Знаете самый страшный вирус привыкнуть к человеку
И любить вместе взаимно и проживете 100 лет и добро наживать.
Пора Вам действовать и я в стороне живу и поживаю и рад за Вас.
УНИЧТОЖЬТЕ ПРИЧИНУ ВИРУСА
ТОЛЬКО НЕ ТАК КАК УНИЧТОЖАЛСЯ ДОМАШНИЙ СКОТ ПРИ ПТИЧЬЕМ И СВИННОМ
отношение. привязанность. с кем ты всегда поделится самыми ценными и дорогими . это болезнь
И лекарств тоже
брысь не помогает
Это не вирус, это жизнь, прожитая вместе с этим человеком, который может быть и плохим и хорошим
Это уж точно вирус.. 
Есть! Только время нужно разное для отвыкания
Молчу
есть есть. у мужчин даже кожаная игла есть
вы удивлены. или ни когда не видели ее
Есть - верёвка и мыло!
Да не ужас. А вечный покой.
это точно!
эт у кого как,у меня иммунитет на этот вирус)))
Ага, угу 
сказала как отрубила. )) 
Есть. Снять розовые очки.
Как микстуры от свинца
это же не плохо
Бывают разные ситуации
Ерунда! Время и расстояние.
Ничего, все хорошо
есть-бежать от тех,кто вам не нужен,забыть и тех,кто вам далек.
Есть антибиотик - смерть.
Давайте без печального
Так это жизнь и ни чего печального я в этом не вижу.
зато есть радикальный способ,резать,к чертовой матери,не дожидаясь перитонита. )))))))))
Разные случаи бывают
Привитая вакцина, лишит общение с Человеком!
это выработался иммунитет 
ОСОБЕННО ОТ УКУСА ЖЕНЩИНЫ!
Есть не для всех
Клин клином выбивают
У всех по разному
вполне согласна да еще не ощущаешь обратной связи, это уже конец всему.
не привыкают ,а всем телом прирастают
Зависимость. страшная сила
Как вариант.
Мы ничего не забываем.
Голова. Отличное противоядие. Если только знать, для чего она.
Это вредная привычка)))
есть! другой человек.
Эй Анют не хотел ниаогда обидеть
Да ладно какие обиды
Я же написала шутник, я и обижаться не умею взорвусь и через секунду отхожу
Аскетичность и отрешенность. мудрость вед
Это скорее всего одна из разновидности любви
Привыкнуть можно только к хорошему человеку, и зачем от этой весьма полезной привычки искать вакцину?
привычка - вторая натура
А почему - страшный? Это же хорошо - если привыкнешь. Привычка иногда с успехом заменяет любовь.
привычка не так и плохо
ЕСТЬ СПОСОБ ПРОСТОЙ И НАДЁЖНЫЙ..
А что плохого в том, что Вы привыкнете к любимому человеку и станете, в конечном итоге, частичкой друг друга.
Но надо же как т о с ним бороться!!
Вакцина всегда есть. Значит вас это устраивает во многом, вот и все.
Есть Аннушка, есть. Не вы первая, не вы последняя. Кто хочет ищет способы, кто нет, тот нет.
Войдите на сайт,
чтобы увидеть изображение.
Войдите на сайт,
чтобы увидеть изображение.
От привязок к людям , вещам , деньгам , статусам лечит матушка динамика , направленная на восстановления закона целостности и единства . И ты лишаешься дорогих тебе людей , вещей , всего того , что нарушает целостность человека . Если человек не меняется внутри , динамика может привести к гибели тела , ради спасения души . Потому что человек - это душа с телом , но не наоборот . Это чисто для информации . Которая никакой пользы не несет .
— Когда коронавирус пришел в Нижний Новгород?
— 5–6 марта, запомнила, потому что дежурила в эти дни. Мы к тому времени уже госпитализировали пациентов, вернувшихся из-за рубежа, брали у них анализы. Первые случаи коронавируса в Нижнем Новгороде были завозные, как, впрочем, и везде.
— Помните ваши эмоции, когда вы столкнулись с тем, о чем весь мир уже говорил?
— Каких-то особых эмоций по поводу самого коронавируса не было. Но пресса начала активно писать, брать у нас интервью и комментарии, и мы впервые столкнулись с таким вниманием журналистов. Для нас ведь это несвойственно, мы больше по приему пациентов и их лечению.
— Сегодня Нижний Новгород — один из лидеров по заболеваемости коронавирусом среди регионов, с чем-то вы это связываете?
— Город-миллионник, туристические потоки большие, есть международный аэропорт, все закономерно.
Больницу готовили к эпидемии еще в 2018-м
— Готовили ли вашу больницу под эпидемию специально или статус инфекционной больницы все упростил?
— Как инфекционная больница мы были готовы к эпидемии. И еще нам помогла большая подготовка к Чемпионату мира по футболу 2018 года. Можно сказать, что с того момента мы готовы практически ко всему.
Тогда, два года назад, мы тоже боялись завозных случаев особо опасных инфекций, известных на тот момент. Мы тренировались, как будем принимать больных, разобщать потоки, чтобы были отдельные въезды и входы. Мы бесконечно тренировались одеваться\раздеваться, быстро перепрофилироваться, готовить чистые и грязные зоны, соблюдать остальные меры безопасности.
К моменту эпидемии коронавируса все было отработано на автомате, ни инфекционистам, ни персоналу никакие дополнительные навыки не пришлось изучать.
— Работы сейчас стало больше?
— У нас всегда работы много: каждый год грипп, подъемы ОРВИ, летом — геморрагическая лихорадка с почечным синдромом, отравления. Мы, инфекционисты, никогда не жалуемся на отсутствие больных.
Перед эпидемией тяжело было то, что пришлось одномоментно осваивать много новых подходов к лечению. У нас было по несколько вебинаров в день, нужно учитывать все новые рекомендации, постоянно читать иностранные источники. При этом пациентов с другими болезнями никто не отменял.
Сейчас все четыре корпуса нашей больницы принимают только больных с коронавирусом. Мы стали флагманом по коронавирусной инфекции в Нижнем Новгороде. Но врачей хватает, больница полностью укомплектована.
— Трудно быть флагманом?
— Нет. Наверное, потому что мы не думаем об этом, просто выполняем свою работу. Да, много звонят, спрашивают, консультируются из других больниц, но это тоже обычная ситуация. Иногда другие медики звонят чтобы просто удостовериться — они все правильно делают. И легче становится.
— Вы наверняка читаете, как работают московские врачи. На ваш взгляд, в чем разница между Москвой и регионами, насколько вам труднее или, может быть, легче?
— Может быть, нам сложнее было организовать все это. Возьмем Коммунарку, огромная больница, современная, продуманная, все внутри есть. Нам пришлось подумать, как организовать ту же маршрутизацию. Но мы привлекли другие городские учреждения нам в помощь. Пример: на нашей территории нет аппаратов для компьютерной томографии, сейчас нам в проведении КТ помогает областной диагностический центр.
За дежурство поступило 63 пациента с Covid-19
— Как обычно проходит ваш рабочий день?
— Сейчас чуть пораньше приходится приезжать на работу — к 7 утра. Принимаю у дежурного персонала смену, узнаю о состоянии больных. Если какие-то больные вызывают опасения, стараешься сразу надеть защиту и к ним сходить, измерить основные показатели — пульс, давление, частоту дыхания, оксигенацию. Чтобы решить — сейчас экстренные меры нужны или все спокойно и стабильно. Если все стабильно, дальше начинается плановый обход, после обеда — работа с документацией. Домой ухожу часов 5–6 вечера.
— Если ли проблемы со средствами защиты или их достаточно?
— Проблем нет, достаточно.
— Тебе жарко и душно, к этому состоянию пришлось привыкать. Любые очки, маски создают ограничения в движении, но сейчас этого уже не замечаешь, мы привыкли, приспособились, хотя этот дискомфорт все равно есть. Бывает, очки-респираторы натирают лицо, оставляют следы. Приходишь домой со следами от очков, респиратора, мажешь лицо кремом с пантенолом.
— Что чувствует человек, который после нескольких часов в защите снимает ее?
— Когда костюм снят, ты думаешь, все ли ты обработал, все ли правильно сделал ? Есть четкий алгоритм снятия средств индивидуальной защиты, и чтобы избежать инфицирования его нужно строго соблюдать. Да он уже у нас в головах, но иногда из-за усталости боишься что-то пропустить, неверно сделать, но тренировки берут свое.
После снятия защиты открытые участки тела всегда обрабатываю антисептиком. Потом, конечно, делаешь глубокий вдох. Все врачи сейчас особо чувствуют ценность свежего воздуха.
Когда нам всем позволят гулять, мы вдвойне будем счастливы. Я надеюсь, все мы станем больше ценить то, что имеем. Возможно, в этом главный урок пандемии коронавируса.
— Как вы переключаетесь дома? Получается ли это?
— Получается. У меня дома первоклассник на дистанционном обучении, хочешь не хочешь, а переключаешься на технологию, русский, изо, литературное чтение. Материнское начало — все же основное в женщине. И домашние стараются лишних вопросов не задавать, если видят, что я совсем как выжатый лимон домой пришла. Мама мне помогает, старается разгрузить по максимуму.
— Как проходят дежурства?
— Как обычно — сутками по сменам. Конечно, сейчас дежурства проходят гораздо напряженнее, чем раньше. Бывают дни по итальянскому сценарию, когда массово и одномоментно поступает большое количество больных, это физически тяжело. Если бы это были плановые госпитализации по 15–20 человек, это один расклад, а когда одновременно приезжает 63 человека, это физически тяжело.
— Каков порядок госпитализации?
— Когда приезжает человек с подозрением на коронавирус, мы стараемся еще у фельдшеров скорой уточнить, какие у него признаки болезни, как он себя чувствует. Это позволяет быстро принять решение, куда его госпитализировать — в отделение для контактных больных или отделение, где лежат непосредственно коронавирусные больные.
Если больного госпитализировали непосредственно в это отделение, мы, надев защиту, идем к нему, принимаем, оформляем, решаем, необходимо ему отделение реанимации или нет. Если скорая сообщает, что едет тяжелый больной, то заранее готовим койку реанимации.
— Хватает ли аппаратов ИВЛ?
— Аппараты у нас есть, хватает.
— Если одномоментно поступает такое большое поступление больных, привлекаются ли дополнительные кадры?
— У нас большой опыт работы с наплывами пациентов. Возьмем 2009 год, когда была эпидемия свиного гриппа, мы тогда принимали людей автобусами в прямом смысле этого слова. Поэтому научились справляться.
— Насколько трудно эту нагрузку переносить женщине? Все же у мужчин физическая выносливость другая.
— Мне кажется, женщины могут все. Согласитесь, что такое для нас ночь не поспать? И у нас в больнице больше инфекционистов-женщин.
Сначала думали, что это как ОРВИ
— Ваши представления о коронавирусе изменились за то время, когда вы впервые услышали о нем, когда началась эпидемия в Европе? Если да, то как?
— Когда мы лечили первые случаи коронавируса, это были крайне легкие степени болезни, практически без клинических проявлений. Мы сначала как-то легкомысленно отнеслись, ведь коронавирус — это обычное ОРВИ. Чего в нем особенного, думали мы, группа ОРВИ нам хорошо известна. Больных беспокоила небольшая температура и дискомфорт в горле, вирус. Сейчас мы видим нарастание более тяжелых случаев, много больных с двусторонними пневмониями. И мы поняли, что это не просто ОРВИ.
— Коронавирус опасен очень большим тропизмом (тропизм — излюбленное место поражения того или иного органа; например грипп поражает мелкие сосуды, геморрагическая лихорадка с почечным синдромом — почки и капилляры) поражения легких. В этом главная опасность и это может случиться быстро.
Больной может поступать с легким течением, без какой-либо дыхательной недостаточности, через сутки-двое появляется поражение легких. И всегда надо быть начеку: если сегодня пациента ничего не беспокоит, завтра можно ожидать чего угодно. Стремительность течения болезни — вот что самое страшное.
— Поражения легких после коронавируса неизбежны?
— Сейчас по контрольным КТ мы видим, что у пациентов все проходит бесследно. Что будет, когда у нас будет огромная выборка пациентов, когда мы примемся исследовать ретроспективные данные, покажет только время.
Важно, что покажет КТ через полгода-год после выздоровления. Есть риск возникновения фиброза легких. Фиброз будет ограничивать расправление легких при вдохе, как у больных с хронической обструктивной болезнью легких, бронхиальной астмой. Люди с фиброзом больше склонны к поражению бронхолегочной системы при обычных ОРВИ, каким-то аллергическим предрасположенностям.
— Что скажется на образе жизни? Как минимум, нужно бросить курить?
— Бросить курить — обязательная часть программы здорового образа жизни. Как и кататься на лыжах, ездить на велосипеде.
— Как проходит болезнь? Что вы видите по своим пациентам?
— Если температура фебрильная, то есть 38 градусов и выше, если кашель, то у 99 процентов таких пациентов — двусторонняя пневмония. Эти пациенты сразу же или на следующий день отправляются на КТ, где мы видим двустороннюю пневмонию. Если лечение начать вовремя, то за день–два состояние пациента стабилизируется, уйдет эта симптоматика.
Если больной поступает с невысокой температурой, незначительным кашлем, мы назначаем более легкую терапию и дальше наблюдаем за больным. Дальше события развиваются уже по-разному: у кого-то температура нормализуется, уходит кашель, у кого-то симптоматика сохраняется. Последним опять назначаем КТ, обычно подтверждается пневмония в той или иной степени и, соответственно, мы включаем более массивную лекарственную терапию.
— Почему такое разное течение болезни? Ответ на этот вопрос хотя бы частично найден?
— Первый важный фактор — это доза инфицирующего агента. Если на человека попало, условно, 10 единиц вируса, это легкое течение, иммунитету проще. Если попала тысяча этих частиц, естественно, степень тяжести, объем поражения, будет больше. Поэтому и говорят: носите маску, перчатки, занимайтесь обработкой. Одно дело, на вас попадет 10 частиц, другое — тысяча.
Далее — наличие сопутствующей патологии. Возраст, избыточная масса тела, заболевания сердечно-сосудистой, бронхолегочной систем, эндокринные болезни, вредные привычки — все это группы риска, хорошо знакомые врачам.
— В Нижнем Новгороде уже были смерти от коронавируса?
— От коронавируса — нет, с коронавирусом — да. У пациентов из групп риска, уже перенесших инфаркты, инсульты, как и у пациентов, уже несколько лет пребывающих на гемодиализе, любое ОРВИ и вызванная им интоксикация могут привести к летальному исходу. Чем большую нагрузку организм за жизнь испытал, тем ему тяжелее бороться с любым ОРВИ и гриппом.
Вирус живет за ваш счет
— Из того,что происходит сейчас, что самое страшное на ваш взгляд?
Что касается медицины, нам пришлось в короткий период мобилизовать все силы — кадровые, медикаментозные, инструментальные. Нам пришлось в короткие сроки воспринять и усвоить большой объем информации, в голове по полочкам разложить и с этим алгоритмом работать.
— А что самое оптимистичное?
— Эта эпидемия однозначно закончится. Вирус не любит ультрафиолета, он при нем не выживает. Когда будет солнце и устойчивые высокие температуры, это все точно закончится. Также произойдет коллективная выработка иммунитета .
Мы ждем, что начнутся исследования не только ПЦР-методом (это на наличие вируса, то есть на наличие заболевания), но и антител ИФА-методом — будут смотреть антитела к этому вирусу у людей. Это покажет, есть ли уже переболевшие и самостоятельно выздоровевшие люди и насколько у них крепкий иммунитет к коронавирусу. Потом все-таки появится вакцина.
— Лично вы боитесь заразиться?
— На работе я вообще не боюсь. Мы четко знаем, что у нас все больные с ковидом, мы знаем, как одеться, как обработать все дезинфицирующим раствором, как и где включать кварц. А когда я иду в магазин, аптеку, еще куда-то, вижу там людей без масок и респираторов, мне кажется, все они — ходячий источник ковида, вот тогда становится страшно.
— Коронавирусом болеет много пожилых, расскажите об особенностях работы с такими пациентами. Они сложные?
— Все пациенты сложные и особенные, всегда. Мы же стараемся все-таки лечить конкретного человека, а не болезнь. Это возможно только с включением внутренних психологических ресурсов.
Почему у врачей есть синдром эмоционального выгорания? Потому что без какого-то личного участия, без профилактической беседы бывает невозможно сдвинуть ситуацию с места. Если пациенту задать правильный настрой на выздоровление, убрать какие-то его страхи, фобии, то и тело начинает отвечать выздоровлением.
— Что нового вы узнали о себе и своих коллегах во время этой эпидемии? Приятное или неприятное?
— Что вас может порадовать сегодня? Возможно ли переключиться на что-то другое или все мысли об этой эпидемии?
— Как я уже говорила, меня переключает семья.
"Летучий" COVID
– Александр Алексеевич, почему COVID-19 так испугался весь мир. Почему никто так не паникует от ВИЧ, хотя инфицированных больше. И во время эпидемии свиного гриппа никто не вводил режим самоизоляции.
– Потому что в случае с новым видом коронавируса мы видим потери, динамику их роста. Количество летальных исходов растет. Это вызывает вполне понятное беспокойство, когда идет столкновение с новым, ранее неизвестным заболеванием. Что касается ВИЧ, то к нему общество уже привыкло, хотя на самом деле ситуация с ним у нас стране ужасающая – до двух миллионов инфицированных, если считать еще и тех, кто не находится на диспансерном учете. Но к ВИЧ люди привыкли. А это свойство человека – то, что знакомо, не кажется таким уж страшным.
Сравнение со свиным гриппом вряд ли справедливо – при нем наблюдалась совершенно другая летальность, не сопоставимая с COVID-19. Достаточно взглянуть на происходящее в Италии, даже с учетом возможного завышения там количества заболевших и смертельных случаев (что связывают с неправильной системой тестирования, что, впрочем, далеко не факт), все равно показатели заболеваемости и смертности очень высокие. У нас ситуация не лучше – еще недавно считали, что болеют чаще пожилые. Но сегодня значительное число людей в возрасте до 40 лет нуждаются в ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Есть группы людей с заболеваниями, которым в случае поражения новым вирусом будет очень непросто – диабетики, страдающие сердечными заболеваниями и другие.
– В чем главная опасность коронавируса?
– Прежде всего, он опасен своей "летучестью", стремительным развитием заболевания. А с приходом весны его стало труднее диагностировать на фоне гриппа, ОРВИ и других заболеваний, приходящих в это время года.
– Тем не менее многие просто не верят в опасность этого вируса, называют его "пандемией глупости". Полагают, что им и так стоит переболеть, чтобы выработался иммунитет. От этого скептическое отношение к мерам, предпринятым властью – к тому же повсеместному режиму самоизоляции.
– Мы можем с такой легкостью рассуждать, когда заболевание бушует далеко от нас и не затрагивает место, где мы живем. Кажется, что чаша сия тебя все же минует.
Я в этой связи часто вспоминаю эпидемию холеры 1970 года. Один из очагов находился в Одесской области. Я тогда находился в Евпатории и на пляжи были направлены специальные бригады медиков для разъяснения отдыхающим опасности заболевания и того, что нужно делать, чтобы не заболеть. Помню, отдыхающие слушали медиков неохотно, некоторые даже посмеивались – "какое-то средневековье". Но уже вскоре стало известно, что вспышка заболевания обнаружена и в Крыму, плюс еще слух разнесся, что из мест, пораженных холерой, в Евпаторию незаконно проникло несколько человек (это отчасти было правдой). После этого отдыхающие чуть ли не штурмом отъезжающие поезда брали. Я убежден, что к таким вещам не стоит так легко относиться. Недаром тот же Китай пошел на беспрецедентные меры – они фактически "остановили" страну! И за счет этого смогли справиться с эпидемией, сейчас у них "чисто". Их меры никак нельзя назвать переоценкой опасности коронавируса.
Зачем власти врать
– То есть надежды на "островки спокойствия" в мире, куда не проникнет COVID-19, не имеют оснований? В Алтайском крае еще недавно многие думали, что нас вирус не коснется. Мол, территория у нас особенная. К тому же в некоторых регионах его до сих пор нет.
– Мы стали более мобильны, мы много передвигаемся по миру, и это несет новые опасности. В таких условиях вообще трудно говорить о "неприкосновенных" территориях. Приведу личный пример. Я недавно отдыхал в Куршевеле, из-за подозрения на воспаление легких вынужден был сократить время отдыха. После моего отъезда через две недели пандемия проникла и туда. Когда я вернулся, то никак не мог пройти тест на коронавирус – в Сибири надеялись, что тут "остров спокойствия". И только используя свои связи мне удалось пройти тестирование, к счастью, показавшее отрицательный результат на коронавирус. Я понимаю, что даже случайные попутчики в транспорте могут стать источниками заражения. Так что вирусы сегодня легко преодолевают границы из-за возросшей общественной мобильности.
– Можно ли сказать, что вирусы нужны человечеству как рубежи для развития медицины? Что в борьбе с ними медицинская наука делает новые шаги, получает новые знания и делает людей более защищенными?
– Знаете, с точки зрения развития медицинской науки, смерть от вируса 200 тысяч человек – это немного. И даже миллиона. И вообще, с точки зрения эволюции, медицина – это зло, потому что она препятствует естественному отбору. Не секрет, что человеческая популяция за время своего существования ухудшилась как раз по причине развития медицины. Но мы же с вами не можем так рассуждать, верно? С житейской точки зрения медицина, безусловно, является благом. Не думаю, что исходя из этого будет правильным тут рассуждать о благотворности новых вирусов.
– Сейчас нередко приходится слышать обвинения в адрес властей, что они занижают жертвы, скрывают истинные масштабы заболевания. По-вашему мнению, скрыть количество умерших можно?
– Теоретически, конечно, можно. Порою чиновники принимают какие-то решения, которые бывает трудно объяснить. Это касается в том числе эпидемиологических ситуаций. К тому же есть независимые специалисты, которые могут указать на несоответствия официальной картины события и реальной. Но в нынешней ситуации я лично не совсем понимаю, зачем власти скрывать реальную эпидемиологическую обстановку и количество жертв. Ведь власть и так пошла на довольно серьезные меры, которые должны быть убедительны для людей. И скрывать тут что-то просто неразумно.
Принимаемые меры должны быть оправданны. И я не вижу в данном случае оснований для подозрений такого рода.
Непредсказуемые мутации
– Почему ученые не смогли предугадать появления вируса, подобного COVID-19? Ведь о группе коронавирусов специалистам было известно давно. Были ли какие-то прогнозы на этот счет?
– Конечно, насчет коронавируса были различные прогнозы. Но очень трудно вычислить время, когда он проявит себя, из-за того что вирусы легко мутируют. Надо сказать, что свойством встраиваться в геном обладают только вирусы, способные рибонуклеиновую кислоту (РНК) преобразовывать в дезоксирибонуклеиновую (ДНК). А здесь колоссальную роль играет элемент случайности.
Скажем, когда мы в свое время работали над вирусом Эболы, то была сложность в том, что не было живых моделей. Многие животные не восприимчивы к вирусу этого заболевания. Разве что обезьяны, но такое большое количество обезьян в Новосибирске достать для исследований невозможно. И мы стали искать. Нам удалось получить адаптированный штамм только у морских свинок и то лишь у седьмой по счету группы животных. Поначалу мы замечали, что вводимое свинкам вещество не вызывало ни у одной особи никакой реакции, кроме одной, у которой наблюдалась небольшое повышение температуры. С этой свинкой мы работали дальше. И так до седьмой группы. К чему это я говорю? К тому, что в Китае и раньше огромное число граждан употребляли в пищу летучих мышей или змей, ставших, как говорят, в результате источниками коронавируса. И не было никаких последствий. Но постепенно происходила мутация бактерий, и трудно было предугадать, что именно сейчас, именно в данном месте, именно эти животные в силу ряда причин после попадания в организм человека дадут опасную мутацию бактерий и станут причиной пандемии.
– Сейчас регулярно появляются сообщения, что какие-то лечебные учреждения меняют профиль и становятся учреждениями для лечения и профилактики COVID-19. Насколько это оправданно? Не кажется ли вам, что спасение от этого вируса одних обернется фатальными последствиями для других?
– Те заболевания, по которым специализируются меняющие профиль больницы, – они изучены. Они приходят и уходят, мы знаем, как с ними бороться. Конечно, не всегда это делается разумно, но это уже другой вопрос. В то же время коронавирус – явление совершенно новое и от того, насколько эффективно мы сможем провести необходимые лечебно-профилактические мероприятия, зависит очень многое. Если сегодня мы чего-то не предусмотрим – завтра и выделенных лечебных заведений может не хватить. К сожалению, мы не можем сегодня за короткое время, как китайцы, возвести госпиталь на тысячу коек. Но хоть такие меры, как сейчас, можем предпринять.
Читайте также: