Есть ли смертность от коронавируса в россии

Пневмония vs COVID-19

Болезни органов дыхания (грипп, ОРЗ, пневмония и другие) – это самые распространенные недуги среди россиян, за год ими успевают переболеть более 50 млн человек. Пока статданные по коронавирусу на фоне остальных схожих заболеваний выглядят скромно, и есть надежда, что такими они в итоге и останутся.

Если бы о новом вирусе не было известно, а людей не тестировали на COVID-19, то общее число смертей в этом году от болезни, схожей с гриппом, не казалось бы необычным. Максимум, на что обратили бы внимание: цифры в этом сезоне чуть хуже средних многолетних показателей. Такого мнения придерживается профессор медицины из Стэнфордского университета Джон Иоаннидис.

Всю существующую статистику по коронавирусу и выводы о процентах смертности Иоаннидис считает некорректной, так как сегодня ни у одной страны нет возможности проводить массовое тестирование на коронавирус нового типа.

Атипичная пневмония и разновидности гриппа выглядят более опасными. Это заметно по числу летальных исходов. Так, по данным ВОЗ, каждый год в мире насчитывается около 1 млрд случаев заболевания гриппом, из них 3-5 млн тяжелых и от 290 до 650 тысяч случаев смерти от респираторных заболеваний, связанных с гриппом.

Онкозаболевания, туберкулез, суициды

В 2019 году россияне чаще всего умирали от болезней системы кровообращения (841 тысяча человек) и новообразований (295 тысяч человек). Жертвами болезней нервной системы стали 100 тысяч человек, органов пищеварения – 97 тысяч человек, органов дыхания – 58 тысяч человек, эндокринной системы – 43 тысячи человек, а от инфекционных и паразитарных болезней скончалась 31 тысяча россиян (кишечные инфекции, туберкулез, ВИЧ и др.). Кстати, последняя цифра опровергает популярное мнение насчет большой смертности от "социальных болезней".

Что касается коронавируса, то от него в России за четыре недели скончалось пока 405 человек. Это примерно 1,7% от всех умерших за прошлый год в РФ от пневмонии (23 352 человека) и около 0,7% летальных исходов от всех респираторных болезней (58 тысяч). В общей же массе летальных случаев (1,8 млн) это ничтожные 0,0225%. Тем не менее число смертей от COVID-19 в ближайшие недели в стране значительно вырастет, об этом говорят все без исключения эксперты.

В прошлом году примерно 130 тысяч россиян ушли из жизни по причинам, не связанными с болезнями. Это около 7,2% от общего числа летальных исходов по стране. Для сравнения, население Рубцовска, третьего по величине города в Алтайском крае, составляет 140 тысяч человек.

Список причин здесь достаточно традиционный. На первом месте – ДТП. За 2019 год на дорогах погибли 17,7 тысячи человек. Почти такой же показатель приходится на долю суицидов: добровольно ушли из жизни 17 тысяч человек. Велика доля тех, кто расстался с жизнью из-за отравления – 15,8 тысячи человек. Жертвами убийств стали 7,2 тысячи человек, утонули почти 4 тысячи человек.

Только экстренные случаи

В настоящее время в России все ресурсы брошены на борьбу с коронавирусом. Это привело к тому, что лечение других потенциально смертельных заболеваний временно отошло на второй план. Об этом говорят не только медики, но и политики. Так, депутат Госдумы Федот Тумусов заявил у себя на странице в Facebook, что получает множество обращений о том, что у людей срываются плановые операции, так как койки бронируются под больных коронавирусом.

Отказ от обследований и плановых операций грозит потенциальным ростом летальных исходов в ближайшем будущем, рассуждает старший преподаватель департамента математической статистики университета Бат Кит Йетс.

Сейчас медпомощь оказывают только в экстренных случаях, причем не всегда врачи соглашаются с мнением пациента в оценке серьезности ситуации. Поэтому возможная отмена режима самоизоляции и жестких карантинных мер благотворно скажется не только на бизнесе, но и на здоровье простых россиян, уверен мэр Саянска Олег Боровский.

Характерно, что под запрет попали не только государственные медучреждения, но и частные клиники. В Алтайском крае представители отрасли уже вышли на губернатора с просьбой разрешить им работать в период режима самоизоляции. Так, по мнению депутата Барнаульской городской думы, доктора медицинских наук Алексея Маликова, отложенная плановая медицинская помощь – не выход из ситуации, так как неизбежно приведет к увеличению числа экстренных и неотложных пациентов.

"Сглаживание кривой по числу заболевших коронавирусом может усугубить ситуацию: вместо того чтобы быть перегруженной во время короткой, острой фазы, система здравоохранения останется перегруженной в течение более продолжительного периода времени", – соглашается Джон Иоаннидис.

В целом по России смертность населения как от болезней, так и от внешних причин в 2019 году составила около 1,2%. Распределение причин смертности населения повторяет картину, характерную для европейских стран, где большую часть жизней уносят болезни сердца и рак.

А как у них

Возможно, пример России с ее относительно малым числом жертв коронавируса не слишком показателен? Вероятно, страны-лидеры по количеству летальных исходов от COVID-19 заставят по иному взглянуть на статистику? Например, Италия, которая входит в топ-3 по смертельным случаям, согласно данным университета Джона Хопкинса.

Казалось бы, данное обстоятельство должно основательно перекроить статистику в стране за первый квартал, но это не так. Каждый день на протяжении трех недель в Италии фиксируется от 500 до 800 смертей от коронавируса. Тем не менее если брать выборку по всем причинам смертности, то итоговый рост практически незаметен. Об этом свидетельствуют показатели Национального института статистики Италии. Значительный рост к прошлому году есть только по категории жителей старше 64 лет.

Кстати, ассоциация итальянских эпидемиологов пришла к выводу, что высокая смертность среди пожилых жителей страны от коронавируса объясняется тем, что из-за аномально теплой зимы люди легче обычного перенесли эпидемию гриппа в ноябре – январе.

При этом общее число умерших пожилых людей в Италии в результате вспышки коронавируса превысило показатели по летальным случаям от гриппа за последние два года, однако по-прежнему он не дотягивает до уровня трехлетней давности. Тем временем смертность от коронавируса во всех остальных возрастных группах находится на минимальном уровне.

СМИ во всем мире, вероятно, еще долгое время не будут обращать внимание на смертность от тех причин, которые никак не связаны с новой инфекцией. Это не значит, что человечество победило рак или научилось эффективно бороться с ВИЧ, окончательно справилось с туберкулезом и т. д. Психика людей устроена так, что воспринимает только наиболее яркие и запоминающиеся инфоповоды. Каково будет удивление у большинства, когда COVID-19 сойдет на нет и перед нами откроется реальная картина.

Чем коронавирус принципиально отличается от гриппа, вспышки которого происходят каждый раз в межсезонье?

Новый коронавирус специфичен, потому что это третий за 20 лет случай, когда вирус из этого семейства распространяется между людьми и вызывает серьезное заболевание. Первой была атипичная пневмония SARS-CoV, вспышка которой произошла в 2003 году, вторым — ближневосточный респираторный синдром (MERS) в 2006 году. Последним люди заразились от верблюдов. Оба этих заболевания распространяются между людьми не так быстро, как коронавирус, хотя уровень смертности от них выше — например для MERS он составляет около 10%.

Правда ли, что новый коронавирус чаще убивает пожилых людей? Если да, то почему?

Да, сейчас в мире уже свыше 100 000 зарегистрированных случаев заражения новым коронавирусом, и мы видим, что чем старше человек, тем больше для него угроза умереть. Это хорошо видно в Италии, где доля населения в возрасте 60-80 лет высока. Также риск увеличивает наличие у человека других серьезных заболеваний — например, сердечно-сосудистых и диабета.

Почему так, мы пока точно не знаем. Есть предположение, что иммунная система таких людей просто слабее, и не может противостоять вирусу. Но как именно вирус убивает, пока точно не известно. Ясно, что это пневмония, но глубинные механизмы сейчас еще только исследуются. 80% заразившихся, особенно дети, переживают болезнь в легкой форме, как обычную простуду, и распространяют ее, потому что не знают, что это коронавирус. 15% заболевают серьезно и нуждаются в госпитализации. И только у 5% болезнь протекает в тяжелой форме. Они попадают в реанимацию либо практически сразу, либо через 5-7 дней. Им нужна искусственная вентиляция легких и так далее. И это преимущественно пожилые люди или пациенты с хроническими заболеваниями.

Вокруг нового коронавируса ходят слухи, например, о том, что это биологическое оружие, вырвавшееся из-под контроля. Как вы можете это прокомментировать?

Не могу назвать такие слухи иначе, как глупостями. Для них нет никаких оснований, никто в мире не станет такое создавать. Это природа, и такие вещи в ней периодически повторяются. Ничего принципиально нового здесь нет.

Вчера, 11 марта, ВОЗ признала инфекцию коронавируса пандемией. Что это означает? Какие практические меры за собой повлечет?

Правительства и органы здравоохранения всех стран должны продолжать принимать меры, чтобы замедлить распространение инфекции. Тогда у нас будет меньше больных, меньше нагрузка на больницы и врачей, и мы сможем лечить тех, кто уже заболел, более эффективно.

В чем основные сложности борьбы с глобальной эпидемией?

В первую очередь, это сложная логистическая задача. Практически военная, потому что речь идет о войне с вирусом. На нее нужно бросить больше больничных площадей, врачей, персонала, оборудования и материалов. Китай вложил в это, я думаю, уже более $50 млрд, и смог отреагировать достаточно быстро.

В отчете по Китаю ВОЗ признала меры, принимаемые там, эффективными. Но в то же время они были весьма жесткими: например, людей серьезно ограничивали в передвижениях. Наверное, не каждая страна к этому готова?

Если существует серьезная угроза общественному здоровью, правительство вправе принимать меры, ограничивающие базовые права людей — такие, как право на свободное передвижение. На ограниченное время, с максимальным уважением к человеческому достоинству и личности. Конечно, на период карантина людям должно быть обеспечено максимально высокое качество жизни — но не ожидайте, что это будет отель Ritz. Ни одна страна не сможет себе такого позволить, нужно быть реалистами.

Меры, которые принимались и принимаются в Китае, беспрецедентны по масштабу. Но они дали миру два месяца, чтобы подготовиться. Если бы не это, эпидемия приняла бы сейчас гораздо бОльший размах. В конце января — начале февраля в Китае регистрировалось в среднем несколько тысяч новых случаев заражения коронавирусом в день. Заболевших попросили оставаться дома, и это сработало. Сейчас этот показатель снизился до 150. В основном, люди сейчас заражаются внутри семей при близком контакте.

У многих есть пожилые родственники, и вы можете заразить свою бабушку смертельной болезнью. Или бабушку кого-то другого. Это вопрос общечеловеческой солидарности. Кроме того, во время каждой передачи вируса от человека к человеку он может мутировать и приобрести новые опасные свойства — а мы все этого, конечно, не хотим.

Я думаю, правительство любой страны должно быть достаточно решительным, чтобы принимать все возможные меры для предотвращения распространения коронавируса. И, конечно, информировать население, работать с ним. Спасая физическое здоровье людей, важно также не забывать и о душевном. Страх перед изоляцией — это нормально. Опыт, который люди получают сейчас, отразится на их отношении к возможным мерам в будущем, и на уровне их доверия к системе в целом. ВОЗ составляет рекомендации по этому поводу, и я поддерживаю постоянный контакт с российским Минздравом, чтобы они немедленно их получали.

В России люди как раз привыкли не слишком доверять в таких случаях правительству и официальным лицам. Думать, что им могут не говорить всю правду, как это было сначала после Чернобыля…

Уверяю вас, это не только в России так, но и везде в мире. Мы сталкиваемся с подобным недоверием повсеместно. Не думаю, что в современном обществе, с его быстрым и открытым распространением информации, такие опасения имеют под собой почву. Но факт их возникновения говорят о том, что мы должны быть постоянно открытыми и постоянно информировать людей о принимаемых мерах и о том, что известно о ситуации на данный момент.

В России случаи заражения SARS-CoV-2 пока что спорадические. Как вы думаете, почему это так? Может быть, просто не все диагностируется?

Болезнь не спрячешь, и занижать статистику осознанно никто не станет. Если бы в реальности случаев было больше, была бы выше нагрузка на больницы: их инфекционные отделения были бы переполнены. Поверьте мне, это не так: я по разным поводам часто бываю в больницах, обсуждаю ситуацию с коллегами. Например, смертность остается на обычном для этого времени года уровне.

Как вы оцениваете оперативность и адекватность мер, принимаемых для борьбы с коронавирусом у нас в стране?

Отмена Петербургского международного экономического форума и запрет массовых мероприятий в Москве — оправданные меры?

Такие меры принимаются не только в России, но и в той же Италии, например. У ВОЗ есть по этому поводу отдельные рекомендации, основанные на оценке рисков. Если вы понимаете, что не сможете предотвратить на мероприятии возможное массовое заражение людей опасной болезнью — тогда его отмена будет оправданной мерой. Да, это неприятно и ведет к потере денег. Но если этого не сделать, борьба с последствиями распространения болезни потом может обойтись гораздо дороже. Однако каждое государство самостоятельно оценивает риски, и набор принимаемых мер зависит от позиции правительства.

Построить математическую модель биологического процесса очень трудно: параметров много, не все из них известны. Я не думаю, что сейчас кто-то может сделать надежный прогноз на полгода вперед — потому что пока непонятно, насколько нам удастся сдержать распространение вируса. Новая волна осенью? У нас уже есть мощная волна прямо сейчас, и мне кажется, лучше сосредоточиться на ней.

Что может сделать обычный человек, чтобы защититься от заражения вирусом?

Во-первых, если кто-то из членов вашей семьи заболел, необязательно коронавирусной инфекцией, это относится и к другим респираторным заболеваниям — при уходе за ним нужно соблюдать принципы гигиены. Больной должен оставаться дома, находиться в отдельной комнате или на максимальном расстоянии от других людей, в месте с хорошей вентиляцией. Носовые платки или салфетки, в которые человек кашляет, чихает или сморкается, нужно сразу же класть в закрывающийся пластиковый пакет. Часто мыть руки — как самому больному, так и тем, кто его окружает. В ванной — пользоваться отдельными полотенцами, саму ванную дезинфицировать несколько раз в день моющими средствами, как и поверхность унитаза. Вирус на таких поверхностях может оставаться жизнеспособным часами.

В-третьих, если вы ощущаете у себя симптомы респираторного заболевания — носите маску. Этим вы снизите риск заразиться для окружающих. Если вы кашляете или чихаете — отворачивайтесь от людей, прикрывайте рот обеими руками. А если вы при этом пользуетесь платком, то, опять же, убирайте его в пластиковый пакет, или выбрасывайте в закрывающуюся крышкой мусорную корзину.

В-четвертых, руки. Обрабатывайте их дезинфицирующим гелем, мойте чаще. Мыть руки нужно минимум по 40 секунд, хорошо мылить до образования пены, тщательно промывать всю ладонь, участки между пальцев и под ногтями — там вирусы и бактерии остаются чаще всего. Если вы моете руки в общественном туалете — после этого закрывайте кран не голыми руками, а оторвите для этого кусочек бумаги. То же самое относится и к дверным ручкам. И высушите руки перед тем, как выходить. Старайтесь в общественных местах не касаться руками своих глаз, носа или рта. Через их слизистые оболочки вирус тоже может проникать в организм.

Наконец, в-пятых, общаясь с людьми, старайтесь выдерживать дистанцию в один метр там, где это возможно.

Уточню по поводу маски. Стоит ли носить ее, если я пока здоров, но боюсь заразиться?

Нельзя сказать, что маски совсем не защищают здоровых людей. Но если все начинают покупать их себе, масок может не хватить больным и врачам. Поэтому ВОЗ рекомендует носить маску, только если вы заболели. Другой аспект — надев маску, вы можете подумать, что вы теперь в безопасности. На самом деле, нет — если вы не соблюдаете другие правила, о которых я говорила выше.

Россия в пандемии корановируса проходит тест на выживаемость в стрессовой ситуации, например, в войне. От результата будет зависеть будущее страны.

Ситуация такова, что сейчас идет тренировка и, одновременно, Россия проходит тест на выживаемость в стрессовой ситуации, например, в войне.

От того, как Россия пройдет пандемию COVID19, будет зависеть наше будущее в самом широком смысле: от здоровья и самооценки до доверия властям и стабильности в обществе.

Что говорит статистика

Наше настроение зависит не столько от новостей о скорости распространения "новой испанки", сколько о смертности от нее. По состоянию на 17 марта самый высокий уровень смертности зафиксирован в Италии. Там от коронавируса скончались 7,71% заболевших. Далее следует Иран (6,11%), Испания (4,5%) и Китай (3,99%). В остальных странах смертность составляет около 2,5 процентов.

При этом, например, по данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США (CDC), смертность от гриппа и пневмонии (не вызванных новым коронавирусом) составляет в этой стране в 6,7% и "не превышает эпидемического порога". То есть, как мы видим, "ковид" смертоносен, но обычным образом.

В России со статистикой сложнее. У нас грипп признается только при наличии лабораторного подтверждения, а это возможно не везде. Без наличия подтверждения врач вынужден ставить диагноз "ОРВИ". Кроме того, больной с этим диагнозом может умереть от пневмонии, и если в США в статистику идет диагноз "грипп", то в России — "внебольничная пневмония".

Как ясно из открытых источников, летальность от внебольничной пневмонии в России составляет около 4%. То есть, тоже на уровне сегодняшних алармистских данных по коронавирусу из Испании.

Коронавирус — неконтролируемая инфекция

Однако все эти сравнения не успокаивают, так как грипп и типичная пневмония — контролируемые инфекции. Если вы привиты от штамма, который известен на этот год, то грипп вам не страшен. Вакцины же от коронавируса не существует.

Главная паника вызвана, конечно, ситуацией в Италии, где каждый день умирают 300 человек (345 за прошедшие сутки).

Каждый россиянин думает, а не будет ли повторения такой ситуации в России?

А тем временем в Германии по состоянию на утро 18 марта умерли за все время кризиса 35 человек. Южная Корея резко снизила количество заражений — до 84, а в Китае нет ни одного нового случая выявления заразы на утро 18 марта.

Шесть признаков успеха в борьбе с пандемией

1.Первое о чем говорят эксперты — выигрывают страны, где есть повальное тестирование. Главный вопрос для России — это налаживание производства тестов или закупка в том же Китае. После выходных власти пообещали начать делать по 100 тысяч тестов в день — как в передовой Южной Корее. Надо бы сделать этот тест бесплатным, во всех поликлиниках и для всех желающих (так было в Китае). Пока у нас тестируют только прибывающих из-за неблагополучных стран, или по направлению терапевта, а так же с диагнозом "внебольничная пневмония" и "ОРВИ".

2.Во-вторых, это страны, где вовремя были предприняты жесткие превентивные меры — введены карантины. Италия в этом смысле запоздала, а вот в Китае все было сделано на отлично. Вчера СМИ писали о вводе карантина в Москве, как главном очаге заражения по объективным причинам скученности и большого транзита населения, однако московские власти эту новость опровергли.

Решение о карантине — решение первого лица государства

Как сказала "Правде.Ру" заведующая кафедрой инфекционных болезней с курсами эпидемиологии и фтизиатрии РУДН Галина Кожевникова, у нас все пока "идет хорошо" в плане появления новых случаев — чуть больше 100 случаев заражения на всю страну. Это благодаря всем принятым мерам, которые многим кажутся чрезмерными.

"По поводу карантина в Москве, Санкт-Петербурге, еще в каких-то городах, это будут решать даже не врачи, а организаторы здравоохранения и первое лицо государства", — сказала эксперт.

Член Комитета Совета Федерации по социальной политике, заслуженный врач России Владимир Круглый так же отметил, что на сегодняшний день, ситуация достаточно контролируется и новых случаев не так много.

"Ввод карантина будет зависеть от динамики. Здесь очень много зависит от достоверности информации о количестве людей, которые обследуются, и оттого, как эта ситуация распространяется в соседних государствах, в Европе. Но если этого потребует ситуация, такие решения должны приниматься достаточно решительно", — отметил эксперт для "Правды.Ру".

3. В-третьих, 88% смертей в той же Италии, да и везде, примерно, такое же соотношение — это пожилые люди. Значит, это должна быть целевая охраняемая категория. В Сербии, например, для людей за 60 лет в городах и за 70 — в селах введен запрет на выход на улицу.

Другое дело, что должна быть налажена курьерская доставка им лекарств и продуктов, вынос мусора.

4. В-четвертых, это состояние медицины, ее мобильность, оснащение, способность организовать новые койки. В Китае применялись дорогостоящие методы лечения, в том числе экстракорпоральная мембранная оксигенация. Это искусственное насыщение крови кислородом крови пациента, у которого трудности с дыханием. Расходы на процедуру покрыло правительство, которое выделило больше $15 млрд на лечение, субсидии для медицинского персонала и на оборудование.

В Италии сейчас дефицит коек, медики вынуждены отменять плановые операции, они получили приказ "сосредоточиться на обеспечении реанимационных мероприятий пациентам с наибольшими шансами на успех терапии". С другой стороны, в Китае за 10 дней была построена больница в Ухане на 2 тысячи мест и 16 других новых больниц.

Известно, что Москва строит мобильную инфекционную больницу для зараженных коронавирусом на Калужском шоссе. Новое здание будет рассчитано на 500 мест и дополнит стационар в Коммунарке и инфекционную клиническую больницу №1. Татьяна Голикова сообщила о 40 тыс. аппаратов искусственной вентиляции легких в России.

5. В-пятых, это дисциплинированность населения. В Италии был проигнорирован запрет на посещение ресторанов и мест отдыха, о китайцах же можно и не говорить, как и о немцах — это чрезвычайно дисциплинированные нации. Что касается россиян, то даже в Кремль к Дмитрию Пескову пришли журналисты, которые недавно приехали из Европы, и это как бы понимающие серьезность момента люди.

Что уж говорить о "работягах", которые, вернувшись из Европы, не спешат уведомить Роспотребнадзор о самоизоляции и получить больничный на две недели.

Из тысяч прилетевших в последний месяц отметилась только половина. Они активно сейчас общаются и распространяют вирус. Неплохо было бы ввести штрафы на таких несознательных граждан.

6. В-шестых, это ум и воля первых лиц государства, которое может принимать непопулярные меры, не страшась реакции публики, и умеет организовать мобилизацию всех своих сил (полиция, медицина, бизнес, волонтеры) для купирования угрозы и помощи гражданам.

И задача не в том, чтобы просто раздать по 1000 долларов каждому, как хотят сделать в США, а не дать экономике рухнуть из-за бездумно введенного и не организованного карантина.

Уже сейчас ясно, что многие люди и бизнес будут в этом случае отстранены от работы. Сейчас так ведет себя Украина, приближая страну к дефолту. Пострадают, конечно, все страны, но Россия в меньшей степени, так как, российская экономика не спекулятивная, а у государства практически нет долгов.

— Согласно данным ВОЗ, Россия входит в число проблемных стран по туберкулезу. Пишут, что болезнь все хуже поддается лечению и выздоравливают лишь 2\3 пациентов. Значит ли это, что туберкулез все же остается более серьезным и социально значимым заболеванием, чем коронавирус?

— Говорить, что туберкулез, оспа, тиф или малярия более опасны и смертельны, чем коронавирус, — порочная практика.

Туберкулез в России до сих пор сильно распространен, в основном среди малоимущих граждан и, конечно, в тюрьмах. Для основной части населения он не является реальной проблемой.

Коронавирус же ударяет по всем. Да, умирают в первую очередь пожилые и люди с хроническими болезнями, но они попадают в больницы, в палаты реанимации и в итоге другие пациенты не могут получить необходимое лечение. В этом главная опасность коронавируса — он разрушает системы здравоохранения.

— Поставлена на поток диагностика туберкулеза — манту у детей, диаскин-тесты, флюорография. Она входит в диспансеризацию и является обязательной при приеме на некоторые виды работ. Возможно, поэтому туберкулез нас больше не пугает?

Плюс, смерти и госпитализации от туберкулеза растянуты во времени и не дают одномоментной перегрузки. Как большинство паразитов, которые с нами давно, не убивают своих хозяев, так и туберкулез ослабляет, но не уничтожает системы здравоохранения.

Кроме того, мы привыкли к нему и отчасти поэтому он нас не пугает. В Европе, где туберкулеза гораздо меньше — настолько, что во многих странах от него даже не прививают — возвращение этой болезни вызовет шок.

Коронавирус — новая напасть, у человечества пока нет к нему иммунитета, поэтому он стремительно распространяется. В результате системы здравоохранения буквально захлебываются: мы увидели это сначала в Китае (хотя они в итоге быстро справились, благодаря беспрецедентным мерам), теперь видим в Италии, где врачи, в буквальном смысле, выбирают, кого из тяжелых подключать к аппарату ИВЛ, потому что их не хватает. Следующие на очереди, видимо, Соединенные Штаты, где запустили начало эпидемии.

Число зараженных растет слишком быстро

— Еще одна причина, по которой опасения от статистики по туберкулезу отошли на второй план — прививки. Вакцины от коронавируса еще нет. Значит ли это, что при появлении вакцины от COVID-19 и паника спадет, и заболеваемость\смертность снизится?

Кроме того, не исключено, что вакцина и не понадобится. Замедление эпидемии — вопрос не только вакцины, но еще и времени. Даже при карантине довольно много народу познакомится с этим вирусом, переболеет и получит иммунитет. Когда у значительного процента людей в популяции будет иммунитет к коронавирусу, хотя бы частичный, то его стремительное распространение замедлится.

Именно так обстоят дела со всеми респираторными заболеваниями — они постоянно циркулируют среди нас, но не вызывают таких страшных эпидемий. Потому что у большинства людей есть иммунитет — полный, если человек только что переболел, или частичный, который остался с прошлых сезонов заболеваний с похожими вирусами.

— Так, может, и опасаться тогда так не стоит?

— Все, сказанное выше, не означает, что вакцину создавать не нужно. У SARS-CoV-2 довольно высокая смертность — на уровне 1–2%. Да, он не убьет нас всех, но если заразится миллиард человек, то умрут, причем быстро, двадцать миллионов — это недопустимые потери для современного гуманистического общества. А для стойкого коллективного иммунитета как раз нужно, чтобы заразилось много людей.

Понятно, что от туберкулеза, малярии, рака и других болезней суммарно умирает больше. Но 2 миллиона смертей одновременно и десятки миллионов людей в больницах — это шок как для общества, так и для систем здравоохранения.

Цифры новых зараженных и умерших растут как счет на баскетбольном матче — только что ничего не было, и вдруг уже трехзначные числа. Если бы вирус распространялся медленнее, такой паники не было бы.

Нельзя сравнивать коронавирус с Эболой или инфарктом

— Если обратиться к другим опасным заболеваниям, у нас есть смертность от гепатитов, особенно от гепатита С. Почему гепатиты не вызывают такой паники?

— Потому что это гепатит — медленный убийца. До момента, когда у человека печень откажет окончательно, проходят годы. Но люди не могут постоянно находиться в состоянии тревоги — так устроен наш мозг. Мы быстро реагируем на сиюминутные, краткосрочные, эмоционально окрашенные события, но если их же растянуть по времени — привыкнем и приспособимся к этим новым условиям окружающей среды. С точки зрения эволюции это правильно.

Кроме того, очень многие не расценивают риск заразиться тем же гепатитом С как угрозу для себя лично: те же самые люди, что сейчас страшно боятся коронавируса, не используют презервативы при случайных половых контактах.

— Какие еще заболевания несравнимо опаснее коронавируса? Лихорадка Эбола, вирус Зика, малярия, лихорадка Денге, желтая лихорадка? Мы немного забыли о них, потому что они в основном сосредоточены в странах Африки и Юго-Восточной Азии?

— Напрямую сравнивать, какие заболевания опаснее, нельзя. Ваши шансы умереть, если вы заразитесь лихорадкой Эбола, в сотни раз больше, чем при заражении коронавирусом. Вопрос в том, что это разные опасности, их нельзя объединять одним термином, потому что опасность складывается из целого ряда факторов.

Если бы лихорадка Эбола передавалась так же, как COVID-19, мы бы давно вымерли. Но заразиться Эболой можно только при тесном контакте с кровью, калом или рвотой. Грубо говоря, это возможно, когда больной уже не бегает по улицам, а лежит смирно и истекает кровью. Поэтому в современном западном обществе шанс подцепить Эболу минимален — в отличие от некоторых стран Африки, где, например, принято обязательно целовать покойных (хотя в тех странах, где вспышки лихорадки Эбола происходят регулярно, с ним научились хорошо справляться). Поэтому сравнения бессмысленны. Если вы лично заболели лихорадкой Эбола, то для вас вирус очень опасен, а для общества в целом — нет.

А вот малярия по-прежнему является очень большой проблемой. Но да, так как она сосредоточена в беднейших странах Африки и Юго-Восточной Азии, остальная часть мира не очень беспокоится на этот счет. Так что опасность нужно оценивать по всем составляющим — демографическим, геополитическим, медицинским, по нашим навыкам контролировать инфекцию и так далее.

— Какие еще существуют смертельные вирусы, от которых до сих пор не найдено лекарств?

— Уже упомянутый вирус Эбола, его родственник вирус Марбург. Радикального лекарства от ВИЧ нет, хотя антивирусная терапия и позволяет носителям полноценно жить с ним столько же, сколько здоровым людям. По-прежнему неизлечимы бешенство и энцефалит. Если вас укусило бешеное животное и вам не успели вколоть антирабическую вакцину, шансы выздороветь равны нулю.

Если невакцинированного от энцефалита человека укусил зараженный клещ, ему нужно экстренно сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина. Но даже в этом случае болезнь может развиться, и не всякий организм справится с ней. Однако вероятность, что вы заболеете даже без инъекции иммуноглобулинов (это называется серопрофилактика) далека от 100%, поэтому очень многие жители эндемичных по энцефалиту районов не прививаются, хотя регулярно ходят в лес.

— Главными причинами смерти людей по-прежнему являются сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты, инсульты) и онкология. Но и страх этих болезней словно отодвинулся на второй план…

— Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила.

Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может.

— Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях?

— Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли.

Будут еще эпидемии — более опасные

— Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе.

— Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости.

А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты.

Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса.

— Что позволит нам в будущем держать эпидситуацию под контролем? Отслеживание мутаций коронавируса и вакцинация? Естественная иммунизация населения?

— Все вместе. Нет какого-то одного решения, которое поможет контролировать коронавирус. Мы на самом деле впервые столкнулись с такой ситуацией: раньше карантины были гораздо эффективнее, потому что мир был не такой доступный для перемещений, не такой взаимопроникающий. И на примере этой эпидемии мы будем учиться, что и как делать в следующий раз.

Пока правительства всех затронутых стран по-прежнему полагаются, главным образом, на ограничительные меры. Но изначально почти все ограничиваются мягким карантином. И скоро мы увидим, работает ли такой карантин или надо сразу начинать с жестких мер. Или, наоборот, выбрать стратегию, при которой большинство людей должны переболеть, а изолировать нужно только группы риска.

Фактически, мы участвуем в эксперименте в масштабах всей планеты, потому что столкнулись с эпидемией в совершенно новых для нас условиях. В течение года-двух мы узнаем, к чему этот эксперимент приведет. Со следующими эпидемиями, которые безусловно, еще будут, я думаю, мы справимся намного быстрее, отработав на нынешней самый эффективный план действий.

Но, к сожалению, в этот раз будет тяжело и многие умрут. Тут ничего не поделаешь.

— И все же насколько оправданы жесткие карантины? Ведь это гибель для мировой экономики.

— Правильного ответа мы пока не знаем. У нас есть только математические модели. Один специалист утверждает: моя модель предсказывает, что наиболее эффективен карантин. А другой говорит: у меня другие параметры модели, гораздо эффективнее всем перезаражаться, стерпеть смерти стариков или изолировать их. И проблема, что никто не способен адекватно и точно оценить эти модели. Они все вероятностные и может так получиться, что мы неправильно оценим, какая из них правильная.

Люди, которые принимают решения на уровне правительств, тоже не могут этого оценить. Они не биоинформатики, не эпидемиологи и вынуждены принимать решения в условиях радикальной нехватки информации.

— Каждый год случаются сезонные эпидемии гриппа, от которых умирают или становятся инвалидами какое-то количество людей. Если коронавирус будет распространяться также, как и грипп, смертность от него будет выше? Но ведь и гриппом болеют далеко не все люди даже в сезоны эпидемий.

— В чем вы видите причину информационной войны в соцсетях? Почему одни горячо паникуют, другие не менее горячо протестуют против угрозы в виде коронавируса?

— Людям нужны эмоции, наш мозг так устроен: скука для него хуже эмоций, даже негативных. А коронавирус постоянно подкидывает новые поводы для эмоций, люди волнуются, представляют, что следующими могут быть они.

Ругаясь в соцсетях, мы как бы пытаемся взять ситуацию под контроль. Это еще одно свойство человеческой натуры — нам нужно все контролировать. Но в нынешней ситуации ничего контролировать не получается.

Единственное, что люди могут сделать — это самоизоляция и соблюдение мер гигиены. Причем даже эти действия не обнуляют шансы заразиться. И эта ситуация очень нервирует, тем более, что конца ей в обозримом будущем не видно. Люди пытаются найти опору — и именно поэтому так агрессивно защищают ту позицию, которая кажется им правильной.

Беседовала Алена Корк