Хавкин вакцина от чумы

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

На заре бактериологической науки в труднейших рабочих условиях Индии появилась вакцина против бубонной чумы. Спасительные ампулы были изобретены в кратчайшие сроки сразу после вспыхнувшей в 1896 году в Бомбее эпидемии. По сути, эта вакцина была первой, дававшей эффективные результаты в борьбе с чумой. Она выдержала долгую проверку временем и сохранила миллионы жизней в Индии, Северной Африке и Западной Азии. Разработчиком препарата является доктор Хавкин, которого Чехов назвал самым неизвестным человеком России.

Одесский еврей и перспективный ученый

Владимир Хавкин родился в 1860-м в Одессе. С малых лет он тяготел к наукам, отличаясь усидчивостью и трудолюбием. В Новороссийском университете Хавкин был учеником именитого биолога Мечникова, специализируясь под влиянием наставника на зоологии простейших. Будучи студентом, он состоял в революционном кружке, по причине чего дважды исключался из университета и даже побывал под арестом.

Университетские управленцы, предлагая открыть перед талантливым студентом путь к ученой карьере, предлагали Хавкину стать православным, но он отказался. Отойдя от политических игр, перспективный биолог с головой ушел в науку. Но на тот момент для ученого-еврея в России, невзирая на любую одаренность, возможности углубляться в научные исследования были слишком ограниченными. Когда Илье Мечникову предложили работу в Швейцарии, его ученик поехал за ним. А год спустя он стал сотрудником парижского института Пастера, где основным направлением его работы стала защита человека от инфекций посредством сывороток и вакцин.

Научные успехи и опыт на себе

Современники Хавкина свидетельствуют, что по своей натуре Владимир Аронович не был ни оратором, ни бунтарем. Молчаливый и скромный, он оживлялся при обсуждении вопросов науки и философии. Только в таких случаях он горячо вступал в споры, поражая собеседников широчайшими познаниями и объемом перечитанной литературы. Кроме выдающихся научных способностей, Хавкин отличался невероятным трудолюбием. Ему исполнилось 32, когда многолетняя работа увенчалась первыми успехами. Появилась революционная противохолерная вакцина. Летом 1892-го Хавкин протестировал безопасность вакцины на себе, после чего на прививки согласились еще несколько его друзей. По тем временам такой поступок был очень смелым.

Индийская кампания и массовая вакцинация

Через какое-то время ученый получил от британских правителей разрешение работать с вакциной на индийских просторах, где на тот момент холера убивала сотни тысяч людей в год. В 1893—м Владимир Хавкин в качестве официального бактериолога направился в Бенгалию. Но там его инициативы не встретили с распростертыми объятиями. Даже просвещенная Европа на исходе 19 века не особо доверяла новоиспеченному спасению от смертельной чумы, откуда могло взяться расположение простых индийцев в адрес незнакомого белого чужака? И все-таки Хавкин смог завоевать авторитет среди местных. Наладив на территории Индии производство вакцины, ученый лично занимался прививками, поучаствовав в вакцинации более 40 тысяч человек. Случаи заражения холерой среди согласившихся на вакцинацию сократились в разы. Прививки, изобретенные Хавкиным, с тех пор получили массовое распространение, применяясь в доработанном виде по сей день.

Извинения индийского правительства и высокие британские награды

Вскоре последовало новое испытание. Через 3 года в Бомбее разгулялась повальная чума. И опять борьбу с эпидемией инициировал Владимир Хавкин. Созданная тогда противочумная мини-лаборатория превратилась сегодня в известный азиатский исследовательский центр в области иммунологии, названный именем основателя Хавкина.

Процесс вакцинирования проходил нелегко. В 1902-м в одной из деревень штата Пенджаб после получения прививки по трагической случайности умерли около 20 человек. Их поразил столбняк, но критики вакцинации обвинили в случившемся Хавкина, утверждая, что тот не стерилизует посуду. Ученый тщетно пытался пояснить, что подобного рода ошибки в его лаборатории нереальны, после чего вынужден был покинуть Индию. Лишь спустя пять лет после случившегося спецкомиссия установила, что столбнячные возбудители занесены в процессе вскрытия вакцины вне лаборатории в деревне. Правительство Индии извинилось перед микробиологом, и он возвратился для продолжения работы. В тот же период вспыхнула холера в Палестине. И главврач ишува Яффе по любым вопросам регулярно консультировался с доктором Хавкиным. Эпидемию удалось в сжатые сроки погасить.

Англичане сполна оценили достижения Хавкина, удостоив его одного из высших наградных орденов. Королева Виктория организовала в честь ученого прием с участием лучших медиков. В числе приглашенных был легендарный прародитель антисептики и выдающийся хирург Джозеф Листер. Он достойно оценил деятельность Хавкина и добавил, что считает антисемитизм самым гнусным антагонизмом. Хавкин продолжил сотрудничать с Британской империей и в период Первой мировой, руководя центром вакцинации отправлявшихся на фронт военных.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Родился в Одессе в семье Аарона Хавкина и Розалии Ландсберг 15.03. 1860

Любимый ученик Нобелевского лауреата Ильи Мечникова 1879 - 1884

Уехал в Швейцарию, чтобы продолжить научную деятельность 1888

Презентовал метод вакцинации против холеры перед Парижским биологическом сообществом 09.07. 1892

Организовал лабораторию в Бомбее и в кратчайшие сроки изготовил противочумную вакцину 07.10. 1896

Королева Виктория посвятила Владимира Хавкина в рыцари за выдающиеся заслуги в области микробиологии 1897

Прожил в Индии более 20 лет . 1893 - 1915

Спас миллионы жизней

C юных лет он хотел изменить мир и начал с активного участия в подпольной террористической организации в Одессе, но вскоре покинул родину, чтобы оказаться в Институте Пастера. Там он совершил важнейшее открытие в своей жизни и был назначен Государственным бактериологом британской короны в Индии.

Владимир Хавкин с Нобелевским лауреатом Робертом Кохом в Дамане

Ещё бы! Для выполнения этой работы мне нужно было с киногруппой отправиться в Индию, в Бомбей, где Хавкин провёл изрядную часть жизни, и на месте познакомиться с событиями 120-летней давности.

Генерал-майор Василий Стрельников

Удавшееся, надо сказать, покушение.

Спасаясь от дышащих ему в затылок жандармов, вольнолюбивый студент Одесского университета и любимый ученик Мечникова, Володя Хавкин, направляясь в свободную Францию, нелегально пересекает границу Империи.

И, в заключение: на одном из холмов, окружающих Иерусалим, шумит лес, носящий имя моего героя – лес Хавкина.

Наш великий ученый оставил значимый след в истории, но по-прежнему остается неизвестным человеком на родине, и я хочу это изменить

Меня зовут Александр Дуэль, я потомок старшего брата Владимира Хавкина

Я хочу, чтобы о докторе Хавкине знал весь мир, каждый из вас может в этом помочь

Вырученные средства используются для:

Создания фонда имени Хавкина с целью популяризации науки через образовательные гранты и стипендии молодым ученым

Расшифровки и перевода всех архивных документов , связанных с жизнью и научной деятельностью (более 25 000 страниц рукописного текста), включая личные дневники , которые велись ежедневно

Оцифровки всех документов и учреждения электронного архива

Съемок масштабного документального фильма

Покупая роман “МАХАТМА”, вы не только узнаете о невероятной жизни доктора Хавкина, но и сделаете свой бесценный вклад в историю, которую мы вместе воссоздадим!

Книга Давида Маркиша необычайно интересна и увлекательна. Порой даже может показаться любимой Голливудом сказкой о невероятном превращении Золушки мужского рода. И впрямь - могла бы, если бы только все в ней не было совершенной правдой и реальностью.

Вольной фантазией в подзаголовке называет свою книгу автор, как бы наперед снисходительно u защищаясь от докучливых историков и унылых критиков-буквоедов. Однако не обманитесь этим определением – для него фантазия не вымысел, а право на романтический обзор удивительной судьбы своего героя.

Роман полон неожиданностей. Словом, читайте эту книгу. Не пожалеете. Не оторветесь, как и я.

Давиду Маркишу удалось то, что удается только большим мастерам: превратить, казалось, бы, скучное повествование о научной работе в приключенческий роман.

Но в первую очередь это роман о мятущейся душе, желающей изменить мир к лучшему сначала с помощью революционной борьбы, затем войной с пандемиями холеры и чумы, которая находит успокоение только отыскав Бога в своем сердце.

Очень интересный проект исторического, научного и духовного исследования, который развивается прямо на глазах ! Рекомендую следить и впитывать эту интересную информацию ! Удачи создателям сайта, настоящим подвижникам своего дела!

Для меня это открытие! Расскажу всей своей семье и друзьям. Это надо ознакомительно ввести в школьные и медицинские учебники!

Великолепно написанная история, прошло 100 лет, а читаешь как про своего современника. Те же переживания, те же проблемы с властью, те же стремления. А вот действия целеустремленного человека - это супер эмоциональное переживание. Чужой опыт и мировой результат.

Между прочим, индийским студентам было легче решиться на вакцинацию оттого, что Хавкин происходил из России. Меры, которыми боролись с чумой британские колонизаторы, вызывали у туземцев ненависть. Начальник бомбейского гарнизона генерал Гатакр действовал неграмотно, и никто был ему не указ. Военные свозили чумных в госпитали, а их семьи — в концлагеря, так что получался надежный контакт здоровых с уже больными, еще переживавшими инкубационный период. Опустевшие жилища несчастных пленников заливали карболкой, и крысы с чумными блохами разбегались оттуда куда попало, разнося заразу.

То был Ага-Хан III, повелитель невидимой империи исмаилитов, 48-й имам великой секты, направляющий эту мусульманскую общину в ожидании явления мессии Махди. Ему тогда едва исполнилось 20, но этот юноша знал пять языков и был сведущ в науках, так что мог оценить возможности вакцины по статьям в медицинской периодике. Он только что женился, и на свадьбу его разбросанные от Мозамбика до Индонезии подданные преподнесли ему золотые монеты, общий вес которых равнялся весу самого 48-го имама. Золота хватало, но британские методы борьбы с чумой его настораживали. Если колонизаторы загонят в гроб всех обитателей квартала Мандви, среди которых было полно исмаилитов, и разнесут в щепы их жилища, как это делали в Карачи, откуда возьмется драгметалл на следующем взвешивании, через 5 лет?

К тому же Ага-Хан вынашивал политические планы. Для карьеры ему нужен был подвиг. И он его совершил. По просьбе всемогущего имама Хавкин несколько раз сделал ему прививку на глазах у толп исмаилитов. Лаборатория Хавкина переехала из комнатенки на роскошную виллу Ага-Хана, и штат был расширен на средства общины. Это подействовало.

Хавкин еще в 1897 году понял, с кем имеет дело. У него был к Ага-Хану свой интерес. Владимир Ааронович предложил имаму всего-навсего проект освобождения евреев из-под власти других народов. По его замыслу, османский султан Абдул-Хамид II — Палестина принадлежала тогда Османской империи — разрешал евреям покупать землю вокруг Иерусалима. Образовывалась компактная иудейская автономия, которая из благодарности станет опорой власти султана на неспокойном Арабском Востоке.

Любопытно, что глава исмаилитов действительно обсудил этот план с Абдул-Хамидом. Тот наотрез отказал. Ага-Хан III прожил еще 60 лет и не раз повторял, что среди всех ошибок последнего владыки Османской империи эта была самая грубая.

Владимир Ааронович Хавкин (1860-1930) на взлете своей карьеры, в 1896 году. Только что он одержал победу над холерой в Индии, лично привив 42 тысячи человек. Королева Виктория уже включила его в наградной список, приуроченный к ее ближайшему дню рождения: Хавкину будет пожаловано британское подданство и звание кавалера Ордена Индийской империи.

Зима 1896-1897 года. Бомбей, открытый крематорий — так называемый погребальный гхат, где индуисты непрерывно сжигают тела сотен жертв эпидемии чумы. Тело кладется на поленья, уложенные между четырьмя стальными прутьями. После сгорания пепел бросается в море. Слева носилки с только что доставленным телом очередного погибшего.

Вверху слева — генерал-майор Уильям Форбс Гатакр (1843-1906), начальник бомбейского гарнизона и руководитель Чумного комитета, учрежденного 5 марта 1897 года. Был наделен диктаторскими полномочиями, развил бурную деятельность. Гатакр считал, что можно одолеть чуму без помощи врачей, одними организационными мерами. Ежедневно он лично обходил Бомбей, изымая заболевших чумой, чтобы изолировать их в госпитале. Близкие больных свозились в особые лагеря (где они изнывали от жары и голода), их жилище заливалось карболкой для дезинфекции. Жестокие бессмысленные меры вызвали акции гражданского неповиновения, вооруженное восстание и забастовку в бомбейском доке. 30 июня 1897 года генерала под благовидным предлогом перевели на другую должность с повышением. Во время Англо-бурской войны командовал дивизией, которая в сражении при Стромберге была позорно разгромлена.

Внизу слева — Владимир Хавкин вакцинирует детей от холеры. Фото сделано в начале 1896 года в Бенгалии, где Хавкин заболел малярией.

Внизу справа — Хавкин, директор Лаборатории исследования чумы (с 1925 года это исследовательское учреждение носит название Институт Хавкина) в конце 1902 или начале 1903 года. Его сотрудники: прикомандированные к лаборатории британские военные медики, индийских врачи, администраторы.

Хавкин сидит с белым пробковым шлемом в левой руке, за его спиной третьим слева стоит суперинтендант — офицер, ответственный за лабораторию перед вооруженными силами, — майор Уильям Барни Баннерман (1859-1924). Он уже готов сыграть роль Иуды. Из-за некомпетентности Баннермана ему нельзя было доверить никакую манипуляцию сложнее укола. Баннерман всячески интриговал против Хавкина. Используя врачебную ошибку во время вакцинации в Пенджабе 30 октября 1902 года (пробочка от бутылки с вакциной упала на землю, и 19 человек умерло от столбняка), добился отстранения директора от руководства лабораторией и фактического изгнания Хавкина из Индии на несколько лет.

Фото: доктор Мейтленд Гибсон (сидит по правую руку от Хавкина).

Две нижние фотографии находятся в коллекции Национальной библиотеки Израиля, Иерусалим.

На иерусалимском холме Тель-Рам, в Национальной библиотеке, хранится архив Маркуса-Вольфа Хавкина, микробиолога. Всякий желающий может получить допуск к архиву, читать письма, изучать документы.

Иерусалимский архив – это письма, литературные наброски. Это подписанное одесским раввином свидетельство о рождении в 1860 году, в семье Аарона Хавкина, мещанина, сына Маркуса-Вольфа, прожившего большую часть жизни под именем Владимир, а незадолго до конца ее вернувшегося к родовому имени.

Это написанное в Калькутте исследование о творчестве Оноре де Бальзака.

Это скудная домашняя бухгалтерия: за утреннюю газету заплачено столько-то, за хлеб – столько-то, за молоко – столько-то, за писчую бумагу – столько-то… Даже до относительного материального благополучия начинающему ученому было далеко, как до горизонта.

Но прежде всего это – дневники.

Доктор Хавкин вел дневник изо дня в день, год за годом, почти без пробелов и умолчаний. Надо было обладать железным характером, чтобы в самых экстремальных обстоятельствах – уходя от слежки агентов царского Третьего отделения, в разгар смертоносных эпидемий в джунглях Индии – не забрасывать дневник, фиксировать события разноцветных дней, из которых сложена мозаика нашей жизни.

1888 год. Отъезд из Одессы, больше похожий на бегство.

1893 год. Отъезд из Парижа в пораженную холерой Калькутту.

1915 год. Возвращение из Индии в воюющую Европу.

1926 год. Путешествие в большевистскую Одессу, на негостеприимную родину. Недолгое путешествие…

Через четыре года доктора Хавкина не стало.

Прошли десятилетия, пока архив Хавкина лег в коробки иерусалимского хранилища.

Вернулся ветер на круги своя…

Библиотека Института Л. Пастера в Париже

Мерило человеческой незаурядности – стремление исправить несовершенство мира, изменить его к лучшему. Принять несправедливость мира как аксиому и смириться с этим – не для думающего и энергичного молодого человека. Борьба за неизведанное лучшее будущее во все времена увлекала далеко не худших представителей рода человеческого. Одни из них сложили свою голову в бою, другие, добравшись до власти, стали тиранами. Но борьба за красивый мираж захватывала и засасывала, и самое трудное было – выйти из круга борьбы или хотя бы пересмотреть ориентиры.

Школьные годы каменной кладкой ложатся под всё здание нашей жизни. И бердянская гимназия наверняка оставила след в жизни Владимира Хавкина. Однако, окончив гимназию, Хавкин едет в Одессу – центр свободомыслия и культуры, жемчужину южного побережья Империи. В 1879 году молодой человек привлекательной наружности и недюжинной физической силы поступает на первый курс естественного отделения знаменитого одесского Новороссийского университета. Среди его профессоров – Сеченов, Ковалевский, Мечников, Умов. Начинается новая жизнь – студенческая, самостоятельная, замешенная на настойчивых мечтаниях о справедливости и свободе.

Толстые стены одесской Бродской синагоги, куда после победы большевиков переехал областной архив, помогли сохранить цепочку увлекательных эпизодов из студенческой жизни молодого Хавкина. Когда бы не образцовое делопроизводство жандармерии и полиции, эти тайные страницы остались бы не прочтенными никогда.

Мечтателей в России всегда было хоть отбавляй. После декабристов, после раскрепощения крестьян, вдохнув ветра гражданской свободы, пришли идеалисты-шестидесятники. Им на смену явились семидесятники, ради народного счастья готовые на борьбу и самопожертвование, вооруженные не только революционной теорией, но также бомбами и револьверами.

К тому времени подающий надежды ученик Мечникова дипломированный биолог Хавкин усомнился в том, что революционный взрыв – кратчайший путь общества к справедливости и счастью. Человеческая природа склонна к эволюции: это относится и к политической, и к социальной сфере нашей жизни.

Поднадзорное существование было невмоготу вольнолюбивому молодому человеку. Два пути лежало перед ним: либо на сибирскую каторгу, либо на свободный Запад. Хавкин предпочел второй.

В.Хавкин в лаборатории И. И. Мечникова (стоит первый справа). 1892 год

На дворе 1888 год. Современная передовая наука по силе своей не уступает взрывчатке народовольцев. Создать противоядие от страшных болезней, преследующих людей от начала времен – подвиг ничуть не меньший, чем излечить народы от язвы политической и социальной несправедливости. В мире, где нет места милосердию, борьба с эпидемиями является призванием ученого. И если плата за победу в этой борьбе – собственная жизнь, – что ж, это оправданная жертва.

Париж! Дворцы и библиотеки, Сорбонна, писатели и художники на Монмартре, кофейни на бульварах, лодки на реке, сиреневые крыши Латинского квартала, умопомрачительные девчонки и красное бургундское вино. И – свобода без границ!

Есть отчего закружиться голове российского провинциала, есть причина пуститься во все тяжкие…

Но не ради парижских соблазнов Владимир Хавкин покинул постылую отчизну. Наука спасет мир – об этом помнил человек, отрекшийся от убийственной красоты политического бунта.

С помощью своего знаменитого учителя Ильи Ильича Мечникова, к тому времени также перебравшегося в Париж из Одессы, приват-доцент Хавкин устроился в Институт Пастера на вакантное место помощника библиотекаря. Неважно, что должность и жалованье мизерны. Главное – библиотека примыкает к лаборатории, колбы и реторты под рукой, можно засиживаться над приборами до поздней ночи…

Недавно открытый международный научный центр – Институт Пастера – занимал два дома по обе стороны тихой парижской улочки. Во главе института стоял легендарный ученый Луи Пастер. Он заглянул в мир микроскопических живых существ, он, первым в мире, победил невидимых невооруженным глазом разносчиков страшной болезни – бешенства. Теперь бешеная, с пеною на оскаленной пасти, собака перестала быть для человека синонимом смерти.

Гениальный Пастер открыл ход к победе над болезнью. Следуя этим путем, можно было избавить человечество от других смертоносных несчастий – холеры и чумы. Эта грандиозная задача сделалась целью жизни Владимира Хавкина, помощника библиотекаря.

Тут не до легких радостей жизни, не до прогулок по бульварам. День за днем, ночь за ночью – опыты над сотнями лабораторных животных, эксперименты, пробы, ошибки и снова пробы. Наконец появилась на свет первая облегченная болезнетворная сыворотка Хавкина – противохолерная вакцина. В его руках и концентрированный раствор – убийственный холерный яд, зародыш бактериологической бомбы.

Доказать лечебные свойства вакцины – значит публично продемонстрировать несомненный положительный результат. Малейшая ошибка в расчетах может привести к смерти. А подвергать смертельной опасности чью-либо жизнь – не в обычаях бывшего бомбиста… И Хавкин испытывает препарат на себе. Убедившись же в его надежности – на своих товарищах-народовольцах, укрывающихся в Париже от преследований царской охранки.

Весной 1892 года в Туркестане была зафиксирована массовая вспышка холеры. От южных границ империи болезнь двинулась в глубь России. Европе угрожала пятая за один век эпидемия.

В. Хавкин проводит вакцинацию местного населения. Калькутта, 1893 год

По просьбе Хавкина сам великий Пастер предложил России новое средство для борьбы с болезнью. Но у жандармского управления хорошая память: предложение бывшего мятежника и бунтовщика решительно отклонили.

Впрочем, и в просвещенной Испании, и даже в прекрасной Франции были отмечены очаговые вспышки холеры, но власти этих стран не спешили принять помощь от русского эмигранта. Многие прославленные медики считали саму идею вакцинации вредной и опасной затеей, они готовы были на всё – лишь бы не допустить в высокий храм медицины какого-то одесского зоолога с его микроскопическими тварями.

Англичане отличались большей терпимостью и прагматизмом, они безошибочно угадали в докторе Хавкине и его изобретении высокий научный и практический потенциал.

В британской Индии свирепствовала очередная эпидемия холеры, смерть выкашивала целые деревни. Лондон предложил ученому отправиться в Индию и занять там пост государственного бактериолога.

Хавкин согласился без раздумий. Помощь должна прийти туда, где в ней нуждаются. Высшая цель ученого – помогать страдающим людям, неважно кому: русским, евреям или индийцам, знакомым ему лишь понаслышке. Владимиру Хавкину был чужд расизм – отвратительное инфекционное заболевание, против которого и сегодня нет ни вакцины, ни противоядия.

Летом 1893 года государственный бактериолог Британской короны Владимир Хавкин прибыл в Калькутту.

У него, как сказали бы сейчас, не было ни кола, ни двора, ни семьи, которой он в своих изнурительных и опасных занятиях так и не успел обзавестись.

В кратчайшие сроки в палаточном городке Хавкин наладил массовое производство своей вакцины.

С помощниками, преимущественно местными жителями, он, кочуя от одной нищей деревни к другой, месяцами не вылезал из джунглей. Малярия, ядовитые змеи, случайная и непривычная пища – всё это подтачивало даже его могучий организм. Между тем аборигены далеко не всегда встречали своего спасителя с распростертыми объятиями. Сам вид медицинского шприца с длинной стальной иглой вызывал у них смертельный ужас. У Хавкина было лишь одно наглядное средство уговора, и он прибегал к нему раз за разом: снимал сюртук и на всю длину иглы всаживал шприц себе в живот. Это действовало… После двух лет каторжного труда смертность в охваченных эпидемией районах снизилась на три четверти.

Этим учеником стал Владимир Хавкин.

Осенью 1896 года чума пришла в Бомбей. В срочном порядке государственный эпидемиолог перебазировался из Калькутты в этот крупнейший индийский порт.

Производство противочумной вакцины. Бомбей, конец 1890-х годов

Начав свой путь в Бомбее, противочумная вакцина Хавкина получила распространение во всем мире. За сорок лет были привиты – и тем самым убереглись от смерти – более тридцати пяти миллионов человек.

Бросая бомбы и стреляя из пистолета, Владимир Хавкин вряд ли добился бы таких гуманитарных результатов.

Ясно было и дилетанту: тот, кто справляется с чумой и холерой, может и запалить эту страшную болезнь в нужном месте и в нужное время. Идея бактериологического оружия витала в воздухе над воюющей Европой.

Достоверно неизвестно, чем занимался Хавкин после возвращения из Индии: где он жил, с кем коротал свободное время. Но, в конце концов, исчезнуть – неотъемлемое право всякого свободного человека, тем более такого особенного, одинокого человека, как Владимир Хавкин – ушедший на покой победитель холеры и чумы. Может быть, ему обрыдло общество коллег, порой завистливых и неинтересных. Может, физическое состояние этого силача и здоровяка пришло в упадок – и он стал ипохондриком и затворником. Так или иначе, но в Лозанне, на берегу Женевского озера, мы находим Владимира-Вольфа Хавкина уже во второй половине 1920-х годов.

Узкая полоска озерного побережья в предгорьях Швейцарских Альп всегда была чем-то вроде отстойника мировых тревог и суеты. И доктор Хавкин был одним из тех, кто прогуливался по зеленым, ухоженным улицам Лозанны, спускался на берег, глядел на воду и на белых птиц над водой. Он завершал свою жизнь, оставив след в жизни миллионов других людей. Он вышел в свой последний путь. Но что же это за путь, если он не ведет человека к Храму – духовному или рукотворному?

Именно здесь он обратился к Б-гу отцов, Которого отвергал в молодости и о Котором задумался в зрелые годы. Синагога Лозанны помнит усталую поступь этого человека, еврейская община чтит память о нем. Большие деньги, пожертвованные им в 1927 году литовским ешивам, возможно, помогли многим молодым людям уклониться от тех ошибок, которые совершил Маркус-Зеев Хавкин во времена своей бурной одесской юности.

Институт имени В. Хавкина

А может, всё было не так? Может, Владимир Хавкин – красавец и силач – прожил жизнь, как один яркий солнечный день? Захватывающая дух, отважная одесская молодость, стремительное и успешное бегство – куда? – в великолепную столицу мира – Париж! Блистательная научная карьера, орден от Английской короны, огромные деньги, пожертвованные на благое дело, преданные друзья, с которыми можно выпить по рюмке вина, сыграть в карты или бильбоке и порассуждать о Б-ге, склонившемся над нами…