Графиня шереметьева анна петровна больная оспой
Графиня АННА ПЕТРОВНА ШЕРЕМЕТЕВА, 1744-1768, старшая дочь обер-камергера графа Петра Борисовича Шереметева (1713-1788) и княжны Варвары Алексеевны Черкасской, родилась 18 Декабря 1744 года. Росла и развивалась она очень благоприятно и была любимицей родителей. По рассказам современников, она была "очаровательная женщина; имела небольшие черные глаза, смуглое оживленное лицо, маленькие, тонкие, красивые руки, но черты лица были нехороши". Пожалованная в 1760 г. во фрейлины Императрицей Елисаветой, она получила позволение жить дома, а не во дворце, что являлось редким исключением. Это не мешало ей бывать постоянно при Дворе и в обществе Великого Князя Павла Петровича, с коим воспитывался её брат, граф Николай Петрович. В доме отца её бывали домашние "благородные" спектакли, в которых участвовал и Цесаревич, и на одном из них, 21 Февраля 1766 г., была разыграна комедия в 1 действии "Зенеида", в которой действующими лицами явились: Великий Князь, графиня Анна Петровна, в роли волшебницы, и графини Д. П. и Н. П. Чернышевы, при чем на четырех лицах, в ней участвовавших, было надето бриллиантов на 2 миллиона рублей. На придворной карусели, бывшей в Петербурге 11 Июля 1766 г., гр. Шереметева "славно отличилась в римской кадрили" и получила золотую медаль с её именем. Около того же времени в нее имел несчастие влюбиться воспитатель Великого Князя Павла Петровича, С. А. Порошин. По этому поводу между ними произошло какое-то столкновение, "ein donkischotischer Streich", по выражению академика Тауберта, послужившее если не причиною, то по крайней мере гласным поводом к отставке Порошина от великокняжеского двора. "М. Porochine est congedie de la Cour pour les impertinences qu'il a faites par rapport a Mlle Cheremeteff", писал Д. И. Фон-Визин в 1766 году.
Рассказывали, что Екатерина II предназначала графиню Шереметеву, одну из богатейших невест в России, для одного из братьев Григория Орлова, но что, когда за нее посватался граф Никита Иванович Панин, Императрица сама продиктовала старшему из Орловых отказ за брата от её руки. Помолвка графини Анны Петровны с графом Н. И. Паниным, обер-гофмейстером Великого Князя Павла Петровича, другом и ровесником её отца (родился в 1718 г.), состоялась в начале 1768 г., а 17 Мая того же года, за несколько дней до свадьбы, графиня А. П. Шереметева скончалась от оспы. Говорили, что она заразилась от оспенной материи, пущенной из мести неизвестной соперницей в табакерку с табаком, подаренную ей женихом. "Жалость тебе напишу: Анна Петровна Шереметева умерла от воспы, так сильная воспа была", сообщала графиня Е. М. Румянцева мужу 30 Мая 1768 года, "отец и жених в неутешной горести. Микита Иваныч был во всю болезнь невестину в Петербурге, жил у брата и через третьи руки имел известия, что происходило с невестою". Болезнь невесты обер-гофмейстера Цесаревича поставила в "превеликий амбара" саму Императрицу, опасавшуюся передачи её Великому Князю через графа Н. И. Панина, "хотя он и выехал из дома Шереметева кой час пятна показались".
Графиня Шереметева погребена на Лазаревом кладбище Александро-Невской лавры. Интересно, что граф Н. П. Шереметев завещал себя "погребсти в тот же монастырь, подле гроба покойной сестры моей, графини Mapии Петровны Шереметевой, которая в жизни её называлась графинею же Анною Петровною Шереметевою". — На могиле её надпись: "На месте сем погребена Графиня Анна Петровна Шереметева, дщерь Графа Петра Борисовича, невеста Графа Никиты Ивановича Панина, фрейлина премудрыя Монархини, представившаяся на 24-м году, 1768 г., Мая 17 дня, и вместо брачного чертога, тело её предано недрам земли, а непорочная её душа возвратилась к непорочному своему источнику в живот вечный, к вечному и живому Богу.
А Ты, о Боже! глас родителя внемли, Да будет дочь его, отъятая Судьбою, Толико в небеси прехвальна пред Тобою, Колико пребыла прехвальна на земли".
(С портрета, принадлежащего графине А. А. Комаровской, в С.-Петербурге.)
[youtube.player]Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Две противоположности
Наталия Шереметева появилась на свет в семье Бориса Петровича Шереметева, сподвижника Петра Великого и его супруги Анны Петровны Нарышкиной, от рождения носившей фамилию Салтыковой. Борис Петрович к моменту знакомства с Анной Нарышкиной успел дважды жениться, однако оба раза остался вдовцом, да и Анна Петровна была вдовой боярина Нарышкина.
Наталия стала старшей дочерью супругов и с детства была любимицей родителей. Ей было всего пять лет, когда скончался отец, и Наталия, несмотря на возраст, стала самым большим утешением для матери, которая едва не обезумела после потери любимого супруга. Маленькая девочка одна из всех детей (а их росло в семье ещё трое, брат Сергей и две сестры Вера и Екатерина) не боялась слёз матери. Она одна могла заставить мать улыбнуться, выслушивала её долгие и часто горькие рассказы, приводила в себя и даже находила какие-то слова утешения.
Впрочем, мама отвечала ей любовью и благодарностью, стараясь выполнить каждое желание дочери, касалось ли это желания изучать науки или отказа старшенькой выходить в свет. Наташа много времени проводила за книгами и в общении с матерью. Девочке едва исполнилось 14, когда не стало Анны Петровны.
Спустя год после смерти матери, выдержав полагающийся траур, девушка стала посещать светские мероприятия. Первое же её появление в ассамблее произвело фурор: у юной графини Шереметевой отбоя не было от кавалеров, желавших заполучить красавицу в жёны. Наталия Шереметева всем отказывала, но сердце её дрогнуло при виде двадцатилетнего князя Долгорукова.
Иван Долгоруков имел репутацию повесы и любителя плотских развлечений. Главным же его достоинством была дружба с юным царём Петром II, любившим своего старшего товарища. Впрочем, всё семейство Долгоруковых было тогда в фаворе: их влияние на Петра II было почти безграничным, а 17-летняя Екатерина Долгорукова, сестра Ивана, была невестой царя.
Предложение Ивана Долгорукова Наталия Шереметева приняла сразу же и была невероятно счастлива, когда 24 декабря 1729 года многочисленные гости и родственники поздравляли Ивана и Наталию с обручением и обсуждали подготовку к свадьбе.
Но безоблачным счастье юной невесты было меньше месяца. 19 января 1730 года скончался 14-летний государь Пётр II. Последние дни при нём почти неотлучно находился Иван Долгоруков, подделавший завещание царя, который якобы передавал престол своей невесте Екатерине Долгоруковой. Сделал он это по настоянию родственников, надеявшихся сохранить свою власть, а при удаче заполучить и престол. Однако царицей стала Анна Иоанновна, и вскоре стало понятно: семью Долгоруковых ждёт опала.
Но юная графиня Шереметева искренне не понимала, как она сможет разорвать помолвку с человеком, которого любит больше жизни. Она была готова на любые лишения, могла претерпеть любые испытания, только чтобы иметь возможность быть рядом с любимым человеком. 8 апреля 1730 года состоялось венчание Наталии Шереметевой и Ивана Долгорукова. А спустя всего несколько дней юная жена отправилась вместе со всей семьёй Долгоруковых в ссылку в Берёзов.
Она не жаловалась ни в пути, хотя ей было очень трудно, ни по прибытию на место. Она не была с этой семьёй в дни их славы, но полностью разделила опалу, изгнание и лишения. Наталия Борисовна старалась не показывать супругу, насколько трудно ей даётся такая жизнь. Напротив, счастлива была каждый день видеть такие родные глаза, прикасаться к руке его, гладить по щеке.
Почти 11 лет жила семья в простой избе, где вместо пола была утоптанная земля, а выходить разрешалось оттуда только в церковь. В 1731 году появился на свет первенец Ивана и Наталии Долгоруковых, сын Михаил. Но даже рождение сына не умалило любви Наталии к супругу, его продолжала любить она больше жизни.
В 1737 году, когда Ивана Долгорукова арестовали по доносу подьячего О. Тишина, Наталия Борисовна родила второго сына, Дмитрия, от рождения страдавшего неизлечимым психическим недугом. Ивана Долгорукова отправили сначала в Тобольск, где было начато следствие, а после в Шлиссельбург. В 1739 году он был четвертован.
Наталии ничего не было известно о судьбе супруга, и даже о своём вдовстве узнала она спустя год после смерти супруга, когда ей было разрешено присоединиться к своим родственникам в Москве. Она так и не смогла смириться с потерей любимого мужа, тосковала о нём до конца своих дней. Спустя почти 20 лет после его казни Наталия Долгорукова приняла постриг с именем Нектария, а в 1767 году – схиму. И всю жизнь помнила о своём супруге, вспоминая дни тяжёлые в опале и ссылке как великую благость, дарованную ей Богом. Она познала счастье любви и до последнего вздоха была верна человеку, которого полюбила ещё в 15-летнем возрасте. Наталия Борисовна скончалась в июле 1771 года в Киевском Флоровском монастыре.
Бытует предание, будто только перед самым постригом бросила в Днепр Наталия Долгорукова обручальное кольцо, дарованное ей супругом и хранимое на протяжении всей жизни…
Царственные особы и прочие сильные мира сего не однажды в истории собственными руками создавали любовные треугольники, выступали в роли разлучников и всеми силами добивались внимания замужней женщины. Приближённые частенько были в ужасе от такой ситуации, но образумить влюблённых властителей удавалось редко. История знает случаи, когда всё заканчивалось законным браком.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
[youtube.player]
Корявин, Рябов, Рябков, Рябцев, Шадрин, Щербаков, Щедрин, Щербин. Знакомые всем фамилии. Однако не каждый знает, что произошли они от кличек, которые давали людям, переболевшим оспой: рябой, щедристый, щербатый… Неприятная, знаете ли, штука эта оспа. Жар, озноб, головная боль, ломота. А главное болячки по всему телу, которые, если страдалец выживает, навсегда обезображивают лицо.
Говорят, к европейцам она пришла с Востока. То ли ее занесли завоевавшие Пиренейский полуостров арабы (VIII век), то ли крестоносцы подцепили это сокровище на Святой земле (XI век), то ли… Хотя к чему гадать? Важно, что болезнь осела в Европе капитально, ежегодно унося сотни тысяч жизней и уродуя людей почем зря. Что с ней делать, никто не знал. Молитвы, заклинания, амулеты, заговоры, снадобья и кровопускание не помогали. Зараза не щадила никого. В 1694 году она погубила жену английского короля Вильгельма II Марию, а в 1774 – французского монарха Людовика XV. Да что там далеко ходить. В 1730 году от нее умер царь Петр II.
Так что сердце принцессы Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской (будущей императрицы Екатерины II), должно быть, забилось с удвоенной скоростью, когда она получила извести е о том, что ее жених (будущий государь Петр III) заболел оспой. Еще бы. Она приехала в Россию из захолустного немецкого городка (в феврале 1744), чтобы удачно выйти замуж. А тут такое несчастье. Помри Петр Федорович, и ее сразу отправят обратно в родную дыру. А шанса стать супругой монарха, может быть, не выпадет больше никогда.
Но Бог миловал. Петр Федорович выжил (хотя отметины, как водится, остались) и свадьба состоялась. А дальше - дело известное: по смерти императрицы Елизаветы Петровны Петр III взошел на престол, но 186 дней спустя его свергли, и 9 июля 1762 в России под именем Екатерины II воцарилась чистокровная немка, которая правила страной 34 года.
Но вернемся к оспе. Я вот давеча говорил, будто никто не знал, что с ней делать. Это, конечно, неправда. На Востоке после многих веков страданий приноровились ее прививать. Здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида (эта процедура называется инокуляция). Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов. Сообщают, что особенно часто прививки делали девицам, обреченным на гаремную жизнь. Так что успех в борьбе с этой инфекцией на мусульманском востоке в определенной степени был обусловлен похотью.
Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека. Посудите сами. Жена главы государства узнаёт об экспериментальной процедуре, которая может позволить избежать крайне неприятного заболевания. Чтобы убедиться в безопасности метода, она приказывает опробовать его на самых беззащитных членах общества – заключенных и сиротах (последних французский мыслитель не упоминает, но есть сведения, что в испытаниях были задействованы и приютские дети). И только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.
Но тем не менее на Альбионе прививка популярностью пользовалась и, что важно, вызывала недюжинный интерес у медиков. В частности, у Томаса Димсдейла, который в 1767 году написал на эту тему трактат (The Present Method of Inoculating for the Small-Pox). Работа была переведена на несколько языков и принесла доктору некоторую известность.
А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала. Полагаю, великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.
Хотя что я говорю. Все было гораздо проще. Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург. Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так. А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу…
«Возможно ль было нам то время не грустить,
Как ты отважилась яд в кровь свою пустить
Мы духом мучились, взирали на законы,
И зараженными являлися нам оны.
Взирали на престол, взирали на себя,
Но на этом работа Димсдейла не закончилась. Через его руки также прошли великий князь Павел Петрович (будущий царь Павел I) с супругой Марией Федоровной и многие аристократы, в том числе графы Григорий Орлов и Кирилл Разумовской.
А вообще настало время повнимательней взглянуть на этого господина. Во-первых, необходимо отметить, что он был квакером. Факт очень примечательный, потому что представители этого направления протестантизма, будучи уверенными в том, что Божья искра есть в каждом человеке, выступали за равноправие и, как следствие, были равнодушны к титулам. Однако пожалованное баронство, видимо, ничуточки Димсдейла не смущало и даже, напротив, доставляло ему удовольствие.
Во-вторых, кроме медицины у него были и другие интересы. В 1761 году он занялся банковским делом, вступив в партнерство Dimsdale, Archer & Byde. Проработав в этом секторе 15 лет, он, видимо, устал и передал бразды правления своим сыновьям. И в течение нескольких поколений банк был чем-то вроде семейного предприятия.
В-третьих, в 1780 году Димсдейл стал членом парламента. Однако за свою 10-летнюю политическую карьеру он произнес всего одну речь. Но, как сообщают очевидцы, говорил он так тихо, что его никто не расслышал.
Женат наш герой был три раза. Причем когда он вступил в последний брак, ему было ни много ни мало 68 лет. Его избранницей стала 48-летняя Элизабет. Это была очень хозяйственная женщина, которая до замужества с именитым медиком жила старой девой в захолустье, никуда не выезжая. И именно с ней Томас Димсдейл приехал в Россию во второй раз (в 1781 году), чтобы привить оспу внукам императрицы Александру (будущему царю) и Константину (кстати, нянями великих князей были англичанки Полин Гесслер и Сара Николс).
Великий князь Александр Павлович в детстве, портрет работы Жана-Луи Вуаля
А напоследок – курьез, о котором сообщает гравер Джеймс Уолкер, написавший книгу анекдотов о русском дворе под названием Paramythia. Интересно, однако, что в Россию он приехал только в 1784 году, так что об этом случае ему могло быть известно только понаслышке. Но как бы то ни было, история следующая. Баронессе очень хотелось лично поблагодарить государыню за доброе отношение к ее мужу, который, как отмечает злорадный англичанин, был против такой встречи. Причина проста: госпожа Димсдейл была славной, доброй женщиной, умевшей искренне выражать свои чувства, но имевшей весьма смутные представления о придворном этикете. Екатерина, к ужасу доктора, согласилась ее принять. И вот, что произошло:
Баронесса же в своем дневнике рисует совершенно иную картину и утверждает, что все было чинно, благородно и с соблюдением необходимых норм поведения. Что ж, правда, должно быть, где-то посередине. Но в любом случае к дурным последствиям этот инцидент, если он действительно имел место, не привел. Доктор Димсдейл и его жена прекрасно провели в России время и вернулись домой счастливыми и богатыми.
1 Римский вариант Асклепия – бога врачевания. 2 The gratitude of his honoured spouse so far got the better of her good breeding, that when Her Majesty entered the saloon, instead of half kneeling to kiss the hand held out with so much grace, she flew towards her like a tiger, and almost smothered the poor empress with hugging and kissing.
Шереметьевы и сейчас много делают для России. Например, Дуня Шереметьева занимается благотворительностью для Новороссии.
[youtube.player]Две дочери графа Петра Борисовича Шереметева
XVIII век явил нам целую галерею прекрасных историй всепобеждающей любви. К ним можно отнести Николая Львова и Марию Дьякову, Наталью Шереметеву и Ивана Долгорукова и конечно же графа Петра Борисовича Шереметева и Варвары Алексеевны Черкасской.
Сын прославленного фельдмаршала петровской эпохи и самая богатая невеста России того времени знали друг друга с детства. Варя Черкасская была близкой подругой Натальи Борисовны Шереметевой и часто гостила в подмосковной усадьбе Кусково. Петр Шереметев был давно влюблен в веселую и живую девушку, поговаривали о скорой свадьбе, но счастья влюбленным пришлось ждать долгих 10 лет. Дело в том, что сестра Петра Борисовича, Наталья, вышла замуж за князя Ивана Долгорукова. После смерти Петра II все семейство Долгоруких было сослано в Березов, поэтому отец Варвары запретил союз с Шереметевыми, находившимися в родстве с опальными Долгоруковыми.
Целых 10 лет Петр Борисович ждал своего счастья, а Варвара, ставшая фрейлиной Императрицы, неизменно отказывала многочисленным женихам, искавшим ее руки. Лишь после прихода к власти Елизаветы Петровны влюбленные смогли обвенчаться. Варвара Черкасская принесла Шереметевым завидное наследство, в которое входило 70 000 душ крепостных и земли, на которых их сын, Николай Петрович, построит прекрасный останкинский дворец, жемчужину подмосковного усадебного искусства. В целом же состояние П. Б. Шереметева удвоилось и он стал владельцем 44 имений в 28 губерниях и 140 тысяч душ крепостных.
Брак был очень счастливым, супруги жили душа в душу и воспитывали детей. В 1767 году скончалась Варвара Алексеевна, Петр Борисович переживет ее на 11 лет и умер в 1788 году.
К Анне Петровне посватался граф Никита Иванович Панин и получил согласие, готовилось пышное торжество, но за несколько дней до свадьбы невеста заразилась черной оспой и умерла. Поговаривали, что озлобленная соперница подложила в табакерку- подарок жениха, кусочек материи, зараженной оспой.
Известно, что Никита Иванович очень тяжело переживал утрату, он так и не женился. Похоронили Анну Петровну в Петербурге на Лазаревском кладбище.
На месте сем погребена Графиня Анна Петровна Шереметева, дщерь Графа Петра Борисовича, невеста Графа Никиты Ивановича Панина, Фрейлина премудрыя Монархини, преставившаяся на 24-м году, 1768 г., Мая 17 дня, и вместо брачного чертога, тело её предано недрам земли, а непорочная её душа возвратилась к непорочному своему источнику в живот вечный, к вечному и живому Богу.
Судьбу сестры Анны Петровны, Варвары, тоже нельзя назвать счастливой. Нежная романтичная девушка была выдана за графа Алексея Кирилловича Разумовского, старшего сына последнего гетмана Малороссии и племянника фаворита Императрицы Елизаветы Петровны.
В этом браке Варвара Петровна не прожила, а промучилась 10 лет, после чего граф вынудил супругу покинуть дом и детей и жить отдельно. У него давно была другая семья - крестьянка Марфа Соболевская и 10 детей, которые в свете именовались "воспитанниками" и получили фамилию Перовские.
Одной из причин разрыва между супругами, современники считали то, что сыновья их вышли "неудачные". Графы Петр и Кирилл Алексеевичи хотя и имели придворные чины, но жизнь вели расточительную, а граф Кирилл и вовсе заболел душевным расстройством.
Будь Варвара Петровна великосветской львицей иль рачительной хозяйкой, разделяй она увлечения супруга естественными науками, быть может, они и ужились бы. А она, как на грех, была женщиной простоватой и робкой, беспомощной и нерешительной, суеверной и богобоязненной. Муж, безбожник, мистик и масон, имевший тяжелый характер, суровый и вспыльчивый нрав, отобрал у жены детей “во избежание дурного нравственного влияния”.
Дочерей - семилетнюю Вареньку и двухлетнюю Катюшу – граф поручил заботам своей сестры графини Прасковьи Гудович. К девятилетнему Петру и четырехлетнему Кириллу приставил иностранцев-гувернеров.
Дальнейшая судьба Варвары Петровны сложилась печально: "Отдаленная против воли от нежнолюбимых детей, эта бедная, несмотря на свои шестнадцать тысяч душ, женщина окружила себя фаворитками, воспитанницами, калмыками и калмычками, вольноотпущенными обоего пола, бедными дворянками и разного рода приживалками и приживателями. От общества графиня совершенно отказалась и, кроме детей. и самых близких родственников, почти никого не принимала…"
Скончалась Варвара Петровна Разумовская в 1824 году.
А. Краско "Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события"
А. Алексеева "Кольцо графини Шереметевой"
Занимательная Англия
Корявин, Рябов, Рябков, Рябцев, Шадрин, Щербаков, Щедрин, Щербин. Знакомые всем фамилии. Однако не каждый знает, что произошли они от кличек, которые давали людям, переболевшим оспой: рябой, щедристый, щербатый… Неприятная, знаете ли, штука эта оспа. Жар, озноб, головная боль, ломота. А главное болячки по всему телу, которые, если страдалец выживает, навсегда обезображивают лицо.
Говорят, к европейцам она пришла с Востока. То ли ее занесли завоевавшие Пиренейский полуостров арабы (VIII век), то ли крестоносцы подцепили это сокровище на Святой земле (XI век), то ли… Хотя к чему гадать? Важно, что болезнь осела в Европе капитально, ежегодно унося сотни тысяч жизней и уродуя людей почем зря. Что с ней делать, никто не знал. Молитвы, заклинания, амулеты, заговоры, снадобья и кровопускание не помогали. Зараза не щадила никого. В 1694 году она погубила жену английского короля Вильгельма III Марию, а в 1774 – французского монарха Людовика XV. Да что там далеко ходить. В 1730 году от нее умер царь Петр II.
Петр II, портрет работы Г. Д. Молчанова, 1730 г.
Так что сердце принцессы Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской (будущей императрицы Екатерины II), должно быть, забилось с удвоенной скоростью, когда она получила извести е о том, что ее жених (будущий государь Петр III) заболел оспой. Еще бы. Она приехала в Россию из захолустного немецкого городка (в феврале 1744), чтобы удачно выйти замуж. А тут такое несчастье. Помри Петр Федорович, и ее сразу отправят обратно в родную дыру. А шанса стать супругой монарха, может быть, не выпадет больше никогда.
Но Бог миловал. Петр Федорович выжил (хотя отметины, как водится, остались) и свадьба состоялась. А дальше - дело известное: по смерти императрицы Елизаветы Петровны Петр III взошел на престол, но 186 дней спустя его свергли, и 9 июля 1762 в России под именем Екатерины II воцарилась чистокровная немка, которая правила страной 34 года.
Но вернемся к оспе. Я вот давеча говорил, будто никто не знал, что с ней делать. Это, конечно, неправда. На Востоке после многих веков страданий приноровились ее прививать. Здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида (эта процедура называется инокуляция). Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов. Сообщают, что особенно часто прививки делали девицам, обреченным на гаремную жизнь. Так что успех в борьбе с этой инфекцией на мусульманском востоке в определенной степени был обусловлен похотью.
Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека. Посудите сами. Жена главы государства узнаёт об экспериментальной процедуре, которая может позволить избежать крайне неприятного заболевания. Чтобы убедиться в безопасности метода, она приказывает опробовать его на самых беззащитных членах общества – заключенных и сиротах (последних французский мыслитель не упоминает, но есть сведения, что в испытаниях были задействованы и приютские дети). И только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.
Но тем не менее на Альбионе прививка популярностью пользовалась и, что важно, вызывала недюжинный интерес у медиков. В частности, у Томаса Димсдейла, который в 1767 году написал на эту тему трактат (The Present Method of Inoculating for the Small-Pox). Работа была переведена на несколько языков и принесла доктору некоторую известность.
А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала. Полагаю, великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.
Хотя что я говорю. Все было гораздо проще. Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург. Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так. А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу…
Но на этом работа Димсдейла не закончилась. Через его руки также прошли великий князь Павел Петрович (будущий царь Павел I) с супругой Марией Федоровной и многие аристократы, в том числе графы Григорий Орлов и Кирилл Разумовской.
Думаю, будет не лишним сказать пару слов об этом господине. Во-первых, необходимо отметить, что он был квакером. Факт очень примечательный, потому что представители этого направления протестантизма, будучи уверенными в том, что Божья искра есть в каждом человеке, выступали за равноправие и, как следствие, были равнодушны к титулам. Однако пожалованное баронство, видимо, ничуточки Димсдейла не смущало и даже, напротив, доставляло ему удовольствие.
Во-вторых, кроме медицины у него были и другие интересы. В 1761 году он занялся банковским делом, вступив в партнерство Dimsdale, Archer & Byde. Проработав в этом секторе 15 лет, он, видимо, устал и передал бразды правления своим сыновьям. И в течение нескольких поколений банк был чем-то вроде семейного предприятия.
В-третьих, в 1780 году Димсдейл стал членом парламента. Однако за свою 10-летнюю политическую карьеру он произнес всего одну речь. Но, как сообщают очевидцы, говорил он так тихо, что его никто не расслышал.
Женат наш герой был три раза. Причем когда он вступил в последний брак, ему было ни много ни мало 68 лет. Его избранницей стала 48-летняя Элизабет. Это была очень хозяйственная женщина, которая до замужества с именитым медиком жила старой девой в захолустье, никуда не выезжая. И именно с ней Томас Димсдейл приехал в Россию во второй раз (в 1781 году), чтобы привить оспу внукам императрицы Александру (будущему царю) и Константину (кстати, нянями великих князей были англичанки Полин Гесслер и Сара Николс).
Великий князь Александр Павлович в детстве, портрет работы Жана-Луи Вуаля
А напоследок – курьез, о котором сообщает гравер Джеймс Уолкер, написавший книгу анекдотов о русском дворе под названием Paramythia. Интересно, однако, что в Россию он приехал только в 1784 году, так что об этом случае ему могло быть известно только понаслышке. Но как бы то ни было, история следующая. Баронессе очень хотелось лично поблагодарить государыню за доброе отношение к ее мужу, который, как отмечает злорадный англичанин, был против такой встречи. Причина проста: госпожа Димсдейл была славной, доброй женщиной, умевшей искренне выражать свои чувства, но имевшей весьма смутные представления о придворном этикете. Екатерина, к ужасу доктора, согласилась ее принять. И вот, что произошло:
Баронесса же в своем дневнике рисует совершенно иную картину и утверждает, что все было чинно, благородно и с соблюдением необходимых норм поведения. Что ж, правда, должно быть, где-то посередине. Но в любом случае к дурным последствиям этот инцидент, если он действительно имел место, не привел. Доктор Димсдейл и его жена прекрасно провели в России время и вернулись домой счастливыми и богатыми.
1 Римский вариант Асклепия – бога врачевания.
2 The gratitude of his honoured spouse so far got the better of her good breeding, that when Her Majesty entered the saloon, instead of half kneeling to kiss the hand held out with so much grace, she flew towards her like a tiger, and almost smothered the poor empress with hugging and kissing.
Читайте также: