У меня будет не грипп а инфаркт

Делая недавно обход больных в отделении интенсивной терапии на 20 коек, врач Джошуа Денсон (Joshua Denson) оценил состояние двоих пациентов с судорожными припадками, нескольких с легочной недостаточностью и еще нескольких, у кого в опасном состоянии были почки. За несколько дней до этого он был вынужден прервать свой обход, чтобы вместе с коллегами попытаться реанимировать молодую женщину, у которой остановилось сердце. По словам Денсона, работающего пульмонологом и реаниматологом на медицинском факультете Тулейнского университета, у всех этих больных была одна общая черта — они заразились COVID-19.

Количество подтвержденных случаев заражения COVID-19 во всем мире перевалило за 2,2 миллиона, а число умерших превысило 150 000 человек. В этих условиях лечащие врачи и специалисты по лабораторной диагностике силятся понять, какой ущерб коронавирус наносит организму, когда проникает в него. Они понимают, что эпицентром следует считать легкие, однако вирус поражает самые разные органы, в том числе, сердце, кровеносные сосуды, почки, кишечник и головной мозг.

Инфекция начинается

Когда инфицированный человек капельным путем передает вирус другому человеку, который его вдыхает, SARS-CoV-2 попадает в носоглотку. Он находит теплый прием в слизистой оболочке носа, о чем в черновике своей работы рассказывают ученые из Института Сенгера и других исследовательских учреждений. Они обнаружили, что находящиеся там клетки имеют много рецепторов под названием ACE2 (ангиотензинпревращающий фермент 2). ACE2, который обычно помогает регулировать кровяное давление, присутствует в уязвимых для инфекции тканях, потому что вирусу такой рецептор необходим для проникновения внутрь клетки. Оказавшись внутри, вирус берет под контроль клеточные механизмы, воспроизводя с их помощью многочисленные копии себя самого и проникая в новые клетки.

По мере размножения коронавируса инфицированный человек распространяет его в больших количествах, особенно в первую неделю после заражения. В это время симптомы могут отсутствовать. Либо же у новой жертвы вируса появляется высокая температура, сухой кашель, боль в горле, он теряет обоняние и вкус, у него появляется головная боль и ломота в теле.

Если на этом начальном этапе иммунная система не победит SARS-CoV-2, вирус спускается вниз в трахею и поражает легкие. Там он может стать источником смертельной опасности. Более тонкие и удаленные ветви респираторного легочного древа заканчиваются крошечными воздушными мешочками под названием альвеолы. У каждой легочной альвеолы есть покров из одного слоя клеток, у которых тоже имеется множество рецепторов АСЕ2.

Обычно кислород через легочные альвеолы попадает в капилляры, крошечные кровеносные сосуды, находящиеся за воздушными мешками. По ним кислород разносится по всему организму. Но когда иммунная система ведет сражение с захватчиком, это сражение само по себе препятствует нормальному снабжению тела кислородом. Находящиеся на переднем крае белые кровяные тельца лейкоциты выделяют воспалительные молекулы хемокины, которые в свою очередь привлекают иммунные клетки к очагу воспаления, и те убивают инфицированные вирусом клетки, оставляя после себя гной (это смесь жидкости и мертвых клеток). Такова основная патология пневмонии с соответствующими симптомами, такими как кашель, высокая температура и быстрое, неглубокое дыхание. Некоторые заболевшие COVID-19 выздоравливают, получив лишь незначительную помощь в виде вдыхаемого через назальные канюли кислорода.

У других же состояние ухудшается, порой совершенно неожиданно. У них возникает синдром острой дыхательной недостаточности. Содержание кислорода в крови резко падает, и таким пациентам становится все труднее дышать. Рентгеновские снимки и томография показывают, что легкие у них пронизаны белыми помутнениями там, где должно быть черное пространство, то есть, воздух. Обычно таким пациентам ставят аппарат искусственной вентиляции легких. Многие умирают. Вскрытие показывает, что легочные альвеолы у них заполнены жидкостью, лейкоцитами, слизью и остатками разрушенных легочных клеток.

Некоторые врачи подозревают, что причиной такого ухудшения состояния у многих тяжелобольных пациентов является катастрофическая чрезмерная реакция иммунной системы, известная как гиперцитокинемия (цитокиновая буря). Она возникает и при других вирусных инфекциях. Цитокины это химические сигнальные молекулы, которые управляют здоровой иммунной реакцией. Но при цитокиновой буре содержание некоторых цитокинов намного превосходит необходимый уровень, и иммунные клетки начинают атаковать здоровые ткани. Кровеносные сосуды начинают протекать, кровяное давление падает, образуются тромбы, и в результате могут отказать жизненно важные органы человеческого организма.

Между тем, некоторые ученые обращают внимание совсем на другие органы, которые, по их словам, способствуют быстрому ухудшению состояния у ряда пациентов. Это сердце и кровеносные сосуды.

Удар по сердцу

В итальянской Брешии 53-летняя женщина попала в реанимацию местной больницы с классическими симптомами инфаркта. На инфаркт указывала ЭКГ и высокое содержание в крови веществ, говорящих о повреждении миокарда. Дальнейшие анализы показали увеличение сердца и повреждения на нем. А левый желудочек, который обычно является главным генератором сердца, был настолько слаб, что перекачивал крови в три раза меньше нормы. Но когда врачи ввели красящее вещество в коронарные артерии, чтобы найти место закупорки, указывающее на инфаркт, они ничего не обнаружили. Провели еще один анализ, и причина стала ясна: у женщины был COVID-19.

Как вирус атакует сердце и кровеносные сосуды — это остается загадкой; но многие ученые и врачи в своих отчетах показывают, что такое случается часто. 25 марта в журнале JAMA Cardiology была опубликована статья, указывающая на то, что почти у 20% из 416 пациентов, лечившихся в Ухане от COVID-19, были найдены признаки повреждения миокарда. В другом исследовании говорится, что у 44% из 138 госпитализированных пациентов была аритмия.

Если COVID-19 поражает кровеносные сосуды, этим можно объяснить и то, почему у пациентов с поврежденными от воздействия других болезней сосудами (скажем, у диабетиков и гипертоников) выше риск заболеть тяжело. Последние данные Центра по контролю и профилактике заболеваний по госпитализированным пациентам в 14 американских штатах указывают на то, что около трети страдали хроническими легочными заболеваниями, у трети есть диабет, а у половины гипертония.

Ученые пока не могут понять, что именно вызывает поражение сердца и сосудов. Возможно, вирус непосредственно атакует сердце и кровеносные сосуды, у которых, как в носу и в альвеолах, на поверхности много рецепторов АСЕ2. А может, сосуды повреждаются из-за нехватки кислорода, вызванной хаосом в легких. Или же цитокиновая буря повреждает сердце так же, как и другие органы.

Война на множество фронтов

Согласно предварительным данным одного исследования, 27% из 85 госпитализированных в Ухане пациентов страдали от почечной недостаточности. По другим данным, у 59% из почти 200 госпитализированных с COVID-19 пациентов в Ухане и его окрестностях в моче содержался белок и кровь. А это говорит о том, что у них были не в порядке почки. Больные COVID-19 с острой почечной недостаточностью умирали в пять раз чаще тех, у кого этой болезни не было.

Поражение мозга

Но есть и другие факторы, наносящие ущерб головному мозгу. Например, цитокиновая буря способна вызвать отёк головного мозга, а повышенная свертываемость крови может послужить причиной инсульта. Сейчас пора переходить от предположений к уверенности, потому что медики заняты спасением людей, и даже оценки неврологов по поводу причин рвотного рефлекса или транспортировки пациентов для сканирования головного мозга могут создать риск распространения вируса.

В прошлом месяце невролог из Медицинского центра Питтсбургского университета Шерри Чоу (Sherry Chou) приступила к созданию всемирного консорциума, который сегодня объединяет 50 центров. Он занимается сбором неврологических данных о пациентах, находящихся на лечении. Начальные задачи довольно просты: выявить неврологические осложнения у госпитализированных пациентов и посмотреть, какие у них результаты. В дальнейшем Чоу с коллегами надеется собрать данные МРТ, лабораторных анализов и прочую информацию, которая поможет лучше понять воздействие вируса на нервную систему, в том числе, на головной мозг.

Доходя до кишечника

Присутствие вируса в желудочно-кишечном тракте говорит о том, что он может передаваться через кал. Но пока непонятно, что содержится в кале: живой и заразный вирус, или только РНК и белки. На сегодня у нас нет свидетельств того, что передача с фекальными массами важна, говорит эксперт по коронавирусам Стэнли Перлман (Stanley Perlman) из университета штата Айова. Центр контроля и профилактики заболеваний сообщает, что если исходить из опыта борьбы с SARS и вирусом ближневосточного респираторного синдрома, который является еще одним опасным родственником нового коронавируса, то риск передачи инфекции с фекальными массами наверняка очень низок.

Все эти рассказы о разрушительном воздействии COVID-19 на организм — не более чем черновой набросок. Пройдут году напряженных исследований, прежде чем мы сможем составить объективную картину. Между тем, это воздействие может запустить целый каскад иммунных и сердечно-сосудистых последствий. Пока наука торопливо занимается поисками, исследуя под микроскопом ткани и проверяя на пациентах препараты, нам остается надеяться, что создаваемые лекарства окажутся более хитроумными и сильными, чем вирус, который застопорил весь мир.

Дженнифер Казин-Франкель — научный журналист, обозреватель Science, специализируется на проблемах биомедицинских и клинических исследований и этических вопросах.

Джослин Кайзер — инженер-химик, обозреватель Science.

Кэтрин Матасич — младший редактор онлайн-версии Science, специализируется на проблемах лингвистики и общественных наук.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

— Согласно данным ВОЗ, Россия входит в число проблемных стран по туберкулезу. Пишут, что болезнь все хуже поддается лечению и выздоравливают лишь 2\3 пациентов. Значит ли это, что туберкулез все же остается более серьезным и социально значимым заболеванием, чем коронавирус?

— Говорить, что туберкулез, оспа, тиф или малярия более опасны и смертельны, чем коронавирус, — порочная практика.

Туберкулез в России до сих пор сильно распространен, в основном среди малоимущих граждан и, конечно, в тюрьмах. Для основной части населения он не является реальной проблемой.

Коронавирус же ударяет по всем. Да, умирают в первую очередь пожилые и люди с хроническими болезнями, но они попадают в больницы, в палаты реанимации и в итоге другие пациенты не могут получить необходимое лечение. В этом главная опасность коронавируса — он разрушает системы здравоохранения.

— Поставлена на поток диагностика туберкулеза — манту у детей, диаскин-тесты, флюорография. Она входит в диспансеризацию и является обязательной при приеме на некоторые виды работ. Возможно, поэтому туберкулез нас больше не пугает?

Плюс, смерти и госпитализации от туберкулеза растянуты во времени и не дают одномоментной перегрузки. Как большинство паразитов, которые с нами давно, не убивают своих хозяев, так и туберкулез ослабляет, но не уничтожает системы здравоохранения.

Кроме того, мы привыкли к нему и отчасти поэтому он нас не пугает. В Европе, где туберкулеза гораздо меньше — настолько, что во многих странах от него даже не прививают — возвращение этой болезни вызовет шок.

Коронавирус — новая напасть, у человечества пока нет к нему иммунитета, поэтому он стремительно распространяется. В результате системы здравоохранения буквально захлебываются: мы увидели это сначала в Китае (хотя они в итоге быстро справились, благодаря беспрецедентным мерам), теперь видим в Италии, где врачи, в буквальном смысле, выбирают, кого из тяжелых подключать к аппарату ИВЛ, потому что их не хватает. Следующие на очереди, видимо, Соединенные Штаты, где запустили начало эпидемии.

Число зараженных растет слишком быстро

— Еще одна причина, по которой опасения от статистики по туберкулезу отошли на второй план — прививки. Вакцины от коронавируса еще нет. Значит ли это, что при появлении вакцины от COVID-19 и паника спадет, и заболеваемость\смертность снизится?

Кроме того, не исключено, что вакцина и не понадобится. Замедление эпидемии — вопрос не только вакцины, но еще и времени. Даже при карантине довольно много народу познакомится с этим вирусом, переболеет и получит иммунитет. Когда у значительного процента людей в популяции будет иммунитет к коронавирусу, хотя бы частичный, то его стремительное распространение замедлится.

Именно так обстоят дела со всеми респираторными заболеваниями — они постоянно циркулируют среди нас, но не вызывают таких страшных эпидемий. Потому что у большинства людей есть иммунитет — полный, если человек только что переболел, или частичный, который остался с прошлых сезонов заболеваний с похожими вирусами.

— Так, может, и опасаться тогда так не стоит?

— Все, сказанное выше, не означает, что вакцину создавать не нужно. У SARS-CoV-2 довольно высокая смертность — на уровне 1–2%. Да, он не убьет нас всех, но если заразится миллиард человек, то умрут, причем быстро, двадцать миллионов — это недопустимые потери для современного гуманистического общества. А для стойкого коллективного иммунитета как раз нужно, чтобы заразилось много людей.

Понятно, что от туберкулеза, малярии, рака и других болезней суммарно умирает больше. Но 2 миллиона смертей одновременно и десятки миллионов людей в больницах — это шок как для общества, так и для систем здравоохранения.

Цифры новых зараженных и умерших растут как счет на баскетбольном матче — только что ничего не было, и вдруг уже трехзначные числа. Если бы вирус распространялся медленнее, такой паники не было бы.

Нельзя сравнивать коронавирус с Эболой или инфарктом

— Если обратиться к другим опасным заболеваниям, у нас есть смертность от гепатитов, особенно от гепатита С. Почему гепатиты не вызывают такой паники?

— Потому что это гепатит — медленный убийца. До момента, когда у человека печень откажет окончательно, проходят годы. Но люди не могут постоянно находиться в состоянии тревоги — так устроен наш мозг. Мы быстро реагируем на сиюминутные, краткосрочные, эмоционально окрашенные события, но если их же растянуть по времени — привыкнем и приспособимся к этим новым условиям окружающей среды. С точки зрения эволюции это правильно.

Кроме того, очень многие не расценивают риск заразиться тем же гепатитом С как угрозу для себя лично: те же самые люди, что сейчас страшно боятся коронавируса, не используют презервативы при случайных половых контактах.

— Какие еще заболевания несравнимо опаснее коронавируса? Лихорадка Эбола, вирус Зика, малярия, лихорадка Денге, желтая лихорадка? Мы немного забыли о них, потому что они в основном сосредоточены в странах Африки и Юго-Восточной Азии?

— Напрямую сравнивать, какие заболевания опаснее, нельзя. Ваши шансы умереть, если вы заразитесь лихорадкой Эбола, в сотни раз больше, чем при заражении коронавирусом. Вопрос в том, что это разные опасности, их нельзя объединять одним термином, потому что опасность складывается из целого ряда факторов.

Если бы лихорадка Эбола передавалась так же, как COVID-19, мы бы давно вымерли. Но заразиться Эболой можно только при тесном контакте с кровью, калом или рвотой. Грубо говоря, это возможно, когда больной уже не бегает по улицам, а лежит смирно и истекает кровью. Поэтому в современном западном обществе шанс подцепить Эболу минимален — в отличие от некоторых стран Африки, где, например, принято обязательно целовать покойных (хотя в тех странах, где вспышки лихорадки Эбола происходят регулярно, с ним научились хорошо справляться). Поэтому сравнения бессмысленны. Если вы лично заболели лихорадкой Эбола, то для вас вирус очень опасен, а для общества в целом — нет.

А вот малярия по-прежнему является очень большой проблемой. Но да, так как она сосредоточена в беднейших странах Африки и Юго-Восточной Азии, остальная часть мира не очень беспокоится на этот счет. Так что опасность нужно оценивать по всем составляющим — демографическим, геополитическим, медицинским, по нашим навыкам контролировать инфекцию и так далее.

— Какие еще существуют смертельные вирусы, от которых до сих пор не найдено лекарств?

— Уже упомянутый вирус Эбола, его родственник вирус Марбург. Радикального лекарства от ВИЧ нет, хотя антивирусная терапия и позволяет носителям полноценно жить с ним столько же, сколько здоровым людям. По-прежнему неизлечимы бешенство и энцефалит. Если вас укусило бешеное животное и вам не успели вколоть антирабическую вакцину, шансы выздороветь равны нулю.

Если невакцинированного от энцефалита человека укусил зараженный клещ, ему нужно экстренно сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина. Но даже в этом случае болезнь может развиться, и не всякий организм справится с ней. Однако вероятность, что вы заболеете даже без инъекции иммуноглобулинов (это называется серопрофилактика) далека от 100%, поэтому очень многие жители эндемичных по энцефалиту районов не прививаются, хотя регулярно ходят в лес.

— Главными причинами смерти людей по-прежнему являются сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты, инсульты) и онкология. Но и страх этих болезней словно отодвинулся на второй план…

— Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила.

Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может.

— Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях?

— Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли.

Будут еще эпидемии — более опасные

— Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе.

— Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости.

А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты.

Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса.

— Что позволит нам в будущем держать эпидситуацию под контролем? Отслеживание мутаций коронавируса и вакцинация? Естественная иммунизация населения?

— Все вместе. Нет какого-то одного решения, которое поможет контролировать коронавирус. Мы на самом деле впервые столкнулись с такой ситуацией: раньше карантины были гораздо эффективнее, потому что мир был не такой доступный для перемещений, не такой взаимопроникающий. И на примере этой эпидемии мы будем учиться, что и как делать в следующий раз.

Пока правительства всех затронутых стран по-прежнему полагаются, главным образом, на ограничительные меры. Но изначально почти все ограничиваются мягким карантином. И скоро мы увидим, работает ли такой карантин или надо сразу начинать с жестких мер. Или, наоборот, выбрать стратегию, при которой большинство людей должны переболеть, а изолировать нужно только группы риска.

Фактически, мы участвуем в эксперименте в масштабах всей планеты, потому что столкнулись с эпидемией в совершенно новых для нас условиях. В течение года-двух мы узнаем, к чему этот эксперимент приведет. Со следующими эпидемиями, которые безусловно, еще будут, я думаю, мы справимся намного быстрее, отработав на нынешней самый эффективный план действий.

Но, к сожалению, в этот раз будет тяжело и многие умрут. Тут ничего не поделаешь.

— И все же насколько оправданы жесткие карантины? Ведь это гибель для мировой экономики.

— Правильного ответа мы пока не знаем. У нас есть только математические модели. Один специалист утверждает: моя модель предсказывает, что наиболее эффективен карантин. А другой говорит: у меня другие параметры модели, гораздо эффективнее всем перезаражаться, стерпеть смерти стариков или изолировать их. И проблема, что никто не способен адекватно и точно оценить эти модели. Они все вероятностные и может так получиться, что мы неправильно оценим, какая из них правильная.

Люди, которые принимают решения на уровне правительств, тоже не могут этого оценить. Они не биоинформатики, не эпидемиологи и вынуждены принимать решения в условиях радикальной нехватки информации.

— Каждый год случаются сезонные эпидемии гриппа, от которых умирают или становятся инвалидами какое-то количество людей. Если коронавирус будет распространяться также, как и грипп, смертность от него будет выше? Но ведь и гриппом болеют далеко не все люди даже в сезоны эпидемий.

— В чем вы видите причину информационной войны в соцсетях? Почему одни горячо паникуют, другие не менее горячо протестуют против угрозы в виде коронавируса?

— Людям нужны эмоции, наш мозг так устроен: скука для него хуже эмоций, даже негативных. А коронавирус постоянно подкидывает новые поводы для эмоций, люди волнуются, представляют, что следующими могут быть они.

Ругаясь в соцсетях, мы как бы пытаемся взять ситуацию под контроль. Это еще одно свойство человеческой натуры — нам нужно все контролировать. Но в нынешней ситуации ничего контролировать не получается.

Единственное, что люди могут сделать — это самоизоляция и соблюдение мер гигиены. Причем даже эти действия не обнуляют шансы заразиться. И эта ситуация очень нервирует, тем более, что конца ей в обозримом будущем не видно. Люди пытаются найти опору — и именно поэтому так агрессивно защищают ту позицию, которая кажется им правильной.

Беседовала Алена Корк

Сезон простуд – испытание для иммунитета. Першение и боли в горле, мокрый нос, вялость и апатия мешают радоваться жизни. Грипп – самый грозный из простудных вирусов нарушитель защитных барьеров: каждый год, увы, уносит жизни людей, забывших о том, что любой насморк надо лечить.

В преддверии близких холодов не мешало бы напомнить себе, что, помимо теплой душегрейки, стоит подумать о сердце.

Грипп – тяжелое инфекционное вирусное заболевание, пик которого приходится на осень-зиму. Печально, но факт: ежегодно гриппом заболевают до 10 % взрослых, умирают по вине гриппа от 250 тыс. до 500 тыс. человек, а экономический ущерб от последствий болезни составляет 1-6 млн дол. на 100 тыс. населения (WHO. Influenza vaccines. WHO position paper // Weekly Epid. Rec. — 2005. — № 80. — P. 279–287).

(Palace Abraham Mazes, Tainijoki-Seyer, Dr.Julia. The Fifth ESWI Inf.conference, 14-17 September 2014 Riga.)

Способность инфекций и вирусов провоцировать развитие атеросклероза доказана более 100 лет назад. Внезапное появление их в организме запускает процесс нарушения:

• свертываемости крови,
• проницаемости сосудистой стенки,
• обмена веществ в организме, в том числе холестеринового.

К концу XX века причастность к прогрессированию атеросклероза была доказана для вируса герпеса, хламидий, геликобактера (виновника язвенной болезни желудка).

Изображение вируса. Фото с сайта e1.ru

В основе негативного воздействия инфекции на сердечно-сосудистую систему лежат изменения в свертывании крови и состоянии сосудов.

Повышенная выработка фибрина — белка, склеивающего клетки крови (по большей части тромбоциты), запускает процесс усиленного формирования тромбов. Избыток провоцирующих воспаление веществ в крови делает ее более вязкой, а сосудистую стенку – неспособной противостоять агрессивным агентам, которые переносятся с кровью (вирусам, бактериям, холестерину).

Вязкая кровь теряет способность переносить достаточное количество кислорода, а, значит, сердце – в попытке компенсировать недостаток питательных веществ – начинает работать не в полную силу.

Безусловно, такие изменения происходят не за 1-2 дня. Однако тот отрезок времени, который при естественном течении атеросклероза занимает не менее 5 лет, при нападении инфекции превращается в месяц-другой. Осознайте: не годы, а жалкие месяцы!

Изменения в сердечно-сосудистой системе, вызванные вредным воздействием вируса гриппа, как будто переключают внимание организма с основной болезни на спасение от кровожадного вируса.

При бесконтрольном течении гриппа сердечно-сосудистые заболевания прогрессируют и обостряются. Возобновляются приступы стенокардии и колюще-ноющие боли в области сердца, неуправляемые скачки давления (как в сторону низкого, так и высокого) лишают сна и полноценного отдыха.

В случае тяжелого течения гриппозной инфекции воспалительные и аутоиммунные (направленные против своих же клеток) механизмы запускаются по всему организму, поражая сердечную мышцу, что приводит к нарастающей нехватке воздуха и нарушениям ритма, в том числе жизнеопасным. Снижение иммунитета может вызывать скопление инфекционных агентов на сердечных клапанах, вызывая их недостаточность и сужение просвета.

Профилактика всегда эффективнее лечения. А прививка снижает риск появления болезни и развития осложнений.

Процесс вакцинации. Фото с сайта svg.ru

Вакцинация значительно снижает вероятность заражения вирусом гриппа, который провоцирует прогрессирование сердечно-сосудистой патологии. Она же гарантирует защиту от заболевания тяжелыми и осложненными формами гриппа, заканчивающимися смертельным исходом.

Исследования показали, что своевременная вакцинация снижает:

• на 50 % частоту инфаркта миокарда и на 24 % риск инсульта при тяжелом течении вирусной инфекции,
• на 28 % число случаев смерти среди сердечников (Osterholm MT et al. Efficacy and effectiveness of influenza vaccines: a systematic review and meta-analysis. Lancet Infectious Diseases, 2012,12: 36–44).

Наконец-то подоспели цифры, которые я так ждала. Отовсюду говорят про то, сколько человек умерло от коронавируса, но сложно воспринимать эти цифры на имея представления сколько бы умерло без короновируса.

Нью-Йорк Таймс опубликовали статистику смертей за этот и прошлые годы. Кажется всё таки коронавирус это не грипп

Эти цифры подтверждаются по крайней мере в одной стране (я не смотрела другие).

Это данные с официального сайта Швейцарского Министерства статистики:

А вот что значит фраза "And they do not adjust for two deadly flu epidemics in Europe during the winters of 2014-15 and 2017-18. " в конце статьи в Нью-Йорк Таймс? Кажется я даже и не слышала про смертельные эпиденмии 2014.15 и 2017-18 годов в Европе, может кто знает?

10 хороших и плохих новостей про путешествия за последнюю неделю

Собрал для вас дайджест таких новостей со ссылками на первоначальные источники.

4. Октоберфест окончательно отменили.

Фестиваль должен был пройти с 19 сентября по 4 октября в Мюнхене. Одним из вариантов проведения рассматривалась возможность участия только местных жителей, но и эта идея была отвергнута.

5. РЖД отменили 76 поездов из летнего расписания и 53 поезда на майские праздники.

Тесты же на COVID-19 были впервые проведены перед международным рейсом из Дубаи в Тунис. Пассажиры сдали анализ крови и получили результат через 10 минут.

8. Air France с 11 мая начнет постепенно увеличивать число рейсов внутри Франции. Вырастет количество перелетов между Парижем и тремя аэропорта ми страны: Ницца, Тулуза и Марсель.

9. Частично возобновляется регулярное авиасообщение Израиля с Великобританией и Канадой, увеличивается количество рейсов из США.

В Израиль будут допускаться только владельцы израильских паспортов и постоянные жители, а пассажиры, возвращающиеся из-за границы, должны будут пройти 14 дней самоизоляции.

- В июне начнётся восстановление авиаперевозок.

- Спрос быстро вернётся к нормальным показателям.

- Авиакомпании будут демпинговать и снижать цену на авибилеты, чтобы захватить долю на рынке.

- В 2021 году ожидается бум в туризме из-за отложенного спроса.

Письмо нью-йоркца, перенесшего коронавирус

Парень из Нью-Йорка, переболевший Covid и недавно выписавшийся из больницы, разослал это письмо всем своим друзьям с просьбой распространить. Я не знаю его лично, но знаю его друга (того самого, чей дядя-врач упоминается в рассказе), так что это достаточно близкий контакт. Я взял на себя смелость перевести это письмо на русский.

После двух недель госпитализации меня наконец выпустили на домашний уход. Учитывая важность и серьезность проблемы Covid-19, я решил поделиться своим опытом со всеми вами.

Пожалуйста, серьезно отнеситесь ко всем рекомендациям по социальному дистанцированию, чтобы спасти свои семьи. Это все сюрреалистично, как в кино. Мой первый сосед по палате скончался в возрасте 44 лет. Мой второй сосед был интубирован и исчез в отделении интенсивной терапии (выживаемость интубированных пациентов составляет всего около 20% из-за других респираторных осложнений). Я должен был быть интубирован, но мне вводили очень высокую дозу кортикостероидов, которая и спасла меня от интубации. Все это в сочетании с морозильниками, полными трупов, доставленными на остров Харт в Нью-Йорке для массовых захоронений, делает все это похожим на фильм, но это не так. Это сегодняшняя реальность.

Это начинается с сухого кашля, а затем сжимает ваше горло. Ни при одной инфекции я никогда не чувствовал себя так - как будто кто-то буквально душит тебя. По-видимому, это связано с чрезвычайно высокой вирусной нагрузкой в дыхательной системе. Затем, три дня спустя, это просто выбило меня из колеи. Я не мог стоять более 2 минут, должен был лечь и отдохнуть. Нет необходимости в тестировании, потому что ничто другое так не действует, никакой грипп не может этого сделать, ты просто знаешь, что у тебя Covid.

Потом, через 5 дней с постоянным кашлем, поднялась температура. Тайленол помогал только частично. Теперь мне приходилось пользоваться пакетами со льдом. Одну ночь температура была около 41.8, поэтому ушло много пакетов со льдом, чтобы ее снизить. Я стал принимать азитромицин, но он мало помог. К этому времени моя дыхательная способность снизилась, я стал делать короткие вдохи. Так что уже появилась пневмония. Я смог доехать до ER (отделения скорой помощи), но так как насыщение кислородом было выше 90, они не приняли меня. Они сделали рентген, подтвердили пневмонию, но отправили меня домой.

Через 10 дней с начала болезни я все еще дома, у меня жар, кашель, дыхание становится короче. Пора снова ехать в ER. Насыщение кослородом все еще около 90, поэтому они не принимают меня. К счастью, меня взял под свою опеку знакомый врач, дядя моего друга, после того, как он увидел мой рентген. Я слышал, как он буквально материл сотрудника ER по телефону, требуя госпитализировать меня. Сотрудник ER прямо сказал: "Мы за него не отвечаем, теперь он весь твой". После этого мне назначили второй цикл азитромацина и начали давать гидроксихлорохин. Жар еще был. У них кончились медицинские охлаждающие пакеты, их заменили льдом из супермаркета, буквально куча ледяных мешков под моей спиной и на груди. Я в кислородной маске 15 л (маска высокого давления), но все еще дышу сам. Третий день в больнице, и на всех этих лекарствах мое состояние ухудшается. Пульмонолог, иммунолог, мой палатный врач обсуждают мою интубацию. Вот когда я задумался, потому что люди не возвращаются с аппаратов ИВЛ (выживаемость всего 20%). Позвонить по FaceTime семье перед интубацией? Или просто уйти молча?

Мне повезло, действительно очень повезло здесь. Пульмонолог решил назначить мне очень сильную дозу кортикостероидов (10-кратная нормальная доза, 80 мг 2 раза в день, что намного превышает максимально допустимую суточную дозу), пытаясь избежать интубации, и он буквально спас мне жизнь.

Я начал медленно восстанавливаться после приема стероидов. Через три дня температура прошла, кашель исчез, насыщение кислородом улучшилось. На второй неделе моего пребывания в больнице, когда я думал, что всё кончилось, обнаружились тромбы везде в моих легких (легочная эмболия, часто встречается у пациентов с Covid). К счастью, это только в легких, поэтому переливание крови помогает. Мой первый сосед по палате скончался из-за тромба в мозгу.

(От переводчика: следующий абзац переведен гугл-транслейтом и не отредактирован, я не ученый и не всё здесь понимаю.)

20%. У большинства из них развивается тяжелая форма ОРДС до такой степени, что даже с помощью ИВЛ их емкость легких просто не может обеспечить минимальное необходимое насыщение кислородом, необходимое для жизни.

Теперь, если ARDS не убьет вас, это это сдеалет остановка сердца. Большое количество пациентов умирает от сердечного приступа на более поздних стадиях инфекции (14-21 дни). Сердечная мышца также содержит большое количество рецепторов ACE2, поэтому вирус непосредственно атакует и разрушает сердечную мышцу, вызывая молниеносный миокардит.

Если вы до сих пор не умерли, сильное воспаление легких приводит к тромбам и микротромбам. Последние чрезвычайно опасны, потому что они представляют угрозу не только для вашего сердца, но и для мозга. Мой первый сосед по палате, который был в гораздо лучшей форме, чем я был в первые дни, получил микротромбы, которые проникли в его мозг, вызвав инсульт, от которого он скончался.

Таким образом, этот вирус чрезвычайно опасен, так как имеет относительно высокий уровень R0 (где-то между 3-4, поэтому его передача относительно легка) и атакует различные органы (дистракция альвеол, пневмония, инфаркт, инсульт).

Мое послание всем вам - пожалуйста, пожалуйста, держитесь подальше от других и держите свои семьи в изоляции. Мы все в конечном итоге пострадаем, и, по оценкам, в 2020 году 100 000 человек умрут только в США. Но то, что нам нужно как обществу, - это выиграть время для лучшего понимания вируса и профилирования рисков для более разумной сортировки, и нам нужно распределить нагрузку на больницы. Будет нехватка медицинского оборудования, аппаратов искусственной вентиляции легких, медикаментов и неспецифических для Covid лекарств, медицинского персонала и т.д. Поэтому мы должны максимально замедлять и растягивать весь процесс. Принимая во внимание, что в настоящее время тестируется много разных лекарств (ремдесивир, хлорохин, ритонавир, тоцилизумаб (ингибитор IL-6) и кортикостероиды), со временем станет возможно сравнитель раннее вмешательство для предотвращения госпитализации или даже после госпитализации, чтобы предосвратить интубацию, и мы сможем снизить количество смертей, которое сейчас в Нью-Йорке составляет около 700 в день.

Слава Богу, и спасибо замечательным работникам здравоохранения, умным врачам, я выжил. Спасибо ВСЕМ за постоянные вопросы, вдохновляющие СМС, сообщения о чем-то и беспокойство обо мне, пока меня не было. Я молюсь, чтобы ни один из вас не прошел через то, через что прошел я, поэтому, пожалуйста, держитесь подальше от других и носите маски.