Как ушаков боролся с чумой
У каждого человека должны быть герои, на которых ему хотелось бы походить. Для меня одним из таких героев ещё с детских лет стал наш великий флотоводец, непобедимый русский адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков. Удивительного тут ничего нет: ведь я уже в детстве точно знал, что обязательно буду моряком и путешественником. А на кого ещё равняться будущему мореходу, как не на самых славных капитанов и адмиралов?
Честно говоря, не так уж много есть в истории отечественного мореплавания имён, которые можно было бы поставить рядом с именем Фёдора Ушакова. Ведь именно он своей храбростью и талантом сумел завоевать для России Чёрное море. Не город и не крепость, а целое море — только представьте себе!
Долгие годы на Чёрном море русского флота не было вообще, а турецкие боевые корабли бороздили его вдоль и поперёк. Однако при государыне Екатерине Великой было принято историческое решение — строить флот на Чёрном море.
Славным моряком был Фёдор Ушаков, а всё-таки самый первый орден он получил не за морские баталии, а за решительные и продуманные действия на суше. Сразу по прибытии в Херсон ему пришлось защищать команду своего корабля от жестокого и беспощадного врага — чумы* Эта страшная болезнь свирепствовала в те времена на юге России, выкашивая подчистую целые Селения. Пришла она и в Херсон. В то время считалось, что чума распространяется по воздуху, и потому бороться с ней пытались с помощью дыма.
Для этого на улицах разводили многочисленные костры, окуривали жилища. Но это не помогало — болезнь уносила всё больше жизней. И хотя государству были очень нужны корабли, командование отдало капитанам приказ: полностью прекратить работы на верфях и все силы бросить на борьбу с чумой.
Докторов в Херсоне почти не было, так как они боялись заболеть сами и под разными предлогами отказывались ехать в заражённый город. Поэтому Фёдор Ушаков самостоятельно решил спасать своих моряков от смертельной болезни. Для этого он вывел команду своего будущего корабля в степь, подальше от чумного города. Всех матросов и офицеров он разделил на небольшие группы, жившие отдельно друг от друга. Каждая группа построила себе жилище из прибрежного камыша, поскольку другого материала для строительства в степи просто не было. На значительном удалении от этих камышовых
домиков располагалась больница — отдельная палатка. Если появлялся заболевший, его немедленно отправляли туда, а домик вместе со всеми вещами сжигали, чтобы уничтожить заразу. Остальные тут же строили себе другой дом, благо на днепровских берегах камыша были целые заросли.
Общение одной группы с другой было строго запрещено. Ушаков сам неустанно за всем этим следил. В результате таких энергичных действий капитана Ушакова в его команде чума исчезла на четыре месяца раньше, чем в командах других кораблей. В самые тяжёлые дни развития болезни он боролся с ней спокойно и решительно. Ни одного из своих матросов Ушаков не отправил в переполненный больными Херсонский госпиталь (военную больницу) и тем самым спас многих от неминуемой смерти.
За умелые действия в борьбе с чумой и проявленные при этом старания Фёдора Ушакова повысили в звании и наградили орденом Святого Владимира.
Моряки на качелях
Ушаков победил чуму. Среди его команды больше не было ни одного больного матроса. Но строительство кораблей на верфях по-прежнему было приостановлено, потому что болели команды остальных строящихся судов и корабельные мастера.
Чем же заняться на берегу матросам корабля, который ещё не построен? Другие, может быть, разленились бы, а то и безобразничать пошли по окрестным сёлам от безделья. Но у Фёдора Ушакова не забалуешь! Он быстренько придумал команде занятие, которое сначала вызвало недоумение у морского начальства в Адмиралтействе 1. А всё дело в том, что Ушаков заставил своих матросов. качаться на качелях!
Да-да, вы не ослышались! Всё именно так и было: на берегу у самой кромки воды построили с десяток больших качелей. Целыми днями матросы раскачивались на них взад и вперёд, да так высоко, что дух захватывало. Только вот качались они не просто так — на качелях были установлены небольшие пушки, а у матросов в руках были зажжённые фитили.
На воде, в нескольких десятках метров от качелей, стояли на якоре плоты с мишенями, сделанными из старых парусов, натянутых между двумя мачтами. На каждом парусе была нарисована цель — чёрный круг.
И матросы Ушакова учились стрелять в цель с раскачивающихся качелей. Ведь во время морского сражения корабль никогда не стоит ровно на тихой воде: его порой швыряет волнами так, что ни с какими качелями не сравнить. Из-за этого очень часто залпы корабельных орудий не попадали во вражеские судна: только-только прицелились матросы, а корабль подняло на высокой волне, и все ядра пролетели над врагом и шлёпнулись в воду. Чтобы подобного конфуза в бою не случалось, и придумал Фёдор Ушаков для своих пушкарей такое упражнение на меткость.
Что такое линейный корабль
 |
| Данила Самойлович |
Страшнее бедствия в XVIII веке не знали. Черная смерть выкашивала население огромных территорий. Во время эпидемии 1771–1773 годов Москва потеряла 80% своего населения. В Херсон она десантировалась с палубы купеческого корабля.
Осенью 1783 года, когда херсонцев ежедневно хоронят десятками, прекращаются работы на судостроительных верфях. Лишь дым противочумных костров коптит остовы недостроенных кораблей. Вырвавшись из Херсона, моровое поветрие вскоре охватит весь малороссийский юг, достигнет Лубен и гоголевской Диканьки.
Огромным госпиталем пред Самойловичем предстал Херсон. Госпиталем, где только и видели мертвецов и умирающих, а у деморализованного медперсонала от безысходности опускаются руки. На этом фоне активные, а главное – эффективные действия балтийского офицера Федора Ушакова кажутся чудом.
Построенные на скорую руку из камыша и обмазанные глиной сырые домишки Военного форштадта сразу не понравились Ушакову. Свой отряд он выводит в степь, где за одну ночь в походной палатке готовит план строжайшего карантина.
Воду привозили от Днепра в бочках, перед употреблением долго кипятили, сырую пить строго воспрещалось. Разводили в ведрах уксус и ежедневно обмывались этим кисло-пахучим раствором. Употребление чеснока считалось за правило.
Два раза в день Ушаков слушал доклад отрядного лекаря о состоянии команды. При малейших симптомах заболевания служивого вся землянка становилась на карантин. Если симптомы себя оправдывали, несчастного перемещали в госпиталь, а его сожители тут же сжигали одежду и прочие пожитки. Опять же, для них наступал карантин, да такой, что и с соседями нельзя было словом перемолвиться.
И все это помимо исполнения обычных служебных обязательств: ежедневных тренировок и работы на верфи. Откомандированный в Херсон Ушаков был назначен командиром строящегося 66-пушечного линкора.
– Мы тут так будем бегать, да строить, да упражнения делать, что не до чумы будет, – бодрились ушаковские матросы.
– Вы моряк, а не лекарь. Как удалось вам уберечь служителей да еще корабль строить? – допытывался у Федора Федоровича Данила Самойлович.
– В народе говорят: не так страшен черт, как его малюют, – просто отвечал Ушаков. – У нас тут одна работа и забота: беречь себя. Не ленись мыться, не ленись чиститься. А самое главное – изоляция, никакого лишнего общения.
Ушаков и Самойлович, моряк и лекарь, впоследствии заведут крепкое и плодотворное знакомство. Обоим суждено было послужить Отечеству на славу, у обоих с избытком хватало тем для разговора.
 |
| Памятник Ф. Ушакову у мореходного института в Херсоне |
Провидение не раз еще сведет двух замечательных наших предков. Всего через несколько лет Самойлович возглавит медицинскую службу во время второй русско-турецкой войны; при Кинбурне и Очакове будет лично перевязывать раны Александру Суворову.
22 мая путешественники обедали на возвышенностях Инкермана. Несмотря на прекрасную погоду, широкий балкон специально построенного павильона был зашторен.
Настал черед десерта, Потемкин отдал приказ распахнуть занавес. Молчание накрыло залу. Взоры королей, принцев, дипломатов приковал грандиозный вид. Блестят под полуденным солнцем воды Ахтиярской бухты, вдоль склонов белеют постройки еще не отмеченного на картах портового града. Тишину изумления вдруг с треском рушит оглушительный залп сотен орудий. Пороховым дымом заклубились борта красующегося на рейде Черноморского флота. Им вторят пушки береговой батареи. Не без намека поигрывая мускулами, приветствовал Севастополь высокопоставленных гостей.
К тому времени в Херсон с новыми силами вернулась жизнь. Ежегодно с верфей на воду сходило практически достроенными несколько фрегатов и один линейный корабль. До кондиции их доводили ниже по течению Днепра – на Николаевских эллингах. Несколько столетий спустя Николаев превратится в один из крупнейших доков Советского Союза и Земного шара. А построенные здесь подводные лодки, военные корабли и авианосцы будут всплывать и появляться в самых неожиданных местах Мирового океана – неожиданных для наших западных соседей, предки которых сейчас судорожно подыскивали слова в ответ на вопросительный и с прищуром взгляд Екатерины.
Но к середине 1787 года становится очевидно: войны не миновать. Старший член Черноморского правления контр-адмирал Н.С. Мордвинов отдает распоряжение приступить к срочной подготовке обороны Севастополя. Вход в бухту закрывают старыми фрегатами и бомбардирским кораблем, превращенным в гигантскую плавучую батарею.
На очередном заседании Дивана – Государственного совета в странах Востока – Яков Иванович Булгаков категорически отвергает ультиматум турецкой стороны: возвращение Крыма, отказ от Кучук-Кайнарджийских соглашений, запрет Черноморского флота. Под охраной его уводят в Семибашенный замок – Еди-Куле – тюрьму для врагов султана.
Авангард русского флота возглавляет Федор Ушаков.
Его малая родина — сельцо Бурнаково, что затерялось в современном Рыбинском районе Ярославской области. В наши дни постоянных жителей в Бурнакове нет, ушаковская деревушка практически необитаема. Да и в те времена многолюдностью она не отличалась. И дворяне Ушаковы, не нажившие от трудов праведных палат каменных, жили небогато.
Поступить в гвардию он не решился: не хватало денег на блестящую светскую жизнь. Его школой стал Морской кадетский корпус, после которого Ушаков начал служить на кораблях Балтийского флота. В то время — единственного у России.
Звездный час
Ушакову доверял всесильный князь Григорий Потемкин — строитель и покровитель русского Черноморского флота. Первый орден — Святого Владимира IV степени — капитан первого ранга Ушаков получил в 1785 году не за баталии, а за борьбу с чумой. В те дни на Херсонских верфях, да и вообще в Причерноморье свирепствовала эпидемия. По приказу Ушакова всех больных незамедлительно изолировали. Их переселяли в специальные землянки. Круглосуточно горели костры, и рабочие окуривали свою одежду, вытравляя заразу. Быстро были сколочены госпитальные палаты. Ушаков не думал о личной выгоде — и спас жизни многим морякам.
А в 1787-м началась война с турками. Первый бой ему пришлось провести под руководством графа Марко Войновича — ровесника, уже носившего эполеты адмирала. Бригадир Ушаков при Фидониси командовал авангардом эскадры. Турецкий флот превосходил русский и по количеству, и по качеству кораблей. Но сказалась выучка русский артиллеристов и ушаковское умение действовать продуманно и дерзко. Виктория была настолько внушительной, что Ушаков и Войнович не сумели поделить славу, огорошив Потемкина доносами друг на друга. Потемкин наградил обоих, но в будущих кампаниях сделал ставку на Ушакова. И он снова и снова трепал и бил турецкий флот — при Керчи и Тендре. Совершал неожиданные высадки в османских портах.
У турок было 18 линейных кораблей, 17 фрегатов, общее число орудий — 1,6 тыс. стволов на крупных кораблях. А еще — 43 вспомогательных корабля, также неплохо оснащенных. Помогали туркам и береговые укрепления с артиллерией. Эскадра Ушакова состояла из 18 линейных кораблей, двух фрегатов и 19 вспомогательных судов. Итого — меньше тысячи орудий.
Сражение при Тендре. 28–29 августа 1790 года
Завидев турецкие корабли, Ушаков решился на молниеносную атаку — чтобы ошарашить противника. Тремя колоннами под огнем батарей с двух сторон русские фрегаты прошли между берегом и турецкой эскадрой.
Сражение при Калиакрии. 11 августа 1791 года
Недаром болгары считают битву при Калиакрии прологом к освобождению от турецкого ига.
Республика Семи Островов
Закончилась война. Не стало и Потемкина. Ушакова после всех побед наградили чуть менее щедро, чем это случилось бы при князе Таврическом. Но он продолжал укреплять Черноморский флот.
Ушаков снова понадобился большой политике в 1798 году, когда набирала ход антифранцузская коалиция европейских монархий.
Павел I, ставший великим магистром ордена госпитальеров, мечтал освободить от революционных французов Мальту и получить базы для русского флота на Средиземном море. Объединенную русско-турецкую эскадру (вчерашние враги вступили в коалицию с Россией) возглавил Ушаков. Ушак-паша, как называли его новые союзники, первым делом отправился изгонять войска Директории с греческих островов.
Корфу, важнейший в стратегическом отношении остров, надежно прикрывали бастионы на близлежащем Видо. Позиции французов казались неприступными. Но Ушаков умело организовал осаду, отбивая все попытки французов прорваться на помощь к заблокированному гарнизону. Всё решил кровопролитный бой за бастионы Видо 18 февраля 1799 года. Под знаменами Ушакова воевали не только русские, но и турки, и греческие ополченцы. В плен сдались почти 3 тыс. французов, включая четырех генералов. Знамена, орудия, склады — всё досталось победителям.
Штурм морской крепости Корфу. 18–20 февраля 1799 года
На Ионических островах и в наше время русского адмирала почитают как освободителя. И по праву. Посоветовавшись с местными представителями, Ушаков учредил Республику Семи Островов со столицей в Корфу. Это было первое суверенное греческое государство за несколько веков.
Санаксарский отшельник
Стараниями Ушакова Черное море снова стало русским. Но новый император — Александр I — перевел флотоводца в столицу командовать Балтийским гребным флотом. Это было престижное, но не боевое назначение. И Ушаков заскучал. Да и старые раны давали о себе знать. В 1807 году он подал в отставку — со скромной пенсией и правом ношения мундира.
Император Александр I
Старость Федор Федорович провел одиноко, в тихой деревушке неподалеку от Санаксарского монастыря. Основателем этой обители был родной дядя и тезка адмирала — старец Феодор Санаксарский. Всё больше времени адмирал проводил в кельях, стал в монастыре своим человеком, хотя пострига не принимал. Десять лет он безвылазно провел в этом глухом краю на Тамбовщине.
Запоздалая слава
За всю жизнь адмирал Ушаков не потерял ни одного корабля — ни в боях, ни в бурях. Ни один матрос, сражавшийся под его командованием, не попал в плен.
Конечно, британцы изучали морские сражения на Черном море и могли убедиться в том, что использование резерва и маневренная атака на главные силы противника не раз приносили русскому адмиралу успех в сражении. В битвах с огромными турецкими эскадрами Ушаков неизменно сосредотачивал огонь на флагманских кораблях — и находил кратчайшие пути к победе.
Орден Ушакова
К началу ХХ века Ушаков был почти забыт. Ему не ставили памятников, о нем не писали книг. В пантеоне героев России он оказался в тени адмирала Павла Нахимова, павшего за Отечество в осажденном Севастополе.
После революции слава царского адмирала и вовсе должна была померкнуть. Но случилось наоборот.
В годы Великой Отечественной возникла идея главной военно-морской награды — ордена, которым бы награждались флотоводцы. По образцу ордена Суворова. Возник вопрос: чьим именем назвать награду? Занялся этим адмирал Николай Кузнецов.
Мозаичный лик праведного воина Феодора Ушакова на западном фасаде колокольни Санаксарского монастыря
Имя Федора Ушакова часто упоминается вместе с именем князя Григория Потёмкина, и это, конечно, неспроста. Именно князь Потёмкин-Таврический внимательно наблюдал за молодыми офицерами созданного им Черноморского флота и уже в 1780 году отметил среди других Ушакова и оказывал ему покровительство.
В 1790 году светлейший князь пишет в письмах Екатерине II: "Есть во флоте Севастопольском контр-адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он мой будет помощник", "Контр-адмирал и Кавалер Ушаков отличных достоинств. Знающ, как Гоу, и храбр, как Родней. Я уверен, что из него выйдет великий морской предводитель".
Получив согласие императрицы, Потёмкин издает ордер, которым Ушаков назначается командующим Черноморским флотом: "Не обременяя Вас правлением Адмиралтейства, препоручаю Вам начальство флота по военному употреблению".
Легенды и реальность
О детских годах Федора Ушакова долгое время информации было немного, да и та основывалась на неопределенных источниках. До 1980-х годов было не очень понятно даже, где, когда и в какой семье он родился. До сих пор, спустя более чем два века после кончины адмирала, в публикациях попадаются разные даты и данные о его рождении.
Однако теперь благодаря найденным в Рыбинском филиале Государственного архива Ярославской области документам точно известно, что рода Ушаков был дворянского. И наконец примерно в те же 1980-е годы в Ростове Великом нашли метрическую книгу церкви Богоявления-на-Острову с записью о рождении Ушакова. Документ сохранился хорошо, и в нем четко видна дата: 13 (по новому стилю 24) февраля 1745 года. Ушаков родился в сельце Бурнаково Ярославской провинции Романовского уезда, его фамилия принадлежит небогатому, но древнему дворянскому роду — "от Косожского Князя Редеги".
Забегая вперед, скажем, что впоследствии, уже перед императором Александром I в 1804 году адмирал хлопотал о внесении герба Ушаковых во Всероссийский гербовник, аргументируя прошение так: ". из рода моего Ушаковых многие служили всероссийскому престолу службы в разных чинах и жалованы от государей вотчинами". Приложил адмирал и другие подтверждающие древность и именитость рода документы. В 1807 году его прошение было удовлетворено.
Вопросы вызывало и то, почему в Морской шляхетский кадетский корпус юноша поступил только в 16 лет. "Ибо пред тем", как объяснял этот факт историк Бантыш-Каменский в "Словаре достопамятных людей Русской земли", "ходил со старостой на медведя". Однако и это было опровергнуто в дальнейшем.
Когда адмирала в 2000-х годах прославляли в лике святых, были проведены экспертно-криминалистические исследования его останков, в ходе которых было установлено, что в детстве он перенес частичный асептический некроз головки правой бедренной кости. Последствия столь серьезного заболевания в виде укоренившейся привычки поджимать больную ногу остались с ним на всю жизнь. Современники вспоминают, что, когда Ушаков волновался или ему нужно было принять серьезное решение, он всегда "стоял на одной ноге".
Эти же исследования точно установили, что Ушаков вряд ли обладал необходимой для охотника на медведей выдающейся физической силой, так как был субтильного (некоторые исследователи указывают — грациозного) телосложения, невысокого (до 168 см) роста, с узкими (около 39 см) плечами, узкими кистями рук и ступнями.
Морской кадетский корпус
Учился Ушаков успешно, в 1766 году окончил Морской корпус в офицерском чине. В ходе Русско-турецкой войны 1768–1774 годов состоял в Донской (Азовской) флотилии, произведен в лейтенанты, назначен командующим первым палубным ботом, а затем шестипушечным двухмачтовым кораблем.
В его мирной деятельности на строящемся Черноморском флоте, когда он участвовал в постройке кораблей в Херсоне, пожалуй, самым примечательным является то, как ему удалось остановить бушевавшую в 1783 году эпидемию чумы и сохранить жизнь большинству членов экипажа своего корабля.
Победа над эпидемией
Чума и оспа в XVIII веке считались самыми страшными болезнями. Эпидемии наносили огромный урон населению, люди погибали целыми городами и селениями. Эпидемии вызывали настоящую панику.
Тревога охватила и Херсон. Эпидемия усиливалась, строительство кораблей, несмотря на крайнюю военную необходимость, было остановлено, команды вывели в степь.
Так как врачей недоставало, обязанности по сохранению здоровья корабельных команд возложили на командиров. Ушаков ввел твердый карантинный режим: команду (почти 500 человек) разделил на артели, каждую из которых поселил в отдельную палатку из камыша, общение строго запретил.
Если в артели кто-то заболевал, его размещали в отдельной палатке. Старую палатку сжигали со всеми вещами. Если кто-то покидал лагерь, отправляясь за покупками или на работы, по возвращении ответственный офицер был обязан составить подробнейший рапорт о том, кто, где и сколько времени находился. Покупать вещи строго запрещалось.
За соблюдением установленных правил Ушаков следил лично. В результате уже к 4 ноября 1783 года чумы в команде не было, тогда как в остальных командах она продержалась до весны 1784 года. Командование решило представить его к награде, императрице отправили доклад, где среди прочего упоминалось, как Ушаков "ту болезнь во веренной ему части, не допуская ее к большему распространению, пресек совершенно, гораздо скорее других командиров".
За этот "ревностный и отличный подвиг" Ушаков был удостоен первой награды — ордена Святого Владимира IV степени.
В августе 1785 года Ушаков в чине капитана бригадирского ранга прибыл из Херсона в Севастополь командиром 66-пушечного линейного корабля "Святой Павел". На "Святом Павле" он отправился на войну, в ходе которой ему уже предстояло проявить свои лучшие флотоводческие качества.
Русско-турецкая война 1787–1791 годов
Самым, пожалуй, знаменитым сражением Ушакова был бой у острова Фидониси. Боевая мощь турецкой эскадры более чем вдвое превышала таковую у русской, а численность линейных кораблей — всемеро. Тем не менее Ушакову удалось выстроить корабли так, чтобы самая решительная атака пришлась на турецкий флагман под управлением Гассан-паши. Попытки поддержать его тут же пресекались русскими фрегатами. Будучи пораженным, корабль ушел к румелийским берегам, а севастопольская эскадра вернулась в свой порт приписки для ремонта.
В 1788 году Ушакова назначили командующим Севастопольской эскадрой и портом, а через год произвели в контр-адмиралы.
В другое знаковое сражение той войны — Керченское — Ушаков вступил уже командующим Черноморским флотом и портами. Турецкий флот, снова с превосходящей числом артиллерией, шел в Керчь высадить свой десант, но был встречен русским Черноморским флотом. Бой был очень сложным и продолжительным. Военные эксперты считают, что Ушаков проявил в нем способность не только неординарно мыслить и принимать нестандартные решения, но и предоставлять определенную инициативу в маневре своим командирам.
Затем было сражение у мыса Тендра, в котором Ушаков применил уже не оборонительную тактику, а тактику нападения, использовал фактор внезапности и принципы взаимной поддержки и сосредоточения сил на направлении главного удара.
Эти приемы стали новаторскими и вошли в историю военно-морского искусства. А 13 марта, день победы русского флота у мыса Тендра, стал Днем воинской славы России. Закрепило победу русского флота сражение у мыса Калиакрия.
Итогом войны было подписание Османской империей в 1791 году Ясского мирного договора. Турция навсегда отказалась от своих претензий на Крым, оставив Крым и Очаков за Российской империей.
На флоте Ушакова считают основателем русской тактической школы: он перестраивал эскадру в боевой порядок, уже непосредственно сблизившись с противником, тем самым сократив время тактического развертывания, он не располагал свой корабль в середине боевого порядка, как того тогда требовали тактические правила, а ставил его передовым, занимая при этом опасные положения, что значительно поднимало боевой дух: мужество командующего не могло не вдохновлять его командиров.
Помимо прочего, Ушаков быстро оценивал боевую обстановку, точно рассчитывал факторы успеха и решительно атаковал.
При этом Ушакова высоко ценили не только свои подчиненные, но и турки, называя русского адмирала Ушак-паша.
Войны коалиции
В 1798–1800 годах вице-адмирал Ушаков командовал российской эскадрой в Средиземном море. Ему нужно было овладеть Ионическими островами, блокировать французские войска в Египте, а также содействовать английской эскадре контр-адмирала Нельсона во взятии острова Мальта.
Ушаков проявил себя в это время не только как флотоводец, но и как искусный политик и государственный деятель. Под его командованием от французских оккупационных войск освобождены острова: Корфу, Цериго, Занте, Видо. В 1799 году Ушакова произвели в адмиралы. Участвовал Федор Федорович и в освобождении южного побережья Италии.
При его содействии под протекторатом России и Турции была создана греческая Республика Семи Островов, в устройстве политической системы которой он принял прямое участие.
Павел I в рескрипте от 27 апреля 1799 года указывал: "Нам ощутительно, что министерству турецкому, столь мало сведущему, трудно или, прямо говоря, невозможно самому установить ничего порядочного, и для того считаем, что всего лучше было бы, чтоб он [Ушаков] окружился сведениями людей благонамеренных и просвещенных, в немалом числе на островах тех существующих, и учредил в них правление, не отлагая времени, когда флот Наш еще всякую меру подкрепить может".
Кроме того, в ходе овладения Ионическими островами и особенно островом Корфу (Керкира) Ушаков продемонстрировал незаурядные способности в организации взаимодействия армии и флота.
При уходе русского флота кефалонийцы преподнесли Ушакову золотой орден с надписью "Всех Ионических островов спасителю Кефалония". Аналогичные ордена преподнесли ему и другие освобожденные острова. После чего русский флот вернулся в Севастополь.
Мирная жизнь Федора Ушакова
Как только Россию отбили от турецких и европейских угроз, роль флотских военачальников в судьбе отечества, видимо, стала казаться правителям не столь значительной. Не избежал участи забвения и адмирал Ушаков. Сначала его назначили командующим Балтийским гребным флотом, затем начальником флотских команд в Санкт-Петербурге. В 1807 году Ушаков написал императору прошение об отставке.
". при старости лет моих отягощен душевной и телесной болезнью и опасаюсь при слабости моего здоровья быть в тягость службе и посему всеподданнейше прошу, дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было за болезнью моей от службы меня уволить". Прошение император удовлетворил, и Ушаков ушел на покой "…за болезнию, от службы с мундиром и положенным жалованием". Адмиралу было тогда 62 года.
Ушаков переехал в тихое сельцо Алексеевка Темниковского уезда Тамбовской губернии, которое приобрел еще в 1805 году. Рядом был Санаксарский монастырь, где почти полвека назад до этого, в 1764 году, настоятелем был дядя Федора Ушакова — Иоанн, в монашестве Феодор.
В 1812-м, когда в Россию пришли с войной французы, на губернском собрании дворянства адмирала Ушакова избрали начальником внутреннего Тамбовского ополчения, но сил адмирал в себе уже не чувствовал и от предложенной должности отказался.
В последние годы жизни Федор Федорович полностью посвятил себя церкви: постоянно посещал монастырские службы в Санаксарском монастыре, которые, по свидетельствам современников, "выстаивал наравне с монастырской братией". Великими постами он "по целой седмице" жил в монастыре, там у него была своя келья.
С простыми людьми адмирал что на флоте, что потом, в деревне, общался участливо и по-простому. Они, конечно, отвечали ему тем же. Лучше всего это стало заметно, когда жизнь адмирала подошла к концу.
Гроб с его телом при большом стечении народа вынесли после отпевания на руках из Спасо-Преображенского храма города Темникова и хотели положить на подводу, но народ продолжал нести его до самой Санаксарской обители, где адмирал и был похоронен неподалеку от могилы дяди — иеромонаха Феодора. Был октябрь 1817 года, расстояние от Темникова до Санаксарского монастыря — 12 километров.
Не жалел он денег ни на монастырь, ни на помощь бедным. "В честь и память благодетельного имени своего сделал в обитель в Соборную церковь дорогие сосуды, важное Евангелие и дорогой парчи одежды на престол и на жертвенник. Препровождал остатки дней своих крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну Святой Церкви", — вспоминал о нем архиепископ Тамбовский Афанасий.
В 2001 году Федор Ушаков единственный из воинов-моряков был канонизирован Русской православной церковью как местночтимый святой Саранской и Мордовской епархии, а в 2004 году Архиерейский собор Русской православной церкви причислил Федора Ушакова к общецерковным святым в лике праведных.
Юлия Острогожская
Читайте также: