Чума в венеции 1575 описание современников

Как живет Венеция под масштабным карантином: монолог местной жительницы

В документах о введении первых карантинных мер было сказано о недопустимости какой-либо дискриминации китайцев. Это пресекается достаточно жестко. У нас огромное количество китайских магазинов, лавок, они все позакрывались, потому что там в основном туристический ширпотреб. Вирус не китайский, не итальянский, не немецкий, а общечеловеческий.

А вот внутри Италии уровень солидарности очень большой, тем более в этом году мы пострадали от наводнения, до сих пор не пришли в себя, нет компенсаций. Наши дома, наши магазины, наши мастерские до сих пор в руинах, сейчас только потеплело, и все начали делать ремонт, а тут новая напасть, и эти компенсации теперь тоже непонятно когда будут. Венеция просто совсем [плоха], такого не было никогда. Может быть, во времена чумы в XVII веке. Эти две катастрофы жутко бьют по экономике. Все туристические мероприятия отменены, все гостиницы закрыты.

На улицах людей стало меньше. Еще пару дней назад все сидели в кафе, общались, а сейчас объявили полное закрытие заведений. Остаются только продуктовые магазины, аптеки, газетные киоски и что-то еще.

Все по возможности переведено в онлайн, что можно перевести.

Но при этом Италия, да и весь остальной мир, не очень готовы к такому стремительному переходу на онлайн-образование, хотя многие университеты стараются это делать.

Я была только что в магазине, все шутят, но огромная очередь, и все соблюдают метровую дистанцию. Если раньше запускали по 50 человек в магазин, то сейчас запускают по 15 даже в достаточно большой супермаркет. В магазине все есть, но стоять час, чтобы туда попасть, это ненормально.

Спасибо, что прочли до конца

Каждый день мы рассказываем вам о происходящем в России и мире. Наши журналисты не боятся добывать правду, чтобы показывать ее вам.

В стране, где власти постоянно хотят что-то запретить, в том числе - запретить говорить правду, должны быть издания, которые продолжают заниматься настоящей журналистикой.

Новости о ежедневном росте числа инфицированных коронавирусом не радуют. Если бросить взгляд в историю, станет ясно, что и люди более ранних эпох сталкивались со вспышками эпидемий и стремительного распространения заразных болезней.

Вы в недавнее время не посещали регионы повышенного риска, такие как китайская провинция Хубэй, Венеция или Ломбардия? Не важно! По телевизору показывают людей в масках в общественных местах, перекрытые улицы, закрытые здания и офисы, изолированные боксы для зараженных и круизные лайнеры на карантине. Мир явно охватил страх, что из поначалу локальной эпидемии может развиться неконтролируемая пандемия.

Закрытие города и обязательное извещение

Разновидность чумы, эпидемия которой началась в Монголии в 1325 году, в 1347 году через китайский Шелковый путь проникла из Восточной Азии в регион Черного моря — на Крымский полуостров, в лагерь татар, которые осаждали генуэзскую Кафу (сегодня — Феодосия). Трупы скончавшихся от чумы татары катапультировали в осажденный город, и таким образом быстро распространяющаяся зараза с моряками попала на генуэзские торговые суда, а с ними — в Константинополь, Мессину на Сицилии, Венецию и Пизу, а также во французский портовый город Марсель. Чума неустанно продвигалась дальше — в Неаполь, Флоренцию и Рим, она была завезена в ряд областей Франции и остальной Европы.

Чтобы совладать со вспышкой эпидемии чумы, закрывались городские ворота, а жители с признаками болезни должны были являться в магистрат. Больных либо изолировали в их собственных домах, либо помещали в чумные госпитали.

Уксус как средство для дезинфекции и отпугивания насекомых

Узнать, как мыслили снова и снова сталкивавшихся с эпидемиями чумы медики Средневековья, можно из труда Consilium de Peste, написанного в первой половине XV века итальянским врачом Саладином Ферро фон Асколи (Saladin Ferro von Ascoli). Розмари Дилг-Франк (Rosemarie Dilg-Frank) перевела его в рамках диссертации по истории фармацевтики.

Кроме этого, необходимо было протирать уксусом лицо и нос, еду тоже рекомендовалось готовить с уксусом, а напитки — с кислыми соками лимона или граната.

В многочисленных врачебных книгах раннего Нового времени Acetum prophylacticum, Acetum Antisepticum или Acetum aromaticum фигурируют как средство для профилактики чумы и других заразных болезней. Смешанный с эфирными маслами уксус использовался для предотвращения заражения. С одной стороны, ароматические уксусные растворы рассматривались как репелленты, а с другой, из-за уксусной кислоты, — как предшественник дезинфицирующих средств.

Изоляция и карантин

В Венеции в 1486 году был основан первый государственный орган здравоохранения — Магистрат для здоровья (Magistrato alla Sanità), который во время вспышки чумы имел право вводить жесткие меры. Здесь принимались правила организации лазаретов, ограничения торговли, размещения иноземцев, общения с бродягами, издавались предписания для врачей и аптекарей.

Показательный пример работы этого венецианского органа дает медик и гигиенист Эрнст Роденвальдт (Ernst Rodenwaldt, 1878-1965) в своей работе об истории искоренения чумы в Венеции в XVI веке. Ключевым моментом в защите от чумы была изоляция больных в лазарете, а также обеззараживание в течение 40 дней товаров, к которым, как считалось, могли пристать возбудители заболевания. Прибывающие иноземцы, а также животные с длинной шерстью должны были помещаться на 40-дневный карантин, прежде чем им разрешалось въезжать в Венецию.

Рулоны тканей, ковры, одежда, шкуры, шерсть, кожа, перья и перины должны были проветриваться на протяжении нескольких недель, причем каждый день их переворачивали. Товары на продажу вынимали и тюков и мешков и проветривали, животных с короткой шерстью окунали в воду на отмели у берега, птицу опрыскивали уксусом.

Особенно строгие меры касались обращения с личными вещами скончавшихся от чумы, если они не уничтожались, как матрасы, покрывала или одежда. В домах жертв чумы жгли сильно пахнущие смеси из мирры, смолы и серы, прежде чем помещение снова отдавалось под жилье.

Во время вспышек других инфекционных заболеваний, например, холеры, в более поздние века принимались схожие меры.

Обязательные извещение и регистрация, обязательные изоляция и карантин, обеззараживающие мероприятия, а также ношение масок и защитной одежды — и сегодня это неотъемлемые меры защиты от инфекционных заболеваний, против которых не существует ни профилактической вакцины, ни действенного лекарства.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

«В 1349 году зараза из Скандинавии пришла в Псков и Новгород.
Болезнь обнаруживалась железами в мягких частях тела. Человек харкал кровью и на другой или третий день издыхал.

Каждый иерей по утру находил в своей церкви 30 и более усопших; отпевали всех вместе, и на кладбищах уже не было места для новых могил: погребали в лесах…

Триумф Смерти, Фреска в Ораторио деи Дишиплини г.Клузоне, Ломбардия, XV в.

Как разгорелась эпидемия чумы

Считается, что чума 14-го века появилась недалеко от современной границы Китая и Монголии, в пустыне Гоби. Изначально это болезнь началась среди живших там грызунов в голодный для них год. В поисках пищи грызуны мигрировали поближе к жилищам людей. С собой они принесли смерть.

Нельзя с уверенностью сказать, что мор, захлестнувший в 1330-х годах Китай и Индию был именно чумой. Название болезни и ее симптомы приведены довольно расплывчато, что, впрочем, неудивительно.

Однако в 1346 году чума уже точно заявила о себе в Крыму.
В тот год шла осада крепости, которая тогда называлась Кафа, а теперь — Феодосия.

Генуэзская крепость в Феодосии не так известна, как Судакская. Но именно она сыграла важную роль в распространении чумы.

Монголы, в войске которых началась эпидемия, решили одним махом избавиться как от своих зараженных товарищей, так и от защитников крепости.

Чумные трупы зарядили в метательные машины.
Прозвучал приказ и они полетели за городские стены.

Через несколько дней там разразилась эпидемия чумы и город пал. Подробнее об этом я рассказывал в статье про осадные машины — требюше.

Живые закрыли город и ушли

Через два года на счету черной смерти была уже четверть жителей Европы, или 15 миллионов человек.
За последующие четыре года она забрала еще 10 миллионов.

Среди них было много известных людей – ни правивший ни дня император Германский Гюнтер, братья короля Швеции, художник Тициан.

Тогда же, в XIV веке, эпидемия чумы пришла и на Русь.

На ее счету немало князей, в том числе великий князь Симеон Гордый (старший сын Ивана Калиты), его сыновья и родной брат Георгий.

От чумы умерли новгородский архиепископ Василий, казанский митрополит Корнилий и астраханский архиепископ Пахомий.

Эпидемия чумы в Полоцке показана в виде напавших на город демонов. Радзивилловская летопись, XV в.

Если верить этому летописцу и его коллегам, то за два года в Псковских и Новгородских землях умерло от чумы 250 тысяч 652 человек.

Когда эпидемия чумы охватила Смоленск, в нем умерли почти все. Только несколько горожан смогли выбраться из охваченного черной смертью города. По одной летописи их было пятеро, по другой – вдвое больше.

Они закрыли городские ворота и ушли.

Еще меньше повезло городам Глухову и Белозерску, где вымерли все жители.

Чумной доктор

В дни чумы одной из самых страшных и в тоже время важных фигур в обществе стал чумной доктор. Он никогда не приходил просто так.

Зачастую они сами становились переносчиками заразы, несмотря на меры предосторожности, а многие умирали после первого же похода в чумной район.

Чумной доктор советовал как бороться с чумой, но сам держался от больных подальше. Самые крайние меры, которые рекомендовали в то время, сводились к прижиганию или вырезанию чумных бубонов.

Остальные советы больше напоминали эксперименты алхимиков.

Так, один из рецептов предусматривал смешение патоки 10-летней выдержки, мелко изрубленных змей, вина и еще шести десятков ингридиентов.

Были и совершенно идиотские методики. Одна из них рекомендовала больным спать половину ночи на левом боку, а половину — на правом. Очень удобно — если больной умер, значит сам виноват. Во сне переворачивался.

Дож Венеции наносит ответный удар

Наибольшую расторопность в борьбе с чумой проявила Венеция, тогда обособленное государство. Тогдашний дож Венеции Андреа Дандоло проявил лучшие черты разумного, но жесткого правителя. Ему удалось сделать почти невозможное — поставить барьер, о который разбилась эпидемия чумы, хаоса и мародерства.

Меры были простые, но действенные.

Раскопки чумных могил на острове Лазаретто открывают весь масштаб трагедии

Кроме того дож Венеции принял целый ряд мер для поддержания внутреннего порядка:

Все трактиры и таверны были закрыты, любая торговля вином была запрещена. Если патрулю попадался нарушитель, то все его вино немедленно сливалось прямо в каналы.
Под запрет попали азартные игры и производство игральных костей.
Мужчинам предписывалось либо отослать от своих любовниц прочь, либо немедленно на них жениться. Все публичные дома были закрыты.

Однако мало ограничить людей, надо чтобы было для кого стараться.
А город тем временем пустел.

Поэтому, чтобы вновь его населить, были открыты двери долговых тюрем. Дож Венеции лично пообещал простить всех, кто скрывался от его правосудия, если они вернут пятую часть необходимой суммы.

Все это помогло Венеции пережить страшнейшую эпидемию и встать на ноги. Положительный опыт был вскоре подхвачен соседними государствами.

Так, городской совет Сиены запретил навечно азартные игры и проституцию. Но, поскольку с того и другого казна пополнялась больше всего, то, едва эпидемия чумы отступила, как карты и девочек снова разрешили.

Чумной остров Лазаретто в наши дни.

Эпидемия чумы после XIV столетия

После 14-го века эпидемия чумы не раз повторялась.
Так, в 1664—1665 годах в Лондоне от бубонной чумы погиб каждый пятый горожанин.

Причем до сих пор чума не побеждена. Ежегодно ей заражаются около 2,5 тысяч человек, причем кривая на графике статистики вовсе не стремиться к нулю.

В Казахстане, Монголии, Китае и Вьетнаме, а так же на Мадагаскаре, в Танзании и Перу случаи чумы регистрируют каждый год. Есть в этом списке и еще одна страна. Соединенные штаты Америки.

Слава Богу, в России о чуме не вспоминают с 1979 года.

Литература

Найтхард Бульст
Почитание святых во время чумы (Социальные и религиозные последствия эпидемии чумы в позднее средневековье)

Чёрная смерть, а точнее, чума, по мнению врачей XVII века, вызвали так называемые миазмы. Считалось, что дурные испарения, поднимающиеся из сырой земли, особенно в жаркую погоду, могут стать источником болезни (истинная причина заболевания была открыта в конце XIX века).

Более того, медики были уверены в том, что трупы умерших от чумы людей и тела больных, лежащих при смерти, испускают чумные миазмы, а те, распространяясь по воздуху, заражают все вокруг.

Лекари уверяли, что грязная вода, испорченный хлеб, протухшая рыба, гнилое мясо и ядовитые растения могут вызвать чуму, а если чума уже пришла в город, то её распространению способствует алчность и глупость тех, кто торгует одеждой и постельными принадлежностями умерших во время эпидемии людей.

Примечание. Конечно, теория о миазмах была ошибочной, но некоторые утверждения (например, о грязной воде или постельных принадлежностях умерших от чумы людей и др.) не лишены здравого смысла.

Некоторые врачи предполагали, что на появление и распространение чумы влияет также положение звезд на небе.

В ноябре 1630 года, почти через пять месяцев после появления первых случаев заболевания, в Венеции началось время массового вымирания горожан, время братских могил и безмерной скорби.

Во дворцах на Сан-Марко и Сан-Поло зараза свирепствовала почти с той же силой, что и в бедных каморках на Рио-Марин, или в опрятных домах для нуждающихся, в районах Кастелло и Канереджо, которые содержали более 100 скуоле.

Город закрыли наглухо. На входах и выходах поставили стражников.

Притоны, бордели, мастерские, склады, мануфактуры – всё закрылось. Тысячи венецианцев остались без работы, а значит без источников дохода. Никто ничего не производил и не продавал.

Общественная жизнь замерла. Даже любимое развлечение толпы – кулачные бои, в которых сходились на мостах десятки бойцов, и те были забыты.

Были и такие, кто искали козлов отпущения, взваливая вину за эпидемию то на бродяг, то на испанцев, то на турок. Не исключено, что лавина клеветы докатилась и до членов Сената, которых тоже негласно обвиняли во всех смертных грехах…

В ноябре 1630 года, статистика санитарного ведомства составила список умерших (14 465 человек). В тот месяц умер от чумы каждый десятый житель Венеции, а больницы давно уже не вмещали всех заболевших.

Каждый день венецианцы выносили из домов тела умерших родственников и оставляли их лежать за дверью. Прямо на улице, при всех, покойников раздевали, и лекарь осматривал тело, проверяя на наличие бубонов и чумных пятен.

Если доктор констатировал смерть от чумы, то дом умершего закрывали на карантин. От городского управления приходил специальный человек и окуривал все помещение едким дымом тлеющей смолы и серы.

Он, со своей жаровней, переходил из комнаты в комнату, и густой, противный дым, вероятно, выгонял из жилища большую часть блох. Под конец процедуры двери дома забивали снаружи двумя балками крест-накрест (знак чумы).

Многих людей, у которых не было признаков болезни, хотя они находились в контакте с заболевшими или трупами, отправляли на один из островов в Лазаретто Нуово (Новая больница).

Мёртвые тела и больных, вместе со всеми их пожитками, носильщики грузили в лодки и отвозили на другой остров в Лазаретто Веккьо (Старая больница), где, вероятно, царил кромешный ад.

Круглые сутки над островом разносился смрад сжигаемых трупов, проникающий и в саму больницу. На койках лежали по двое и даже по трое больных. Многие стонали, кричали, хрипели, метались в бреду. За больными никто не ухаживал, поэтому выздоравливающие иногда сами ковыляли и ползали по больнице, в поисках воды и пищи.

День за днём санитары занимались только тем, что стаскивали с коек мёртвые тела и сжигали их. Часть трупов вываливали в ямы с гашёной известью. Нередко случалось так, что на груду трупов бросали ещё живых людей.

Можно только удивляться человеческой природе, но в этой так называемой больнице, некоторые люди выздоравливали, и тогда их переводили на другой остров – в Новую больницу.

В ноябре 1630 года в Новой больнице собралось более 10 000 человек, и весь остров стал похож на армию, стоящую лагерем, в ожидании начала наступления.

К тому времени, на острове было построено много зданий, расположенных в виде замкнутого четырёхугольника. В общей сложности в больнице насчитывалось 100 различных по площади помещений.

Чтобы очистить воздух от зловония, неизбежного при такой скученности, люди жгли можжевельник и розмарин.

Грузы из трюмов, предположительно заражённых кораблей, тоже пытались очистить. Для этого их промывали солёной водой или обрызгивали укусом, а шёлковые и шерстяные материи проветривали целыми днями на свежем воздухе.

В отличие от Старой больницы, в Новой больнице выздоравливающих кормили хорошо – у них всегда было достаточно мяса, рыбы, хлеба и вина.

Венецианцев, оставшихся в отмеченных чумными крестами домах, ожидала самая горькая участь. К ним никто не приходил, никто не помогал, и когда они заболевали, никто за ними не ухаживал.

Если два или три дня запертые в зачумлённом доме люди не подавали признаков жизни (не кричали в окна и не махали руками) все понимали, что они уже мертвы. Тогда появлялись носильщики, с красными и черными крестами на одежде, взламывали двери и выносили трупы.

По каналам плыли гондолы со страшным грузом – трупами умерших от чумы людей. Дым от костров, на которых потом эти трупы сжигали, часто заволакивал всю Венецию.

Узкие улочки города, в обычное время такие оживлённые и весёлые, во время чумы походили на ночной кошмар.

Врачи, их еще называли чумными докторами, навещали дома в широкополых шляпах, длинных плащах и странных масках с торчащими, наподобие клюва, большими носами. В эти носы закладывали пахучие травы, которые якобы очищали от миазмов, вдыхаемый врачевателем воздух.

Вереницы шатающихся от слабости больных брели вслед за провожатым с белым посохом к лодкам, которые отвозили их на остров в Старую больницу.

Перед таким количеством жертв даже самое передовое в Европе санитарное ведомство Венеции оказалось бессильным.

Могильщиков и персонал, занятый уборкой и транспортировкой трупов, чума так же не щадила – они заражались и умирали, как и все, поэтому городские власти были вынуждены привлекать к этой работе арестантов и рабов с галер, а те, пользуясь своим исключительным положением, воровали и грабили.

Цены на продукты и вино достигли заоблачных высот, а мародёры всё забирали даром.

Вообще, в зачумлённой Венеции пили очень много вина – пили от страха, от отчаяния, с горя, чтобы забыться и т.д. ведь на каждом шагу горожане видели смерть, разложение, упадок.

У кого не было ни золотых дукатов, ни дорогих украшений, тот голодал. Простые рабочие Венеции в хорошие времена зарабатывали 16-20 дукатов в год. Искусные ремесленники получали за свой труд около 50 дукатов в год, при этом на хлеб приходилось откладывать до 6-7 дукатов. А во время чумы большинство работников остались не у дел и понемногу обнищали. Только знать и богатые купцы имели достаточные запасы, чтобы прокормиться в тяжёлые времена

А между тем были и такие, кто богател – так, аптекари и носильщики продавали перекупщикам носилки, койки, одеяла, простыни и подушки; целители, священники, стражники, охранявшие карантин тоже наживались на чёрной смерти.

14 декабря 1630 года Сенат издал декрет о рабочих в Арсенале. Все, кто там заболел, подлежали отправке в Старую больницу. Здоровым предписывалось оставаться на Большой верфи, в изоляции от остального населения. Таким образом Сенат пытался сохранить еще оставшихся квалифицированных мастеров, которые прославили свой город и приносили ему высокие доходы.

Члены Сената уже опасались, что не смогут поддерживать, какой ни есть, порядок в городе. Они ждали, что вот-вот разнузданные голодные толпы пойдут на штурм продовольственных складов, подожгут город, станут громить и грабить дома уехавших или умерших людей.

Но к счастью, в последние четыре недели уходящего года, почти никто не заболел, а за январь нового 1631 года умерло 2 048 человек, и это значило, что эпидемия пошла на убыль.

18 трагических мучительных месяцев пережила Венеция. Итоги эпидемии оказались катастрофическими – город потерял почти 50 тысяч своих жителей.

К тому же положение выживших было незавидным, особенно это касалось бедных, так как за время эпидемии они стали еще беднее.

Чума оказала гибельное действие на экономику Венецианской республики – гордой торговой метрополии больше никогда не удалось достичь своего прежнего богатства и как раньше влиять на мировую политику.

Есть во всей этой трагедии и положительный момент. Так, сразу же после окончания эпидемии, начались подготовительные работы для возведения собора Санта-Мария-делла-Салюте – огромного храма, который Сенат обещал построить в честь Пресвятой Богоматери.

Был объявлен конкурс, рассматривались проекты разных зодчих и, наконец, строительство собора поручили молодому Бальтазару Лонгене.

Комиссия, состоявшая из трёх почётных граждан, выбрала участок для постройки – в западной части района Дорсодуро, в начале канала Гранде.

Для укрепления грунта под фундамент собора, вбили более миллиона деревянных свай из толстых бревен – на одно это пошло 50 000 дукатов, то есть все деньги, выделенные для постройки храма. Поэтому, из-за нехватки средств, работы много раз приостанавливались.

Строительство затянулось до июня 1686 года. На возведение собора Санта-Мария-делла-Салюте была израсходована колоссальная по тем временам сумма – 420 136 дукатов.

Монументальной и пышной декорацией своего детища, архитектор Бальтазар Лонгена хотел подчеркнуть нерушимое могущество Венеции, но он даже не увидел освещения церкви, так как оно произошло только через пять лет после его кончины, 9 ноября 1687 года, и к этому времени Венеция уже не была такой богатой и сильной, как прежде.

А во времена эпидемии чумы доктора, идя к больному, надевали маску с длинным клювом, на кончик которой капали разные эфирные масла, надеясь таким образом защититься от чумы. К тому же образ дополнял длинный темный плащ и палка, которой они прикасались к больным. Руками никогда не трогали. В общем, выглядели такие доктора крайне ужасающе.

Скрывали лицо, в том числе, наемные убийцы, которым мода на анонимность пришлась как нельзя кстати. Потому, что после чумы большинство лиц было изуродовано рытвинами после болячек. Именно эпидемия и стала причиной появления, а потом и широкого распространения масок. Поначалу, маски носили доктора, а потом эту идею переняла аристократия, так и началась долгая история венецианских масок.

В изолированном, небольшом по территории городе слухи распространялись крайне быстро. Чтобы не подвергнуться всеобщему обсуждению, аристократы предпочитали прятать свои лица под вычурным украшением. Мотивы были разными, от не совсем законных до откровенно злонамеренных.

Неудивительно, что при таком раскладе не только знатные люди, но и простые горожане полюбили носить маски: для многих они стали ежедневным аксессуаром.
Источник

Город вымер. Улицы в буквальном смысле усыпаны трупами. Людей, пытающихся прорваться в соседние города, убивают как диких зверей. Звучит как сценарий очередного фильма о конце света. Однако в течение нескольких лет это было актуальной реальностью, в которой жила средневековая Европа.

Около 1320 года где-то в глубине Средней Азии был пойман, зажарен и съеден сурок. Для тех краёв это вполне обычное дело, и уж, конечно, неведомый любитель деликатесов понятия не имел, какого размаха события он запустил, просто хорошо поужинав и сняв шкурку для продажи. Правда, сам наш герой уже не узнал, что натворил.

О существовании болезни, которую мы называем чумой, было известно с древности. В VI веке эпидемия чумы опустошила Константинополь и нанесла тяжкий удар по Византии. Однако представления о механизме развития эпидемий оставались пещерными. На протяжении столетий чума не беспокоила Европу, так что о ней прочно забыли. Болезнь осталась каким-то интригующим и пугающим явлением из хроник, не слишком-то актуальным.

Путешествия маленьких убийц

Однако в начале XIV века произошли события, о механизме и смысле которых никто не мог догадываться. Во-первых, начал меняться климат. Погода стала холоднее, засухи чередовались с проливными дождями. По Европе прокатилась серия неурожаев и голода. Та же история произошла на Руси: голод, нашествия грызунов. Всё это подтачивало иммунитет средневековых людей, ухудшало сопротивляемость организма не только чуме, но и всем прочим болезням. Из-за голода начались миграции грызунов в Средней Азии. Болезнь начала распространяться сначала среди животных через инфицированных блох. Словом, к моменту когда неизвестный охотник решил отведать сурчатины и подзаработать на шкурке, среди животных уже вовсю бушевала собственная эпидемия.

В Европе понятия не имели о том, что происходит за тысячи километров от границ христианского мира. Однако в этот момент в Восточной Азии творился настоящий конец света. Чума — болезнь чрезвычайно мучительная. Человек покрывается опухолями — бубонами. Бактерия распространяется по организму, резко поднимается температура, начинается тяжёлая интоксикация, внутренние и наружные кровотечения, помрачение сознания — и в итоге смерть в страшных мучениях.

Даже в наше время чума — далеко не самое легко поддающееся лечению заболевание. В описываемую же эпоху на квалифицированное лечение не мог рассчитывать никто, что означало почти неотвратимую гибель заразившегося. В некоторых случаях развивался чумной сепсис, от которого человек умирал в течение буквально нескольких часов с момента появления первых симптомов.

В течение нескольких лет чума гуляла по Восточной Азии, опустошая Китай и истребляя кочевые племена. Паразиты, разносившие заразу, меняли носителей: блохи, кусавшие сурков и людей, переместились на крыс. Долгое время считалось, что именно крысы стали главными переносчиками заболевания. Однако уже в наше время грызуны были "реабилитированы". Исследователи из Осло смоделировали распространение эпидемии и пришли к выводу, что в основном инфекция передавалась от человека к человеку через паразитов или даже без их участия. Лёгочная форма чумы распространялась воздушно-капельным путём и, даже по сравнению с легко скачущей с человека на человека бубонной формой, передавалась стремительно, уничтожая целые города.

К 1346 году, опустошив Азию, чума появляется на периферии христианской Ойкумены. Русь имела шансы познать сомнительную радость знакомства с этой болезнью ещё тогда. Русская летопись меланхолично фиксирует мор на огромном пространстве от Крыма до Армении. Однако тогда поветрие прошло мимо нашей страны. Скорее всего, в роли природного щита выступило Дикое поле. Эти края слишком редко населены, поэтому, вероятно, до Руси в тот момент просто не успел добраться никто из больных: все возможные носители болезни умерли раньше. Однако теперь эпидемия стояла у порога Европы.

В Европе уже понимали, что по соседству происходит нечто экстраординарное. Весной 1347 года, когда болезнь гуляла по Византии, Крыму и на Ближнем Востоке, парижские врачи подготовили обстоятельный документ о борьбе с болезнью. Учёные мужи рекомендовали жечь полынь и ромашку в людных местах, не есть молодой свинины и старой говядины, не спать днём, пить лёгкое вино, употреблять приправы с толчёным перцем и остерегаться росы и тумана. Увы, но этот чрезвычайно ценный набор рекомендаций полностью отражал тогдашние представления об эпидемиологии.

Тем временем чума обрушилась на войско татарского хана Джанибека, осаждавшего Кафу — генуэзскую колонию на месте нынешней Феодосии. Согласно традиционной версии, именно во время осады болезнь попала к генуэзцам и была разнесена по Европе людьми, спасающимися на кораблях. Однако в действительности к тому моменту чума охватила не только Крым, но и множество других районов, с которыми европейцы традиционно вели торговлю. После того как чума поразила Константинополь и Александрию, её появление в Италии было только вопросом недолгого времени. В течение 1347 года чёрная смерть зацепилась за Европейский континент сразу в трёх местах — Греция, юг Италии, Марсель.

Европа населена густо, и зараза распространялась со скоростью лесного пожара. Обычно эпидемия продолжалась несколько месяцев. Чаще всего за это время успевало умереть от трети до 100% населения городка, который посетила болезнь. Разумеется, изо всех городов и деревень, оказавшихся на пути эпидемии, тут же толпами повалили люди, разносившие заразу дальше. Тогда же её прозвали чёрной смертью: дело было в тёмных пятнах, выступавших на коже у умирающих.

Хуже всего дела обстояли в замкнутых пространствах — городах, монастырях, замках. В среднем чума выбивала около 40% населения местности, через которую прошла, но усреднённое значение мало о чём говорит: иной раз погибало "всего" 10–15% людей, пока остальные хоронились по домам, но в некоторых случаях умирали почти все.

Рухнула вся социальная структура. Войны прекратились, даже вовсю идущая Столетняя, — отчасти со страху, отчасти потому, что воевать стало просто некому. Семьи распадались: завидя бубоны, домочадцы тут же разбегались, а если они этого не делали, то обычно умирали. Похоронным командам разрешалось брать вещи умерших от чумы, но даже возможность сказочно обогатиться не очень помогала: шанс уцелеть для заразившегося был мизерным. Поэтому иной раз умерших хоронили сохранившие мужество родные, иной раз — никто.

— Советы искусных врачей никуда не годятся и ничуть не помогают тем, кого поразила эта страшная, жестокая и опасная болезнь. Самое лучшее средство — бежать от чумы, потому что беглеца чума не преследует , — характерная ремарка, учитывая, что сказал это французский врач. Именно к 1340-м годам относится попытка создать защитные костюмы от чумы — известные всем маски чумных докторов. Устрашающе выглядящие клювы требовались для того, чтобы напихать внутрь побольше целебных трав, впрочем, это практически не помогало.

Правда, довольно быстро стало ясно, что чуму можно несколько сдержать самыми простыми мерами. Во-первых, быстро обнаружилось, что если вскрывать бубоны, то у больного появятся некоторые шансы выжить. Другим очевидным способом борьбы стал карантин. Собственно, само слово появилось именно в связи с чумной пандемией: въезжавших в Венецию предварительно по 40 дней держали взаперти в изолированных домах. Такое же правило распространялось на корабли. Это не уберегло Венецию от вторжения чумы, однако в этом городе, по крайней мере, ситуацию удержали под контролем, городская администрация не разбежалась и не вымерла. В Милане поступали ещё жёстче: дома, в которых жили чумные, просто заколачивали.

Правду сказать, вели себя так не все. Скажем, монахини парижской муниципальной лечебницы Отель-Дье показали настоящий подвиг веры — они ухаживали за больными до последнего дыхания. Когда очередная сестра милосердия умирала, на её место просто заступала другая. Медперсонал, невежественный и самоотверженный, был практически полностью изведён эпидемией.

От угрозы пытались защититься коллективными молитвами — как легко догадаться, это только способствовало распространению болезни. Разумеется, быстро "нашлись" виновные в катастрофе — ими оказались, как обычно, иноверцы и маргиналы. Пандемия сопровождалась погромами и всеобщим одичанием. Евреев Базеля на всякий случай согнали в один сарай и сожгли. Слухи ходили один другого красочнее, в наиболее безумной версии эпидемия стала результатом сговора мавров, евреев и прокажённых. Людям из этих категорий, кому не повезло встретиться с "истинно верующими", не приходилось рассчитывать на милосердие. Правда, не все от страха вызверялись. Многие, наоборот, впадали в безудержное веселье и кутили оставшиеся дни, благо вина и закусок в брошенных домах оставалось море.

От большой катастрофы, как круги по воде, начали расходиться другие беды. Из-за всеобщего паралича и изоляции начался голод. Контактировать с людьми было страшно, стоять за прилавком — опасно. Скотина разбегалась по полям. На дорогах обнищавших государств орудовали бандиты. В опустевших городах легко начинались пожары, которые было некому тушить. Массовый психоз стал чуть ли не страшнее самой пандемии. Попытки найти способ справиться с чумой при помощи астрологии были хотя бы безобидным явлением, зато куда более опасным стало другое явление — появление экзальтированных верующих, флагеллянтов.

Религиозное сознание давало чёткий ответ на вопрос о причинах катастрофы: виноваты людские грехи, а каялось человечество недостаточно хорошо. По дорогам ходили толпы по несколько сот, а иногда несколько тысяч фанатиков, которые били сами себя плетьми и призывали Господа и святых. Удивительно, но эти истово верующие регулярно сочетали молитвы с разнузданными оргиями. Флагеллянты стали движущей силой многих еврейских погромов и, мало того, разоряли даже церкви. В конце концов с ними покончил не кто иной, как папа римский. Понтифик прекрасно понимал, что с верой такое движение имеет мало общего, к тому же тысячные толпы фанатиков, бесконтрольно перемещающихся между городами, волокли с собой чуму. Папа же объявил об отлучении от церкви погромщиков. Накал экзальтации удалось сбить, экстремистов кое-как разогнали.

На Русь чума проникла в 1352 году через Псков. В нашей стране дело шло ровно так же, как в Европе. Псковичи, первыми испытавшие удар эпидемии, отправили послов в Новгород к епископу Василию с просьбой о помощи. Епископ уже прекрасно знал, что происходит в Европе. Тем не менее он приехал в Псков, провёл крестный ход — и заразился. Он умер по дороге домой, и новгородцы устроили похороны самоотверженному священнику, на которых присутствовали тысячи людей.

Вскоре болезнь перекатилась на всю Русь. Особенно страшно пострадал Смоленск: уцелевшие — буквально несколько человек — вышли из города, закрыв за собой ворота. Правда, на Руси погибло всё же меньше людей, чем в Европе. Связано это было не с любовью к баням, как часто думают: в наших краях так же, как и в остальной Европе, были поголовно вымершие города и брошенные деревни. Однако Русь сама по себе реже населена, и до многих деревень и городов болезнь просто не успела добраться.

Конец света закончится хорошо

Художник Илья Сергеевич Глазунов, РИА "Новости"

Русь стала тупиком для чумы. Эпидемия остановилась ровно по той же причине, по которой ранее миновала эти земли: уткнулась в Дикое поле, только теперь уже с севера, а не с юга. В 1350-х годах по Европе снова прокатилась эпидемия, но на сей раз заболело куда меньше людей, причём среди них было довольно много выздоровевших.

Европа смогла утереть пот: стало ясно, что все на этот раз не умрут. Однако общество изменилось от этого удара. В Европе чума вызвала огромную нехватку рабочих рук. Страшно побитые чумой города теперь стали центрами восстановления рухнувшего мира. Профессиональные корпорации, прежде замкнутые, теперь были вынуждены принимать людей со стороны, иначе ремёслам грозила гибель. Чума обрушила на мир страшную катастрофу. Однако, как ни удивительно, в итоге человечество вышло из этого кромешного ужаса сильнее, чем было прежде.

Читайте также: