мог заплатить, деньги не брали.

Были также частные больницы — например, на Лиговском, 4 была Евангелическая больница для женщин. Ее построил немецкий врач Мейер. Сейчас в здании находится Институт фтизиопульмонологии. Там была такая же система: с бедных плату не брали. Бедные больные всех сословий и вероисповеданий принимались бесплатно.

Были и частные врачебные кабинеты, в старых журналах можно найти огромное количество объявлений. Как правило, состоятельные люди заключали что-то вроде контракта с врачом. Они платили ему ежемесячную плату, и врач периодически должен был их навещать. Если кто-то в семье заболевал, он должен был немедленно прибыть. У каждого врача было несколько семей.

Существовало множество услуг для тех, кто следил за здоровьем. Усилиями гигиенистов к концу XIX века все журналы наводняются рекламой очистителей воды и ватерклозетов.

Было много и шарлатанства — например, очень популярно кровопускание. Считалось, что это полезно. В парикмахерских помимо бритья и стрижки можно было заказать такую услугу. На улицах даже были жутковатые вывески, где у дамы из вены хлестала кровь, а ангелочек или арапчонок собирал эту кровь в свое блюдо.

Холерный вибрион прекрасно размножается в тёплых водах Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америке, но холодный климат ему противопоказан. Однако, источником холерных вибрионов могут стать больные люди, в этом случае заражение происходит фекально-оральным путём (из какашек в рот) вне зависимости от климатической зоны. Заражение происходит при питье загрязнённой воды, во время умывания и мытья посуды, при употреблении заражённой пищи. Эпидемия достигает ужасающих масштабов в городах и сёлах, где скученность населения сочетается с отсутствием простейшей канализации и источников чистой воды и тогда уже климат не имеет ни малейшего значения. В девятнадцатом веке холерные эпидемии выкашивали население просвещённого Лондона и отсталого Каира, блистательного С.Петербурга и провинциального Тамбова.

Жертва первой вспышки холеры в Англии, Сандерленд, 1832

Смертность была ужасающей. Например, 3 октября 1847 г, по сведениям Казанской врачебной управы холерой заболели 103 человека, из которых умерло 54.

Инкубационный период (от заражения до проявления первых признаков болезни) занимает сутки – двое, реже до пяти суток. Этого времени хватало, чтобы заразившийся в Нижнем Новгороде мещанин добрался, например, до Старой Руссы и спровоцировал вспышку холеры. В тяжёлых случаях холера проявляется частым – до 15-20 в сутки – поносом и рвотой.

Замечательное описание симптомов холеры есть в комментариях к воспоминаниям врача 19 века А.А. Генрици: По мере усиления рвоты и поноса развиваются следующие симптомы: больной, резко ослабевший, мечется в безысходной тоске. Наряду с быстро наступающей прострацией бывают случаи сильного беспокойства; температура опускается до 35–34°С и ниже. Пульс падает. Развивается цианоз (синюха), доводящий до почернения ногтевые фаланги, нос, уши. Глаза ввалившиеся и обведены широкими синими кругами. Веки приспущены, глазные яблоки подняты кверху, сухи. Тело холодеет, покрывается холодным потом. Кожа, теряя с жидкостью свою упругость, будучи собрана в складку, не расправляется; кожа на ладонях стягивается. Сипнет и исчезает голос. Больного томит жажда. Он стонет от судорог, сводящих чаще всего голени, стопы, пальцы рук, но иногда и мышцы лица и туловища. Сводимые судорогой мышцы, особенно икроножные, тверды, как дерево. Мочеотделение быстро падает и прекращается вовсе. Небольшие порции мочи, которые удается получить, содержат большое количество белка, разных цилиндров, элементов крови. Сознание долго остается ясным. Пульс исчезает, дыхание все время очень частое, но поверхностное, прерывистое. Больной лежит на койке, как труп…

Вследствие поноса и рвоты нарастает обезвоживание, больной теряет до 10% массы тела. Смерть при тяжёлой форме холеры может наступить в течении 24-48 часов от начала заболевания. И даже после смерти холерному больному нет покоя. Некоторые врачи описывали судороги, возникающие после смерти больного при переворачивании трупа или от прикосновения к мышцам спины. Никакой мистики – всего лишь последствия электролитных расстройств. Однако, сокращения мышц у мертвецов не единожды порождали слухи о больных похороненных заживо злобными докторами.

Лечение на ранних стадиях простейшее – антибиотики, восполнение потерь жидкости и солей. Причём, обыкновенное питьё раствора, содержащего хлориды натрия и калия, лимонную кислоту и глюкозу, повышает выживаемость больных в разы. Поразительно, но на протяжении XIX века врачи так и не додумались до применения этого простого и эффективного средства.

Генрици Александр Александрович 1824-1895

Итак, вооружившись чаем и каломелью, горчичниками и пистолетом в качестве последнего убедительного довода, мы проникнем в военные поселения Новгородской губернии, охваченные холерой…

С такими болезнями, как чума, оспа, холера, полиомиелит, научились справляться лишь в 19 веке.

Эпидемия оспы: ужас Средних веков

Это единственная полностью истребленная инфекционная болезнь. Точно неизвестно, как и когда этот вирус начал терзать людей, но очевидно, что не меньше нескольких тысячелетий назад. Первое время оспа накатывала эпидемиями, но уже в Средние века прописалась среди людей на постоянной основе. Только в Европе от нее умирало по 1,5 миллиона человек в год.

Человек переносит заболевание единожды, а затем у него вырабатывается невосприимчивость к нему. Этот факт заметили в Индии в VIII веке и начали практиковать вариоляцию — заражали здоровых от больных легкой формой: втирали гной из пузырьков в кожу, в нос. В Европу вариоляцию привезли в XVIII веке. Но, во-первых, эта прививка была опасной: от нее умирал каждый пятидесятый пациент. Во-вторых, заражая людей настоящим вирусом, врачи сами поддерживали очаги болезни.

14 мая 1796 года английский врач Эдуард Дженнер втер в два надреза на коже восьмилетнего мальчика Джеймса Фипса содержимое пузырьков с руки крестьянки Сары Нельме. Сара была больна коровьей оспой — неопасной болезнью, передающейся от коров людям. 1 июля врач привил мальчику натуральную оспу, и оспа не привилась. С этого времени и началась история уничтожения оспы на планете.

Индеец науа страдает от оспы. Источник: wikipedia.org

Первую вакцину в конце XIX века создал Владимир Хавкин. Она использовалась десятками миллионов доз по всему миру вплоть до 1940-х. В отличие от вакцины против оспы, она не способна истребить болезнь — лишь снизить заболеваемость в 2−5 раз, а смертность в 10. Настоящее лечение появилось только после Второй мировой войны, когда советские медики применили свежеизобретенный стрептомицин при ликвидации чумы в Маньчжурии в 1945—1947 годах.

Триумф смерти. Питер Брейгель Старший. Источник: wikipedia.org

Сейчас против чумы применяют все тот же стрептомицин, а население в очагах иммунизируют живой вакциной, разработанной в 1930-е годы. Сегодня ежегодно регистрируется до 2,5 тыс. случаев чумы. Смертность — 5−10%. Уже несколько десятков лет нет ни эпидемий, ни крупных вспышек.

Пандемия холеры — болезни грязных рук

Ее еще называют болезнью немытых рук, поскольку вирус попадает в организм с зараженной водой или через контакт с выделениями больных. Болезнь часто не развивается вообще, но в 20% случаев зараженные люди страдают поносом, рвотой, обезвоживанием.

Болезнь была страшной. Во время третьей пандемии холеры в России в 1848 году, по официальной статистике, отмечено 1 772 439 случаев, из которых 690 150 смертельных. Вспыхивали холерные бунты, когда испуганные люди сжигали больницы, считая врачей отравителями.

До появления антибиотиков серьезного лечения холеры не существовало, но Владимир Хавкин в 1892 году создал в Париже вакцину из прогретых бактерий. Испытал он ее на себе и троих друзьях, народовольцах-эмигрантах. Массовое исследование он проводил в Индии, где добился снижения смертности на 72%. Теперь в Бомбее есть Институт Хавкина. А вакцина, правда уже нового поколения, до сих пор предлагается ВОЗ как основное средство против холеры в ее очагах.

Советский плакат. Источник: wikipedia.org

Сегодня ежегодно регистрируется несколько сотен тысяч случаев холеры в эндемических очагах. В 2010 году больше всего заболевших было в Африке и на Гаити. Смертность — 1,2% - значительно ниже, чем век назад, и это заслуга антибиотиков. Тем не менее главное — профилактика и гигиена.

Эта болезнь всегда внушала людям ужас. И обращались с зараженными соответственно: с раннего Средневековья запирали в лепрозории, которых в Европе были десятки тысяч, заставляли извещать о себе колокольчиком и трещоткой, убивали во времена Крестовых походов, кастрировали.

Бактерию открыл норвежский врач Герхард Хансен в 1873 году. Ее долго не могли культивировать вне человека, а это было нужно, чтобы найти лечение. Справиться с инфекцией удалось с помощью антибиотиков. В 1940-е появился дапсон, а в 1960-е — рифампицин и клофазимин. Эти три препарата и сейчас входят в курс лечения.

Сегодня, по статистике ВОЗ, лепрой болеют в основном в Индии, Бразилии, Индонезии, Танзании. В прошлом году было поражено 182 тыс. человек. Ежегодно это число уменьшается. Для сравнения: еще в 1985-м проказой болели больше пяти миллионов.

Полиомиелит: болезнь, искалечившая тысячи людей

По США, к примеру, прокатилось несколько эпидемий: в 1916 году заболели 27 тыс. человек, детей и взрослых. Только в Нью-Йорке смертельных случаев насчитали больше двух тысяч. А во время эпидемии 1921 года заболел будущий президент Рузвельт, оставшийся после этого на всю жизнь калекой. Болезнь Рузвельта положила начало борьбе с полиомиелитом. Он вкладывал свои средства в исследования и клиники, а в 30-е годы народная любовь к нему организовалась в так называемый марш десятицентовиков: сотни тысяч людей присылали ему конверты с монетами и так собрали миллионы долларов на вирусологию.

Первую вакцину создал в 1950 году Джонас Солк. Она была очень дорогой, потому что в качестве сырья использовались почки обезьян — на миллион доз вакцины требовалось 1500 обезьян. Тем не менее к 1956 году ею привили 60 миллионов детей, уморив 200 тысяч обезьян.

Ребёнок, переживший паралитический полиомиелит. Нигерия, 2014 год. Источник: wikipedia.org

Примерно в это же время ученый Альберт Сабин изготовил живую вакцину, не требовавшую убийства животных в таких количествах. В США очень долго не решались ее использовать: все-таки живой вирус. Тогда Сабин передал штаммы в СССР, где специалисты Смородинцев и Чумаков быстро наладили испытания и выпуск вакцины. Проверяли на себе, своих детях, внуках и внуках друзей. В 1959—1961 годах в Советском Союзе привили 90 миллионов детей и подростков. Полиомиелит в СССР исчез как явление, остались единичные случаи. С тех пор вакцины истребляют болезнь по всему миру.

Сегодня полиомиелит эндемичен для некоторых стран Африки и Азии. В 1988 году ВОЗ приняла программу борьбы с болезнью и к 2001 году сократила число случаев с 350 тысяч до полутора тысяч в год.

Более чем за 300-летнюю историю Петербург не раз был под угрозой распространения смертельных болезней. Сейчас это коронавирус, несколько лет назад – атипичная пневмония, два века назад – холера, а ранее – чума.

Профилактика и борьба с инфекциями всегда в поле зрения специалистов. И если сейчас мы можем наблюдать за процессом онлайн, то раньше, когда не было всемирной паутины, всю информацию получали из книг.

Заведующая информационно-библиографическим отделом РНБ Надежда Веденяпина Фото: Олег ЗОЛОТО

ЧТО СТРАШНЕЕ?

Российская национальная библиотека в Петербурге хранит уникальные издания, которые рассказывают об опыте, накопленном человечеством в борьбе с эпидемиями.

Всего в хранилищах на ознакомление журналистам представили 20 изданий о разных заразах Фото: Олег ЗОЛОТО

- Особое внимание уделялось морским путям, - продолжает Надежда. – Корабли отправляли на карантин, если было подозрение, что на борту больной человек или зараженные крысы. На сухопутных границах дежурила пограничная стража, и стражники всегда могли подозвать врача. Екатерина II даже издала указ – награждать тех, кто донесет о перевозчиках, которые тайно прошли через границу. Таким образом, она мотивировала людей, что о болезни нужно сообщать, ведь она очень быстро распространялась. И реально представляла угрозу.

Екатерина II вообще, можно сказать, положила начало борьбы с болезнями. В 1768 году она отважилась на вакцинацию: прививку императрице делал английский доктор Томас Димсдейл. Спустя некоторое время императрица приказала открыть оспенные дома по всей стране и издала указ об обязательной вакцинации.

ХОЛЕРА ПУШКИНУ ПОМОГЛА

Жертвами болезни были не только простые люди. Во время эпидемии скончался великий князь Константин Павлович, граф Александр Ланжерон, вице-адмирал Василий Головнин , известный мореплаватель.

Чумной форт в Кронштадте Фото: Артем КИЛЬКИН

ЧУМНОЙ ФОРТ

Старинный атлас весит примерно 5 кг, каждая страница – как шедевр искусства. Фото: Олег ЗОЛОТО

КАРТА КАТАСТРОФ

О том, что распространение чумы отслеживали и документировали в Европе , свидетельствует атлас известного немецкого картографа Маттеуса Сойтера. Возможно, сейчас у нас и придумали бы, как схематично изображать зараженную зону, а тогда картограф использовал аллегорию чумы – крылатую ведьму с косой. Рядом изображены изможденные мужчины и женщины – ее жертвы. Так, в обрамлении страшных крылатых дев, выглядела карта французского Прованса в 1720 году, во время нашествия Великой марсельской чумы. Тогда погибли 100 тысяч человек только в одном Провансе.

Фолиант хрупкий, специалисты рассказывали, что от времени краски постепенно тускнеют. Журналистам даже выдали перчатки, только в них разрешили прикоснуться к старинным страницам.

завкафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета Елена Эсауленко Фото: Олег ЗОЛОТО

КОРОНАВИРУС ОТКРЫЛИ 55 ЛЕТ НАЗАД

- Хорошие знания об эпидемиях прошлого помогают не впадать в панику, мы читаем лекции Боткина и находим там то, что происходит и сейчас, - говорит завкафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета Елена Эсауленко . – Клиника по заболеваниям может меняться, но основные симптомы и синдромы остаются. Больница Боткина, первая инфекционная для моровых заболеваний, до сих пор сохраняет некоторые традиции режима, что и позволяет предотвратить быстрое распространение болезни.

Кстати, о мерах профилактики в быту специалисты тоже считают, что нужно придерживаться старых правил: избегать массового скопления людей, носить маски, если идете в публичное место, менять их каждые два часа, пить витамины и вообще укреплять иммунитет. А вот оксолиновая мазь не спасет, увы. В опасный период заболеваемости ОРВИ и гриппом (а сейчас как раз такой период в Петербурге) этот препарат почти бесполезен.

Согласно недавним исследованиям 1 , в наши дни наибольшее доверие к медицине "выказывают молодые и образованные люди с высоким уровнем дохода", те же, кто обладает невысоким уровнем образования и скромными доходами, "в большей степени высказывали свое недоверие системе здравоохранения в целом, а также ее представителям". 2 Любопытно, что такая тенденция прослеживается со времен царской России.

Лекари - люди самые опасные

"В обществе к медицине и врачам распространено сильное недоверие. Здоровые люди говорят о медицине и врачах с усмешкою, больные, которым медицина не помогла, говорят о ней с ярою ненавистью" 3 , - писал еще в 1901 г. врач В.В. Смидович, более известный как выдающийся публицист В.В. Вересаев. Большую роль в подрыве доверия к медицине в конце XIX - начале XX в. играли уличные газеты. Они с азартом "травили" врачей, хватались за любую медицинскую неудачу, раздувая скандальные известия, слухи о которых доходили "до низших слоев общества, до невежественного народа" и принимали чудовищные формы.

Недоверие, граничившее с враждебностью, которое демонстрировало население Российской империи к врачам, было во многом обусловлено тем, что основная его часть, в отличие от наших современников, практически не сталкивалась с профессиональной медициной. До Земской реформы 1864 г. хоть какая-то врачебная помощь существовала только в городах. В сельской местности не было не только своих больниц, но и постоянных врачей.

Показательный пример - в Самарской губернии в 1864 г. на 1 млн 600 тысяч сельских жителей было только два вольнопрактикующих врача, живших в деревне 4 . "Крестьяне видели докторов только при рекрутских наборах и при выездах на вскрытие мертвых тел, т.е. при обстоятельствах, наводивших на население панический страх. Больницы были крайне бедно обставлены, наполнялись неизлечимо больными городскими пролетариями и в населении имели репутацию домов смерти" 5 .

После 1864 г. система здравоохранения претерпела существенные изменения, однако даже в начале XX в. охват населения врачебной помощью оставлял желать лучшего: в 1912 г. на 100 000 человек приходилось всего 13 врачей, 17 фельдшеров, 17 повивальных бабок и 126 больничных коек 6 . Для сравнения, в 2013 г. на 100 000 россиян приходилось около 490 врачей и 910 больничных коек 7 . Пункты медпомощи были сконцентрированы в центральных губерниях и вокруг крупных городов, и неудивительно, что основная масса населения была знакома с докторами только понаслышке, а слухи ходили самые мрачные.

"Крестьяне. почему-то подозрительно смотрят на лекарей; они скорее обратятся за помощью к какой-то старухе-знахарке в случае нужды, нежели к лекарю", - сетовал сельский священник в 1866 г., описывая "дикие понятия о лекарях, как о людях самых опасных, которые своими лекарствами морят людей" 8 . В конце XIX - начале XX в. Санкт-Петербург, Москва, Одесса стали мировыми центрами научной медицины, но в то время как на весь мир гремели имена нобелевских лауреатов И.П. Павлова и И.И. Мечникова, основная масса населения не имела никакого представления о цивилизованном лечении болезней.

Во время массовых заболеваний - когда столкновение с "барской" медициной становилось неизбежным - недоверие к медицинским работникам перерастало в открытую враждебность. Большой трагедией и серьезнейшим испытанием доверия народа к медицине стали эпидемии холеры.

"Завелись доктора у нас, так и холера пошла"

Холера - "азиатская гостья" - впервые проникла на территорию империи в 1829 г., после чего каждое десятилетие приносило крупные эпидемии. Самой опустошительной была эпидемия 1848 г., когда заболело более полутора млн человек и почти 700 тысяч умерло. Всего за 1830-1910 гг. болезнь унесла 2 млн 89 тысяч жизней 9 .

В народном сознании появление "азиатской гостьи" и медицинских работников сливалось в одно тревожное событие. Причинно-следственные связи оказывались нарушены: "Завелись доктора у нас, так и холера пошла" 10 . Приезжий господин-доктор нередко с иностранной фамилией вызывал интуитивное отторжение; непонятная речь, властные манеры, кажущаяся абсурдность предписаний (диета, гигиена, сомнительные порошки и жидкости, постельный режим), предопределяли нежелание пациентов идти на контакт. Но, пожалуй, главное - доктора и санитарные службы грубо вмешивались в привычный быт обывателей. Карантин, санитарные кордоны, ограничение торговли, принудительные дезинфекционные мероприятия, и, конечно, насильственное помещение заболевших в холерные бараки, осуществлявшиеся в годы первой эпидемии 1830-1831 гг., вызывали в народе негодование, панический страх и толки о врачах-убийцах.

Осенью 1830 г. в Москве на Смоленском рынке было повешено объявление: "Ежели доктора-немцы не перестанут морить русский народ, то мы их головами вымостим Москву!" 11 . А в Тамбовской губернии в 1831 г. "один губернский чиновник Никитин разглашал, что холерные начальники, не разбирая болезни, всех насильно забирали в больницы, залечивали их там и потом кучами сваливали в особые ямы; иногда больной был еще жив, но и его сваливали в мертвецкую кучу" 12 .

Заражение происходило преимущественно через питьевую воду, оттого особенное распространение получали слухи об отравлении колодцев и водоемов. Эти слухи вылились в бунты. Возбужденные толпы громили больницы и холерные бараки, докторов "стаскивали с дрожек и избивали до смерти" 13 . В Санкт-Петербурге толпу бунтовщиков на Сенной площади удалось усмирить только императору (этому событию посвящен барельеф на памятнике Николаю I работы Монферрана на Исаакиевской площади).

Подавив волнения при помощи войск и наказав подстрекателей, власти сделали выводы и впредь отменили неэффективный карантин и принудительное стационарное лечение холерных больных. Однако народ крепко уверился в том, что холеру придумали доктора-душегубы, которых стали называть "холерниками" 14 .

Новые эпидемии 1847-1848, 1853-1855, 1866 и 1870-1872 гг. возрождали эти нелепые слухи, однако практически полвека сопротивление докторам-душегубам в годы холерных эпидемий носило преимущественно мирный характер. Основная масса обывателей попросту старалась избежать встречи с медицинскими работниками, сомнительные порошки и прочую "отраву" "холерников" тайком выбрасывали (в обычное время с лекарствами, которые не помогли больному в одночасье, поступали так же и лечение докторов почитали за пустую трату времени). Предложение перевезти больного в холерный барак вызывало отчаянное сопротивление. Народная молва крепко утвердилась во мнении, что "барак построен для того, чтобы туда насильно брать народ и там морить или живыми заливать известкою" 15 . В автобиографической повести "Хлыновск" К.С. Петров-Водкин писал: "Вот в Саратове, - мужик сказывал верный, - гроба из барака вывезли, а мертвые крышки поснимали, да в саванах, и ну стрекача по городу делать, а сами орут, что живых схоронить их хотели 16 .

Жест монарха

Страшная эпидемия холеры 1892-1893 гг., охватившая 77 губерний и унесшая более 300 000 жизней в России, вновь ожесточила обывателей против докторов и вызвала волну погромов. Как вспоминал знаменитый юрист А.Ф. Кони, "тогда погибло много самоотверженных врачей и сестер милосердия" 17 . За полвека с лишним медицина сделала большой шаг вперед, а, главное, казалось, что обыватели стали доверять врачам. Но холерные беспорядки, проходившие под прежним лозунгом "Нас морить хотят! Убьем доктора!", свидетельствовали об обратном 18 . Снова источником бедствий объявили врачей-"холерников".

Показательно в этом смысле отсутствие волнений в Санкт-Петербурге, несмотря на то, что холера унесла множество жизней, преимущественно бедняков, из-за неудовлетворительных условий проживания и питания. В столицах, где к медицине успели привыкнуть все слои населения, мероприятия властей не вызвали отторжения не в последнюю очередь благодаря большой просветительской работе. При этом прежние слухи никуда не делись. Будущий революционер С.В. Малышев, юношей переживший эпидемию холеры в Санкт-Петербурге, вспоминал, что его мучил вопрос: "Действительно ли эта холера напущена врачами, как говорили старухи-шептуньи, или она явилась вне их желания" 19 . Чтобы окончательно развеять тревоги, 24 августа 1892 г. Александр III и императрица Мария Федоровна посетили холерный барак столичной Обуховской больницы. Этот жест монарха, широко освещавшийся прессой, оказал успокоительное воздействие на самых недоверчивых.

Серьезные волнения, произошедшие на Волге за два месяца до этого, показали пропасть, отделяющую столицу от провинции в отношении доверия к медицине. 21 июня в Астрахани "толпа чернорабочих произвела беспорядки, проявившиеся насилиями над медицинским персоналом и дошедшие даже до вытаскивания больных из госпиталя, выноса оттуда еще не погребенных мертвых тел и поджога самой больницы" 20 .

28 июня волна насилия докатилась до Саратова, где толпа разгромила квартиры врачей, сожгла холерный барак и насмерть забила двух человек, ошибочно приняв их за докторов. От страха перед холерой множество крестьян и бурлаков бежали с низовьев Волги, что способствовало распространению уже традиционных нелепых слухов: "В Астрахани и Саратове полиция, доктора и попы подкуплены "англичанкой" морить народ", "по улицам разъезжают особые телеги, с крышками, совершенно здоровых людей хватают железными крючьями, бросают их в эти телеги и увозят в больницы, где кладут живыми в гроба и засыпают известкой" 21 .

Трагедия доктора Молчанова

Волнения в уездном Хвалынске были прямым следствием этих слухов. Назначенный главой санитарной комиссии доктор А.М. Молчанов долгое время служил в Хвалынске городским врачом, однако не сумел наладить отношения с местным населением. При осуществлении санитарных мероприятий он легкомысленно отнесся к необходимости объяснить смысл требуемых мер, поэтому жители были настроены враждебно. Дезинфекция, которая проводилась бестактно, воспринималась горожанами как попытка травить народ и заражать холерой.

Астраханские слухи подлили масла в огонь, Молчанова обвинили в том, что он отравляет воду. 30 июня на центральной площади толпа жестоко расправилась с доктором, после чего долго не позволяла убрать его растерзанное тело, "пусть, дескать, такой народный враг сгинет без погребения" 22 . Для наведения порядка потребовались войска. В одном только Хвалынске четыре человека были приговорены к смертной казни за подстрекательство, около 60 - к каторжным работам и ссылке на поселение 23 .

Показательно, что один из преступников, возвращаясь с каторги, куда он был отправлен за участие в убийстве Молчанова, даже двадцать лет спустя "продолжал считать себя героем, пострадавшим за правду". На пароходе "он с воодушевлением рассказывал все подробности события, около него собралась толпа, явно ему сочувствовавшая" 24 .

Убийство врача Молчанова всколыхнуло русское общество, этот случай обсуждали даже при дворе. Многое известно о той холере благодаря отражению этого события в художественной литературе. Так, В.В. Вересаев - в 1892 г. студент-медик, - будучи санитарным врачом в одном поселке Донецкого бассейна, уже накануне своего отъезда домой едва не оказался на месте Молчанова. Его личная история и судьба несчастного коллеги переплелись в повести "Без дороги" (1894). Известный советский художник и писатель К.С. Петров-Водкин оказался свидетелем расправы над Молчановым и свои детские впечатления отразил в пьесе "В маленьком городке" (1905) и повести "Хлыновск" (1930). По утверждению вдовы Молчанова Екатерины Романовны, в повести убийство "описано очень верно и точно, только опущены некоторые мелкие детали" 25 .

"Бить, вероятно, нас не будут"

Беспрецедентные по жестокости волнения повергли образованное общество в шок. Многие не верили в то, что холерные бунты возникли стихийно и лишь благодаря чудовищным по глупости слухам. Императрица Мария Федоровна, например, вслед за министром внутренних дел П.Н. Дурново была уверена, что погромы на Волге - следствие "политических происков нигилистов" 26 .

А.П. Чехов, служивший в то время санитарным врачом, считал, что насилие, порожденное верой в немыслимые слухи о врачах-отравителях, вызвано незнакомством "мужиков" с медициной. 22 июля, узнав о погромах, он писал о мелиховских крестьянах: "Мужики привыкли к медицине настолько, что едва ли покажется убеждать их, что в холере мы, врачи, неповинны. Бить, вероятно, нас не будут" 27 .

Как показали дальнейшие события, личный авторитет земского доктора не гарантировал безопасность - доверие исчезало под давлением рассказов "очевидцев" и паники. Слухи об астраханских событиях проникли в Тамбовскую и Воронежскую губернии и вызвали беспорядки. В двух селах разъяренные толпы разгромили бараки, больницы и квартиры медиков, но врачам удалось скрыться 28 . В обоих случаях крестьяне собирались учинить расправу над своими земскими врачами, ранее пользовавшимися авторитетом и любовью. Показателен следующий эпизод: после усмирения бунта в Тамбовской губернии крестьяне села Абакумовка на коленях, сняв шапки, просили у чудом уцелевшего врача А.В. Цветаева прощения и умоляли остаться служить в их селе 29 .

Причиной беспорядков А.Ф. Кони считал "полное отсутствие заботы о разъяснении невежественной толпе значения постигшего ее бедствия и условий борьбы с ним" 30 . Это утверждение не совсем справедливо - к 1892 г. было издано и распространено огромное количество брошюр, разъясняющих пути заражения холерой, способы борьбы с ней и принципы профилактики. В случае эпидемии информация расклеивалась в общественных местах, санитары, фельдшеры и врачи, не имея права насильно изолировать заболевших, прилагали большие усилия, чтобы убедить пациентов следовать предписаниям.

Другой вопрос, насколько эффективными могли быть увещевания при катастрофическом дефиците медицинских кадров и общем недоверии населения к официальной медицине. И когда в 1908-1910 гг. холера вновь добралась до России, "ползли те же слухи: кто-то отравляет воду, врачи не лечат, а морят, ради прекращения заразы попавших в больницу хоронят живыми. Иначе для чего же требуют, чтобы умерших хоронили в закрытых гробах и могилы заливали известью?" 31 .

Ключевой причиной слухов, беспорядков и неэффективности противохолерных мер можно считать невежество населения, а главное - неприятие "барской" медицины, недоверие к фигуре врача. Врач - представитель господ, человек другого круга, другого интеллектуального уровня, неспособный вести диалог на языке обывателя, воспринимался как враждебный элемент. Несмотря на огромную просветительскую работу, проделанную земствами, на возросший уровень грамотности, мобильности, отторжение населением медицинской помощи как чего-то чуждого и даже опасного оставалось неизменным на протяжении всей дореволюционной истории России. Достижения современной медицины показались бы любому, самому смелому мечтателю начала прошлого века фантастикой, однако, как показало время, проблема доверия к медицине не решена окончательно и в наш просвещенный век.