Какой же ты все-таки нервный

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 262 591
• КНИГИ 606 254
• СЕРИИ 22 748
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 571 070

Глава первая

Настоящего сталкера вызывали?

Но не в этот раз. Если дать слабину, если пойти за ней прямо сейчас, это равнозначно признанию в том, что я сделал ошибку, когда ушел и оставил ее одну. Без объяснений, без прощения. Да и большим признанием будет то, что я снова все сделал зря: имея все, чего душа может пожелать, я оставил это там, далеко за собой. И ради чего? Ответ прост: ради другой жизни.

И вот я снова вижу ее перед собой. Как это невыносимо, иной раз мне просто не хочется засыпать, чтобы не видеть ее.

Улыбка исчезает, глаза тускнеют, она отворачивается и вскоре исчезает, как утренний туман на рассвете. Юля…

– Стук-стук! – Сквозь сон послышалось мне, и я стал возвращаться в реальность.

Я открыл глаза, не спеша встал с постели (А куда торопиться? Незваные гости всегда могут подождать), заправил постель, оделся и, наконец, побрел к двери.

– Во-первых, доброе утро, Майя, – произнес я как можно более нейтральным и наполненным металлом голосом, а сам в это время любовался, как у моего визитера раздуваются ноздри при каждом выдохе, а глаза наполняются кровью, в которой течет концентрированная ярость.

– Во-вторых, – продолжил я, – не че, а что. В-третьих, раз уж ты явился без приглашения, то будь добр, жди ответа. И, наконец, зачем явился?

– Тебя, Айс, – давясь слюной и гневом ко мне, проскрежетал сквозь зубы Пчела. Страшно стало, боюсь, боюсь, боюсь, – босс хочет видеть.

– Ага, передай ему, что через часок-другой зайду. – Ответил я и закрыл перед телохранителем дверь, который хотел что-то возразить, но не успел. Несколько секунд спустя Пчелка ушел, громыхая своими берцами – или что там у него? – по коридору.

Конечно, я не собирался прозябывать время и дальше в своем номере, но и не спешил бежать за поручением к Карасю. Ничего, дело не столь важное, раз Пчела так спокойно ушел, так что может подождать. А я пока не торопясь умоюсь, спущусь в бар, позавтракаю, тогда можно будет приступать к своим обязанностям.

– Я прекрасно тебя слышу, Джо. Заказ готов, могу забирать. – Услышав это, бармен вернулся к своим делам, которые пришлось отложить из-за меня на целых тридцать секунд. Вполне вероятно, так подумал Джо, но мне плевать. Забрав заказ, я пересел за свободный столик у стены.

И снова она перед глазами, как будто сон так до сих пор и не заканчивался. Еще когда я спускался в бар, подумал о Юлии. Присев за барную стойку, заказ сделал наугад, поглощенный целиком и полностью мыслями о ней, но я здесь уже так давно, что заказать яичницу с беконом, черный чай с бергамотом и пару сладостей могу на автомате. Наколов бекон на вилку, я снова погрузился в свои мысли.

Опомнившись, я бросаю взгляд вокруг себя. Барная стойка пуста – Джо куда-то ушел, – а официантки выходят на работу только глубоким вечером, когда бар полон. А сейчас время обеда, посетителей не так уж много и все, как и я, заняты своими проблемами, нет им дела до меня. Ну да, кому я здесь нужен?

Я посмотрел в свою тарелку: оказывается, в тот самый момент, когда бросил вилку, я уже справился со своим завтраком. Начинаю бояться за себя – такими темпами скоро в Зону буду ходить на автомате. Теперь прочь все лишние мысли, пора отправляться к Карасю.

Допив чай, я встал со своего места и прошагал к двери справа от барной стойки, которая вела в кабинет Карася. Постучавшись, мне тут же открыл дверь Пчела со словами:

– Давай быстрее, босс уже заждался. – Он сказал это так, будто буквально час назад между нами не было никакой ссоры. Хм, что же, отходчивость – это одна из тех черт характера, которая мне нравится в людях.

Прошагав до следующей двери, я без стука вошел.

– Приступим к делу.

– Слушаю внимательно, – ответил я, немного расслабившись. Знаете, не люблю я его эти игры, как будто ты у следователя на дознании: на тебя смотрят, прям давят, сверлят взглядом, чтобы ты, наконец, раскололся и написал чистосердечное признание, чтобы посадить лет эдак… Да что уж мелочиться – пожизненно.

– Появилась одна работенка для тебя, – прорычал босс, – как раз в твоем духе, не сильно хлопотная. Но есть пара нюансов.

Проснулась я от "

" воплей Грэммера. Открыв глаза, я увидела дивную картину. Повелитель прыгал на одной ноге, громко крича. Причем изъяснялся он исключительно на непечатном языке. Такие обороты! Заслушаешься! Надо будет спросить перевод. С матерным Драконьим я была еще не знакома. Сев и вытряхнув сапог, он, естественно, обнаружил причину своего хорошего настроения. Пристально посмотрев на меня, он зарычал и начал приподниматься с угрожающим видом. Я рванула! Бегала я от него по поляне недолго. Очень скоро я была поймана и избита прутом по заднице так, что сидеть мне в седле было крайне некомфортно. Я дулась весь оставшийся день, а на следующее утро в оба сапога Повелителя вывалила оставшуюся от ужина кашу – не пропадать же добру.

В результате выехали мы на два часа позже, так как Грэммеру пришлось мыть сапоги и ловить меня. Кстати, он меня так и не поймал, так как я вцепилась мертвой хваткой в Таурэна и потребовала защитить меня от неадекватного мужчины. Я так вопила, что Драконы, дабы не распугать всю живность в округе, сдались, и весь день я ехала на лошади с Таурэном. Теперь уже дулся Повелитель. Когда мы расположились на ночлег, он демонстративно отвернулся от меня. Но я пристроилась ему под бочек сама. Что, мне мерзнуть, что ли? Он стойко терпел, только я тоже не дура. Я начала усиленно дрожать от холода у него под боком, и Грэммер, естественно не выдержал. Вздохнув, он развернулся и обнял меня, согревая. Так что, и эту ночь я спала в тепле.

Когда я проснулась, Грэммер и Таурэн были уже на ногах. На костре булькала какая-то вкусняшка, по крайней мере, запах был умопомрачительный. Я вылезла из-под одеяла и направилась к воде. Грэммер опять увязался за мной. Вот ведь, нудный какой!

– Я что, так и буду ходить под твоим конвоем? – Засмеялась я.

– Обязательно, – очень серьезно ответил мне он.

Ну-ну, нравится таскаться всюду за мной – пусть таскается. Жалко, что ли? Дошли мы туда в молчании. Грэммер опять подождал меня наверху. Когда я закончила, мы двинулись обратно. Я все ждала, когда же он начнет "

" по поводу моих хулиганств. Дождалась!

Неожиданно, Грэммер остановился и развернулся ко мне лицом, скрестив руки на груди. На мой вопросительный взгляд он сказал:

– Прекращай мне гадить по мелкому. Предупреждаю. И не надо так невинно пожимать плечиками. Я твою натуру уже изучил. Наверняка, разрабатываешь следующие планы мести. Так вот, предупреждаю. Не надо. Тебе же хуже будет.

– Ты меня воспитывать решил? – Насмешливо спросила я. Подумаешь, все-то он знает. Да он половины пакостей не может даже вообразить себе, на какие я была способна!

– Нет, я тебя дрессирую, – ехидно заметил Повелитель. От возмущения я даже задохнулась, но вдруг, сама того не желая, спрятала обе руки за спину.

– Ну вот, видишь! – Захохотал Грэммер. – Все-таки, ты поддаешься дрессировке. Все поддаются, нужен только правильный подход.

Вот это он сказал зря. Я обиделась, причем обиделась всерьез. Я что ему, собака Павлова, у которой он вздумал вырабатывать рефлексы. Холодно посмотрев на Грэммера, я сказала:

– Больно ты мне нужен! Мне вообще сейчас другой интересен. Мне очень понравилось ехать с Таурэном. Такой мужчина! – Я томно закатила глаза и продолжила. – К тому же, он ведь останется со мной.

Грэммер зарычал и бросился на меня. Я отпрыгнула назад и уперлась спиной в дерево. Разъяренный Повелитель навис надо мной. Опять покрытый чешуей, с когтями, зубами (уже привычный наборчик), он угрожающе рычал. Собрав всю волю в кулак, я посмотрела ему в глаза.

– Вот видишь, чтобы сделать тебе больно, мне вовсе не обязательно распускать руки.

Повелитель поднял лапу. А как прикажете называть эту ужасающую конечность с когтями? Ну не рукой же! Я сжалась от страха. Тем не менее, упрямо произнесла:

– Если я захочу, то набью тебе морду даже, если ты переломаешь мне вместе с руками и ноги. А если ты еще раз сравнишь меня с домашним зверьком, то я тебя убью. Подстилок дворцовых своих будешь дрессировать.

– Я сам тебя рано или поздно убью, – срывающимся от ярости голосом прохрипел Грэммер, – ты и так уже опасно подошла к краю. Предупреждаю последний раз, лучше не зли меня. А также можешь забыть о любых " других мужчинах", – голос его опасно задрожал, – я убью каждого, кто посмеет покуситься на мою женщину! А ты – моя женщина, и уступать тебя я никому не собираюсь. Либо ты будешь со мной, либо не будешь ни с кем! Ты меня хорошо поняла?!

– Да пошел ты! Нашелся, понимаешь ли, собственник! – Я собрала всю свою волю в кулак, чтобы придать голосу насмешливый тон, хотя от страха была готова умереть сама, без посторонней, так сказать, помощи. – Напугал ежа голым задом! Я и пострашнее тебя придурков видала, и ничего – жива, как видишь, до сих пор.

Грэммер со всего маху врезал по дереву так, что полетели щепки, дерево угрожающе застонало. Я сжалась еще больше, а он громко выругался и быстро ушел по тропинке, оставив меня приходить в себя. Фу-у, пронесло! Все-таки нервный у них какой-то Повелитель.

Для того чтобы воспользоваться хорошим

советом со стороны, подчас требуется

Доктор, проверьте, это у меня ещё пульс или уже таки нервный тик?

Доктор, проверьте, это у меня ещё пульс или уже таки нервный тик?

- Фима, шо вы мне всё время подмигиваете? - Ой, Циля, это нервный тик. - Фима, вы таки обманщик и негодяй! А я уже так настроилась.

Фима, шо ви мне всё время подмигиваете? - Ой, Циля, это нервный тик. - Фима, ви таки обманщик и негодяй! А я уже настроилась..

Настоящие ужасы приходят в нашу жизнь обыденно

Случай мне тут забавный вспомнился. Будучи юными и задорными молодыми специалистами, решили мы с бывшими одногруппниками напиться в хлам. Первая зарплата и все такое. Вот только хотелось общества милых дам, которые по любому дам, а не ломку наркоманскую устраивать буду.

На стареньком втором гольфе, мы исколесили Минск вдоль и поперек. Из трех юношей грустил и печалился только водитель. Я и второй отрок, уже начали килдырить по полной программе, ну а как еще гусару барышень снять. Водитель по этому поводу очень нервничал, грубил и всячески пакостил.

Нашел. За шиворот она мне таки не попала. Докурил. И едем мы дальше по заснеженному Минску. Под ногами опять тренькнуло, мобильник же епсель! О, опять школьный друг! И каким-то подозрительно вкрадчивым голосом дружище спросил:

- Лёха, все нормально?

Хорошо, что в данном случае, весь инцидент у всех участников действа вызвал только взрывной смех. А вообще, курить вредно, даже ради создания информационного повода.

Женат уже 20 лет.
Работаю в сфере строительства одного крупного города РФ. На днях был очень нервный объект в центре города, беготня, оформление документов, в общем в голове полный хаос. Предстояла приемка объекта техническим надзором. Ходили слухи, что принимать объект будет сам начальник отдела технадзора по данному району. А начальник - женщина за 45, но еще вполне себе выглядящая.
Ну в общем, вечер перед сдачей, объект вылизан, все по СНиПам и ГОСТам. Возвращаюсь домой в космическом состоянии, ужинаю не глядя в тарелку, и перед сном для снятия стресса выпиваю пару рюмочек. И снится мне ночью, что поставили мне условие - тетку надо подмаслить любым способом, но денег она не берет. Ну в результате я сдаюсь, иду к ней, делаю всякие намеки, короче говоря - оказываемся мы в постели. Тут я вспоминаю всю свою постельно-акробатическую молодость, в общем вытворяю черт знает что. Тетка вроде довольна, судя по звукам. В общем, после третьего подхода я позволяю себе откинуться на подушку и передохнуть. И тут понимаю, что рядом со мной лежит не тетка, а собственная жена в полном изнеможении, и очень внимательно смотрит на меня. Далее задается вопрос из серии "что это с тобой сегодня". В общем отмазываюсь как могу "соскучился" и т.д. Недоверие остается, но претензий больше вроде нет.
P.S. А что поделать - бизнес
P.P.S. Объект я все-таки тетке сдал с первого раза. За деньги.

Что вам не следует говорить, если вы за рулем, а пассажир в салоне очень нервный.

Опять тормоз барахлит.
Странно, руль кручу в одну сторону, а машина заворачивает в другую.
Не надо было столько водки пить за завтраком.
Я одного милиционера сейчас сбил или обоих?
О! Опять машины стали раздваиваться!
Так красиво по сторонам, что даже вперед смотреть не хочется.
Подержи руль, пока я посплю.
Опять глючит!
Слышишь музыку? Нет?! Как нет.
Почему деревья растут посреди шоссе?
Ну что, полетаем?

Если же вы всё-таки сказали что-нибудь экстремальное, то не удивляйтесь,
когда вам в волосы вцепятся 5 пар пальцев, а в машине поднимется дикий вой.

Попали на глаза эти строчки.Не мог не записать.Уж очень понравились.

Ты меня не любишь, не жалеешь,

Разве я немного не красив?

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,

Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,

Я с тобой не нежен и не груб.

Расскажи мне, скольких ты ласкала?

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я - они прошли, как тени,

Не коснувшись твоего огня,

Многим ты садилась на колени,

А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи

И ты думаешь о ком-нибудь другом,

Я ведь сам люблю тебя не очень,

Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,

Легкодумна вспыльчивая связь, -

Как случайно встретился с тобою,

Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой

Распылять безрадостные дни,

Только нецелованных не трогай,

Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку

Ты пройдешь, болтая про любовь

Может быть, я выйду на прогулку,

И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи

И немного наклонившись вниз,

Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!"

Я отвечу: "Добры вечер, miss".

И ничто души не потревожит,

И ничто ее не бросит в дрожь, -

Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь.

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело -
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты - не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

Не гляди на меня с упреком,
Я презренья к тебе не таю.
Не люблю я твой взор с поволокой
И лукавую кротость твою.

Да, ты кажешься мне распростертой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мертвой,
Ловит воронов и воронят.

Ну и что же - лови, я не струшу,
Только как бы твой пыл не погас?
На мою охладевшую душу
Натыкались такие не раз.

Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень, -
Мне в лице твоем снится другая,
У которой глаза - голубень.

Пусть она и не выглядит кроткой
И, пожалуй, на вид холодна,
Но она величавой походкой
Всколыхнула мне душу до дна.

Вот такую едва ль отуманишь,
И не хочешь пойти, да пойдешь,
Ну, а ты даже в сердце не вранишь
Напоенную ласкою ложь.

Но и все же, тебя презирая,
Я смущенно откроюсь навек:
Если б не было ада и рая,
Их бы выдумал сам человек.

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! Ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст.
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях.
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь.
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как заброшенный сад,
Был на женщин и зелие падкий -
Разонравилось пить и плясать,
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз златокарий омут,
И, чтоб прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан:
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любит хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки,
И стихи бы писать забросил,
Только б тонкой касаться руки
И волос твоих, цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой,
Хоть в свои, хоть в чужие дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.

Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела,
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.

Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок!

Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.

Вот так же отцветем и мы,
И отшумим, как гости сада.
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда.

Может, завтра совсем по-другому
Я уйду, исцеленный навек,
Слушать песни дождей и черемух,
Чем здоровый живет человек.

Позабуду я мрачные силы,
Что терзали меня, губя.
Облик ласковый! Облик милый!
Лишь одну не забуду тебя.

Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, с любимой, с другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.

Расскажу, как текла былая
Наша жизнь, что былой не была.
Голова ль ты моя удалая,
До чего ж ты меня довела?

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.

Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.

Хозяин твой и мил, и знаменит.
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.

Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг ты лезешь целоваться.

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.

Не криви улыбку, руки теребя,
Я люблю другую, только не тебя.
Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо -
Не тебя я вижу, не к тебе пришел.
Проходил я мимо, сердцу все равно -
Просто захотелось заглянуть в окно.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
Эту жизнь прожил я словно кстати,
Заодно с другими на земле.

И с тобой целуюсь по привычке,
потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.

"Дорогая", "милая", "навеки",
А в душе всегда одно и то ж:
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.

Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.

Но, всегда ища себе другую
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле.
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать - так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать,

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: "Я твоя".

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас -
Пей и пой, моя подружка:

Фаина Раневская была великолепной комедийной актрисой, причем она не просто играла комедию. Она жила этим, хотя жизнь ее больше напоминала трагикомедию, а не легкий водевиль. Она была из тех женщин, которые за словом в карман не полезут и легко приколошматят оппонента острым словцом.

Из сотни-другой афоризмов, разбросанных Раневской по пути — когда ненароком, когда сгоряча — мы выбрали 30 таких, которым позавидует любой писатель-сатирик:

Оптимизм — это недостаток информации.

Есть люди, в которых живет Бог; есть люди, в которых живет Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты.

Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.

Одиночество — это состояние, о котором некому рассказать.

Многие жалуются на свою внешность, и никто — на мозги.

Если человек тебе сделал зло — ты дай ему конфетку. Он тебе зло — ты ему конфетку. И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет.

Женщина, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?

Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.

Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.

кадр: Ленфильм

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.

Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность!

Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию.

— Как жизнь, Фаина Георгиевна? — Я вам еще в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.

Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить.

Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.

Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в Книгу о вкусной и здоровой пище.

В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.

Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

кадр: Мосфильм

Даже под самым пафосным павлиньим хвостом всегда находится обыкновенная куриная жопа.

Самое трудное я делаю до завтрака. Встаю с постели.

Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.

Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.

Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой — морда становится меньше, но грустнее.

Содержание

Онегин-style

П: Приветствую вас, брат! Вы, как я вижу Изволили почить на этих мягких простынях? Е: Уйдите прочь. От вас мне тошно. П: Должно быть, сон вас истощил, И вы хотите кушать? Е: О Боже, фу! От ложа моего Уйдите прочь! П: Но что произошло? Е: Отродье беса, ты нешто осквернил Зловонным калом и без того наш ад? П: Вы полностью неправы. Я вам принёс покушать. Е: Какого чёрта, ты прОклятый вандал? Ты что же сотворил? Совсем блаженный ты? П: Не злись, мой брат! Ведь я принёс поесть! Е: О Боже мой…ты всё-таки испортил, Ты всё-таки испортил сей гнилостный клован! Верни здесь всё как было! И если не вернёшь, То будешь ты вылизывать всё это языком! П: Но я принёс покушать! Е: Ты что, совсем блаженный? О БОГИ! Почему ты Покрыл себя коростой из этих нечистот? П: Я ведь уже поел, забочусь о тебе… Е: Урод ты карнавальный! Распухший калоед! П: Я ведь уже поел… Е: И пол в зловонии! Ну всё, Тебя я, тварь, убью сейчас на месте! П: Но надо ж кушать… Е: С ума сойти… С кем поселили… П: Я ведь из альтруизма, брат! Е: Какого альтруизма?! Совсем с ума сошёл. Испортил наш поднос! И как мы будем есть? П: Нет, я не виноват! Я просто оторвал Ту пугвицу с камзола…я просто альтруист! Е: Избавиться от мух? Я сам тебя сейчас Повешу и скажу, что так и было! П: Я лишь принёс покушать… Е: Тебя счас придушу… А ну же, быстро Иди ты к роднику, и чтоб чрез пять минут Ты чистый был…иль я тебя убью. П: Не портил ничего… Е: Тюремщик, о тюремщик! Тут этот еретик Своими испражненьями всё перепачкал! Не буду с ним сидеть! Пошто же, почему Меня с ним поселили? Он полный имбецил! П: В тюрьме никто не ест! Спасаю я тебя! Е: Ну, быстро к роднику! Руками придушу! П: Как больно быть гонимым, как же больно… Е: Фу, Троица святая! Фу, святый Иисус! Из-за тебя меня лишили панталон! Живее! К роднику! Отмойся хоть от кала! П: Покушать-то, покушать-то, покушать… Е: Подносы прочь! Не нужно кала мне! П: Хотел дружить я с вами… В столичных городах Сей сладостный багет все баронессы ели! Е: Так то был хлеб, а это – нечистоты! Какой же смрад… Мне хочется кричать. П: Мой брат… Е: УАААААААААААААААААААААААААААА ААААААААААААААААААААААААААААААА ААААААААААААЧЁЁЁЁЁЁЁРТ КУРВАААААААААААААААААААААА АААААААААААААААААААААААААААА ААААААААААААААААААААААААААААААА

Там на губе клован вонючий, Фуфлыжно блять в кловане том Наверно днем, а может ночью Poehavshyi сидит с братком. Ебацца в рот что там творится Не знаешь прямо что сказать. Баскова курва мастерица Клован такой изобретать. Братишка еще вроде в норме, Поехавший видать совсем плохой Пиздит нон-стоп, не затыкаясь Рукой хоть стукай иль ногой. Сначала басню он заводит, Потом и песенку голдит, Братишку вдребезги изводит И все пиздит пиздит пиздит! Когда братишка спать изволит, Тот над тарелочкой кряхнит, Багет он сладкий производит И в мыслях все там малафит. Клован совсем там прохудился, Поехавший дает ремонт. Весь пол за ночь облагородил Хоть в гости блядь зови бомонд. Он в шашки поиграть склоняет, Потом как цапля постоит, Говна покушать совращает И под струей потом сидит. Ну а вобще их там не двое Там есть ПОЛКОВНИК, капитан, Там вилкой чистят унитазы, Представь себе такой КЛОВАН!

Зелёный программист

— Братишка! Братишка!
— Бляяя, заебаал, блядь!
— Как п. Как покодил, братишка? Заждался, наверное! Братишка.
— Ёб твою мать, блядь, иди сюда нахуй, блядь!
— Что, что случилося?
— Ты что, в мастер накоммитил что-ли, мудак блядь?!
— Не, я не в мастер. Я тебе смержить принес!
— Сука, блядь, пидорас, блядь! Хули ты сделал, ты что, мудак что-ли совсем, блядь?!
— Что ты! Я смержить тебе.
— Блядь, всё-таки в мастер, ой мудель, блядь. Твою мать, убери это говнокод нахуй отсюда блядь! Сейчас будешь это дебажить, блядь!
— Я тебе принес смержить!
— Что ты мне смержить принес, ты что, мудак, что-ли, бля?! Хули ты вызвал. Хуле ты говнокода-то накоммитил, мудак, блядь?!
— Я уж дебажил, я тебе.
— Пидорас, блядь! Сука, блядь!
— Братишка, ты что!
— Убери этот говнокод отюсда, блядь!
— Я дебажил уже.
— Ёб твою мать, блядь, и все ветки засрал, блядь!
— Хотел тебе смержить-то.
— Мудак, блядь, ну ты мудак, блядь, я тебя сейчас убью, нахуй! Я тебя, блядь, сейчас убью нахуй, блядь!
— Я тебе принес смержить.
— Блядь, ну ты пидорас, блядь.
— Смержить.
— Бля, ну ты сумасшедший, ёб твою мать, а.
— Смержить-то.

Финская война

— Товарищ! Товарищ!
— Бляяя, заебаал, блядь!
— Как развился, товарищ? Продался западу наверное? Товарищ.
— Ёб твою мать, блядь, иди отсюда нахуй, блядь!
— Что, что случилося-то?
— Ты чё, вторгся что ли, мудак, блядь?!
— Не, я не нападал. Я тебе коммунизма принес!
— Сука, блядь, пидорас, блядь! Хули ты сделал, ты чё, мудак что ли совсем, блядь?!
— Что ты! Я коммунизма тебе.
— Блядь, всё-таки напал, ой мудель, блядь. Твою мать, убери эти войска нахуй отсюда, блядь! Сейчас будешь всё это выводить, блядь!
— Я тебе принес коммунизма-то!
— Чё ты мне коммунизма принёс, чё ты, мудак, что ли бля?! Хули ты вымазл… хули ты пропагандой-то вымазался, мудак, блядь?!
— Я уж начал строить, я тебе…
— Пидорас, блядь! Сука, блядь!
— Товарищ, ты что!
— Убери это говно отсюда, блядь!
— Я начал строить уже.
— Ёб твою мать, блядь, и всю Карелию захватил, блядь!
— Хотел тебе построить-то.
— Мудак, блядь, ну ты мудак, блядь, я тебя сейчас убью, нахуй! Я тебя, блядь, сейчас убью нахуй, блядь!
— Я тебе принес коммунизма-то.
— Блядь, ну ты пидорас, блядь…
— Коммунизма-то…
— Бля, ну ты тоталитарный, ёб твою мать, а…
— Коммунизма-то…
— Бля, с кем меня на границе посадили, охуеть, ёбаный в рот.
— Я не нападал, я тебе честно говорю! Я тебе… я просто хотел тебе сделать доброе дело…
— Чё?
— Я не нападал вообще сегодня.
— Чё, нахуй, мне — добро?
— Я хотел тебе…
— Какое доброе дело? Ты понимаешь, что ты захватил, бля, полуостров, единственный полуостров. Единственный, блядь, полуостров, мы на нём живём. Живём на полуострове, а ты его захватил. Чё… где мы теперь жить будем, где, а?!
— Хотел тебе доброе дело.
— Где я жить теперь буду?! Хуль ты пропагандой вымазался, что теперь это читать буду?!
— Я не нападал, просто провокационные артобстрелы.
— Границу от Ленинграда убрать что ли?! Я тебя сейчас уберу!
— …артобстрелы, у меня просто войска на границе обстреляли. Я не нападал, я просто хотел тебе коммунизма принести, я тебе сделал доброе дело.
— Сука, блядь…
— Уф… сопротивляешься.
— Я тя ща убью, блядь.
— Я уж построил…
— Я тебя сейчас убью, нахуй. Ты понял, что я тя ща убью?
— Ну что ты сердишься, прими…
— Блядь…
—…я тебе доброе дело сделал, принёс комму. войска обстреляли, я тебе идеологию принес. это. не нападал после этого, как коллективизацию провёл, я тебе коммунизма принес, не просил я, не нападал!
— Иди вон туда в континент отступай, понял, блядь?!
— Я не нападал…
— Чтоб через пять минут мирный был! Иди в глубь континента, сука, отступай!
— Я не нападал сегодня…
— Иди внутрь континента, остутпай, блядь! Германия, бля! Германия! Этот коммунист напал, блядь! Германия! Иди обратно, блядь, чтоб сейчас пришли — ты мирный был, нахуй! Ты понял, бляяя?! Чтобы мирный был, сука! Захватил, пидорас, а! Германия, блядь, он напал! Идите объявляйте войну ему, нахуй, я с ним здесь сидеть не буду, блядь!

Пахомовка

16 апреля. Пахомовка — праздник сладкого хлеба. 1-я неделя Пахома — Сладкая, Поехавшая.

Очко, очко, Принимай глубоко! Дырочка, растянись, Красная, разосрись!

Понос или громовой пердёж на первый день Пахомовки предвещают хороший урожай сладкого хлеба. Какой золотой дождь в первый день Пахомовки, такая и дрисьня будет. Кто на первый день Пахомовки что-либо зашкварит — умрёт в тот год.

Масса примет, суеверий, ебанутых обычаев приурочена народом к пахомовой ночи и торжественной утренней сратьбе, когда на парашах провозглашают обсерание Пахома.

Существует и такая примета: если собака во время поехавшей утреней сратьбы будет пердеть на восток — к анальному пожару, на запад — к новым санкциям.

Как всякий большой праздник, к тому же длящийся неделю, Пахомовка заполнена петушиными играми, извращениями, вхождением в анусы. На Пахомовку принято ебать друг друга, посасывать и обмениваться крашенными дилдами. На Пахомовку повсюду разрешается всем (мужчинам, парням) дрочить хуи, поэтому звучит беспрерывный мудозвон, поддерживая радостное, ебанутое настроение.

Исключительно поехавшим развлечением было встряхивание яиц, для чего приготовлялись заранее специальные бубенцы и выбирались опытными мудозвонами яйца особой формы — чтобы легко ударяясь о другие яйца, звенели тонко.

На поехавшей недельке Мы присели на хуйки. На горе сидели, срали, Очень весело гуляли. К нам Пахомовка идёт, Сладкий хлеб с собой несёт.

С Пахомовки блядования молодёжи переносятся на открытый воздух: ебут, сосут, затевают анальные игры в петушатниках за околицей, на лесных полянах, в конце деревенской улицы у параши.

Дореволюціонная исторія

— Мнѣ вотъ, сударь, знаете ли, вспоминается какъ предался я съ одной свѣтской дамой прелюбодѣяніемъ. Первый разъ на моей памяти, конфузъ такой вышелъ. Въ сельскомъ имѣніи графа N. сіе происходило.
— Ну что жъ, извольте разсказать, какъ сіе дѣйствіе происходило.
— Да я, сударь, боюсь, что послѣ описаннаго мной разсказа, случится съ нами некоя оказія, въ области, такъ сказать, фаллоса. Можетъ случится даже, что прольемъ мы почемъ зря, съ вами, сударь, сѣмени, на грѣшную нашу землю.
— Это, позвольте, по какой такой причинѣ должно произойти? И сомнѣваюсь, знаете ли, что оно такое дѣйствіе можетъ случиться съ моей персоной.
— Сударь, я таки имѣю подозрѣніе, что сіе дѣйствіе въ отношеніи вашей персоны произойти, можетъ, ужъ простите за откровенность
— Это что же, сударь, отъ вашихъ-то разсказовъ у меня сѣй конфузъ случится, али какъ?
— Ну а какъ сударь, коли не такъ? Мы съ вами здѣсь всѣ же находимся вдвоемъ, не иначе ли?
— Хорошо, будьте добры продолжить свой разсказъ, сударь.
— Ну, отвѣдали мы съ одной свѣтской дамой, извѣстнѣйшаго шампанскаго, производства винодѣльни князя Голицына. А потомъ предались прелюбодеянимъ.
— Охъ, восхитительная исторія, сударь. У меня настолько непреднамѣренный конфузъ въ области исподняго вышелъ, что вынужденъ я буду не иначе какъ стѣны оплодотворять. Но извольте продолжить, что же было потомъ, чѣмъ закончилось сіе дѣйствіе?
— Ну, довольно скоротечное дѣйствіе сіе вышло, мы сударь, минутъ 10 всего прелюбодѣянію то предавались, а потомъ оно, знаете ли, конфузъ въ области исподняго вышелъ, какъ вы назвали сіе. Ужаснѣйшій ли, знаете, конфузъ въ области исподняго, пришлось ажно къ прачкѣ сразу бѣжать.
— Ну и исторіи у васъ, сударь, право слово, восхитительно шокирующія, я вамъ скажу