Только сердце ей вошью свое

Не самые известные произведения отечественных классиков (баян но не многие читали):

Не тужи, дорогой, и не ахай,
Жизнь держи, как коня, за узду,
Посылай всех и каждого на хуй,
Чтоб тебя не послали в пизду!

Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, блядюга,
Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,
Не явилась днем.
Думаешь, мы дрочим?
Нет! Других ебём!

Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.

Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь - зараза,
Я не знал, что любовь - чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.

Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.

Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.

Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.

Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.

Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь - простыня да кровать.
Наша жизнь - поцелуй да в омут.

Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хуй.
Не умру я, мой друг, никогда.

Сыпь, гармоника. Скука. Скука.
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука,
Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали -
Невтерпеж.
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Иль в морду хошь?

В огород бы тебя на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.

Сыпь, гармоника. Сыпь, моя частая.
Пей, выдра, пей.
Мне бы лучше вон ту, сисястую, -
Она глупей.

Я средь женщин тебя не первую.
Немало вас,
Но с такой вот, как ты, со стервою
Лишь в первый раз.

Чем вольнее, тем звонче,
То здесь, то там.
Я с собой не покончу,
Иди к чертям.

К вашей своре собачьей
Пора простыть.
Дорогая, я плачу,
Прости. прости.

Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?

Знаете ли вы, бездарные, многие,
думающие нажраться лучше как, -
может быть, сейчас бомбой ноги
выдрало у Петрова поручика.

Если он приведенный на убой,
вдруг увидел, израненный,
как вы измазанной в котлете губой
похотливо напеваете Северянина!

Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!

Вы любите розы?
а я на них срал!
стране нужны паровозы,
нам нужен металл!
товарищ!
не охай,
не ахай!
не дёргай узду!
коль выполнил план,
посылай всех
в пизду
не выполнил -
сам
иди
на
хуй.

Мы,
онанисты,
ребята
плечисты!
Нас
не заманишь
титькой мясистой!
Не
совратишь нас
пиздовою
плевой!
Кончил
правой,
работай левой.

Не те
бляди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
ебти,
Бог их прости!
А те бляди -
лгущие,
деньги
сосущие,
еть
не дающие -
вот бляди
сущие,
мать их ети!

Лежу
на чужой
жене,
потолок
прилипает
к жопе,
но мы не ропщем -
делаем коммунистов,
назло
буржуазной
Европе!
Пусть хуй
мой
как мачта
топорщится!
Мне все равно,
кто подо мной -
жена министра
или уборщица!

Эй, онанисты,
кричите "Ура!" -
машины ебли
налажены,
к вашим услугам
любая дыра,
вплоть
до замочной
скважины.

Экспромт
О как мила твоя богиня.1
За ней волочится француз,
У нее лицо как дыня,
Зато жопа как арбуз.2

О ты, вонючий храм неведомой богини!
К тебе мой глас. к тебе взываю из пустыни,
Где шумная толпа теснится столько дней
И где так мало я нашел еще людей.
Прими мой фимиам летучий и свободный,
Незрелый слабый цвет поэзии народной.
Ты покровитель наш, в святых стенах твоих
Я не боюсь врагов завистливых и злых,
Под сению твоей не причинит нам страха
Ни взор Михайлова, ни голос Шлиппенбаха
Едва от трапезы восстанут юнкера,
Хватают чубуки, бегут, кричат: пора!
Народ заботливо толпится за дверями.
Вот искры от кремня посыпались звездами,
Из рукава чубук уж выполз, как змея,
Гостеприимная отдушина твоя
Открылась бережно, огонь табак объемлет.
Приемная труба заветный дым приемлет.
Когда ж Ласковского приходит грозный глаз,
От поисков его ты вновь скрываешь нас,
И жопа белая красавца молодого
Является в тебе отважно без покрова.
Но вот над школою ложится мрак ночной,
Клерон уж совершил дозор обычный свой,
Давно у фортепьян не раздается Феня.
Последняя свеча на койке Беловеня
Угасла, и луна кидает бледный свет
На койки белые и лаковый паркет.
Вдруг шорох, слабый звук и легкие две тени
Скользят по каморе к твоей желанной сени,
Вошли. и в тишине раздался поцалуй,
Краснея поднялся, как тигр голодный, хуй,
Хватают за него нескромною рукою,
Прижав уста к устам, и слышно: "Будь со мною,
Я твой, о милый друг, прижмись ко мне сильней,
Я таю, я горю. " И пламенных речей
Не перечтешь. Но вот, подняв подол рубашки,
Один из них открыл атласный зад и ляжки,
И восхищенный хуй, как страстный сибарит,
Над пухлой жопою надулся и дрожит.
Уж сближились они. еще лишь миг единый.
Но занавес пора задернуть над картиной,
Пора, чтоб похвалу неумолимый рок
Не обратил бы мне в язвительный упрек.

асписку просишь ты, гусар,
Я получил твое посланье;
Родилось в сердце упованье,
И легче стал судьбы удар;
Твои пленительны картины
И дерзкой списаны рукой;
В твоих стихах есть запах винный,
А рифмы льются малафьёй.

Борделя грязная свобода
Тебя в пророки избрала;
Давно для глаз твоих природа
Покров обманчивый сняла;
Чуть тронешь ты жезлом волшебным
Хоть отвратительный предмет,
Стихи звучат ключом целебным,
И люди шепчут: он поэт!

Так некогда в степи безводной
Премудрый пастырь Аарон
Услышал плач и вопль народный
И жезл священный поднял он,
И на челе его угрюмом
Надежды луч блеснул живой,
И тронул камень он немой, -
И брызнул ключ с приветным шумом
Новорожденною струей.

Увы! напрасно деве гордой
Я предлагал свою любовь!
Ни наша жизнь, ни наша кровь
Ее души не тронет твердой.
Слезами только буду сыт,
Хоть сердце мне печаль расколет.
Она на щепочку нассыт,
Но и понюхать не позволит.

Желал я душу освежить,
Бывалой жизнию пожить
В забвеньи сладком близ друзей
Минувшей юности моей.
____

Я ехал в дальные края;
Не шумных блядей жаждал я,
Искал не злата, не честей,
В пыли средь копий и мечей.

Веселого пути
Я Блудову желаю
Ко древнему Дунаю
И мать его ебти.

Ты помнишь ли, как за горы Суворов
Перешагнув, напал на вас врасплох?
Как наш старик трепал вас, живодеров,
И вас давил на ноготке, как блох?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как всю пригнал Европу
На нас одних ваш Бонапарт-буян?
Французов видели тогда мы многих жопу,
Да и твою, говенный капитан!
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как царь ваш от угара
Вдруг одурел, как бубен гол и лыс,
Как на огне московского пожара
Вы жарили московских наших крыс?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так. сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, фальшивый песнопевец,
Ты, наш мороз среди родных снегов
И батарей задорный подогревец,
Солдатской штык и петлю казаков?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак иль полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жен похваливал да еб?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебена твоя мать?

Христианская Поэзия
Баллада о крохах.
“И псы едят крохи, которые падают со стола”. (Мф. 15, 27).

Крошку белую со стола
Мне сама любовь принесла.
Я хожу под столом вокруг,
Нет ни слов у меня, ни рук.
За столом сидят господа,
Перед ними большая еда.
А я под столом все хожу,
Крошку малую нахожу.
Есть у пса своя благодать
Крошки малые собирать!
Я лишь пес, но я пес с душой,
Мне не нужно крошки большой,
Мне не нужно больших наград,
Жизнь идет светлей, веселей,
Каждой крошке своей я рад.
И над всею жизнью моей
Крошки неба летят, летят.

Все мы в мире идем
Незаметной своей дорогой.
И какой-то мы радости ждем
От людей и от Бога -
Отовсюду хороших вестей
И удобных по всюду путей.
Ждем особых земных часов
Без тревог и забот о хлебе,
Ждем прозрачных своих вечеров
И закатов на новом небе.
Ждем любви неизбывной - во всем, -
Не умеем и жить иначе.
С ожиданьем любовь несем,
Без нее умираем и плачем.
И когда посетит нас Бог
И откроет свою дорогу, -
Все мы знаем, что путь не далек,
И осталось нам ждать не много.

Сквозь усталость и жалость,
Вижу свет неживой,
И так мало осталось
Тихих звезд надо мной.
И все тот же поток
Через улицу переходящих,
Друг на друга совсем не глядящих
Усталых людей и строк.

Ничего я больше не хочу, -
Только дай мне, Господи, свечу,
Этот малый, тихий огонек,
Чтоб его до смерти я берег.
А когда, средь раннего утра,
Мне в Твой Дом идти придет пора,
В тишине Своей, не пред людьми,
Сам из рук моих свечу возьми.

Другу во Христе.

Мы с тобою мало говорили,
Мы почти с тобою не встречались.
Но под этим небом жили,
Никогда не расставаясь.
Разлучало нас, как будто время,
Разделяло нас жилище.
Но одно мы в мир бросали семя,
И одну вкушали пищу.
Жизнь идет в своем веленьи строгом,
В сладостном своем труде-покое -
Нас ведет к любви одна дорога,
Только ангелов крылатых двое.

Мир лежит, как далекий дым,
И дорога уже одна -
Ничего не считать своим,
Эта радость тебе дана.
Подчинись же ты ей навек,
Этой новой своей судьбе, -
Все, чем может быть человек,
Отдано навеки тебе.

В небесную не вознесенный твердь,
Но чуть поднявшийся над прахом,
Христову жизнь, Христову смерть
Пою с веселием и страхом!
Земля неплодна и суха,
Но пенье в Божьем винограде:
Страшась, поем - из-за греха,
И веселясь - спасенья ради.

Всю душу предать Господу,
В молчании пламенея строгом.
И, идя по полю или по городу,
Молиться - говорить с Богом.
Любить равно святого и грешного,
Смотреть на людей взором открытым.
Не иметь плача неутешного,
Не иметь трапезы сытой.
О грядущем никогда не ведать.
Смеяться тихо и не много.
Поминать молитвою соседа
За трапезой, в храме, на дорогах.
Ничего не считать неважным,
Всякое сердце стеречь от гнева.
И, бросая слово своего сева,
Затаить дыхание над каждым.
Перед Господом молитвы и пенье
Да будут речью совсем простою.
Лучше с любовию малое моленье,
Чем великое с тяготою.
Труд земной возможен без раздела.
Пусть тогда в нем одном вниманье.
Послушание и земному делу -
Перед Господом послушанье.
Лишь бы сердце о земном не пело,
Но несло бы Богу все мгновенья.
И вокруг него все было бело
От цветов благодаренья.

Уходят люди. Каждому черед.
Вся наша жизнь в простом вопросе этом:
Кого Господь к ответу позовет,
Кого утешит Сам Своим ответом.
Не могут уберечься берега
От волн, стремящихся к покою.
Так наша жизнь течет к Его рукам,
Благословенная Его рукою.

Жалость и нежность.

Острая нежность и острая жалость
Рядом вошли в мой дом.
Жалость и нежность, нежность и жалость
Ходят всегда вдвоем.
Ни оправдать, ни понять другого
Люди не могут еще.
Только жалеют. И нежное слово
Другу кладут на плечо.
Жалость и нежность сплелись, как умели.
Нежность глядит вперед,
Жалость все делает в мире белым,
С жалостью нежность идет.

Молитва о молитве.

Молитву, Боже, подай всем людям.
Мы так немудры, а - всех мы судим.
В нас нет молитвы и нет виденья,
Нет удивленья и нет прощенья.
Нас неба мудрость найти не может,
И наша скудость нас мучит, Боже.
Дай из пустыни нам выйти ныне,
Мы алчем, жаждем в своей пустыне.
Мы дышим кровью и рабским потом,
А смерть за каждым, за поворотом.
Любовь и веру подай всем людям,
В нас нету меры, но мы не будем
Ни жизни сором, ни злом столетий -
Прости нас, Боже, Твои мы дети!

Мы ходим средь ужасной высоты,
Залито небо красной кровью.
И - всюду пропасти. И всюду есть мосты,
Соединяющие все любовью.
Мы не увидим дома своего,
Не отдохнем ни на мгновенье.
Мы призваны пройти среди всего,
Соединив любовью мир творенья.
Среди людей, средь глада и меча,
Должны пройти мы жизнью верной,
Не опустив усталого плеча,
Неся свой крест любви безмерной.
И только после, в наш последний час,
Когда сойдет благоволенье,
Мы вдруг увидим, что. любили нас.
И вдруг услышим ангельское пенье.

Стрела стремиться пасть на землю,
Ладья - уйти в свои моря;
И море новый плеск подъемлет,
Целуя берег и бия.
Все устремленней, все теснее,
Творя созвучий новых ряд,
Предметы сблизиться хотят,
Подняться к небу не умея.

Начинаю все с тишины,
Где молитвы разрешены,
Но слова еще не слышны.
Начинаю едва-едва,
Говорю простые слова.
Тишина напрягает лук,
И стрела вылетает вдруг.

Кто истинно в Бога верит,
Сердце того в раю.
Он жизнь Христовой мерит
Бедную жизнь свою.
Терпка дорога земная,
И нет иного пути,
Как только к двери рая
Сердце свое нести.

Мы безумно молимся подчас
И хотим того, чего нельзя нам.
И душа идет у нас туманом,
Вера есть, а света нет у нас.
Ночь цветет последними огнями.
Утаясь меж бдением и сном.
Подари нам, Боже, это пламя,
Огненный язык в саду ночном.

Щенки слепые ползают в корзине,
Им хочется куда-то уползти.
Но так темно значение уйти;
И жалко ползают они доныне,
Корзины малой нет уже давно,
А есть большое в целый мир окно.

Баллада о трудности дружбы.

В счастье друзей не надо,
В счастье мы сами - счастье.
В боли надо участье
Мужа, друга и сада.
Все это очень ясно,
Вывод отсюда скромный:
Другу нужен бездомный,
Друга ищет несчастный.
Ну а все-таки, если
Мы гуляем свободно,
Не катаемся в кресле
И совсем не голодны,
Землю имеем, службу,
Даже поем в эфире, -
Как же найти нам дружбу
Настоящую в мире?

Все Архипы и Онисимы
Друг от друга зависимы!
И Фаддеи и Иваны
Помогать друг другу званы,
Чтобы сделались хитры
Еремеи и Петры.
Кто ударит в бок Семена,
Тот поранит Агафона.
Кто Андрея не почтит,
Ерофею досадит.
Человечества сыны
В тесный круг заключены -
Мудрецам на поученье,
А глупцам на разоренье.

Правой рукой крещу левую,
Левой - благословляю правую.
Расцвети земля силой хлебною,
Не отравами, а травами.
Открывайся счастье не мерою,
Вечностью, не забавою, -
Я крещу тебя, счастье, верою,
Левой рукою и правою.

Шар такой чудесной выточки,
А висит на чем - не знаю.
Может, он висит на ниточке
Меж несчастием и раем,
Между слабостью и силою,
И висеть до срока надо, -
Полюбите эту милую
Землю, пахнущую садом.

В гостях у Иова.

Эти маски, эти роли
Так препятствуют блаженству!
Тело нам дано для боли,
Как душа для совершенства.
Иов старый мыслил быстро
И имел большое знанье:
“Мы приходим не страданье,
Чтоб стремиться вверх, как искры”.

Белеют звезды над моим окном
И умирают легким, звездным сном,
В луче рассветном, солнечном цветеньи,
Холодной синевы прикосновеньи.
Кленовый лист несет земле свой тлен,
И трещина идет средь старых стен,
Несовершенств печальная забота,
И плачет, и поет над миром кто-то.

Рыба смотрит из пруда
На кусты сирени,
Но мешает ей вода
Видеть их цветенье.
Так и души: каждый день
Из своей ограды
Видят в мире только тень,
Только отсвет Сада.

У порога рая
мы лежим умирая
Горюем, сердимся,
Что с раем не встретимся,
Что жизнь у нас другая
И нету рая.
А рай совсем у порога,
Только ступить немного.

Душа подобна Лотовой жене,
Не остается долго в вышине.
Оглядываясь на Содом,
Отыскивает там свой дом,
И, каменея, смотрит в ту юдоль,
Где смерть свою оставила и боль.

Обиженные тишиной стоят леса,
В каких-то ветках дальних скрылись птицы,
Коричневатая и желтая оса
На стебельке упрямом копошится,
И в неподвижном полумраке хвой
Земля пьянится тихостью земной.

Баллада о пересадке сердца.

Я малое сердце отдал,
Его мне вырезал Врач,
И стало оно навсегда
Началом больших отдач.
Оживился сердцем другой,
А после него - еще
Всаживал Врач быстрой рукой
Сердце в живое плечо.
И сердце пошло кочевать
В безмерности без потерь.
Как любовь, как сестра и мать,
Открытая в небо дверь.
А я невредимо хожу,
Стряхнувший сердце, как прах.
Отдавайте сердце ножу,
Отдавайте Врачу сердца!
Его и свое острие,
Врачу отточил я сам,
Чтоб вырезал сердце мое
И дал неживым сердцам.
Человек, над сердцем не плачь,
Земных врачей не тревожь,
Есть для всякого сердца Врач
И молний чудесных нож.

Уступчивость и непреклонность,
Как две сестры передо мной идут.
Я вижу, как они меня зовут,
Одна - своей улыбкой сонной,
Другая - не давая отдохнуть,
Все к новым звездам открывая путь.
Нежны глаза одной, другой - строги,
Мне эти сестры равно дороги,
Мне вожделенны эти два огня,
Что звезд сильнее и мудрей меня.

Человек на свет родился
Музыкантом и поэтом.
Ростом он остановился,
Милосердье вижу в этом.
Знают меру все таланты,
Мед они едят с акридом;
Утомляют нас гиганты
Разных светлостей и видов.

Тихо мы живем и умираем,
Голову на левый бок склоня,
Словно сердце задышало раем,
Шумами последними звеня.
В наше сердце эта жизнь приходит
Поцелуем ангела в тиши.
Отойди душа от всех бесплодий,
Воздухом бессмертности дыши.

Гуляешь своей дорогой,
Счастьем идешь опять,
Хочется небо потрогать,
Погладить, поцеловать.
Изменяйся доброе небо,
Синей, бледней, голубей,
От земли непутевой требуй
Ласточек и голубей.

Стучится кровь к сердцам ленивым,
Летит земля сквозь тьму орбит,
А василек на белых нивах
О небе с нами говорит.
И открывая нам несмело
Дорогу к радостным слезам,
Он прячет худенькое тело
И васильковые глаза.

Умирал старый король,
Тронный был заперт зал.
Короля обступила боль,
Король, как мертвый, лежал.
Было трудно жить королю;
Трудно и умирать -
Неудобной была кровать,
И никто не шептал: люблю.
А шептались только врачи,
Как бы сон короля продлить,
Но продлить его не могли
И умер король в ночи.
А дело было не в том.
В мир приходила заря,
И всем открылось потом -
Умер король не зря.
Он умер для всех стихий,
Стал выше горных снегов,
И время слагало стихи
Добрые про него.
Он стал большим королем,
Стал он большим, чем был.
А ветер плакал о нем,
И дождь над могилой лил.

Здравствуй старость, утро жизни новой,
Запах зимней зелени еловой.
Здравствуй старость, малое оконце,
Где сияет жизни вечной солнце.
Здравствуй, старость - снег, летящий к раю.
Я тебя уже люблю и знаю.

Синие цветы на горе.

Отсвет неба в свете синем,
В лепестках неосторожных.
Скоро этот мир покинем,
Где беседа невозможна.
Только сердцем, еле-еле,
Узнавать мы сердце в силах,
А слова давно истлели
В затерявшихся могилах.

Последних птиц медлительная стая
Замешкалась в оставленном лесу.
Холодный день, как ясень, умирает,
С собой уносит позднюю красу.
Недогоревшими ее огнями
Еще живет лесная глубина,
Но ветер слёз - в моей оконной раме,
И небом слёз моя земля полна.

Всю душу предать Господу,
В молчании пламенея строгом.
И, идя по полю или по городу,
Молиться – говорить с Богом.
Любить равно святого и грешного,
Смотреть на людей взором открытым.
Не иметь плача неутешного,
Не иметь трапезы сытой.
О грядущем никогда не ведать.
Смеяться тихо и не много.
Поминать молитвою соседа
За трапезой, в храме, на дорогах.
Ничего не считать неважным,
Всякое сердце стеречь от гнева.
И, бросая слово своего сева,
Затаить дыхание над каждым.
Перед Господом молитвы и пенье
Да будут речью совсем простою.
Лучше с любовию малое моленье,
Чем великое с тяготою.
Труд земной возможен без раздела.
Пусть тогда в нем одном вниманье.
Послушание и земному делу —
Перед Господом послушанье.
Лишь бы сердце о земном не пело,
Но несло бы Богу все мгновенья.
И вокруг него все было бело
От цветов благодаренья

В небесную не вознесенный твердь,
Но чуть поднявшийся над прахом,
Христову жизнь, Христову смерть
Пою с веселием и страхом!
Земля неплодна и суха,
Но пенье в Божьем винограде:
Страшась, поем – из-за греха,
И веселясь – спасенья ради.

Мир лежит, как далекий дым,
И дорога уже одна —
Ничего не считать своим,
Эта радость тебе дана.
Подчинись же ты ей навек,
Этой новой своей судьбе, —
Все, чем может быть человек,
Отдано навеки тебе.

Молитва о молитве
Молитву, Боже, подай всем людям.
Мы так немудры, а – всех мы судим.
В нас нет молитвы и нет виденья,
Нет удивленья и нет прощенья.
Нас неба мудрость найти не может,
И наша скудость нас мучит, Боже.
Дай из пустыни нам выйти ныне,
Мы алчем, жаждем в своей пустыне.
Мы дышим кровью и рабским потом,
А смерть за каждым, за поворотом.
Любовь и веру подай всем людям,
В нас нету меры, но мы не будем
Ни жизни сором, ни злом столетий —
Прости нас, Боже, Твои мы дети!

Другие статьи в литературном дневнике:

30.04.2016. Александр Шмеман
29.04.2016. Борис пастернак
28.04.2016. Псалмы в переводе Сергея Аверинцева
27.04.2016. Таинственный сад 8
26.04.2016. Подвижницы святые 7
25.04.2016. Антоний Сурожский
24.04.2016. вход господень в иерусалим 5
23.04.2016. Ангелы 6
22.04.2016. Владимир Набоков
21.04.2016. Молитва 4
20.04.2016. Николай Сербский, Александр Мень, Светлана Панич
19.04.2016. Посвящения поэтам 1
18.04.2016. Посвящения поэтам 2
17.04.2016. Святая земля 3
16.04.2016. Дмитрий Кондрацкий
15.04.2016. Николай степанович гумилёв
14.04.2016. Владимир Волков
13.04.2016. Борис Рыжий
12.04.2016. Белла Ахмадулина
11.04.2016. Ян Твардовский. Избранное
10.04.2016. Архиепископ Иоанн Шаховской
09.04.2016. Ахматова Анна
07.04.2016. Лариса Миллер
06.04.2016. Геннадий Шпаликов
05.04.2016. Инна лиснянская
04.04.2016. Зинаида Миркина
03.04.2016. Путями скорби и любви поэт александр солодовников
02.04.2016. Ганс кристиан андерсен
01.04.2016. Екатерина Симонова Зеркало. Оставленный сад Поэма

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

тексты песен

Сердцу не прикажешь

Подвластны магу ночь и день
И даже ход планет.
И всемогущ ты, чародей,
И в то же время нет.
Ты можешь свет во тьме зажечь
И гору разрубить,
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.

Быть может, магия твоя
На все найдет ответ,
Откроет тайну бытия
И вечности секрет,
И философский камень ты
Сумеешь раздобыть,
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.

Нет увлекательней игры,
И, мир постигнув наш,
Создашь ты новые миры,
Когда-нибудь создашь,
И где угодно сможешь быть,
И кем угодно быть,
Только сердцу не прикажешь,
Только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.

Пусть мы не рядом, мы с вами не рядом,
Пусть обменяться лишь словом мы можем.
Если любовь есть с первого взгляда,
С первого слова должна быть тоже.

Припев:
Любви, как пожару лесному,
Достаточно искры одной.
Вдруг вспыхнет от первого слова
И солнце затмит над тобой.
Ворвется, нагрянет, накатит,
И сколько потом ни перечь -
Ей хватит, одной интонации хватит,
Чтоб пламя до неба разжечь. (2)

Не знает любовь запретов и рамок,
Сердце любое она растревожит.
Если по письмам выходят замуж,
По телефону должны бы тоже.

Что будет дальше - решайте вы сами.
Пусть все на шутку немного похоже,
Но если даже мы шутим с вами,
Шутка началом быть может тоже.

В словах никогда не расскажешь об этом.
Ищи не ищи - у любви все равно
Нет точных путей и готовых ответов.
Лишь знаю одно, я знаю одно:

Припев:
В любви не бывает все просто и гладко,
В любви не решает всего красота.
Должна быть в женщине какая-то загадка,
Должна быть в женщине какая-то загадка,
Должна быть тайна в ней какая-то.

Непросто всегда быть изящной и милой,
Как будто на свете нет пасмурных дней.
Но стать для кого-то единственной в мире,
Поверьте, трудней, намного трудней.

Любовь объяснит вам, нагрянув однажды,
И то, что сказать не сумела вам я,
И то, что загадка у женщины каждой
Должна быть своя и только своя.

Утро первого века пахнет медом и мятой,
Белки рыжие скачут по кедровым стволам
И веселой толпою мчат кентавры куда-то,
Может быть, на прогулку, а быть может, по важным делам.

Припев:
Пусть века над землею проплыли,
Пусть нигде не осталось следа -
Кентавры, кентавры, вы все-таки были.
Кентавры, кентавры, куда же вы делись, куда?

Может, звездное небо - это ваша дорога,
А земное столетье вам как день или час?
Может быть, на Земле вы отдохнули немного
И отправились дальше, не грустя и не помня о нас?

Ночь двадцатого века сердце вдруг растревожит.
Стану молча под небом у притихших берез.
И глаза призакрою, и услышу, быть может,
Как звенят под копытом голубые булыжники звезд.

Спать пора, и не вздумай со мною ты спорить,
И не вздумай глаза открывать до утра.
Всем живущим в долинах, в горах, под землею и в море
Спать пора, спать пора.

Припев:
Ночь решает проблемы любые, простые и сложные,
Все, что день натворил, наломал, исправляет подряд.
Обо всем остальном людям знать не положено.
Почему ты не спишь? Спи, тебе говорят.

Спать пора. Утро раннее ночи мудрее.
Все тревоги свои отложи до утра.
Если веришь в добро, может, мир станет добрым скорее.
Спать пора, спать пора.

Спать пора. Землю ночь подметет под метелку,
Всем на свете желая удач и добра.
Нам с утра непростая с тобой предстоит работенка.
Спать пора, спать пора.

Остыли реки и земля остыла,
И чуть нахохлились дома.
Это в городе тепло и сыро,
Это в городе тепло и сыро,
А за городом зима, зима, зима!

Припев:
И уносят меня, и уносят меня
В звенящую снежную даль
Три белых коня, эх, три белых коня -
Декабрь, Январь и Февраль!

Зима раскрыла снежные объятья,
И до весны все дремлет тут.
Только елки в треугольных платьях,
Только елки в треугольных платьях
Мне навстречу все бегут, бегут, бегут!

Остыли реки и земля остыла,
Но я замерзнуть не боюсь.
Это в городе я все грустила,
Это в городе я все грустила,
А за городом смеюсь, смеюсь, смеюсь!

Когда в дом входит год молодой,
А старый уходит вдаль,
Снежинку хрупкую спрячь в ладонь,
Желание загадай.
Смотри с надеждой в ночную синь,
Некрепко ладонь сжимай
И все, о чем мечталось, проси,
Загадывай и желай!

Припев:
И Новый Год, что вот-вот настанет,
Исполнит вмиг мечту твою,
Если снежинка не растает,
В твоей ладони не растает,
Пока часы двенадцать бьют,
Пока часы двенадцать бьют.

Когда приходит год молодой,
А старый уходит прочь,
Дано свершиться мечте любой,
Такая уж это ночь.
Затихнет все и замрет вокруг
В преддверии новых дней,
И обернется снежинка вдруг
Жар-Птицей в руке твоей.

Как на Лысой горе чертов камень лежит,
Из-под камня того ведьма-речка бежит.
Пусть прозрачна на вид в ведьме-речке вода,
Пить не надо ее никому никогда!

Припев:
В жару и стужу жгучую,
Чтоб не было беды,
Не пей ни в коем случае
Ты ведьминой воды!
Не зря от солнца спрятана
В крапиву и репей,
И ты ее, заклятую,
Не пей, не пей, не пей!

Птицы там не поют, не растут тростники,
Лишь козлы по весне пьют из ведьмы-реки.
Прибегают козлы на ее берега,
Чтоб быстрей у козлов отрастали рога.

Кто из ведьмы-реки той водицы отпил,
Позабудет навек все, что раньше любил,
И опять прибежит на кривой бережок,
И с улыбкой козлы скажут: - Здравствуй, дружок!

Тень ночная смутная
Дремлет на полу.
Подойду я к мудрому
Древнему стеклу.
Словно в небо светлое
Дивной высоты,
Загляжусь я в зеркало,
И возникнешь ты.

Припев:
Стекло меж нами - как лунный свет,
Но этой грани прочнее нет.
Так даль за нею светлым-светла!
Смотрю, не смея отойти я от стекла.

Вот опять похожие
Рядом мы стоим.
Взгляд мой настороженный
Встретился с твоим.
Даль в глазах безмерная,
Звезд огни горят,
И опять я первая
Опускаю взгляд.

Тишина звенящая
В рамке темноты.
Кто здесь настоящая?
Может, это ты?
За лесами, реками,
Может, есть земля,
Где ты смотришь в зеркало,
Чтоб возникла я.

Представь себе весь этот мир, огромный весь,
Таким, какой он есть, на самом деле есть,
С полями, птицами, цветами и людьми,
Но без любви, ты представляешь, без любви.
Есть океаны, облака и города,
Лишь о любви никто не слышал никогда.

Припев:
Так же синей ночью звезды в небе кружат,
Так же утром солнце светит с вышины.
Только для чего он и кому он нужен,
Мир, в котором люди друг другу не нужны.
Так же гаснет лето и приходит стужа
И земля под снегом новой ждет весны,
Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен
Мир, где мы с тобой друг другу не нужны.

Представь себе весь этот мир, огромный весь,
Таким, какой он есть и что любовь в нем есть,
Когда наполнен он дыханием весны
И напролет ему цветные снятся сны.
И если что-нибудь не ладится в судьбе,
Тот мир, где нет любви, опять представь себе.

Главное, чтобы костюмчик сидел

Главное, чтобы костюмчик сидел
Непринужденно, легко и вальяжно.
Все остальное, поверьте, неважно.
Нет и не будет серьезнее дел.

Главное, чтобы,
Главное, чтобы,
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы,
Главное, чтобы,
Главное, чтобы костюмчик сидел.

Главное, чтобы костюмчик сидел
Так, чтобы в жизни себе не простили
Те, кто такого себе не пошили.
Их непригляден и жалок удел.

Главное, чтобы костюмчик сидел
И, как пошит он, могли показать вы,
Ведь для того и придуманы свадьбы.
Главное, чтобы костюмчик сидел.

Чтоб, от восторга дыша еле-еле,
Гости на этот костюмчик глядели,
Чтобы невеста, сомлев от пошива,
Вдруг поняла, что она поспешила.

Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел.
Главное, чтобы костюмчик сидел.

Говорят, что с каждым годом этот мир стареет,
Солнце прячется за тучи и слабее греет.
Говорят, что все когда-то было лучше, чем теперь.
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не верь!

Припев:
Разноцветный, огромный, веселый,
Неподвластный ни дням, ни годам,
Этот мир ослепительно молод,
Столько лет ему, сколько и нам.

Говорят, что поначалу было все чудесней,
Но волшебники исчезли с мамонтами вместе
И в страну чудес и сказок навсегда закрылась дверь.
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не верь!

Говорят, что Правда с Кривдой воевать устала,
Что без страха и упрека рыцарей не стало,
Что отныне все на свете ты кривою меркой мерь.
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не верь!

Мир таким и был придуман юным и бесстрашным
Всемогущим чародеем, рыцарем отважным.
И для радости и счастья нам подарен этот мир,
Необъятный и чудесный,
Необъятный и чудесный,
Кто бы что ни говорил.

последнее обновление информации: 01.10.19

Читайте также: