Клаус у нее лихорадка

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 258 946
• КНИГИ 595 250
• СЕРИИ 22 286
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 557 177

“Ты должна уехать” эта фраза беспрерывно крутилась в голове. Как только я покинула окрестности Мистик Фоллс внушение перестало действовать. Эх, Элайджа, а ведь договаривались…

Я остановила машину посреди дороги. Мне нужно было собраться. Элайджа был прав, находиться в городе в котором сейчас Клаус с моей стороны просто самоубийство, но я была обязана увидеть Елену, что поделаешь мое любопытство сведет меня в могилу. Осталась одна маленькая проблема, я не могу попасть в город из-за внушения.

Хотя стоп! Элайджа внушил мне покинуть город и ничего не говорил про то чтоб я туда не возвращалась. Ну что ж “И снова здравствуй, Мистик Фоллс!”

Первым делом нужно узнать, где сейчас Елена, ну или хотя бы её фамилию. Кажется, Элайджа что-то об этом упоминал. Что-то на Г. Грей, Грин, Гарфилд, последние вообще не из этой оперы. Гилберт, точно Гилберт.

Итак, осталось найти адрес, надеюсь Гилбертов в городе не так много.

Спустя час я стояла напротив небольшого дома, я бы приехала раньше, но тетка в паспортном столе оказалось уж очень болтливая, если б не внушение, то меня здесь бы не было и спустя два часа, а мой мозг уже бы расплавился. Хотя нужно отдать ей должное, от неё я узнала много полезного о семьях основателей.

Я только хотела постучать в дверь, как та открылась. На пороге стояла женщина 25-30 лет, она собиралась куда-то уходить. Но как только увидела меня резко остановилась.

– Здравствуйте, меня зовут Эрика Рэй Миллер – представилась я и протянула ей руку.

– Здравствуйте, – женщина смотрела на меня оценивающим и одновременно удивленным взглядом. - Приятно познакомиться, я Дженна Саммерс

Она пожала мне руку.

– Я знаю, меня прислали к вам из университета. Я репортер Вирджиния Ньювс и пишу статью о мифах и легендах гражданской воины. И мне сказали, что у вас могут быть дневники очевидцев… – Господи, есть же польза от той тетки из паспортного стола.

Кажется, мои слова немного напугали Дженну.

- Да, конечно. Но я сейчас занята. Давайте встретимся позже, часа в четыре вечера. Вот моя визитка. Ближе к четырем вы мне позвоните и мы договоримся о встрече.

– Да, конечно, как вам будет удобно.

Обалдеть! И где мне себя деть до четырех?!

– До встречи, – девушка мило мне улыбнулась.

– До свиданья, – Дженна села в свою машину и уехала.

Замечательно, и что теперь делать? Не люблю ждать. Но все же удалось хотя бы добиться встречи с Дженной.

- Я в восторге, все-таки есть в этих арабах что-то особенное. Только они могли сохранить важнейшие особенности древнего мира. – Клаус радовался как ребенок.

- Ты о работорговле? – усмехнулся Элайджа, не отрываясь от свитков.

- Неважно как это называется, важно то, что тут можно получить любую девушку и тебя не сожгут, не посадят и не что там они с нами еще собирались делать?

- Тебя, насколько я помню, это никогда не останавливало.

Не успел он договорить, как явился слуга.

- Хедив Никлаус, девушки готовы.

- Не вижу причины тормозить события, зови их.

Через пару минут в комнату вошли 11 девушек, сзади них шел старик.

- Старик тоже мне? – Клаус не на шутку удивился.

- Нет, это работорговец. – ответил Элайджа, наконец-то удосужившись оторваться от бумаг.

- Я в раю. – Клаус успел уже раздеть глазами каждую, хотя для этого потребовалось бы не так много времени. Все девушки были одеты в лохмотья, все кроме одной.

Одиннадцатая девушка стояла чуть поодаль рядом со стариком. Она была в черных шелковых шароварах и таком же топе, темные волосы туго связанны в конский хвост. Синие глаза, алые губы.

- Ангел. – еле слышно сказал Клаус.

- Кто бы сомневался. – совсем рядом он услышал голос брата.

Старик что-то шепнул девушке, и она отлично заговорила по-английски.

- Эти девушки дар вам от Аллаха, хедив Никлаус. Любая из этих девушек ваша. – произнесла девушка. При этом было явно видно что она не испытывает особого уважения к Древним

- Я хочу тебя.- неожиданно сказал Клаус.

На него сразу же посмотрели две пары удивленных глаз. Элайджа и девушка, всерьез решили, что это шутка.

- Я не шучу. – прочитав немой вопрос в глазах брата, ответил вампир. – Сколько?

Обратился он к старику.

Видимо старик не так плохо говорил по-английски, т.к. ответил

- Что? Я не продаюсь! – запротестовала девушка

- Плевать! Цена?! – Клаус уже начинал злиться

- 5 тысяч золотых – старик и Клаус нагло игнорировали протесты и возмущенный взгляд девушки.

- Согласен. И этих двоих тоже. – он указал на третий и четвертый номер.

- Я никуда не пойду. – прорычала девчонка, продолжая сверлить взглядом вампира.

- А у тебя никто не спрашивает. – холодно ответил тот. – Охрана, заберите её.

- Ты не имеешь права! Я гражданка Великобритании!

- И что? – вампир приблизился к девушке, она хотела отступить, но путь преградили два здоровенных охранника.

- Отведите её в гарем, в отдельную комнату и закройте её там.

Охранники подхватили сопротивляющуюся девушку и вынесли из зала.

- Деньги! - потребовал араб

Клаус кинул старику мешочек.

- Здесь все – холодно ответил Клаус. – Имя девушки?

Арабу не пришлось повторять дважды, и тот со всем своим оставшимся товаром покинул дворец.

- Это было жестоко – возразил Элайджа.

- Ты хочешь сказать, ты не увидел всю её красоту? Таких девушек стоит поискать. – задумчиво сказал Клаус.

- Но ты ведь её сломаешь. Жаль терять такой цветок…

- Значит отвлекись на эти цветы. – вампиры наконец то заметили двух девушек в комнате…

Этот кошмар преследовал меня уже около 200 лет. Первая встреча с Древними.… С Клаусом. Я уснула, мда, старею, отключаюсь на ходу.

От призраков прошлого меня спасла Дженна, которая уже вернулась с работы. На улице было темно, поэтому она не увидела мою машину. Может постучаться, хотя какой нормальный человек захочет разговаривать об истории после целого дня работы. В лучшем случае она меня пошлет.

И вдруг рядом послышались шаги. Темная фигура приближалась к дому. В доме зазвонил телефон, Дженна взяла трубку, какой-то женский голос сказал, чтоб она вышла на улицу.… И она…послушалась. Она что с ума сошла?

Я хотела выбежать на улицу, прошмыгнуть мимо фигуры и спасти женщину. Но тут фигура подошла ближе к окну. Это был ОН.

Женщина выходит на улицу. Клаус надкусывает запястье и дает ей своей крови, затем ломает ей шею. Закидывает на плечо и уносит. Я смотрела на все это как зачарованная, поэтому не услышала приближающихся шагов.

- Ты мне ничего сказать не хочешь?!- услышала я совсем рядом до боли знакомый, мягко выражаясь, раздраженный голос.

Если бы не богатая обстановка комнаты отеля, подобная сцена один в один походила на допрос в гестапо. Слабое освещение, стул посередине комнаты и злой гестаповец, который без труда может оторвать мне голову. Хотя.… Слишком банально. Думаю, Элайджа подойдет ко всему более творчески. Гильотина, посадит на кол, может монетки в дело пойдут…

- Слушаю. – Холодно начал он.

- Сказку рассказать? – невинно спросила я.

- Не паясничай – он повысил голос, - Я был с тобой очень вежлив. Сначала я тебя просто попросил уехать, ты не послушалась. Я тебе внушил. Я не спрашиваю, как тебе удалось обойти мое внушение….

Он подошел ближе. В первые я видела Элайджу таким взбешенным. Его кулаки сжимались с каждым словом.

- … я спрашиваю, насколько нужно быть беспечной и глупой, чтобы остаться в городке (заметь даже не в городе) в котором сейчас Клаус.

The Originals 1х19 "An Unblinking Death" | "Спокойная смерть"

Хейли: — Клаус, где ты?
Отец Кирон Клаусу: — Гнев божий обратится против тебя, демон.
Клаус: — У меня тут дела, милая.
Хейли: — К нам подослали байкера- самоубийцу этим утром.
Клаус: — Что? Где ты?
Хейли: — Я в городе. Все нормально. Думаю, что это Марсель, он ненавидит волков, а уж после представления с ведьмами. я нашла его, думала, что ты поможешь мне наказать его за то, что хотел взорвать нас всех.
Клаус Джошу и Камилле: — Уведите его отсюда сейчас же. Проследите, чтобы ничего не вспомнил.
Клаус Хейли: — Послушай, обещаю, как только освобожусь, я сразу же займусь этим делом, а пока держись подальше от неприятностей. Пожалуйста.
Хейли: — Не волнуйся, со мной Элайджа.
____________________________

Хейли о будущем ребенке и Клаусе:
— Чудно было бы увидеть Клауса меняющего подгузники, но я уверенна, что буду делать это одна.

The Originals 1х20 "A Closer Walk with Thee" | "Идти с тобой рядом". 4 Сцены.

Элайджа: — Предупреждаю, Хейли, Никлаус сегодня в отвратительном настроении.
Клаус: — Отвали.
Хейли: — Что там с кольцами луны? Оливер призывает к революции каждые пять секунд. Люди напуганы, злятся, я устала их успокаивать.
Клаус: — Сегодня день мира, Хейли. Наслаждайся. А пока неизвестные враги замышляют против нашей семьи, ты переедешь к нам.
Хейли: — Класс, вы запрете меня в башне, я сбегу, немного экшена. И наконец вы поймете, что я способна постоять за себя.
Клаус: — Кольца будут, я сдержу слово, мы найдем и накажем тех, кто заказал атаку в лесу, ты вернешься к нам ради собственной безопасности. А сейчас я прикончу бутылку. И не одну. В надежде утопить там демона, который преследует меня. За тебя, Майкл. Ты как нельзя кстати.
Элайджа: — Поподробнее, тебе снился наш отец?
Клаус: — Продолжай, посмейся.
Элайджа: — Уверяю тебя, в этом нет ничего смешного, Никлайс. Особенно, учитывая, что он мне тоже снится.
Клаус: — Что?
Элайджа: — Если он и тебе снится, может, наш таинственный враг планирует следующую атаку.
Клаус и Элайджа смотрят на Женевьев.
Клаус: — Что может лучше подчеркнуть перемирие, чем очередное убийство.

Хейли: — Думаешь, это меня хотели взорвать?
Клаус: — Конечно, тебя, если бы я начинал войну с волками, то тебя убил бы первой. И повесил бы перед стаей.
Элайджа: — Это мой брат так хочет предложить тебе вернуться к нам домой. Надо помягче быть к людьми, Никлаус. Без упоминания убийства.
Клаус: — Я бы не хотел перебросить тебя через плечо и унести домой под крики и ругань, но в случае чего придется так поступить ради ребенка.
Хейли: — После первого же кошмарного сна, ты решил стать любящим папочкой?
Клаус: — Послушай меня внимательно, мой отец жил тем, что мучал меня, я не хочу становится им. Этот цикл мучений закончится на моем ребенке.
Хейли: — Хммм, ты забыл одну деталь, когда рассказывал, она не твой ребенок, а наш.
***
[Хейли начинает кашлять кровью и теряет сознание.]
Женевьев: — Клаус!
Клаус: — Хейли!

[Клаус и Элайджа кладут Хейли на стол в доме Майклсонов.]
Женевьев: — Я могу помочь.
Элайджа: — Не трогай ее.
Клаус: — Пусти Элайджа, она была медсестрой.
Женевьев: — Заклинание поможет, Клаус, принеси ромашку из чулана. Ее трясет. Твое пальто, Элайджа.
Элайджа: — Она не дышит, я слышу как бьется сердце ребенка, а ее нет.
***
[Хейли оказывается в другой реальности. Входит Майкл.]
Хейли: — Кто ты?
Майкл: — Видимо, родственник.
***
[Женевьева читает заклинание. Клаус пытается напоить Хейли своей кровью.]
Клаус: — Давай!
Элайджа: — Она все еще не дышит. Это бесполезно!
***
Майкл: — Моя репутация опережает меня.
Хейли: — Это кошмар, я сплю.
Майкл: — Напротив, дорогая моя. Это очень реально. Добро пожаловать в мой ад, вечно наблюдать за отвратительным существом., которого мои дети зовут братом.
Хейли: — Ты мертв, как я могу быть здесь? Боже мой, нет, нет. Ребенок.
Майкл: — Ребенок? У него не было шансов. Разве твоя кровь не достаточно грязная, что ты решила испортить ее кровью Клауса? (Смеется) Бессмертный паразит воображает себя отцом.
Хейли вырывается.
Хейли: — Она не мертва, я не мертва. Будь я мертва, ты бы не пытался меня убить.
***
Клаус: — Ребенок выживет, если везти сейчас. Я сам вырву его.
— Хейли умрет от потери крови.
— Я не могу потерять ребенка.
— Их обеих.
— Я знаю, то делать. Принеси мою сумку серого цвета. Быстрой.
_________________________________

Ты мертв, Майкл, твой сын убил тебя.
Он мне не сын. Он мой рок, ходячий символ слабости. Нет спасения тому зверю, которого ты вынашиваешь. Клаус все равно уничтожит его. Пусть лучше умрет сейчас. И т

Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Мэри Мэллон родилась в 1869 году в одном из самых бедных районов Северной Ирландии. Примерно в 14—15-летнем возрасте она эмигрировала в Соединенные Штаты, где через какое-то время стала работать поваром в богатых семьях. Мэри хорошо готовила, и у ее хозяев не было никаких причин для жалоб.

С 1900 по 1907 год женщина успела поработать в 7 разных семьях. Через 2 недели после начала ее работы в небольшом городе Мамаронек там появились первые больные брюшным тифом. Мэри переехала в Манхэттен, но у членов семьи, куда она устроилась, начались лихорадка и диарея, а прачка умерла. В дальнейшем болезнь следовала за нею по пятам: в семействе адвоката брюшной тиф подкосил 7 из 8 человек, в следующем доме заболели 10 из 11 человек. Мэри долгое время помогала выхаживать больных, не подозревая, что на самом деле только еще больше вредит им. Она сменила еще 3 семьи, и во всех ситуация повторялась.

Проблемы у Мэри возникли в доме преуспевающего нью-йоркского банкира Чарльза Уоррена. Уоррен арендовал дом на Лонг-Айленде, неподалеку от летнего Белого дома Теодора Рузвельта, и взял с собой Мэри в качестве повара.

Лонг-Айленд. Дом-музей Теодора Рузвельта, возле которого арендовал особняк Чарльз Уоррен.

И когда 6 человек слегли с брюшным тифом, общество было шокировано. Это заболевание считалось болезнью трущоб, нищеты и никак не ассоциировалось с жизнью бомонда. Владелец дома переживал, что слухи о брюшном тифе могут помешать ему снова сдать особняк в аренду, и поэтому нанял санитарного инспектора Джорджа Сопера, который должен был выяснить причину заболевания.

Сопер обследовал водопровод, потом изучил моллюсков, которые подавались к столу, — и оказалось, что ничего из этого не могло спровоцировать заболевание. Его подозрения пали на Мэри, но поскольку вся еда, которую она подавала, проходила термическую обработку, она не могла содержать в себе бактерии тифа. И лишь узнав, что повар также подавала к столу свое фирменное мороженое с персиками, Сопер убедился, что именно она является переносчиком болезни.

В то время это было блестящее открытие, поскольку никто до этого не подозревал, что здоровый человек может являться источником заражения. Чтобы подтвердить свою теорию и предупредить дальнейшее распространение инфекции, инспектор отправился на поиски ирландки.

Мэри постоянно меняла хозяев, переходя из одного дома в другой и не оставляя адреса, поэтому Сопер долго не мог ее найти. Обнаружил он ее лишь после второй смерти от брюшного тифа. На этот раз Мэри погубила молодую девушку из богатой семьи.

Сопер отправился к Мэри, которая работала на кухне, и попытался убедить ее в необходимости сдать анализы. Однако женщина в ответ напала на него с большой кухонной вилкой. Сопер был вынужден спасаться бегством, но через время вернулся в сопровождении врача. Мэри с ругательствами выгнала их обоих.

Забрать ее удалось только с помощью 5 полицейских, причем после долгих поисков и не без борьбы. Мэри была убеждена, что ее незаконно преследуют, хотя она не сделала ничего плохого. По словам врача, который участвовал в поимке женщины, сидеть с ней в машине скорой помощи было равносильно тому, что находиться в клетке с сердитым львом.

Анализы, которые взяли у Мэри, подтвердили наличие у нее тифозных бактерий в желчном пузыре. А в процессе допроса выяснилось, что женщина редко мыла руки перед приготовлением пищи, так как не считала это важным.

Недовольная Мэри Мэллон в 1907 году на больничной койке.

На 3 года женщину отправили в изоляцию на остров Норт-Бротер. Единственным живым существом, с которым она вместе жила в бунгало, была собака. Ощущая несправедливость чиновников здравоохранения, которые превратили ее в прокаженную, Мэри через 2 года подала на них в суд, но решение было принято не в ее пользу. У женщины были свои поводы негодовать: результаты анализов, которые она собственноручно отправила в частную лабораторию, не показали никаких признаков болезни (вероятно, в этот момент у нее была ремиссия), а следовательно, ее удержание было незаконным.

Спустя 3 года Мэри выпустили с условием, что она больше не будет работать поваром. Стремясь вырваться на свободу, женщина дала согласие.

И вначале она действительно устроилась на работу прачкой. Но эта работа оказалась ниже оплачиваемой и к тому же более тяжелой. И Мэри Мэллон, недолго думая, сменила имя и снова устроилась работать на кухню. 5 лет ей удалось провести на свободе, распространяя болезнь и смерть, пока она не попала в родильный дом под именем миссис Браун. После того как в нем 25 человек заболели тифом, а двое умерли, обман раскрылся, и Мэллон снова оказалась под стражей.

Последнее заключение на острове Норт-Бротер уже длилось до самой смерти — долгих 23 года. Спустя некоторое время женщине разрешили работать медсестрой и мыть пробирки в больнице, где лежали пациенты с туберкулезом. Она стала чем-то вроде знаменитости, и к ней нередко приезжали журналисты. Из рук Мэри им было запрещено брать даже стакан обычной воды.

Умерла Мэри в 1938 году от пневмонии.

Исторический постер, на котором изображен механизм переноса тифа от таких же носителей, каким была Мэри. Заражению подвергалась любая еда, не прошедшая термическую обработку.

26-летнюю изоляцию на острове можно было бы считать вполне оправданной, если бы не некоторые аспекты этого дела.

Во-первых, к моменту смерти Мэри сотрудники здравоохранения выявили в Нью-Йорке более 400 человек, которые были бессимптомными носителями Salmonella typhi, но никого из них не преследовали и не отправляли в принудительный карантин.

Во-вторых, за все время никто из врачей не попытался нормально объяснить женщине, какую угрозу она представляет для окружающих, зато ее регулярно заставляли проходить обследования и предлагали удалить желчный пузырь. Эта операция могла закончиться смертью пациентки и даже при благоприятном исходе не сделала бы ее более безопасной для общества.

Как мы уже упоминали, в 1932 году у женщины случился приступ апоплексии, вызвавший у нее паралич. Он приковал ее к кровати до конца жизни. А в 1907 году, когда Мэри в первый раз прибыла на остров, на нервной почве у нее начались проблемы с глазом. Вот как Мэри описывала свое состояние в записках:

Пип-шоу — это эротическое шоу. Вероятно, Мэри хотела этой фразой сказать, что стала своеобразной потехой для публики, приезжающей из-за нее на остров (прим. AdMe.ru).

Считаете ли вы Мэри Мэллон преступницей или случайной жертвой обстоятельств и собственного невезения? Как вы думаете, справедливо ли с нею поступили?

Добрый день! Эту тему я могу обсуждать бесконечно: Пара Которую Сценаристы Феерически Слили! Не прощу им этого НИКОГДА. Для тех, кто не в курсе, и для тех кто в теме и негодует так же как и я-этот пост)) Еще раз обсудить, позлиться, ну и просто понастольгировать))) Пост большой, подождите пока загрузится все

Итак, Клаус( Джозеф Морган) - первородный вампир, который к тому же гибрид, короче жестокий бессмертный персонаж, ходячая сексуально-харизматическая бомба. так и хочется ему сказать: "укуси меня!"))) С первого появления в "дневниках" затмил нафиг всех до единого!

Керолайн (Кендис Аккола) - в первом сезоне бесящая меня типичная блондинка. которая со временем оказалась умной, веселой и очень смелой очаровательной девушкой, способной усмирить дикого зверя Клауса))

- Мы похожи, Керолайн

- Где ты украл это?

- Он принадлежал одной принцессе, почти такой же красивой, как и ты

- О боже! У тебя есть сердце! А, нет. Это всего лишь окровавленное ребро

- Спасибо. Что помогла мне

- М-да.. Что ж, если тебе еще что-нибудь понадобиться. Не звони мне

- Почему я должна быть приманкой для Клауса?

- Потому что он одержим тобой!

- Я пытался не думать о тебе, но не смог

- Я никогда не обижу тебя

- Ты. идеален. Ты шикарен настолько, что я не могу на тебя смотреть

- Да мня тошнит от того, что вы теперь пара!

- Тише, любимая, ты устраиваешь сцену

- Все в порядке. Все в порядке. Ты в безопасности

- Я проявил доброту, милосердие, жалость. Из-за тебя, Керолайн. Это все ради тебя.

Как по мне, очень нежные моменты.

- Почему тебе все время нужно доказывать. что ты Альфа-самец?

- Мне ничего не нужно доказывать, дорогая. Я и есть Альфа-самец!

- Возможно, однажды.. через год или даже столетие, ты постучишь в мою дверь и позволишь показать тебе весь мир!

- Проясним, я слишком умная, чтобы быть соблазненной тобой

- ну, поэтому ты мне и нравишься

- мм, я лучше умру от жажды, но спасибо

- Разве она не великолепна?

- Я помню ее с прошлой ночи. Горячая штучка!

- Скажешь еще слово и я вырву тебе печень

Момент сноса башки ведьме. Взгляд Керойлайн говорит сама за себя) И за меня! И за всех фанаток))

Тот самый момент. Признание! Самая крутая фраза из сериала! К черту Стефана, Деймона и Елену!

Визжала как сучка на этом моменте(извиняюсь). И вот как можно было после такой фразы нафиг их развести?? Да еще ее к Стефану прилепить.

Кульминация)) Тот Самый Секс в лесу

Для пущей наглядности

На счет этого момента не уверена. Но решила его вставить:

- Так что у тебя с этой девушкой, Ками

- Не ревнуй, любимая. ты же знаешь, ты для меня единственная

Я держал Беллу за руку, пока мы шли по поляне. Прогулки стали для нас обыденным делом. Но сегодня что-то было не так. Во-первых, она шла медленнее, чем обычно.

Я посмотрел на Беллу, чтобы попытаться поймать улыбку, что всегда присутствовала на ее лице, но сегодня оно ничего не выражало. Ее лицо казалось бледнее, чем обычно, и со лба капал пот.

Я повернулся к Белле: на ее лице не было никаких эмоций, а рот был приоткрыт. Она выглядела как мертвец.

- Белла, что случилось?

Ее взгляд, наконец, встретился с моим, и в этот момент она потеряла сознание, упав в мои объятия. Я взял ее на руки и как можно быстрее понес в свой дом. Как я мог быть настолько глупым и не заметить раньше, что Белла больна! Никогда не прощу себе этого.

Я добрался до дома в считанные секунды, побежал в свою комнату и положил Беллу на диван.

- Карлайл! – закричал я, хотя этого и не требовалось. Элис уже сидела около Беллы. Та по-прежнему лежала неподвижно. Я запаниковал, и из груди вырвалось низкое рычание.

- Что случилось? Я увидела, как Белла потеряла сознание, но не поняла почему. Я позвонила Карлайлу в больницу, и он скоро будет здесь, Эдвард. Не волнуйся, Белла будет в порядке. - Элис пыталась успокоить меня, но это не сработало.

Я опустился на колени около Беллы и взял ее за руку. Ее тело казалось теплее, чем обычно. Я положил руку на ее лоб и почувствовал, что он пылает. Я снова зарычал, но на этот раз немного громче.

- Думаю, у нее лихорадка, сильная лихорадка. - Я опустил голову на диван рядом с талией Беллы, лицом уткнувшись в обивку. Перед глазами была лишь черная кожа, поэтому я закрыл их и погладил руку Беллы своим пальцем.

Вскоре почувствовал знакомую руку на своем плече и поднял взгляд к суровому лицу Карлайла. Я встал, чтобы поговорить с ним.

- Мы шли по поляне, и Белла просто потеряла сознание. И она вся горит.

Я посмотрел на лицо Беллы, моей Беллы. Ненавидел видеть ее в таком состоянии, не выносил, когда ей было больно.

Карлайл подошел к ней и измерил температуру.

- У нее высокая температура - 106,5 градусов (прим.: градусов Фаренгейта, приблизительно равных 41 градусу Цельсия) . Дам ей антибиотики и лед, много льда, чтобы охладить. Я принесу лекарства, а вы - лед.

Я выбежал из комнаты до того, как Карлайл успел закончить фразу. Посмотрел в морозильной камере, черт побери! Льда не было.

Я уже был готов вот-вот выбить парадную дверь, когда Элис и Джаспер остановили меня.

- Успокойся, Эдвард. - И я тут же подчинился. Мои мышцы расслабились, и я сделал глубокий вдох.

- Спасибо, Джаспер. У меня есть лед, Эдвард. Не нужно ломать дверь. Пойдем наверх и проверим Беллу.

Втроем мы побежали наверх.

Когда я увидел, как Карлайл вонзает иголку в руку Беллы, это не побеспокоило меня, как должно бы было. Тем не менее, Джаспер находился в комнате.

- Мы принесли лед, Карлайл. Куда нам его положить? - спросила Элис. Я был рад просто смотреть на Беллу. Затем ее глаза чуть-чуть приоткрылись. Я подбежал к ней так быстро, что даже мои братья и сестры не поняли, что произошло.

- Белла! Это я, Эдвард. Ты помнишь меня? – Одна мысль о том, что она могла меня забыть, причиняла боль.

- Ко… конечно, Эдвард. - Белла сделала паузу, чтобы выровнять болезненное дыхание. Если бы у меня было сердце, оно бы просто сжалось. – Ничего не чувствую. Как хорошо. - Я мрачно рассмеялся в ответ на ее комментарий. Положил свою руку на руку Беллы, и она повернула голову в мою сторону. Улыбка украсила ее покрывшееся испариной лицо, и она снова закрыла глаза.

- Откройте упаковки и положите лед на ее тело. Он должен помочь ей немного остыть. До завтра я не смогу дать ей еще антибиотиков. Лед должен просто помочь облегчить боль. - Карлайл вышел из комнаты, и мы втроем открыли упаковки и начали раскладывать пачки льда по всему телу Беллы.

Лед растаял уже спустя несколько минут после того, как мы закончили свою миссию. Я зарычал в отчаянии. Джаспер вышел из комнаты, поэтому я снова мог ощущать свои реальные чувства.

- Эдвард. Мне так жарко, и голова кружится, - произнесла Белла. Я почувствовал, будто кто-то только что ударил меня в живот. Ощутил отвращение к себе.

- Я приведу Карлайла. - Элис вышла из комнаты, и мгновение спустя вошел Карлайл.

Он выглядел так, словно что-то скрывал. Я прочитал его мысли, чтобы понять, что он задумал. Карлайл размышлял о белых медведях, стараясь отвлечь меня от своих мыслей, от своей идеи.

- О чем ты думаешь, Карлайл? – Я произнес это злее, чем стоило бы.

Но стоило задать ему вопрос, как все его прошлые усилия стали напрасными. Мне понадобилась лишь одна секунда, чтобы понять идею, что крутилась у него в голове.

- Должен быть другой способ.

- Боюсь, что нет. Прости, Эдвард. Но лед не понизит температуру. Ей нужно что-то, что продержится дольше. Я закрою дверь, чтобы дать вам немного личного пространства.

- Насколько дольше? – огорченно спросил я.

- Настолько, сколько ей потребуется. - Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я застонал.

Я вновь повернулся к Белле. Сейчас ее глаза были закрыты, и она выглядела очень умиротворенно, если не считать потное одеяло, покрывающее все ее тело.

Я опустился на колени рядом с ней и взял девушку за руку. Она повернула голову, на миллиметр приоткрыла глаза и вновь улыбнулась мне.

- Я… я люблю тебя, Эдвард. - Белла снова закрыла глаза, продолжая улыбаться.

- Я тоже люблю тебя, Белла. - Она издала звук, похожий на хихиканье. Я вздохнул.

Я поднялся с колен и сделал несколько шагов назад. Потом начал стягивать с себя рубашку, а когда она была снята, расстегнул молнию на джинсах и снял их тоже. Теперь на мне оставались только боксеры.

Я медленно приблизился к Белле, двигаясь очень осторожно и неторопливо. Трясущимися руками крайне медленно начал снимать с нее мокрую футболку. Все это время глаза Беллы не открывались. Я не знал точно, спит она или уже нет. Когда ее футболка была полностью снята, я заметил розовый бюстгальтер, скрывавшийся под ее одеждой. Я с трудом сглотнул.

Я наблюдал, как ее грудь поднимается и опускается, как она вдыхает и выдыхает. Потом покачал головой, избавляясь от наваждения, а затем снял с нее шорты. Ее трусики оказались такого же цвета, как и бюстгальтер - комплект. Я не собирался раздевать ее дальше.

Было достаточно трудно сдерживаться и не сорвать всю ее одежду. Еще труднее было противиться внезапному желанию сделать все по-своему, хоть она и была больна.

Медленно я лег рядом с Беллой и обнял ее руками и ногами.

Белла немного дернулась и на этот раз открыла глаза на сантиметр.

- Эдвард? - тихо произнесла она.

- Я здесь, любимая. Что такое? - Я обнял ее чуть крепче.

- Это… - Белла сделала еще один глубокий вдох, а затем продолжила: - Так хорошо.

Я слегка улыбнулся, а потом повернул голову и нежно поцеловал Беллу в губы. Она тихо засмеялась и вновь уснула.

- Я так рад видеть тебя вновь здоровой, Белла. - Я взял девушку за руку, которой она размахивала туда-сюда, радуясь летнему, теплому воздуху.

Мы снова прогуливались по поляне, Белла выглядела лучше, чем когда-либо. Она даже ходила быстрее, чем обычно.

- Знаю! Ведь так здорово снова быть в форме и бегать, – с широкой улыбкой произнесла Белла.

- Давай не будем сильно спешить с бегом, а то мало ли. - Мы оба рассмеялись над моей шуткой. Белла даже не могла понять, насколько радостно мне было снова видеть ее здоровой и счастливой. Я притянул Беллу ближе, чтобы наши груди соприкасались, и почувствовал, что биение ее сердца стало ускоряться. Я усмехнулся и внезапно яростно поцеловал ее.

Когда я отпрянул от нее, мы продолжили прогулку. Лицо Беллы немного раскраснелось.

- Ты знаешь, что было самым интересным в этой болезни? - Губы Беллы изогнулись в улыбке.

Я действительно не понимал, что могло бы быть настолько запоминающимся, ведь она почти все время пролежала с температурой в 106.5 градусов из-за лихорадки.

- Нет, - честно ответил я.

- Мое лечение. - Белла привстала на цыпочки и поцеловала меня. Я забыл обо всем. И усмехнулся, подаваясь ей навстречу.