Коронавирус в витебске отзывы

Интернет полнится слухами о пугающей ситуации с коронавирусом в Витебске. Город якобы закрыт на карантин, больницы переполнены, улицы областного центра обрабатывают хлоркой. О том, что в городе что-то не так, говорят и официальные факты. Первая смерть в стране больного с COVID-19 произошла именно в Витебске, а 1 апреля министр здравоохранения провел в областном центре заседание оперативного штаба. Intex-press поговорила с жителями Витебска и узнала, как изменилась жизнь людей и города в последнее время.

Опустевшие улицы Витебска. Фото предоставлено жителем города

Житель Витебска Степан говорит, что еще две-три недели назад жители областного центра считали, что коронавирус где-то далеко, и на людей, которые появлялись на улице в масках (а таких были единицы), окружающие смотрели с недоумением. Но за последние дни, говорит Степан, витебчане осознали, что COVID-19 не где-то далеко, а уже совсем рядом.

– Уже нет ощущения, что коронавирус – это ерунда. Он уже у нас, в Витебске, и от него умирают, – говорит мужчина.

По его словам, по городу гуляет много слухов, но из-за того, что ни подтвердить, ни опровергнуть их нет возможности, многие жители областного центра на грани паники.

– Почти всю информацию получаем из интернета, а там, сами понимаете, пишут разное. Одни говорят, что у нас уже тысяча заболевших, другие – больше двух тысяч. Пишут также, что все больницы Витебска переполнены, так как к нам привозят зараженных из других городов, например, Полоцка. Но как это проверить? Никак, – говорит мужчина. – Если бы люди знали реальные цифры, они больше внимания уделяли бы своей безопасности.

Степан рассказывает, что за последние дни Витебск заметно опустел, примерно половина людей – в масках.

– Одноразовые маски в аптеках есть, но далеко не во всех. Например, вчера объездил пять аптек, чтобы найти. А сегодня жена сказала, что на рынке в павильоне по ремонту одежды теперь тоже их шьют, – рассказывает Степан.

Мужчина работает в сфере бьюти-индустрии и говорит, что многие салоны красоты в Витебске закрываются, уходят на карантин. Перестали работать также небольшие торговые павильоны, в том числе на рынках.

– Крупные торговые центры еще работают, но посетителей в них стало очень мало, – говорит он.

Все учреждения, продовольственные магазины открыты, их сотрудники тоже в масках, перчатках. Общественный транспорт, по словам витебчанина, работает в обычном режиме.

– Несколько дней назад в интернете появилась информация, что Витебск полностью закрыли на карантин, что ни въехать, ни выехать из Витебска невозможно. Это не так. Да, как-то в город приезжал какой-то высокопоставленный чиновник, поэтому движение ограничивали. А слухи поползли, что Витебск закрыт, – говорит Степан. – Также было видео, что улицы у нас якобы поливают хлоркой. Но ни я, ни кто-то из моих знакомых такого не видел, – говорит он.

Жительница областного центра Светлана рассказывает, что Витебск и его жители продолжают жить своей жизнью: работают все учреждения, курсирует общественный транспорт, дефицита в городе нет, молодежь ходит по барам и кафе. При этом некоторые видимые изменения в последнее время в Витебске произошли.

– В гипермаркетах висят одноразовые перчатки, и их можно бесплатно взять посетителям. Продавцы работают в масках и перчатках. Ручки, перила, корзинки для продуктов, общественный транспорт – все это постоянно дезинфицируют. В общественных местах много надписей о необходимости дистанцироваться на 1–1,5 метра, – рассказывает Светлана. Некоторые заведения общепита сократили время своей работы. Связано это с коронавирусом или нет, я не знаю, но такие таблички появились на дверях многих кафе.

Женщина говорит, что в колледжах, университетах Витебска ввели дистанционное обучение. Школы не закрывали, но многие дети перестали их посещать еще до каникул.

– Наша семья самоизолировалась с 17 марта – когда в Беларуси один за одним стали регистрировать случаи коронавируса. Ребенка в школу тоже не водим давно. И мы такие не одни – половина детей в классе не посещала занятия задолго до каникул, – рассказывает женщина.

По словам Светланы, соцслужбы Витебска приносят продукты престарелым жителям домой, а таксисты ввели новый сервис – доставку витебчанам на дом товаров из магазинов и лекарств из аптек.

Женщина рассказывает, что никаких ограничений по передвижению жителей Витебска (и по городу, и за его пределы) не вводили. Только витебским милиционерам запретили покидать пределы региона.

– Все люди ходят и ездят куда хотят. Единственное – на вокзалах медики в последнее время стали измерять температуру людям, которые там находятся, – рассказывает Светлана.

По словам женщины, реальной картины по заболеваемости коронавирусом жители Витебска не знают. Именно поэтому, на ее взгляд, в городе ходит много слухов. Часть населения начинает паниковать, другие предпринимают разумные меры безопасности (например, самоизолируются), а третьи надеются на авось и продолжают вести привычный образ жизни.

– Людей возмущает то, что почти никакой информации нет. Когда умер знаменитый актер и этого нельзя было скрыть, власти вынуждены были подтвердить этот случай. А каковы реальные масштабы заболеваемости у нас, в Витебске, да и во всей Беларуси – неизвестно. Правдивой информации нет, и люди не знают, как себя правильно вести, – говорит она.

Если у вас есть важная информация, касающаяся коронавируса, пишите: [email protected].

Инфографика: Петр КАРАСЮК

Все новости по теме Коронавирус читайте здесь.

На працы я адчуваю сябе абароненым. Усе неабходныя сродкі абароны ў нас былі з першага дня. Мы былі гатовыя да прыёму вірусных пнеўманій. Нам загадзя ўсталявалі патрэбнае абсталяванне, дапамаглі падзяліць бальніцу на зоны.

Многія нам дапамагалі: спонсары, звычайныя людзі, калегі з Мінска, нават міністр аховы здароўя. Але наша бальніца — не паказальная для Віцебска, а, хутчэй, узорна-паказальная. У астатніх бальніцах — сітуацыя іншая. Тыя, хто прыняў на сябе першы ўдар, моцна пацярпелі: там захварэлі і дактары, і іншыя пацыенты.

Сучасная медыцына павінна вырашаць праблемы не ў момант эпідэміі, а загадзя. Мы ўсе чыталі навіны пра каранавірус яшчэ зімой. Я — доктар — і рыхтаваўся да яго прыходу як доктар: вывучаў даследаванні, як лячыць людзей з каранавірусам. Але я не мог спрагназаваць, як гэты вірус будзе распаўсюджвацца, з якой хуткасцю, якія будуць маштабы. Для гэтага ёсць іншыя прафесіі: вірусолагі, эпідэміёлагі. Не дактары, а людзі, якія займаюцца арганізацыяй аховы здароўя, закупляюць абсталяванне, сродкі абароны, прымаюць стратэгічныя рашэнні.

У Віцебску сітуацыя выйшла з-пад кантролю.

Для прыёму хворых з каранавірусамі падрыхтавалі адну бальніцу і туды адпраўлялі ўсіх са станоўчымі вынікамі тэсту. Але гэта вар'яцтва — абапірацца толькі на тэсты пры прыняцці рашэнняў. Яшчэ ва ўніверсітэце ўсіх студэнтаў вучаць, што не існуе тэстаў з пэўнасцю 100%. І што атрымалася?

Мужа са станоўчым вынікам клалі ў інфекцыйную бальніцу, якая была гатовая да такіх пацыентаў. А жонку з адмоўным вынікам, але з такімі ж сімптомамі — у іншую, дзе ніхто не быў абаронены. У мяне ў бальніцы ляжаць мама і дачка з адной сям'і. У дачкі станоўчы вынік, у мамы — адмоўны. Мама ледзь выжыла. Ход хваробы ў яе быў тыповы для ўсіх пацыентаў з каранавірусам.

Не ўлічылі і тое, што крыніц заражэння можа быць шмат: людзі прыехалі з адпачынкаў, вярталіся з працы за мяжой. З-за гэтых памылак шуганула адразу ў шмат якіх шпіталях.

Медработнікі, вядома, таксама захварэлі. І гэта — проста паскудства. Іх не папярэдзілі пра рызыкі. Яны былі ўпэўненыя, што прымаюць хворых са звычайнай пнеўманіяй і ВРВІ, якіх у гэты перыяд шмат. Я сам 22 сакавіка ездзіў у адзін са шпіталяў дапамагаць калегам — у нас не было ніякай абароны [18 сакавіка стала вядома пра першую смерць ад пнеўманіі з падазрэннем на каранавірус у Віцебску, але ўлады да 31 сакавіка публічна адмаўлялі наяўнасць складанай сітуацыі ў Віцебску, а пасля не раз заяўлялі, што сітуацыя пад кантролем — НН]. Але зусім нечакана мы сутыкнуліся з валам вірусных пнеўманій, многія з якіх былі каранавіруснымі. Сродкаў абароны не было.

Лекары, медсёстры, санітаркі, ліфцёр, раздатчыца і многія іншыя людзі бачылі, як заражаюцца і нават паміраюць іх калегі, аднакурснікі, сябры.

У шпіталях пачалася паніка і дэзерцірства: хтосьці звальняўся, хтосьці сыходзіў на бальнічны. Працаваць без абароны было нормай у савецкія часы, але для сучаснага свету гэта — дзікунства.

Калі ў бальніцы няма патрэбнага абсталявання, а ў доктара — патрэбных сродкаў абароны, ты нічога не зробіш. Ты можаш быць разумным і добрым доктарам, але ты будзеш нямоглы.

Праз тыдзень пасля ўспышкі ў горадзе ў нашай бальніцы з'явіліся сродкі абароны і патрэбнае абсталяванне. Мы праехаліся па іншых бальніцах, праверылі пацыентаў і дактароў. Сярод іх выявілі тых, каму патрэбна была дапамога з кіслародам, забралі да сябе і дапамаглі. Дзякуючы гэтаму і ўдалося пагасіць паніку.

Першы рэспіратар і ахоўны касцюм, якія я надзеў, прывезлі валанцёры. Лік тады ішоў на гадзіны, паспелі. Калі б мы пачалі прымаць хворых без абароны, захварэлі б самі. Цяпер сродкаў абароны з кожным днём — усё больш. Дзяржава прывозіць асноўную частку. Да канца эпідэміі будзем забяспечаны цалкам. Але хацелася б, каб гэта было ў пачатку.

Калегу ўжо тэлефанавалі з пракуратуры, нагадвалі пра працэдуру атрымання спонсарскай дапамогі. Праверкі ўжо пачаліся. Пакуль што не надта актыўна — трэба ж нам працаваць. Але няма ў мяне ілюзій, што потым усё скончыцца добра.

Я б марыў, каб з маёй дапамогай памерла менш хворых, чым без мяне, але не факт. Мы не можам усіх выратаваць, людзі паміраюць.

Тое, што ў нас не паміраюць ад каранавіруса, гэта ж не медык сказаў. Учора ў мяне ў рэанімацыі памерла медсястра, 41 год, за жыццё якой мы змагаліся паўтара тыдня.

У медработніка вірусная нагрузка на парадак большая, чым у пацыента, што заразіўся пры выпадковым кантакце ў транспарце або краме. Таму часта хада хваробы праходзіць цяжэй.

Часам і чалавек, і дактары, робяць усё, і не атрымоўваецца. Часам людзі самі сабе шкодзяць.

Адзін мой пацыент калісьці хадзіў на Эверэст і дзякуючы гэтаму вопыту выбраўся з крайне цяжкага стану. Ён ведаў, што калі кіслароду мала, яго трэба эканоміць: не крычаць, не гаварыць, не панікаваць, а проста ляжаць на жываце. Гэта вельмі важна.

На жаль, не ўсе гэта робяць, а я прымусіць не магу.

Пакуль што ў нас не такая складаная сітуацыя як у Італіі. Сыграла на руку тое, што мы заўсёды лічылі сваім недахопам — вялікая колькасць стацыянараў.

Зараз перапрафілявалі бальніцы, пакуль атрымоўваецца спраўляцца з патокам людзей. Але калі людзей стане яшчэ больш, будуць праблемы. Таму

я спадзяюся, што людзі нам дапамогуць і будуць сябе берагчы. Банальныя меры засцярогі, пра якія ўсе ведаюць: дыстанцыя, менш кантактаў, мыць рукі.

Правільная арганізацыя ратуе ў дзясяткі разоў больш, чым любы доктар. Я дапамагаю канкрэтным людзям: адзінкам, дзясяткам. Я сяджу ў акопе на перадавой і спадзяюся, што ў генеральным штабе хтосьці думае. І хачу верыць, што людзі таксама клапоцяцца пра сябе і не падстаўляюцца. Нам, дактарам, вельмі важна ведаць, што мы — не адны на гэтай вайне.

• Калі вы — паліклініка або бальніца, і вам патрэбныя сродкі абароны,запоўніце заяўку па спасылцы.
• Калі вы ці ваша кампанія гатовыя дапамагчы закупіць для якой-небудзь бальніцы (цалкам або часткова) і даставіць тавар, напішыце нам на пошту [email protected] з паметкай СПОНСАР або запоўніце заяўку.
• Калі вы ведаеце кампаніі, якія вырабляюць сродкі індывідуальнай абароны, напішыце нам на пошту [email protected] з паметкай ПАСТАЎШЧЫК або запоўніце заяўку.
• Калі вы хочаце далучыцца да праекта як валанцёр, запоўніце заяўку па спасылцы.

Хочаш падзяліцца важнай інфармацыяй ананімна і канфідэнцыйна? Пішы ў наш Тэлеграм

Витебская область может стать второй Ломбардией?

Ситуация с коронавирусом в Витебске становится все более драматичной. В СМИ появились уже неоднократные свидетельства витебских врачей о том, что местные больницы переполнены и эпидемия может выйти из-под контроля по примеру Северной Италии.

31 марта стало известно, что от коронавируса умер Виктор Дашкевич , актер Витебского национального драматического театра имени Якуба Коласа. Власти не смогли скрыть эту смерть, поскольку речь идет об известном актере. В то же время есть свидетельства, что на самом в деле в Витебске от коронавируса умерло уже 22 человека, а заражены около 1000.

О том, что происходит сейчас в городе на Двине, сайт Charter97.org поговорил с витебским блогером Ольгой Журавской .

- К сожалению, это так. Когда меня 20 марта забрали с подозрением на коронавирус, то оказалось, что покинуть территорию больницы не так просто. Она у нас закрыта, на выходе стоят два сотрудника милиции - когда в форме, когда штатском.

Людей, которые приносят передачи, не пускают дальше ворот в больницы. Я сама видела, как у мужчины забрали пакет у ворот и отправили домой.

Врачи не хотят сообщать подробности: мол, все хорошо, оставайтесь дома и старайтесь избегать людных мест. Мне кажется, что у них есть приказ не разглашать сведения.

В общем это - эпидемия.

- Блогер NEXTA сообщил о 22 умерших и около 1000 заразившихся в Витебске. А официальную смерть от коронавируса зафиксировали только у актера Витебского театра. Как вы считаете, сколько человек на самом деле могло заразиться и умереть в Витебске от COVID-19?

- Насчет умерших, к сожалению, точных цифр сказать не могу, но то, что в Витебске и районе уже около 1000 заболело - это факт. Прибывших с подозрением кладут в одну палату с почти выздоровевшими людьми.

Всем заболевшим ставят диагноз «воспаление легких. При этом людей наглухо закрывают в палатах, они не могут выйти. Если бы это была обычная пневмония, не было бы таких ограничений.

- Мы, похоже, идем к этому. Витебская область действительно может стать второй Ломбардией. И это тем вероятнее, чем дольше власти ничего не предпринимают и не раскрывают реальные факты о коронавирусе.

Я очень боюсь, что такая же ситуация, как на Севере Италии, может повториться именно у нас. Тем более, что недавно сюда приехали туристы российским самолетом. У местных померили температуру, у кого не было – отпустили, а россияне поехали в город сразу и анализы у них никто не брал.

Ситуация с эпидемией у нас ужасная. Если сотрудникам МВД запретили покидать Витебскую область и въезжать в нее, то это уже о чем-то говорит.

- Как вы прокомментируете то, что власти испугались вашего видеоролика, где ребенку делают тест на коронавирус?

- Начнем с того, что за видеосъемку мне дали по максимуму, 30 базовых, хотя нарушения как такового не было.

Я хотела показать и рассказать людям, как все происходит, потому что в городе паника, никто не знает, как и где сдавать анализы, что делать дальше, как себя обезопасить.

Получилось, что я первая показала, как на самом деле все происходит, показала нищету и убогость в медучреждениях. Это был туберкулезный диспансер, где все должно быть кристально чисто. А у них падает и сыпется крыша, крыльцо разваливается, двери, наверное, не меняли с того времени, когда эту больницу построили.

Внутри все обшарпанное. Вместо того, чтобы производить обработку, медицинский персонал вынужден заклеивать прорехи скотчем. Они одевают марлевые повязки и ходят, а ведь им нужны именно респираторы. Потом эти люди приходят домой к своим семьям, родным и друзьям.

Коронавирус никого не щадит, не выбирает жертв по профессии. Когда я ездила в РУВД на прошлой неделе, приехала скорая и забрала одного их сотрудника. У него было состояние, как описывают врачи у больных коронавирусом: кашель, легкие горят, высокая температура. Он сидел в машине скорой, думали, куда его везти, подозрение было. Я это видела.

Я считаю, что давно пора вводить жесткие меры. Официально объявить карантин и обязать людей сидеть дома какой-то период времени. У нас уже сейчас больницы переполнены, очень много заболевших, медики не справляются со всем этим. Даже боюсь представить, что будет дальше.

Возвращаясь к видео: мой ролик подлил масла в огонь. Власти хотели показать, что нельзя говорить правду о коронавирусе, и меня решили наказать. Но я попросить тех, кто может, помочь распространить эту информацию. Одной бороться очень сложно.

- Что ваши знакомые в Витебске думают о реальной ситуации с коронавирусом и о бездействии властей?

- У нас все прекрасно видят, что происходит. Люди болеют, ходят в масках. Все видят, как не справляется медицинский персонал, потому что они стоят по 18, а то и по 20 часов на ногах.

Все пытаются что-то выяснить: кто-то звонит в Минздрав, кто-то через знакомых своих знакомых. Люди находятся в информационной ловушке. Многие не знают, откуда взять достоверную информацию, власти нам ее не предоставляют, а хотелось бы знать реальные факты.

Официально говорят, что один человек умер, но сложно поверить, что он - единственный.

- Что вы думаете о кампании Народный карантин, объявленной лидерами оппозиции? Что надо делать в ситуации, когда власть фактически отказалась защищать граждан от эпидемии?

- Получается, что мы предоставлены самим себе, поэтому поддерживаю Народный карантин. Надо самим гражданам организовать сопротивление эпидемии: остаться дома, по минимуму выходить на улицу.

Если вам понравилась статья, вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Противотуберкулезный диспансер в Витебске. Фото: tut.by

Пункт обследования на коронавирус работает ежедневно с 8.15 до 19.45. Перерыв — с 13.30 до 14.30 — когда здесь проводят обработку помещения. На двери — объявление с номерами телефонов, по которым можно узнать результат тестирования. Обычно он известен через три дня.

Утром очередь в пункт забора биоматериала (мазка) была не очень большая — примерно человек 15. Но не успели мы оглянуться, как она увеличилась вдвое.

— Кто последний? — громко спрашивает мужчина, который только что подъехал к диспансеру на машине.

— Я, — отвечает молодая девушка.

— Тогда я за вами, — говорит мужчина.

Очередь начинается от порога корпуса, где находится пункт забора мазков, и заканчивается возле ворот на территорию диспансера.

Многие стоят на расстоянии друг от друга — метра два, а то три. Но некоторые, судя по всему, знакомые друг с другом люди, кучкуются и социальную дистанцию не выдерживают, пишет tut.by.

Кто-то, заняв очередь, быстро садится в свой автомобиль — чтобы как можно меньше контактировать с окружающими.

Все — в масках. Практически все — в перчатках.

В пункт забора мазков входят только по одному. На каждого пациента медики тратят примерно 5−6 минут.

Все спокойно — никаких скандалов, как это нередко бывает в очереди к врачам в поликлиниках.

Из здания выходит мужчина в годах. Радуется, что наконец все позади.

— С помощью ватной палочки берут мазки изо рта и носа. Процедура не очень приятная, но нужная. В очереди стоял больше часа — и очень устал.

Некоторые демонстративно отворачиваются от журналистов, закрывают лицо капюшоном. Те же, кто соглашается поговорить, сразу предупреждают: никаких имен и фамилий, только анонимно.

Студент-первокурсник медуниверситета провел в очереди уже час.

— Я — контакт первого уровня. Коронавирус подтвержден у моего знакомого. Он — тоже студент медуниверситета. Мы — соседи в общежитии. Примерно неделю назад я к нему заходил. Он работал медсестрой в больнице, наверное, там и подхватил вирус. Сдал анализ на COVID-19 и уехал домой в Могилев, так как у нас в университете сейчас дистанционка. Ему сообщили, что результат — положительный. Сейчас он в могилевской инфекционке. Мне в прошлую пятницу позвонили из Могилева, пообещали, что передадут данные обо мне, что я — контакт первого уровня, в Витебск. Но витебские инфекционисты со мной еще не связывались. Вот я и решил сам прийти и провериться. Симптомов коронавируса у меня нет. Хотя они, конечно, могут появиться в течение двух недель. Я на самоизоляции уже три недели. Сам я не витебский, но домой ехать не рискую.

— Правда ли, что студенты ВГМУ помогают сейчас витебским врачам в стационарах бороться с коронавирусом?

— Нет, старшекурсников нашего университета не отправляли туда, где коронавирус, а отправляли на работу по их профилю. То есть, допустим, будущий хирург занимался практикой по этой же специализации.

Здесь можно сдать мазок на коронавирус в Витебске. Фото: tut.by

— Я здесь как добропорядочный сознательный гражданин. Надо проверить свое здоровье.

— Заболел кто-то из ваших родных или знакомых?

— Нет, и сам я чувствую себя здоровым. Но я просто новости читаю. В нашей стране основные вспышки коронавируса пришлись на Минск и Витебск. А раз мы живем в Витебске, соответственно нам нужно с этим как-то бороться. Выбора-то нет. Ты же никуда отсюда не уедешь: тут семья, работа. Вот и решил точно узнать, что я здоров, чтобы спокойно ходить по Витебску, не представлять ни для кого опасности.

Примерно в середине очереди стоит молодая женщина. О себе рассказывает только, что работает на госпредприятии:

— У моей коллеги подтвердили коронавирус. Плюс моя мама — контакт первого уровня. Причем у мамы — аналогичная ситуация: коронавирус нашли у человека с ее работы. Вот я и решила сдать мазок. Это вынужденная мера — узнать, есть у тебя что-то или нет, чтобы какие-то действия потом предпринимать. За себя мне нестрашно, а страшно за близких, особенно за бабушку с дедушкой.

— Мы с ребенком лежали в больнице, — рассказывает еще одна витеблянка. — Ему поначалу ставили пневмонию под вопросом. К счастью, она не подтвердилась, выписали на домашнее долечивание. Находимся на самоизоляции, выходим только в магазин и поликлинику. Но я услышала, что на предприятии, где я работаю, есть люди, у которых положительный результат теста на коронавирус. Для безопасности — личной и окружающих — я решила сдать мазок.

Девушка считает, что сейчас самое главное для витеблян — не паниковать:

В Витебске еще несколько дней назад фиксировали по 280 случаев пневмонии в сутки. Сейчас этот показатель удалось снизить в 2,5 раза. Об этом рассказал Александр Лукашенко, принимая с докладом министра здравоохранения Владимира Караника, главу Администрации президента Игоря Сергеенко и председателя Совета Республики Наталью Кочанову. Сюжет был показан в эфире телеканала СТВ.

Ранее о том, что в Витебске, Витебской области и Минске фиксируется подъем заболеваемостью пневмонией, рассказал Владимир Караник.

— При завершении эпидсезона мы и так наблюдаем увеличение количества пневмоний, это и так ежегодная тенденция. По Витебску и Минску ситуация в ежегодную тенденцию не укладывается, но там больше подтвержденных коронавирусных пневмоний, и там принимаются более жесткие меры.

Министр здравоохранения отметил, что на 11 апреля в Витебске было около 1 тысячи пневмоний, в 2019 году пиковое значение по пневмониям составляло около 600.

Для координации деятельности по борьбе с распространением коронавируса в Витебске создан штаб. Возглавляет его председатель облисполкома Николай Шерстнев.

По данным на 14 апреля, в Витебской области — 848 случаев коронавируса. Об этом сообщила заместитель министра здравоохранения Беларуси Елена Богдан.

С момента регистрации первого случая коронавируса и по состоянию на 8 часов утра 14 апреля в Беларуси выявлен 3281 инфицированный.

По регионам статистика такая: в Брестской области — 73 больных коронавирусом, Витебской — 848, Гомельской — 106, Гродненской — 53, Минская — 359, Могилевской — 151. В Минске — 1691 случай коронавируса.

— Несмотря на то, что в некоторых регионах регистрируются цифры ниже, чем в Минске и Витебской области, это не означает, что жителям этих регионов не нужно соблюдать меры профилактики: социальную дистанцию, обработку рук, самоизоляцию, — подчеркнула Елена Богдан.

По республике на 14 апреля госпитализированы 2444 человека. У остальных пациентов заболевание протекает в легкой форме, они лечатся амбулаторно. 57 пациентов нуждаются в поддержке аппарата искусственной вентиляции легких.

Умерли 33 пациента с выявленной коронавирусной инфекцией и рядом хронических заболеваний.

Врачи ожидают, что после пасхальных праздников наплыв пациентов с COVID-19 и пневмонией в больницы увеличится.

Витебская область сильнее остальных пострадала от коронавируса и пневмонии, но если ситуация в областном центре кое-как освещается, то информации из районов поступает немного.

Корреспондент Sputnik пообщался с врачом одной из больниц Лепельского района и выяснил, много ли заболевших в районе, готовятся ли медики к увеличению заболеваемости COVID-19 и почему заболевания пневмонией они рассматривают как возможное инфицирование коронавирусом.

"Все заболевшие COVID-19 и пневмонией находятся у нас в Лепельской центральной районной больнице. На данный момент там лежит 30 человек с пневмонией и шесть пациентов с подтвержденным коронавирусом, один из которых подключен к аппарату ИВЛ. Начиная с 13 марта у нас от COVID-19 лечилось 11 человек, пятеро уже выздоровели", – сообщил корреспонденту сотрудник больницы Андрей (имя изменено по просьбе медика – Sputnik).

Как отметил собеседник, заболевшие не общались между собой и друг друга не знали, некоторые из них – из сельской местности. Так что говорить, что чаще заболевают жители городов, нельзя. Сейчас работники регионального центра эпидемиологии и гигиены выявляют контакты заболевших, передают их врачам, которые берут мазки на коронавирус, а сотрудники РОВД следят за соблюдением режима самоизоляции.

"С мазками не все так просто – они "срабатывают" примерно в 50% случаев. Это зависит от многих факторов. Например, от стадии болезни: если вначале коронавирус можно определить более-менее точно по анализам, взятым из носа и ротоглотки, то затем болезнь "опускается" ниже, и обнаружить ее без анализа мокроты из легких практически невозможно. Есть данные, что у людей, подключенных к ИВЛ, анализ мокроты показывает COVID-19 в 95% случаев, в то время когда мазки показывают лишь 50%", – подчеркнул медик.

По его словам, именно поэтому врачи рассматривают все случаи пневмонии как возможный COVID-19. Андрей вспомнил случай, который произошел еще в марте. В больницу поступил мужчина за 60 с тяжелой пневмонией. Лечение не помогло. В то время еще считалось, что заразиться можно, лишь контактируя с приезжими из-за границы, но, несмотря на то, что у мужчины не было подобных знакомых, у него заподозрили коронавирус.

Взяли мазки, те показали отрицательный результат. Однако спустя некоторое время температура поднялась у его жены и сына, которых тоже госпитализировали. Проведенные анализы показали, что у супруги – коронавирус, а у сына нет. Причем клиническая картина у всех троих была схожая. Сейчас семья уже выписалась, причем перенесла болезнь относительно легко.

"Удивительно то, что пациенту, который подключен к аппарату ИВЛ, – 49 лет, это вполне здоровый мужчина, и поэтому утверждать, что болезнь тяжело переносят лишь пожилые люди, я бы не стал", – отметил Андрей.

Всего в больнице шесть аппаратов искусственной вентиляции легких, один из которых занят ковидовским больным, а второй – обычным пациентом.

Мощность Лепельской ЦРБ – 233 койки, 35 из которых находятся в больницах сестринского ухода "на селе". В здании больницы, которая расположена в райцентре, остается 198 коек. Под пневмонии и коронавирус выделили отдельный этаж, где располагаются отделения неврологии и терапии, перепрофилированные под прием новых пациентов. В инфекционном отделении больницы 20 коек, в 10 боксах. После перепрофилирования отделений дополнительно под пневмонии выделено 67 мест.

"Сейчас мы ограничили прием обычных пациентов, как в больнице, так и в поликлинике. До минимума снижена плановая работа, в том числе отменены некоторые запланированные операции. Принимаем только тяжелобольных либо оказываем экстренную медицинскую помощь", – рассказал собеседник.

Он отметил, что врачи постарались разграничить потоки пациентов и в больнице, и в поликлинике. Например, для больных с температурой выделен отдельный вход в поликлинику, в отделе регистрации находится врач в защитном костюме, который осматривает пациентов и решает, куда их направить. Если же госпитализируют в перепрофилированное под пневмонию отделение, то делают это, минуя приемный покой. Посещения больницы, естественно, отменили.

На случай вспышки заболевания в больнице персонал готов перепрофилировать еще одно отделение и поставить дополнительные койки – всего получится 130 мест. Если же этого не хватит, возможно, придется располагать "легких" пациентов в санатории и детских оздоровительных лагерях недалеко от города.

"Нам повезло – наплыва заболевших нет, а все пациенты, у которых выявили COVID-19, уже находились в инфекционном отделении. Мы постарались подойти к госпитализации всех пациентов с пневмониями централизованно. Если в каком-либо населенном пункте врач заподозрил пневмонию и направил человека на рентген, который ее подтвердил, то либо он, либо рентгенолог сразу же звонят в ЦРБ начмеду, которая решает, куда и каким образом госпитализировать пациента", – прокомментировал Андрей.

Пока большого наплыва пациентов нет, лепельские хирурги помогают врачам из соседней больницы в Бешенковичском районе, который сильнее пострадал от пневмонии и коронавируса. Сейчас пациентов, которым нужна экстренная хирургическая помощь, везут в Лепель.

А возможного наплыва новых пациентов с COVID-19 и пневмонией лепельские медики ожидают в ближайшее время.

"К сожалению, многие люди на пасхальные праздники не остались дома, а пошли в церкви. Чтобы уменьшить нагрузку на медиков и снизить количество зараженных, нужно слушать рекомендации ВОЗ и стараться минимизировать контакты с людьми. И уж совсем недопустимо посещать массовые мероприятия, будь то богослужения, субботники или праздники. Поэтому, конечно же, лучше было бы повременить с проведением подобных мероприятий", – подчеркнул Андрей.

Лепельская больница открыла благотворительный счет, на который уже начали перечислять деньги. Кроме того, люди приносят врачам средства индивидуальной защиты. Медикам помогают и бизнесмены. Маски шьют даже в местном доме ремесел.

"Не хватает респираторов, конечно, они есть, но в стране их дефицит. Насколько мне известно, из Китая прилетел борт с помощью. По идее, какие-то средства индивидуальной защиты должны и нам достаться", – отметил Андрей.

Чтобы создать определенный "запас прочности", медики начали использовать многоразовые противочумные костюмы советского образца, примеры которых можно найти в старых учебниках по гражданской обороне.

"Для этих костюмов мы используем пижамы, хирургические халаты, повязки на голову, нарукавники и фартуки. Это очень удобно в том плане, что одноразовые костюмы имеют свойство заканчиваться, а эти в конце дня врачи сдают в стирку и на стерилизацию, а с утра у них опять чистый костюм", – подчеркнул собеседник.

По его словам, больница начала готовиться к эпидемии, как только появились первые больные в Беларуси, и кое-чем смогла запастись, но как будет ситуация развиваться в дальнейшем, предположить сложно.

На вопрос, надежно ли защищает многоразовая маска, врач ответил, что это не очень надежная защита, но если есть хоть какая-то возможность уберечься, ею нужно воспользоваться.

Пока среди работников Лепельской больницы обнаружили коронавирус лишь у одной девушки, но где она заразилась, неизвестно. Болезнь протекала бессимптомно и обнаружили ее, когда делали профилактические анализы.

Sputnik попросил Андрея рассказать, что его удивило в коронавирусе.

"Самое удивительное, что легкие формы пневмонии, вызванные коронавирусом, на рентгене не видны, а если и видны, то очень плохо. Их показывает только компьютерная томография. К сожалению, у нас подобного аппарата нет, поэтому в таких случаях мы ставим диагноз на основании клинических данных и по результатам лабораторных исследований. Еще удивляет то, что, глядя на результаты томографии, понимаешь: человек должен быть в реанимации, а пациент себя почти хорошо чувствует! Правда, как будет в таком случае развиваться болезнь, неизвестно, поскольку нередко состояние пациента ухудшается внезапно. Говорят, в Германии медики по результатам томографии определяют ковидовскую пневмонию", – ответил Андрей.

Врач подчеркнул, что особенность COVID-19 заключается в том, что вирус в основном поражает задние отделы легкого. Поэтому, если, к примеру, положить пациента с коронавирусом на живот, то ему легче дышать, поскольку в пораженных участках кровь лучше насыщается кислородом.

Собеседник отметил: в своей врачебной практике он впервые сталкивается с тем, что медперсонал должен использовать столь сильные меры индивидуальной защиты. Даже во время свиного гриппа требования были менее жесткими. С разграничением пространства больницы на чистые и грязные (где лежат заболевшие коронавирусом) отделения, а также с разграничением потоков пациентов медики тоже столкнулись впервые.

Дети Андрея ходят в школу и детский сад. По его словам, тяжело было отпускать старших в школу, но поскольку их не с кем оставить дома, старшие пошли после каникул учиться, а младшие по-прежнему посещают садик. По словам учителей, учеников в школе немного и это в основном дети медиков, у которых сейчас очень много работы.