Чем лечить коронавирус в сша

После того как в начале января Китай обнародовал свои данные о геноме нового коронавируса (2019-nCoV), американская биотехнологическая компания Inovio Pharmaceuticals объявила, что ее специалисты с ходу создали образец вакцины от этого смертельно опасного заболевания. "Нам удалось быстро сконструировать свою вакцину — примерно за три часа с того момента, как последовательность ДНК вируса стала доступной, — сказал президент компании Джозеф Ким телеканалу Fox Business. — Теперь наша цель — в начале лета приступить к первому этапу испытаний на людях в США".

Известие это я прочел тогда с облегчением и не без зависти: молодцы какие, как быстро управились. Вскоре, однако, выяснилось, что завидовать было нечему. Во-первых, американцы, как это с ними порой бывает, сказали "гоп", еще ничего не перепрыгнув. А во-вторых, при ближайшем рассмотрении оказалось, что системно Америка, богатейшая страна мира, по всей видимости, готова к борьбе с масштабной вирусной инфекцией не лучше, а может быть, и хуже других.

Дожить до апреля?

Начнем, естественно, с медицины. На сегодняшний день в США по меньшей мере три компании — Johnson&Johnson, Moderna Therapeutics и Inovio — наперегонки разрабатывают вакцины от COVID-19, как сокращенно именуют болезнь, вызываемую новым коронавирусом. Работа двух последних поддерживается грантами международной Коалиции за инновации в подготовке к эпидемиям (CEPI), базирующейся в Осло.

Компании Moderna помогает и правительство США — через Национальные институты здравоохранения (NIH) при Министерстве здравоохранения и социальных служб. По свидетельству газеты Washington Post, опытные образцы "потенциальной вакцины" этой фирмы "уже изготавливаются роботами в южном пригороде Бостона".

Но даже по самым оптимистичным прогнозам специалистов, включая главного инфекциониста Америки доктора Энтони Фаучи, начать испытания подобных образцов на людях можно будет не раньше апреля-мая нынешнего года. А к тому времени, не исключено, и потребность в них уже отпадет. Во всяком случае президент США Дональд Трамп, ссылаясь на свой обстоятельный разговор на эту тему с председателем КНР Си Цзиньпином, недавно сказал губернаторам американских штатов, что с наступлением в Китае теплой погоды, "где-то к апрелю или в апреле месяце", эпидемия должна пойти на спад, поскольку "вирусы такого типа в тепле, как правило, гибнут".

"Суровый урок"

Казалось бы, ну и прекрасно, угроза сама собой сойдет на нет. Но эксперты хором утверждают, что успокаиваться ни в коем случае нельзя. Во-первых, пока еще не ясно, как будет развиваться нынешняя эпидемия, уже признанная чрезвычайной ситуацией международного значения по классификации ВОЗ. Во-вторых и в-главных, случившееся должно стать грозным предостережением на будущее.

"Этой новой вспышкой коронавирусной инфекции природа преподает нам суровый урок, — указал на днях президент исследовательской организации ACCESS Health International, отставной гарвардский профессор Уильям Хэзелтайн. — Она уже предупреждала нас, сначала через SARS (тяжелый острый респираторный синдром, то есть атипичная пневмония 2002–2003 годов), а затем через MERS (Ближневосточный респираторный синдром, выявленный в 2012 году), но мы не вняли ее сигналам. Если мы теперь и в третий раз сознательно проигнорируем природу, все наше мировое сообщество рискует заплатить невообразимую цену". Потери будут исчисляться "не сотнями и не тысячами человек, а гораздо большими величинами".

Специалист указал, что необходима "не просто новая вакцина, а лекарство — или скорее сочетание лекарств — для противодействия семейству коронавирусов". Но на создание таких препаратов, по его словам, выделяются, по обычным отраслевым меркам, "жалкие крохи": около $27 млн в год по линии тех же NIH.

"Могла бы вмешаться биофарминдустрия, но она пока воротит нос, — констатировал Хэзелтайн. — Нерегулярный характер вспышек [эпидемии] и сравнительно небольшие размеры рынка лекарств против коронавирусов дают фармацевтическим компаниям мало стимулов для поисков решения".

Слова теоретика подтверждает практик. "Чтобы этим заниматься, надо иметь смелость и быть солидной компанией, поскольку никаких реальных стимулов, финансовых стимулов для этого нет", — заявил журналистам по поводу противодействия COVID-19 руководитель научной программы Johnson&Johnson доктор Пол Стоффелс. По его оценке, компании понадобится 8–12 месяцев для доведения своей вакцины до испытаний на людях.

В общем, понятно, почему та же Washington Post бьет тревогу: "Наука развивается быстро, но вирусы — еще быстрее". По ее словам, "эксперты считают, что частота вспышек будет только возрастать — из-за изменения климата, урбанизации и поездок людей по всему миру".

Болеть — только за свой счет

Потребность в "реальных стимулах" для создания даже самых нужных людям лекарств — это, видимо, родовая черта любой рыночной экономики. Но у ее американской модели есть и собственные особенности, важные для эпидемиологических прогнозов. Например, среди 36 стран — членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), нередко именуемой "клубом богатых держав", лишь две — США и Южная Корея — не имеют гарантированного по закону права трудящихся на оплачиваемый отпуск по болезни.

Соответственно, как указала в комментарии для научного вестника Conversation специалист по трудовым отношениям из Массачусетского технологического института Карен Скотт, "десяткам миллионов" ее сограждан не так-то легко выполнить даже самую базовую рекомендацию медицинских властей страны — "в случае заболевания не выходить из дома". А в целом Америка, на ее взгляд, "и близко не готова к тому, чтобы сдерживать по месту работы людей эпидемию, вызываемую коронавирусом".

Скотт, которая при администрации Барака Обамы была политическим консультантом в аппарате Национального экономического совета при Белом доме, утверждает, что сейчас "примерно каждый третий трудящийся в США не имеет права пропускать по болезни без потери заработка ни одного рабочего дня". В сфере обслуживания таких бесправных — более половины от общего числа работающих. Да и вообще, как правило, чем ниже у человека зарплата, тем меньше льгот.

Более того, по словам исследовательницы, в американском обществе сформировалась "нездоровая трудовая культура". В 2018 году один из опросов показал, что почти 50% трудящихся, формально имеющих право на оплачиваемый отпуск по болезни, не пропускали по этой причине ни одного рабочего дня. И не потому, что были абсолютно здоровы, а потому, что ходили на работу больными.

Для такого в прямом смысле нездорового рвения придуман даже особый термин — presenteeism. По смыслу он противоположен понятию absenteeism ("прогулы") и означает нечто вроде "присутствия на работе, несмотря ни на что".

Со ссылкой на оценки профильных организаций Скотт пишет, что работодателям presenteeism обходится примерно в $218 млрд в год, то есть дороже прогулов по медицинским причинам. Во время эпидемии свиного гриппа в США в 2009 году в частном секторе "по меньшей мере трое из десяти" заболевших продолжали работать, что повлекло за собой до 7 млн дополнительных случаев заражения. В американском общепите каждый пятый занятый признается, что вопреки прямым запретам в должностных инструкциях выходит на работу даже при недомоганиях, сопровождаемых рвотой и поносом, при том что только норовирусные инфекции ежегодно поражают в США не менее 20 млн человек.

В общем, сложно не согласиться с выводом американки о том, что подобные "культурные нормы" в ее стране "ставят под удар здоровье не только самих трудящихся, но и их коллег, клиентов и всех окружающих". "Это тревожно и в лучшие времена, а в свете возможности пандемии потенциальные последствия выглядят просто пугающе", — пишет специалист.

"Крайняя форма государственной власти"

Однако и это еще не все. Правовед из Университета Эмори Полли Прайс предупреждает на страницах журнала Atlantic, что "в Америке карантин из-за коронавируса может обернуться колоссальной правовой неразберихой". По словам специалиста, дело в том, что ответственность за противодействие эпидемии не сосредоточена в федеральном центре, а "распределена между более чем 2 тыс. департаментов здравоохранения на местах, что крайне осложняет реализацию общенациональной стратегии".

В принципе, согласно публикации, юридические основания даже для самых решительных мер у властей США имеются. Со ссылкой на решения Верховного суда страны от 1824, 1900 и 1905 годов Прайс пишет, что "в США карантин — это крайняя форма применения государственной власти к людям, не совершившим никаких преступлений".

"Госчиновники могут запрещать поездки, требовать вакцинации, подвергать людей медосмотрам, изымать частную собственность, — уточняет эксперт. — Даже не больных людей можно принуждать к карантину: запирать у себя дома или где-то еще вместе с другими, которые могли подвергнуться воздействию вируса. Когда карантин медицински оправдан, индивидуальные права уступают соображениям общего блага".

Но все это, по словам Прайс, находится в компетенции властей на местах. Федеральное же правительство США реально обладает "карантинными полномочиями" только на границах страны. Именно поэтому, когда один из американцев, эвакуированных из китайского Уханя и размещенных на военной базе в Калифорнии, захотел ее покинуть, властям штата пришлось вводить собственный местный карантин, чтобы этому помешать.

На практике ситуация даже еще сложнее, поскольку существует федеральный закон 1890 года об эпидемических заболеваниях. Формально он дает Вашингтону право вмешиваться, когда возникает угроза распространения заразного заболевания "из одного штата… в другой". Но этот закон, как напоминает специалист, еще при принятии в позапрошлом веке многие критиковали как антиконституционный. На практике он в современной истории страны не применялся и даже не обсуждался.

Поэтому, как пишет Прайс, непонятно даже, "кто вправе определять национальную политику в случае чрезвычайной ситуации, связанной с эпидемией". Сама правовед считает, что это должны быть профессионалы из федерального Центра по контролю над заболеваниями (CDC), поскольку в противном случае Америке "будет грозить нечто гораздо худшее, чем конституционный спор" и препирательства между различными властями на местах.

После эпидемии лихорадки Эбола, вспыхнувшей в Африке в 2014 году, администрация Барака Обамы в США создала координационные центры для отслеживания эпидемических угроз и реагирования на них в аппарате Совета национальной безопасности США при Белом доме и в Министерстве национальной безопасности США. Однако, по сообщению журнала Foreign Policy, при Трампе в 2018 году обе эти структуры были расформированы в рамках общей кампании по сокращению бюджетных расходов. Теперь Соединенным Штатам приходится "импровизировать в условиях медицинского кризиса", страна "никогда еще не была менее подготовленной к пандемии", утверждает издание.

Угроза и ущерб

Официально пока глава Министерства здравоохранения США Алекс Азар ввел в стране медицинское чрезвычайное положение в связи с распространением COVID-19. Он же возглавил профильную рабочую группу при президенте страны. Сам Трамп выпустил прокламацию о приостановке допуска в страну лиц, от которых может исходить угроза заболевания. Госдеп США распространил ноту с пояснениями, из которых явствует, что обладатели определенных въездных и транзитных виз все же смогут в порядке исключения приезжать в Америку, но и они "могут подвергаться медосмотру и при необходимости карантину на срок до 14 дней".

В целом CDC оценивает "потенциальную угрозу" COVID-19 для США и всего мира как "высокую". Но для основной массы населения, которая "вряд ли могла подвергнуться воздействию вируса", непосредственная опасность "считается низкой".

15 января мужчина вернулся в Вашингтон из китайского Уханя, куда ездил навещать свою семью. Прочитав предупреждение Центра по контролю и профилактике заболеваний США, он решил обратиться в больницу.

У мужчины была хроническая гипертриглицеридемия (заболевание, при котором повышается уровень простых жиров триглицеридов в крови), в остальном он не имел серьезных заболеваний и не курил. При осмотре температура его тела составляла 37,2 градуса по Цельсию, артериальное давление — 134/87 мм рт. ст., пульс 110 ударов в минуту, частота дыхания — 16 вдохов в минуту. Прослушивание легких выявило хрипы, но на рентгеновском снимке грудной клетки отклонений не обнаружилось.

Мужчине провели тесты на грипп А и В, результаты были отрицательны. Также в течение 48 часов были получены отрицательные анализы на парагрипп, респираторно-синцитиальный вирус, риновирус, аденовирус и четыре распространенных штамма коронавируса, которые вызывают заболевания у людей (HKU1, NL63, 229E и OC43).

Учитывая недавнюю поездку в Китай, врачи уведомили о пациенте местные и государственные власти. Мужчина рассказал, что не посещал морской рынок в Китае и не контактировал с больными. Однако было решено проверить пациента на 2019-nCoV. У него взяли мазки из носоглотки и ротоглотки, а потом отправили домой, наказав соблюдать изоляцию под контролем департамента здравоохранения.

20 января анализы дали положительный результат. Анализ делался методом полимеразной цепной реакции в реальном времени (rRT-PCR). После этого пациента поместили в изолированное отделение регионального медицинского центра в Провиденсе. Врачам дали рекомендации по защите от вируса.

Со второго по пятый день госпитализации (шестой — девятый дни болезни) жизненные показатели пациента в целом были стабильны, за исключением лихорадки и периодов тахикардии. Пациент по-прежнему жаловался на кашель и казался переутомленным. (Судя по приведенной таблице, начиная со второго дня в больнице температура пациента поднялась до 39,2 градуса и оставалась высокой шесть дней).

В середине второго дня госпитализации пациент пожаловался на понос и дискомфорт в животе. Образцы стула вместе с новыми мазками из рото- и носоглотки были отправлены на анализ, который вновь показал наличие вируса. Анализ сыворотки крови на вирус при этом был отрицательным.

Лечение в этот период было в основном поддерживающим. Пациенту давали жаропонижающие (650 мг ацетаминофена каждые 4 часа и 600 мг ибупрофена каждые 6 часов), средство от кашля и примерно 6 литров физраствора каждый из первых шести дней госпитализации.

На третий день госпитализации пациенту сделали полные анализы крови, которые выявили лейкопению, легкую тромбоцитопению и повышенные уровни креатинкиназы. Кроме того, произошли изменения в показателях функции печени.

Рентгенограмма, сделанная на третий день госпитализации (седьмой день в больнице), не показала аномалий. Однако на пятый день госпитализации рентген показал наличие пневмонии в нижней доле левого легкого. В это время насыщение кислородом при обычном дыхании упало до 90% (при поступлении было 96%). На шестой день пациенту стали давать дополнительный кислород через нос со скоростью 2 литра в минуту. Было начато лечение ванкомицином и цефепимом.

На шестой день в больнице (десятый день болезни) на рентгенограмме грудной клетки были обнаружены полосатые помутнения в обоих легких, что является признаком атипичной пневмонии. При прослушивании отмечались хрипы в обоих легких.

Вечером седьмого дня госпитализации пациенту начали лечение ремдезивиром (это экспериментальное лекарство, которое ранее испытывали на больных Эболой). Побочных эффектов не наблюдалось. Вечером седьмого дня отменили ванкомицин, а затем и цефепим.

На восьмой день госпитализации состояние пациента улучшилось. Дополнительный кислород отменили, так как естественное насыщение вернулось к показателю 94-96%. Аппетит улучшился, а все симптомы, за исключением периодического сухого кашля и заложенного носа, исчезли. По состоянию на 30 января (статья опубликована 31 января) пациент оставался в больнице, лихорадка спала, а все симптомы исчезли, за исключением кашля, который становится все слабее.

В завершение авторы статьи отмечают, что клиническое течение 2019-nCoV может быть неотличимо от других распространенных заболеваний, особенно в период зимних респираторных заболеваний. Хотя использование ремдезивира было успешным, необходимы рандомизированные контролируемые исследования для определения безопасности и эффективности этого средства.

Напомним, по данным на текущий момент, в мире подтверждено 17 488 случаев заболевания коронавирусом 2019-nCoV. Подавляющее большинство случаев — в Китае. От заболевания скончались 362 человека, выздоровели 523 (речь идет о тех пациентах, у кого наличие вируса было подтверждено врачами). В связи со вспышкой заболевания Китай предпринял строгие меры безопасности, закрыв на карантин несколько крупных городов. Россия закрыла сухопутную границу с Китаем, а также сократила авиасообщение. ВОЗ признала вспышку коронавируса чрезвычайной ситуацией международного масштаба.

В США активно обсуждается история американки Данни Аскини, которой выставили счёт почти в $35 тысяч за лечение от коронавируса COVID-19. Такие непомерные расходы на здравоохранение в Америке, где не существует обязательного медицинского страхования, не редкость. Аналитики и журналисты бьют тревогу: если правительство быстро не придумает, как снизить расходы граждан на лечение от нового заболевания, эпидемия ударит по США так же сильно, как по Италии, и разорит граждан.

Корень проблемы Данни Аскини кроется в том, что у неё, как и у 27 млн других американцев, не было медицинской страховки. Обычно часть расходов на лечение в США оплачивает работодатель — это самый популярный вид медицинского страхования в Америке. Но Аскини недавно ушла с работы и как раз собиралась переезжать в столицу, чтобы получить новую. Именно в этот момент её настиг коронавирус, причём в тяжёлой форме, и женщине потребовалась госпитализация. После прохождения лечения ей пришёл счёт на $34 927 (примерно 2,8 млн рублей). В эту сумму входила экстренная помощь, нахождение в палате интенсивной терапии, тест на коронавирус и даже то, что Аскини вообще пересекла порог больницы — так называемая плата за пользование помещением.

Я была очень шокирована, — приводит слова Аскини журнал Time. — Я лично никого не знаю, у кого было бы столько денег.

Тем не менее вряд ли американцам без страховки удастся сэкономить, если им потребуется госпитализация. Эксперты называют среднюю цену необходимых процедур для лечения тяжёлых случаев коронавируса в Америке от $9 до $20 тысяч (от 720 тысяч до 1,6 млн рублей). Даже если у жителя США есть страховка от работодателя, ему всё равно придётся выложить в среднем $1600 для того, чтобы её активировать. Ежегодная плата за индивидуальный страховой план ещё выше — $5800 за базовый пакет. Ситуацию усугубляет то, что выплата пособия по болезни в США остаётся на усмотрение работодателя. То есть больничный в Америке — это скорее исключение, чем правило.

Для малоимущих граждан существует две программы компенсации медицинских расходов — Medicare и Medicaid. Первая финансируется с налоговых отчислений, вторая считается, скорее, благотворительной, и обе доступны для пожилых людей и работников с низкими доходами. Предыдущий президент Барак Обама пытался исправить ситуацию реформой, получившей неофициальное название Obamacare. По задумке она обязывала всех американцев покупать медицинскую страховку с одновременным созданием более доступных планов. Дональд Трамп оказался ярым противником этой реформы, но своё обещание отменить Obamacare ему так и не удалось исполнить: в отсутствие более жизнеспособных альтернатив конгресс проголосовал против такого решения. Однако Трамп всё же отменил штрафы за отказ покупать страховку.

Передовая, но крайне дорогая система здравоохранения США оказалась не готова к огромному числу заболевших на фоне экономических трудностей простых людей, которых отправили в бессрочный отпуск или на сокращённый рабочий день из-за коронавируса. Конгресс США 18 марта спешно одобрил законопроект, сделавший тесты на коронавирус бесплатными. Но издание The Atlantic полагает , что драгоценное время уже было упущено. Из-за того что тесты были платными, США до сих пор проводили меньше проверок на коронавирус, чем другие страны. Вирусологи предполагают, что сейчас по Америке могут разгуливать уже 80 тысяч заражённых. А в отсутствие чётких данных об очагах инфекции и количестве заболевших центральным властям сложнее сдерживать эпидемию и распределять ресурсы в те регионы, где они особенно нужны.

Даже теперь, когда за тестирование не надо платить, врачи проводят его крайне неохотно. По данным CNN, материалы на анализ сейчас берут только у тех пациентов, которым потребуется другое лечение в случае подтверждения COVID-19. В основном это люди старше 70. Всем остальным больным с симптомами коронавируса назначают ту же терапию, что и при пневмонии. Но и сами американцы не слишком охотно встают в очередь на тест, боясь потерять деньги за лечение и получить вычет из зарплаты за отсутствие на работе по болезни. Всё это помогает распространению вируса.

Если вы больны, перед вами должно стоять как можно меньше барьеров, — комментирует Time юрист по медицинским вопросам Кейтлин Донован. — И отнюдь не в интересах общества, чтобы больные люди разгуливали вокруг, ходили на работу и заражали других.

И всё же для пациентов с COVID-19 в США есть хорошие новости. Как отдельные штаты, так и федеральное правительство пытаются оказать им финансовую помощь. Иногда им через суд удаётся списать свои долги за лечение. Кроме того, 23 марта ожидается, что конгресс проголосует по законопроекту, предусматривающему субсидию $3 тысячи каждой американской семье на борьбу с последствиями коронавируса.

В европейских странах проблема оплаты лечения от COVID-19 не стоит так остро. Во всех крупных европейских государствах, наиболее пострадавших от пандемии, жители обязаны иметь медицинскую страховку. И хоть ежегодные выплаты в зависимости от страхового плана могут быть немаленькими, это, по крайней мере, позволяет избежать непомерных расходов в случае госпитализации и покрывает дорогостоящее лечение.

Самое интересное — в нашем канале Яндекс.Дзен

Делая недавно обход больных в отделении интенсивной терапии на 20 коек, врач Джошуа Денсон (Joshua Denson) оценил состояние двоих пациентов с судорожными припадками, нескольких с легочной недостаточностью и еще нескольких, у кого в опасном состоянии были почки. За несколько дней до этого он был вынужден прервать свой обход, чтобы вместе с коллегами попытаться реанимировать молодую женщину, у которой остановилось сердце. По словам Денсона, работающего пульмонологом и реаниматологом на медицинском факультете Тулейнского университета, у всех этих больных была одна общая черта — они заразились COVID-19.

Количество подтвержденных случаев заражения COVID-19 во всем мире перевалило за 2,2 миллиона, а число умерших превысило 150 000 человек. В этих условиях лечащие врачи и специалисты по лабораторной диагностике силятся понять, какой ущерб коронавирус наносит организму, когда проникает в него. Они понимают, что эпицентром следует считать легкие, однако вирус поражает самые разные органы, в том числе, сердце, кровеносные сосуды, почки, кишечник и головной мозг.

Инфекция начинается

Когда инфицированный человек капельным путем передает вирус другому человеку, который его вдыхает, SARS-CoV-2 попадает в носоглотку. Он находит теплый прием в слизистой оболочке носа, о чем в черновике своей работы рассказывают ученые из Института Сенгера и других исследовательских учреждений. Они обнаружили, что находящиеся там клетки имеют много рецепторов под названием ACE2 (ангиотензинпревращающий фермент 2). ACE2, который обычно помогает регулировать кровяное давление, присутствует в уязвимых для инфекции тканях, потому что вирусу такой рецептор необходим для проникновения внутрь клетки. Оказавшись внутри, вирус берет под контроль клеточные механизмы, воспроизводя с их помощью многочисленные копии себя самого и проникая в новые клетки.

По мере размножения коронавируса инфицированный человек распространяет его в больших количествах, особенно в первую неделю после заражения. В это время симптомы могут отсутствовать. Либо же у новой жертвы вируса появляется высокая температура, сухой кашель, боль в горле, он теряет обоняние и вкус, у него появляется головная боль и ломота в теле.

Если на этом начальном этапе иммунная система не победит SARS-CoV-2, вирус спускается вниз в трахею и поражает легкие. Там он может стать источником смертельной опасности. Более тонкие и удаленные ветви респираторного легочного древа заканчиваются крошечными воздушными мешочками под названием альвеолы. У каждой легочной альвеолы есть покров из одного слоя клеток, у которых тоже имеется множество рецепторов АСЕ2.

Обычно кислород через легочные альвеолы попадает в капилляры, крошечные кровеносные сосуды, находящиеся за воздушными мешками. По ним кислород разносится по всему организму. Но когда иммунная система ведет сражение с захватчиком, это сражение само по себе препятствует нормальному снабжению тела кислородом. Находящиеся на переднем крае белые кровяные тельца лейкоциты выделяют воспалительные молекулы хемокины, которые в свою очередь привлекают иммунные клетки к очагу воспаления, и те убивают инфицированные вирусом клетки, оставляя после себя гной (это смесь жидкости и мертвых клеток). Такова основная патология пневмонии с соответствующими симптомами, такими как кашель, высокая температура и быстрое, неглубокое дыхание. Некоторые заболевшие COVID-19 выздоравливают, получив лишь незначительную помощь в виде вдыхаемого через назальные канюли кислорода.

У других же состояние ухудшается, порой совершенно неожиданно. У них возникает синдром острой дыхательной недостаточности. Содержание кислорода в крови резко падает, и таким пациентам становится все труднее дышать. Рентгеновские снимки и томография показывают, что легкие у них пронизаны белыми помутнениями там, где должно быть черное пространство, то есть, воздух. Обычно таким пациентам ставят аппарат искусственной вентиляции легких. Многие умирают. Вскрытие показывает, что легочные альвеолы у них заполнены жидкостью, лейкоцитами, слизью и остатками разрушенных легочных клеток.

Некоторые врачи подозревают, что причиной такого ухудшения состояния у многих тяжелобольных пациентов является катастрофическая чрезмерная реакция иммунной системы, известная как гиперцитокинемия (цитокиновая буря). Она возникает и при других вирусных инфекциях. Цитокины это химические сигнальные молекулы, которые управляют здоровой иммунной реакцией. Но при цитокиновой буре содержание некоторых цитокинов намного превосходит необходимый уровень, и иммунные клетки начинают атаковать здоровые ткани. Кровеносные сосуды начинают протекать, кровяное давление падает, образуются тромбы, и в результате могут отказать жизненно важные органы человеческого организма.

Между тем, некоторые ученые обращают внимание совсем на другие органы, которые, по их словам, способствуют быстрому ухудшению состояния у ряда пациентов. Это сердце и кровеносные сосуды.

Удар по сердцу

В итальянской Брешии 53-летняя женщина попала в реанимацию местной больницы с классическими симптомами инфаркта. На инфаркт указывала ЭКГ и высокое содержание в крови веществ, говорящих о повреждении миокарда. Дальнейшие анализы показали увеличение сердца и повреждения на нем. А левый желудочек, который обычно является главным генератором сердца, был настолько слаб, что перекачивал крови в три раза меньше нормы. Но когда врачи ввели красящее вещество в коронарные артерии, чтобы найти место закупорки, указывающее на инфаркт, они ничего не обнаружили. Провели еще один анализ, и причина стала ясна: у женщины был COVID-19.

Как вирус атакует сердце и кровеносные сосуды — это остается загадкой; но многие ученые и врачи в своих отчетах показывают, что такое случается часто. 25 марта в журнале JAMA Cardiology была опубликована статья, указывающая на то, что почти у 20% из 416 пациентов, лечившихся в Ухане от COVID-19, были найдены признаки повреждения миокарда. В другом исследовании говорится, что у 44% из 138 госпитализированных пациентов была аритмия.

Если COVID-19 поражает кровеносные сосуды, этим можно объяснить и то, почему у пациентов с поврежденными от воздействия других болезней сосудами (скажем, у диабетиков и гипертоников) выше риск заболеть тяжело. Последние данные Центра по контролю и профилактике заболеваний по госпитализированным пациентам в 14 американских штатах указывают на то, что около трети страдали хроническими легочными заболеваниями, у трети есть диабет, а у половины гипертония.

Ученые пока не могут понять, что именно вызывает поражение сердца и сосудов. Возможно, вирус непосредственно атакует сердце и кровеносные сосуды, у которых, как в носу и в альвеолах, на поверхности много рецепторов АСЕ2. А может, сосуды повреждаются из-за нехватки кислорода, вызванной хаосом в легких. Или же цитокиновая буря повреждает сердце так же, как и другие органы.

Война на множество фронтов

Согласно предварительным данным одного исследования, 27% из 85 госпитализированных в Ухане пациентов страдали от почечной недостаточности. По другим данным, у 59% из почти 200 госпитализированных с COVID-19 пациентов в Ухане и его окрестностях в моче содержался белок и кровь. А это говорит о том, что у них были не в порядке почки. Больные COVID-19 с острой почечной недостаточностью умирали в пять раз чаще тех, у кого этой болезни не было.

Поражение мозга

Но есть и другие факторы, наносящие ущерб головному мозгу. Например, цитокиновая буря способна вызвать отёк головного мозга, а повышенная свертываемость крови может послужить причиной инсульта. Сейчас пора переходить от предположений к уверенности, потому что медики заняты спасением людей, и даже оценки неврологов по поводу причин рвотного рефлекса или транспортировки пациентов для сканирования головного мозга могут создать риск распространения вируса.

В прошлом месяце невролог из Медицинского центра Питтсбургского университета Шерри Чоу (Sherry Chou) приступила к созданию всемирного консорциума, который сегодня объединяет 50 центров. Он занимается сбором неврологических данных о пациентах, находящихся на лечении. Начальные задачи довольно просты: выявить неврологические осложнения у госпитализированных пациентов и посмотреть, какие у них результаты. В дальнейшем Чоу с коллегами надеется собрать данные МРТ, лабораторных анализов и прочую информацию, которая поможет лучше понять воздействие вируса на нервную систему, в том числе, на головной мозг.

Доходя до кишечника

Присутствие вируса в желудочно-кишечном тракте говорит о том, что он может передаваться через кал. Но пока непонятно, что содержится в кале: живой и заразный вирус, или только РНК и белки. На сегодня у нас нет свидетельств того, что передача с фекальными массами важна, говорит эксперт по коронавирусам Стэнли Перлман (Stanley Perlman) из университета штата Айова. Центр контроля и профилактики заболеваний сообщает, что если исходить из опыта борьбы с SARS и вирусом ближневосточного респираторного синдрома, который является еще одним опасным родственником нового коронавируса, то риск передачи инфекции с фекальными массами наверняка очень низок.

Все эти рассказы о разрушительном воздействии COVID-19 на организм — не более чем черновой набросок. Пройдут году напряженных исследований, прежде чем мы сможем составить объективную картину. Между тем, это воздействие может запустить целый каскад иммунных и сердечно-сосудистых последствий. Пока наука торопливо занимается поисками, исследуя под микроскопом ткани и проверяя на пациентах препараты, нам остается надеяться, что создаваемые лекарства окажутся более хитроумными и сильными, чем вирус, который застопорил весь мир.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.