Влез на горб к ней с перепугу

Владимир Семёнович Высоцкий, 25 января 1938 — 25 июля 1980 - через три недели ему могло бы исполниться 82 года.

Как говорят, Высоцкого надо слушать в одиночестве, пить водку и плакать.

Полная запись песни, с двумя последними куплетами:

Владимир Семёнович Высоцкий

Жил я славно в первой трети

Двадцать лет на белом свете -

Жил бездумно, но при деле,

Плыл, куда глаза глядели,-

Думал - вот она, награда,-

Ведь ни веслами не надо,

Комары, слепни да осы

Слышал с берега в начале -

Мне о помощи кричали,

Не дождались, бедолаги,-

Я лежал, чумной от браги,

Тряханет ли в повороте,

Завернет в водовороте -

То разуюсь, то обуюсь,

На себя в воде любуюсь -

Берега текут за лодку,

Ну а я ласкаю глотку

После лишнего глоточку

Глядь - плыву не в одиночку,-

И пока я удивлялся,

Пал туман и оказался

в гиблом месте я,-

И огромная старуха

Хохотнула прямо в ухо,

Я кричу,- не слышу крика,

Не вяжу от страха лыка,

На ветру меня качает.

- Кто здесь?- Слышу - отвечает:

Брось креститься, причитая,-

Не спасет тебя святая

Тот, кто руль и весла бросит,

Тех Нелегкая заносит -

Я в потьмах ищу дорогу,

только по сту пью,-

А она не засыпает,

Впереди меня ступает

Вон, споткнулась о коренья,

От такого ожиренья

И у нее одышка даже,

А заносит ведь - туда же,

Вдруг навстречу нам - живая,

И кричит:- Стоишь над бездной,

Но спасу тебя, болезный,

Я спросил:- Ты кто такая?-

А она мне:- Я Кривая,-

- И хотя я кривобока,

Я воскликнул, наливая:

- Вывози меня, Кривая!

Я тебе и шбан поставлю,

Кривизну твою исправлю -

И ты, маманя, сучья дочка,

На-ка выпей полглоточка -

Ты забудь меня на время,

Ты же толстая - в гареме

и упали две старухи

У бутыли медовухи

в пьянь, истерику.

Я пока за кочки прячусь,

Я тихонько задом пячусь

Лихо выгреб на стремнину

В два гребка на середину -

Чтоб вы сдохли, выпивая,

Кривая да Нелегкая!

Знать, по злобному расчету

Да по тайному чьему-то

Не везло мне, обормоту,

И тащило, баламута,

Мне казалось, жизнь - отрада,

Мол, ни веслами не надо, ох, не надо -

Кривая да Нелегкая!

Офигенное творчество . Баня по черному и Охота на волков - вот три самые мощные песни для меня .

А как Высоцкого слушал Иоанн Васильевич.

А почему на последних двух куплетах тс акцент сделал?

Есть еще другой вариант этой песни, более известный.

Какой? Здесь полный текст

Жил я славно в первой трети,
Двадцать лет на белом свете по учению.
Жил безбедно и при деле,
Плыл куда глаза глядели по течению.

Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте - я не слушаю.
То разуюсь, то обуюсь,
Hа себя в воде любуюсь, брагу кушаю.

И, пока я наслаждался,
Пал туман и оказался в гиблом месте я.
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо - злая бестия.

Я кричу - не слышу крика,
Hе вяжу от страха лыка, вижу плохо я.
Hа ветру меня качает,
"Кто здесь?" Слышу, отвечает, - "Я, нелёгкая.

Брось креститься, причитая,
Hе спасёт тебя святая богородица.
Кто рули и весла бросит,
Тех нелёгкая заносит - так уж водится".

И с одышкой, с ожиреньем,
Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.
Я в потьмах ищу дорогу,
Hо уж брагу понемногу только по сто пью.

Вдруг навстречу мне живая,
Колченогая, кривая морда хитрая.
"Hе горюй," - кричит, - "болезный,
Горемыка мой нетрезвый, слёзы вытру я."

Взвыл я, душу разрывая,
Вывози меня кривая - я на привязи.
Мне плевать, что кривобока,
Криворука, кривоока, только вывези.

Влез на горб к ней с перепугу,
Hо кривая шла про кругу - ноги разные.
Падал я и полз на брюхе,
И хихикали старухи безобразные.

Hе до жиру, быть бы живым,
Много горя над обрывом, а в обрыве зла.
"Слышь, кривая, - четверть ставлю,
Кривизну твою исправлю, раз не вывезла."

И ты, нелегкая-маманя,
Хочешь истины в стакане на лечение?
Тяжело же столько весить,
А хлебнёшь стаканов десять - облегчение.

И припали две старухи
Ко бутыли медовухи, пьянь с ханыгою.
Я пока за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.

Огляделся - лодка рядом,
А за мною по корягам, дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои - кривая, да нелёгкая.

Грёб до умапомрачения,
Правил против ли теченья, на стремнину ли?
А нелёгкая с кривою
От досады, с перепою там и сгинули

Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели,—

И она там втихую пила…

А упала она — возле двери,—

Некрасиво так, зло умерла.

Нажива — как наркотика,—

Не выдержала этого

Но было все обыденно:

Заглянет кто — расстроится.

Он дом сломал, а нам сказал:

«У вас носы не вытерты,

И разные эпитеты.

…Было время — и были подвалы,

Было дело — и цены снижали,

И текли куда надо каналы,

И в конце куда надо впадали.

Дети бывших старшин да майоров

До ледовых широт поднялись,

Потому что из тех коридоров,

Им казалось, сподручнее — вниз.

Протопи ты мне баньку, хозяюшка,—

Раскалю я себя, распалю.

На полоке, у самого краешка,

Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности,

Ковш холодной — и всё позади,—

И наколка времен культа личности

Засинеет на левой груди.

Протопи ты мне баньку по-белому,—

Я от белого свету отвык,—

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Сколько веры и лесу повалено,

Сколь изведано горя и трасс!

А на левой груди — профиль Сталина,

А на правой — Маринка анфас.

Эх, за веру мою беззаветную

Сколько лет отдыхал я в раю!

Променял я на жизнь беспросветную

Несусветную глупость мою.

Протопи ты мне баньку по-белому,—

Я от белого свету отвык,—

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Вспоминаю, как утречком раненько

И меня два красивых охранника

Повезли из Сибири в Сибирь.

А потом на карьере ли, в топи ли,

Наглотавшись слезы и сырца,

Ближе к сердцу кололи мы профили,

Чтоб он слышал, как рвутся сердца.

Не топи ты мне баньку по-белому,—

Я от белого свету отвык,—

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Ох, знобит от рассказа дотошного!

Пар мне мысли прогнал от ума.

Из тумана холодного прошлого

Окунаюсь в горячий туман.

Застучали мне мысли под темечком:

Получилось — я зря им клеймен,—

И хлещу я березовым веничком

По наследию мрачных времен.

Протопи ты мне баньку по-белому,—

Чтоб я к белому свету привык,—

Угорю я — и мне, угорелому,

Ковш холодной развяжет язык.

Замок временем срыт и укутан, укрыт

В нежный плед из зеленых побегов,

Но… развяжет язык молчаливый гранит —

И холодное прошлое заговорит

О походах, боях и победах.

Время подвиги эти не стерло:

Оторвать от него верхний пласт

Или взять его крепче за горло —

И оно свои тайны отдаст.

Упадут сто замков, и спадут сто оков,

И сойдут сто потов с целой груды веков,

И польются легенды из сотен стихов —

Про турниры, осады, про вольных стрелков.

Ты к знакомым мелодиям ухо готовь

И гляди понимающим оком,—

Потому что любовь — это вечно любовь,

Даже в будущем вашем далеком.

Звонко лопалась сталь под напором меча,

Тетива от натуги дымилась,

Смерть на копьях сидела, утробно урча,

В грязь валились враги, о пощаде крича,

Победившим сдаваясь на милость.

Но не все, оставаясь живыми,

В доброте сохраняли сердца,

Защитив свое доброе имя

От заведомой лжи подлеца.

Хорошо, если конь закусил удила

И рука на копье поудобней легла,

Хорошо, если знаешь — откуда стрела,

Хуже, если по-подлому — из-за угла.

Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!

Ведьмы вас не пугают шабашем?

Но… не правда ли, зло называется злом

Даже там — в добром будущем вашем?

И во веки веков, и во все времена

Трус, предатель — всегда презираем,

Враг есть враг, и война все равно есть война,

Оригинальный текст и слова песни Кривая и Нелёгкая:

Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по учению,
Жил безбедно и при деле,
Плыл, куда глаза глядели, —
по течению.

Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте —
я не слушаю,
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь, —
брагу кушаю.

И пока я наслаждался,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я, —
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.

И с одышкой, ожиреньем
Ломит, тварь, по пням, кореньям
тяжкой поступью,
Я впотьмах ищу дорогу,
Но уж брагу понемногу —
только по сто пью.

Влез на горб к ней с перепугу, —
Но Кривая шла по кругу —
ноги разные.
Падал я и полз на брюхе —
И хихикали старухи
безобразные.

Не до жиру — быть бы живым, —
Много горя над обрывом,
а в обрыве — зла.
«Слышь, Кривая, четверть ставлю —
Кривизну твою исправлю,
раз не вывезла!

И припали две старухи
Ко бутыли медовухи —
пьянь с ханыгою, —
Я пока за кочки прячусь,
К бережку тихонько пячусь —
с кручи прыгаю.

Огляделся — лодка рядом, —
А за мною по корягам,
дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелегкая.

Греб до умопомраченья,
Правил против ли теченья,
на стремнину ли, —
А Нелегкая с Кривою
От досады, с перепою
там и сгинули!

Перевод на русский или английский язык текста песни — Кривая и Нелёгкая исполнителя Владимир Высоцкий:

I lived nicely in the first third of
Twenty years in this world —
according to the doctrine ,
Lived comfortably and in business ,
Swam to her eyes gazed —
downstream.

Do creak in turn,
Crackling in the whirlpool —
I do not listen ,
That razuyus then obuyus ,
Themselves in the water I admire —
Braga I’m eating .

And while I enjoyed
Pal fog and helpful
a black spot I —
And a huge old woman
Laughed in his ear ,
an evil beast .

I scream — can not hear the cry ,
Do not knit fear bast
I see bad ,
The wind shakes me …
& quot; Who is here ? & quot; Hear — answers:
& quot; I have a hard time !

Throw baptized wailing —
Will not save you a saint
Hail Mary :
Who rudders and paddles throw ,
Not an easy puts those —
so usual ! & quot;

And with shortness of breath , obesity
Ache , creature, on the stumps , root
heavy tread ,
I’m in the dark looking for the road
But it gradually Braga —
only one drink.

Suddenly toward me — live
Lame curve —
face tricky .
& quot; Do not worry — screams — the disease ,
Unfortunate my drunk —
I wipe the tears ! & quot;

I yelled , breaking the gate :
& quot; exportation me curve —
I’m on a leash !
I do not care that lopsided ,
Krivorukov , krivooka —
only removed ! & quot;

Got over the hump to her fright , —
But the curve was in a circle —
the legs are different.
I fell down and crawled on his belly —
And the old woman giggled
ugly .

Not to fat — to be alive —
A lot of grief over the precipice ,
and breakage — evil.
& quot; Hey , Curve , put a quarter —
The curvature of your fix ,
not just taken out !

You have a hard time , Ma !
Do you want the truth in a glass —
to treatment?
Difficult as many weigh
A hlebnesh ten glasses —
relief ! & quot;

And sat down two old women
To bottles of mead —
drunk with hanygoyu —
I’m still in hiding bumps ,
By the river bank quietly moving back —
with cliff jumping .

Looked around — the boat around —
And follow me on driftwood ,
wildly groaning,
Simmered , whining ,
Two Fates my — Curve
Not an easy yes .

Rowed to frenzy ,
Whether the rules against the current,
rapids on whether —
A hard time with the curve
Vexation , with repolarization
there and disappeared !

Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Кривая и Нелёгкая, просим сообщить об этом в комментариях.

Видеоклип

Лирика читать книгу онлайн

Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по учению,

Жил безбедно и при деле,
Плыл, куда глаза глядели, —
по течению.

Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте —
я не слушаю.

То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь —
брагу кушаю.

И пока я наслаждался,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я, —

И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.

Я кричу, – не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,

Брось креститься, причитая, —
Не спасет тебя святая
Богородица:

И с одышкой, ожиреньем
Ломит, тварь, по пням, кореньям
тяжкой поступью.

Я впотьмах ищу дорогу,
Но уж брагу понемногу —
только по́ сту пью.

Вдруг навстречу мне – живая
Колченогая Кривая —
морда хитрая:

Взвыл я, ворот разрывая:
«Вывози меня, Кривая, —
я на привязи!

Влез на горб к ней с перепугу, —
Но Кривая шла по кругу —
ноги разные.

Падал я и полз на брюхе —
И хихикали старухи
безобразные.

Не до жиру – быть бы жи́вым, —
Много горя над обрывом,
а в обрыве – зла.

«Слышь, Кривая, четверть ставлю —
Кривизну твою исправлю,
раз не вывезла!

Ты, Нелегкая, маманя!
Хочешь истины в стакане —
на лечение?

И припали две старухи
Ко бутыли медовухи —
пьянь с ханыгою, —

Я пока за кочки прячусь,
К бережку́ тихонько пячусь —
с кручи прыгаю.

Огляделся – лодка рядом, —
А за мною по корягам,
дико охая,

Припустились, подвывая,
Две судьбы мои – Кривая
да Нелегкая.

Греб до умопомраченья,
Правил против ли теченья,
на стремнину ли, —

А Нелегкая с Кривою
От досады, с перепою
там и сгинули!

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
За мною пес – Судьба моя, беспомощна, больна, —
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену —
Глядит, глаза навыкате, и с языка – слюна.

Морока мне с нею —
Я оком грустнею,
Я ликом тускнею
И чревом урчу,
Нутром коченею,
А горлом немею, —
И жить не умею,
И петь не хочу!

Должно быть, старею, —
Пойти к палачу…
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́.

Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,
Но жаль ее, голодную, – ласкается, дрожит, —
Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну —
Она, когда насытится, всегда подолгу спит.

Тогда я гуляю,
Петляю, вихляю,
Я ваньку валяю
И небо копчу.
Но пса охраняю,
Сам вою, сам лаю —
О чем пожелаю,
Когда захочу.

Нет, не постарею —
Пойду к палачу, —
Пусть вздернет скорее,
А я приплачу.

Бывают дни, я голову в такое пекло всуну,
Что и Судьба попятится, испуганна, бледна, —
Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну —
С тех пор ни дня без стакана́, еще ворчит она:

Закуски – ни корки!
Мол, я бы в Нью-Йорке
Ходила бы в норке,
Носила б парчу.
Я ноги – в опорки,
Судьбу – на закорки, —
И в гору и с горки
Пьянчугу влачу.

Когда постарею,
Пойду к палачу, —
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́.

Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком —
Пошла, родимая, вразнос и изменила лик, —
Хамила, безобразила и обернулась Роком, —
И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.

Судьбу, коль сумею,
Снесу к палачу —
Пусть вздернет на рею,
А я заплачу́!

Этот день будет первым всегда и везде —
Пробил час, долгожданный серебряный час:
Мы ушли по весенней высокой воде,
Обещанием помнить и ждать заручась.

По горячим следам мореходов живых и экранных,
Что пробили нам курс через рифы, туманы и льды,
Мы под парусом белым идем с океаном на равных
Лишь в упряжке ветров – не терзая винтами воды.

Впереди – чудеса неземные!
А земле, чтобы ждать веселей,
Будем честно мы слать позывные —
Эту вечную дань кораблей.

Говорят, будто парусу реквием спет,
Черный бриг за пиратство в музей заточен,
Бросил якорь в историю стройный корвет,
Многотрубные увальни вышли в почет.

Но весь род моряков – сколько есть —
до седьмого колена
Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей.
И текла за кормой добела раскаленная пена,
И щадила судьба непутевых своих сыновей.

Материк безымянный не встретим вдали,
Островам не присвоим названий своих —
Все открытые земли давно нарекли
Именами великих людей и святых.

Расхватали открытья – мы ложных иллюзий не строим, —
Но стекает вода с якорей, как живая вода.
Повезет – и тогда мы в себе эти земли откроем, —
И на берег сойдем – и останемся там навсегда.

Гимн морю и горам

Заказана погода нам Удачею самой,
Довольно футов нам под киль обещано,
И небо поделилось с океаном синевой —
Две синевы у горизонта скрещены.

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор
Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:
Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
И впадины меж ними – словно пропасти!

Служение стихиям не терпит суеты,
К двум полюсам ведет меридиан.
Благословенны вечные хребты,
Благословен Великий океан!

Нам сам Великий случай – брат, Везение – сестра,
Хотя – на всякий случай – мы встревожены.
На суше пожелали нам ни пуха ни пера,
Созвездья к нам прекрасно расположены.

Мы все – впередсмотрящие, все начали с азов,
И если у кого-то невезение —
Меняем курс, идем на SOS, как там, в горах, – на зов,
На помощь, прерывая восхождение.

Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза, —
Не сединой, а солью убеленные, —
Скупая океанская огромная слеза
Умоет наши лица просветленные…

Взята вершина – клотики вонзились в небеса!
С небес на землю – только на мгновение:
Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса —
И снова начинаем восхождение.

Этот шум – не начало конца,
Не повторная гибель Помпеи —
Спор вели три великих глупца:
Кто из них, из великих, глупее.

Долго спорили – дни, месяца, —
Но у всех аргументы убоги…
И пошли три великих глупца
Глупым шагом по глупой дороге.

Вот и берег – дороге конец.
Откатив на обочину бочку,
В ней сидел величайший мудрец, —
Мудрецам хорошо в одиночку.

Молвил он подступившим к нему:
Дескать, знаю – зачем, кто такие, —
Одного только я не пойму —
Для чего это вам, дорогие!

Или, может, вам нечего есть,
Или – мало друг дружку побили?
Не кажитесь глупее, чем есть, —
Оставайтесь такими, как были.

Сто́ит только не спорить о том,
Кто главней, – уживетесь отлично, —
Покуражьтесь еще, а потом —
Так и быть – приходите вторично.

Он залез в свою бочку с торца —
Жутко умный, седой и лохматый…
И ушли три великих глупца —
Глупый, глупенький и глуповатый.

Жанры

Авторы

Книги

В продаже

Серии

Форум

Высоцкий Владимир Семенович

Книга "Не вышел из боя"

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.

Могут раздеть — это чистая правда, ребята!

Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь.

Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь.

Глядь, а конём твоим правит коварная Ложь.

Я вам расскажу про то, что будет…

Я вам расскажу про то, что будет,

Я такие вам открою дали…

Пусть меня историки осудят

За непонимание спирали.

Возвратятся на свои на круги

Ураганы поздно или рано,

И, как сыромятные подпруги,

Льды затянут брюхо океана.

Словно наговоры и наветы,

Землю обволакивают вьюги.

Дуют, дуют северные ветры,

Превращаясь в южные на юге.

Упадут огромной силы токи

Со стальной коломенской версты,

И высоковольтные потоки

Станут током низкой частоты.

И завьются бесом у антенны,

И, пройдя сквозь омы — на реле,

До того ослабнут постепенно,

Что лови их стрелкой на шкале!

В скрипе, стуке, скрежете и гуде

Слышно, как клевещут и судачат.

Если плачут северные люди —

Значит, скоро южные заплачут.

И тогда не орды чингиз-ханов,

И не сабель звон, не конский топот, —

Миллиарды выпитых стаканов

Эту землю грешную затопят.

Жил я славно в первой трети

Двадцать лет на белом свете, по учению.

Жил безбедно и при деле,

Плыл, куда глаза глядели, — по течению.

Затрещит в водовороте,

Заскрипит ли в повороте — я не слушаю,

То разуюсь, то обуюсь,

На себя в воде любуюсь, — брагу кушаю.

И пока я наслаждался,

Пал туман, и оказался в гиблом месте я.

И огромная старуха

Хохотнула прямо в ухо, злая бестия!

Я кричу — не слышу крика,

Не вяжу от страха лыка, вижу плохо я.

На ветру меня качает…

Брось креститься, причитая!

Не спасёт тебя святая богородица, —

Кто рули да вёсла бросит,

И с одышкой, ожиреньем

Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.

Я впотьмах ищу дорогу,

Но уж брагу — понемногу, только поступью.

Вдруг навстречу мне живая

Колченогая Кривая — морда хитрая.

«Не горюй, — кричит, — болезный,

Взвыл я, ворот разрывая:

«Вывози меня, Кривая! Я — на привязи!

Мне плевать, что кривобока,

Влез на горб к ней с перепугу,

Но Кривая шла по кругу — ноги разные.

Падал я и полз на брюхе,

И хихикали старухи безобразные.

Не до жиру — быть бы живым…

Много горя над обрывом, а в обрыве — зла!

«Слышь, Кривая, четверть ставлю,

Кривизну твою исправлю, раз не вывезла!

И Нелёгкая, маманя!

Хочешь истины в стакане — на лечение?

Тяжело же столько весить,

И припали две старухи

Ко бутыли медовухи — пьянь с ханыгою.

Я пока за кочки прячусь,

Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.

Огляделся — лодка рядом,

А за мною по корягам, дико охая,

Припустились, подвывая,

Две судьбы мои — Кривая да Нелёгкая.

Грёб до умопомраченья,

Правил против ли теченья, на стремнину ли, —

А Нелёгкая с Кривою

От досады с перепою там и сгинули.

Часов, минут, секунд — нули…

Часов, минут, секунд — нули.

Сердца с часами сверьте!

Объявлен праздник всей Земли —

Вход в рай забили впопыхах,

Ворота ада на засове.

Всё согласовано в верхах

Без оговорок и условий.

Постановление не врёт:

Никто при родах не умрёт,

И от болезней в собственной постели,

И самый старый в мире тип

Задержит свой предсмертный хрип

И до утра дотянет еле-еле.

И если где резня теперь —

Ножи держать тупыми!

А если бой — то без потерь,

Расстрел — так холостыми.

Нельзя и с именем Его

Свинцу отвешивать поклонов, —

Не будет смерти одного

Во имя жизни миллионов.

Конкретно, просто, делово:

Во имя чёрта самого

Никто нигде не обнажит кинжалов,

Никто навеки не уснёт

И не взойдёт на эшафот

За торжество добра и идеалов.

Забудьте мстить и ревновать!

Убийцы — пыл умерьте!

Бить можно, но не убивать,

Душить, но не до смерти.

Эй! Не вставайте на карниз

И свет не заслоняйте,

Забудьте прыгать сверху вниз,

Вот снизу вверх — валяйте!

Слюнтяи, висельники, тли,

Мы всех вас вынем из петли,

Ещё дышащих, тёпленьких, в исподнем!

Под топорами палачей

Не упадёт главы ничьей, —

Приёма нынче нет в раю господнем.

И запылает сто костров —

Не жечь, а греть нам спины,

И будет много катастроф,

А жертвы — ни единой.

И, отвалившись от стола,

Никто не лопнет от обжорства,

От выстрелов из-за угла

Мы будем падать из притворства.

На целый день отступит мрак,

На целый день задержат рак,

На целый день случайности отменят,

А коль за кем недоглядят —

Есть спецотряд из тех ребят,

Что мертвецов растеребят,

Натрут, взъерошат, взъерепенят.

Смерть погрузили в забытьё —

Икрою взятку дали,

И напоили вдрызг её,

И косу отобрали.

В уютном боксе, в тишине

Лежит на хуторе Бутырском

И видит пакости во сне

И стонет храпом богатырским

Ничто не в силах помешать

Нам жить, смеяться и дышать

Мы ждём событья в радостной истоме!

Для тёмных личностей в Столбах

Полно смирительных рубах —

Пусть встретят праздник

В сумасшедшем доме.

И пробил час, и день возник

Как взрыв, как ослепленье.

И тут и там взвивался крик —

Остановись, мгновенье!

И лился с неба нежный свет,

И хоры ангельские пели,

И люди быстро обнаглели:

Твори что хочешь — смерти нет!

Иной до смерти выпивал,

Но жил, подлец, не умирал,

Другой в пролёты прыгал всяко-разно,

Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете -
по учению,
Жил безбедно и при деле,
Плыл, куда глаза глядели, -
по течению.

Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте -
я не слушаю,
То разуюсь, то обуюсь,
На себя в воде любуюсь, -
брагу кушаю.

И пока я наслаждался,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я, -
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.

Я кричу, - не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,
На ветру меня качает.
"Кто здесь?" Слышу - отвечает:
"Я, Нелегкая!

Брось креститься, причитая, -
Не спасет тебя святая
Богородица:
Кто рули и весла бросит,
Тех Нелегкая заносит -
так уж водится!"

И с одышкой, ожиреньем
Ломит, тварь, по пням, кореньям
тяжкой поступью,
Я впотьмах ищу дорогу,
Но уж брагу понемногу -
только по сто пью.

Вдруг навстречу мне - живая
Колченогая Кривая -
морда хитрая.
"Не горюй, - кричит, - болезный,
Горемыка мой нетрезвый, -
слезы вытру я!"

Взвыл я, ворот разрывая:
"Вывози меня, Кривая, -
я на привязи!
Мне плевать, что кривобока,
Криворука, кривоока, -
только вывези!"

Влез на горб к ней с перепугу, -
Но Кривая шла по кругу -
ноги разные.
Падал я и полз на брюхе -
И хихикали старухи
безобразные.

Не до жиру - быть бы живым, -
Много горя над обрывом,
а в обрыве - зла.
"Слышь, Кривая, четверть ставлю -
Кривизну твою исправлю,
раз не вывезла!

Ты, Нелегкая, маманя!
Хочешь истины в стакане -
на лечение?
Тяжело же столько весить,
А хлебнешь стаканов десять -
облегчение!"

И припали две старухи
Ко бутыли медовухи -
пьянь с ханыгою, -
Я пока за кочки прячусь,
К бережку тихонько пячусь -
с кручи прыгаю.

Огляделся - лодка рядом, -
А за мною по корягам,
дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои - Кривая
да Нелегкая.

Греб до умопомраченья,
Правил против ли теченья,
на стремнину ли, -
А Нелегкая с Кривою
От досады, с перепою
там и сгинули!

I lived gloriously in the first third
Twenty years on in the world -
according to the teaching,
He lived comfortably and in business,
Floated where looking eyes -
with the flow.

Do creak in the rotation,
Crackling in the whirlpool -
I do not listen,
That razuyus then obuyus,
Self admire in the water -
Braga I eat.

And while I enjoyed,
Pal fog and proved
in the black spots I -
And a huge old woman
I laughed in his ear,
an evil beast.

I scream - I do not hear the cry,
I do not fear knitting Laka,
I see bad,
In the wind shakes me .
& Quot; Who is & quot?; Hear - replies:
& Quot; I have a hard time!

Throw baptized wailing -
Do not save your holy
Hail Mary:
Who will throw the rudders and paddles,
Not an easy Those puts -
so usual & quot!;

And with shortness of breath, obesity
Lomita, creature, on stumps, roots
heavy tread,
I'm in the dark looking for the road,
But it gradually Braga -
Only a hundred and drink.

Suddenly meet me - live
Wobbly curve -
face tricky.
& Quot; Do not worry - screams - disease,
Unfortunate my drunk -
I wipe the tears & quot!;

I howled, breaking the gate:
& Quot; Removal of me, curve -
I'm on a leash!
I do not care, that lopsided,
Krivorukost, krivooka -
only taken & quot!;

I got over the hump to her fright -
But the curve was in a circle -
feet are different.
I was falling and crawling on their bellies -
And the old woman giggled
ugly.

Not to fat - to be alive -
A lot of grief over the cliff,
and breakage - evil.
& Quot; Hey, Curve, put a quarter -
your correct curvature,
not just taken out!

Are you a hard time, Ma!
You want the truth in a glass -
for treatment?
It's hard to weigh as much,
A hlebnesh ten glasses -
relief & quot!;

And we sat down two old women
By the bottle of mead -
drunk with hanygoyu -
I'm still hiding behind mounds,
By the river bank quietly pyachus -
with cliff jumping.

He looked around - boat near -
And follow me on driftwood,
wildly moaning,
Simmered, howling,
Two of my fate - Curve
Not an easy yes.

Grebe blissfully,
Rules whether the flow against,
on whether the rapids -
A hard time with curves
From vexation, with repolarization
there and vanished!

Читайте также: