Она сломала ему шею

Британка Моника Джефри повредила на работе шейные позвонки, смеясь над шуткой коллеги.

Как сообщает news.com.au, Моника Джеффри почувствовала боль в шее, когда сидела за столом на работе. Через некоторое время коллега рассказал ей шутку и женщина засмеялась. Далее британке было совсем не до смеха, ведь Монику неожиданно частично парализовало.

Уже в больнице выяснилось, что Моника, когда смеялась, повредила шейные позвонки. К слову, это не первая случайность в жизни британки. Пять лет назад она сломала шею, когда чихнула, лежа в постели.

Добавить в закладки
Пригласить к обсуждению

Комментировать

Все комментарии (7)

комментирует материал 07.06.2017 #

Это что.
Вот этой зимой соседка сломала ногу.
Одела коньки, сделала один шаг.
Нога подвернулась и . два месяца на костылях, в ноге пластина.

комментирует материал 07.06.2017 #

А ежели бы она сломала шею во время секса? Кто был бы виноват она или партнер?

комментирует материал 07.06.2017 #

"К слову, это не первая случайность в жизни британки. Пять лет назад она сломала шею, когда чихнула, лежа в постели."

Так это если неудачно пёрнуть, можно позвоночник сломать?

Запросто, если вы пёрнете в сторону, например Валуева)))

комментирует материал 07.06.2017 #

Угу. "Так смеялась, так смеялась, что чуть с кровати не упала. ")))

Политика
Общество
Мир
Оружие
Религия
Наука
Происшествия
Спорт

Экономика
Бизнес
Деньги
Недвижимость
Рынок труда
Потребительский рынок
Нефть и газ
Банки

Культура
Путешествия
Технологии
Авто
Еда
Личная жизнь
Здоровье
Игры

Новости
Гайдпарк

Авторы Гайдпарка

Поправки поддержали 77,93% избирателей после обработки 90,04% протоколов

Счётчик итогов голосования

Смотрим: Какую машину может купить американец и русский за свою чистую годовую зарплату

ВОЗ оценила высокий уровень безопасности голосования по поправкам в Конституцию

Эстетика заменила этику

Создание космической материи.

Пётр-1 - кто был его прототипом

Сначала заманиваете на голосование подачкой в 10 тысяч, а под шумок тарифы ЖКХ увеличиваете

10 фактов об Антонове, неудобных для Украины

10 правил, как выбирать друзей

Новое состояние природы

За сутки 203284 посетителя
оставили 228 новостей и 12662 комментария

О портале
Правообладателям
Лицензионное соглашение
Редакция
Контакты
Мобильная версия
Технический партнер datahouse.ru

Пользовательское соглашение
Правила ведения блога
Правила размещения новостей
Правила комментирования
Частые вопросы (FAQ)
Как повысить рейтинг пользователя
Обратная связь

Рекламный отдел
Прайс-лист
Медиа-кит

TimeOut.ru
Film.ru
Zvezdi.ru
SportLiga.com
Все проекты

В соответствии с пользовательским соглашением редакция не несет ответственности за содержание материалов (новости, статьи, фото, видео, комментарии), которые размещают пользователи.
Для урегулирования спорных вопросов и претензий Вы можете связаться с редакцией и администрацией Newsland по вопросам контента и модерации.

Главные темы
Новости
Гайдпарк
Cообщества
Люди

Заказав эту услугу, Вас смогут все увидеть в блоке "Макспаркеры рекомендуют" - тем самым Вы быстро найдете новых друзей, единомышленников, читателей, партнеров.

Оплата данного размещения производится при помощи Ставок. Каждая купленная ставка позволяет на 1 час разместить рекламу в специальном блоке в правой колонке. В блок попадают три объявления с наибольшим количеством неизрасходованных ставок. По истечении периода в 1 час показа объявления, у него списывается 1 ставка.

Сейчас для мгновенного попадания в этот блок нужно купить 1 ставку.

Год назад в Иерусалиме я взял в прокате машину, чтобы найти человека, которого никогда не встречал, но который изменил мою жизнь. У меня не было его номера телефона, чтобы позвонить ему и сказать, что я еду. У меня не было точного адреса, но я знал, что его зовут Абед, знал, что он живет в городке Кфар Кара с населением в 15 тысяч человек. И знал, что 21 год назад, вблизи священного города Иерусалима, он сломал мне шею.

Авария, паралич, инвалидное кресло

Дорога закончилась, и я выехал из Иерусалима. Потом проехал тот самый поворот, на котором голубой грузовик Абеда, нагруженный 4 тоннами напольной плитки, на огромной скорости влетел в заднюю левую часть микроавтобуса, в котором я ехал.

Тогда мне было 19 лет. Я вырос на 12 сантиметров и за восемь месяцев сделал примерно 20 тысяч отжиманий. За день до катастрофы я наслаждался своим молодым телом, с вечера и до самого рассвета играя в баскетбол с друзьями. Правой рукой я вел мяч, и когда я доставал до баскетбольной корзины, я чувствовал себя непобедимым. В автобус я сел, чтобы поехать за пиццей, выигранной мною в баскетбол.

Я не видел, как появился Абед. Я сидел и смотрел на каменный город на вершине холма, залитый лучами полуденного солнца. И вдруг позади меня раздался оглушительный удар, будто взорвалась бомба. Моя голова запрокинулась назад за спинку сиденья, у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, ботинки слетели с ног. Меня подбросило, моя голова повисла на сломанной шее. А когда я упал, я был уже парализован.

В последующие месяцы я заново учился самостоятельно дышать, сидеть, стоять и ходить, но мое тело было разделено вертикально на две части. У меня была гемиплегия — паралич только одной стороны туловища. Вернувшись в Нью-Йорк, я все четыре года учебы в колледже перемещался на инвалидном кресле.

Я выпустился и вернулся на год в Иерусалим. После этого я навсегда покинул инвалидное кресло. При ходьбе я опирался на палку и начал искать любую информацию о случившемся: начиная от остальных пассажиров того автобуса и заканчивая фотографиями с места аварии.

И когда мне попался на глаза этот снимок, я увидел не окровавленное неподвижное тело, а здорового парня с крепкими руками. И тогда мне стало невыносимо жаль того, что я еще не успел испытать в жизни и чего теперь мне уже не испытать никогда.

Потом я прочитал показания Абеда, которые он дал после той аварии, когда он ехал по правой полосе шоссе по направлению к Иерусалиму. Когда я прочитал, во мне закипела ярость. Тогда я впервые ощутил злость к тому человеку, из-за взявшейся из ниоткуда мысли. Мысли, что на этой ксерокопии показаний Абеда аварию можно было еще предотвратить.

Я решил разыскать Абеда, и когда я нашел его, он настолько непринужденно ответил на мое приветствие на иврите, будто он ждал моего звонка. Может, он и вправду ждал. В разговоре с Абедом я не упомянул его истории вождения — в 25 лет уже 27 нарушений, последнее из которых — в тот самый майский день, когда он не включил нижнюю передачу.

Я не упомянул и свою историю болезни — паралич четырех конечностей и катетеры, чувство неуверенности и потерянности. И когда Абед начал рассказывать, как сам он пострадал в той аварии, я не сказал, что из отчета полиции мне было известно, что никаких серьезных травм у него не было. Я сказал, что хочу встретиться. Абед попросил меня перезвонить через пару недель, а когда я перезвонил, автоответчик сказал мне, что абонент отсоединился. Тогда я решил забыть об Абеде и той аварии.

С цветком я ехал к тому, кто сломал мне шею

Прошло много лет. С тростью в руке, бандажом на лодыжке и рюкзаком за спиной я побывал на шести континентах. Я научился верхней подаче в софтболе, который я организовывал каждую неделю в Центральном парке.

Поэтому я обратился к детективу, чтобы убедиться, что Абед все еще живет в том же городе, что и раньше. И я ехал к нему с чайной розой в горшке на заднем сидении, когда вдруг понял, что цветы — идиотский подарок. Но что еще можно подарить человеку, сломавшему твою шею? Я заехал в городок Абу Гош и купил коробку рахат-лукума — фисташки в розовом сиропе. Так-то лучше.

Был ли я тем парнем, до аварии, до того, как дорога разделила мою жизнь, подобно корешку раскрытой книги? Или я был тем, что со мной произошло? Были ли все мы результатом того, что сделали с нами, сделали ради нас, результатом неверности родителей, супругов, или полученных по наследству денег? Были ли мы, независимо от наших тел, результатом слияния врожденных талантов и недостатков? Кажется, мы — не что иное, как гены и накопленный опыт, но как отделить одно от другого?

Но в своем отражении я также увидел, что не покалечь Абед меня тогда, я бы, скорее всего, стал врачом, мужем и отцом. Я бы меньше думал о времени и смерти, и, ах да, я бы не был инвалидом. Не испытал бы всех тех превратностей судьбы, не было бы постоянного сведения пяти пальцев и крошки на зубах, остававшейся от кусания всех тех вещей, которые невозможно открыть одной рукой. Танец и плясунья были безнадежно сплетены.

Услышав мою историю, люди плакали

Было почти одиннадцать часов, когда я повернул направо к городу Афула, проехал большой карьер и вскоре был в городе Кфар Кара. Я почувствовал, как мои нервы напряглись. Но по радио играл Шопен, семь прекрасных мазурок, и я свернул на автозаправку, чтобы послушать музыку и успокоиться.

Мне говорили, что в арабском городе достаточно просто назвать имя какого-нибудь жителя и местные поймут, о ком идет речь. И я стал называть местным жителям свое имя и Абеда, специально подчеркивая, что я приехал с миром, пока около полицейского участка не встретил некоего Мохамеда, который выслушал меня.

Чаще всего именно разговаривая с людьми, я задумывался, где заканчиваюсь я и начинается моя инвалидность, потому что многие люди говорили мне то, чего не говорили больше никому. Многие плакали.

И однажды, когда женщина, которую я встретил, тоже заплакала и я спросил ее почему, она ответила, и это было лучшее, что она могла сказать, что она плакала потому, что видела меня счастливым и сильным, но в то же время и беззащитным. Я поверил ее словам, думаю, это была правда. Я был самим собой, но я был самим собой несмотря на хромоту, и хромота была тем, что делало меня самим собой.

Как бы то ни было, Мохамед сказал мне то, что, возможно, он не сказал бы никакому другому незнакомцу. Он проводил меня к дому кремового цвета и уехал. Пока я сидел, размышляя над тем, что сказать, подошла женщина в черном платке и черном платье.

Он обманывал, но я приехал не за правдой

Я уехал и вернулся в четыре тридцать, благодаря про себя минарет на дороге, который не дал мне заблудиться. И когда я подошел к входной двери, Абед увидел меня, одетого в джинсы и фланелевую рубашку, с тростью в руке. А я увидел Абеда, обычного мужчину обычных габаритов. Он был одет в черное и белое: домашние туфли поверх носков, спортивные штаны в катышках, пестрый свитер и лыжная шапка в полоску, сдвинутая на лоб.

Он знал, что я приеду, Мохамед позвонил ему. И мы сразу пожали руки и улыбнулись друг другу, и я отдал ему подарок. И он сказал, что я был гостем в его доме, и мы сели рядом на матерчатой тахте.

И Абед сразу завел снова тот скорбный рассказ, который он начал было 16 лет назад по телефону. Он сказал, что тогда он только перенес операцию на глазах. У него были проблемы с одной стороной туловища и с ногами, и, кстати, он потерял в той аварии несколько зубов. Он спросил, хочу ли я посмотреть, как он их вытащил? Абед поднялся и, включив телевизор, чтобы мне не было скучно, вышел из комнаты. Он вернулся с полароидным снимком аварии и со своим старым водительским удостоверением.

Мы оба посмотрели на его физиономию на ламинированном снимке. Тот Абед был не так красив, как настоящий, анфас, с густыми черными волосами и широкой шеей. Это был тот самый парень, который 16 мая 1990 года сломал две шеи, включая мою, вызвал сотрясение чьего-то мозга и унес чью-то жизнь.

22 года спустя он был худее своей жены и кожа на его лице покрылась морщинами. И, смотря на то, как Абед разглядывает себя молодого, я вспомнил самого себя, разглядывавшего фотографии своей молодости, сделанные после аварии, и я понял его тоску.

Потом Абед показал мне фото своего расплющенного грузовика, сказав, что в аварии был виноват водитель автобуса в левом ряду, который не пропустил его. Я не хотел обсуждать с Абедом подробности аварии. Я надеялся на кое-что более простое: обменять рахат-лукум всего на два слова и уехать прочь.

Поэтому я не стал говорить, что в своих собственных показаниях, которые Абед дал утром после аварии, он даже не упоминал никакого водителя автобуса. Нет, я промолчал. Я промолчал, потому что приехал не за правдой. Я приехал за раскаянием. Поэтому я сидел и ждал раскаяния, и плевать я хотел на правду.

Потом он объяснил мне, почему он пострадал. Он вел богопротивную жизнь, поэтому Бог уготовил ему испытание — аварию. Но теперь, сказал он, он стал верующим, и Бог доволен им.

И вдруг Бог вмешался в нашу беседу: по телевизору в новостях показывали автомобильную аварию, произошедшую несколько часов назад на севере страны, в которой погибло трое людей. Мы смотрели на обломки.

Я подумал тогда, что там, на трассе 804 были свои виновники и свои жертвы, связанные этим происшествием. Кто-то, как Абед, забудет этот день. Кто-то, как я, запомнит. Репортаж закончился, и Абед сказал:

Я был сражен. Абед сказал нечто примечательное. Отражали ли его слова степень того, насколько он оправдал сам себя после аварии? Были ли они свидетельством его вины, утверждением, что он должен был получить тогда более суровое наказание? Он провел шесть месяцев в колонии, был лишен водительских прав на десять лет. Я позабыл свою рассудительность.

27 нарушений — проезд на красный свет, превышение скорости, езда по встречной полосе, наконец, та самая авария — все это было сокращено до одного нарушения.

И тогда я осознал, что какой бы суровой ни была реальность, человек всегда перекроит ее в нечто более привлекательное. Волк станет овечкой, виновник станет жертвой. Именно тогда я понял, что Абед никогда не извинится.

Мы с Абедом сидели и пили кофе. Мы провели вместе полтора часа, и теперь я узнал его. Он не был слишком уж плохим человеком или слишком хорошим. Он был ограниченным человеком, который был добр ко мне в пределах своих возможностей.

Отдав честь еврейскому обычаю, он сказал мне, что я проживу до 120 лет. Но мне было сложно общаться с человеком, так легко умывшим руки от своего рокового деяния, с человеком, пустившим свою жизнь на самотек настолько, что он сказал, что думал, будто в аварии погибло двое людей.

О чем я не сказал

Было много вещей, которые я хотел сказать Абеду. Я хотел сказать, что обрати он внимание на мою инвалидность — ничего страшного, людям свойственно изумляться при виде таких, как я, которые хромают, но улыбаются. Люди просто не знают, что они переживают еще и не такое, что проблемы сердечных ударов, сила которых больше мощи вышедшего из-под контроля грузовика, проблемы рассудка куда серьезнее, опаснее, чем сотня сломанных шей.

Я хотел сказать ему, что приспосабливаться к реальности и мириться с ней вынуждены не только парализованные люди, но все мы — стареющие, тревожащиеся, разведенные, лысеющие, банкроты и все остальные.

Я хотел сказать ему, что необязательно говорить, что плохое — это хорошо, что авария, ниспосланная Богом, это хорошая авария, что сломанная шея — это хорошо. Достаточно просто сказать, что плохое — это, конечно, отстой, но в нашем мире все равно есть много прекрасного.

Я хотел сказать ему, что, в конце концов, наше предназначение очень простое: мы должны быть выше всех неудач. Мы должны стремиться к хорошему и радоваться хорошему, радоваться учебе и работе, приключениям и дружбе — о да, дружбе — и обществу, и любви.

Если вы заботитесь о том, чего у вас нет, вы, должно быть, по-настоящему заботитесь о том, что у вас есть, и, если Бог благосклонен к вам, вы по-настоящему наслаждаетесь тем, что у вас есть. Этот тот единственный дар, который вам доступен, если вас угнетает что-либо, как любого другого смертного.

Вы знаете о смерти, поэтому вы можете просыпаться каждое утро, ощущая пульс жизни внутри. Какая-то часть вас остается в холоде, чтобы другая часть могла по-настоящему ощущать, что такое тепло или даже холод. Когда однажды утром, спустя годы после аварии, я наступил на камень и ступней левой ноги почувствовал внезапный холод, когда нервы в стопе наконец проснулись, это было опьяняющее чувство, словно порыв ветра.

Мы встречаемся с Владимиром в центре Минска в тренажерном зале, куда он приезжает дважды в неделю с тремя пересадками — на автобусе и двух троллейбусах. Время в пути — 1,5 часа в одну сторону. Не трудно? Чтобы добиться результата, нужно делать больше, считает он. И так во всем! Владимир передвигается очень медленно, держать равновесие ему помогают палки для скандинавской ходьбы. Видно, что каждое движение дается с трудом, но парень держится уверенно.

Владимир рассказывает, что рос без отца, мама много работала. Воспитанием мальчика занималась, в основном, бабушка.

— Я постоянно попадал в какие-то неприятности, много дрался, — рассказывает Владимир. — В 14 лет пару раз меня домой приводила милиция. Мне не хватало внимания, и такими выходками хотелось его завоевывать. С друзьями у нас в одно время была игра: соревновались каждый день, кто больше пива выпьет. Деньги на такие развлечения всегда находились — или подзарабатывал, или родственники давали. Иногда даже запрещенные вещества пробовали.

— С точки зрения психологии травма обычно сигнализирует: либо организму пора отдохнуть, либо ты что-то делаешь не так. В моем случае я неправильно жил в целом.

Однажды летом Вова с компанией ребят отправился на озеро.

— Ребята быстро спохватились, вытащили на берег, но надо было тянуть по воде, придерживая голову, а меня вытащили за голову, и пока тянули, кость шеи раскрошилась и порезала спинной мозг. Вдобавок я повредил три шейных позвонка.

Владимиру вызвали скорую, сделали операцию — 7 дней в реанимации, 3 дня комы, 3,5 месяца в больнице. 9 месяцев он был полностью парализован.

— Помню, как в скорой шутил про плохие дороги, пока мы гнали в гомельскую больницу, — вспоминает Владимир. — На 4-й день я пришел в себя. На шее высокий корсет, руки в проводах от капельниц, вокруг меня стоят два больших черных силуэта — священники. Лиц не вижу, один из них размахивает кадилом. Я так испугался, что уснул до вечера. Показалось, что меня отпевают.

Вечером Владимир проснулся и начал кричать: поднимите меня!

— Медсестра успокаивала. Мама пришла ко мне в реанимацию, и я, увидев ее заплаканные глаза, тоже заплакал. Родственникам сообщили: чудо, что выжил, сейчас будет вести борьбу за свою жизнь. Ведь 99% людей с такой травмой не двигаются, а 70% вовсе умирают.

В палате для тяжелых больных ребята не могли друг друга видеть, но могли говорить.

— Мечтали, как будем жить дальше. С одним из больничных друзей общаемся онлайн до сих пор, иногда видимся. Он, к сожалению, парализован. С тем другом, с которым ныряли в один день, не виделись больше никогда.

Диагноз Владимир узнал уже после выписки: левосторонний сцепленный вывих С4, закрытый оскольчатый перелом С5 со смещением обломков, с ушибом и сдавлением спинного мозга, тетраплегия, НФТО, передний корпородез тела С4-С6 костным трансплантантом и металлической пластиной.

— В день выписки меня переложили с больничной кровати в простыне на кушетку, — вспоминает Владимир. — Ехал в нашу трехкомнатную квартиру я на специально оборудованном лежаке в дедушкином бусе. И вот меня на руках по лестнице заносят четверо мужчин, кладут на кровать, и все, что я вижу — белый потолок. Я могу шевелить только головой, лицом, могу говорить, но туловище парализовано.

— Это были страшные 9 месяцев?

— Страшно до ужаса. Я не знаю, как можно передать ощущение того, когда ты лежишь прикованный к кровати, и это не час, не день, не неделя, не месяц. Твое тело — твоя тюрьма на всю жизнь. Ты сам не можешь ничего: ни поесть, ни сходить в туалет, ни включить компьютер, ни подышать воздухом. В какой-то момент у меня началась сильная депрессия. Вроде я и живой, но мертвый. Смотрел в потолок и понимал, что никогда не смогу построить семью, не будет ребенка, не будет работы. Выхода не видел. Однажды, когда мне поставили капельницу под ключицей, я как-то умудрился вырвать иголку зубами, а из катетера из кожи полилась кровь. Я не хотел жить. Но зашла соседка, увидела меня в красной луже, спасли.

— Наверняка вы слышали разговоры родственников на кухне, о чем они были?

— Родственники плакали: какое горе, как дальше? И в какой-то момент меня это задело: эй, вы не правы! Я боец, и эти их слова пошли мне на пользу. В тот момент на 100% я захотел встать и доказать. Я очень упрямый человек, возможно, это помогло.

Восстановление шло постепенно.

— Ко мне приходили реабилитолог и массажист. Они просили повторить механические движения: согни ногу, согни руку. У меня был выбор: делать усилие над собой или нет. Было больно. Но я понимал, что если день пропускаю, то результат откладывается на неделю. И делал больше, чем нужно было. Отсюда и результат.

— А чем занимались, пока лежали?

— Для меня сделали специальное приспособление, друзья на ноутбуке включали разные фильмы и видео, читал, общался с друзьями. 10 лет назад еще не было голосовых программ, как сейчас.

— Какая у врачей была реакция на то, что вы пошли?

— Мне сказали, что мне повезло, работай дальше. Но как работать, где искать помощь, никто не объяснил.

Когда Владимиру исполнилось 18 лет, он стал заочно изучать в вузе менеджмент.

— Экзамены сдавал устно, руки двигались слабо, почерк еще корявый был, но поступил. Меня тягали на пары. А я сидел, слушал неинтересное и даже не мог уйти. Приходил домой, ругался: зачем мне это все, это невыносимо! Мне казалось, на меня смотрели свысока, мол, эй, ты чего приперся, иди домой лежи!

После окончания университета Владимир работал в центре социального обслуживания, консультировал людей, вел проекты.

— А позже меня позвали в Минск на работу маркетологом, после чего я открыл свое ИП и начал помогать людям как эксперт, вставший на ноги с помощью силы мысли и желания. Сейчас с командой готовим свой проект — коллаборация мотиватора, психолога и эксперта. Это будут мероприятия, куда человек со своей проблемой придет и через разные психологические техники получит ее разбор. Кроме этого, я выступаю как мотиватор, веду личные консультации. Недавно вот ездил в общество людей с рассеянным склерозом с благотворительным спичем.

Сейчас Владимиру 26 лет. В большой однокомнатной квартире его ждет жена Катя с пятимесячной дочкой. Пара познакомилась на одном из бизнес-тренингов почти два года назад. Катя пришла со своим стартапом — шьет женское белье, Вова был там мотиватором и разрабатывал собственную бизнес-идею.

Катю впечатлило то, как много человек работает над собой каждый день.

— А я понял, что преодолел такой огромный путь и готов брать ответственность за другого человека. Если я внутри себя буду считать, что недостоин, то ничего не будет. И на третий день нашего общения я ей сказал: будешь моей женой. А через три месяца сделал Кате предложение в Италии. Человек выбирает свой путь каждый день. Если я смог, когда не верили даже медики, то что мешает вам?

[ +18 ]

Он приехал. Мой любимый мужчина. Сегодня я увижу его. Боже, его не было больше двух месяцев. Я все это время мечтала о нём, о его красивом теле, о его запахе. Я приняла душ, надела красивое бельё и новое платье. Иду и знакомая дорога сегодня кажется совсем другой. Вот он!

— Привет — я улыбнулась ему.

Он обнял меня и потащил за ближайшую дверь.

— Родная моя, — прошептал он мне в ушко — не могу удержаться.

Он поднял мою юбку и погладил мою попку. Я повернула замок в двери. Он поднял меня на руки и посадил на стол. Я раздвинула ноги и прижалась к нему всем телом обняв за бёдра. Я стала целовать его губы наслаждаясь вкусом его слюны. Между бедер я чувствовала его напряжённую плоть. Он снял с меня всю одежду. Я встала и прижалась к нему всем телом, сквозь мягкую тонкую ткань его футболки я почувствовала, как бьется его сердце. Он опустился на колени и начал целовать мои ноги, попку. Раздвинул мои ягодицы руками и стал лизать дырочку ануса надавливая на неё языком. Я задыхалась. У меня закружилась голова. Я широко расставила ноги прижав икрами их к его бёдрам. Нагнулась и упёрлась руками в пол. Между ног я могла видеть его божественно красивое тело. Он поцеловал мои ягодицы и просунул язычок в мою попку. Я чувствовала его нос у меня между ягодиц и прикосновение его ресниц к моей коже. Я постаралась расслабить попку как можно больше. Его язык проникал всё глубже. Он обнимал меня за бёдра плотнее прижимая их к своему лицу. Я шумно дышала, кровь бешено пульсировала во всем теле.

Он раздвинул складки моей писечки, нашёл пальчиком чувствительное местечко и стал нежно поглаживать его. Просунул пальчик внутрь достав влагу снова стал поглаживать меня. Его язык шевелился у меня в попке. Мои ноги задрожали он напряжения. Коленки стали подгибаться, но он крепко держал меня за бедро. Он сильнее надавил на чувствительное местечко у меня между ног и волны тепла разлились по моему телу. Я застонала, коленки и локти подогнулись, и я легла на пол. Он погладил мои плечи и спину. Потом я снова почувствовала, как его влажный язычок лижет мои дырочки. Я повернулась к нему и на мгновение мой взгляд остановился на его глазах. Чёрные зрачки заполнили почти все и их окружала тонкая шоколадная полоска. Мой взгляд опустился на его плоть. Я прижалась лицом к его животу. Расстегнула ему шорты и достала его напряжённую до предела плоть. Я прижалась к его члену щекой и почувствовала как сильно он пульсирует. Я провела языком по всей длине от основания к головке и плотно обхватив её губами погрузила до самого горла. Его головка упёрлась в мое горло. Я начала двигать головой, чувствуя, как он массирует мое горло. Между ног заболело от напряжения. Я почувствовала, как влага потекла по ногам. Все его тело напряглось ещё сильнее.

Он взял меня за волосы и оторвал мои губы от своей плоти. поднял меня и поцеловал мои губы. Я стала сосать его язык глотая вкусную слюну. Наслаждаясь вкусом и прикосновением его ресниц к моей щеке. Я сняла с него шорты. Он сел на пол прислонившись спиной к стене, а я устроилась с боку и стала лизать головку его плоти. Он погладил меня по волосам и резко надавил на мою голову, так что его член уперся в мое горло я стала двигать головой, чувствуя как он упирается мне в горло. От этого моя писечка сильно сжалась. Он одной рукой гладил меня по голове, а другой ласкал мою попку. Я почувствовала, как его палец проскользнул внутрь в мой анус. Потом два пальца. Они двигались у меня внутри круговыми движениями доставляя невероятное удовольствия. Я почувствовала как моя попка растягивается сильно, стало больно. Его пальцы все четыре продвигались в мою попку. Я стала нежно ласкать свое самое чувствительное местечко пальчиком. Когда костяшки его пальцев стали входить в меня, попку обожгла боль. Я оторвала рот от его разбухшего члена и простонала

Он вынул пальцы и стал двигать двумя. Я снова засунула в рот его член до горла, иначала двигать языком надавливая на него, стала двигаться быстрее. Писечка болела от напряжения. Я почувствовала струю горячей спермы у себя на языке. Я стала глотать все, чтобы она осталась у меня внутри в мом животе. Когда конвульсии прекратились я вынула член изо рта и нежно облизала его. Он продолжал двигать пальчиками в моей попке.

— Перевернись на спину — прошептал он.

От его нежного голоса стало невыносимо приятно. Я перевернулась и подняла ножки согнув в коленях. Открыв ему свои дырочки. Он двигал пальцами у меня в попке, погладил моё чувствительное местечко.

— Потрахай мою попку — прошептала я ему. — я хочу туда твою сперму.

Он наклонился и поцеловал меня в губы. Я обняла его руками и ногами, прижала к себе.

— Сейчас моя девочка, моя хорошая — он целовал мое лицо щеки глаза, лоб.

Я положила ножку ему на плечо, он поцеловал её. Я почувствовала как его член упёрся мне в анус. bеstwеаpоn Он потёрся о мою киску смазав свой член а потом медленно вставил мне в попку. Его взгляд был нежным. я задыхалась. Он тоже, я чувствовала его дыхание у себя на ножке. Я потрогала ножкой его губы он засосал большой пальчик. Его член медленно двигался в моей попке.

— Сильнее мой сладкий.

Он стал двигаться резко до конца вставляя в мою попку. Его руки держат меня за бёдра. Он вставил пальчик мне в писечку и я почувствовала его руку в паху. Костяшки тыльной стороны его ладони массировали моё чувствительное местечко я задрожала, волна нежности разлилась по телу, попка стала сжиматься и в это время его член за пульсировал, вливая потоки спермы мне глубоко в попку. Я протянула руки и притянула его к себе. Мы поцеловались он медленно вытащил член. Вытер мои дырочки салфеткой и одел меня. Потом оделся сам. Я с улыбкой наблюдала за этим красавчиком, который дарит мне неземное удовольствие. Я расчесала волосы чувствуя на себе его взгляд он поцеловал меня в лоб и вышел.

Я вышла чуть позже. Никто ничего не заподозрил. Он обменивался приветствиями со всеми. Я тоже подошла и поздоровалась как ни в чём не бывало. Кажется ничего нас не выдавало.

К вечеру я уже сильно соскучилась по нему. И вот он идёт ко мне. Он сел рядом со мной, я почувствовала его запах и мне стало так приятно от этого. Неужели запах может так возбудить? Он такой приятный. Он что-то говорил коллегам. Я слышала его голос и наслаждалась его запахам. Он взял меня за руку. Я чтобы ответить на его ласку стала сжимать его руку ритмичными движениями. Когда он посмотрел на меня я едва удержалась, чтобы не поцеловать его в губы прямо здесь на глазах у всех.

— не надо, а то они присоединяться к нам — прошептал он мне в ушко, он погладил меня по щеке.

Догнав его в коридоре, я набросилась на него сзади.

— Сегодня ночью ты со мной? пойдём в гостиницу? — прошептала я

— Да. — он обернулся и поцеловал меня.

Мы вошли в гостиничный номер. Скромный, но уютный. В окно дул прохладный ветерок раздувая прозрачные белые тюли. Он пошёл за ужином, а я зашла в душ. Горячие струи ласкали меня. Тело стало розовым от горячей воды. Я намазала всё тело душистым маслом. Посушила волосы феном о чего они стали мягкими и пушистыми. Когда он вернулся я уже сидела в кресле и пила чай, одетая в белый пушистый халатик с розовыми цветочками на груди. Я обняла его. Он провёл носом у меня между грудей вдыхая аромат. Я улыбнулась. Запах ему понравился. Мы сели в кресла напротив друг друга и стали ужинать. Боже! Какое наслаждение наблюдать за ним. Его красота благородна. Я и мечтать не могла о таком мужчине. Он красив и в то же время он такой чувственный и страстный. С ним можно воплотить в реальности все сексуальные фантазии ни чего не стесняясь. Аппетита на еду у меня совсем не было. Я хотела только его. Но я не хотела мешать ему есть и поэтому терпела. И мне нужно было поесть хоть немножко. Я съела одну котлетку и не выдержав встала и подошла к нему. Прислонилась бедром к его плечу и стала массировать ему голову запустив пальцы в коричневые волосы.

Он встал обнял меня и напирая на меня заставил попятиться назад.

— Родная моя, ты же совсем ничего не покушала — Он усадил меня обратно в моё кресло, а сам сел на колени передо мной и стал кормить меня, пальцами засовывая рис и картошку мне в рот макая её в соусе. Есть из его рук было так приятно. Я облизывала его пальцы. Он почистил фрукты и стал засовывать мне в рот кусочки яблок, бананов и дольки апельсинов. Я сделала точно также ему. Он жадно обсасывал сок с моих пальцев. Я наклонилась и поцеловала его в губы. Я Подняла его, потянув за руки, сняла с него футболку и подтолкнула на кровать. Он лёг, закинув руки за голову, открыв прекрасную грудь и шею. Я провела шоколадной плиткой по его груди и шее. Прикасаясь к его горячему телу, шоколадка таяла. Он снял с себя шорты и открыл мне свой напряженный член. Я намазала шоколадом его разбухший член и яички. Потом засунула остаток шоколадки ему в рот. Когда он съел шоколад я засовывая поочерёдно пальчики ему в рот заставила облизать их. Он вылизал дочиста мою ручку. Я поцеловала его в губы.

— Мне больше нравиться твой собственный вкус, вкус твоей слюны, вкус шоколада не очень.

Я стала слизывать шоколад с его шеи груди, потом с животика опускаясь всё ниже к его разгорячённой плоти, которая кажется сейчас разорвётся от напряжения. Я облизала его яички заглатывая их поочерёдно, облизала его член. Когда шоколад закончился я почувствовала вкус его смазки. Я надавила на член чтобы появилась ещё капелька на его кончике. Я опустила голову, засунув его до самого горла, лаская языком и он наградил меня вкусной спермой, которую я с жадностью проглотила.

— ммм. как вкусно — я поползла к его губам.

Он лежал с закрытыми глазами также закинув руки за голову. Даже не пошевелился за всё время.

— Открой глаза, я хочу увидеть их шоколадный цвет.

Он засмеялся и прижал меня к себе. Перевернул меня на спину.

— Девочка моя родная, что же ты со мной сделала? Мой член не опускается круглые сутки, стоит мне увидеть тебя и все он готов трахать тебя. Скажи ты колдунья? Ты заколдовала меня?

Я не могла удержаться от смеха.

— Нет — Я смеялась и не могла остановиться. Я лежала на боку спиной к нему, живот болел но я ничего не могла поделать. Вдруг меня как будто ударила молния. Совсем другое чувство ударило по моим клеткам. Он взял меня за бёдра и резко засадил на всю длину. Он стал бешено трахать меня, шлёпая по попе. Он намотал мои волосы на руку и потянул мою голову назад. Подняв мне голову, он засунул мне пальцы в рот. Я подмахивала бёдрами навстречу его толчкам. Этот бешеный ритм не прекращался пока я не кончила несколько раз. Он вытащил член и резко вставив мне в попу залил туда свою сперму. Он упал на меня всей тяжестью надавив мне на грудь, от чего мне стало трудно дышать и я перевернула его на бок. Он встал, надел шорты и сел в кресло. Мне вдруг сильно захотелось спать. Он поцеловал меня в щечку и сказал:

— Мне нужно кой — что закончить. — открыл свой ноутбук.

Я наблюдала за ним лёжа голая, подперев голову рукой.

— Ну иди ко мне, мне нужно прикасаться к тебе.

Я подошла к нему и взяв за плечи усадила на кровать полулёжа, подала ему его ноутбук, а сама легла рядом уткнувшись носом в его подмышку.

— Мне нужно вдыхать твой запах. Мне так приятно. Мне нужно это. — шептала я сонным голосом.

Стало так спокойно. Тело расслабилось. Голова слегка кружилась и я уснула.

Читайте также: