Болезнь лайма в сша

В России боррелиоз (или болезнь Лайма, как ее называют в США) был впервые выявлен в 1985 г. Но только в 1991 г. иксодовые клещевые боррелиозы (ИКБ) были включены в официальный государственный перечень заболеваний, регистрируемых на территории России.

Клещевой энцефалит — опасное вирусное заболевание, поражающее центральную нервную систему, — вряд ли нуждается в представлении, особенно в связи с недавним всплеском заболеваемости. А вот к проблеме другой, но уже бактериальной, инфекции, также переносимой клещами, внимание врачей и ученых России было привлечено сравнительно недавно

В России боррелиоз (или болезнь Лайма, как ее называют в США) был впервые серологически (т. е. на основе наличия специфических антител) выявлен сотрудниками научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи РАМН под руковод­ством Э. И. Коренберга в 1985 г. Но только в 1991 г. иксодовые клещевые боррелиозы (ИКБ) были включены в официальный государственный перечень заболеваний, регистрируемых на территории России.

Наиболее распространенным этот недуг признан в США: ежегодно там заболевает более 16 тыс. человек. Рост заболеваемости боррелиозом в настоящее время наблюдается и во многих странах Европы.

Возбудитель — спирохета

Уже из самого названия видно, что переносчиками этой болезни, также как и клещевого энцефалита, являются клещи. В США болезнь Лайма переносят клещи Ixodes scapularis (в 1982 г. американский исследователь В. Бургдорфер именно от этих клещей впервые изолировал самих инфекционных агентов — боррелий); в Европе эту функцию выполняют клещи Ixodes ricinus, а у нас — печально известные таежные клещи Ixodes persulcatus.

Возбудитель боррелиоза — спирохета комплекса под пышным латинским названием Borrelia burgdorferi sensu lato (s. l.) — состоит в близком родстве с трепонемой — возбудителем всем известного сифилиса — и лептоспирой — возбудителем лептоспироза, серьезного заболевания, которому подвержены многие виды животных, и человек в том числе. Все перечисленные спирохеты имеют сходный внешний вид и по форме напоминают извитую спираль.
К сегодняшнему дню на основании генетических и фенотипических различий выделено 12 видов боррелий, но опасными для человека до недавнего времени считалось только три вида: B. burgdorferi sensu stricto (s.s.), B. afzelii и B. garinii. Однако в последнее время появились сообщения, что от больных ИКБ был выделен еще один вид — B. spielmanii, что говорит о возможной патогенности и этого вида.

Боррелии способны не только передвигаться под кожей, но и проникать в кровеносные сосуды, перемещаясь с током крови во внутренние органы. Не является для них преградой и гематоэнцефалический барьер, защищающий кровеносные сосуды мозга

Боррелии распространены по регионам мира неравномерно. В России основное эпидемиологическое значение имеют два вида — B. afzelii и B. garinii, которые обнаружены в обширной лесной зоне от Прибалтики до Южного Сахалина.

В Институте химической биологии и фундаментальной медицины изучение боррелий было начато в 2000 г. Исследования, проведенные совместно с Институтом систематики и экологии животных СО РАН, направленные на выявление видового разнообразия боррелий, циркулирующих в природных очагах ИКБ Новосибирской области, позволили установить ряд фактов. Помимо широко распространенных B. afzelii и B. garinii были обнаружены редко встречающиеся генетические варианты этих видов.

Согласно данным световой микроскопии, зараженность таежных клещей боррелиями на территории Новосибирской области составляет 12—25 %. При микроскопическом исследовании фиксированных и витальных препаратов боррелии были выявлены как у взрослых клещей, собранных с растений, так и у частично или полностью напитавшихся личинок и нимф.

Проникнув в тело млекопитающего вместе со слюною клеща, спирохеты начинают усиленно размножаться в кожных покровах на месте укуса. Они способны не только передвигаться под кожей, но и проникать в кровеносные сосуды, перемещаясь с током крови во внутренние органы. Не является для них преградой и гематоэнцефалический барьер: размножаясь в спинномозговой жидкости, боррелии становятся причиной тяжелых нейроинфекций.

Первая стадия — обратимая

Иксодовый клещевой боррелиоз — полисистемное заболевание, при котором возможны поражения кожи, опорно-двигательного аппарата, нервной и сердечно-сосудистой систем. Характер клинических проявлений заболевания зависит от его стадии. Условно выделяют три стадии боррелиозной инфекции, хотя четко различить их не всегда удается. Заболевание, как правило, развивается последовательно, переходя из одной стадии в другую.

Первая стадия длится от 3 до 30 дней. За этот отрезок времени на коже (в области укуса клеща) вследствие воспалительной реакции может появиться красное кольцо, которое так и называется:кольцевая мигрирующая эритема. Начинается она с небольшого пятна в месте присасывания клеща, которое постепенно мигрирует к периферии. В типичных случаях центр пятна светлеет, а периферические участки образуют яркий красный валик в виде кольца неправильной формы диаметром до 15 см.

Исследования кожных проб, взятых из разных участ­ков эритемы, свидетельствуют о том, что в центре эритемного кольца боррелии практически отсутствуют, но, как правило, они всегда обнаруживаются на периферии. По сравнению с другими воспалительными изменениями эритема может сохраняться на коже в течение достаточно длительного промежутка времени.

Примерно у четверти больных кожные проявления заболевания сопровождаются такими симптомами, как: озноб, сонливость, мышечная слабость, боли в суставах и увеличение лимфатических узлов. Это сигнализирует о том, что боррелии распространяются по организму. Однако у большинства больных с эритемой ранние стадии болезни не сопровождаются симптомами интоксикации. К тому же, существует и так называемая безэритемная форма, которая, как правило, начинается остро и осложнена высокой температурой, болью в суставах и головной болью.
Также нужно отметить, что отсутствие симптомов болезни в первое время после укуса клеща не исключает развития болезни в будущем. При проведении своевременного лечения на первой стадии заболевания возможно полное выздоровление.

Лечение поздней стадии боррелиоза, развивающейся через полгода — год после заражения, требует длительного курса антибактериальной терапии. И борьба с хронической болезнью не всегда бывает успешной

Вторая стадия боррелиоза разви­вается в среднем через 1—3 месяца после инфицирования. К этому време­ни боррелии с током крови и лимфы попадают в различные органы и ткани, такие как: мышцы, суставы, миокард, спинной и головной мозг, а также селезенка, печень, сетчатка глаза, — и поражают их. Вот почему данную стадию характеризует столь значительное разнообразие клинических проявлений заболевания: неврологиче­ских, сердечных, кожных и т. д.

Признаки поражения нервной системы проявляются в виде менингита, моно- и полиневритов, очень часто — неврита лицевого нерва и др. Многие из этих симптомов могут наблюдаться одновременно. Наиболее частым неврологическим проявлением можно назвать менингополирадикулоневрит (синдром Баннаварта), характеризующийся парезом лицевого нерва. Кроме того, на этой стадии у некоторых больных могут появиться вторичные эритемы.

Наконец, третья стадия боррелиоза развивается через полгода — год после проникновения инфекции в организм. Чаще всего встречаются поражения суставов (хронический артрит), кожи (атрофический акродерматит) и хронические поражения нервной системы (хронический нейроборрелиоз). Лечение поздней стадии боррелиоза требует длительного курса антибактериальной терапии, однако впоследствии у некоторых больных с артритами признаки хронической инфекции наблюдаются в течение месяцев и даже нескольких лет после курса лечения антибиотиками.

Иммунный ответ

В развитие боррелиозной инфекции, как правило, вовлечено несколько патогенных механизмов. Некоторые синдромы, такие как менингит и радикулит, вероятно, отражают результат прямой инфекции органа, а вот артрит и полиневрит могут быть связаны с непрямыми эффектами, вызванными вторичным аутоиммунным ответом.

Иммунный ответ организма на боррелиозную инфекцию проявляется по-разному. Для контроля над распространением инфекции организм использует как врожденный (неспецифическая резистентность), так и адаптивный специфический иммунный ответ, т. е. выработку специфических антител против инфекционного агента. В течение первых двух недель после начала болезни у большинства пациентов действительно обнаруживаются иммуноглобулины против определенных антигенов боррелий — инфекционных белков, запускающих в организме механизм иммунного ответа.

Еще в 90-х гг. прошлого века в США были проведены первые исследования, направленные на раз­работку антиборрелиозной вакцины. Но и на сегодняшний день эффективной вакцины, предохраняющей от этого опасного заболевания, не существует. Вероятно, трудности с получением безопасных вакцин имеют отношение к особенностям иммунного ответа, наблюдаемого при боррелиозной инфекции. Он может инициировать выработку антител против некоторых собственных белков организма, т. е. вызвать опасные аутоиммунные реакции.

Причиной подобного иммунного ответа является молекулярная мимикрия, сходство (например, между липопротеином боррелий OspA и белком адгезии hLFA-1α), который вырабатывается нашими Т-клетками в синовиальной оболочке, выстилающей внутренние поверхности суставов. Так, осложнения, возникающие после проведения вакцинации вакциной на основе липопротеина OspA, в большинстве случаев проявлялись в виде артритов и аутоиммунных ревматоидных артритов. Работа по созданию приемлемой, безвредной и в то же время эффективной вакцины продолжается до сих пор.

Как диагностировать ИКБ?

Диагностику ИКБ обычно проводят на основании так называемого эпидемиологического анамнеза (установления факта посещения леса, укуса клеща), а также клинических признаков заболевания, главным из которых является наличие мигрирующей эритемы.

Особую сложность для диагнос­тики представляют заболевания, протекающие в безэритемных формах, одновременно с другими инфекциями, переносимыми клещами, например клещевым энцефалитом или анаплазмозом. В клинической практике известны случаи, когда у больного одновременно были выявлены безэритемная форма боррелиоза и клещевого энцефалита, которые привели его к повторной госпитализации по причине осложнений.

Случаи безэритемных форм можно диагностировать только с помощью лабораторных тестов. Выделение боррелий из проб кожи, проб сыворотки крови, спинномозговой или синовиальной жидкостей на специальные среды методом культивирования требует наличия специальных условий, дорогостоящих реактивов, занимает много времени, а главное — малоэффективно.

Первые исследования, направленные на разработку антиборрелиозной вакцины, были проведены еще
в 90-х гг. прошлого века.
Но и на сегодняшний день эффективной вакцины против этого опасного заболевания не существует

Микроскопические исследования используются обычно при проведении анализа зараженности боррелиями клещей, но практически не применяются при диагностике ИКБ, поскольку в тканях и жидкостях организма инфицированного человека боррелии не накапливаются в таких количествах, чтобы их можно было обнаружить под микроскопом.

Тем не менее, при проведении совместных работ с Муниципальной инфекционной больницей № 1 г. Новосибирска было показано, что на ранней стадии болезни, до начала лечения, в комплексной диагностике заболевания метод ПЦР вполне применим наряду с иммунологическими методами анализа.

Для своевременного выявления смешанной инфекции определение ДНК необходимо проводить в первые четыре недели после присасывания клещей. Однако отрицательный результат, который при этом может быть получен, не исключает наличия заболевания и через 3—6 недель требует проведения серологических тестов (на специфические антитела).

Выявление антител к белкам боррелий сегодня и является основным способом лабораторной диагностики. В США и в странах Европы для повышения надежно­сти серодиагностики боррелиоза было рекомендовано использовать двухступенчатую схему тестирования сывороток крови, однако в России двухступенчатый подход не применяется из-за отсутствия отечественных тест-систем. Кроме того, иммуноглобулины из сыво¬ротки крови больных ИКБ могут по-разному реагировать с основными белками разных видов боррелий, поэтому критерии тестирования, разработанные для одной страны, могут быть непригодны для другой.

В России сейчас широко применяют серологические методы детекции: иммуноферментный анализ(ИФА) и реакцию непрямой иммунофлюоресценции (РНИФ), диагностическая значимость которых сопоставима. Однако применение второго метода может быть ограничено тем, что существует вероятность перекрестных реакций с близкородственными боррелиям микроорганизмами, в частности с Treponema palladium, возбудителем сифилиса. В целом же эффективность выявления у больных антител даже с помощью применения комбинации современных серологических тестов зависит от стадии заболевания.

Так что же такое боррелиоз — обычная инфекция или болезнь на всю жизнь? В дейст­вительности этот недуг не так безобиден, как представляется на первый взгляд.Иногда инфицирование организма боррелиями вызывает тяжелые отдаленные последствия, заболевания, которые только при ближайшем рассмотрении удается связать с боррелиозом, ранее перенесенным пациентами.

There’s no such thing as a clean tick.
Willy Burgdorfer

Our own scientists have not been asleep in their laboratories. They have developed new virus and rickettsia strains against which the world has no immunity.
Jack Anderson, Washington Exposé, 1967

Болезнь Лайма (клещевой боррелиоз) впервые была описана в 1975 году в городе Олд-Лайм, Коннектикут, откуда и получила свое название. В 1982 году Вилли Бургдорфер открыл причину этого заболевания - им оказалась бактерия рода боррелия типа спирохет. Эта бактерия была названа его именем - Borrelia burgdorferi. То, что менее известно, это что Вилли Бургдорфер имел прямое отношение к созданию этой болезни в качестве бактериологического оружия.

Ниже представлены некоторые выдержки из книги Bitten: The Secret History of Lyme Disease and Biological Weapons, которая была опубликована в мае 2019-го. Автор, Kris Newby - научный писатель из Стэнфордского медицинского факультета. Она и ее муж несколько лет страдали болезнью Лайма.

Вилли Бургдорфер

Вилли Бургдорфер родился в 1925 году в Базеле, и получил докторскую степень в швейцарском институте тропической медицины, где он изучал зоологию, паразитологию и бактериологию. Его академическим наставником был профессор Рудольф Гейги, который и основал этот институт в 1943 году. Семья Гейги основала в 18 веке химическую компанию Geigy AG, которая впоследствии стала фармацевтической. В наши дни она называется Новартис.
После окончания учебы Гейги предложил Бургдорферу и другому студенту две позиции для постдокторантуры. Первая была в Сардинии, и включала в себя тестирование нового инсектицида под названием ДДТ, который разработала компания Гейги. Вторая позиция была в Лаборатории Скалистых гор в штате Монтана. Оба студента предпочитали, разумеется, теплое местечко в Сардинии, с его пляжами и итальянской едой, а не американскую глухомань, и Гейги подкинул монетку. Вилли проиграл.
В 1951 году он приехал в Хамильтон, Монтана, где в конце 19 века была обнаружена лихорадка Скалистых гор, после чего там был основана лаборатория с тем же названием. Лаборатория, среди прочего, разрабатывала и производила вакцины от лихорадки скалистых гор, энцефаломиелита, желтой лихорадки и других болезней, которые передаются от животных.

Один из проектов Вилли заключался в разработке более эффективных способов искусственного кормления клещей потенциальными биологическими агентами. Он делал это путем принудительного кормления их через стеклянные трубки, содержащие болезнетворные бактерии и вирусы, такие как туляремия, тиф, бешенство, ку-лихорадка и другие.

Насильственное кормление клещей возбудителями болезней

У этого безумства была цель. В большинстве случаев микробы из одного региона не могут развиваться внутри клещей из другого региона, потому что микробам и клещам требуется много поколений для развития взаимовыгодных отношений, когда один вид не убивает другой. Когда Вилли находил совместимую пару, она добавлялась в список потенциального биологического оружия. Разработчики оружия искали клеща, который не вызовет подозрений вражеской страны, но в случае их нашествия, жители этой страны не имели бы естественного иммунитета против вызываемой клещем болезни.

В середине 50-х годов Вилли проводил много времени в армейской лаборатории биологического оружия в Форт-Детрик, Мэриленд, где он познакомился с Джеймсом Оливером. Оливер работал над программой по сбрасыванию зараженных клещей из самолетов. Вместе с Вилли они размышляли над методами увеличения скорости размножения клещей, чтобы программа не отставала от военных потребностей. Однако они так и не смогли заставить клещей откладывать больше яиц. [1]

Вилли Бургдорфер работает с африканскими клещами

Разработка Вилли Бургдорфера, позволяющая кормить голодных клещей лабораторными мышами

Блоха с комками бактерий чумы, которые блокируют ей пищевод

Неконтролируемые выпуски клещей, 1966–1969

Начиная с 1968 года на побережье Новой Англии происходило что-то необычное. Районы Кейп-Код и Лонг-Айленда были поражены странными случаями риккетсии с пятнистой лихорадкой, которые не могли быть выявлены с помощью обычных тестов. Нантакет был эпицентром первого случая человеческого бабезиоза. А в районе Лайма, штат Коннектикут, группа людей страдала от заболевания, которое вызывало воспаление суставов и кольцевидную эритему. Короче говоря, на небольшой территории были зарегистрированы множественные вирулентные и необычные заболевания, передаваемые клещами.
Государственным учреждением, имеющим доступ ко всей информации о вспышках, был Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC) - та самая организация, которой поручено защищать нас от неестественных эпидемий. Но ee исследователи, как ни странно, молчали. Не было публичного обсуждения неестественной местности для атипичной пятнистой лихорадки на Лонг-Айленде, случаев человеческого бабезиоза или вирулентных спирохет. Это была точечная вспышка множества редких заболеваний, передающихся клещами и вызывающих хроническую недееспособность. Что же ее вызвало?

Вилли рассказывал, что агенты ФБР допрашивали его два раза насчет пропажи биологического оружия. Может ли вспышка на Лонг-Айленде быть связана с биологическим выбросом иностранной державы? Как бы невероятно это ни казалось, Вилли был бы главной мишенью для советских шпионских вербовщиков. У него был легкий доступ к биологическому оружию, он мог часто путешествовать в Европу, не вызывая подозрений, он говорил на трех языках, и у него были финансовые проблемы, которые могли быть использованы иностранной державой. Кроме того, у него была большая сумма денег, спрятанная на банковском счете, о котором его три наследника ничего не знали.

Автор книги также сняла документальный фильм о болезни Лайма Under Our Skin (2008), и его продолжение - Under Our Skin 2: Emergence (2014). В фильмах обсуждается вопрос хронической формы болезни Лайма, которая не признается ортодоксальной медициной. Врачи, которые выписывают антибиотики хроническим больным и вылечивают их, подвергаются гонениям и некоторые из них теряют лицензию. Имеются также свидетельства того, что болезнь Лайма передается половым путем и внутриутробно.
Для этого фильма она сделала запрос FOIA (закон о свободе информации), из которого выявилось, что большинство авторов руководств по диагностике и лечению Лайма 2006 года имели прямые или косвенные коммерческие интересы, связанные с болезнью Лайма. Давая определение болезни и одобряя тесты или вакцины, патентами на которые они обладали, они и их учреждения заработали больше денег.
Теперь, однако, признание Вилли добавило еще одну причину, по которой CDC приуменьшает количество случаев болезни Лайма. Возможно, правительственные чиновники знали, что болезнь вызывается не только боррелией, но и другим патогеном, возможно биологическим оружием, и хотят это скрыть.

В 1983 году, когда Вилли ополаскивал поддоны кроличьих клеток, моча инфицированных болезнью Лайма кроликов брызнула ему в глаза. Несколько недель спустя он обнаружил на теле пять кольцевидных эритем (первый симптом болезни Лайма). Несмотря на это, антитела к Лайму у него не обнаружили. Через 3 года он вышел на пенсию. В ноябре 2014 года Вилли умер от осложнений болезни Паркинсона.

Армия США провела тысячи экспериментов по изучению использования клещей и клещевых заболеваний в качестве биологического оружия, и в некоторых случаях эти биологические микроорганизмы остались в окружающей среде. Правительство должно рассекретить детали полевых испытаний биологического оружия, чтобы мы могли начать восстанавливать ущерб, который эти патогенные микроорганизмы наносят людям и животным.
Откуда взялся этот адский коктейль клещевых болезней? Если вы верите Вилли Бургдорферу - а я верю - это был умышленный выброс или авария, эксперимент с непреднамеренными последствиями для окружающей среды. Тем не менее, после пяти лет исследований я не смогла найти поддающиеся проверке документы, подтверждающие инцидент на Лонг-Айленде. Я не знаю, почему Вилли отказался полностью раскрыть детали до своей смерти.
Прошло пятьдесят лет с тех пор, как началась таинственная вспышка клещевых заболеваний, и для ее устранения потребуются чрезвычайные усилия. Наша медицинская система по-прежнему не хочет диагностировать и лечить болезнь Лайма и сопутствующие инфекции. С тех пор, как болезнь Лайма была обнаружена, не было введено существенно новых протоколов диагностики или лечения. Исследования клещевых заболеваний не получают достаточного финансирования. Если эта вспышка была вызвана аварией, мы должны о ней знать. Если это был враждебный акт со стороны другого государства, то он показывает, насколько мы не готовы к будущим атакам.

Разбираемся в очередном антинаучном движении

В последние пару лет мы стали часто слышать о болезни Лайма — так, об этой инфекции рассказывали Шанайя Твейн, Аврил Лавин, Алек Болдуин, а совсем недавно и Джастин Бибер. Разбираемся, почему об этой болезни так активно заговорили, бывает ли она хронической и при чём тут теория заговора.

Что это такое

Другое название болезни Лайма — боррелиоз, а вызывают его несколько видов бактерий под названием боррелии. Они передаются через укусы клещей. Боррелиоз встречается в основном в Северной Америке, Европе и Азии — а вот в Австралии заразиться им нельзя. Правда, из-за климатических изменений ареал обитания клещей, переносящих инфекции, постепенно расширяется, так что паукообразные могут появиться в лесах, где раньше их не было. В России в 2017 году диагноз был поставлен 6141 человеку — это 1,2 % от всех, кто обратился к врачу после укуса клеща.

Бывает ли он хроническим

Почему люди в это верят

В журнале Environmental Health Perspectives опубликована статья о психопатогенезе хронической болезни Лайма — по сути, о причинах, по которым люди так часто верят в этот диагноз и не хотят от него отказываться. По словам авторов, он привлекает пациентов тем, что даёт ответ сразу на несколько вопросов: появляется явная внешняя причина недомогания, а инфицирование можно списать на социально приемлемую активность вроде хайкинга или работы в саду. Это приятнее, чем понимать, что слабость или проблемы со сном вызваны, например, сидячим образом жизни. В этом же тексте говорится, что по крайней мере у половины пациентов, обращающихся в специализированные клиники, есть депрессия или избыточный стресс. Прошлые психологические травмы и депрессия могут быть причиной устойчивости симптомов, даже когда инфекция действительно была и её успешно вылечили.

Всё это означает, что при хроническом недомогании, болях, дискомфорте имеет смысл не искать инфекцию, а обратиться за психологической помощью. Правда, к этой рекомендации в большинстве случаев пациенты не прислушиваются — наоборот, обижаются на врача, пытающегося направить на консультацию к психиатру. Другой фактор — боязнь перед хроническим или пожизненным лечением, особенно гормональным. Такую терапию могут назначить, например, при хроническом артрите. Лайм-активисты же склоняются к тому, что если артрит может быть последствием боррелиоза, то и лечить нужно боррелиоз. Людям кажется, что если даже курс антибиотиков продлится год или два, в итоге он конечен — а от заболевания удастся избавиться. В итоге становится только хуже.

Благодаря интернету псевдонаука распространяется быстрее, чем когда-либо раньше. В самой популярной русскоязычной группе, посвящённой хронической болезни Лайма, около 1400 человек, в англоязычной — около 15 тысяч. Члены групп обмениваются публикациями, посвящёнными, например, передаче боррелиоза половым путём, адресами клиник (лидирует вышеупомянутая польская) и, конечно же, домашними методами лечения — от костного бульона с чайным грибом до метиленового синего (да, той самой синьки) внутривенно. Как часто бывает с лженаукой, выглядит это иногда впечатляюще, и неспециалисту может быть легко попасть в эти сети. Важно, что в этих группах ещё и собирают деньги на лечение; аргументация проста — врачи игнорируют болезнь, и нужно ехать на лечение, например, в Польшу.

Что делать

Боррелиозом действительно можно заболеть после укуса клеща — поэтому в лесах, парках и скверах стоит помнить о привычных мерах предосторожности вроде плотной одежды, закрытой обуви и репеллентов. Из переносимых клещами болезней вакцина пока есть только от клещевого энцефалита, и она рекомендована жителям эндемичных зон и тем, кто планирует в них бывать, например ходит в походы. Если клещ всё же впился в кожу — нужно как можно скорее обратиться в травмпункт. Часто можно услышать, что для передачи болезни Лайма клещ должен находиться на коже не менее 36 часов — но эти данные подтверждены в первую очередь для американского континента. В Евразии распространены клещи, которые могут передать инфекцию менее чем за сутки.

Тем, кого долгое время беспокоят неспецифические симптомы — от усталости до мышечных болей, — важно не поддаваться убеждениям Лайм-активистов. Если на визите к врачу объективные причины недомогания исключены, стоит обратиться к специалисту по психическому здоровью — такое состояние может быть признаком, например, депрессии.

Клещевым боррелиозом (болезнью Лайма) ежегодно заражаются тысячи людей в разных странах мира, в первую очередь в России и США. Так, в 2017 г. в США было официально зарегистрировано около 60 тыс. случаев заболевания клещевыми инфекциями, и в 82 % это была болезнь Лайма. Однако, по некоторым оценкам, истинная заболеваемость клещевым боррелиозом может быть на порядок выше. В большинстве случаев заболевшие успешно излечиваются антибиотиками, однако у 10–20 % болезнь переходит в тяжелую хроническую форму. Почему это происходит, специалисты не могут понять до сих пор. Трудность диагностики клещевого боррелиоза и широкий спектр симптомов приводят к тому, что врачи порой затрудняются с постановкой диагноза и своевременным назначением лечения больным, которые обращаются за медицинской помощью

Клещевой боррелиоз, или болезнь Лайма, – ​это переносимое иксодовыми клещами мультисистемное инфекционное заболевание с самыми разными проявлениями: кожными, суставными, неврологическими, кардиологическими и т. д. Первые симптомы возникают в течение нескольких дней или недель после укуса клеща, а поздние могут проявиться через месяцы и годы после заражения. При этом как симптомы, так и само течение болезни у разных людей могут значительно варьировать.

В месте укуса инфицированного клеща через несколько дней может образоваться покраснение, которое расширяется в виде кольца и мигрирует по телу. Это так называемая мигрирующая эритема – ​яркое свидетельство локального размножения и распространения возбудителей инфекции, бактерий спирохет. Однако такое характерное покраснение развивается далеко не у всех заболевших, поэтому отсутствие эритемы не означает меньший риск развития болезни у человека, укушенного клещом. При этом 30—40 % таких больных даже не замечают укус клеща, который стал причиной болезни.

В любом случае постановка клинического диагноза в ряде случаев невозможна без лабораторного подтверждения. Однако применяющиеся сегодня иммуноферментные тесты для диагностики боррелиоза несовершенны. Стандартный иммуноферментный тест регистрирует не самих боррелий, а антитела, вырабатываемые против них организмом, которые появляются лишь спустя 3—4 недели после заражения. Поэтому такие тесты часто оказываются ложноотрицательными, в первую очередь у пациентов, иммунная система которых не дала сильного иммунного ответа. Эти тест-системы нередко дают и ложноположительные результаты. Более трудоемкие анализы, основанные на определении нескольких бактериальных белков, также не дают абсолютно достоверных результатов.

Таким образом, лабораторные тесты могут подтвердить диагноз, но отрицательный результат не может считаться доказательством отсутствия боррелиоза. Поэтому врач должен проанализировать всю картину заболевания у конкретного пациента. Сделать это непросто, так как, к примеру, симптомы поражения головного мозга при боррелиозе похожи на симптомы нескольких нейродегенеративных заболеваний. А такие признаки, как слабость и головная боль, могут сопутствовать самым разным болезням, и не только инфекционным.

Считается, что у людей с нормально функционирующей иммунной системой заражение боррелиями вызывает активный иммунный ответ, так что бактерии могут погибнуть даже без стандартной для этого заболевания терапии. Для лечения болезни Лайма сегодня применяют антибиотики, наилучшие результаты дают цефтриаксон и доксициклин. Современная медицина предусматривает профилактическое применение антибиотиков для людей с высокой вероятностью заражения (укушенных клещом, с мигрирующей эритемой и т. п.) и двух-трехнедельный курс антибиотикотерапии при развитии заболевания.

Несмотря на все эти меры, у некоторых больных болезнь переходит в хроническую форму, при которой не помогают даже повторные курсы антибиотиков. И здесь возникает трудность, связанная с определением причин этого болезненного состояния. Недостаточность знаний о механизмах повреждения организма в результате инфицирования боррелиями, об устойчивости бактерий к лекарствам, а также ненадежность современных методов клинической диагностики привели к появлению разных, полярных точек зрения на эту проблему.

Болезнь или синдром?

О проблеме клещевого боррелиоза спорят не только доктора – ​нет единства и среди ученых.

Согласно одной из точек зрения, с помощью стандартной антибиотикотерапии не удается уничтожить всех возбудителей болезни в организме пациентов со слабой иммунной системой. Это мнение подтверждается экспериментами на лабораторных животных: живые боррелии обнаруживались после лечения антибиотиками в организме инфицированных лабораторных мышей и обезьян. Результаты некоторых исследований говорят о том, что колонии боррелий, возможно, продолжают жить в органах и тканях в составе так называемых биопленок – ​сообществ микроорганизмов, заключенных в продуцируемый ими полимерный матрикс. В таком виде боррелии становятся практически недоступными для лекарств и клеток иммунной системы.

На ранней стадии заболевания клещевым боррелиозом люди могут испытывать самые разнообразные простудоподобные симптомы: лихорадку, усталость, нарушения сна, увеличение лимфатических узлов. В дальнейшем, при отсутствии лечения, могут отекать и болеть суставы, особенно коленные. Возникают неврологические проблемы (энцефалит, менингит, временный паралич лицевых мышц), а также нарушения функций мускулатуры, миозиты.
На поздних стадиях заболевания симптомы сильно варьируют. У некоторых больных появляются нарушения сердечного ритма, наблюдаются воспаления глаз, печени, появляется сильная слабость. Среди неврологических осложнений – ​тяжелая депрессия, нарушения памяти, бессонница, частая головная боль, непереносимость света или звуков, галлюцинации, энцефаломиелит и т. п.

Согласно другой точке зрения, после курса антибиотикотерапии в организме не остается живых боррелий. Однако за время болезни бактерии успевают вызвать нарушения в работе иммунной системы, которые проявляются еще долгое время в виде аутоиммунных поражений. Сильными иммуногенами являются, к примеру, пептидогликаны клеточной стенки бактерий, которые могут долго сохраняться в организме. Долгосрочные токсические эффекты могут вызывать и остатки биопленок с погибшими боррелиями. Все эти бактериальные компоненты провоцируют воспалительные процессы, затрагивающие различные органы и ткани, что приводит, например, к артриту. Подобное болезненное состояние назвали пост-Лайм синдромом (Blaut-Jurkowska, Jurkowski, 2016).

Кстати сказать, ряд специалистов считает, что хроническая болезнь Лайма развивается в случае, когда пациент поражается одновременно боррелиями и другими патогенами, переносимыми клещами (например, риккетсиями). Клещи очень часто переносят одновременно возбудителей разных инфекций, и некоторые из них вызывают симптомы, клинически трудно различимые.

Скрестили шпаги

С такой позицией не согласны тысячи людей в США, годами страдающие от тяжелых заболеваний, которые они связывают с последствиями клещевых инфекций. Хроническая болезнь Лайма впервые была отмечена в США еще 45 лет назад: по некоторым оценкам, число таких больных сегодня достигает 400 тыс. человек. Эти люди совместно с некоторыми врачами организовали Международное общество борьбы с болезнью Лайма и ассоциированными заболеваниями, которое предлагает применять агрессивную антибиотикотерапию при подозрении на то, что наблюдаемые болезненные симптомы вызваны боррелиозной инфекцией.

Защитники официальной точки зрения считают, что сама хроническая болезнь Лайма выдумана недобросовестными врачами, эксплуатирующими отчаянное состояние пациентов с неопределенным диагнозом. По их мнению, те пациенты, у которых современные методы диагностики не выявляют боррелий, нуждаются не в дополнительном лечении, а в помощи психиатра. В результате люди, считающие себя хроническими больными, вынуждены обращаться к врачам, несогласным с позицией медицинских властей, и лечиться за свой счет.

Истина где-то посередине?

К примеру, недавно были получены экспериментальные доказательства, что пациенты с пост-Лайм синдромом страдают не какими-то психологическими расстройствами, а вполне конкретными поражениями головного мозга. В их крови, а также в восьми отделах мозга было обнаружено повышенное содержание белка, служащего маркером воспалительного процесса. При этом в течение полугода после курса антибиотикотерапии эти люди ощущали сильную слабость, неспособность концентрировать внимание; страдали нарушениями памяти и когнитивных функций (Coughlin, Yang, Rebman et al., 2018). Из-за воспалительных процессов и повреждений, связанных с боррелиозной инфекцией, подобные неврологические симптомы могут сохраняться неделями и месяцами даже после длительного начального курса антибиотиков.

Однако в редких случаях хронического боррелиоза дополнительная антибиотикотерапия все же оказывалась эффективной. Вероятно, у некоторых пациентов в организме после стандартного либо запоздалого или неполного курса лечения действительно могут сохраняться живые боррелии, т. е. речь идет именно о хронической инфекции. Напомним, что лабораторная диагностика боррелиоза сегодня ненадежна. Кроме того, в случае хронического боррелиоза инфекционные агенты могут находиться в основном внутри нейронов, т. е. за гематоэнцефалическим барьером. А диагностические системы обладают низкой чувствительностью и непригодны для использования у пациентов, у которых количество бактерий в крови невелико.

Так что все зависит от ситуации, и в некоторых случаях речь может идти о реальном хроническом инфекционном заболевании, а в некоторых – ​о развитии пост-Лайм синдрома после перенесенной болезни.

Биосенсор – ​для клеща, ПЦР – ​для людей

Одна из главных проблем с клещевым боррелиозом связана с его диагностикой на ранних стадиях развития болезни. Ведь чем раньше можно начать лечение, тем больше будет шансов избежать перехода болезни в хроническую форму.

Сегодня существует прямой метод обнаружения боррелий в крови на ранней стадии развития инфекции. Это ПЦР-диагностика, детекция бактериальной ДНК с помощью полимеразной цепной реакции. Однако простые варианты этого метода недостаточно чувствительны, а высокочувствительные, основанные на комбинации ПЦР и масс-спектрометрии, слишком сложны и дороги для применения в клинике. Недавно американская компания Ceres Nanosciences разработала еще один прямой метод обнаружения боррелий в организме. Для этого используются специальные наночастицы, на которые осаждаются бактериальные молекулы-антигены из больших объемов мочи пациента. После такого концентрирования антигены могут определяться с помощью обычного иммунного анализа (Magni, Espina, Shah et al., 2015).

Команда студентов Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова совместно со специалистами из Института молекулярной биологии имени В. А. Энгельгардта РАН (Москва) и других исследовательских организаций приступила к разработке экспресс-диагностики зараженности боррелиозом самого переносчика болезни – ​иксодового клеща.

БОРРЕЛИОЗ – ​ПРИЧИНА НЕЙРОДЕГЕНЕРАТИВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ? Группа американских исследователей выдвинула гипотезу о связи между заражением боррелиозом и развитием нейродегенеративных заболеваний. Их натолкнуло на эту мысль сходство симптомов, наблюдаемых на поздних стадиях заболевания болезнью Лайма, с симптомами, характерными для болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона и даже аутизма (MacDonald, 2006; Miklossy, 2008, 2015). В пользу этой гипотезы говорит и тот факт, что боррелии, как и их близкие родственники трепонемы – ​возбудители сифилиса, способны проникать в мозг и приводить к поражениям, характеризующимся как нейроборрелиоз (Lapenta, 2018).
Боррелии были действительно обнаружены в тонких срезах мозга пациентов, умерших от нейродегенеративных заболеваний. По мнению авторов этой работы, биопленки боррелий находились внутри амилоидных бляшек, аналогичных тем, что наблюдаются у пациентов с болезнью Альцгеймера (Miklossy, 2016). Было выдвинуто предположение, что именно иммунный ответ на эти биопленки и приводит к развитию болезни Альцгеймера, при этом человек может быть инфицирован трепонемами или боррелиями задолго до поражения мозга. Однако убедительных подтверждений эти предположения не получили.
Исследования в Национальных институтах здоровья США не выявили маркеров боррелиоза у таких больных. Но главным аргументом стал анализ распространения болезней по территории страны, так как болезнь Лайма, в отличие от нейродегенеративных болезней, встречается лишь в нескольких штатах на Восточном побережье США (Forrester, Kugeler, Perea et al., 2015). Не было получено убедительных данных и о связи боррелиоза с другими нейродегенеративными заболеваниями

До сих пор клеща, снятого с тела, приносят в специализированную лабораторию, где инфекционный агент детектируется с помощью ПЦР или иммуноферментного анализа. Анализ занимает несколько часов и может быть выполнен только в условиях лаборатории. Принцип действия нового биосенсора основан на поиске ДНК боррелий в образце с помощью молекулярных генно-инженерных конструкций, созданных на базе системы, сконструированной из компонентов известного молекулярного комплекса для редактирования генома CRISPR/Cas.

В состав этой бинарной системы входят две молекулы РНК, комплементарные двум соседним последовательностям в бактериальной ДНК. Эти РНК несут два белка, которые являются составными частями фермента бета-лактамазы. Если в исследуемом образце есть ДНК боррелий, РНК свяжутся с ней, и белковые субъединицы сблизятся, сформировав комплекс с ферментативной активностью, в результате чего в присутствии определенного субстрата в растворе будет синтезироваться красящее вещество. Окрашивание раствора можно зарегистрировать с помощью простейшего портативного спектрофотометра.

На сегодня ситуация с хроническим боррелиозом остается тревожной. Слишком много нерешенных вопросов, связанных с диагностикой и рекомендациями по терапии пациентов, заболевших этой клещевой инфекцией.

Один из наиболее спорных вопросов: надо ли спешить с применением антибиотиков после укуса клеща. Среди официальных рекомендаций есть и такая: если клещ присасывался менее чем на сутки, опасности инфекции практически нет. Но все дело в том, что заболевшие боррелиозом порой вообще не помнят контакта с клещом – ​заразить могут и нимфы, которых можно просто не заметить, и самцы, которые наносят лишь кратковременные укусы. При этом большинство врачей в США и европейских странах считают, что если характерные симптомы заболевания в первые дни после заражения отсутствуют, то и антибиотикотерапию проводить не следует. С этим трудно согласиться, учитывая, что развитие инфекции может привести к долговременным нарушениям работы многих систем организма.

Ответы на все эти вопросы мы получим лишь тогда, когда ученые разберутся со сложными загадками коварной бактерии. До этих пор шарлатаны могут обирать пациентов, а страховые компании – ​уклоняться от выплат больным. Но для проведения полноценных научных исследований клещевых инфекций, разработки эффективных средств диагностики и терапии требуется достаточное финансирование.

В США сами больные совместными усилиями пытаются через Конгресс повлиять на ситуацию с финансированием работ по изучению болезни Лайма. Подобное движение в свое время возникло из-за эпидемии СПИДа, и в результате были приняты действенные меры по организации интенсивных исследований ВИЧ. И сегодня эта болезнь уже не является смертельным приговором. Если приложить аналогичные усилия к изучению клещевого боррелиоза, то очень скоро он уже не будет представлять такую угрозу для нашего здоровья, как сейчас.

Фоменко Н. В. Клещевой боррелиоз: болезнь на всю жизнь? // НАУКА из первых рук. 2007. Т. 15. № 3. С. 44–51.

Ливанова Н. Н. Восьминогие вампиры // НАУКА из первых рук. 2006. Т. 11. № 5. С. 106–109.

Embers M. E., Narasimhan S. Vaccination against Lyme disease: past, present, and future // Frontiers in Cellular and Infection Microbology. 2013. V. 3(6). DOI: 10.3389/fcimb.2013.00006

Forrester J. D., Kugeler K. J., Perea A. E. et al. Geographic Correlation between Lyme Disease and Death Due to 4 Neurodegenerative Disorders, United States, 2001–2010 //Emerg Infect Dis. 2015. V. 21(11). P. 2036–2039.

Blaut-Jurkowska J., Jurkowski M. Post-Lyme disease syndrome //Pol Merkur Lekarski. 2016. V. 40(236). P. 129–133.

Miklossy J. Historic evidence to support a causal relationship between spirochetal infections and Alzheimer’s disease // Front Aging Neurosci. 2015. V. 7(46).

Lapenta J. M. Lyme Disease and Dementia, Alzheimer, Parkinson, Autism, an Easy Way to Destroy your Brain //Investigative Dermatology and Venereology Research. 2018. V. 4. N. 1. P. 30–43.

Coughlin J. M., Yang T., Rebman A. W. et al. Imaging glial activation in patients with post-treatment Lyme dis-ease symptoms: a pilot study using [11C]DPA-713 PET // Journal of Neuroinflammation. 2018. V. 15(1). DOI: 10.1186/s12974-018-1381-4.