Сломал шею в дтп

Перелом шеи — один из самых опасных видов повреждений позвоночника. Причина этого заключается в том, что данная травма способна повредить спинной мозг, а это может повлечь полный паралич тела либо летальный исход. Но перелом шеи сам по себе не относится к таким повреждениям, которые являются несовместимыми с жизнью. Своевременная медицинская помощь в большинстве случаев даёт возможность избежать опасных последствий.

Шейный позвоночный отдел включает семь позвонков, из которых первые три травмируются намного реже, чем четыре других, однако вместе с тем переломы первых трёх позвонков более тяжёлые, чем переломы четырёх последних. 1-й позвонок шейного отдела — атлант, находится вокруг спинного мозга, соединяясь с черепом иначе, чем другие шейные позвонки.

Его спецификой является отсутствие диска, выполняющего амортизационную функцию во время воздействия на шейный позвоночный отдел. Этим обусловлено то обстоятельство, что достаточно сильный удар вызывает перелом первого позвонка.

Возможные причины перелома

• Автокатастрофа. При ДТП перелом шеи встречается довольно часто. Преимущественно такая травма вызывается слишком резким запрокидыванием назад головы в случае резкого столкновения с другой машиной, когда автомобиль пострадавшего находится перед ней. Сильный удар приводит к тому, что в силу инерции в течение некоторого времени происходит движение головы вперёд, тогда как тело сохраняет неподвижность, играя роль точки опоры. При этом происходит резкое сгибание шеи и раздавливание шейных позвонков либо межпозвоночных дисков. В таком случае повреждаются преимущественно именно первые шейные позвонки;
• Слишком резкие движения. Даже обычный поворот головы способен повлечь перелом шеи. При этом наиболее рискуют спортсмены, прежде всего футболисты и гимнасты, но также и люди, которые просто любят потягиваться либо разминаться. Поэтому совершать все виды упражнений, подразумевающие участие шеи, необходимо с максимальной аккуратностью. Недопустимо резкое запрокидывание головы назад либо быстрое вращение ею;
• Падение. Перелом шейного отдела позвоночника может произойти вследствие прыжка в воду с большой высоты. Наиболее опасно прыгать в незнакомых местах, поскольку при незначительной глубине удар о дно приводит к повреждению шеи.

К категориям риска относятся:

1. Пожилые люди. Причиной становится износ шейных позвонков с их деструкцией. Любая нагрузка, оказываемая на шею и хоть немного превышающая стандартную, может привести к перелому у старика;
2. Люди, пережившие потерю мышечной массы. Мышечный корсет обеспечивает равномерное распределение нагрузки.

Признаки перелома шейного отдела

В случае перелома у пациента отмечается боль разной степени интенсивности, которая концентрируется в верхней части позвоночника. При этом ограничивается подвижность его шеи. Перелом может затрагивать спинной мозг, поэтому часто проявляются нарушения неврологического характера, вызывающие утрату чувствительности ног либо рук.

Боль возникает вследствие повреждения каждого шейного позвонка и увеличивается в моменты поворотов шеи и каких-либо движений головы. Когда травма приводит к повреждению спинного мозга, пациент ощущает онемение конечностей, также вероятен паралич. Рассмотрим симптомы в зависимости от того, какой именно позвонок повреждён.

Симптомы проявляются ярко: боль имеется в зоне темени и шеи, усиливается в моменты движений. Она распространяется в область затылка. Такая травма возникает преимущественно вследствие удара в голову, поскольку тут нет хрящевой ткани, которая могла бы смягчить результат.

Теряется возможность совершать повороты головы. Значительные повреждения приводят к осложнению в виде паралича. Главной причиной становится слишком резко совершаемое сгибание шеи.

Повреждение третьего позвонка приводит к потере возможности поворачивать голову. При повреждениях четвёртого, пятого и шестого позвонков возникают отёчность в поражённом участке и сильная боль. В случае таких травм выполнение любого движения шеей невозможно. Также имеют место отклонения неврологического характера.

Разновидности шейного перелома

Диагностика и лечение

Переломы шеи диагностируют с помощью рентгена. При наличии опасений насчёт повреждения спинного мозга вследствие травмы дополнительно выполняют КТ.

Схема лечения в значительной мере зависит от особенностей травмы, а также её последствий. В случае паралича либо если травма задела спинной мозг, необходимо продолжительное восстановление. В таком случае окончательное излечение иногда невозможно, пациент становится инвалидом пожизненно. Но чаще всего главной мерой является иммобилизация шеи с помощью воротника либо бандажа.

На полное сращение костей уходят несколько месяцев. В случае компрессионного перелома необходимо хирургическое вмешательство, подразумевающее удаление отломков и восстановление нужного положения костей. Шейные позвонки фиксируют при помощи шины из металла.

Когда кости сращиваются после перелома, происходят ослабевание и атрофия шейных мышц. Потому необходимо долгое время для реабилитации, подразумевающей выполнение специальных гимнастических упражнений, назначаемых врачом.

Как правило, при этом голова наклоняется в разные стороны, кроме того, выполняются круговые вращения ею.

Год назад в Иерусалиме я взял в прокате машину, чтобы найти человека, которого никогда не встречал, но который изменил мою жизнь. У меня не было его номера телефона, чтобы позвонить ему и сказать, что я еду. У меня не было точного адреса, но я знал, что его зовут Абед, знал, что он живет в городке Кфар Кара с населением в 15 тысяч человек. И знал, что 21 год назад, вблизи священного города Иерусалима, он сломал мне шею.

Авария, паралич, инвалидное кресло

Дорога закончилась, и я выехал из Иерусалима. Потом проехал тот самый поворот, на котором голубой грузовик Абеда, нагруженный 4 тоннами напольной плитки, на огромной скорости влетел в заднюю левую часть микроавтобуса, в котором я ехал.

Тогда мне было 19 лет. Я вырос на 12 сантиметров и за восемь месяцев сделал примерно 20 тысяч отжиманий. За день до катастрофы я наслаждался своим молодым телом, с вечера и до самого рассвета играя в баскетбол с друзьями. Правой рукой я вел мяч, и когда я доставал до баскетбольной корзины, я чувствовал себя непобедимым. В автобус я сел, чтобы поехать за пиццей, выигранной мною в баскетбол.

Я не видел, как появился Абед. Я сидел и смотрел на каменный город на вершине холма, залитый лучами полуденного солнца. И вдруг позади меня раздался оглушительный удар, будто взорвалась бомба. Моя голова запрокинулась назад за спинку сиденья, у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, ботинки слетели с ног. Меня подбросило, моя голова повисла на сломанной шее. А когда я упал, я был уже парализован.

В последующие месяцы я заново учился самостоятельно дышать, сидеть, стоять и ходить, но мое тело было разделено вертикально на две части. У меня была гемиплегия — паралич только одной стороны туловища. Вернувшись в Нью-Йорк, я все четыре года учебы в колледже перемещался на инвалидном кресле.

Я выпустился и вернулся на год в Иерусалим. После этого я навсегда покинул инвалидное кресло. При ходьбе я опирался на палку и начал искать любую информацию о случившемся: начиная от остальных пассажиров того автобуса и заканчивая фотографиями с места аварии.

И когда мне попался на глаза этот снимок, я увидел не окровавленное неподвижное тело, а здорового парня с крепкими руками. И тогда мне стало невыносимо жаль того, что я еще не успел испытать в жизни и чего теперь мне уже не испытать никогда.

Потом я прочитал показания Абеда, которые он дал после той аварии, когда он ехал по правой полосе шоссе по направлению к Иерусалиму. Когда я прочитал, во мне закипела ярость. Тогда я впервые ощутил злость к тому человеку, из-за взявшейся из ниоткуда мысли. Мысли, что на этой ксерокопии показаний Абеда аварию можно было еще предотвратить.

Я решил разыскать Абеда, и когда я нашел его, он настолько непринужденно ответил на мое приветствие на иврите, будто он ждал моего звонка. Может, он и вправду ждал. В разговоре с Абедом я не упомянул его истории вождения — в 25 лет уже 27 нарушений, последнее из которых — в тот самый майский день, когда он не включил нижнюю передачу.

Я не упомянул и свою историю болезни — паралич четырех конечностей и катетеры, чувство неуверенности и потерянности. И когда Абед начал рассказывать, как сам он пострадал в той аварии, я не сказал, что из отчета полиции мне было известно, что никаких серьезных травм у него не было. Я сказал, что хочу встретиться. Абед попросил меня перезвонить через пару недель, а когда я перезвонил, автоответчик сказал мне, что абонент отсоединился. Тогда я решил забыть об Абеде и той аварии.

С цветком я ехал к тому, кто сломал мне шею

Прошло много лет. С тростью в руке, бандажом на лодыжке и рюкзаком за спиной я побывал на шести континентах. Я научился верхней подаче в софтболе, который я организовывал каждую неделю в Центральном парке.

Поэтому я обратился к детективу, чтобы убедиться, что Абед все еще живет в том же городе, что и раньше. И я ехал к нему с чайной розой в горшке на заднем сидении, когда вдруг понял, что цветы — идиотский подарок. Но что еще можно подарить человеку, сломавшему твою шею? Я заехал в городок Абу Гош и купил коробку рахат-лукума — фисташки в розовом сиропе. Так-то лучше.

Был ли я тем парнем, до аварии, до того, как дорога разделила мою жизнь, подобно корешку раскрытой книги? Или я был тем, что со мной произошло? Были ли все мы результатом того, что сделали с нами, сделали ради нас, результатом неверности родителей, супругов, или полученных по наследству денег? Были ли мы, независимо от наших тел, результатом слияния врожденных талантов и недостатков? Кажется, мы — не что иное, как гены и накопленный опыт, но как отделить одно от другого?

Но в своем отражении я также увидел, что не покалечь Абед меня тогда, я бы, скорее всего, стал врачом, мужем и отцом. Я бы меньше думал о времени и смерти, и, ах да, я бы не был инвалидом. Не испытал бы всех тех превратностей судьбы, не было бы постоянного сведения пяти пальцев и крошки на зубах, остававшейся от кусания всех тех вещей, которые невозможно открыть одной рукой. Танец и плясунья были безнадежно сплетены.

Услышав мою историю, люди плакали

Было почти одиннадцать часов, когда я повернул направо к городу Афула, проехал большой карьер и вскоре был в городе Кфар Кара. Я почувствовал, как мои нервы напряглись. Но по радио играл Шопен, семь прекрасных мазурок, и я свернул на автозаправку, чтобы послушать музыку и успокоиться.

Мне говорили, что в арабском городе достаточно просто назвать имя какого-нибудь жителя и местные поймут, о ком идет речь. И я стал называть местным жителям свое имя и Абеда, специально подчеркивая, что я приехал с миром, пока около полицейского участка не встретил некоего Мохамеда, который выслушал меня.

Чаще всего именно разговаривая с людьми, я задумывался, где заканчиваюсь я и начинается моя инвалидность, потому что многие люди говорили мне то, чего не говорили больше никому. Многие плакали.

И однажды, когда женщина, которую я встретил, тоже заплакала и я спросил ее почему, она ответила, и это было лучшее, что она могла сказать, что она плакала потому, что видела меня счастливым и сильным, но в то же время и беззащитным. Я поверил ее словам, думаю, это была правда. Я был самим собой, но я был самим собой несмотря на хромоту, и хромота была тем, что делало меня самим собой.

Как бы то ни было, Мохамед сказал мне то, что, возможно, он не сказал бы никакому другому незнакомцу. Он проводил меня к дому кремового цвета и уехал. Пока я сидел, размышляя над тем, что сказать, подошла женщина в черном платке и черном платье.

Он обманывал, но я приехал не за правдой

Я уехал и вернулся в четыре тридцать, благодаря про себя минарет на дороге, который не дал мне заблудиться. И когда я подошел к входной двери, Абед увидел меня, одетого в джинсы и фланелевую рубашку, с тростью в руке. А я увидел Абеда, обычного мужчину обычных габаритов. Он был одет в черное и белое: домашние туфли поверх носков, спортивные штаны в катышках, пестрый свитер и лыжная шапка в полоску, сдвинутая на лоб.

Он знал, что я приеду, Мохамед позвонил ему. И мы сразу пожали руки и улыбнулись друг другу, и я отдал ему подарок. И он сказал, что я был гостем в его доме, и мы сели рядом на матерчатой тахте.

И Абед сразу завел снова тот скорбный рассказ, который он начал было 16 лет назад по телефону. Он сказал, что тогда он только перенес операцию на глазах. У него были проблемы с одной стороной туловища и с ногами, и, кстати, он потерял в той аварии несколько зубов. Он спросил, хочу ли я посмотреть, как он их вытащил? Абед поднялся и, включив телевизор, чтобы мне не было скучно, вышел из комнаты. Он вернулся с полароидным снимком аварии и со своим старым водительским удостоверением.

Мы оба посмотрели на его физиономию на ламинированном снимке. Тот Абед был не так красив, как настоящий, анфас, с густыми черными волосами и широкой шеей. Это был тот самый парень, который 16 мая 1990 года сломал две шеи, включая мою, вызвал сотрясение чьего-то мозга и унес чью-то жизнь.

22 года спустя он был худее своей жены и кожа на его лице покрылась морщинами. И, смотря на то, как Абед разглядывает себя молодого, я вспомнил самого себя, разглядывавшего фотографии своей молодости, сделанные после аварии, и я понял его тоску.

Потом Абед показал мне фото своего расплющенного грузовика, сказав, что в аварии был виноват водитель автобуса в левом ряду, который не пропустил его. Я не хотел обсуждать с Абедом подробности аварии. Я надеялся на кое-что более простое: обменять рахат-лукум всего на два слова и уехать прочь.

Поэтому я не стал говорить, что в своих собственных показаниях, которые Абед дал утром после аварии, он даже не упоминал никакого водителя автобуса. Нет, я промолчал. Я промолчал, потому что приехал не за правдой. Я приехал за раскаянием. Поэтому я сидел и ждал раскаяния, и плевать я хотел на правду.

Потом он объяснил мне, почему он пострадал. Он вел богопротивную жизнь, поэтому Бог уготовил ему испытание — аварию. Но теперь, сказал он, он стал верующим, и Бог доволен им.

И вдруг Бог вмешался в нашу беседу: по телевизору в новостях показывали автомобильную аварию, произошедшую несколько часов назад на севере страны, в которой погибло трое людей. Мы смотрели на обломки.

Я подумал тогда, что там, на трассе 804 были свои виновники и свои жертвы, связанные этим происшествием. Кто-то, как Абед, забудет этот день. Кто-то, как я, запомнит. Репортаж закончился, и Абед сказал:

Я был сражен. Абед сказал нечто примечательное. Отражали ли его слова степень того, насколько он оправдал сам себя после аварии? Были ли они свидетельством его вины, утверждением, что он должен был получить тогда более суровое наказание? Он провел шесть месяцев в колонии, был лишен водительских прав на десять лет. Я позабыл свою рассудительность.

27 нарушений — проезд на красный свет, превышение скорости, езда по встречной полосе, наконец, та самая авария — все это было сокращено до одного нарушения.

И тогда я осознал, что какой бы суровой ни была реальность, человек всегда перекроит ее в нечто более привлекательное. Волк станет овечкой, виновник станет жертвой. Именно тогда я понял, что Абед никогда не извинится.

Мы с Абедом сидели и пили кофе. Мы провели вместе полтора часа, и теперь я узнал его. Он не был слишком уж плохим человеком или слишком хорошим. Он был ограниченным человеком, который был добр ко мне в пределах своих возможностей.

Отдав честь еврейскому обычаю, он сказал мне, что я проживу до 120 лет. Но мне было сложно общаться с человеком, так легко умывшим руки от своего рокового деяния, с человеком, пустившим свою жизнь на самотек настолько, что он сказал, что думал, будто в аварии погибло двое людей.

О чем я не сказал

Было много вещей, которые я хотел сказать Абеду. Я хотел сказать, что обрати он внимание на мою инвалидность — ничего страшного, людям свойственно изумляться при виде таких, как я, которые хромают, но улыбаются. Люди просто не знают, что они переживают еще и не такое, что проблемы сердечных ударов, сила которых больше мощи вышедшего из-под контроля грузовика, проблемы рассудка куда серьезнее, опаснее, чем сотня сломанных шей.

Я хотел сказать ему, что приспосабливаться к реальности и мириться с ней вынуждены не только парализованные люди, но все мы — стареющие, тревожащиеся, разведенные, лысеющие, банкроты и все остальные.

Я хотел сказать ему, что необязательно говорить, что плохое — это хорошо, что авария, ниспосланная Богом, это хорошая авария, что сломанная шея — это хорошо. Достаточно просто сказать, что плохое — это, конечно, отстой, но в нашем мире все равно есть много прекрасного.

Я хотел сказать ему, что, в конце концов, наше предназначение очень простое: мы должны быть выше всех неудач. Мы должны стремиться к хорошему и радоваться хорошему, радоваться учебе и работе, приключениям и дружбе — о да, дружбе — и обществу, и любви.

Если вы заботитесь о том, чего у вас нет, вы, должно быть, по-настоящему заботитесь о том, что у вас есть, и, если Бог благосклонен к вам, вы по-настоящему наслаждаетесь тем, что у вас есть. Этот тот единственный дар, который вам доступен, если вас угнетает что-либо, как любого другого смертного.

Вы знаете о смерти, поэтому вы можете просыпаться каждое утро, ощущая пульс жизни внутри. Какая-то часть вас остается в холоде, чтобы другая часть могла по-настоящему ощущать, что такое тепло или даже холод. Когда однажды утром, спустя годы после аварии, я наступил на камень и ступней левой ноги почувствовал внезапный холод, когда нервы в стопе наконец проснулись, это было опьяняющее чувство, словно порыв ветра.

Мы встречаемся с Владимиром в центре Минска в тренажерном зале, куда он приезжает дважды в неделю с тремя пересадками — на автобусе и двух троллейбусах. Время в пути — 1,5 часа в одну сторону. Не трудно? Чтобы добиться результата, нужно делать больше, считает он. И так во всем! Владимир передвигается очень медленно, держать равновесие ему помогают палки для скандинавской ходьбы. Видно, что каждое движение дается с трудом, но парень держится уверенно.

Владимир рассказывает, что рос без отца, мама много работала. Воспитанием мальчика занималась, в основном, бабушка.

— Я постоянно попадал в какие-то неприятности, много дрался, — рассказывает Владимир. — В 14 лет пару раз меня домой приводила милиция. Мне не хватало внимания, и такими выходками хотелось его завоевывать. С друзьями у нас в одно время была игра: соревновались каждый день, кто больше пива выпьет. Деньги на такие развлечения всегда находились — или подзарабатывал, или родственники давали. Иногда даже запрещенные вещества пробовали.

— С точки зрения психологии травма обычно сигнализирует: либо организму пора отдохнуть, либо ты что-то делаешь не так. В моем случае я неправильно жил в целом.

Однажды летом Вова с компанией ребят отправился на озеро.

— Ребята быстро спохватились, вытащили на берег, но надо было тянуть по воде, придерживая голову, а меня вытащили за голову, и пока тянули, кость шеи раскрошилась и порезала спинной мозг. Вдобавок я повредил три шейных позвонка.

Владимиру вызвали скорую, сделали операцию — 7 дней в реанимации, 3 дня комы, 3,5 месяца в больнице. 9 месяцев он был полностью парализован.

— Помню, как в скорой шутил про плохие дороги, пока мы гнали в гомельскую больницу, — вспоминает Владимир. — На 4-й день я пришел в себя. На шее высокий корсет, руки в проводах от капельниц, вокруг меня стоят два больших черных силуэта — священники. Лиц не вижу, один из них размахивает кадилом. Я так испугался, что уснул до вечера. Показалось, что меня отпевают.

Вечером Владимир проснулся и начал кричать: поднимите меня!

— Медсестра успокаивала. Мама пришла ко мне в реанимацию, и я, увидев ее заплаканные глаза, тоже заплакал. Родственникам сообщили: чудо, что выжил, сейчас будет вести борьбу за свою жизнь. Ведь 99% людей с такой травмой не двигаются, а 70% вовсе умирают.

В палате для тяжелых больных ребята не могли друг друга видеть, но могли говорить.

— Мечтали, как будем жить дальше. С одним из больничных друзей общаемся онлайн до сих пор, иногда видимся. Он, к сожалению, парализован. С тем другом, с которым ныряли в один день, не виделись больше никогда.

Диагноз Владимир узнал уже после выписки: левосторонний сцепленный вывих С4, закрытый оскольчатый перелом С5 со смещением обломков, с ушибом и сдавлением спинного мозга, тетраплегия, НФТО, передний корпородез тела С4-С6 костным трансплантантом и металлической пластиной.

— В день выписки меня переложили с больничной кровати в простыне на кушетку, — вспоминает Владимир. — Ехал в нашу трехкомнатную квартиру я на специально оборудованном лежаке в дедушкином бусе. И вот меня на руках по лестнице заносят четверо мужчин, кладут на кровать, и все, что я вижу — белый потолок. Я могу шевелить только головой, лицом, могу говорить, но туловище парализовано.

— Это были страшные 9 месяцев?

— Страшно до ужаса. Я не знаю, как можно передать ощущение того, когда ты лежишь прикованный к кровати, и это не час, не день, не неделя, не месяц. Твое тело — твоя тюрьма на всю жизнь. Ты сам не можешь ничего: ни поесть, ни сходить в туалет, ни включить компьютер, ни подышать воздухом. В какой-то момент у меня началась сильная депрессия. Вроде я и живой, но мертвый. Смотрел в потолок и понимал, что никогда не смогу построить семью, не будет ребенка, не будет работы. Выхода не видел. Однажды, когда мне поставили капельницу под ключицей, я как-то умудрился вырвать иголку зубами, а из катетера из кожи полилась кровь. Я не хотел жить. Но зашла соседка, увидела меня в красной луже, спасли.

— Наверняка вы слышали разговоры родственников на кухне, о чем они были?

— Родственники плакали: какое горе, как дальше? И в какой-то момент меня это задело: эй, вы не правы! Я боец, и эти их слова пошли мне на пользу. В тот момент на 100% я захотел встать и доказать. Я очень упрямый человек, возможно, это помогло.

Восстановление шло постепенно.

— Ко мне приходили реабилитолог и массажист. Они просили повторить механические движения: согни ногу, согни руку. У меня был выбор: делать усилие над собой или нет. Было больно. Но я понимал, что если день пропускаю, то результат откладывается на неделю. И делал больше, чем нужно было. Отсюда и результат.

— А чем занимались, пока лежали?

— Для меня сделали специальное приспособление, друзья на ноутбуке включали разные фильмы и видео, читал, общался с друзьями. 10 лет назад еще не было голосовых программ, как сейчас.

— Какая у врачей была реакция на то, что вы пошли?

— Мне сказали, что мне повезло, работай дальше. Но как работать, где искать помощь, никто не объяснил.

Когда Владимиру исполнилось 18 лет, он стал заочно изучать в вузе менеджмент.

— Экзамены сдавал устно, руки двигались слабо, почерк еще корявый был, но поступил. Меня тягали на пары. А я сидел, слушал неинтересное и даже не мог уйти. Приходил домой, ругался: зачем мне это все, это невыносимо! Мне казалось, на меня смотрели свысока, мол, эй, ты чего приперся, иди домой лежи!

После окончания университета Владимир работал в центре социального обслуживания, консультировал людей, вел проекты.

— А позже меня позвали в Минск на работу маркетологом, после чего я открыл свое ИП и начал помогать людям как эксперт, вставший на ноги с помощью силы мысли и желания. Сейчас с командой готовим свой проект — коллаборация мотиватора, психолога и эксперта. Это будут мероприятия, куда человек со своей проблемой придет и через разные психологические техники получит ее разбор. Кроме этого, я выступаю как мотиватор, веду личные консультации. Недавно вот ездил в общество людей с рассеянным склерозом с благотворительным спичем.

Сейчас Владимиру 26 лет. В большой однокомнатной квартире его ждет жена Катя с пятимесячной дочкой. Пара познакомилась на одном из бизнес-тренингов почти два года назад. Катя пришла со своим стартапом — шьет женское белье, Вова был там мотиватором и разрабатывал собственную бизнес-идею.

Катю впечатлило то, как много человек работает над собой каждый день.

— А я понял, что преодолел такой огромный путь и готов брать ответственность за другого человека. Если я внутри себя буду считать, что недостоин, то ничего не будет. И на третий день нашего общения я ей сказал: будешь моей женой. А через три месяца сделал Кате предложение в Италии. Человек выбирает свой путь каждый день. Если я смог, когда не верили даже медики, то что мешает вам?

Одной из наиболее опасных травм для человека является перелом шейного отдела позвоночника, который так же называют переломом шеи. Опасность связанна с тем, что при такой травме повреждается верхний участок спинного мозга, что в свою очередь может привести к полному параличу тела или летальному исходу.

Причины возникновения перелома шеи

Основными причинами перелома шеи являются:

Дорожно-транспортное происшествие. Особенную опасность представляет такая ситуация, при которой в машину пострадавшего сзади врезается другой автомобиль. При этом голова резко запрокидывается назад, что влечёт за собой серьёзные травмы шейных позвонков.

Перелом шеи при ДТП

Как ломается шея при прыжках в воду

Зачастую такой перелом сопровождается травмой спинного или головного мозга. При этом пострадавший может жаловаться на боли в затылке. Если повреждён головной мозг, то могут нарушаться основные жизненные функции – дыхание или сердцебиение.

Что качается перелома 3, 4, 5, 6 и 7 шейного позвонков, то такие травмы возникают вследствие резкого воздействия на них, например при ДТП. Стоит отметить что перелом этих позвонков чаще всего компрессионный и не сопровождается серьёзными повреждениями спинного мозга.

Видео о строении шейных позвонков

Первостепенные симптомы

Боль это первоочередной симптом перелома шеи

Эти симптомы помогут вам определить перелом шеи и принять своевременные меры:

1. Частичный или полный паралич верхних и/или нижних конечностей. Конечности может полностью не парализовать, однако они могут частично или полностью утратить свою чувствительность. Могут так же наблюдаться неконтролируемые судороги отдельных групп мышц.
2. Постоянная боль в области предполагаемого перелома. Боль может быть как сильной так и не сильной, но эта боль постоянна.
3. Синяк и отёк в области травмы. Затруднённый поворот и наклон головы, сопровождающийся резким болевым синдромом.

Как можно диагностировать

Перелом шеи, как и большая часть других закрытых переломов, определяется при помощи рентгеновских снимков.

Если есть подозрения, что повреждён спинной мозг, то проводят МРТ шейного отдела позвоночника. При этом врач чётко может видеть – повреждён спинной мозг или нет. Если повреждения имеют место быть, тогда применяют компьютерную томографию, которая может чётко показать место и степень повреждения. Имея всю эту информацию, врач сможет назначить правильное лечение.

Лечение перелома шеи

После определения степени тяжести перелома шейных позвонков можно приступать к лечению, которое будет зависеть от:

• наличия или отсутствия смещения шейных позвонков;
• степени повреждения спинного мозга в области перелома;
• наличия или отсутствия паралича;

Все основные методы лечения перелома шеи включают в себя полную иммобилизацию, при которой пострадавшему надевают специальный бандаж или воротник, который фиксирует шею в одном положении.

Если произошёл компрессионный перелом, или имеет место смещение позвонков, то в таком случае может потребоваться оперативное вмешательство. Операция при переломе шеи производится под общим наркозом, при этом врач устраняет смещение и убирает мелкие отломки, после чего фиксирует позвонки в нужном положении при помощи металлической шины.

Если при переломе сильно пострадал спинной мозг, то может случиться полный паралич тела. При этом, для частичного или полного восстановления, потребуется длительная и дорогостоящая реабилитация, которая может не дать никаких результатов.

Массаж шеи после перелома

При подобных травмах нужна полная и довольно длительная иммобилизация, поэтому мышцы шеи слабеют и атрофируются. И чтобы вернуть им прежнюю работоспособность необходимо выполнять ряд реабилитационных процедур. Однако следует помнить, что все эти процедуры необходимо выполнять после консультации с лечащим врачом.

1. Массаж при переломе шеи. При этом нужно осторожно разминать мышцы шеи. Чтобы убрать отёк и быстрее вернуть мышцам тонус, можно использовать разнообразные мази.
2. Наклоны и повороты головы. При этих упражнениях нужно быть осторожными и не переусердствовать.
3. Круговые вращения головой помогут вам восстановить кровообращение и устранить отёчность.

Последствия перелома шеи

Травмы позвоночника всегда сопряжены с серьёзными осложнениями и последствиями. К основным последствиям перелома шеи можно отнести:

1. Частичный или полный паралич тела;
2. Потеря чувствительности конечностей;
3. Летальный исход;

Предлагаю вам посмотреть видео историю Андрея, который живёт с частичным параличом после травмы шейного позвонка: