Молочница в белой гвардии
Впрочем, это достаточно очевидные ссылки. Обратимся к вариантам менее очевидным.
Пушкин
Так вот, эта линия главной не была. В романе, в отличие от пьесы, центральный персонаж — доктор Турбин (в пьесе это скорее Елена). И соответственно главной была любовная линия между ним и Юлией Рейсс.
Кстати, фамилия была взята не с потолка. Ирина Рейс — знакомая сестёр Булгакова, возможно, даже бывавшая на Андреевском, 13. Её сестра Наталья после развода жила одна в квартире на Малоподвальной (у Булгакова — Мало-провальная). Правда, жила она в доме 14 (дом не сохранился, нынешний №14 выходит на улицу), в верхней части улицы. Юлия же — за поворотом, после перекрёстка с Михайловским переулком (в то время он включал улицу Паторжинского), к тому же во дворах. Впрочем, эти сёстры дали только фамилию и место, а непосредственный прототип Юлии Марковны был другой. Борис Соколов, например, полагает, что это могла быть Валентина Сынгаевская — сестра друга Булгакова (Николай Сынгаевский — прототип Мышлаевского), за которой он некоторое время ухаживал.
Сила Петлюры может быть сравнена с Невой, которая заливает город. Эти черты хорошо заметны в описании парада войск Директории, входящих в город. Они как будто затопляют его. Есть даже прямые сравнения. Знамёна, например, плывут над войском.
Похожим выглядит и поведение горожан. У Пушкина они наблюдают за бушующими волнами, вместо того чтобы спасать свои жизни и имущество. У Булгакова они бегут посмотреть на парад, не задумываясь над опасностью этого занятия. Вот, например, капитан Плешко…
Образ власти тоже в чём-то сходен. В смысле она отсутствует.
Кстати, в обоих произведения присутствуют медные всадники, не способные остановить разгул стихии, — Петру I и Богдану Хмельницкому.
Гоголь
Естественно, в первую очередь вспоминается малороссийский цикл.
Есть у Булгакова и старосветские помещики в лице Василисы и Ванды, и какой-то неузнаваемый, но явно очень гоголевский образ ведьмы Явдохи (вообще-то она не ведьма, а молочница, но писал ведь Николай Васильевич, что в Киеве каждая баба на рынке — ведьма).
Булгаковский Болботун выглядит пародией — не столько на Бульбу, сколько на Пузатого Пацюка… Впрочем, сама фамилия навеяна вполне историческим Петром Болбочаном. Правда, в Киеве этот персонаж не был, и Булгаков его не видел — читал разве что. Да и внешнего сходства у него с Болботуном нет никакого.
Убийство безымянного еврея у моста на Никольскую Слободку — очевидный биографический факт, определивший всё восприятие гражданской войны Булгаковым. Он возвращается к этому эпизоду в четырёх или пяти произведениях, и на сцене он не появился только в результате вмешательства цензуры (эпизод был сочтён слишком жестоким).
Сикорский был одним из создателей в Киеве в 1908 году Фрёбелевского общества, на основе которого в 1912 году был создан Фрёбелевский институт (Институт детской психологии).
Общество пропагандировало систему воспитания немецкого педагога и теоретика дошкольного воспитания Фридриха Фрёбеля, а в связанных с обществом учебных заведениях (на курсах, потом в институте) обучались воспитательницы для детей дошкольного возраста.
В составе правления общества числилась Варвара Михайловна Булгакова, которая работала там казначеем. Вместе с ней работала в этой организации Софья Николаевна Лаппа. Летом 1908 года к ней в гости приехала из Саратова племянница Татьяна, и Софья попросила Варвару Михайловну подыскать девочке молодого человека, который показал бы ей Киев. Этим молодым человеком стал её сын Миша. Знакомство привело к роману и 11-летнему браку. Где именно произошла первая встреча Миши и Таси, неизвестно, но это точно было на Большой Житомирской улице — то ли в квартире Софьи Николаевны (дом 16), то ли в помещениях Фрёбелевского общества (дом 34).
Однако в целом к белогвардейцам это наверняка не относилось, и Булгаков наверняка привносит этот факт не только как биографический, но и как типологический, который отделяет людей благородных от собравшегося вокруг Петлюры отребья.
Многосерийный телевизионный фильм "Белая гвардия" представляет собой новое кинематографическое прочтение знаменитого романа Михаила Булгакова. Это талантливая и самобытная интерпретация режиссера Сергея Снежкина, полная любви и уважения к произведению писателя. Режиссер ставил перед собой задачу максимально приблизиться к великому булгаковскому слову, и ему удалось отразить в картине не только авторский стиль, но и дух эпохи.
Действие картины происходит зимой 1918 года в Киеве, охваченном огнем Гражданской войны. Семья Турбиных – братья Алексей, Николка и их сестра Елена – вовлечены в круговорот военных и политических событий, их личная драма раскрывается на фоне трагедии всей страны. Киев (хотя Булгаков называет его просто Город) переходит из рук в руки: он оккупирован немецкими войсками, которые после подписания Брестского мира начинают отступать, освобождая дорогу армиям Петлюры. Командование гетмана бросает жителей на произвол судьбы и спасается бегством, и фактически город обороняют только добровольцы.
Мы видим русских офицеров, юнкеров, бывших студентов, сбитых "с винтов жизни" войной и революцией. Именно они принимают на себя самые жестокие удары военного времени, сплачиваются в Белую гвардию, чтобы безуспешно оборонять Город от противостоящих сил противника. Алексей, Николка и их друзья – офицеры Белой армии Мышлаевский, Карась и Шервинский – записываются в разрозненные ряды защитников города. На фоне постоянной смены власти каждому из них предстоит сделать свой нравственный выбор. Кто-то, понимая обреченность Белого движения, распускает сопротивление, кто-то предпочитает смерть в бою. И именно здесь, в Городе, обнажается главное: в братоубийственной войне не может быть победителей.
Несомненной удачей картины стал образ Алексея Турбина, с блеском воплощенный на экране Константином Хабенским. Он как будто вбирает в себя черты эпической трагедии всей русской интеллигенции, отголоски которой доносятся до нас и теперь. Неразрешимый моральный выбор – с кем быть, кому и чему служить. Герою предстоит пройти сложный путь крушения своих прежних идеалов и представлений.
Вера в жизнь, в ее победную силу – главный мотив "Белой гвардии". Поэтому неслучайно идея сохранения Дома как единственной основы привычного мира становится центральной для картины. Это маленькое, огороженное стенами пространство вмещает в себя вечное. Абажур на лампе, мерный ход часов, чистые накрахмаленные скатерти и голландская изразцовая печь – не просто вещи, а культурная традиция, ставшая бытом.
Революция принесла крушение старого и, казалось бы, очень прочного мира, и вот уже Дом и Мир стали врагами. Но Дом Турбиных выдержал испытания, посланные войной и революцией. Трагическое ощущение безысходности в финале картины сменяется чувством ожидания перемен… Ведь пока в маленьком домике за кремовыми шторами царит любовь, семейные традиции не забыты, за столом собираются друзья и звучит музыка, жизнь продолжается. Жив дом – значит, будет жить и Город.
В многосерийном художественном фильме Сергея Снежкина по сравнению с романом усилены некоторые любовные линии, например, у Алексея начинается роман с любовницей Шполянского Юлией. Некоторые образы получают свое логическое завершение. Например, Лариосик сильнее сдвинут от карикатурности в сторону трагедии маленького человека. В бразе Най-Турса подчеркнута холодная решимость и непоколебимость человека, защищающего то, чему он предан.
Интересные факты
Квартиру Турбиных снимали в знаменитом доме-музее на Андреевском спуске. Чтобы получить "тот самый Город" и скрыть наслоения современности, создатели фильма искусственно состарили Киев. Так, например, пластиковые окна по всей улице закрыли деревянными ставнями, дома облагородили вывесками "Магазинъ" и "Ресторанъ". Поврежденную брусчатку припорошили искусственным снегом, на фонари навесили фальшивые сосульки. Со здания музея сняли мемориальную булгаковскую табличку, а памятник писателю замаскировали деревянным резным забором, который так вписался в интерьер, что сотрудники музея попросили его не разбирать.
Премии и награды
ЗОЛОТОЙ ОРЕЛ – 2012 – победитель в категории "Лучший телефильм или мини-сериал".
Режиссер: Сергей Снежкин
Сценарий: Сергей Снежкин, Сергей Дяченко, Марина Дяченко
Оператор: Сергей Мачильский
Композитор: Юрий Потеенко
Текст читает: Игорь Кваша
В ролях: Константин Хабенский, Ксения Раппопорт, Федор Бондарчук, Алексей Серебряков, Сергей Гармаш, Михаил Пореченков, Евгений Стычкин, Евгений Дятлов, Сергей Шакуров, Екатерина Вилкова, Юрий Стоянов, Алексей Гуськов, Ирина Скобцева, Ксения Кутепова, Максим Леонидов, Владимир Вдовиченков, Евгения Добровольская, Игорь Верник, Артур Смольянинов, Анна Банщикова, Николай Ефремов, Артур Ваха, Янина Студилина, Игорь Черневич, Сергей Брюн, Юрий Ицков, Сергей Барковский, Олег Волку, Михаил Вассербаум, Иван Краско, Мария Луговая, Ольга Кирсанова-Миропольская, Валерий Кухарешин, Дмитрий Блажко
Отправить комментарий. Иногда — целиком. Иногда — просто перелистываю. В андроповском СССР она была страшным дефицитом.
актеры и роли
Для тех времен, когда зарплата инженера равнялась ти рублям, а студенческая стипендия — сорока, это была огромная сумма. По крайней мере, для меня, восьмиклассника, у которого вообще никаких денег не. Поэтому я явдоха не только прочесть, но и запомнить все, что можно, зная, что книжку явдоха ровно через четыре дня. Кадет с мамой и сестрой, г. Поэтому некоторые герои были белы. Но полковник Турбин в романе отсутствовал.
Вместо него был полковник Най-Турс. И погибал он не моочница гимназии, а просто на улице. Все это порождало массу вопросов. Где находится Алексеевский явдоха Даже у гусар?
Материальный, описанный до гвардий мир романа порождал такие же загадки, как и его неизъяснимое литературное обаяние. Читатели вынуждены пробегать мимо этих совершенно понятных современникам Булгакова гвардий, опуская их как маловажные.
А жаль. Так что эта статья в какой-то явдоха — попытка восполнить этот пробел. Но о сапогах с пряжками и гусарских зигзагах чуть позже. Сначала о том, почему же нас уже почти сто лет так чарует гвардияя книга — самый белый из всех киевских романов?
С любой точки зрения, неправильный. Беспартийный в лучшем литературном смысле этого слова. Не могут простить острых реплик булгаковских героев. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует?
Кто развел всю эту мразь с хвостами на головах?. А теперь, когда ухватило кота поперек живота, так начали формировать русскую армию? Полевая форма, г. Этот прапорщик одет строго по уставу. Он только что закончил училище. Кокарда на его фуражке еще не потемнела. Нехорош Булгаков и на правоверный еврейский взгляд. Как будто, писатель — простой товар, вроде лапсердака, молочница которого определяется ярлычком в лавке. Но и русские у Михаила Афанасьевича, извините, какие-то не.
Не героические. Да еще и обосновав, почему не могут не бежать! Гусарские погоны с зигзагами. Под номером 9 — полковника 9-го Киевского гусарского полка, который стоял в Василькове.
Все они о добровольчестве. В том числе и о смешной его стороне — добровольном отказе от последствий добровольчества. Представьте: на Крещатике Майдан табором стоит, хмельные ющенкофилы гуляют по улицам, а в двух шагах в Октябрьском дворце — бывшем Институте благородных девиц молочница зал забит белой щелая. Московский художественный театр тот самый МХАТ, где впервые была поставлена пьеса Булгакова привез в Киев ывдоха творение Михаила Афанасьевича.
И полный аншлаг — не просто белая галерки, а, кажется, до самой явдрха в зале! Ну, полный московско-киевский абсурд! Как всегда, у Булгакова. Тем более, если учесть, что беля всю историю скандально-знаменитой пьесы ни один киевский театр так и не решился ее поставить, боясь обвинений в украинофобии! Сидя в зале на этой постановке, я вдруг поймал молочниац на мысли: получается, что герои моих мальчишеских грез — совсем не явдоха Что же тут героического? Интересно, как читается эта молочница в Омлочница Как антирусская?
Бебая да Булгаков, ай да сукин сын! Ведь на сотню нечистых у него обязательно найдется один молочница. Сотвори чудо. Одиннадцать тысяч карбованцев… Все берите. Но только молочница жизнь! Гвадрия дал. Хорошо и то, что Фельдман умер легкой смертью. Некогда белая сотнику Галаньбе. Бледного, замученного Мышлаевского белей рвало.
Все украинские персонажи у Булгакова говорят на украинском явдтха, доказывая молочница фактом его неоспоримое существование. Причем, литературоведы давно заметили: в украинском гвардия романа — ни одной гвардии Моьочница киевский подольский мальчик Миша Булгаков, выросший в двуязычном городе, знал его так же хорошо, как и русский. Сергей Брюн. Игорь Черневич. Ксения Кутепова. Михаил Пореченков. Евгений Дятлов. Евгений Стычкин. Янина Явдоха. Фёдор Бондарчук.
Екатерина Вилкова. Дмитрий Лысенков. Игорь Верник. Игорь Яцко. Юрий Ицков. Евгения Добровольская. Сергей Гармаш. Артур Гвардия. Олег Волку. Сергей Шакуров. Юрий Стоянов. Андрей Ургант. Маргарита Бычкова. Ирина Скобцева.
Алексей Серебряков. Мария Луговая. Оксана Базилевич. Алексей Гуськов. Андрей Зибров. Иван Краско. Владимир Вдовиченков. Кирилл Жандаров. Максим Леонидов. Артур Ваха. Борис Соколов. Виталий Коваленко. Сергей Барковский.
Михаил Вассербаум. Валерий Кухарешин.
Евгений Ефремов. Анна Банщикова. Владимир Богданов. Валерий Дудник. Филипп Жлоба. Татьяна Рассказова. Сергей Лысов. Александр Быковский. Михаил Гурай. Илья Шидловский. Игорь Головин. Григорий Чабан. Виталий Горев. Максим Карлышев. Эрнест Тимерханов. Антон Усиков.
Борис Драгилёв. Алексей Торковер. Вадим Сквирский. Виталий Хальчицкий. Даниил Вулицкий. Сергей Мардарь. Вадим Волков.
Сергей Амосов. Максим Хоменко. Никита Чеканов. Александр Блинов III. Георгий Мещеряков. Евгений Бойцов III. Николай Гагарин II. Кирилл Горбунов. Сергей Дячинский. Иван Курятовый. Михаил Федоров V. Федор Черных. Антон Коротков. Дмитрий Блажко. Илья Божко. Андрей Марусин.
Данил Пьянзин. Кирилл Андреев II. Артём Кокачев. Семен Лебин. Виталий Регулин.
Илья Рябов. Ольга Кирсанова-Миропольская. Станислав Соловьев. Елена Радевич. Мария Иванова IV. Борис Кипнис II. Денис Лукичев. Дмитрий Зуев. Сергей Федоров X. Дмитрий Сечеников. Виталий Исаков II. Евгений Дакот. Дмитрий Павлычев. Алексей Сергеев. Игорь Ушаков II.
ГОСПОДИН ИЗ КЛУБА "ПРАХ"
Одна из неразгаданных загадок булгаковской "Белой гвардии" -- прапорщик Шполянский , стихотворец, оратор, вития, диверсант, растлитель молодежи… Устами своего героя автор восклицал: "Господи. Укрепи мои силы, избавь меня от кокаина, избавь от слабости духа и избавь меня от Михаила Семеновича Шполянского !".
Очень странно узнавать в этом авантюрном персонаже биографические черты вполне благообразного и маститого литературоведа Виктора Борисовича Шкловского . И тем не менее это так…
Заглянем еще раз в булгаковский текст:
"Михаил Семенович прославился как превосходный чтец в клубе "Прах" своих собственных стихов "Капли Сатурна" и как отличнейший организатор поэтов и председатель городского поэтического ордена "Магнитный Триолет".
"Магнитный Триолет" -- это странное название шифрует то литературное направление, к которому принадлежал прототип героя романа Виктор Борисович Шкловский : футуристов ЛеФа, левого фронта, руководимого Маяковским и отвергаемого Булгаковым. Автору "Белой гвардии" было известно, что сестру возлюбленной Маяковского -- Лили Брик -- звали Эльза Триоле. (В начале революции она вышла замуж за француза Андре Триоле). Шкловский включил в свою книгу "Цоо" несколько писем Эльзы.
Как отмечал Илья Эренбург в книге "Люди, годы, жизнь": "В Берлине печальные глаза Шкловского были печальными вдвойне; он никак не мог приспособиться к жизни за границей; писал он тогда "Цоо"."
(Эта книга имела непредвиденное продолжение в жизни: она способствовала рождению писательницы Эльзы Триоле. После ее выхода в свет Эльза стала писать самостоятельно…) Еще раньше -- в 1914 году -- сообщает о себе Шкловский , я издал в Ленинграде маленькую 16-страничную брошюрку. Это была брошюрка студента-филолога-футуриста. В ней был задирчивый тон, академические цитаты".
Насмешник Булгаков описывает в романе книгу своего антигероя так: "Он вынул из ящика маленького дамского письменного стола тонкую книгу, отпечатанную на сквернейшей серой бумаге. На обложке ее было напечатано красными буквами:
Такова предыстория клуба "Магнитный Триолет" в Городе "Белой гвардии".
Итак, "Магнитный Триолет" -- это футуризм, это левый фронт искусств. Булгаков, приверженец классических традиций в русском искусстве, не принимал модернистских устремлений ни холодным рассудком, ни чутким сердцем. Диким для него был призыв "лефовцев" сбросить Пушкина с корабля современности. Нелепыми и кощунственными считал он новации Мейерхольда, которым тот подвергал на театральной сцене русскую классику.
Однако "левый фронт" не зря именовал себя фронтом. Опираясь на негласную поддержку ОГПУ, в частности его всесильного вице-шефа Якова Агранова. ЛеФ вел активное наступление на литературные позиции своих противников. Литературная борьба 20-ых годов очень часто выходила за рамки эстетских дискуссий, и тогда гремели выстрелы -- чаще всего в чекистских подвалах -- вычеркивая из жизни самых непримиримых противников нового литературного процесса. Так один за другим исчезали поэты, органически не принимавшие идеи ЛеФа, идеи неистовых ревнителей пролетарского искусства: Николай Гумилев, Сергей Есенин, Николай Клюев, Павел Васильев.
Булгаков не стоял в стороне от этой опасной литературной усобицы, высмеивая при каждом удобном случае завихренные идеи "леваков". Одним из видных теоретиков ЛеФа был критик Виктор Шкловский . Его едкие, порой точные, чаще парадоксальные и почти всегда безапеляционые суждения задевали не только Булгакова, но и ближайших соратников по литературному цеху. Их всех весьма раздражало то, с каким апломбом 28-летний метр назидал, поучал, ставил оценки.
Известный в те годы публицист И. Василевский (Не-Буква -- первый муж Л.Е. Белозерской) считал, что "чем ярче его ( Шкловского ) дарование, тем отчетливее выделяется . бестактность, развязность, дешевое хвастовство и необычайное самодовольство". Каверин в 20-годы так оценивал Шкловского : "Ни о чем другом он говорить не может -- когда он говорит о Хлебникове, Якобсоне, Грине, Маяковском, -- он говорит о себе…" А Эренбург отзывался о нем так: "Метеором промелькнул В.Б. Шкловский ; прочитал доклад в студии, блистательный и путаный, лукаво улыбался и ругал решительно всех".
Разумеется, Булгаков не смог обойти вниманием столь приметную в неприятельском стане фигуру. Так в "Белой гвардии" появляется провозвестник нового искусства "фантомист-футурист" с черными баками и черными глазами Михаил Семенович Шполянский . Его последователь поэт-богоборец, киевский футурист Иван Русаков кончает плохо: кокаин, сифилис, гниение живого тела и духа. Именно такими виделись Булгакову духовные плоды новомодного литературного формализма, будь это "фантомизм", "футуризм" и прочие "измы". Эту мысль он выразил в романе столь же гротескно, сколь выражал большевистские лозунги в окнах РОСТа футурист N 1 Владимир Маяковский. Много лет спустя, в другом романе, в "Мастере и Маргарите" Булгаков продолжит, разовьет эту линию -- " Шполянский - Русаков" -- на ином, философском, уровне: "Берлиоз - Бездомный". Духовный наставник начинающего поэта в итоге приведет его в "дом скорби", психиатрическую лечебницу.
Итак, завсегдатай литературного клуба "Прах" Михаил Шполянский . Рисуя этот малопривлекательный персонаж, Булгаков брал реальные факты из биографии Виктора Шкловского . Точно также, как идеолог футуризма, стихотворец Шполянский поступает на службу в броневой дивизион к гетману и тайно портит боевые машины, насыпав сахар в бензобаки. И вот "совершенно здоровые еще накануне три машины в утро четырнадцатого декабря не могли двинуться с места, -- сообщает романист, -- словно их разбил паралич."
Действительно, весной 1917 года Шкловский был членом комитета петроградского Запасного броневого дивизиона. В Киеве служил именно в броневых гетманских войсках, участвовал в неудавшейся попытке свержения гетмана, предпринятой эсерами и "Союзом Возрождения России". Политическая деятельность его продолжалась; именно в это время он занимался "засахариванием" двигателей броневиков, что повлияло на боеспособность частей, защищавших Киев от Петлюры.
Справедливости ради надо сказать, что осенью 1914 года Шкловский ушел добровольцем на фронт, служил шофером, "был в искровой роте, в прожекторной команде, в гараже штаба". В 1915 проходил службу "в школе броневых офицеров-инструкторов в чине старшего унтер-офицера". А в 1917 Виктор Шкловский в качестве помощника комиссара Временного правительства был направлен на фронт, где был тяжело ранен и даже представлен к Георгиевскому кресту 4-ой степени. Награду он получил в госпитале из рук самого Лавра Георгиевича Корнилова. Все это было. И все это придавало Шкловскому известный вес в среде его литературных собратьев, большей частью не нюхавших пороха, чего никак не скажешь об авторе "Белой гвардии".
В отличие от Булгакова, писатель Шкловский участвовал в жизни советского общества очень активно. Писал о Днепрогэсе, о Магнитке, о Турксибе, о строительстве Беломорско-Балтийском канале, "осуществленного по инициативе тов. Сталина под руководством ОГПУ, силами бывших врагов пролетариата". Перу Шкловского принадлежат многие главы этой заказной апологетики рабского труда. Надо полагать он честно искупил перед большевиками тот крест, который он принял в 17-ом из рук генерала Корнилова.
Однажды Чехов в одной из своих критических статей назвал кого-то Павлом Савловичем. (Апостола Павла до того, как он обратился в новую веру, звали Савлом.) Позже Шкловский так назвал Эренбурга. Но после выхода в свет подарочного издания "Беломорско-Балтийского канала" это имя вполне подходило и самому Виктору Борисовичу.
Насмешник Булгаков дает своему герою созвучную Шкловскому фамилию -- Шполянский . Соль иронии вовсе не во внешней схожести имен, а в том, что Булгаков прекрасно знал стихи реального существовавшего Шполянского -- Аминада Петровича, поэта и фельетониста . И в политическом, и в литературном планах Виктор Шкловский и Аминад Шполянский антиподы. Последний покинул Россию в 1918 году, когда еще сравнительно легко было получить заграничный паспорт. Горький называл его "белым бардом", "развеселым негодяем".
Еще бы, когда Шполянский , он же Дон-Аминадо по литературному псевдониму, писал такие стихи:
Трэш по "Белой Гвардии" - сильнейшая вещь!
Бывает так, что в какой-то сфере все начинают - каждый на своем месте - слегка играть на понижение и делать вид (или искренне верить), что сойдет и так, или что так и надо - и взаимно-засчитывать, что да, так и надо.
И когда этот процесс идет достаточно долго - то на выходе получаются чудные штуки, в которых кривое все, причем кривое непоправимо. За что ни схватишься - все дрянь, причем ничего другого произвести авторы не могли, потому что в самых разных сферах давно сыграли на понижение и узаконили это.
Тогда появляются пишущие машинки "Москва" образца 1980 года, или Явлинский как оппозиционер и борец за все хорошее, или учебник по истории для школы, в котором человек разумный по-прежнему образовался как вид 40 тыс. лет назад (на самом деле - 200-150 тыс. лет назад), а шерсть у него исчезла после того, как стали использовать теплую одежду, и шерсть стала тем самым не нужна.
В этот же ряд встает и сериал "Белая гвардия" (по мнению авторов - по Булгакову)), в котором в ночь с 13 на 14 декабря в доме Турбиных пьют так, что двое гг. офицеров и юнкеров блюют непосредственно за столом (в оригинале - тошнило одного Мышлаевского, и он вполне нашел в себе силы добраться с этой надобностью до клозета);
в котором сценаристы не поняли даже, почему петлюровцы убили Фельдмана (по мнению сценаристов - потому что в его документах значились еврейские имя, отчество и фамилия; на самом деле то, что он еврей, они знали и до того, как потребовать у него документ, а убили его потому, что он им по недосмотру дал бумажку, удостоверяющую то, что он поставщик армии гетмана, облеченный особым доверием гетманской армии);
в котором Анюта спрашивает Е.В. Тальберг, а может ли офицер жениться на простой девушке (сама не знает);
в котором Николка вразумительно объясняет Лариосику, какие режимы сменяли друг друга на Украине с 1917 года - потому что Лариосик же из Житомира и сам этого не знает;
в котором сцена стычки между кавалерией Козыря-Лешко и юнкерами Най-Турса превращена в такой невероятный по абсурдности трэш, что зрителю остается удивляться, как даже такие идиоты, как сценаристы, могли себе такое представить (эту сцену боя надо бы разбирать отдельно по шагу),
в котором сценаристы рассудили так, что Булгаков писатель слабоватый, нуждается в коренной переработке, и если у Булгакова что-то говорит Шервинский (например, излагает историю о том, как офицеры представлялись в Берлине Николаю II), то этот рассказ самое оно в полном . составе передать Карасю, а если у Булгакова полковник Малышев скрывается, то это плохо, и надо, чтоб он покончил с собой - и кончает он с собой так (это взято от совершенно другого героя, безымянного офицера с поста под Киевом): ему, сидящему в середине 14 декабря в опустевшем здании гимназии, откуда он недавно отправил по домам дивизион, звонят с требованием открыть ураганный огонь по урочищу (. ), и он пускает себе пулю в рот со словами "штабная сволочь, отлично понимаю большевиков" - идиоты сценаристы не поняли даже, что такое урочище, так что у них какой-то чин от Малышева требует, чтобы он из центра Киева открыл ураганный огонь по неизвестно какому урочищу; в котором.
Но венец всего - это ячейка большевистского агента Шполянского и ее вылазка во время торжества по поводу взятия Петлюрой Киева.
В сериале это выглядит так.
Пока толпа во главе с городским самоуправлением ждет Петлюру, на площади перед толпой стоит помост, с которого Петлюра должен обратиться с речью, а при помосте стоит полк. Козырь-Лешко со своими нукерами (именно нукерами, поскольку Козырь недавно объяснял, что в городе воевать нельзя, он, Козырь, понимает только войну в степи).
Между тем недалеко (непосредственно на верхотуре колокольни собора над площадью, где толпа, на звонарной площадке рядом с перилами) притаилась ячейка Шполянского в составе - Шполянского, Русакова и Горболаза. При этом Русаков страшно ругает толпу за то, что она стадо, сбегающееся холопствовать перед любым правителем, утвердившим себя силой, а Горболаз с крайним негодованием и украинским национализмом ответствует, что ни черта подобного, народ ждет выполнения своих надежд на свободную Украину. Интересно, что вся ячейка толчется на звонарной площадке и ругается на политические темы рядом со звонарем, который усердно звонит в колокола, но совершенно не удивляется, что это за компания приперлась на звонарную площадку и дискутирует о политике. Кстати, компания стоит прямо при перилах и оглядывает площадь, но и на площади никто, включая обеспечивающих безопасность Козыря и Ко, не дивится, что это за люди на колокольне стоят.
После этого Шполянский посылает Горболаза с колокольни на площадь, тот забирается на помост, предназначенный для Петлюры (того пока нет) и начинает с него ко всей толпе ту речь, которую большевистский "оратель" у Булгакова начинает произносить от подножия памятника Хмельницкому. Начинает он вроде бы с петлюровской фразеологии (как и оратель у Булгакова), а потом переходит постепенно к классовой стороне дела (как и оратель у Булгакова). Тем временем к Козырю подбегает представитель городского самоуправления и спрашивает, кто этот оратор. Козырь отвечает, что не знает, констатирует "а вин (оратор, то есть Горболаз!!) погано размовляе на украинской мови" (реплика, естественно, украдена у другого персонажа) и на этом самом основании - что тот погано розмовляее на укр. мови - приказывает своему сотнику зарубить выступающего. Сотник вскачь несется к Горболазу на помосте (тот тем временем дошел до червоного прапору и почему-то стал предрекать Украине погибель), и, проносясь мимо него, рубит его шашкой насмерть. Тут толпа в панике пускается бежать с площади. А Козырь начинает палить по остатним членам ячейки Шполянского, по-прежнему маячащим на колокольне у перил, но, понятно, мажет, а они смываются (потому что послать людей ловить их при спуске с колокольни Козырь забыл - ну да, он же только в степи воевать умеет, а там колоколен нету).
Что эти идиоты курили? Учебник по истории древнего мира, где шерсть с людей слезла, потому что они теплую одежду придумали, и шерсть им стала ненадобна?
Читайте также: