Российскую экономику поразил сечина вирус
Игорь Сечин расколол ОПЕК и заставил рынок паниковать. Что теперь ждет экономику России?
Фото: РИА Новости
В понедельник, 9 марта, сразу после открытия торгов нефтяные котировки обрушились на 30%. Стоимость барреля WTI опустилась ниже $30, а курс доллара подскочил до 75 рублей.
Причиной обвала стала ценовая война на нефтяном рынке, развязанная Саудовской Аравией против России после срыва переговоров ОПЕК+. Члены ОПЕК и нефтедобывающие страны, не входящие в картель, впервые с 2016 года не смогли договориться о регулировании добычи нефти. Это произошло из-за отказа России пойти на дополнительное снижение добычи, чтобы поддержать котировки в условиях эпидемии коронавируса.
При этом в последние годы Россия охотно сотрудничала с ОПЕК. В 2018 году глава Минэнерго Александр Новак оценивал выигрыш бюджета от сделки с ОПЕК в пять трлн рублей дополнительных доходов. Нефтяные компании, по словам Новака, заработали около двух трлн рублей.
В ходе последних переговоров с ОПЕК Игорь Сечин снова попытался убедить Владимира Путина в том, что соглашение с картелем вредит России, а сланцевых производителей можно разорить, если отпустить цены на нефть ниже $40 за баррель.
Читайте также
— России было выгодно сотрудничать с ОПЕК на протяжении последних трех лет, к тому же ей это ничего не стоило. Министр энергетики Александр Новак постоянно заявлял о солидарности России с картелем и говорил, что Россия сокращает добычу нефти. Однако это было неправдой, так как наши компании каждый год выполняли свои корпоративные планы и увеличивали добычу. При этом устное участие России в договоренности ОПЕК+ помогало повышать цену на нефть. Это привело к тому, что за эти три года Россия получила в бюджет дополнительные несколько триллионов рублей.
Игорь Сечин руководствуется неверными представлениями о последствиях разрыва сделки России и ОПЕК+.
Низкие цены не приведут ни к исчезновению конкурентов в виде американских компаний, добывающих сланцевую нефть, ни к подрыву позиций Саудовской Аравии.
Александр Новак — фигура несамостоятельная. К тому же в новом правительстве появился премьер-министр Михаил Мишустин, у которого с Сечиным очень хорошие отношения. Убрали Козака, понизили в должности министра финансов. Теперь позиции Сечина в правительстве очень сильно укрепились, и он стал в значительной степени определять политику в области нефти.
Стратегия Саудовской Аравии заключается в том, чтобы завоевывать рыночные ниши. Сейчас каждый сам за себя, и Саудовская Аравия рассчитывает, что при низкой цене на нефть она сможет объемами продаж получить ту же самую прибыль. При этом Саудовской Аравии, Кувейту и тем странам, которые сражаются, например, за китайский рынок, за долю рынка бороться стоит. А России, у которой есть фиксированные рынки и падает добыча, стоит сохранить объемы, необходимые для внутреннего потребления.
— В конце декабря министр энергетики Александр Новак говорил, что сделка с ОПЕК принесла России 6,2 трлн рублей дополнительных доходов в федеральный бюджет. Сейчас позиция изменилась.
Мое личное мнение заключается в том, что для России в долгосрочном плане сделка с ОПЕК невыгодна: когда вы принимаете какие-то ограничения, вы соглашаетесь с тем, что у других производителей будет возможность увеличить предложение.
Однако в данный момент отказываться от нее было ошибкой. С точки зрения ситуации на мировых финансовых рынках, скоординированное сокращение добычи — правильное решение. Из-за коронавируса спрос на нефть явно снизился. Поэтому сокращение добычи нефти на несколько месяцев имело смысл. Начало ценовой войны в таких условиях приведет к последствиям, которые мы сейчас и видим — это нефть по 30 долларов.
В долгосрочной перспективе цены останутся примерно на таком же уровне.
Для России это означает девальвацию рубля, рост инфляции, падение на фондовом рынке. Видимо, будет экономический спад.
Столь резкую реакцию Саудовской Аравии можно объяснить тем, что руководство государства сокращало добычу нефти дополнительно, сверх своих обязательств в ОПЕК. Когда Россия отказалась сокращать добычу нефти, Саудовская Аравия последовала за ней, решив нарастить добычу. Потому что у них действительно есть возможности для этого. Россия, даже если захочет, увеличить добычу на 10% не сможет.
У сланцевых производителей 60% добычи захеджировано на 2020-й год. Текущее колебание на цену продажи этой нефти никак не влияет, поэтому сейчас они не будут сокращать добычу. Кроме того, [на рынке] очень большую роль играют мейджоры, к примеру, такие компании как ExxonMobil, Chevron и т.д. У них есть большой финансовый ресурс, который позволяет им пересиживать резкие колебания цен. В 2014 году уже [пытались сократить сланцевую добычу путем обвала цен] и добыча тогда действительно пострадала. Но когда цены начали увеличиваться, она также начала расти. Это неизбежный процесс, зачем с этим бороться?
Читайте также
В целом, если смотреть на структуру экономики и зависимость от нефтяных доходов, понятно, что для Саудовской Аравии [ценовая война] — более болезненный вопрос. Зависимость их бюджета [от нефти] больше и цена безубыточности для их бюджета выше. В отличие от нас, у них фиксированный курс, чтобы его поддерживать, они должны тратить свои резервы. При этом накопленных резервов у них больше, чем у России. Но то, что для них эта война больнее, нам помогает несильно. Нам тоже больно.
Бюджетное правило говорит, что если цены на нефть будут ниже, чем базовая цена в 42,4 доллара за баррель, то эта разница будет финансироваться за счет Фонда национального благосостояния. Сейчас в нем 150 млрд долларов. Угрозы для бюджетной стабильности в краткосрочном смысле нет, но для экономики в целом эффект будет негативным.
От редакции. Этот материал из майского номера Forbes был написан до того, как в середине апреля Россия и ОПЕК договорились о новом сокращении добычи нефти. Тем не менее кризис в индустрии продолжается и выводы и прогнозы Константина Симонова остаются актуальными.
Обвал цен на нефть после распада альянса ОПЕК+, конечно, стал основным событием начала года в нефтяной индустрии. Неожиданностью он не был: такие сценарии рассматривались в России и держались в уме. Но произошло все в самой жесткой форме.
В бихевиористской, по сути, экономике, где давно уже главное не экономические расчеты и модели, не соотношение реального спроса и реального предложения, а реакция экономических субъектов на новости, распад сделки стал триггером, который просто не мог не обрушить цены. Во многом это продукт психоза Саудовской Аравии. Ее министр энергетики Абдулазис бин Салман приехал на заседание ОПЕК+ с ультиматумом, который Россия не могла удовлетворить. Саудиты это прекрасно понимали и начали активно предлагать европейским потребителям свою нефть с дисконтом. По сути, Саудовская Аравия объявила нам войну. И это не слишком пафосное определение.
Коронавирус серьезно обрушил спрос на нефть в Китае. Впервые с 2009 года спрос не вырастет — это уже очевидно. Кроме того, китайские НПЗ стали сокращать потребление саудовской нефти. Российской нефти это не коснулось — она лучше подходит для китайских, да и европейских НПЗ. Поэтому саудиты и пытаются выбить нашу нефть через агрессивные скидки.
Остается два вопроса. Что же нас ждет? И еще один, не менее любопытный. Несмотря на психоз саудовцев, президент Владимир Путин был готов к выходу из сделки ОПЕК+. Возможно, не в такой жесткой форме, но готов. Кто же убедил его в том, что сделка ОПЕК+ себя исчерпала? С последнего вопроса мы и начнем.
По сути, Саудовская Аравия объявила нам войну. И это не пафосное определение
С мотивацией Силуанова разобраться намного сложнее. На первый взгляд сделка ОПЕК+, направленная на рост мировых цен на нефть, полностью соответствовала курсу правительственных либералов. Алексей Кудрин, еще будучи министром финансов, предлагал максимально копить резервы, в том числе и за счет изъятия всей дополнительной выручки от высоких нефтяных цен у ВИНК в пользу бюджета. А резервные фонды должны были помогать стабилизировать бюджет при падении цен на нефть. Поэтому в годы существования соглашения ОПЕК+ российские либеральные финансисты в правительстве скорее выигрывали в аппаратном плане, поскольку приемлемые цены на нефть гарантировали стабильные доходы бюджета и не создавали излишних рисков девальвации и в целом угроз для финансовой стабильности.
Таким образом, Сечин и Силуанов — каждый по своим причинам — убедили Путина, что выход из сделки нам не так и страшен. Россия услышала ультиматум саудитов и вступила в нефтяную войну. Вести ее придется на два фронта — с Саудовской Аравией и США.
Наша стратегия примерно понятна. В случае с США мы рассчитываем, что американские сланцевые производители не выдержат низких цен. Средняя себестоимость производства нефти на сланцах примерно $45 (пусть эта цифра как средняя температура по больнице, но для ориентировки она важна). У нас себестоимость добычи в Западной Сибири даже с транспортом ниже $25 без налогов. А некоторые ВИНКи гордо говорят о ценах ниже $10. Насчет саудитов наши надежды связаны с тем, что их бюджет, по оценкам международных финансовых организаций, верстается при ценах выше $80 за баррель. Мы же начинаем тратить резервы при цене на Urals ниже $42,4. Плюс у нас $570 млрд накопленных резервов — тоже сильный аргумент. Правда, в этих расчетах могут быть изъяны.
США обладают колоссальными возможностями по субсидированию своих сланцевиков. Наивно думать, что они этого не сделают. Кризис 2008 года доказал, что американское правительство готово спасать частный бизнес. Для Трампа сланец — это и экономический рост, и занятость в штатах, где живут его избиратели. Он президент традиционных индустрий, и нефтяники — одна из его опор.
Уже много лет нас кормят историями про массовое банкротство американских сланцевиков, а их добыча все растет. Да, у американских производителей могут возникнуть небольшие трудности, но скорее можно ожидать торможения роста, но никак не обвала.
Для Дональда Трампа сланец — это и экономический рост, и занятость в штатах, где живут его избиратели
Саудовская Аравия не публикует свой бюджет. Поэтому все цифры берутся не из официальных документов, а из внешней аналитики, причем западной и не самой свежей. Может, саудиты будут меньше тратить — прежде всего на прокси-войны и прочие геополитические истории (впрочем, это тоже неплохо). Кроме того, потенциал роста добычи у саудитов на 2 млн баррелей выше, чем у России, а это даст им дополнительный приток наличности. Рассчитывать нам скорее нужно на востребованность сорта Urals у европейских переработчиков.
Война простой не будет. Падение цен на нефть — огромный стрессовый удар для всей российской экономики, а также для политической системы. Но особенно интересно, как начнет теперь меняться производственная стратегия в нефтяной отрасли. И вот здесь позиции Сечина и Силуанова расходятся диаметрально.
Сечин настаивает на том, что, потеряв три года, надо хотя бы сейчас вернуться к субсидированию добычи. Он трактует низкие цены на нефть как аргумент для увеличения объема льгот и иной государственной помощи нефтяным компаниям. Ведь если Россия ведет ценовую нефтяную войну, то нефти нужно как можно больше. Нужно заливать ею рынок, переигрывая и саудитов, и американцев, и всех прочих конкурентов. Захватывать рынок, ждать банкротства конкурентов и восстановления цен.
Минфин предлагает противоположный подход: в условиях кризиса прекратить тратить резервы на отраслевые проекты, особенно с высокой себестоимостью добычи. В его понимании нет никакого смысла тратить резервы на очень дорогие проекты вроде разработки арктических месторождений, когда в мире сохраняется перепроизводство нефти и покупатели долгий период будут платить поставщикам лишь довольно небольшие деньги за углеводородные ресурсы.
Решать, понятно, Путину. И выбор этот простым не будет. С одной стороны, есть соблазн вступить в крутую геоэнергетическую игру, почувствовать себя еще и вершителем будущего мировой нефтяной индустрии. С другой — при ошибочной ставке можно спалить все резервы и остаться у разбитого корыта. О такой дилемме в Энергетической стратегии, увы, не напишут. Хотя сегодня это во многом и определяет будущее нефтяной индустрии в стране.
"Опасный вирус. Экономика": как минимизировать последствия пандемии?
Пандемия коронавируса затронула все сферы жизни. Она обрушила мировую экономику, и сколько придется заплатить за ее реанимацию – не знает никто. Фильм Наили Аскер-заде "Опасный вирус. Экономика" рассказывает, что происходит сегодня в российской и мировой экономике, в чем особенность этого кризиса, кто будет спасать малый и средний бизнес в России и какие меры помогут выйти из сложившейся ситуации.
То, что сейчас происходит в мире, в МВФ уже назвали "Великим карантином". Это самый глубокий экономический кризис со времен Великой депрессии. По оценкам авторов прогноза, последствия будут страшнее, чем во времена кризиса десятилетней давности. Впервые со времен Великой депрессии в рецессии окажутся и развитые, и развивающиеся экономики.
Максим Орешкин, помощник президента РФ, рассказал, что у нынешнего кризиса можно отметить три ключевые особенности. "Первая – это синхронность. Он влияет практически на все страны мира. Вторая – это быстрота. Мы видим, с какой скоростью растет безработица в разных странах, что существенно влияет на динамику экономики за очень короткий период времени. Третья особенность – это глубина. Падение мирового ВВП будет гораздо глубже, чем оно отмечалось в кризис 2008-2009 года. По сути, это кризис таких объемов впервые со времен Второй мировой войны", – подчеркнул он.
Министр финансов РФ Антон Силуанов отметил, что с подобными ситуациями мы не встречались ранее. "На фоне пандемии происходит закрытие целого ряда отраслей. Еще добавился и ценовой шторм на рынке нефти и сырьевых ресурсов", – сказал он. Силуанов заметил, что запасы для преодоления этой ситуации у государства имеются. К слову, запасы – это прежде всего Фонд национального благосостояния, так называемая подушка безопасности, которую копили несколько лет. На 1 апреля объем ликвидных средств фонда превышал 11 триллионов рублей.
В России малый и средний бизнес – это почти шесть миллионов компаний, в которых занято больше 15 млн человек – и это без учета самозанятых. Игорь Бухаров, президент Федерации рестораторов и отельеров России, отметил, что уже закрылись некоторые рестораны, а отели, например, курортные, законсервированы. И даже то, что некоторые люди снимают отели в период самоизоляции, не спасает ситуацию. "Для того, чтобы отель, к примеру, нормально хотя бы гасил все свои издержки, ему нужна загрузка 30-35%, а если у него всего 15% – это просто убыток", – заметил он.
Спасать малый и средний бизнес от краха государство в том числе привлекает банки. Они должны давать предпринимателям отсрочку и беспроцентные кредиты. Герман Греф, президент и председатель правления ПАО "Сбербанк", отметил, что кредитные каникулы обойдутся российским банкам в 160 миллиардов рублей. "Реструктуризация кредитов для физических лиц пользуется огромной популярностью, и у нас уже сотни тысяч заявок на нее. Такая же ситуация и с реструктуризацией кредитов малым и средним предприятиям. Уже выдано более полутора тысяч кредитов. Шесть месяцев каникул, которые предоставляются по ипотечным и потребительским кредитам, по кредитным картам, не принесет банкам обслуживания процентов, и эта сумма не компенсируется, поэтому для банков это болезненная мера", – рассказал он.
Греф отметил, что необходимо как можно скорее принять пакет по поддержке системообразующих предприятий, потому что многие из них оказались в очень сложной ситуации. "Там большая занятость, и от их работоспособности зависят цепочки в экономике. Нужно, может быть, смелее отменять налоговые платежи. Посмотреть все, что связано с платежами за государственное имущество, и предоставить льготы для арендодателей", – подчеркнул он.
Чем нынешняя ситуация отличается от кризиса 2008 года? Сколько денег уйдет на минимизацию последствий пандемии? Что будет с рынком авиаперевозок? И как коронавирус повлиял на сырьевую отрасль? Ответы на эти и другие вопросы – в фильме Наили Аскер-заде "Опасный вирус. Экономика".
Почему Россия проиграла "нефтяную войну" и что россиянам теперь за все это будет? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.
Главным событием прошлой недели, без сомнения, стало окончание продлившейся чуть больше месяца "нефтяной войны". Страны ОПЕК+ (государства, входящие в картель, и участвующие в договоренностях другие нефтедобывающие страны мира. – РС) заключили новое соглашение о сокращении добычи нефти, которое может хотя бы ненадолго поддержать цены на основной продукт российского экспорта. Произошло это 10 апреля, в Страстную пятницу, когда основные мировые рынки были закрыты.
Полная видеоверсия программы:
Но на ожидании этого события цены на нефть, а вслед за ними и российский рубль росли всю неделю. Баррель нефти марки Brent, который в первых числах апреля стоил около 25 долларов, в четверг взлетел до 36 – после чего спекулянты начали фиксировать прибыль и цена сползла до 31 доллара. Рубль показал максимальный рост за последние два года, и доллар в России подешевел с 77 с половиной до 73 с половиной рублей. Причем в четверг на бирже можно было купить доллар и по 72,65.
И это несмотря на то, что Россия в этой войне, которую сама и развязала, потерпела сокрушительное поражение. Пришлось принять все условия, которые в ультимативной форме выдвинула Саудовская Аравия и которые поддержали США.
Прежде чем извлечь какие-то уроки из этого неудавшегося блицкрига, стоит напомнить основные события торговой войны.
Судя по всему, идея воспользоваться кризисом для того, чтобы вытеснить с рынка американские сланцевые компании, зрела у российского руководства уже давно. В начале февраля в распоряжении агентства Reuters оказалось письмо, которое еще в декабре глава "Роснефти" Игорь Сечин написал президенту Владимиру Путину. Там говорится, что сделка с ОПЕК по сокращению добычи нефти является стратегической угрозой для России и играет на руку Соединенным Штатам, которые агрессивно наращивают свою долю на рынке.
В конце февраля, когда эпидемия коронавируса бушевала еще в основном в Китае, резкое сокращение спроса на нефть и нефтепродукты в результате обвального падения грузовых и пассажирских перевозок становится очевидным. В этот момент Саудовская Аравия выступает с инициативой провести экстренную встречу ОПЕК+ и договориться о дополнительном сокращении добычи на полтора миллиона баррелей в сутки. Переговоры в Вене назначают на 4–6 марта.
Перед этой встречей 1 марта Путин проводит совещание с представителями нефтяных компаний. Там он говорит, что Россию устраивают текущие цены на нефть, а накопленные резервы позволят исполнить бюджетные и социальные обязательства даже при ухудшении ситуации. Проще говоря, снижать добычу Россия не собирается, к падению цен готова, а если кому-то что-то не нравится, пусть снижают сами.
Ровно эту позицию и высказывает российский министр энергетики Александр Новак в Вене 4 марта. Он предлагает сохранить добычу на уровне первого квартала до июня и посмотреть, что получится. Арабы настаивают, Новак упирается. Арабы грозят выйти из соглашения. Новак спешно улетает в Москву для консультаций и возвращается в Вену в пятницу, 6 марта, с окончательным "нет". Цена на нефть марки Brent, которая перед переговорами выросла с 52 до 55 долларов, обваливается более чем на 10 процентов, до 45 долларов за баррель. И это было только начало.
В выходные Саудовская Аравия обещает с 1 апреля увеличить добычу более чем на четверть по сравнению с февральским уровнем. Кроме того, государственная компания Saudi Aramco предлагает европейским покупателям российской нефти свою более качественную нефть по 25 долларов за баррель. Далее на стороне Саудовской Аравии в "нефтяную войну" вступают Ирак, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты. Они готовы наращивать добычу и давать скидки.
"Роснефть" в свою очередь тоже заявляет, что готова увеличить добычу. Аж на 300 тысяч баррелей в сутки. Это, конечно, много. Но Saudi Aramco собирается увеличить добычу на 2 миллиона 300 тысяч баррелей в сутки, и на этом фоне заявление "Роснефти" выглядит бледновато.
После воинственных заявлений саудовцев в понедельник, 9 марта, цена на нефть обваливается до 35 долларов за баррель, причем в какой-то момент она опускается до 31 доллара за баррель.
В "Роснефти" откровенно радуются, предвкушая скорую гибель американских сланцевых компаний. Российские чиновники подсчитывают, на сколько хватит резервов при 35 долларах за баррель. В пятницу, 13 марта, первый вице-премьер правительства России Андрей Белоусов заявляет, что 35 долларов за баррель – это "новая устойчивая реальность", в которой России придется жить довольно продолжительное время.
Однако нефтяные аналитики с ужасом ждут, когда избыток предложения на нефтяном рынке приведет к тому, что все мощности для хранения сырья будут задействованы. Ряд банков предрекает отрицательные цены на нефть – производители и владельцы нефти вынуждены будут доплачивать тем, кто согласится забрать их товар и освободит хранилища. Единственный, кто сохраняет оптимизм, – глава "Роснефти" Игорь Сечин. 20 марта он прогнозирует, что после смерти американских сланцевых компаний нефть вернется к 60 долларам за баррель, и произойдет это, по его подсчетам, ближе к концу года. С похожим заявлением выходит в тот же день пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Он пытается успокоить журналистов, заявляя, что обвал цен на нефть – это не катастрофа, что у России есть "солидный запас прочности", а нефтяной сектор США уже находится в "бедственном состоянии".
Но отсутствие хоть какого-то позитивного сценария толкает нефтяные цены все ниже. Баррель Brent на 35 долларах останавливается совсем ненадолго. Цена падает сначала ниже 30, а потом и ниже 25 долларов.
С российской нефтью все обстоит еще хуже. Покупатели либо отказываются от поставок, либо требуют значительных скидок к биржевой цене. К концу марта стоимость российской нефти Urals падает до 10,5 доллара за баррель. Ниже 13 долларов бюджет практически не получает доходов от нефтяных компаний, а экспорт в Европу не окупается – доставка дороже. То есть экспортные цены для российских компаний по факту становятся отрицательными.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в дело не вмешался американский президент. Первое время он активно радовался дополнительному стимулу, который получили американцы в виде дешевого бензина. Но в какой-то момент нефтяное лобби стало все настойчивей требовать от американского президента ввести импортные пошлины и новые санкции в отношении России, а также прекратить военное сотрудничество с Саудовской Аравией. Так что Трамп решил сначала договориться по-хорошему.
Итак, что мы имеем в "сухом остатке". Россия подписала обязывающие документы, которые лишают национальные нефтяные компании существенной доли рынка, который был у России до того, как она отказалась сокращать добычу в начале марта. США формально не стали брать на себя никаких обязательств, и сланцевые компании – если цены начнут расти – снова будут вытеснять с рынка российских производителей.
Во всей этой истории меня лично поражают два обстоятельства. Во-первых, совершенно непонятно, почему Путин с Сечиным решили, что арабы будут воевать против американских компаний, а не против российских. А во-вторых, удивляет уверенность в том, что Трамп будет спокойно наблюдать, как уничтожается целая отрасль американской экономики. И судя по тому, насколько эффективным стал его телефонный разговор с Путиным, после которого Россия согласилась на все, американский президент привел именно те аргументы, которые Путин не смог проигнорировать.
Другие темы новой программы "Деньги на Свободе" с Максимом Блантом:
- Без работы и без денег. С какими проблемами сталкиваются фермеры и индивидуальные предприниматели
- Валюта последней инстанции. Куда растет золото и в чем его главный недостаток
Рассказы о том, что коронавирус не столь страшен, как его малюют, сегодня очень популярны. Да, большое количество осложнений, в особенности, среди пожилых и ослабленных болезнью людей ставит в критическое положение систему здравоохранения. Но всем остальным, без исключения, не так опасен вирус. Опасен мировой экономический кризис, стагнация экономики, вызванная карантином, остановкой производств, мирового авиасообщения, человеческих коммуникаций.
Я уже несколько месяцев наблюдаю, что в экономике Тверской области нет денег. Весь бизнес сидит на голодном пайке. Резко обрушился курс рубля. А тут еще и карантин на пороге — то есть ни работы, ни доходов, ни зарплаты сотрудникам… При этом, до 30 апреля надо заплатить налоги за прошлый год, когда ситуация в экономике была не такая плачевная.
Как другие страны поддерживают экономику
Во Франции отменяется плата за коммунальные услуги и аренду жилья. Власти также решили приостановить работу над пенсионной реформой. Правительство выделит $330 миллиардов в виде государственных кредитных гарантий, чтобы бизнес мог работать.
Правительство Испании пообещало обеспечить малоимущие семьи бесплатной подачей воды, электричества и газа. Власти направят 200 миллиардов евро на поддержку национальной экономики, а главной целью будет защита населения от массовых сокращений на работе.
Италия, Хорватия, Чехия дали гражданам и бизнесу право временно не выплачивать кредиты и ипотеки.
Отсрочку на три месяца в выплате займов предоставили клиентам крупнейшие банки Грузии.
Великобритания выделит 39 миллиардов долларов на стимулирование экономики, таких средств правительство не направляло на подобные цели с 1992 года. Часть средств выплатят людям, которые вынуждены были самоизолироваться из-за коронавируса. Около 5 миллиардов фунтов стерлингов выделят Национальной службе здравоохранения, остальное получит бизнес с численностью сотрудников менее 250 человек (таких компаний в Британии примерно 2 миллиона). Для пострадавших отраслей планируется снизить налоги. Британский Центробанк также снизил ключевую ставку в три раза — с 0,75% до 0,25%.
Банк Японии будет выдавать кредиты с нулевой процентной ставкой финансовым организациям для стимулирования кредитования фирм, пострадавшим от вспышки вируса.
Китай, где разгорелась эпидемия и больше всего зараженных, уже направил на борьбу с коронавирусом около 22 миллиарда долларов. В целом правительственные меры поддержки составят 1,4 триллиона долларов, или 1% ВВП страны.
В России от кризиса страдают все
Пока что в России выделят 300 миллиардов рублей на пакет антикризисных мер и борьбу с коронавирусом. По нынешнему курсу рубля к доллару российские вливания в 10 раз меньше, чем в Великобритании, в 58 раз меньше, чем в Испании и в 263 раза меньше, чем в США.
Понятно, что страдают от кризиса не только предприятия туризма и авиаперевозок. Страдают все абсолютно все. Ритейл пока радуется, но скоро и он начнет страдать — когда покупатели запрутся по домам, и будут расходовать закупленное в эти сумасшедшие дни.
Сейчас в соцсетях многие бравируют: мол, я не поддался панике, не купил туалетную бумагу и гречку. Мотивация наших и зарубежных граждан, опустошающих в преддверии эпидемии магазины, настолько разная, что нам даже не понять друг друга. Зарубежные люди рассуждают так: если ты собираешься две недели сидеть дома, тебе понадобятся запасы на две недели. Туалетная бумага, в которую сморкаются и которой все протирают (у нас некоторые по старинке пользуются старыми тряпками). И еда, самая обыкновенная. Разумные люди в ситуации карантина не собираются разносить или собирать заразу — они будут дисциплинированно сидеть дома, и ждать, когда власти объявят, что эпидемия пошла на спад.
Отечественные граждане, пережившие дефицит самых элементарных продуктов, а также девальвацию, деноминацию и дефолт, больше боятся того, что товары либо исчезнут, либо станут не по карману (хотя вряд ли даже двукратное подорожание гречки и туалетной бумаги кого-то разорит).
Читайте также: