Инфекционные болезни в гвинеи

Эбола спустя 6 месяцев

26 декабря 2013 года двухлетний мальчик из отдаленной гвинейской деревни Мелианду заболел загадочной болезнью, сопровождавшейся лихорадкой, черным стулом и рвотой. Через два дня он умер. Позднее в результате ретроспективного выявления случаев заболевания, проведенного ВОЗ, будет установлено, что это был первый случай заболевания болезнью, вызванной вирусом Эбола, в Западной Африке. Обстоятельства развития болезни мальчика не предвещали ничего хорошего.

Во время многолетней гражданской войны природные ресурсы этой страны использовались в интересах горнодобывающих и лесопромышленных компаний. Экология в этом районе, покрытом густыми лесами, изменилась. Плодоядные летучие мыши, которые, по мнению большинства ученых, являются природным резервуаром вируса, переместились ближе к поселениям людей.

Вероятнее всего, охотники, добывающие мясо диких животных для обеспечения своих семей продовольствием, необходимым им для выживания, убивали инфицированных животных , скорее всего, обезьян, лесных антилоп или белок. (В ходе проводимых ВОЗ расследований источников предыдущих вспышек Эболы в джунглях и лесах часто обнаруживались мертвые приматы и другие дикие животные). Жены охотников готовили из добытого мяса еду для своих семей.

Мелианду расположена в местности, которая сегодня определена как эпицентр вспышки болезни. Это лесная зона треугольной формы, где сходятся границы Гвинеи, Либерии и Сьерра-Леоне. Население этих трех стран живет в условиях крайней нищеты, а инфраструктуры их здравоохранения за годы гражданской войны сильно разрушены.

Нищета распространена повсеместно. Огромное число людей не имеет надежной оплачиваемой работы. В поисках работы люди пересекают легко проницаемые границы, что создает идеальную ситуацию для крайне инфекционного вируса.

После смерти мальчика загадочная болезнь продолжала распространяться, оставаясь невыявленной, и привела к возникновению нескольких цепочек передачи смертоносного вируса.

Позднее, в мае этого года, после того, как был определен возбудитель болезни, было проведено ретроспективное расследование этого первого случая заболевания под руководством старшего эксперта ВОЗ по Эболе д-ра Пьера Форменти (Pierre Formenty), в процессе которого были отслежены в мельчайших подробностях первые 14 случаев заболевания.

Но эта болезнь, определенно, была смертоносной — все 14 пациентов скончались, причем большинство через несколько дней после появления симптомов болезни. Риск заражения был явно высоким (во время ухода за больным родственником, подготовки тела к погребению или родов), но это опять не давало ключей к разгадке. Тревожный сигнал мог бы прозвучать в том случае, если бы какой-нибудь врач или сотрудник органов здравоохранения в стране когда-нибудь видел пациента с Эболой. Но никто из них никогда не видел таких пациентов. Тревожный сигнал не прозвучал ни для правительства, ни для международного сообщества специалистов общественного здравоохранения.

Как отметил д-р Форменти, ни один специалист, не осведомленный о вирусе Эбола, не мог бы предположить на этой ранней стадии, что возбудителем может быть именно этот вирус. В ходе расследования ВОЗ была также выявлена одна характерная особенность, которая станет одной из главных движущих сил развития вспышек болезни в Гвинее и других странах — очень быстрое перемещение людей из деревень в столицу Гвинеи и через границу в Сьерра-Леоне. Один из этих первых пациентов скончался в Сьерра-Леоне, и это стало зловещим предзнаменованием дальнейшего развития событий.

Жители деревень были напуганы и сбиты с толку. Их врачи тоже. Эта местность печально знаменита вспышками холеры и многих других инфекционных болезней. И хотя число случаев заболевания малярией за последние годы снизилось, эта болезнь по-прежнему является самой стойкой и распространенной причиной смерти в стране. Органы здравоохранения находились в режиме повышенной готовности, но возбудитель болезни до сих пор ускользал от них, скрываясь за ранними симптомами, характерными для многих других эндемических болезней. Тем временем вспышка болезни продолжала распространяться, а ее возбудитель оставался неизвестным.

Дальнейшие ретроспективные расследования ВОЗ выявили, как первый кластер случаев заболевания в Мелианду послужил толчком к распространению вируса в другие населенные пункты. Цепочки передачи вируса, которые начались со случаев заболевания и смерти двух акушерок, привели к кризисной ситуации в других деревнях.

Пациенты стали поступать в больницу в Гекеду — городе, расположенном в этом же эпицентре. Сначала врачи больницы заподозрили холеру. Из образцов, взятых у 9 пациентов, 7 оказались позитивными на холеру. Правда, болезнь протекала не совсем так, как холера, но ведь были проведены чувствительные специфические тесты, и вирус Эбола снова избежал выявления.

По мере продолжения расследования стали проявляться связи между загадочными случаями смерти в разных населенных пунктах. Вырисовывались связи между горячими точками. Похоже, что действовал один и тот же патоген, но какой?

К началу марта сотрудники органов здравоохранения Гвинеи, MSF и ВОЗ понимали, что происходит что-то странное и вызывающее большое беспокойство, но никто из них не знал, что именно. Через 3 с лишним месяца после смертельного случая заболевания в конце декабря вирус Эбола все еще не входил в число подозреваемых, причастных к загадочным случаям смерти в Западной Африке.

Министерство здравоохранения направило образцы в Институт Пастера в Париж. Первая новость была шокирующией — возбудителем был действительно вирус Эбола. Кто бы мог предположить, что такая известная болезнь, ранее ограничивавшаяся территорией Центральной Африки и Габона, могла появиться в другой отдаленной части континента? Результаты последующих вирусологических исследований были еще хуже — это был вирус Эбола Заир, самый смертоносный из семейства вирусов Эбола, состоящего из 5 разных видов.

23 марта ВОЗ опубликовала на своем веб-сайте официальное уведомление об Эболе. К тому времени ВОЗ уже направила в Конакри индивидуальное защитное оборудование и ввела в действие свой центр, оснащенный самой современной техникой, для отслеживания развития вспышки болезни в режиме реального времени и принятия ответных мер. 25 марта прибыли первые медицинские бригады, действующие в рамках Глобальной сети предупреждений о вспышках болезней и ответных действий ВОЗ (GOARN).

Тем времени вирус продолжал свое неумолимое распространение. Новости становились все хуже — вирус успешно проник в Конакри, где 27 марта были подтверждены первые случаи заболевания, число которых быстро росло. В Конакри и других населенных пунктах новые случаи заболевания вспыхивали подобно искрам, попавшим на сухую траву.

Несмотря на всеобщее усиление ответных мер на национальном и международном уровнях и все более интенсивный натиск, направленный на сдерживание дальнейшего распространения вируса, последующие события были ужасающими. По меньшей мере, трижды казалось, что вирус может быть взят под контроль в масштабах всей страны, и начинался обратный отсчет времени без новых случаев заболевания — 21-дневного инкубационного периода.

Затаив дыхание, все ожидали, когда Гвинея вступит во второй 21-дневный период без новых случаев заболевания, необходимый для того, чтобы ВОЗ могла объявить о ликвидации вспышки Эболы. И каждый раз, когда сотрудники местных органов здравоохранения предполагали, что вспышка болезни ликвидирована, бдительность ослабевала, а чувство опасности притуплялось.

Ликвидировать вспышку в стране не удалось. По мере приближения крайнего срока в деревнях и городах, где ситуация уже контролировалась, стали вновь появляться случаи заболевания. В других случаях вирус проник на ранее не затронутые территории.

Это более реалистичное объяснение позволяет с уверенностью предположить, что установить контроль над вспышкой болезни в Гвинее можно будет только тогда, когда число случаев заболевания в соседних странах начнет уменьшаться. С учетом нынешних тенденций маловероятно, что это произойдет в ближайшее время.

Сегодня одним из крупнейших препятствий в борьбе со вспышкой болезни является насилие со стороны обнищавшего, перепуганного и потерявшего надежду населения, которое не понимает того, что с ним происходит, и оказывает сопротивление единственным возможным для него методом.

На прошлой неделе работники здравоохранения в некоторых частях страны подвергались жестоким нападениям разъяренной толпы людей, что заставило некоторые медицинские бригады спасаться бегством. Одна бригада вынуждена была прятаться в кустах более 24 часов. Другие бригады наблюдали, как разрушают их машины, собирают и публично сжигают лекарства и оборудование, как будто такие действия могут сработать в качестве некого ритуала очищения.

В среднем каждые десять лет мир сотрясает очередная вспышка заболевания, представляющая собой угрозу для человечества. Эпидемиологи разводят руками: так было и так будет, только от гриппа ежегодно умирает до 650 тысяч человек. Но медицина не стоит на месте, страны объединяются, чтобы противостоять распространению той или иной заразы. Любопытная деталь: далеко не против всех нижеперечисленных вирусов созданы вакцины.

Китайская пневмония

Мир почти охвачен паникой из-за распространения коронавируса. В конце декабря новая коронавирусная инфекция была выявлена в китайском городе Ухане. Спустя два с лишним месяца география распространения охватывает уже 101 страну. В некоторых, например, в Италии до 3 апреля введен карантин, закрыты школы. Большинство работодателей отправили сотрудников работать из дома. Число заболевших в мире тем временем перевалило за 110 тысяч, жертвами коронавирусной инфекции стали свыше 4 тысяч. В зоне риска - пожилые люди, среди детей и подростков меньше одного процента заболевших.

Массовые мероприятия по всему миру переносятся или отменяются одно за другой. И если в январе аналитики предсказывали, что уже в феврале вспышка пойдет на спад, то в марте совсем другие прогнозы: к лету не стоит ждать снижения активности вируса, предположил глава специальной экспертной комиссии госкомитета по вопросам здравоохранения КНР Чжун Наньшань. Пока он продолжает распространяться по миру. Вакцины на данный момент не существует, ведутся лишь разработки, которым затем придется пройти ряд тестов в лаборатории и только после – на живых организмах. Это не внушает оптимизма людям, которые отказываются от путешествий и массово скупают медицинские маски, антибактериальные средства. Могут ли последние в полной мере защитить от заражения в случае контакта с больным или предметами с вирусом на поверхности? Положа руку на сердце, вряд ли.

Лихорадка Эбола

Если вспоминать об эпидемиях последних десятилетий, то одной из самых страшных по количеству жертв стала лихорадка Эбола. Вспышка началась в Западной Африке в 2014 году. Смертность составляла до 90% (!). Ее жертвами стали свыше 13 000 человек (это только официальные данные, реальные цифры всегда выше). Наибольшая смертность была зафиксирована в Гвинее, Сьерре-Леоне и Либерии. В России жертвами стали две лаборантки, проколовшие кожу по неосторожности во время опытов, и таким образом заразившиеся вирусом.

Признаки этой опасной вирусной инфекции включают в себя высокую температуру и выраженную интоксикацию. У зараженных начиналась рвота, диарея, боли в животе, наружные (в буквальном смысле слова кровь из глаз) и внутренние кровотечения. Во многих странах она сошла на нет только два года спустя, хотя в Конго эпидемия продолжалась и в 2019 году. В прошлом году там были заражены порядка трех тысяч человек. Мировые СМИ мало писали об этом и потому многим казалось, что лихорадка Эбола давно осталась в прошлом. На самом деле ВОЗ присвоила этой вспышке статус чрезвычайной ситуации международного значения - в июле 2019 года! Статус действовал практически до конца года. Только в ноябре 2019 года была одобрена вакцина от вируса Эбола. Она получила статус разрешенного лекарства и стала завозиться в африканские страны.

Атипичная пневмония

Птичий грипп

В том же 2003 году получил распространение птичий грипп, вызываемый вирусом H5N1. Источником заражения стали больные птицы, случаи инфицирования от человека к человеку крайне редки. Первый же подтвержденный случай заражения был зафиксирован в Гонконге еще в 1997 году, тогда его жертвами стали 6 человек — слишком маленькое количество, чтобы говорить о вспышке. Вирус активизировался спустя годы. Инфекция опасна осложнениями, в частности, развитием вирусной пневмонии. По данным ВОЗ, от птичьего гриппа скончались 262 человека из 16 стран мира. А основным способом борьбы с распространением стал забой миллионов особей домашней птицы.

Случаи птичьего гриппа периодически фиксируются в разных странах. Например, в этом году вспышка H5N1 произошла на птичьей ферме в провинции Хунань — случаев заражения людей не зафиксировано.

Свиной грипп

Вирус H1N1 гриппа А был выявлен у свиней аж в 1930 году. Но все помнят пандемию в 2009-2010 годах. Все началось в Мексике – именно там,18 марта 2009 года, был зафиксирован первый случай заражения. А уже в апреле ВОЗ забила тревогу, объявив пандемию свиного гриппа. Вирус получил распространение в более, чем 200 странах. Заболевшими зачастую становились молодые здоровые люди. По данным ВОЗ, жертвами вируса в 2009 году стали порядка 18,5 тысяч человек.

Россию свиной грипп не обошел стороной: тогдашний главный государственный санитарный врач РФ Геннадий Онищенко заявлял в декабре 2009 года о 21 тысяче случаев гриппа A/H1N1 в нашей стране. Только в 2010 году вирус сошел на нет, но медики еще тогда предупреждали, что инфекция будет периодически возникать как разновидность сезонного гриппа, который неискореним.

Испанский грипп

Так долгое время было неизвестно, что стало причиной возникновения испанского гриппа и почему, облетев всю планету, он вдруг исчез. Лишь в начале двухтысячных, после извлечения легочных тканей некоторых умерших (чьи тела покоились в зоне вечной мерзлоты – Прим.), ученые выяснили, что вирус вызывал неконтролируемую реакцию иммунной системы, когда организм вырабатывает слишком много цитокинов (белковых молекул) для борьбы с инфекцией.

Но эпидемиологи не спешат радовать: грипп постоянно мутирует, новые штаммы, безусловно, будут появляться и забирать человеческие жизни. По данным ВОЗ, каждый год сезонная эпидемия гриппа уносит в мире до 650 тысяч жизней. И коронавирусу до таких цифр пока далеко.

_Фото: GlobalLookPress; Gerd Altmann/Pixabay _

В африканской Гвинее, в очаге вспышки опаснейшей вирусной угрозы мирового уровня, началась вакцинация населения от лихорадки Эбола новейшим российским препаратом "Гамэвак-комби".

Российский ответ всемирной угрозе из Африки

Африканская лихорадка Эбола — одна из самых опасных болезней на планете на сегодняшний день. В конце 2014 года глава Гвинейской Республики Альфа Конде обратился к России с просьбой о помощи в борьбе с эпидемией. Владимир Путин поручил Федеральному научно-исследовательскому центру эпидемиологии и микробиологии им. академика Н.Ф. Гамалеи разработку отечественной вакцины против лихорадки Эбола. А за непосредственные противоэпидемические мероприятия по личной инициативе Олега Дерипаски взялась ОК "РусАл", которая давно ведёт в Гвинее обширную деятельность в сфере разработки бокситов и имеет там серьёзный штат сотрудников и инфраструктуру.

В конце 2015 года препарат под названием "Гамэвак-комби" был готов, а в начале 2016-го — официально представлен Всемирной организации здравоохранения. Вакцина создана современным биотехнологическим методом без использования патогенного вируса лихорадки Эбола. В качестве основы был взят генетический материал безопасного для человека аденовируса и вируса везикулярного стоматита, в который учёные встроили ген, содержащий информацию о структуре белка вируса Эбола.

Начались многочисленные доклинические и клинические исследования новой вакцины, которые показали, что российский препарат безопасен и даже более эффективен по сравнению с иностранными аналогами в части стимулирования иммунитета. При этом нашу вакцину гораздо легче хранить и использовать в условиях африканской жары.

"Гамэвак-комби" можно транспортировать и содержать при температуре от –16 градусов, тогда как для иностранных вакцин требуется чрезвычайно низкая температура — ниже –60 градусов. Использовать столь мощные холодильники дорого, и слишком велик риск порчи вакцины.

И вот, в рамках пострегистрационных исследований российского препарата в Гвинейской Республике начался первый массовый этап прививания населения. Местное министерство здравоохранения учредило Национальный комитет содействия проведению вакцинации, председателем которого стал руководитель Агентства санитарной безопасности Гвинеи Сакоба Кейта. На базе Научного клинико-диагностического центра эпидемиологии и микробиологии (НКДЦЭМ), построенного РусАлом в провинции Киндиа, на первом этапе будет вакцинировано более тысячи добровольцев из числа простых граждан страны.

Вакцинация населения Гвинеи началась

НКДЦЭМ как медицинский комплекс не имеет аналогов в Западной Африке по уровню использования высоких технологий и системе биологической безопасности. Центр создан с учётом всех рекомендаций международных гуманитарных организаций, оснащён современным медицинским и лабораторным оборудованием — инвестиции РусАла в строительство НКДЦЭМ составили более 10 миллионов долларов. За время работы в период эпидемии центр показал наилучшие данные по количеству выздоровевших в Гвинее — 62,5% пациентов с подтверждённым диагнозом "лихорадка Эбола" успешно прошли лечение. В настоящий момент НКДЦЭМ является лидером в области изучения и профилактики инфекционных заболеваний в Гвинее, а также подготовки национальных специалистов-эпидемиологов.

Первой жительницей Гвинеи, получившей российскую вакцину, стала Кадьяту Ба. Девушка сама работает фармацевтом и сталкивалась с последствиями эпидемии непосредственно:

— Я согласилась участвовать в вакцинации, чтобы предотвратить распространение Эболы. И я призываю всех моих друзей также поучаствовать в этой программе. Что меня сподвигло на это? Да просто я видела, сколько бед и несчастий принесла лихорадка. Надо обязательно пройти вакцинацию, чтобы такое не повторялось!

— Я обращаюсь ко всем соотечественникам: мы должны принять эту вакцину, чтобы окончательно победить Эболу. Я горжусь тем, что участвую в этой программе. После инъекции я в отличной форме и всех призываю пройти вакцинирование! — говорит Мане Санатане, медицинский работник.

Может показаться, что вакцинация — дело одного укола и пары минут, но это не так. Любую вакцину можно ставить лишь здоровому человеку, а Африка измучена ВИЧ, гепатитом и другими опасными заболеваниями. Поэтому в госпитале НКДЦЭМ все вакцинируемые прежде проходят полное и, что важно, бесплатное обследование организма — это является для людей серьёзным мотиватором.

— Комплексное бесплатное медобследование — это то, что привлекло меня к вакцинированию, — рассказывает Сейдуба Силла, студент. — Я считаю, что даже молодым необходимо знать всё о своём здоровье. Мне только что сделали укол, и я чувствую себя отлично!

— Вакцинация в Гвинее является весомым вкладом РФ в борьбу с лихорадкой Эбола и даёт надежду всей Западной Африке на то, что благодаря российскому препарату о смертельной угрозе вируса будут говорить как о проблеме прошлого, — отметил генеральный директор РусАла Владислав Соловьёв. — Россия и компания "РусАл" с 2014 года оказывают поддержку Гвинее в борьбе с Эболой, благодаря нашим совместным усилиям удалось остановить распространение эпидемии в стране. Наше сотрудничество продемонстрировало успешный опыт реализации принципов государственно-частного партнёрства при решении важных социальных задач.

История вакцинации в России — от Екатерины II

Человечество долго не понимало природу вирусов, вызывавших страшные эпидемии и выкашивавших миллионы человек. Однако интуитивные догадки привели к первым попыткам "вакцинирования", отмеченным ещё в глубоком средневековье — в документах Х века, найденных в Индии и Китае, упоминались попытки защитить людей от смертельной натуральной оспы малоопасным для человека, но схожим внешне вирусом коровьей оспы.

В XVIII веке в Европе началась мода на вакцинацию людей коровьей оспой, ей добровольно подвергались весьма известные персоны — от наследника французской королевской династии Людовика XVI до российской императрицы Екатерины II. Сами же первые "прививки", именуемые инокуляциями (вирус вносился через надрез на коже), оказывались крайне нестабильными, безоговорочно успешным метод назвать было сложно. Однако врачи, даже толком не понимая сути происходящего, убедились в правильности нового подхода в борьбе с вирусом. Максимально научная основа была подведена лишь в 1796 году английским врачом Эдвардом Дженнером, хотя и его эксперименты были, по современным меркам, фактически шагами вслепую.

Собственно, история с оспой стала условным стартом российской хроники вакцинирования: та же Екатерина II с будущим наследником престола Павлом I не только первыми в стране подверглись рискованной процедуре, но и массово распространяли понимание важности прививок в народе — в Петербурге был организован "оспеннопрививальный дом", где всем желающим ставили прививку бесплатно, давая в награду ещё и серебряный рубль! В дальнейшем российские учёные не раз отмечались успехами в сфере разработки вакцин — в конце XIX века на этой ниве активно работал знаменитый нобелевский лауреат Илья Мечников, создавший учение об иммунитете, в 50-х годах ХХ века микробиолог Павел Здродовский разработал вакцину от сыпного тифа, в 60-х бактериолог Анатолий Смородинцев изобрёл вакцины против полиомиелита, энцефалита, гриппа, кори.

Победить его возможно будет только после создания вакцины

07.04.2020 в 20:35, просмотров: 26027

Наши вирусологи и врачи-эпидемиологи работают сейчас в самом эпицентре вспышки коронавируса COVID-19. Эти специалисты всегда были на передовой, там, где бушевала сибирская язва, ящур, холера, лихорадка Эбола… Но, пожалуй, самое большое количество эпидемий, более 50, на счету у ученого-инфекциониста, доктора медицинских наук, академика РАН Виктора Малеева.

Он видел болезни, неизвестные другим: легочную чуму, трахому, лихорадку Зика, Ласса, Денге и Чикунгунья. Выезжал на вспышки легионеллёза, работал с больными лепрой, возвратным тифом. Принимал в день по 100 больных холерой. И научился распознавать эту болезнь по запаху. Не остался в стороне, когда в Индонезии специалисты боролись с птичьим гриппом, а в Гвинее с эпидемией Эболы. Будучи на конгрессе в Китае, единственный из участников вошел в палату к больному SARS — атипичной пневмонией. А сейчас с коллегами встал на пути коронавируса.

Все в жизни Виктора Васильевича Малеева было вопреки. В военные годы, оказавшись в эвакуации в Средней Азии, он попал в детдом. Еда доставалась более старшим и сильным ребятам. А Витя подбирал со стола лишь крошки… Он перенес дизентерию, менингит, корь, малярию, из-за лейшманиоза едва не потерял глаз. Но выкарабкался, не стал калекой.

Долгие годы его сопровождала нужда. Первые брюки ему сшили из портянок, присланных отцом с фронта, а пальто первоклашке купила школа. Но паренек, который страдал дистрофией, в 8 лет весил 20 килограммов, а в 16 лет — 44, сумел закончить школу с золотой медалью.

Будучи победителем областных олимпиад по математике, хотел связать свою жизнь с точными науками, поступить в Ташкентский политехнический институт. Но денег, чтобы снимать жилье в областном городе, у него не было. А в Андижане, где он тогда жил, как раз открылся медицинский институт. Так, по воле случая, Виктор Малеев надел белый халат. Начались занятия по латыни, анатомии, а потом и дежурства в больнице.

Стипендия была невелика. Чтобы прокормиться, он вкалывал на сборе хлопка, при норме 80 килограммов сдавал 100. Потом, на третьем курсе, стал делать соседям уколы.

Институт Виктор закончил с красным дипломом. Специализацию врача-инфекциониста выбрал уже осознанно.

— Я сам в детстве много болел, перенесенные инфекционные заболевания в какой-то степени и подтолкнули меня к этой специализации. Еще у инфекций есть удивительная способность: они поражают все органы. И чтобы лечить их, надо быть специалистом широкого профиля. Инфекции текут циклично, они то появляются, то исчезают сами по себе, распространяются по своим законам. Было интересно во всем этом разобраться.

Прежде чем попасть к Валентину Ивановичу Покровскому в Центральный НИИ эпидемиологии в Москве, Виктор Малеев успел поработать врачом в пустыне Кызыл-Кум, в сельской больнице в Калужской области, где ему приходилось самому оперировать, зашивать пальцы трактористам, принимать роды. Потом заведовал врачебной амбулаторией в Подмосковье.

А попав на работу в институт эпидемиологии, вплотную занялся холерой.

— Для меня эта болезнь — родная, я по ней защитил и кандидатскую диссертацию, и докторскую. И, конечно, я безмерно благодарен моему учителю, академику РАН Валентину Ивановичу Покровскому, за его вклад в мое научное воспитание и поддержку. В основном люди при холере погибали от обезвоживания. Человек терял до 10–20 литров в день. Надо было восполнять потерю жидкости. Моя задача была предложить новую терапию, разработать водно-солевые растворы. Для этого я сутки напролет изучал всю доступную литературу, чуть ли не ночевал в библиотеке. Пришлось даже обратиться к такому направлению в науке, как гидродинамика.

И тут как раз холера вспыхнула в Астрахани. Это было в 1970 году. Число заболевших перешло за тысячу, был объявлен карантин. Меня, как специалиста, который занимается растворами для восстановления электролитного баланса, срочно перекинули на юг России. Сотрудники Аптечного института помогли мне в кратчайший срок разработать рецептуру растворов.

При холере умирало обычно до 27% заболевших, а нам в Астрахани удалось избежать летальных исходов. Методика работала! Помню, одной больной я влил за пять суток 120 литров жидкости — 12 ведер, поскольку потери жидкости у ней были чрезмерные. Она была достаточно полной, весила около ста килограммов, у нее было много хронических заболеваний, в том числе сердечно-сосудистые. Но мы ее поставили на ноги.

Эта терапия до сих пор эффективна, разработанные мною пакеты для питьевого раствора под названием регидрон можно купить в аптеках.

— Вы ведь потом работали на вспышках холеры и за рубежом, в Сомали, в Кении, в Йемене. С какими трудностями пришлось столкнуться?

— В 1971 году я в срочном порядке вылетел в Сомали, где располагался наш воинский контингент, был аэродром, пункт базирования кораблей и узел связи. Мы помогали этой стране строить социализм. И тут выяснилось, что в Сомали заболел и умер от холеры наш генерал, высокопоставленный военный атташе. И меня, молодого специалиста, отправили туда выяснять обстановку. Оказалось, что там болеют еще более 70 наших офицеров. Сомалийцы заявили, что они к этому отношения не имеют, это, мол, ваша болезнь. В больницу наших военных не взяли. Сотрудники нашего посольства купили для заболевших отдельный дом, в котором я с нашими офицерами и поселился. Лечил их, ставил им капельницы, кормил, целиком обслуживал, и все они остались живы.

Холера — болезнь коварная. Когда работал потом на вспышке холеры в Кении, видел погибающих людей, которые лежали прямо на земле. При холере бывает очень низкая температура тела, люди обезвожены, пульс практически не прощупывается, давление низкое. Но заболевшие были еще живы, их можно было реанимировать, чем я и занимался, вливая внутриартериально струйный горячий раствор.

А вот в Йемене в 1972 году мне пришлось остаться на несколько месяцев. Меня перебросили в город Ибб, где было много больных холерой. Я там работал в местной больнице. И про меня забыли, вовремя не забрали. Я жил в доме у коллеги, доктора Мохаммада. Он в 50-е годы учился в медицинском институте в Одессе, но русского языка практически не помнил. Так что мне пришлось учить арабский язык. Даже рецепты выписывал на арабском. И теперь могу изъясниться с носителем языка.

В жизни Владимира Васильевича Малеева было много парадоксального. Например, ему приходилось не только подтверждать инфекции, но и опровергать их наличие. И порой за этим тянулось целое расследование.

Еще одна любопытная история случилась на Кубе. В 1993–1994 годах выяснилось, что люди на острове стали слепнуть, и одновременно у них наблюдалось поражение нервной системы. И таких было несколько тысяч человек. Прилетевший на Кубу американский вирусолог Даниел Карлтон Гайдушек, несмотря на запрет со стороны США, предположил, что все дело в прионной болезни, при которой ткани головного мозга деградируют, превращаясь в губчатую массу.

Гайдушек долго жил среди аборигенов племени фору в Новой Гвинее, изучал болезнь куру и пришел к выводу, что она связана с традицией каннибализма. У родственников было принято съедать мозг умершего близкого человека, а также мозги врагов. Такой вот ритуал. Гайдушек посчитал, что болезнь куру вызвана латентным вирусом, имеет инфекционную природу. Получил за эту работу Нобелевскую премию. Хотя потом выяснилось, что инфекционный агент куру — прион, нормальный белок организма, принявший патогенные свойства. Но сам Гайдушек прионовую теорию не признавал. Он был уверен, что губчатую энцефалопатию вызывают так называемые медлено прогрессирующие вирусы.

И вот, приехав на Кубу, он посчитал, что у местных жителей та же медленная инфекция. Фиделю Кастро эта идея понравилась, он был уверен, что это проделки американцев. Что на их военно-морской базе в Гуантанамо стоят какие-то ветродуйки, и они намерено разносят заразу, которая идет в сторону Кубы.

В это время на остров Свободы прилетел первый заместитель председателя Правительства РФ Олег Сосковец. Фидель Кастро рассказал ему о тяжелой инфекции, и он решил прислать на Кубу российских вирусологов.

Я прилетел на Кубу с офтальмологом и неврологом. Нам было поручено разобраться с этим вирусом. Но мы выяснили, что недуг кубинцев — в нехватке витаминов. Советский Союз долгие годы помогал Кубе. А после распада СССР помощь прекратилась. На острове началась гуманитарная катастрофа. Почти все площади у них были заняты сахарным тростником. Треть объема сахара раньше шла в нашу страну. Потом сахар у них никто не брал. Пришлось продавать в другие страны фрукты и овощи, которых кубинцам самим не хватало. В результате у местных жителей стало нарушаться зрение, все чаще случались нервные расстройства.

Надо заметить, что вывод о витаминных нарушениях, который мы сделали, очень не понравился Фиделю Кастро. Ему легче было все беды списать на внешних врагов.

В смутные перестроечные годы, когда в институте эпидемиологии перестали платить зарплату, Виктор Малеев начал сотрудничать с международными организациями. Работал в Таджикистане, когда там наряду с гражданской войной свирепствовал брюшной тиф. Выезжал в Армению, Азербайджан, Грузию и Молдавию. В зонах военных конфликтов то и дело вспыхивали инфекции. Ученый помогал правительству составлять планы борьбы с инфекционными болезнями.

Виктор Васильевич вспоминает, что еще в студенческие годы, начитавшись Георгия Шилина, который в своей книге описывал проказу, и Викентия Вересаева, который рассказывал о лечении дифтерии, они с однокурсниками поклялись, что не отступят перед самыми опасными инфекциями, всегда будут там, где нужна будет их помощь.

— Помню, когда я приехал в Нукус, в Каракалпакию, на вспышку холеры, там разлилась Амударья. И встретил там своего одногруппника, Владимира Идунова, который работал в лепрозории в тяжелейших условиях. Он напомнил мне о нашей клятве. Но ведь и я остался верен ей. Мне в составе международной команды ВОЗ в 1994 году довелось работать с легочно-бубонной чумой в Индии, в городе Сурат. Страна была закрыта, самолеты не летали. 80% больных умерли от этой инфекции в течение трех дней. Стояла жара. А мы в больницах работали в противочумных костюмах. Вместе с эпидемиологом из Америки и диагностиком из Китая разрабатывал эффективные мероприятия по ликвидации чумы. И был за это награжден орденом Дружбы.

В 1998 году Виктор Малеев попал в Ирак. На страну тогда уже было наложено торгово-финансовое эмбарго. Нефть иракская сторона могла продавать только в ограниченных количествах, в основном — чтобы пополнить запасы продовольствия. Но его все равно не хватало. Не было в достаточном количестве и хлора. На его импорт были введены ограничения, считалось, что хлор как исходный материал можно использовать для создания ядовитого газообразного хлора. Уровень очистки питьевой воды снизился. Что привело к распространению инфекций. Вспыхнула холера, лекарств в стране не хватало, в Ираке начали умирать дети.

— Помощь американских врачей, как и французских, иракская сторона отвергла. А меня решили послать в Ирак еще и потому, что я знал на бытовом уровне арабский язык. В страну тогда можно было въехать только через Иорданию, чтобы попасть из Аммана в Багдад, мне пришлось преодолеть более тысячи километров. Я много работал, спасал больных холерой, в том числе и в северных городах, где жили курды. Одновременно с Багдадом США бомбили и Мосул. Вместе с больными иракцами я сидел в бомбоубежище, продолжал оказывать им помощь. Помню, целых два месяца ни слова не говорил на русском. Объезжая много точек, читал лекции врачам на английском.

— Раньше у нас в Гвинее, в городе Киндия, действовала советско-гвинейская вирусологическая лаборатория. Мы помогали африканской стране бороться с инфекциями. А с распадом СССР из-за отсутствия денег эту лабораторию пришлось закрыть. Спустя годы нужно было заново восстанавливать все научные связи, вести переговоры с правительством, заинтересовать местные органы здравоохранения. Мне удалось найти тех, кто когда-то учился у нас, связи были восстановлены. И вскоре прилетел наш самолет с санитарно-эпидемиологическими бригадами.

Но до их прибытия Виктору Малееву и Михаилу Щелканову первыми из российских специалистов пришлось оказывать помощь больным.

Специалистам стоило немалых трудов убедить местных жителей соблюдать профилактику, в частности, не есть мясо диких животных, распространителей болезней.

— Работая в очаге эпидемий, не боялись заразиться?

— Я знал, на какую инфекцию иду. Знал, как от нее защититься. Принимал все меры предосторожности, облачался в специальный костюм, надевал маску. От желтой лихорадки, холеры, чумы, малярии вакцинировался, принимал антибиотики.

— Вы сейчас вплотную занимаетесь коронавирусом. Бываете на совещаниях у главы Роспотребнадзора Анны Поповой. По сути, идет война без выстрелов. Что можете сказать об этом новом вирусе, в чем его особенность? И когда эпидемия пойдет на спад?

— Инфекции были, есть и будут, они — часть природы, существуют по своим законам. Только за последние годы их появилось около 20–30. А теперь вот коронавирус застал человечество врасплох, захватил весь мир, что показывает его значимость. Эта инфекция тоже из природы. У вируса после мутации в организме животного появилась возможность заражать человека. Эта инфекция быстро распространяется. Но есть и положительные моменты — в Китае она стихает.

Предсказать, когда коронавирус будет окончательно побежден, нельзя, потому как это инфекция новая. И нет пока средств борьбы с ней. Когда появится вакцина, значительную часть населения привьют, тогда можно будет определить сроки ее окончания.

— Многие сейчас сетуют: самим, мол, не хватает средств защиты, а мы отправляем самолеты с масками, аппаратами ИВЛ в Италию, Америку, Сербию.