Умирать от чумы в казахстане

30.05.2017, 22:42 | 3 388

Каждое лето средства массовой информации сообщают тревожные новости о вспышках опасных инфекционных заболеваний. Чаще всего с особым ужасом о том, что где-то в наших краях кто-то заболел чумой. Получается, жива та зараза, которая уносила жизни тысяч жителей жарких стран, и по-прежнему опасна? Конечно! Иначе зачем Пентагон на собственные деньги строит в Алматы биолабораторию, в просторечии — противочумный институт, а почти во всех южно-казахстанских и центрально-азиатских крупных городах восстановлены закрытые в 90-е годы противочумные станции.

Колонна в честь победы над чумой

О том, что Южный Казахстан, Таджикистан, Туркменистан, особенно Каракалпакия (и вообще все Приаралье), низовья Волги, Краснодарский край, часть Северного Кавказа – крупные природные очаги нескольких опасных заболеваний, можно было прочитать в любой энциклопедии. Однако информация о вспышках чумы, холеры, лепры, малярии и кое-чего еще, столь же малоприятного была засекреченной. Конечно, проклинаемая некоторыми сейчас советская власть приложила немало усилий, чтобы создать великолепную службу предупреждения и борьбы с опасными инфекциями. Свирепствовавшие прежде, особенно во время войн и послевоенной разрухи, эпидемии пошли на спад, создав у нас ложное впечатление, что их вообще не стало. Но все-таки вспышки заболеваний были и есть там же, где были прежде, поэтому медикам приходится быть на страже. Например, сейчас объявлен карантин на большой территории Китая, в Памире. А в Индии, Центральной Африке, в жарких регионах США и Латинской Америки такие происшествия, как у нас, привычны.

Казахстанский эпидотряд после работы на одной из вспышек чумы

Впервые я столкнулась с закрытой информацией о чуме, беседуя в конце 90-х гг. с другим известным кызылординским врачом – инфекционистом, Дмитрием Максимовичем Шеком. Он, как и Д.Е.Генис, с конца 1950- х гг.. десятки лет работал в Приаралье. Рассказывая журналисту о работе эпидемиологов, известный инфекционист достал из шкафа толстенную папку, полную каких-то пожелтевших бумаг. Оказалось, это его дневниковые записи, проиллюстрированные копиями документов и фотографий о работе в очагах чумы и других опасных заболеваний. Подлинники документов с тем самым грифом уходили в область, в Алматы, в Москву и даже в ВОЗ, и все до сих пор засекречены. Местных врачей только заставляли писать справки для вышестоящего начальства. Так что же, получается, врачи — чумологи вели дневники, нарушая секретность?

Кроме того, даже в ВОЗ не всегда сообщались случаи смерти заболевших от легочной чумы, как это произошло в прошлом году с подростками в Киргизии и на Алтае. Запущенная, вовремя не пролеченная бубонная чума перешла в смертельно опасную легочную форму. Дети умерли, вокруг чего и разгорелись медицинские и журналистские страсти. О лечении 17 контактных на Алтае, о карантинных мероприятиях там и на Иссыке пресса не сообщала. А ведь обе особо опасные вспышки произошли в курортных местах, где сотни людей приезжают и уезжают ежедневно и могут разнести чуму по всей стране.

К сожалению, многие современные города и даже столицы тоже не являются образцами чистоты и порядка. Недавно даже Президент нашей республики гонял работников ЖКХ столицы за то, что они заботятся только о центральных улицах столицы, оставляя замусоренными старые кварталы. Далеко ли до беды!

Беспокоит эпидемиологов наплыв в разные города мира мигрантов из регионов, издавна являющихся природными очагами опасных заболеваний. Что они привезут в своих рюкзаках, должно беспокоить не только карантинные и санитарные службы, а всех граждан страны.

Можно спросить, что же нам делать? Ничего особенного. Только быть бдительными, не замусоривать свои города, мыть руки перед едой и соблюдать другие общеизвестные правила гигиены. Как говорится, на бога надейся, а верблюда привязывай!

Ноябрь 1947 года. В степи дует пронизывающий до костей ветер, моросит снежок. В ауле Кок-Жиде, ныне Балхашского района Алматинской области, заболел местный чабан.

Как потом предположили врачи, источником заражения погибшего могла стать пойманная дичь или блохи. Через три дня он умер.

На поминки, как положено, приезжали родственники, знакомые, которые ничего не знали о смертоносной болезни. Зараза пошла дальше… За несколько недель она унесла жизни более 50 человек. На борьбу с чумой были брошены лучшие специалисты из Москвы. Корреспонденты “КАРАВАНА” отыскали очевидцев событий более чем 70-летней давности.

В Балхашский район мы выехали по другим делам (смотрите материалы “Дикие нравы Прибалхашья: здесь стреляют без предупреждения” от 28 октября 2019 года и “В поисках “камышового рая”: где нет школ, больниц, но есть особняки и вертолетные площадки” от 4 ноября 2019 года). Судьба привела нас в село Акколь – это 250 километров от южной столицы. За чашкой чая разговорились с местными жителями и узнали о вспышке чумы в послевоенные годы.

Люди рассказали, что в Прибалхашье есть природные очаги (в целом по Казахстану они занимают около 40 процентов территории, очаги установлены в 10 из 14 областей страны), где обитают грызуны, хищники, а на них блохи – возможные носители инфекции. Так что здесь нужно держать ухо востро.

Сообщили, что в Акколе живет один из выживших, 72-летний Омирбай АЛИМБАЕВ. Мы отправились к нему домой, а застали еще и его старшего брата – Омирзака АЛИМБАЕВА. Он приехал погостить в родне – сам живет в поселке Каргалы (Фабричный) Жамбылского района.

Познакомились. Братья подсказали, что на трассе Баканас – Карой несколько лет назад установили памятный камень жертвам эпидемии чумы. Предложили проехать, а там и поговорить.

Аул Кок-Жиде (во многих источниках его называют по местности – Кок-Узек) располагался в нескольких километрах от того места, где сейчас в окружении саксаульника находится камень. Местные жители жили в юртах, саманных домах. В ауле было много детей, поэтому здесь открыли семилетнюю школу. Население этого и других ближайших поселков занималось преимущественно скотоводством. В округе было несколько колхозов, среди них колхоз “Шарва”.

Отец Омирбая, Омирзака, их старшей сестры Шолпан и младшей Омиртай, находился на отгонном участке, когда в дом пришла беда. Омирзаку тогда шел седьмой год. Омирбаю было всего 4 месяца.

– Один за другим в ауле умирали взрослые, пожилые. Детей – совсем мало… Трупы чем-то обрабатывали, вроде известью, после закапывали. Слышал, около 60 человек умерло. Остались дети – примерно 80 человек, семьи-то многодетные у всех были, – вспоминает Омирзак. – Чудесным образом большинство детей чума пощадила. С чем это связано, я не знаю. Рассказывали потом, что один младенец несколько дней сосал грудь умершей матери, благодаря чему сам не умер с голоду. И ведь не заболел! Приехали военные, окружили поселок – никто не мог ни зайти, ни выйти из него.

Помню, как юрты обливали бензином и поджигали. Нашу юрту сожгли на наших глазах.

В местной школе организовали лазарет. Врачи в респираторах обследовали всех детей, отправили в школу. Полгода мы в ней жили под наблюдением медиков. Только в мае 1948 года нас выпустили.

– А что вам давали для профилактики?

– Лекарства, похожие на чернила – помните такие? Взрослым спирт давали. Приехал врач из Москвы. Я запомнил только фамилию – Жуков. Слышал, кого-то из медицинских работников чума тоже не пощадила…

Мой собеседник, вероятнее всего, говорит о советском иммунологе, микробиологе Николае Николаевиче ЖУКОВЕ-ВЕРЕЖНИКОВЕ. В разные годы выпускник медицинского факультета Московского университета академик АМН СССР Н. Н. Жуков-Вережников исследовал чуму, холеру и предложил методы профилактики этих болезней. В 1944 году создал живую противочумную вакцину. Разрабатывал метод лечения легочной чумы.

По словам братьев, враз осиротело полпоселка. В соседнем селе Баканас организовали детский дом, в который поселили сирот.

– В интернате я пошел в школу, а брата на время к себе забрали родственники, – продолжает Омирзак. – Условия в детдоме были хорошие, хотя в стране была разруха. Сейчас я часто слышу, что в детдомах есть рукоприкладство, насилие. У нас такого сроду не было. Мы жили дружно, сытые, одетые-обутые. Потом и брат со мной жил. В 1953 году детский дом закрыли, и меня, брата, младшую сестру перевели в детдом Чиликского района. Через пару лет и там учреждение расформировали, вместе с братом нас распределили в детский дом № 3 Алма-Аты. А вот с сестрой разлучили на некоторое время. Старшая сестра в то время уже работала поваром в Баканасе. Да, все дети из нашего аула, когда выросли, получили высшее образование – об этом позаботились педагоги. Я после школы поступил учиться на связиста и 49 лет проработал связистом – в Казахстане, России, Крыму. У меня жена русская была, тоже связистка. Один внук сейчас пошел по нашим стопам, недавно получил звание “Студент года”.

– А я много лет работал бухгалтером в колхозе, – говорит Омирбай. – Сейчас дома сижу, хозяйством занимаюсь. Приезжают внуки, правнуки – у нас большая семья. Наши сестренки, увы, умерли…

– Вы общаетесь с теми, кто тоже тогда спасся?

– Да. Но с каждым годом их всё меньше.

Братья говорят, возможно, от смерти их спасло имя, ведь “омир” в переводе с казахского – жизнь.

– У нас была старшая сестра Шолпан, – говорит Омирзак. – Потом брат родился, умер совсем маленьким. После я появился на свет. В поселке был старейшина, мудрец. Отец с мамой пошли к нему, всё рассказали. Спросили совета – как назвать малыша? Старец сказал – пусть живет долго, и назвали меня Омирзак – жизнь длинная. Потом появилась младшая сестра – Омиртай, после родился брат Омирбай… Все мы пережили чуму.

В книгах нескольких российских ученых я нашла описание Балхашского случая чумы в конце 1947 года. Так, в книге “Эндемия чумы в пустынях Средней Азии и Казахстана”, ее авторы Ю. З. Ривкус, А. Г. Блюммер, пишут: “На восьми участках колхоза “Шарва” с конца ноября 1947 г. до середины января 1948 г. чума посетила 23 из 69 проживавших там семей. Ее жертвами стали 54 человека (около 20 процентов всех жителей). Вспышку, ввиду ее широкого распространения, удалось ликвидировать лишь в январе 1948 г. Были госпитализированы 28 больных первично-легочной чумой, из них четверо практически в агональном состоянии. Остальных больных лечили противочумной сывороткой и стрептомицином. Из них удалось вылечить 11 человек, т. е. около половины заболевших. Все больные, у которых легочная чума развилась до организации госпиталя, погибли (всего – 24 человека). Во время этой вспышки чумой заболевали и медицинские работники. В начале января 1948 г. заразилась из-за неисправного респиратора работавшая в чумном госпитале лаборантка М. А. Обследовавшие ее врач В. Е. и другая лаборантка, С. О., также инфицировались. Все они были вылечены”.

В книге также описаны и другие вспышки чумы на территории Казахстана в разные годы.

После распада Союза вскрылась страшная статистика. С 1920 по 1989 год чумой на территории бывших союзных республик заболели 3 639, жертвами стали 2 060 человек. Но если до войны каждая вспышка уносила сотни жизней, то с середины 40-х, когда стали применять сульфидин и “синьку”, число жертв сократилось до нескольких десятков. При этом деятельность врачей строго засекречивалась. Казахстан в любой момент может захлестнуть эпидемия чумы

Сотрудники противочумной службы не имели права рассказывать о своей работе даже близким. О целях командировки часто узнавали только уже в пути.

Много лет в Балхашском районе работает противочумная станция. Старейшины говорят, что хорошо усвоили тот урок 70-летней давности – потенциальных переносчиков чумы, сурков, ни один охотник не будет стрелять, даже если умирает от голода. Как и лезть, раскапывать норы грызунов. Знают и основные симптомы заболевания – высокая температура тела, увеличение шейных, подчелюстных лимфатических узлов, мышечная и головная боли.

…Кок-Жиде, где произошла вспышка чумы, переезжал три раза. В марте 1969 года после суровой снежной зимы в поселок хлынула большая вода – река Или разлилась более чем на 700 метров. Братья Алимбаевы рассказали, что людей тогда успели эвакуировать. В ауле остались дежурные, которые докладывали районному руководству обстановку. Вода снесла все саманные строения, уцелели только каркасные дома. Машины по самый кузов стояли в воде. После наводнения поселок отстроили подальше от потенциальной угрозы, где он и находится по сей день.

Летальность при бубонной форме чумы – 25 процентов, при легочной форме – 60–70 процентов. При появлении симптомов необходимо немедленно обращаться в медицинскую организацию для своевременной диагностики и получения медицинской помощи. Инкубационный период заболевания – от 2 до 6 дней. В Казахстане исследованиями в области распространения, профилактики и предупреждения карантинных и зоонозных инфекций, производством медицинских иммунобиологических препаратов и подготовкой специалистов стран Центральной Азии и Кавказа по особо опасным инфекциям занимается Казахский научный центр карантинных и зоонозных инфекций имени Масгута Айкимбаева (КНЦКЗИ). Он создан 1 января 1949 года на базе Алма-Атинской противочумной станции. До 1992 года центр носил название Среднеазиатский научно-исследовательский противочумный институт, а с 1992 по 2002 годы – Казахский противочумный НИИ.

В настоящее время все природные очаги чумы на территории Казахстана находятся под постоянным контролем противочумной службы.

Конечно, с новым коронавирусом шутки плохи, однако на кыргызских землях распространялись и куда более смертоносные инфекции.

Казалось бы, смертельные эпидемии не касались кочевых племен, которые жили на большом расстоянии друг от друга, но на территории современного Кыргызстана нередко распространялись опасные инфекции. Мы выделили семь самых серьезных.

Черная оспа. Китайские медики описывали эту болезнь еще в VI веке. Смертность от оспы составляла 40 процентов, и даже выздоровевших ждали очень серьезные последствия. Например, многочисленные шрамы от язв или слепота.

В 1920-х годах советская власть провела медико-демографическое обследование. Согласно полученным данным, каждый третий житель южного побережья Иссык-Куля перенес оспу. Заразу удалось победить — в СССР от оспы вакцинировали всех. Сейчас она считается "мертвой инфекцией".

Чума. Эта болезнь изменила ход истории. Многие ученые полагают, что чумной микроб появился именно в Центральной Азии. Возможно, дело в том, что сурки тарбаганы (основные носители инфекции) с давних времен составляли часть рациона местных жителей. Во время второй пандемии, которая бушевала в XIV веке, территория Кыргызстана (как и всей ЦА) фактически была опустошена. В некоторых городах чума убивала 90 процентов населения.

Инфекция отличается крайней заразностью, смертность при бубонной и легочной формах чумы составляла 95-99 процентов. К счастью, благодаря современной медицине умирают не более 10 процентов заразившихся.

Последний случай бубонной чумы был зафиксирован в Кыргызстане семь лет назад — тогда скончался 15-летний подросток. Он заразился, съев шашлык из мяса сурка.

У некоторых монгольских племен были очень суровые правила по отношению к прокаженным, которые не хотели уходить в изоляцию. Их напаивали допьяна, а затем сжигали вместе с юртой. К счастью, сейчас проказа полностью излечима.

Сифилис. Эта инфекция, передающаяся половым путем, была знакома и кочевым кыргызам. Например, когда в 1935 году экспедиция медиков обследовала 60 тысяч жителей республики, выяснилось, что сифилисом болеют четыре процента населения.

Разумеется, у кочевников не было лекарства от сифилиса, а если заболевание не лечить, последствия будут очень тяжелыми — вплоть до паралича, слепоты, психических расстройств. Часто болезнь приводила к летальному исходу.

Ежегодно сифилисом заболевает несколько сотен кыргызстанцев, однако благодаря современной медицине инфекция полностью поддается лечению.

Сибирская язва — еще одно страшное заболевание. Раньше умирали 9 из 10 заболевших, теперь благодаря современным методам лечения летальность составляет около 30-50 процентов.

Случаи заболевания сибирской язвой в Кыргызстане фиксируют и сейчас. Как правило, это происходит из-за контакта людей с зараженным скотом или мясом.

Туберкулез. Этот недуг и сегодня является одной из 10 основных причин смерти во всем мире, некоторые эксперты называют туберкулез самым опасным заболеванием человечества. В Кыргызстане ежегодно фиксируют около 5 тысяч новых случаев заражения.

При этом медики, которые в 1931 году проводили исследования в бурятских поселениях, выяснили, что хорошая вентиляция юрты помогает кочевникам справляться с туберкулезным процессом. Современные специалисты установили, что кухня кочевников тоже благоприятно влияет на течение болезни.

Как рассказали Е. Гранат и Е. Згоржельская в издании "Труды научной экспедиции наркомздрава", особенно при туберкулезе легких полезен кумыс — традиционный напиток кочевников. Кстати, при своевременно оказанной медицинской помощи туберкулез сегодня полностью излечим.

К сожалению, лекарства от ВИЧ пока нет, однако пациенты могут получать антиретровирусную терапию. Это позволяет им жить обычной жизнью и предотвращать передачу инфекции другим людям.

Для написания этого текста были использованы следующие публикации: научная статья доктора исторических наук Марины Содномпиловой "Инфекционные заболевания в жизни монгольских народов: представления и практики борьбы с ними", издание "Население Кыргызстана в начале XXI века" под редакцией М. Б. Денисенко, данные Всемирной организации здравоохранения, архивы газеты "Советская Киргизия", открытые данные.

Чтобы знать больше о пандемии коронавируса, читайте проверенные новости на нашем сайте.

Почему в Казахстане проснулись забытые смертельные инфекции

Больная лейшманиозом. Архивное фото

Фото: Reza Shirmohammadi / AP

Теперь местные власти решили нанести на карту все очаги смертельной инфекции и выяснить, почему тропическая болезнь разыгралась посреди зимы. Вместе с тем казахстанские врачи и инфекционисты спешно ищут эффективные способы лечения забытого заболевания. Пока в их арсенале только специальная мазь. Однако курс лечения ею растягивается минимум на полгода.

Кожная форма сибирской язвы

Фото: Владимир Зинин / ТАСС

Скрытая угроза

Принято считать, что лейшманиоз относится к группе забытых болезней. Однако каждый год в мире происходит 1,3 миллиона новых случаев инфицирования, до 30 тысяч из которых приводят к летальному исходу. В СССР эту инфекцию удалось победить в 60-е годы прошлого века, когда в стране развернули борьбу с малярией и ее разносчиками — комарами. Но в начале нового столетия в некоторые страны постсоветского пространства смертельное заболевание вернулось. Последняя вспышка инфекции была зафиксирована в Армении. В марте 2016 года в республике выявили семь случаев заражения, один из них оказался смертельным.

У лейшманиоза две основные формы — кожная, проявляющаяся в виде язв, и висцеральная, когда болезнь поражает внутренние органы и кровеносную систему. Первые симптомы инфекции часто замаскированы под признаки другого заболевания. Так, у заразившегося может быть потеря аппетита, общая слабость, ухудшение настроения. Потом падают показатели гемоглобина и лейкоцитов в крови, повышается температура. Часто раздувается живот, поскольку увеличиваются в размерах печень и селезенка. Также резко снижается свертываемость крови, и тогда любое возникшее кровотечение может привести к смерти.

По словам специалистов, переносчиками лейшманиоза являются москиты, а носителями его возбудителя — простейшего паразита Leishmania — считаются животные, в частности собаки. Когда комар или мошка кусает зараженного зверя, паразит попадает в организм насекомого, где и развивается. Человек же заболевает при укусе инфицированным москитом. Заразиться от больного животного напрямую — невозможно.

Просто чума

Это не первый случай пробуждения опасных инфекций в Казахстане. По официальным данным Роспотребнадзора, в 2011 году в 11 природных очагах чумы на территории республики были отмечены случаи эпизоотии (эпидемий среди животных). Всего с 2001 по 2011 год сообщалось о трех случаях заболеваниях чумой с двумя летальными исходами.

Москиты и комары являются переносчиками лейшманий, вызывающих лейшманиоз

А в 2009-м в Казахстане было отмечено семь случаев сибирской язвы, в следующем году — уже 12, из них в двух случаях заболевания закончились смертью. Летом 2016-го сибирская язва была зафиксирована вначале в одном из сел Карагандинской области. Двое из девяти заболевших там скончались. Через считаные дни болезнь обнаружили также у нескольких жителей Восточно-Казахстанской и Павлодарской областей. Кровоточащие язвы, высокая температура и сильнейшая лихорадка — такими симптомами сопровождался недуг.

В селе Еркиндык Шетского района Карагандинской области, где обнаружился первый очаг сибирской язвы, была объявлена чрезвычайная ситуация. По всему периметру населенного пункта вырыли защитный ров, а на въезде в зону возможного заражения выставили блокпосты. Благодаря слаженным действиям казахстанских медиков и властей эпидемию смертельного заболевания удалось остановить. Проведенные санитарными службами исследования показали, что во всех случаях заражение произошло от мяса больных коров. Местные врачи не устают повторять, что сибирскую язву легче предотвратить, чем лечить, — чтобы не заразиться, человеку достаточно не есть мясо внезапно павших животных, избегать мясных продуктов неизвестного происхождения и, самое главное, не употреблять в пищу сырое мясо.

Америка нам поможет

В этом году в Алма-Ате должно было завершиться строительство биологической лаборатории Министерства обороны США. Примечательно, что она возводится на базе Казахского научного центра карантинных и зоонозных инфекций. В советское время он носил название Среднеазиатского противочумного института и был одним из основных учреждений противоэпидемической системы СССР и служил центром 18 противочумных станций во всем регионе.

Фото - Братья Омирзак и Омирбай АЛИМБАЕВЫ благодарят Всевышнего и считают: их спасло имя! Фото Тахира САСЫКОВА

Смертоносная чума не раз бушевала в Западно-Казахстанской области. Сначала была эпидемия 1905–1906 годов. Затем сотни людей унесла опасная болезнь в 1923–1924 годах. После она потрясла регион в 50-е годы. Но самой чудовищной была эпидемия, поразившая уральскую степь именно в начале XX века.Как страшное проклятие

Более 100 лет назад, на территории нынешней Западно-Казахстанской области смертоносная чума забрала жизни тысяч человек. Эпидемия наполнила ужасом всю уральскую степь. Вместе с людьми гибли животные. Масштабы эпидемии были огромными. Казалось, уже ничто не сможет спасти от этого страшного бедствия. В степи заговорили о страшном проклятии и надвигающемся конце света. Ученые и врачи не могли определить причины массовой гибели людей. Эпидемия то вспыхивала, то утихала, но через несколько лет с новой силой наносила смертельные удары.

– В этой ситуации возникла необходимость организации специальной службы для изучения причин эпидемии чумы и борьбы с нею, – отметил на недавней научно-практической конференции в честь 100-летия со дня образования Уральской противочумной станции ее нынешний директор Тимур АЯЗБАЕВ. Она заложила основы противочумной службы в Казахстане.

В январе 1901 года впервые в Казахстане был выделен возбудитель чумы от умершего человека. Тогда в ауле Текебай-Тюбек, что на территории Казталовского района Западно-Казахстанской области, за полтора месяца погибло все население – 151 человек. Спасая степняков, заразился и умер фельдшер Зайцев, он добровольно приехал из соседнего села на борьбу со страшной болезнью. Прибывший санитарный отряд похоронил умерших в общей могиле.

А в 1905 году в Западном Казахстане и Астраханской губернии возникла крупнейшая в истории региона вспышка чумы, известная под названием “бекетаевская вспышка”. По официальным данным, с ноября 1905-го по февраль 1906 года чума поразила 177 семей в этом малонаселенном крае, умерли 659 человек. Эпидемией были поражены 55 урочищ. “Больные киргизы были брошены и находились в нетопленых кибитках: за ними никто не ухаживал, даже родные боялись подойти близко”, – описывал события тех дней профессор Даниил ЗАБОЛОТНЫЙ, возглавивший тогда отряд российских специалистов, которые были направлены на борьбу с чумой в Западном Казахстане.

По рассказам профессора Заболотного, в одной семье из 7 человек заболели и умерли от чумы шестеро. Проезжавший мимо мулла, заподозрив по описаниям симптомов болезни чуму, предупредил окрестное население об опасности общения. В результате зараженная семья была изолирована настолько, что единственный оставшийся в живых 9-летний мальчик жил рядом с умершим отцом десять дней, и никто из односельчан не рискнул похоронить погибших.

Ситуация была ужасающей. Узнав о болезни, соседи сразу же отворачивались и даже заколачивали двери дома, чтобы никто из заболевших не смог оттуда выйти. Они были обречены на смерть.

Но чума на территории области появилась не вдруг. Как отмечал специально командированный для изучения ситуации в 1855 году особым распоряжением профессор Харьковского ветеринарного училища Эдуард ОСТРОВСКИЙ, и в середине XIX века чума в Орде была частым явлением. В основном она фиксировалась среди скота. За период с 1883 по 1888 год во Внутренней Орде потеря скота от чумы ежегодно доходила до 800 голов. Нетрудно догадаться, каким ударом были эти потери для местного населения, жившего только за счет скота. Для устранения заноса чумы в Астраханскую и другие губернии вдоль границы Внутренней Орды были выставлены конные стражники, не выпускавшие скот за ее пределы. Такая изоляция от внешнего мира обернулась для местного населения большими экономическими потерями. При этом в XIX веке речь шла лишь о заболевании животных, о людских жертвах умалчивалось. И только в начале XX века, когда вместе с животными стали массово гибнуть люди во всех районах области, на проблему обратили большее внимание. Но врачи не знали, как бороться с микробом чумы, принимаемые меры были направлены лишь на то, чтобы эпидемия не расползлась.

Населенные пункты, где буйствовала чума, были оцеплены специальными карантинными командами, не выпускавшими оттуда никого. Эти же люди в брезентовых балахонах крюками вытаскивали из помещений мертвецов, складывали их в обозы и отвозили на специально отведенные кладбища.

Из Астрахани, Саратова и других российских городов в Западный Казахстан были командированы отряды врачей, которые пытались выяснить причину массовой гибели людей. При этом все они понимали, что обрекают себя на смертельную опасность. Это был настоящий подвиг. В качестве основного источника заражения людей чумой рассматривались грызуны. К началу XX века уже имелись определенные сведения, что переносчиками заболевания являются суслики, коих в степи было великое множество. Медики проводили опыты по вскрытию умерших сусликов и лабораторному исследованию причин болезни. В одной из таких экспедиций был знаменитый астраханский врач Ипполит ДЕМИНСКИЙ. Во время исследования чумных сусликов он заразился сам, но продолжал проводить опыты, чтобы помочь коллегам дойти до истины. На четвертый день болезни он умер, оставив неоконченное письмо с сообщением результатов работы и непосланную телеграмму, являвшуюся заключительным словом о проведенных исследованиях. “Джаныбек. Доктору Клодницкому. Я заразился от сусликов легочной чумой. Приезжайте, возьмите добытые культуры. Записи все в порядке. Остальное все расскажет лаборатория. Труп мой вскройте, как случай экспериментального заражения человека от сусликов. Прощайте. Деминский”. Эту историю в Бокеевском районе с трепетом передают из поколения в поколение как память о подвиге людей, положивших свою жизнь ради спасения других.

Среди тех, кто принимал активное участие в ликвидации чумы, – уездный врач Мажит ЧУМБАЛОВ, ставший впоследствии первым чумологом Казахстана. Описывая проведенные мероприятия, коллеги особо выделяли то, что он участвовал во вскрытии умерших от чумы. При этом указывается, что вскрытие проводилось в степи, на краю могилы. Это был мужественный поступок с учетом того, что в то время казахи неукоснительно соблюдали каноны мусульманской религии, где нет места вскрытию трупов. Но врачу Чумбалову удалось убедить старейшин родов в необходимости этого для поиска противоядия от страшной болезни.

Очень непростой задачей было также передвижение между разбросанными на сотни километров населенными пунктами. Врачам приходилось добираться на лошадях, верблюдах и даже коровах, на которых в день можно было проехать не больше 26 верст. Нередки случаи, когда отряды врачей после сообщения о вспышке прибывали на место, когда заболевшие уже не нуждались в лечении – они были мертвы…

Мажит Чумбалов первым предположил, что распространению чумы помимо грызунов способствуют и верблюды. Это впоследствии полностью подтвердилось.

Для исследования нависшей эпидемии чумы необходимо было организовать специальные противочумные лаборатории, склады с медицинским оборудованием на местах. Усилиями профессора Даниила Заболотного в поселках Новая Казанка, Джамбейта, Красный Кут, Калмыково в 1912–1913 годах были открыты специальные лаборатории. А уже в 1914 году в Уральске создали центральную противочумную лабораторию, положившую начало официальной истории противочумной службы Казахстана. Тогда же была поставлена первостепенная задача не только бороться со вспышками, но и предупреждать их.

Однако принимаемых мер оказалось недостаточно, и в 1923–1924 годах в Уральской области опять вспыхнула эпидемия чумы, унесшая жизни около 350 человек. Тогда в урочище Джус-Кудук местное население после множества смертей по своей инициативе решилось на изоляцию. Каждый, кто понимал, что болен, отправлялся умирать в пустую землянку.

Середина 50-х годов двадцатого столетия ознаменовалась очередной эпидемией. Она добралась почти до Уральска и была зарегистрирована в пригородном поселке Серебряково… С грызунами, распространителями чумы, велась широкомасштабная борьба. С помощью авиации с воздуха тоннами выбрасывалось отравленное пшено. На земле также распылялись ядохимикаты. Коррективы в эту борьбу внесла объявленная в стране в те годы кампания по освоению целины. Массовая вспашка земли изменила ареал обитания сусликов. В результате чума пошла на убыль.

С начала массовой эпидемии чумы в Западно-Казахстанской области прошло больше ста лет, но область до сих пор остается природным очагом этой болезни. Инфекция присутствует в организме грызунов, являющихся переносчиками заболевания, и может сохраняться очень долго. И, как говорит статистика, из 4 709 казахстанцев, заразившихся чумой за все годы, – 2 298 из Западной-Казахстанской области. 2 198 из них умерли. Поэтому сотрудники противочумной станции каждые весну и осень выезжают в районы природного очага чумы и проводят там профилактические мероприятия. На борьбу с возможными распространителями чумы в советские годы поднималось все население, в том числе дети. Сельским школьникам даже устанавливалась норма отлова грызунов в день. За свою работу дети получали зарплату.

С 2007 года в Западно-Казахстанской области не зафиксировано случаев заболевания. Это главный результат усилий противочумных служб. И их постоянная задача – чтобы те страшные вспышки чумы, потрясшие уральскую степь в XX веке, больше никогда не повторились.

Читайте также: