Кто привил себе холеру

О подвигах врачей, прививавших себе холеру и чуму

Светя другим, сгораю.

«Опыт был произведен 7 октября 1892 г. 73-летним мюнхенским профессором Максом Петтенкофером. Чтобы доказать правильность защищаемой им теории, он выпил на глазах у свидетелей культуру холерных вибрионов. Результат этого граничащего почти с самоуничтожением опыта был удивительным: Петтенкофер не заболел холерой…

В 1883 г. Робертом Кохом был открыт вибрион холеры, по форме напоминающий запятую. 17 сентября Кох сообщил в Берлин из Александрии (Египет), что в содержимом кишечников 12 холерных больных и 10 умерших от холеры найден общий для этого заболевания микроб и выращена его культура. Изучив процесс холерной инфекции и значение снабжения питьевой водой для прекращения болезни, Кох вернулся на родину, где его ждала триумфальная встреча. Петтенкофер не отрицал, конечно, открытия Коха. Но он не верил в простую передачу инфекции. Он говорил: „Многие судят все больше по наблюдениям за холерной запятой в колбе, или же на стеклянной пластинке, или же в культурах, совершенно не заботясь о процессе эпидемиологического распространения“. Наибольшее значение он придавал состоянию грунтовых вод. Кох не мог привести ни одного примера того, что открытый им микроб вызывает холеру у здорового животного, так как холера — болезнь людей, и опыты над животными подвели исследователя. Это было недостающим звеном в цепи доказательств. И тогда Петтенкофер решил сделать опыт на себе самом.

Опыт был проведен в большой тайне. Петтенкофер заказал в Берлинском институте здравоохранения культуру бацилл холеры, приготовленную на агаре. В культуре находились мириады бацилл. „В одном кубическом сантиметре я, очевидно, принял миллиард этих микробов, во всяком случае намного больше, чем это бывает при прикосновении к губам немытыми пальцами“. Три дня спустя Петтенкофер заболел катаром кишок. Но несмотря на это его самочувствие не ухудшилось, отсутствия аппетита не наблюдалось. Все это время Петтенкофер не принимал никаких лекарств. Конечно, он произвел бактериологические исследования фекалий. Анализ показал большое число холерных вибрионов. Когда 14 октября кишечник успокоился и выделения вновь стали обычными, холерные микробы отмечались уже в незначительных количествах, а еще через два дня исчезли совсем.

Глязер. 1959. С. 6–17

Поглотители бацилл

Больше всего смертельных опытов поставили на себе инфекционисты. В 1888 г. русский микробиолог Николай Гамалея предложил защищаться от холеры мёртвыми холерными бациллами. И в доказательство теории принял смертельный коктейль вместе с женой. Затем его порыв подхватили коллеги - Илья Мечников и другие. Мечников, к слову, испытывал на себе ещё тиф и сифилис. Так была найдена вакцина.

Более трагична судьба исследователей чумы и жёлтой лихорадки. Австриец А. Розенфельд, пытаясь доказать действенность против чумы высушенных останков умерших больных, намеренно заразился ею и погиб. Чтобы доказать, что причиной жёлтой лихорадки являются не испарения почвы, а укусы инфицированных комаров, доктор Дж. Ласеар дал искусать себя комарам, пившим кровь больных, и самоотверженно погиб ради науки.

Одна из самых патриотических страниц в истории экспериментов на себе - это изучение сыпного тифа. Во время войн погибших от него было чуть ли не больше, чем умерших от ран. Задолго до Первой мировой войны одессит О. Мочутковский пять раз вливал себе тифозную кровь, заболел на шестой, но выздоровел.

Самый свежий пример из этой серии: чтобы убедить оппонентов в том, что гастрит вызывает микроб хеликобактер пилори, врачи Р. Уоррен и Б. Маршалл проглотили микробную взвесь и заболели гастритом, а потом сами себя вылечили антибиотиками и в 2005 г. получили Нобелевскую премию за открытие.

Отравители

Учёные вообще готовы на многое. Американец Р. Смит, пытаясь найти лечебную дозу яда кураре, так его напробовался, что едва не умер. Итальянец Фонтана попробовал на вкус яд гадюки и сообщил, что тот отнюдь не противный.

Другой итальянец повесился на верёвке, продержавшись 26 секунд, а потом описал все стадии удушения и тем самым сильно облегчил работу судебных медиков. Многие врачи проводили опыты, выясняя, что будет, если питаться одним продуктом. Подобный эксперимент У. Старка закончился трагически - организм был подорван однообразной едой, и он умер в 29 лет.

Комментарий

Александр Бронштейн, профессор, завотделом современных методов лечения Института медицинской паразитологии и тропической медицины 1-го МГМУ им. Сеченова:

- Примерно с середины прошлого века массовые опыты на себе почти сошли на нет, но не потому, что победили все смертельные инфекции. Сегодняшняя медицина требует не жертв, а доказательств.

Самые ненужные эксперименты

Незаразная лихорадка

В 1804 г. американец С. Фирт решил доказать, что жёлтая лихорадка не заразна: пил свежую рвоту, мочу и пот больных ею. Не заболел. Не знал, что инфекция в крови.

Двухголовая собака

В 1954 г. русский врач В. Демихов создал двухголовую собаку: голову с шеей и передние лапы щенка пересадил на шею взрослой овчарки. Она прожила месяц.

Человек-монстр

Австралиец Стеларк периодически превращает себя в монстра. Присоединил себе третью руку - механическую. И ещё вживил в руку третье ухо.

Воскрешение собак

Учёные Калифорнийского университета в 1930-е гг. раскачивали трупы собак на качелях, чтобы воскресить путём восстановления кровообращения. Две ожили, но мозг был повреждён.

Трудно представить, как на любой из экспериментов, о которых пойдёт речь в этой статье, мог решиться человек в здравом уме. Тем не менее, все опыты были проведены в высшей степени уважаемыми и влиятельными докторами и учёными.

Макс фон Петтенкофер был известным немецким врачом-естествоиспытателем конца 19-го века. Он придумал много чего полезного; например, изобрёл респирационную камеру, которая теперь носит его имя, и разработал первую масштабную систему очистки воды в Мюнхене.

Но прославили его отнюдь не изобретения. В историю Петтенкофер вошёл, в первую очередь, как человек, отведавший напитка, приправленного… холерой. Эту гадость (культуру холерных вибрионов) он самолично вырастил из… как бы это поделикатней… анализов больного, мучавшегося диареей.

Вернее, отмучившегося, потому что к моменту начала эксперимента пациент был уже мёртв.

Всё началось с того, что знаменитый немецкий физиолог и будущий лауреат Нобелевской премии Роберт Кох открыл холерный вибрион, утверждая, что он и есть настоящий и единственный возбудитель холеры. Петтенкофер же был убеждён, что сама по себе бактерия не так опасна и без определённых внешних условий болезнь развиваться не будет.

Он был абсолютно уверен, что люди подхватывали холеру не только потому, что вступали в контакт с больными, а ещё и потому, что редко мылись, имели довольно смутное представление о гигиене и пили сырую грунтовую воду.

В конце концов, отчаявшись убедить людей в необходимости соблюдения элементарных (для нас с вами) правил гигиены разумными способами, Петтенкофер и задумал весь этот эксперимент с холерным коктейлем.

Приняв зелье, он очень быстро почувствовал себя неважно (кто бы мог подумать!). Но… организм у доктора оказался на редкость крепким, во всяком случае, холера так и не смогла его свалить.

Учёный посчитал свой эксперимент вполне удавшимся, решил, что утёр нос Коху со всеми его сторонниками и получил железный аргумент для пропаганды чистоты как залога здоровья.

Кох на это парировал, что, доктору, вероятно, подсунули ослабленную культуру микробов. И сегодня, кстати говоря, многие специалисты склоняются к тому, что Петтенкофер таки переболел холерой в мягкой форме.

В общем, победил всё-таки Кох.

Тем не менее, современников впечатлил героический поступок гигиениста. И многие действительно задумались, что может и стоит кипятить воду – на всякий случай.

2. Генри Хэд перерезал себе нерв

До этого Хэду неоднократно попадались больные с повреждением периферического нерва. Но поскольку пациенты эти были, как на грех, без медицинского образования, и не владели терминологией, то внятного и детального описания своих ощущений добиться от них было невозможно. Поэтому никак не удавалось зафиксировать процесс выздоровления этих больных в последовательную, достоверную с научной точки зрения картину.

Итак, решив, что другого выхода нет, Хэд попросил своего коллегу, чтобы тот сделал надрез на его руке и перерезал лучевой и наружный нервы. После этого в течение последующих пяти лет он наблюдал за поэтапным восстановлением чувствительности.

В период между 1903 и 1907 годами Хэд со своим коллегой доктором У. Риверсом провёл с этой повреждённой рукой 167 многочасовых опытов.

Хэд отворачивался, а Риверс подвергал его руку разного рода воздействиям, для чего использовались самые разные инструменты: от гусиного пёрышка до раскалённой иглы.

В результате Хэд обнаружил две анатомически обособленные симпатические нервные системы, связанные с двумя видами чувствительности: протопатической и эпикритической. Эти две системы, как оказалось, восстанавливаются после повреждения с разной скоростью. Протопатическая чувствительность – более грубая и примитивная – это когда вы чувствуете что к вам прикасаются, но не можете точно сказать, в каком месте и с каким усилием. Эпикритическая чувствительность отвечает за то, КАК мы ощущаем прикосновение.

3. Уильям Рэндольф Лавлейс II прыгнул с самолета, летевшего на высоте 40 000 футов

Лавлейс известен как изобретатель кислородной маски для лётчиков. И, как вы можете догадаться, без членовредительства тут тоже не обошлось.

Дело было в 1943 году, шла Вторая мировая война. Лавлейс много раз наблюдал, как лётчики, прыгавшие из самолётов с высоты 35-ти тысяч футов (или, приблизительно 10-ти тысяч метров) теряли сознание от недостатка кислорода. Вместо того чтобы сразу догадаться о необходимости специального снаряжения, врач поначалу решил, что это просто лётчики попадались какие-то больно нежные…

Чтобы разобраться, в чём тут всё-таки дело, он сам совершил прыжок с бомбардировщика B-17 с высоты более 40 тысяч футов (или 12 тысяч метров). Когда парашют раскрылся, Лавлейс тут же отключился и обморозил руку, потому что одна перчатка с него слетела. Ценой такой вот жертвы и была установлена необходимость кислородных масок для высотных полётов.

После этого Лавлейс устроился на работу в НАСА, но там ему экспериментировать над собой уже не дали.

4. Санторио прожил тридцать лет на весах

5. Джон Хантер заразил себя венерическим заболеванием

Истории всех предыдущих учёных меркнут по сравнению с тем, на что ради науки решился знаменитый английский доктор Джон Хантер.

Авторитет Хантера (1728-1793) был действительно очень велик. Среди его пациентов были Бенджамин Франклин, Адам Смит, лорд Байрон и король Георг III.

В то время, когда Хантер был практикующим врачом, проституция в Лондоне была невероятно распространённым явлением. Одна проститутка приходилась на 27 лондонских мужчин.

Стоит ли говорить, что венерические заболевания цвели пышным цветом.

Очевидно, что Хантеру приходилось лечить толпы пациентов с венерическими заболеваниями. К тому времени все уже знали, что эти болезни передаются половым путём, но как они развиваются и как связаны друг с другом – никто понятия не имел.

Наблюдая пациентов, больных сифилисом и гонореей, Хантер выдвинул гипотезу, согласно которой оба заболевания вызываются одним и тем же возбудителем. Он считал, что это, в сущности, одно и то же заболевание, но на разных стадиях.

Для того, чтобы доказать верность своей теории, Хантеру нужно было привить гонорею кому-нибудь, кто точно никогда не болел ни одним из венерических заболеваний. И если испытуемый заболеет гонореей (к тому времени он уже решил, что этим кем-то станет сам), и у него не обнаружится никаких симптомов сифилиса – будет ясно, что это разные заболевания.

Хантер привил себе выделение из уретры больного гонореей, после чего у него обнаружились признаки сифилиса (к счастью, болезнь потом удалось благополучно вылечить препаратами ртути). Теория, казалось бы, была доказана.

Оказалось, что игла, которой Хантер делал себе прививку гонореи, была уже к тому времени заражена сифилисом. Учёный об этом не знал и когда заболел обеими болезнями, посчитал свою ошибочную теорию верной.

Но что хуже всего, из-за его безупречной репутации развитие истинных знаний о венерических заболеваниях затормозилось надолго.

6. Джон Холдейн повредил позвоночник, изучая перегрузки, которым подвергаются подводники

Человеком Холдейн был образованным, бесстрашным и прямым, с роскошными пышными усами. Список опытов, которые он поставил на самом себе, можно читать как роман.

По слухам, однажды он как-то хлебнул соляной кислоты только для того, чтобы понять, как это скажется на работе мускулов; кроме того, он морил себя голодом, погружался в лёд и дышал углекислым газом – всего и не перечислишь.

Холдейн решил испытать все перегрузки на себе, и для их имитации заперся в специальной стальной барокамере, дверь в которую была затем наглухо задраена. Эксперимент закончился серьёзным повреждением позвоночника. Дикие боли мучили учёного всю оставшуюся жизнь.

Однако, Холдейну удалось доказать ошибочность некоторых положений инструкции британского адмиралтейства о мерах спасения с тонущих подводных лодок. Результаты его опытов были опубликованы во всех английских газетах, а сам Холдейн стал национальным героем.

Добавить данный пост в такие социальные сети как:

ПРОГУЛКА ПО ЖУРНАЛУ

Чума и холера. Эти две болезни кажутся одновременно и чрезвычайно опасными, и очень далекими от нас. В конце концов, современная медицина уже давно научилась справляться с этими мрачными недугами, которые выкашивали миллионы людей.

Если вы в это верите, то уже заблуждаетесь! Ученым удалось остановить эпидемии чумы и холеры только в XX веке. И этого не произошло бы вообще, если бы не один человек. Это бактериолог Владимир Хавкин, уроженец Одессы и лучший ученик Ильи Мечникова.

Владимир Аронович Хавкин – российский бактериолог, иммунолог и эпидемиолог конца XIX – начала XX веков. Он разработал первые в мире вакцины от чумы и холеры. Спасибо ему!

Без его вакцин человечество не смогло бы справиться с ужасными средневековыми болезнями (подробнее о них читайте наш гайд), которые выкашивали миллионы людей. Стараниями Владимира Хавкина удалось остановить пятую пандемию холеры, которая прокатилась по Азии, а потом и Европе с 1881 по 1896 годы.

Вакцина против холеры у Хавкина получилась в 1892 году. К тому моменту болезнь убивала тысячи людей по всей Европе. Но поверили бактериологу и стали применять его вакцину только после того, как Хавкин доказал, что она работает. Сделал он это в Индии, где лично привил более 40 тысяч человек. А потом повторил примерно то же с чумой: сделал вакцину и остановил опасную вспышку болезни.

Давайте по порядку. Родился Владимир Хавкин в 1860 году в одесской еврейской семье. Его настоящее имя Маркус-Вольф. Начальное образование получил традиционное – в еврейском хедере, после чего поступил в гимназию в Бердянске.

Хавкин всегда отличался способностями к наукам. В итоге он заинтересовался биологией и поступил в Новороссийский университет, где был лучшим учеником Ильи Мечникова, бактериолога и иммунолога (за свои работы в 1908 году Мечников получил Нобелевскую премию по медицине).

В Российской империи в то время еврею было тяжело делать академическую карьеру. Квоты для евреев накладывали ограничения на поступление и работу в вузах. Кроме того, Хавкина постоянно проверяли на благонадежность: в молодые годы он был народовольцем и был трижды под арестом по подозрению в подрывной деятельности. Власти так и не дали Хавкину поступить в Петербургский университет.

В итоге он перебрался в Швейцарию и начал строить карьеру там. Мечников, который уехал из Российской империи чуть раньше, пригласил Хавкина на работу приват-доцентом в Лозаннский университет. В 1889 года Мечникова удается устроить своего ученика в еще более престижное для бактериолога место – только что открывшийся Институт Пастера в Париже.

Несмотря на то, что сначала Хавкину пришлось работать помощником библиотекаря, он был очень рад. Пастеровский институт в то время был на переднем краю медицины и биохимии. Именно там Хавкин получил вакцину от холеры.

В Европе использовать вакцину боялись (с холерой боролись обычным карантином), но официальный Лондон все-таки решил испробовать ее, только на другом континенте – в Индии. В то время она находилась под британским владычеством.

Хавкин появился там в качестве государственного бактериолога в 1893 году, – и там начинается его триумф. Его вакцина спасает в буквальном смысле миллионы людей. Смертность от холеры упала примерно на 90%, заболеваемость – на 70%.

Правда, сначала Хавкина чуть не убили возмущенные индийцы. Они узнали, что вакцина действует только на здоровых, а больным она не помогает. Когда местные пришли с палками громить лабораторию Хавкина, тот встретил их в дверях, снял рубашку и вколол сыворотку себе. Это произвело на непрошенных гостей большое впечатление. Убивать его они больше не хотели и на всякий случай тоже привились.

Спустя три года, в 1896 году, Хавкину удается справиться и со вспышкой чумы в Бомбее (ныне Мумбаи). Индийский триумф Хавкина широко освещался в британской прессе (здесь можно прочесть, например, одну из таких статей), и это сделало ученого мировой звездой медицины.

Холеру и чуму вызывают бактерии: холерный вибрион Vibrio cholerae в первом случае и чумная палочка Yersinia pestis во втором. Попадая в организм человека, они вырабатывают ядовитые вещества (токсины и антигены), которые влияют на него по-разному, но в любом случае очень, очень плохо.

Вообще вакцины – это яд. Те самые токсины и антигены, которые вырабатывают болезнетворные бактерии. Если их ослабить и ввести небольшое количество человеку под кожу, организм научится бороться с болезнью и получит иммунитет. Соответственно, болеть он не будет. Плохая новость для уже заболевших: вакцина Хавкина для них не предназначалась.

Для того, чтобы создать вакцины, Хавкин делал две вещи: выращивал колонии болезнетворных бактерий и убивал их.

Особенно эффектно процесс протекал во время разработки второй вакцины Хавкина – от чумы. В чулане его лаборатории стояли широкие колбы с мясным бульоном. Это была еда для чумных палочек. Бактерии плавали на поверхности и набирались сил. Чтобы было, на чем плавать, Хавкин капал на поверхность бульона кокосовое масло или бараний жир. Жирная пленка и была основой для колоний болезнетворных бактерий (В биографии Хавкина можно почитать о процессе подробнее).

Фото: лаборатория Хавкина по исследованию чумы в Бомбее (Источник: статья Between Faith and Reason Waldemar Haffkine (1860–1930) in India)

Хавкин хотел быть уверенным, что ни одной живой бактерии после этой процедуры не останется. Тогда вакцина была стабильна, безопасна и готова к применению.

Хавкин разработал вакцину против холеры в 1892 году, а против чумы – в конце 1896 года. Оба раза он сначала вводил ее себе. Но в эффективность метода Хавкина поверили далеко не все и не сразу.

Институт Пастера был открыт в 1888 году, то есть за год до появления там Хавкина. Здесь ученые впервые начали планомерно изучать инфекции как биохимический процесс и искать вакцины против болезней.

Говоря проще, в то время ни одному из бактериологов не верили на слово. Нужно было разрабатывать вакцины и проверять их на деле. В Индии Владимир Хавкин этим и занимался.

Индийский период закончился для Хавкина неприятно. В 1902 году вокруг него разгорелся скандал с признаками антисемитизма: несколько пациентов ученого умерли от столбняка и его обвинили в подпольной деятельности. И хотя в 1907 году британский Институт Листера опубликовал доклад, который полностью оправдывал Хавкина, ученого к тому времени уже отстранили от управления индийской лабораторией в Бомбее. (Подробнее об этом инциденте можно прочесть на английском здесь).

До 1914 года Хавкин жил и работал в Калькутте, после чего решил, что пора на покой, и вернулся в Европу. Последние годы жизни ученый активно занимался благотворительностью и политикой, отстаивая права еврейского населения.

В 1927 году Хавкин побывал в молодом СССР, посетил родную Одессу, Москву и Барнаул. Судя по собственным письмам, ему многое понравилось (хотя много чего в новом советском быте Хавкин не понял).

67-летний ученый хотел вновь посетить и Индию, но потом отказался от этой идеи из-за своего физического состояния. В 1930 году Хавкин умер в Лозанне.

Так это или нет, но в Мумбаи бактериолога точно уважают. В этом городе находится Институт Хавкина, который продолжает заниматься исследованиями инфекций, в том числе ВИЧ, а также различных ядов. В 1899 году здесь располагалась лаборатория по изучению чумы, которую и возглавлял Владимир Хавкин.

Само здание – бывшая резиденция британского губернатора, где в 1895 году останавливался сам принц Уэльский, будущий король Великобритании Эдуард VII.

Кстати, сегодня в мумбайском Институте Хавкина есть музей. Там выставляется не только кукольный Хавкин (см. картинку выше) и некоторые его научные работы, но и чучела змей и большие модели бактерий: холерного вибриона и чумной палочки.

Вас поразила история Владимира Хавкина? Читайте книгу "Махатма. Вольные фантазии из жизни самого неизвестного человека". Купить книгу, почитать все самые интересные детали жизни великого соотечественника можно на специальном сайте.

Если хотите узнать больше о холере и чуме, читайте наш гайд по смертельным болезням Средневековья.

Опыты врачей на самих себе — мучительные, нередко оканчивающиеся гибелью — драматическая страница в истории медицины. Доктора заражали себя вирусами, глотали микробов, вводили себе только что изобретенные препараты, спали в одежде прокаженных, голодали, пили яды. Одни умирали. Другие выживали. И все — на здоровье человечеству.

Смертоносные запятые
Первые строчки рейтинга отважных занимают врачи, изучавшие причины эпидемий смертельных инфекционных болезней — холеры, чумы, проказы и т. п. Вероятность умереть в результате опыта была крайне высокой.

Уберечься от чумы труднее, чем от любой другой инфекционной болезни. Если натиску холеры можно было как-то противостоять гигиеническими мерами, то от микробов чумы не спасали даже защитные маски.
Опыты медиков того времени, которые имели крайне слабое представление о бактериях, были направлены на то, чтобы доказать, что от чумы можно защититься так же, как и от оспы, — с помощью прививки.
Первым привил себе чуму английский врач Уайт. Через несколько дней у экспериментатора стали распухать лимфатические железы и поднялась температура. Уайт до последнего не хотел признавать, что заболел чумой. Он твердил, что болен малярией, и сдался только на восьмой день, когда признаки страшной болезни стали очевидны. Его отвезли в госпиталь для чумных, но было поздно.
Другой исследователь, австрийский врач Алоис Розенфельд, объездивший всю Африку, заявил своим коллегам на Венском медицинском факультете, что во время своих поездок нашел действенное средство от чумы. Это был порошок из высушенных лимфатических желез больных. Врач испробовал его на себе и уверенно рекомендовал как прививку. Коллеги отнеслись к порошку скептически и посоветовали Розенфельду поработать в чумном госпитале и проверить там эффективность своего ноу-хау. Врач отправился в греческий госпиталь и заперся с двадцатью больными чумой, отказавшись от всяческих средств предосторожности. Алоис отвел себе срок в шесть недель и стал ждать результата. Общение с зачумленными не приносило ему вреда, и тогда он решил усложнить эксперимент — натерся гноем, взятым из чумных нарывов. Шесть недель почти истекли, и обрадованный Розенфельд уже думал отправляться домой, как неожиданно все же заболел бубонной чумой со всеми страшными симптомами и скончался.
Самым дерзким поединком с мрачной болезнью можно назвать эксперимент молодого француза Антуана Клота. Он полагал, что к заражению приводит в первую очередь парализующий страх перед чумой. И считал его необоснованным. Вначале Клот долго носил перепачканную кровью и гноем рубашку мужчины, заболевшего тяжелой формой чумы. Затем сделал себе шесть прививок и перевязал эти места повязками, смоченными кровью больного. Но и этого ему показалось недостаточно. Он лег в постель только что умершего пациента. Отважный врач сделал все, чтобы заразиться. Но так и не заболел.
По-настоящему эффективное средство от чумы было изобретено уже в ХХ веке. Автор первой противочумной сыворотки — ученый Владимир Хавкин. Он же создал первую эффективную вакцину против холеры. Занятно, что русское правительство от услуг еврея Хавкина отказалось. Ученый переехал в Швейцарию и спасал мир уже оттуда. Действие своих вакцин он, разумеется, также проверял на себе.

Тайна желтой лихорадки
Над разгадкой причины этой таинственной болезни медики бились очень долго. Вне сомнения было только то, что это заболевание — инфекционное. Так же было ясно, что желтая лихорадка распространена только в низменностях и болотистых местах жарких стран. Но что именно служит источником заражения — испарения почвы? ядовитые вещества? человек? животное? — оставалось неизвестным.

Путь к сердцу
О храбрости немецкого врача Вернера Форсмана стоит рассказать в отдельной главе. Он провел эксперимент на собственном сердце. Форсман давно вынашивал идею исследовать сердце с помощью катетера и научиться с его же помощью вводить в сердце лекарства.
Для начала надо было провести катетер по вене и достичь цели. Коллеги Форсмана пришли в ужас: они считали, что при прикосновении инородного предмета сердце может ответить шоком и остановиться. Форсман все же уговорил одного из врачей себе ассистировать. Он надрезал вену у локтя, ввел в нее узкую трубку и начал продвигать ее по направлению к сердцу, то есть по ходу тока в вене. Трубка, однако, до сердца не дошла, потому что перепуганный ассистент отказался продолжать опасный опыт. Ассистента можно понять: в случае чего ответственность легла бы на его плечи. Но упрямый Форсман решил повторить эксперимент и действовать самостоятельно. И все получилось! Он ввел катетер на 65 сантиметров и достиг правой половины сердца. В таком состоянии Форсман умудрился включить рентгеновский аппарат и зафиксировать свой успех. Впоследствии метод был доработан, в чем Форсману помогли два американских врача — Корнан и Ричардс. В 1957 году все трое получили Нобелевскую премию.
Новый метод оказался полезным очень скоро. Исследователи смогли установить неизвестные доселе факты: например, качество крови в правой и левой половинах сердца и, соответственно, степень функциональных нарушений. В частности, катетеризация оказалась превосходным инструментом диагностики и лечения врожденного порока сердца у детей.

Мужественный, но главное — чрезвычайно эффективный эксперимент провел француз Ален Бомбар. Он занимался проблемами выживания в экстремальных ситуациях и пытался ответить на вопрос: почему большинство жертв кораблекрушений умирает в первые три дня? От голода и жажды они должны были бы умереть позже. Ален предположил, что большинство людей могли бы выжить, если бы не их отчаяние, и решил это доказать.
В 1952 году он пересек Атлантический океан на резиновой лодке, не имея никаких запасов пищи и пресной воды. Бомбар питался только планктоном и сырой рыбой, пил сок, который выжимал из рыбы. За 65 дней он проплыл от Канарских островов до Барбадоса. Ален похудел на 25 кг, уровень гемоглобина упал до критической отметки. Но Бомбар остался жив и даже написал книгу о своем опыте. «Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда!

***
Большое счастье, если твоя жертва оказалась не напрасна и ты еще при жизни увидел несомненную пользу от своего деяния. А сколько было напрасных жертв! Сколько врачей, которые умерли, так и не узнав, что их теория работает. Но никого это не останавливало. И не останавливает до сих пор. Кажется, в наши-то дни, с нынешней наукой, техникой и прочими микроскопами можно найти другие пути доказательств теории. А врачи по-прежнему продолжают проверять все на себе. Австралийские исследователи Маршалл и Уоренн много лет собирали доказательства того, что причиной гастрита является вовсе не стресс и неправильное питание, а особенная бактерия Helicobacter pylori, которая закрепляется на стенке желудка. В 1994 году, чтобы доказать, что гастрит — инфекционное заболевание, Барри Маршалл выпил содержимое чашки Петри с культурой из этих бактерий. Получил гастрит и Нобелевскую премию.
А что делать? Работа такая.

Читайте также: