Кто боролся с лихорадкой

Эпидемия лихорадки Эбола в Западной Африке практически побеждена. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) 7 ноября объявила о свободной от болезни Сьерра-Леоне — одной из трех стран, где в основном и бушевала эпидемия. Это значит, что в течение 42 дней, двойного максимального срока инкубационного периода, в стране не было зафиксировано ни одного нового случая заболевания.

В Казахстане мужчина госпитализирован с подозрением на лихорадку Эбола

Либерия была объявлена полностью здоровой еще в сентябре, Гвинея пока не может считаться окончательно победившей лихорадку Эбола, но это уже явно вопрос времени. В Гвинее случаев заболевания не было уже неделю.

Всего лишь в июне мировые лидеры называли эпидемию Эбола одной из трех главных мировых угроз. И вот медики фактически говорят, что она побеждена. Это не значит, что опасности нет вообще; например, в Бразилии только что посажен на карантин турист, прилетевший из Гвинеи с подозрением на лихорадку. Но случаи заболевания уже единичны.

Эпидемия разразилась в трех западноафриканских странах — Либерии, Гвинее и Сьерра-Леоне — год назад. Вспышки также наблюдались в Нигерии и Конго. Первые случаи заболевания были зафиксированы в декабре 2013 года. В марте ВОЗ объявила чрезвычайное положение, а уже к концу лета 2014 года общее количество подтвержденных заболевших составило около 3 тысяч. Вроде бы немного, но смертность составляла около 1,5 тыс. случаев, то есть 50%. При дальнейшем распространении вирус представлял очень серьезную опасность. Ровно год назад заболевших было уже более 14 тысяч, из них более 5 тысяч умерли. Дети до 5 лет не выживали вообще. Всего за время эпидемии из 28 тысяч заболевших умерли более 11 тысяч.

Статистика начала исправляться в начале 2015 года, а в середине лета количество заболевших стало исчисляться единицами, а не десятками и не сотнями в неделю.

Источник: данные "ДП"

У мира за пределами Африки было мало шансов принять эпидемию. Вирус лихорадки Эбола не сильно живуч и не передается воздушно-капельным путем. С самого начала специалисты говорили, что все дело в том, что в африканских деревнях люди не имеют никакого представления о санитарии, верят в колдунов, совершают экзотические обряды и враждебно относится к врачам. Достаточно не целовать покойников и мыть руки с мылом, чтобы свести риск к минимуму, но для африканцев это была проблема.

ВОЗ развернула в Конакри оперативный штаб и стала отправлять отряды волонтеров по деревням. Их задачей было наладить контакт с местными старейшинами, чтобы разъяснять правила поведения и изолировать больных. Всех с подозрением на лихорадку немедленно забирали в больницу спецбригады в защитных костюмах. Местные правительства запретили продажу и употребление мяса летучих мышей, которых признали разносчиками вируса, а также усилили правила досмотра в аэропортах — теперь человека с признаками недомогания могли вообще не выпустить из страны.

Уже к началу декабря 2014 года волонтерам удалось добиться, чтобы 70% умерших были погребены с соблюдением правил безопасности, и столько же, 70% больных, удавалось изолировать. А к концу месяца во всех трех странах удалось удвоить количество специальных погребальных команд — с 34 до 64 в Гвинее, с 56 до 89 в Либерии и с 50 до 101 в Сьерра-Леоне. Также во всех трех странах резко, в 2-3 раза, увеличили количество койко-мест для больных и добились того, что более 90% случаев заражения отслеживалось. Тогда же, в конце 2014 года, у ВОЗ появилось шесть разных экспресс-тестов для диагностики лихорадки, разработанных в разных странах. К январю экспертиза анализов пациентов стала занимать меньше одного дня.

Эболу в Приморье не нашли

За год, с июля 2014-го по июль 2015 года, ВОЗ подготовила 7 тысяч специалистов-волонтеров из 120 стран. Всего было развернуто 58 иностранных медицинских команд — у ВОЗ есть целая глобальная система, позволяющая мобилизовать до нескольких сотен таких команд в случае катастроф. Они проходили обучение непосредственно на месте. В охваченных эпидемией странах развернули 38 мобильных лабораторий, 950 эпидемиологов вместе с добровольцами отслеживали контакты зараженных. В Европе, Северной Америке, России и Китае разрабатывали как минимум 15 вакцин от лихорадки Эбола. В конце концов для работы была отобрана канадская разработка. Правда, с высокой смертностью справиться не особенно удалось — к январю этого года она все равно составляла 57-60%. Победить эпидемию удалось не за счет излечения, а за счет сокращения ее распространения. Просто системной и хорошо организованной работой.

На борьбу выделяли деньги многие страны. Сообщалось, что Россия, например, направила на борьбу с лихорадкой Эбола в общей сложности около $60 млн и $11,7 млн — на трехлетнюю программу сотрудничества с Гвинеей в области медицины. Кроме того, "Русал" открыл Центр по борьбе с инфекционными заболеваниями. США отчитались о выделении $2,3 млрд (не только на саму борьбу с лихорадкой, но и на гуманитарную помощь и дальнейшую поддержку медицины), а также почему-то отправили в Западную Африку 3 тысячи солдат. Даже в Штатах далеко не все поняли, зачем там были нужны военные (включая самих военных) и зачем было выделять столько денег. Армия построила там пару больниц, но некоторые американские СМИ заподозрили, что дело в первую очередь в укреплении военного влияния в Африке.

Во время недели карантина, вызванного COVID-19, интересно, как же боролись с эпидемиями в России в прошлом? Оказывается, предпринималось достаточно действенные мер, но они были запоздалыми и непоследовательными.

Страшная чума поразила страну в 1654-1655 гг. В 1654 году в Москве в течение нескольких месяцев свирепствовал страшный мор. Люди умирали ежедневно сотнями, а в разгар чумной эпидемии - и тысячами. Чума поражала человека быстро. Болезнь начиналась с головной боли и жара, который сопровождался бредом. Человек быстро слабел, начиналось кровохарканье; в других случаях на теле появлялись опухоли, нарывы, язвы. Через несколько дней больной умирал.

Как лечить болезнь никто не знал. Медицина в средневековой Руси находилась на крайне низком уровне. Главным методом лечения лекарей тогда было кровопускание. Кроме того, главным средством от мора считались молитвы, чудотворные иконы (которые с точки зрения современной медицины, являлись источниками самой разнообразной заразы) и заговоры знахарей.

Многих заболевших в страхе оставляли без ухода и помощи, здоровые старались избежать общения с больными. Те, кто имел возможность переждать мор в другом месте, покидали город. От этого болезнь получала ещё более распространение. Обычно покидали Москву люди состоятельные. Так, из города выехала царская семья. Царица с сыном выехала в Троице-Сергиев монастырь, затем в Троицкий Макарьев монастырь (Калязинский монастрырь), а оттуда собиралась уехать ещё дальше, в Белоозеро или Новгород. Вслед за царицей выехал из Москвы и патриарх Тихон, который в то время имел почти царские полномочия (царь Алексей Михайлович в это время находился на войне с Речью Посполитой).

Только в Калязине царица предприняла меры карантинного характера. Было приказано установить крепкие заставы по всем дорогам, и проверять проезжающих. Этим царица хотела предотвратить попадание заразы в Калязин и под Смоленск, где располагался царь с войском. Письма из Москвы в Калязин переписывались, подлинники сжигались, а царице доставляли копии. На дороге жгли огромные костры, проверялись все покупки, чтобы они не были в руках заражённых. Был отдан приказ в самой Москве заложить окна и двери в царских покоях и кладовых, чтобы болезнь не проникла в эти помещения.

В августе и сентябре 1654 года чума достигла своего пика, затем пошла на спад. Учёта жертв не велось, поэтому исследователи могут только приблизительно представить масштаб трагедии постигшей Москву. Так, в декабре окольничий Хитрово, который заведовал Земским приказом, имевшим полицейские функции, приказал дьяку Мошнину собрать сведения о жертвах мора. Мошнин провёл ряд исследований и представил данные по разным сословиям. В частности, оказалось, что в 15 обследованных тягловых слободах Москвы (всего их, кроме стрелецких, было около полусотни), число умерших составило 3296 человек, а оставшихся в живых 681 (видимо, считали только взрослое мужское население). Соотношение этих цифр показывает, что во время эпидемии погибло более 80% слободского населения, т. е. большинство податного населения Москвы.

Источник публикации: паблик ВКонтакте История и Право

Патриарх Никон, а не Тихон

Интересное чтиво. Мне в детстве говорили, что на Руси не было чумы, потому что только у нас в банях мылись и я как-то критически не думал про это

Расскажите о чёрной оспе в Москве в 60 х годах. Вернее о принятых мерах.В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя. и в моей памяти детали не сохранились.

"Борьба красного рыцаря с темной силою", РСФСР, 1919 год.

Художник - Зворыкин, Борис Васильевич (1872 — 1942)

Москва. Издательство "Госиздат", 1919 год.

Чума в станице Ветлянской

Чума заглянет в душу каждого, сожмёт холодной костлявой рукой сердце, и задрожит человек, и отринет совесть, честь, любовь, и всю суть того, что делает его человеком, в бесплодной и подлой попытке выжить.

Или наоборот, вдруг встанет во весь рост, и неминуемо погибнет, но до самого последнего момента останется человеком.

Зима 1878 года, тихая казачья станица на правом берегу Волги, моргает тусклыми жёлтыми окошками сквозь снежные заносы, тянет сладковатым дымком в стылом воздухе. Идиллия!

Европейцы, в массе своей, умывались по утрам, вычесывали блох, не выливали помои из окон, и, таким образом, были полностью защищены от чумы (все было не так, и об этом — в следующих сериях). Обидно, больно и унизительно получалось по первому времени с холерой, но понадобилась всего сотня лет эпидемий, чтобы народ перестал срать прямо в реки и врачи догадались заливать в обезвоженных умирающих подсоленную воду.

А потом началось.

Астрахань направила на помощь врачей, докторов Депнера (от наказного атамана) и Коха (от астраханской медслужбы).

И эти ученые дядьки, глядя на бред, жар, и бубоны в паху и подмышками у пациентов сказали…

минуточку, это надо цитировать

Доктор Кох: да это жестокая перемежающаяся лихорадка с припуханием желез!
Доктор Депнер: скорее, послабляющая лихорадка с опухолью печени, селезенки, и тифоидным состоянием.

Доктор Кох в своем рапорте особо отметил пожилого казака Писарева Лариона, болевшего уже 10 дней и имевшего бубон под мышкой. У него наблюдался кашель с кровохарканием и клейкой, похожей на ржавчину мокротой, что доктор Кох счел признаком воспаления легких. Чума переходила в легочную форму, что давало ей буст +999 к скорости распространения (блохи и крысы не нужны) и смертностью около 100%.

Власти узнали, что в станице все спокойно, как раз в тот момент, когда начиналось все самое страшное.

Станичная администрация не предпринимала никаких мер, люди продолжали заболевать, фельдшеры лечили их хинином и хлорной водой, доктор Кох время от времени приезжал в станицу, подтверждал свой диагноз, и контролировал процесс лечения. Последний раз он приедет в Ветлянку 27 ноября, и не покинет её до самой смерти.

Переломным моментом, с которого отсчитывается второй этап эпидемии, стало проникновение болезни в семью Беловых. Беловы — богатый и многочисленный Ветлянский род, и сын богатого казака Осипа Белова был женат на Марье Харитоновой — родственнице Осипа Харитонова, самого первого погибшего от чумы казака. В семейство Беловых чума или пришла в легочной форме — или перешла в легочную форму уже у них, у кого-то особенно невезучего, а затем многочисленность Беловых (84 человека в роду), общавшихся между собой, имеющих друзей и родственников по всей станице и особая заразность легочной формы привели к резкому росту смертности. Беловых потрепало особенно сильно — после окончания эпидемии их в живых осталось двадцать пять человек.

В ночь с 5 на 6 декабря в Ветлянку вновь приехал доктор Депнер и одновременно с ним фельдшера Касикинской и Сероглазовской станиц Степанов и Анискин. Депнер вместе с доктором Кохом на заседании станичного управления установили следующие меры: станица была разделена на четыре участка, с закрепленными врачами и фельдшерами, была открыта больница, под которую купец Калачев выделил помещение, кровати, и всё необходимое. Несмотря на отсутствие правильного диагноза Депнер настоял на введении в станице карантина.

Больница была открыта 8 декабря, смотрителем был назначен фельдшер Анискин, и ему в помощники было назначено два человека с окладом по 15 рублей в месяц (это неплохие деньги, но я бы туда работать не пошел).

Уже в день открытия больница была заполнена, часть больных умерла сразу же после поступления, большинство умерли ночью, и на следующее утро из 26 пациентов в живых осталось только шесть. Анискин, старавшийся честно выполнять свои обязанности, заболел и умер через несколько дней. Казаки, приносившие больных, выкатывали служителям водки, те целыми днями от ужаса пили, и валялись пьяными среди больных и трупов. В течение нескольких дней оба служителя умерли, и доктор Кох нанял новых, с окладом в 45 рублей в месяц (ну очень хорошие деньги, но я бы туда работать не пошел). Качество медицинского обслуживания, от этого, конечно же, не выросло: бухали и буянили, сломали печи, повыбивали стекла. Больные безо всякого ухода испражнялись под себя, мучались от холода и жажды, а затем умирали на кушетках, и их сбрасывали на пол, чтобы освободить место для новых обреченных.

Доктор Кох погиб. Осознавая опасность, он боролся до последнего, обходя больных, пытаясь наладить работу больницы, организовать вывоз и погребение трупов — и был явно обречен. Заболев чумой, не желая подвергать опасности заражения хозяина дома, в котором он жил (священника Гусакова), он отправился в больницу. Не найдя себе места из-за лежащих повсюду покойников, доктор стянул одного из них с кровати на пол, и лег на его место. Он умер пятнадцатого декабря.

Один за другим заболели и умерли: фельдшер Трубилов — штатный фельдшер Ветлянки, фельдшера Степанов и Анискин, присланные с Депнером, фельдшера Семенов и Коноплянников, приехавшие на помощь из соседних станиц.

Фельдшер Стрикас - второй, наряду с погибшим Трубиловым фельдшер Ветлянской, ещё в самом начале эпидемии сообразив, к чему всё идёт, сказался больным, выхлопатал себе запрос из станицы Копановской и уехал. Фельдшер Семёнов, умерший 7 декабря был прислан из станицы Михайловской как раз на замену "заболевшему" Стрикасу.

Ветлянская осталась вовсе без врачей и фельдшеров, но уход за больными осуществляли добровольцы. Священник Матвей Гусаков обходил больных, помогая тем немногим, что мог дать — водой, едой, и добрым словом, соборовал чумных, напутствовал и отпевал умирающих. Он умер 14 декабря, и никто из казаков не взялся его хоронить. Могилу в мерзлой земле были вынуждены копать его старуха мать и беременная жена. И та и другая вскоре заболели и умерли.

Для этих людей чувство долга было сильнее страха смерти. Памятная плита.

Людям было чего бояться - 4 декабря в уездный город Енотаевск возвратилась из Ветлянской женщина, ездившая проведать дочь. Она умерла 7 декабря, а 8 декабря умер её муж. Енотаевцы сожгли их дом - и им повезло, что заболевшие, по видимому, ни с кем в эти дни не общались. Люди умирали в селении Михайловском, в селе Удачном, в Старицкое приехала монахиня, читавшая в Ветлянской отпевные над больными - и погибло восемь человек. Своеобразный рекорд - это село Селитряное в 135. верстах от Ветлянской: один реактивный калмык, обойдя все кордоны притащил туда легочную форму чумы, и погибло 36 человек. Вообще-то там и до Астрахани оставалось недалеко, особенно если бы туда помчал не сам калмык, а один из тех, кому он передал эстафету. Население Астрахани в 1897 году -112 тысяч человек.

Приказчик Флавиев ездил из Ветлянки в Копановскую станицу с официальным предписанием от их же, копановских, атамана о командировке в Ветлянскую нескольких урядников. Вот его рассказ о горячем и радушном приеме:

Этот Флавиев вообще был лихой дядька: после гибели фельдшеров и врачей он добровольно взял на себя обязанности по содержанию больницы, и, вымазавшись с головы до ног дегтем для дезинфекции, целыми днями возился с больными и трупами. Правда, по вечерам он, напившись пьяный, выбегал на улицу и гонялся за прохожими казаками, угрожая заразить их чумой. Как показывают последующие события, уже к 18 декабря он был скорее всего мертв.

Вообще, все человеческое в людях подвергалось проверке — и не все эту проверку прошли. Щербакову родной отец бросил умирать в больнице — а Ирина Пономарева собирала по станице детей, родители которых заболели или умерли. Чума, конечно, проникла и в её детский дом, и когда она умерла, казаки заперли снаружи все ставни и двери, чтобы дети не разнесли заразу по другим семьям. Из всех детей не заболел только мальчик Петя, которому пришлось по мере сил ухаживать за остальными детьми. Последней умерла маленькая Василиса Пономарева, и Петя остался один. Из приюта его забрала Пелагея Белова, но только для того, чтобы он ухаживал за её заболевшей семьей, изолированной в летней кухне. Через окно она подавала ему все необходимое, а когда они все погибли, выгнала Петю, у которого к тому времени появился чумной бубон на шее. Его приютила у себя уже переболевшая чумой Василиса Астахова, за что взяла из оставшегося у него после смерти родственников имущества корову. Я не знаю, чем закончилась его история, но изо всех сил надеюсь — вдруг он выжил.

Наконец, 19 декабря главный санитарный инспектор Цвангман (вставить несмешную шутку про евреев) даже не побывав в станице поставил диагноз — чума, навел невероятного шороху, добился воинского оцепления вкруговую, и затребовал значительные силы для борьбы с эпидемией.

Известия про мор в станице Ветлянской, печатаемые в провинциальной газете где-то на третьей странице, после официального признания болезни чумой, мигом превратились в передовицы столичных, всероссийских, а затем и мировых газет: чума в астраханской области! Русское общество отреагировало на это как и следовало: паникой, дикими слухами и неадекватными действиями. Спрос на товары и продукты из астраханской области резко упал, зато спрос и цены на дезинфицирующие жидкости по всей стране выросли невероятно, давая удачливым и предприимчивым аптекарям возможность быстро и без хлопот разбогатеть. Людей из Астрахани боялись, а в Петербурге наделал шума и паники случай с дворником Наумом Прокофьевым, у которого знаменитый профессор Боткин, светило русской медицины и личный врач императора на этой всей волне диагностировал чуму (а надо было сифилис).

Было полностью остановлено движение через Енотаевский уезд по Астраханско-Московскому тракту, остановлена работа Ветлянской почтовой станции, начался подвоз дезинфицирующих жидкостей - карболовой кислоты, извести, уксуса. В станице начались противочумные мероприятия: сжигание вещей умерших, дезинфекция домов и кладбищ, у населения собирали и сжигали вещи, привезенные из последнего турецкого похода (считалось, что чума была "турецкой"). Изоляция, карантины, обтирание уксусом и захоронение умерших в извести, сожжение зачумленных домов: всё эти меры были известны с позднего средневековья, и они в очередной раз доказали свою полезность.

Вот примерно так всё и выглядело

Болезнь пошла на спад, и 13 марта, выдержав 42 дня после смерти последнего больного, карантин с Ветлянской и окрестных станиц был снят. Погибло 436 человек, из примерно пятисот заболевших, и в окрестных населенных пунктах погибло около сотни человек - цифра неточная, русских погибло около восьмидесяти, а калмыки с трудом поддаются учёту.

Пять сотен погибших - это немного даже по меркам полумиллионного населения Астраханской области, а для многомиллионной империи - вообще ерунда, на статистику не влияет. Между тем, международные последствия были довольно серьезные. Наши зарубежные партнёры выразили глубокую озабоченность, согласившись между собой, что от дикой, азиатской по своей сути России ничего, кроме чумы ждать и не следовало, и за малым чуть не ввели карантин и эмбарго российских товаров.

Общество было глубоко шокировано: кроме роста потребления уксуса и количества испорченных желудков (самые напуганные его для профилактики пили) трагедия в станице Ветлянской привела к короткому всплеску интереса к санитарному состояние городов. Согласно главенствующей в те времена миазаматичемкой теории, все болезни происходили от дурного воздуха и гниения нечистот, свалок, и общей неустроенности. В течение следующей пары месяцев по всей империи городские власти и добровольные сообщества здорово подчистили мусорки, рынки, и всякие бомжатники. Потом, конечно, всё стало по-прежнему: общественная инерция, ничего не поделаешь. А в Ветлянской на всякий случай сожгли рыболовные промыслы, на которых когда-то работал приказчик Флавиев (это тот, что угрожал толпе бутылкой лимонада) - они воняли, а значит, вполне могли распространять чуму.

Едва ли болезнь была завезена из Турции - скорее, именно в этот момент вновь "проснулся" астраханский чумной очаг. Чума ведь с тех пор так и осталась дремать в астраханских степях: с 1889 по 1916 в правобережных волжских деревнях от чумы умерло около полутора тысяч человек, медленные неторопливые эпидемии тлели на юго-востоке Ростовской и северо-востоке Ставропольской областей в начале двадцатого века. И в наши дни, если занесет вас вдруг жизнь в пустые приволжские места, держитесь подальше от сусликов.

Как ни стараются паникеры нагнетать обстановку вокруг коронавируса, повод для радости есть. В ночь на пятницу 20 марта Роспотребнадзор сообщил о начале испытаний вакцины против коронавируса. Ранее нашим ученым первым в мире удалось расшифровать полный геном COVID-19. Враг будет разбит, победа будет за нами. Эти слова вполне можно отнести к текущей ситуации. Медицинская история нашей страны знает немало случаев, когда вплотную к нам подходили серьезнейшие болезни, но нашим специалистам всегда удавалось предотвратить Апокалипсис.

Как сказал профессор, член Нью-Йоркской академии наук, руководитель отдела микробиологии латентных инфекций Института им. Гамалеи Виктор Зуев , "Мы побеждали не какой-то там коронавирус, мы справлялись с холерой и черной оспой".

Не сомневаясь в победе наших врачей, мы расскажем о трех случаях предотвращенной угрозы.

Эпидемия холеры в 1970 году

- Холеру-1970 мы наблюдали "из первого ряда", - вспоминает Сергей. - Лето я проводил обычно у бабушки с дедушкой в портовом Новороссийске : море, фрукты, казаки-разбойники, ставрида. И вот приходит пора уезжать домой, к родителям. А тут, бац: по случаю холеры город закрыт! Билетов не продают. Ни на поезд, ни на самолет, ни на автобус. Реально из города нельзя выехать.

Первые жертвы появились в Батуми и в Астрахани , но потом болезнь затронула все побережье Северного Кавказа , Крым , Одессу . Заболевших выявляли и в Москве, и в Ленинграде , и в Киеве .

Конечно, выдерживать карантин мало кому хотелось, поэтому люди предпринимали попытки выехать тайком. Однако немногочисленные частные машины на трассах разворачивали назад ГАИ и военные. До сих пор данные рассекречены не по всем городам, но в одной только Одессе для поддержания карантина были задействованы 5000 солдат, 9 катеров, 5 вертолетов.

- Чтобы доехать тайными тропами до Краснодара , брали с тех, кому очень надо, по сто рублей. Сумасшедшие деньги по тем временам, среднемесячная зарплата! - говорит Литвинов.

В отличие от нынешнего коронавируса, про холеру-1970 не писали газеты и не сообщали по радио и телевидению, однако народное творчество оповещало быстрее, чем СМИ. Например, Владимир Высоцкий посвятил холере целую песню:

И в Астрахани лихо жгут арбузы, -

Но от станка рабочий не уйдет,

И крепнут все равно здоровья узы.

Убытки терпит целая страна,

Но вера есть, все зиждется на вере, -

Объявлена смертельная война

Одной несчастной, бедненькой холере.

Холера не была ни несчастной, ни бедненькой. Из отпусков отозвали всех медиков. Мобилизовали всех студентов, будущих докторов. Бригады медработников обходили дома, выявляли кишечные заболевания, отрабатывали контакты заболевших.

Афиша фильма "Одесса" (2019 г.)

Среди тех, кого увезли санитарные машины, была и одноклассница Сергея Литвинова.

В обсервации на базе отдыха девушка провела три недели, а по возвращении стала местной знаменитостью и рассказывала однокашникам, как им не давали выходить, кормили три раза в день и выдавали по две таблетки тетрациклина. Всего в обсервациях по Союзу прошли карантин более 180 тысяч человек. Тетрациклин выдали более чем миллиону человек. Увезенным не дали взять с собой даже книжек, и они жаловались на адскую скуку. Однако благодаря предпринятым мерам заболевших было минимальное количество. Около 927 человек - в Астрахани (и области), 158 – в Керчи , 126 – в Одессе. К сожалению, совсем без жертв не обошлось. В Украинской ССР (в основном в Керчи и Одессе) по рассекреченным данным КГБ , погиб 21 человек.

Черная оспа в Москве

После 1982 года советским детям перестали делать прививки от оспы. Поэтому если хотите определить возраст человека – посмотрите на его плечо, обычно левое. Если есть оспинка – значит, он старше тридцати семи лет. Впрочем, считалось, что победили оспу раньше. Когда в 1959 году на консилиуме врачей молодая ординатор Боткинской больницы пискнула, что симптомы заболевания одного из пациентов похожи на оспу, старшие коллеги только посмеялись:

- Что вы, голубушка, оспы в Советском Союзе давно нет.

Старшие коллеги оказались неправы.

- Доподлинно известно: оспу в Москву в конце 1959-го года завез дважды лауреат Сталинской премии художник-плакатист Алексей Кокорекин, кстати, его внучка – известная ныне телеведущая Ольга Кокорекина, - рассказывает Сергей Литвинов. - В составе делегации советских художников и писателей Кокорекин посетил братскую Индию . Любознательный художник побывал на ритуальном сожжении браминов в городе мертвых Варанаси. Делал наброски в блокнот, приближался к телу и даже прикупил на память ковер, доставшийся от брамина. Конечно, он не ведал, что брамин умер от черной оспы.

Фото: Набатов Юрий/Фотохроника ТАСС

Когда масштабы возможного бедствия дошли до вирусологов, они забили тревогу. Информация ушла на самый верх, а оттуда последовала команда: любыми способами сдержать эпидемию.

Как рассказывал профессор Виктор Зуев, работавший тогда младшим научным сотрудником НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова , работники КГБ, врачи, милиция проделали титаническую работу по сдерживанию вируса. Боткинскую больницу перевели на казарменное положение. Больных и персонал перестали выпускать с территории. Спецслужбы отработали все контакты Кокорекина. Взяли на карантин пассажиров самолета, которые летели с художником из Дели в Москву, вычислили таксиста, что вез Кокорекина. Под карантин в больницу на Соколиной горе поместили сокурсников, с кем контактировала студентка-дочь художника и ее будущий муж. В том числе – эвакуировали целую свадьбу с новобрачными.

Но и это еще не все. Спецслужбы отследили и сожгли все импортные вещички и сувениры, привезенные Кокорекиным из командировки, и уже успевшие разойтись по рукам и комиссионкам.

Доктор Зуев сам вызвался отбирать пробы. Как выяснилось впоследствии, у молодого врача самого не было прививки от оспы.

- Не знаю, почему обошлось. Тогда ведь и технологий не было таких, как сейчас. Больные чихали, кашляли. Какие меры безопасности были: приехал, разделся догола, принял душ, надел два халата, две пары перчаток. Ком ваты и толстый слой марли – вместо маски, - делится подробностями профессор.

Из восьмисот госпитализированных оспу обнаружили у сорока.

Потрясающе, что за короткий срок всю пятимиллионную Москву вакцинировали. Но, самое удивительное, что о причинах вакцинации никто ничего не знал. В том числе, и родители Сергея Литвинова. А ведь тема здоровья им была близка:

Сталинская сестренка спасла от холеры Сталинград

Еще один пример сокрушительной победы наших врачей связан со Сталинградом . В 1942 году антисанитария на полях сражений вызвала вспышку холеры в стане врага. Болезнь могла легко перекинуться на город, поэтому в Сталинград выехала команда врачей во главе с профессором Зинаидой Виссарионовной Ермольевой .

В среде наших медиков Ермольеву называют "Сталинской сестренкой". Ведь вождь народов обращался к ней не иначе как "сестренка", имея в виду не только общее отчество, но и выдающиеся заслуги этой женщины.

Врачи планировали провести в Сталинграде дезинфекцию и привить военных и гражданских холерным бактериофагом. Однако железнодорожный эшелон, в котором везли препараты, попал под авиаудар, и врачи вышли против болезни с голыми руками.

Поразительны действия Зинаиды Виссарионовны. Доктор немедленно организовала в одном из подвалов разрушенного дома импровизированную лабораторию. Врачи работали с трупами гитлеровцев, выделяя характерные вибрионы холеры и выращивали специфические к ним бактериофаги.

В исторических источниках приводится примечательная телефонная беседа Сталина с Зинаидой Виссарионовной:

За короткое время нужное количество препарата было получено, а беспрецедентная акция по вакцинации и обследованию населения - вошла в медицинские учебники по всему миру.

В сутки вакцину бактериофага получали 50 тысяч человек, а медработники ежедневно обследовали по пятнадцать тысяч горожан.

Ермольева была наделена такими полномочиями, что могла снимать людей даже со строительства оборонительных сооружений города.

Как правильно мыть руки.Чтобы защититься от коронавируса, важно часто и правильно мыть руки. А как правильно? Смотрите нашу видеоинструкцию