Мама я боюсь коронавируса

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

• Email Pinterest Reddit Tumblr Пожаловаться
• Копировать
• Pinterest

Плагин АйДаПрикол научит ваш телефон улыбаться

получить приложение АйДаПрикол, чтобы жарить их

Многие малыши из-за пандемии сейчас дома с родителями на самоизоляции. Из-за бесконечных новостей о COVID-19 в телевизоре, интернете и разговорах между домашними многие дети стали тревожными, у некоторых появились серьезные страхи за жизнь родных.

Не все родители, в том числе и минчанка Наталья, которая написала на редакционную почту, понимают, как правильно вести себя в таких ситуациях.

- Мама, а что, наша бабушка тоже скоро умрет от коронавируса? И ты? - со слезами на глазах прибежала ко мне на кухню дочка, внимательно вглядываясь в мою реакцию, - рассказывает Наталья. - Пока я готовила ужин на кухне, моя восьмилетняя Катя увидела кадры из Италии , где каждый день хоронят сотни людей с коронавирусом. Скрывать от ребенка информацию я не могу и не буду. Ведь проблема, с которой мы все столкнулись, уже разрослась до мирового масштаба. Как говорить с ребенком о коронавирусе так, чтобы он понимал всю важность и серьезность происходящего, но при этом не слишком испугался и не потерял ко мне доверие?

Помочь ответить на этот вопрос мы попросили психолога Ольгу Корзун.

- Длительное время в самоизоляции и страх за жизнь самых близких для детской психики действительно травматичны, - комментирует психолог. - Разумеется, если родители видят, что ребенок тревожный, оставлять эту ситуацию без внимания нельзя.

Кстати, вот как, по мнению маленьких белорусов, выглядит коронавирус.

Сестры Даша (7 лет) и Лиза (10 лет). Фото: Ольга ИВАШЕНКО

Можете дать нам рабочие рецепты? Как снизить тревожность детей во время пандемии? - попросили мы психолога.

- Все дети разные, впрочем, как и родители. Дать рабочий для всех рецепт, нереально. Но могу дать рекомендации, которые многим родителям сейчас могут оказаться полезными.

1. Задавайте ребенку открытые вопросы и внимательно его слушайте

- Прежде всего, нужно узнать, что ваш ребенок уже знает о вирусе. Выберите для разговора комфортное для вас двоих место и время и разрешите ребенку свободно говорить. Рисование и сопутствующие истории - отличный в этом помощник.

2. Разговаривайте с ребенком честно

3. Научите защищать себя и близких

Один из лучших способов защитить детей от коронавируса - поощрять частое мытье рук и соблюдение дистанции. Делать это лучше вместе и ни в коем случае не запугивая. К примеру, мыть руки в танце, на личном примере показать, что правильно чихать в платок и локоть, без трагедии в голосе объяснять, что сейчас лучше не подходить слишком близко к людям, и обязательно рассказать, что и вы, и ваша бабушка, о которой ребенок беспокоится, делает все, чтобы не пострадать от коронавируса.

4. Подбадривайте ребенка

- Когда в интернете видим много тревожных кадров, даже у взрослых появляется ощущение, что беда нас окружает, - говорит психолог. - Дети же не всегда могут разграничить изображения на экране и личную реальность. Они на полном серьезе могут начать думать, что им грозит очень серьезная опасность. Задача взрослых на этом этапе - помочь ребенку справиться со стрессом. Расскажите ребенку, что у большинства людей коронавирус проявляется в легкой форме, и что многие взрослые прилагают все усилия, чтобы обеспечить безопасность вашей семьи.

Давайте ребенку возможность играть и отдыхать. На перегружайте занятиями, если вдруг наладили домашнее обучение. Насколько это возможно, постарайтесь следовать привычному расписанию и распорядку ребенка, особенно перед сном. Либо же помогите создать новый распорядок. К примеру, у нас с детьми в качестве релакса перед сном теперь вечерняя прогулка на улицу. В нашей местности вечером почти нет людей. Выходим. Дети понимают, что дома они не взаперти. Даже когда на улице почти безлюдно, стараемся надевать маски. Маска для нас - это символ личной ответственности и социальной вежливости. А у детей они еще и с классными детскими рисунками. Носят их с удовольствием.

5. Ищите помощников

Детям важно знать, что люди помогают друг другу. Расскажите им истории о медиках, которые сутками напролет лечат людей; о белорусах, которые старательно помогают медикам; об ученых, которые сейчас трудятся над созданием лекарства от коронавируса.

6. Продемонстрируйте ребенку свою заботу

- Когда ваш разговор подойдет к концу, обратите внимание на язык тела ребенка, его тон голоса, дыхание. Не оставляйте ребенка в тревожном состоянии, - рекомендует психолог. - Обнимите, напомните, что вы всегда позаботитесь о нем и выслушаете, если ему будет нужна помощь и поддержка.

7. Позаботьтесь о себе

- Запомните, лучше позаботиться о своем ребенке вы сможете, только если умеете заботиться о себе. Поверьте, дети прекрасно считывают тревожность родителей. И чтобы они были спокойны, в первую очередь спокойными должны быть родители. Если вы беспокойны или расстроены, найдите возможность уделить себе время, чтобы расслабиться и восстановиться.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Врач-инфекционист: Впереди - тяжелый месяц. Пик заболеваемости коронавирусом в Беларуси еще не наступил

О том, какой путь борьбы с пандемией выбрала наша страна, а также о том, какая сегодня в Беларуси эпидемиологическая ситуация, мы поговорили с заместителем главврача по медицинской части Городской клинической инфекционной больницы Минска Святославом Вельгиным [ПОДРОБНЕЕ]

Медик подтвердил: если мыть руки, но не обрабатывать мобильный телефон, который мы постоянно держим в руках, смысла в мерах против коронавируса будет мало [ПОДРОБНЕЕ]

ПИШИТЕ НАМ!

Если вы или ваши близкие заболели коронавирусом, у вас есть актуальные вопросы или факты по этой теме, вы медик и хотите поделиться информацией - ждем ваши письма на [email protected] или сообщения в Вайбере и Телеграме на номер +375 29 124-42-59 (принимаем только текстовые сообщения).

Алена Бондарцова живет в городе Усть-Куте на севере Иркутской области. 25 марта она со средней дочерью и младшим сыном прилетела из Таиланда. Семья улетала отдыхать, когда еще не было эпидемии коронавируса в России и никто не рекомендовал отменять поездки за границу.

Хотелось уехать из города насовсем

Тест на коронавирус взяли на 10-й день после приезда, 3 апреля. Все это время женщина и дети находились дома, никуда не выходили, как и контактирующие с ними муж Алены и ее отец. Коронавирус подтвердился только у 7-летнего Сережи.

Ребенка предложили изолировать в инфекционную больницу в Вихоревке, это почти 600 километров от Усть-Кута. Но мальчик в 7 лет не мог лежать в больнице так далеко от дома. К тому же он чувствовал себя вполне здоровым — ни температуры, ни кашля, ни насморка у него нет.

Алена позвонила дочери, та учится в Иркутске, но уже обо всем узнала из интернета. Она попросила:

— Началась публичная травля, в комментариях нашу семью призывали сжечь, убить, расстрелять. В какой-то момент очень хотелось уехать из этого города насовсем, — вспоминает Алена.

— Никто из близких друзей не отвернулся от нас, собственно, они и привозят продукты, ведь никто из нас из дома выйти не может. Пока я не знаю, как выйду на улицу после снятия карантина и как меня воспримут люди. Сейчас самое главное, что все мы здоровы, пришли результаты второго теста, они отрицательные, — говорит Алена.

В сети меня поливали грязью, а я боялась за родителей

Анна из Новосибирской области (фамилия не указана по просьбе героини. — Прим. ред.) в начале марта была в командировке в Европе. Не в Италии или Германии, где бушевала эпидемия, а в Чехии и Венгрии, где показатели и сегодня не столь критичны. Какую угрозу представляет этот коронавирус, Анна еще не знала. Как и все жители России, где события начали развиваться позже.

— Я живу в небольшом городе, а работаю в Новосибирске. Так вот: в моем родном городке информация обо мне быстро распространилась. На одном из городских порталов на форуме меня откровенно поливали грязью, — вспоминает Анна. — У меня нет детей, но есть пожилые родители. И им пришлось поволноваться. Отец давно освоил интернет, и я пожалела, что когда-то открыла для него этот мир и купила планшет, скажу вам честно. У него начались скачки давления, мама мучилась бессонницей.

Анна соблюдала все правила самоизоляции, сидела дома, продукты ей привозила сестра, но люди все равно боялись. В итоге тест на коронавирус оказался отрицательным.

— Сейчас все утихло, но было неприятно. Было тревожно даже не за себя, все же я взрослый здоровый человек, а именно за родителей. Они очень переживали и за мое здоровье, и за ситуацию в целом, — заключает она.

Сергей из Ивановской области (фамилия не указана по просьбе героя. — Прим. ред.) давно живет и работает в Москве, а его пожилые родители остались в Ивановской области. Конечно, мужчина часто навещает их. В последний раз Сергей был у них в конце марта, еще до объявления карантина.

— В этом году я не был за границей, я не врач, то есть не контактирую с заболевшими. Но столкнулся с тем, что любой человек из столицы тоже воспринимается как потенциальная угроза, — рассказал Сергей.

После отъезда Сергея его родителей откровенно сторонились на улице, шептались вслед.

Поэтому они даже все обрадовались режиму самоизоляции — можно законно сидеть дома.

— До угроз сжечь дом не дошло, хотя я читал о таких случаях. И мне реально было страшно за своих родных. Я могу понять человеческие страхи, но, наверное, нужно все же оставаться людьми? — говорит он.

Я не болела коронавирусом, но меня оговорили

Мария Старинчикова из Кемерово подверглась травле, даже не заразившись коронавирусом. Порой для реальной травли и причин не нужно.

— Я коронавирусом вовсе не болела. И в Италию не летала. И частного садика у меня нет. Но именно эту информацию придумали и распространили в одном из популярных местных телеграм-каналов. Я известный в городе человек, и кому-то было выгодно придумать эту историю, — считает она.

Люди ищут виноватых, но болезнь не щадит никого

Почему люди с коронавирусом сталкиваются с травлей, как обнаружить эти негативные чувства в себе и справиться с ними, что делать, если с агрессией столкнулись вы сами, и как научиться жить в состоянии неопределенности, рассказала психолог Виктория Наумова.

— Что такое травля и что движет людьми, когда они включаются в травлю?

— Травля — агрессивное преследование, способ продемонстрировать свою власть или слить негативные чувства. Мотивы травли могут быть разные у группы или у одного человека, но если мы говорим сейчас про ситуацию с коронавирусом, то заболевший или тот, кто находится под подозрением, становятся видимым объектом для обвинения в распространении вируса.

То, что сегодня переживает весь мир, — достаточно новый опыт для современного человека. Люди сталкиваются с тем, что мир меняется, наступил серьезный кризис во всех жизненных сферах и непонятно, как мы будем жить дальше. Утрата привычного образа жизни, экономические потери, неопределенность приводят к большому напряжению, ощущению беспомощности.

При этом есть понимание, что этот вирус — что-то невидимое для нас, некая абстракция, которая летает по воздуху и как-то влияет на всех людей, но ощущение надвигающейся угрозы: для жизни, для здоровья, для привычного образа жизни, и видимые последствия в цифрах умерших людей — все это заставляет искать того, на ком можно локализовать и свои чувства. Сегодня это сосед, завтра — чиновник, послезавтра — самый близкий и родной человек или мы сами.

В контексте нашего разговора, человек с подтвержденным диагнозом позволяет локализовать угрозу. Страхи про то, что я тоже могу заболеть и умереть, сосредоточиваются в конкретном человеке или группе людей, семье.

— И эта локализация дает негативным эмоциям выход?

— Да, ведь влиять на абстрактное, высказывать ему претензии невозможно, в отличие от конкретного человека. При этом все находятся в условиях самоизоляции, что дополнительно создает большое напряжение, агрессию.

Плюс еще мы помним про стадии горевания, сегодняшнее состояние можно переживать как утрату привычного образа жизни. У людей сначала было некое отрицание эпидемии, может, этот вирус не так опасен? Может, меня это никак не коснется, ведь болеют только те, кто недавно был за границей. Затем начинается стадия гнева, злости — как они посмели ехать отдыхать? Как имеют наглость выходить на улицу, не носить маски? Дальше идет стадия торга: если буду сидеть дома или соблюдать дистанцию, я же не заболею? Идут поиски оправданий своих действий, чтобы и карантин соблюдать, и свои дела делать. Дальше наступает или депрессия, или печаль. И только потом приходит принятие — да, произошли неприятные события, но мне нужно к ним адаптироваться и жить с этим дальше. В тех условиях, которые есть на сегодня.

Эти стадии не обязательно следуют друг за другом, они могут постоянно перемежаться. Если сегодня я отрицаю опасность коронавируса, то на следующий день могу грустить по этому поводу, думать о том, что у меня кто-то из знакомых болеет и это ужасно. И опять все по новой. И как раз на стадии гнева люди могут начинать или включаться в травлю.

— Большинство таких видов травли происходит в интернете. Но сетевая травля наносит такие же огромные раны и травмы, как и обычная?

— Да. Если в обычной травле пострадавший объективно может не быть никак виноватым, то ситуация с коронавирусом гораздо хуже для самоощущения. Человек может чувствовать себя виноватым в том, что он, условно, не так вымыл руки, поэтому подцепил вирус и является его переносчиком.

Чувство вины может разрушать изнутри, поэтому хочется поддержать заболевших людей. Вы не виноваты, потому что вирус действительно не щадит никого. Даже режим изоляции не спасает, все равно мы иногда выходим на улицу — за продуктами, вынести мусор, с собакой погулять.

Это наша общая беда, но не вина тех, кто уже заболел.

— Как остановиться, если изнутри поднимается гнев, желание источать яд, обвинять?

— То, что мы гневаемся, тревожимся — нормальные человеческие реакции при таких экстремальных обстоятельствах. Но это те чувства, которые нужно уметь нормализовать для себя, но не доводить их до таких деструктивных форм, как травля и самообвинения.

Важно признать: да, я горюю, я плачу. А дальше мы можем с ними что-то делать, как-то их трансформировать или проживать. Если это страх, просто разрешить себе побояться. Действительно, многим непонятно, как жить дальше. Если для одних самоизоляция — способ отдохнуть, заняться саморазвитием, то для других встает вопрос о выживании, о том, где найти 200 рублей на картошку, хлеб и молоко.

Можно усилием воли расставить разные фокусы. Сфокусироваться на том, что сейчас происходит. Да, я знаю, что в моем городе появился человек с таким вирусом. Но я знаю и то, что медики делают все, что в их силах. Заболевший находится на самоизоляции или под медицинским присмотром. Этот фокус ослабит страх.

А затем можно акцентироваться на том, что я сам для себя, для семьи могу конкретно сделать здесь и сейчас. Затем можно сфокусироваться на будущем — чем я буду заниматься, когда смогу выйти из дома? Если я потеряю ту работу, что есть у меня сейчас, какие у меня еще есть способности, навыки, умения?

Можно прибегнуть к способам заземления, есть в психологии такая практика. Как только появляются сильные чувства, им надо дать свободу быть. А после проживания можно сделать несколько физических упражнений как раз для заземления. Так встать или сесть, чтобы ощущать стопами землю или пол, или же лечь на пол, всем телом ощутить поверхность пола. И зафиксировать — что я сейчас чувствую, что вижу, что хочу.

Снять остроту аффекта и вернуть контроль разума над эмоциями помогают и физические действия — переключения на уборку, беговую дорожку, боксерскую грушу. Эти несложные упражнения помогают вернуться в эту реальность. Нужно понимать, что любое испытание конечно. И жизнь дальше пойдет своим чередом.

— Как быть тем, кто стал заложником этой ситуации? Особенно если она касается детей?

— В первую очередь, минимизировать влияние чрезмерного чувства вины. Искать группы поддержки, их достаточно в интернете, в некоторых есть психологи. Опираясь на чужой опыт травли, люди находят, как справиться со своими проблемами. Можно попробовать поискать бесплатного психолога, сегодня некоторые специалисты предлагают такие услуги онлайн.

— Психологи говорят, что жить в неопределенности — важный навык взрослого человека. Мы все сегодня живем в неопределенности. Как научиться этому навыку?

— Состояние неопределенности — один из главных факторов для развития невроза. Болезненно развенчивается иллюзия контроля, что я могу как-то влиять на окружающий мир и на свою собственную жизнь. На какую-то часть нашей жизни мы действительно можем влиять, но контролировать все невозможно. Жизнь в неопределенности рождает страх за свое будущее.

Поэтому важно жить здесь и сейчас, ставить конкретные цели на сегодня. Важно объективно, без самообмана оценивать будущее, но в то же время не нужно нагнетать панику. Важно расставить фокусы:

— на целях текущего дня, решении бытовых вопросов, отношениях с близкими;

— на критическом и адекватном отношении к прогнозам будущего — оно не будет прежним, но и не следует нагнетать. Стоит быть готовым к разным вариантам развития событий;

— на взаимопомощи — это возможность оказать адресную помощь продуктами или средствами гигиены тем, кто оказался в самом уязвимом положении, таким образом влиять на чрезмерные негативные последствия пандемии;

— на том, что проживать горе, потерю, утрату — это нормально, но выражать это в виде направленной на кого-то агрессии — нет;

— на психофизиологических способах психоэмоциональной разрядки;

— на том, что находится в рамках моего контроля и возможностей.

Мы делаем все, что можем делать в этой ситуации. Пандемия — это наша общая беда, а не вина. Сейчас тяжело всем, но однажды это закончится.

Оказалось, что на твердых поверхностях COVID-19 живет до 9 дней

30.03.2020 в 16:29, просмотров: 36268

По числу умерших от коронавируса в Европе на первом месте по-прежнему остается Италия. Количество жертв перевалил за 10 тысяч. Число заразившихся приближается к 100 тысячам. И пик эпидемии еще не пройден. Анестезиолог-реаниматолог Ирина Шлычкова работает в пригороде Болоньи. Ирина привела нам новые данные о коронавирусе, рассказала о проиходящем и о своем страхе.

Ирина Шлычкова больше двадцати лет живет и работает в Италии. Ее специализация – анестезиолог-реаниматолог. Недавно женщина выложила в соцсети пронзительный ролик о необходимости соблюдать самоизоляцию.

- Я никогда не снимала видео для соцсетей, только сейчас это сделала. Мне важно донести до россиян, что случится, если вы не послушаете призывы врачей, - начала Ирина Шлычкова. – Сначала хотела бы дать советы. Начну с масок.

- У нас в аптеках нет никаких масок.

- В Италии была примерно такая же ситуация. Правда, сейчас маски стали появляться.

- Почему во всем мире возник дефицит масок?

- Вокруг этих масок никогда не было ажиотажа, кто их использовал в таком количестве? А теперь, когда все население планеты пытается ими экипироваться, естественно, они пропали.

Но здесь важны последние данные о коронавирусе, которые сделали сингапурские и японские специалисты. Ученые провели исследования на 22 пациентах, которые находились в палатах. Сделали забор воздуха перед уборкой палаты и после. Убедились – вирус не летает.

Он оседает на унитазе, раковине, на дверных ручках, металлических поверхностях, но в воздухе его нет. В тех инфекционных боксах, где обследуют больных, есть вытяжка. Так вот, вирус оседает только на фильтре этой вытяжки. Но не стоит пугаться, что вирус не разрушимый. У вируса - белковая оболочка, он легко разрушается хлором, 60-процентным спиртом и 0,5-процентным раствором перекиси водорода – это последние данные по тем веществам, которые его разрушают. До этого говорили, что вирус можно убить 30-процентным алкоголем – это не так.

- То есть дома нужно все обрабатывать хлором, спиртом и перекисью?

- В домашних условиях все проще. После улицы важно помыть руки с мылом. Но, когда вы открываете кран, то можете оставить вирус на кране. Поэтому закрыть его лучше локтем или смыть вирус с крана простой водой. Вирус - тяжелый, он уйдет с водой, его даже не придется убивать специальными средствами. Смыли вирус с крана, затем дезинфицирующими средствами протрите входные ручки, чтобы убить вирус, а не размазать тряпочкой.

- Действительно, вирус живет на поверхностях от 3 до 5 суток.

- Сейчас уже есть другое мнение - вирус живет до 9 дней на твердых поверхностях: на металле, земле, асфальте. Когда вы возвращаетесь с улицы, велика вероятность, что принесете вирус на обуви. Поэтому лучше обувь оставлять за дверью. У меня нет такой возможности, я сразу убираю ботинки в стенной шкаф – вирус тяжелый, он никуда не полетит с обуви. Не надо мыть и чистить обувь, просто уберите ботинки и закройте. Пусть вирус там остается, через некоторое время он сам по себе умрет.

- Лекарства от вируса нет. В вашей больнице какие препараты сейчас используют?

- Я не стану озвучивать названия препаратов, чтобы народ не ломанулся в аптеки скупать лекарства. Могу лишь сказать, что методом проб и ошибок, итальянские врачи определились, что улучшись состояние пациентов помогает лекарство от малярии и ревматоидного артрита (часть экспертов утверждает, что эффективность этих препаратов не доказана - "МК"). В нашей больнице пациентов лечат этими препаратами. Но даже они не убивают вирусы, у препаратов другая направленность. Непосредственно на коронавирус они не действуют, они, например, только снижают разрушающий эффект для легочной ткани.

Когда вирус проникает в легкие, запускается воспалительная реакция, которую нужно блокировать. При тяжелом течение болезни, человека подключают к дыхательному аппарату, чтобы выждать период, когда организм сам выработает антитела и поборет вирус. Это случится, вы выкарабкаетесь, если у вас нет побочных заболеваний.

Карантин вводят, чтобы снизить волну заболеваемости, растянуть ее по времени. Важно дать возможность больницам приготовиться, чтобы помочь всем нуждающимся. В Италии упустили время. Сейчас говорят, что на севере страны в больницах не хватает седативных препаратов, чтобы облегчить страдания людей перед смертью.

- Как вам психологически работать в условиях, когда приходится выбирать, кого подключать к аппарату ИВЛ, а кого нет?

- В нашей действует своего рода предписание, что врач сам решает, кого подключить к аппарату, кого нет. Выбор остается на совести врачей. Мне не нравится, что я должна решать, кого спасать. Ведь я давала клятву Гиппократа, что обязана спасать всех. Но в условиях массового бедствия, включается закон медицины, что спасают тех, у кого больше шансов выжить. Это не мы придумали, это старые правила, которые существуют в медицине. Для меня такой выбор – самое страшное.

- Не боитесь заразить близких?

- Еще как боюсь. Я сейчас сижу в квартире, и меня накрывает такая же паника, как всех. Прихожу домой, сразу надеваю маску. За столом сижу в маске. Мое место теперь в торце стола, остальные сидят на другом конце.

У меня двое детей, муж и свекровь. Все они четвертую неделю сидят дома. Свекрови - 93 года, ее мы отселили в отдельную комнату, она оттуда никуда не выходит. Муж носит ей еду, у нее свой телевизор.

Психологически все это невыносимо. Тем более, когда обстановка вокруг нагнетается. Я ведь сама пытаюсь успокоить людей, а получается, что веду себя, как психопатка. Умом понимаю, вирусы всегда были и останутся. Но как мы можем обезопасить себя, что предложить? Мыть руки и дезинфицировать помещения хлоркой. Куда мы вернулись? Где все достижения в медицине? Выходит, ничего не добились в области здравоохранения, если в борьбе с вирусами ничего не изменилось.

- Правда, что пожилые уже не обращаются за помощью в больницу, понимают, что их не спасут?

- Я видела кадры, как пенсионеры лежали в палатах, к ним никого не пускали, они умирали в одиночестве. Представляете – лежат старички, и единственное, что могут сделать - рукой постучать по кровати, призывая к себе кого-нибудь. Вот они лежат и стучат кулаком.

Я работаю недалеко от Болоньи. У нас спокойно в больнице. В мое последнее дежурство, за 24 часа поступило всего 4 обращения, трое из которых – с коронавирусом. Люди не идут в больницу, предпочитают болеть дома. Потому что боятся, ведь теперь уже основными источниками распространения вируса являются медработники.

Когда идет такой наплыв пациентов, мы тоже заболеваем. Тесты нам не делают. Если у меня нет симптомов, я иду на работу, хотя могу находиться в инкубационном периоде. К сожалению, даже в Италии, европейской обеспеченной стране, тестов на всех не хватает. Их собираются ввести, но нет физической возможности проверять всех врачей. Хотя, на мой взгляд, медработников нужно проверять каждые три дня, чтобы врачи знали, что идут на работу с чистой совестью, никого не заразят.

- В Италии десятки умерших врачей.

- Сорок с лишним медиков умерли – это официальная статистика. В основном погибают участковые врачи – так они называются в России. В нашем городе зафиксировали одну смерть. Врач приходил на дом к пациенту с коронавирусом, посмотреть его горло.

- В Болонье ситуация не настолько критическая, как в Бергамо. Почему в одних городах удалось сдержать эпидемию, в других – нет?

- Эпидемия, которая началась на севере, дала нам время подготовиться. Мы выделили больницы под коронавирус, открыли отделения. Интересный факт, что самыми подготовленными больницами оказались не современные, а те старые инфекционные клиники, которые уже закрыли. Их строили по-другому, в боксах располагалась специальная вытяжка, чтобы вирус нигде не летал.

Потом при постройке больниц от прежних правил отступили, потому что никто не думал, что мир накроет эпидемия. По счастливой случайности, в Болонье еще не успели разрушить старую инфекционную больницу. Ее восстановили буквально за10 дней.

- Аппаратов ИВЛ в вашей больнице хватает?

- Пока хватает. Знаете, почему Италия осталась без масок и аппаратов? Потому что у нас их просто не производят, поставки масок шли из Китая и Индии. Аппараты мы заказывали в Германии. Мы остались ни с чем, когда поставки приостановили. Теперь у нас Armani стал выпускать защитные халаты, Ferrari перестали строить машины и делают дыхательные аппараты, хоть и примитивные. В Болонье один профессор и врач-реаниматолог изобрели "развилку", чтобы можно было к одному аппарату ИВЛ подсоединять двух человек.

- Я слышала, что, если пациент находится на аппарате ИВЛ, затем ему требуется долгое восстановление.

- Дыхательный аппарат – сложная система. Когда мы сами дышим, то мышцами раздвигаем диафрагму, воздух всасываем в себя. Когда пациента подключают к аппарату, все происходит наоборот: мышцы стянуты, в человека воздух вдувают, получается огромное давление внутри грудной клетки.

Я боюсь за своего ребенка. У дочки - врожденный фиброз легкого, не дай Бог наградить ребенка этим вирусом.

- На аппарате ИВЛ люди находятся 15 дней?

- В среднем 15 дней и больше. К ИВЛ подключают в крайнем случае. Сначала проводят неинвазивную дыхательную поддержку: на голову надевают шлем, в который под высоким давлением подается кислород. Ужасная процедура. Голова человека закрыта в этом шлеме. Врачи, которые пережили эту процедуру, делились, как им было тяжело, они умоляли коллег сделать им наркоз.

- Каждый день в 18.00 обновляют данные по умершим в Италии. Выглядит, как листок с фронта: сегодня в боях погибло столько-то человек. В нашей маленькой больнице, повторю, ситуация более менее спокойная. Поэтому меня в среду отправляют в другое место, где не хватает медиков.

- Вам страшно туда ехать?

- Страшно. Но, когда я вижу больного, страх отключается. Несколько дней назад, как я говорила, я перевозила 53-летнего пациента в больницу. Обычный фельдшер не мог его транспортировать, состояние больного оказалось тяжелым, пришлось его интубировать. Весь мой страх улетучился, когда я увидела, что мужчина пытался вдохнуть и не мог. В голове осталась одна мысль – как ему помочь.

- Прогноз по Италии можно дать, когда эпидемия пойдет на спад?

- Несколько дней назад нам казалось, что наступил перелом, кривая смертей пошла вниз. А через два дня снова поднялась. Ориентируемся на Китай. У них с декабря началась эпидемия и до сих пор до конца не ушла. Думаю, летние отпуска мы проведем в изоляции. Готовимся к этому.

- На ваш взгляд, китайцы – крутые, что побороли эпидемию?

- Моя ошибка в том, что я не следила за Китаем. Это казалось так далеко, пока нас жареный петух не клюнул. Но я видела, как у них моют улицы, в Италии ничего подобного не делается.

Причиной страшной эпидемии в Бергамо послужил футбольный матч 17 февраля, прошедший в Милане, набилось полстадиона болельщиков из Бергамо, половина – из Милана. Вот два очага. Потом во всей Италии начали появляться другие очаги. Я задумалась, как они возникают. Расскажу на примере.

- Есть ли шанс спастись регионам?

- Если в отдаленные деревни, провинции перестанут приезжать родственники из больших городов, оставят людей жить на своем хлебе и молоке, там эпидемии можно избежать и спасти деревни. Но мне кажется, это утопия.

- Государство вас поддерживает?