Что будет главному врачу если его врач болен вич

Министерство здравоохранения опубликовало проект порядка оказания медицинской помощи населению при заболевании, вызываемом ВИЧ-инфекцией. В нем описана новая схема лечения человека с ВИЧ: куда он сначала попадает, кто назначает лечение, а кто занимается профилактикой. Основное отличие от существующего порядка в том, что теперь потоки пациентов будут разделяться. И большинство пациентов примут специальные инфекционные кабинеты, которые откроются в поликлиниках.

Почти сразу в Сети появилось обращение, подписанное пациентами, с просьбой немедленно отправить проект на доработку: "Данный проект порядка не был проработан с привлечением медицинского сообщества, а именно центров СПИД". Обращение уже подписали более 300 пациентов и 23 НКО.

Приезжали на такси к шести утра, чтобы встать в очередь в регистратуру

Изначально, в 90-х годах для борьбы с ВИЧ по всей стране была организована сеть СПИД-Центров. Узнав диагноз, человек попадал в эту систему и мог получить любую медицинскую помощь: от назначения специальных препаратов до лечения у невролога или стоматолога. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что пациенты с ВИЧ до сих пор не хотят озвучивать свой диагноз в других больницах, и им было удобно получать всю помощь в одном месте. Но и минусы обнаружились быстро: со временем СПИД-Центры стали испытывать перегрузки. В Новосибирске люди приезжали на такси к шести утра, чтобы встать в очередь в регистратуру. В Московском областном СПИД-Центре до сих пор одновременно принимают по два врача в кабинете: например, психиатр и терапевт, и два пациента спина к спине излагают свои интимные жалобы.

Со временем региональные СПИД-Центры начали открывать филиалы: отделения, консультационные центры и кабинеты, чтобы пациенты не ехали все в одно учреждение. И лучше всего это организовано в Санкт-Петербурге, где для людей с ВИЧ открыты 11 ОХВИ – отделений хронических вирусных инфекций при поликлиниках. Для сравнения: в Пермском крае – 17 кабинетов и отделений на весь регион.

Не все будут ходить в свою поликлинику, боясь увидеть знакомых

– Эти ОХВИ были открыты специально для улучшения доступа к лечению, – говорит активистка движения "Пациентский контроль" Юлия Верещагина. – Там можно было быстро получить рецепт на терапию и не ездить за ним в СПИД-Центр. Конечно, не все будут ходить в свою поликлинику, боясь увидеть знакомых. Но маломобильным людям, мамам с маленькими детьми, тем, у кого нет денег на проезд, это очень удобно! Сначала ОХВИ стояли почти пустые, пока народ не сообразил, что там можно быстро все сделать. Тогда все это оценили.

Открытие филиалов поддерживает Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), которая заявляет, что "децентрализация помощи и лечения при ВИЧ-инфекции сокращает время ожидания и приближает службы помощи при ВИЧ к месту проживания людей". И новый "Порядок оказания медицинской помощи при ВИЧ" это и разъясняет: должны быть СПИД-Центры, отделения, кабинеты при поликлиниках, мобильные бригады, паллиативная помощь. Первым и самым доступным местом должен стать кабинет профилактики ВИЧ-инфекции. Впрочем, в ныне действующем порядке такие кабинеты тоже прописаны, но с гораздо меньшими полномочиями типа диспансерного наблюдения. Теперь же на врача кабинета будут возложены профилактика, "выявление признаков рискованного поведения", групповое консультирование, диспансерное наблюдение, назначение лечения и еще много чего, что раньше делал СПИД-Центр.

Но и врачебное сообщество, и пациенты считают, что порядок написали без учета их мнения. Главная проблема – он не децентрализует, а разрывает существующую схему. Так, например, теперь врачи в поликлинике смогут сами назначать больным с ВИЧ терапию, даже не консультируясь со СПИД-Центром. Сейчас, к примеру, терапию назначает комиссия врачей в СПИД-Центре.

Откуда возьмут сразу столько квалифицированных кадров для поликлиник?

– В случае принятия этого порядка распадается сеть оказания медицинской помощи, – говорит руководитель Федерального научно-методического центра по борьбе и профилактике ВИЧ-инфекции Вадим Покровский. – У кабинета в поликлинике не будет связи со СПИД-Центром. Разрушится отлаженная система, которая оказывала помощь и все контролировала. При этом откуда возьмут сразу столько квалифицированных кадров для поликлиник? Это только кажется, что к фельдшеру пришел – и он все решил. Понадобятся специалисты, но их будет не хватать.

Инфекционистов нет уже сейчас.

– Вот у нас небольшой город, рядом с Орском, – пишет Евгения П. из города Гай Оренбургской области. – СПИД-Центра нет, есть кабинет инфекциониста, и там с декабря нет врача, уволилась, назначить нового некого. Проблема с медперсоналом вообще в городе, начальство поликлиники усилий не предпринимает по поиску врача. В кабинете сидит медсестра, рецепты на лекарства она выдаёт тем, кто уже на терапии, но вот новым пациентам схемы назначать или менять из-за побочек она не имеет права. На учете более тысячи пациентов, т. е. по порядкам оказания помощи нам положен врач. Мы же можем в такой ситуации написать заявление в областной Минздрав с просьбой назначить нам врача?

– Система помощи людям с ВИЧ в целом станет менее управляемой, – говорит Покровский. – И раз СПИД-Центры ослабнут, то и профилактика ухудшится.

Профилактикой также будут заниматься кабинеты инфекциониста при поликлиниках. Пункт "разработка и реализация программ профилактики ВИЧ-инфекции на территории обслуживания" стоит в задачах кабинета первой.

– Как врач в поликлинике будет разрабатывать профилактику? – недоумевает медицинский юрист Анна Крюкова. – Это все профанация, профилактику мы потеряем.

Однако не все настроены так пессимистично. К примеру, в Питере считают, что если все пойдет по их сценарию, то всем будет очень удобно.

Надеюсь, доживем до автоматов по выдаче рецептов и таблеток

– У нас в городе функции этих кабинетов уже сейчас выполняют ОХВИ, – говорит Юлия Верещагина. – И это очень нужно! Они увеличивают доступность и охват лечением, разгружают врачей, уменьшают очереди. Невозможно всем ездить в один СПИД-Центр. И в тех городах и регионах, где нет филиалов, людям ездить дорого и неудобно. ВОЗ, например, считает, что терапию может выдавать любая медсестра. Надеюсь, доживем до автоматов по выдаче рецептов и таблеток.

– В действующем сейчас порядке все это уже есть, – возражает Анна Крюкова. – Никто не мешает эти кабинеты открывать. Но новый порядок передает кабинетам право единоличного назначения лекарств. Так что, функция СПИД-Центров сильно урезается. В них будут посылать сложных пациентов. А поликлиники станут независимыми и будут сами лечить людей без специальных знаний о ВИЧ. А, например, невролог не может лечить пациента с ВИЧ без специальных знаний. Я так понимаю, что это просто оптимизация, чтобы свести СПИД-Центры к нулю. А если у кого-то есть иллюзия, что в новых кабинетах будут и терапию выдавать – нет, не будут.

Кстати, ВОЗ отдельно отмечает риски ситуаций, когда люди переходят от одной службы к другой. И пишет, что надо внимательно относиться к таким категориям, как "подростки, переходящие от служб педиатрической помощи к службам по оказанию медицинской помощи взрослым; беременные и женщины после родов, переходящие от служб по охране здоровья матери и ребенка к службам по борьбе с ВИЧ; пациенты, переходящие от получения помощи в больницах к учреждениям первичной медицинской помощи. Необходимы эффективное планирование и поддержка пациентов, чтобы эти переходы происходили, по возможности, беспрепятственно".

Вот в это планирование и эффективность не верят ни врачи, ни юристы.

– В идеальном мире человек спокойно идет в поликлинику рядом с домом, сдает анализы и получает лекарства, – говорит врач-инфекционист Екатерина Степанова. – В Европе так и есть: сотни клиник готовы оказывать профессиональную помощь людям с ВИЧ. В реальности понятно, что пока в России к этому не готовы. И поэтому пока я больше против нового "порядка", чем за. В России стигма и дискриминация не сдаются. Годы идут, люди открывают лица, но этого мало. Для многих диагноз ВИЧ означает социальную смерть. Люди должны получать гарантию конфиденциальности и поддержки при обращении за медпомощью. Но сохранится ли врачебная тайна в условиях поликлиники, особенно если там наблюдается твоя же мама и работает твоя же подруга? В идеальном мире – да. Но мы – в реальности.

В реальности врачи и медсестры больниц и поликлиник не только передают диагноз пациентов друг другу "в целях безопасности персонала", но и ярко маркируют медкарты. В Самарской больнице пациентку в начале февраля положили в отделение реанимации. На кровать повесили табличку с именем и возрастом, а потом – ярким маркером написали код Z21 – "бессимптомная стадия ВИЧ".

– Эту табличку видят не только медработники, но и другие пациенты, то есть налицо раскрытие диагноза, – говорит юрист форума ЛЖВ Александр Ездаков. – Но от предложения позвонить ее врачу женщина отказалась: "Ко мне станут хуже относиться".

– Люди не готовы говорить кардиологу, неврологу или эндокринологу о том, что у них ВИЧ и какие препараты они принимают. А это может быть значимо, – считает Екатерина Степанова. – Те, кто работает в СПИД-Центрах, видят тысячи пациентов и быстро получают колоссальный клинический опыт. Врачам на местах потребуется больше времени, чтобы освоить особенности течения заболевания, побочные эффекты препаратов. Хотя, конечно, исключения уже есть. Принципиально, что у нас сейчас в некоторых регионах создана система наблюдения на "местах". Ею могут воспользоваться стабильные пациенты, уже получающие терапию. Но делать это обязательным пока рано. Назначение препаратов, наблюдение за пациентами с поздним началом терапии лучше оставить за уже отлаженной системой СПИД-Центров.

Это не все слабые места, которые нашли врачи и пациенты. Из нового порядка, например, исчезло понятие "анонимное тестирование". То есть возможность останется, но кто будет делать – непонятно. Зато впервые появилась "мобильная бригада". В комплектации указан шпатель, холодильник, кушетка, один тест на ВИЧ, но – нет автомобиля.

Надо не ломать установившуюся систему, а совершенствовать её

– Я уже сейчас получаю тревожные сообщения от пациентов, которые озабочены тем, что при наблюдении в лечебных учреждениях, оказывающих первичную медико-санитарную помощь, велика вероятность раскрытия своего статуса перед другими, – говорит Александр Ездаков. – Поэтому надо не ломать установившуюся систему, а совершенствовать её. И начать надо с создания кабинетов профилактики. Это как раз то, чего не хватает в противостоянии эпидемии. Но надо сначала подготовить к ведению пациентов врачей-инфекционистов, грамотно организовать приём пациентов. Например, кабинет не должен находиться в общем коридоре, а амбулаторная карта пациента должна быть отдельной и храниться в кабинете врача-инфекциониста. Вот такие вещи надо подготовить. И не будем забывать, что перевод пациентов для диспансерного наблюдения по месту жительства может происходить только с согласия пациента! У пациента есть право на выбор врача и медицинской организации, что гарантировано ст. 21 ФЗ “Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации”. Так что мы будем следить за этим проектом. Сейчас мы собрали подписи под обращением и направили его в Минздрав. И есть большая надежда, что проект будет отправлен на доработку с привлечением специалистов, работающих в сфере профилактики и лечения ВИЧ-инфекции.

Главный городской внештатный специалист по инфекционным бо­лезням Лариса Ковалё­ва рассказала о том, как предотвратить заражение ВИЧ-инфекцией, а в слу­чае беды — прожить с за­болеванием полноценно до преклонного возраста.

— Врач из поликли­ники предложила сдать анализ крови на ВИЧ-инфекцию. Мне 40 лет, живу в семье, в притонах не замечен. Откуда такое внимание к моей персоне? Виктор.

— Заболеваемость ВИЧ в городе не умень­шается. На протяжении последних нескольких лет рост отмечается как раз в группе населения от 35 до 44 лет. Молодёжь заболе­вает реже. Социальный статус заболевших значе­ния не имеет.

Возможно, опираясь на эти данные, врач и пред­ложила вам обследовать­ся. Причин для недоволь­ства я не вижу, ведь об­следование проводится в первую очередь в ваших интересах.

Мне приходится часто общаться с посетителями медицинских учреждений. Заметила, что многие лю­ди вашего возраста счита­ют проблему ВИЧ наду­манной. Говорят, я поря­дочный семьянин, не нар­коман, значит, меня это ни­когда не коснётся. Поверь­те, среди пациентов этой возрастной группы асоци­альных людей мало. Нао­борот, многие имеют до­статочно высокое положе­ние в обществе.

Корр.: И тем не менее люди заболевают…

— Какова вероят­ность передачи ВИЧ от матери ребёнку? Как распознать возможный риск? Алёна.

— ВИЧ-положительные мамы узнают о сво­ей болезни, становясь на учёт в женской консульта­ции. Во время беременно­сти они два или более раз сдают соответствующий анализ крови.

Если диагноз под­тверждается, с 14 недель начинаются профилакти­ческие мероприятия. Врач назначает препараты. По­сле родов исключается грудное вскармливание ребёнка. Если рекомен­дации врачей строго вы­полняются, риск передачи болезни от матери ребён­ку сводится к минимуму.

Корр.: Обследование на ВИЧ в нашей стране не является обязатель­ным, проходят его не все. Вы уже упомянули, что беременные женщи­ны анализы сдают. А кто ещё может узнать о сво­ём статусе, не обследу­ясь целенаправленно?

— Анализ на ВИЧ обя­зателен при прохождении военно-врачебной комис­сии для службы в Воору­жённых силах и других силовых ведомствах. Их назначают медицинским и другим работникам, ес­ли в их обязанности вхо­дит контакт с кровью и её компонентами. Забор кро­ви на ВИЧ производится и у пациентов при их под­готовке к оперативным вмешательствам, а также по рекомендациям врачей по итогам обследований.

— Где можно пройти обследование на ВИЧ анонимно? Я имею в виду полную аноним­ность, не требующую за­полнения бланков с кон­тактными данными. Ан­дрей.

— В любом учреж­дении здравоохранения, где имеется кабинет для забора крови: в государ­ственных поликлиниках и больницах, частных меди­цинских центрах.

Специализируется на борьбе с болезнью от­дел профилактики ВИЧ/ СПИД областного цен­тра гигиены, эпидемио­логии и общественного здоровья. Он находится на улице Моисеенко, 49. Об­ратившемуся человеку не нужно предъявлять доку­менты, на бланке указыва­ется пол. Будет присвоен номер, по которому впо­следствии можно узнать результат исследования. Анонимность гарантиру­ется государством.

Получить обезличен­ную консультацию по лю­бым вопросам, связанным с ВИЧ, можно в уже упо­мянутом отделе профи­лактики, а также в инфек­ционном кабинете любой городской поликлини­ки. Ваш разговор со спе­циалистом будет являть­ся предметом врачебной тайны.

— И что следует пред­принять, если опасения подтвердятся?

— Если первый анализ даёт положительный ре­зультат, назначается до­полнительный забор кро­ви, с которой будут про­ведены дополнительные уточняющие тесты. Если они подтвердят получен­ный результат, врач даст консультацию по назна­чению терапии и даль­нейшему нераспростра­нению инфекции среди лиц, с которыми больной контактирует. При жела­нии больной и врач смо­гут эффективно противо­действовать вирусу.

Следующим шагом ста­нет выявление цепочки распространения вируса, последним звеном кото­рой стал наш пациент. Лю­ди из группы риска будут также приглашены на об­следование, при этом вра­чи не раскроют им лич­ность человека, от которо­го получили информацию.

Если подозрения в рас­пространении инфекции сконцентрируются вокруг конкретного лица, оно может быть доставлено в медицинское учрежде­ние с помощью милиции. Речь идёт о случаях, когда в половую связь вступа­ет заведомо больной че­ловек и не предупрежда­ет о своём статусе партнё­ра. У нас предусмотрена за это уголовная ответствен­ность. Установить факт со­крытия статуса легко, ведь каждый больной распи­сывается в ознакомлении с правилами безопасного поведения.

— Был в команди­ровке, хорошо по­гулял. Сейчас некомфор­тно себя чувствую. Хочу сдать анализ крови. По­кажет ли он наличие ви­руса, если прошло всего несколько дней после контакта с незнакомым человеком? Существуют ли внешние признаки за­болевания? Василий.

— При заражении инъ­екционным путём вирус попадает в кровь челове­ка мгновенно. При поло­вом контакте он появляет­ся в крови спустя два-три дня. Но наличие антител можно определить в ла­боратории только спустя три — шесть недель по­сле заражения.

Внешние признаки ВИЧ-инфекции могут отсутствовать долгие го­ды. Человек чувствует себя прекрасно, пока не наступают клинические проявления болезни. За­частую, они появляют­ся уже слишком поздно, когда врачи мало что мо­гут сделать.

— В принципе согла­сен с необходимо­стью обследования, но не хочу в дальнейшем проблем. Я как-то уже об­ратился за консультаци­ей к наркологу, а в ре­зультате потянулся ин­формационный шлейф — сначала стал косо смотреть начальник на работе, потом жена из­влекла из почтового ящика письмо из нарко­диспансера. Пришлось объясняться. Вот и воз­ник вопрос: оно мне нуж­но? Сергей Иванович.

— Убеждена, что регу­лярно обследоваться на ВИЧ должен каждый че­ловек, чтобы знать свой статус. От этого заболева­ния не застрахован никто, какой бы безупречный на его взгляд образ жизни он не вёл. Своевременно по­ставленный диагноз да­ёт возможность вовре­мя начать терапию, кото­рая поможет благополуч­но дожить до старости. Учиться, работать, созда­вать семьи.

Передача информации за пределы лечебного учреждения строжайше запрещена. О положи­тельном статусе инфици­рованного не сообщает­ся ни членам его семьи, ни коллегам. Ответствен­ность за их безопасность ложится на больного.

Ограничения по ви­ду деятельности нала­гаются лишь на тех, кто связан с кровью или её компонентами. ВИЧ-положительный человек может работать инжене­ром, учителем, да хоть в медицине, если его спе­циализация не предпо­лагает непосредственно­го контакта с биологиче­скими жидкостями обра­щающихся за медпомо­щью людей.

К сожалению, некото­рые люди, зная о ВИЧ- инфекции, не принима­ют терапевтические ме­ры. Они до поры до вре­мени чувствуют себя хо­рошо, а ухудшение со­стояния может наступить стремительно. Возмож­ны летальные исходы. По­добные случаи были и в этом году. Нельзя закры­вать глаза на проблему, са­ма собой она не решится.

— Что представляет собой лечение? Ка­кие ограничения оно на­кладывает на привычный уклад жизни? Виктория.

— Больной пожиз­ненно ставится на учёт врача-инфекциониста. Ему назначается медикаментозная терапия. На практике это означает, что придётся пожизненно дважды в день принимать таблетки.

К этому нужно просто привыкнуть и восприни­мать как данность. Люди продолжают работать, за­водят семьи, рожают детей.

При ухудшении само­чувствия возможна го­спитализация по профи­лю, вызвавшему неста­бильное состояние.

— Прочитала в Интернете версию о том, что шумиха вокруг ВИЧ инициирована фармако­логическими компания­ми, наживающимися на несчастных людях. Жур­налисты провели опрос, который показал недове­рие к препаратам. Часть респондентов вообще посчитала их дорогими пустышками. Алла Вла­димировна.

— Эффективность про­тивовирусных препаратов доказана научным путём. Минздрав их тоже не на базаре закупает. С приве­дённым вами утвержде­нием никогда не согласят­ся пациенты, пережившие клинические проявления болезни. У меня такие были, и мы обсуждали с ними затронутый вопрос.

Препараты действи­тельно дорогие, но для белорусов это не имеет значения. Закупка ведёт­ся централизованно Ми­нистерством здравоохра­нения, больным таблетки выдаются бесплатно.

— Что нужно знать, чтобы не стать ми­шенью вируса в быто­вой среде? Алеся.

— Вирус иммунодефи­цита человека нестоек во внешней среде, поэтому в быту подхватить его прак­тически невозможно. Он не передаётся при рукопо­жатиях и поцелуях, при со­вместном использовании постельных принадлежно­стей или одежды. Не пред­ставляют опасности укусы кровососущих насекомых.

Но чем больше плот­ность вируса в единице объёма крови, тем риск его передачи выше. По­этому важно выполнять все предписания лечаще­го врача. Тем самым па­циент проявляет заботу не только о себе, но и об окружающих его людях.

В обществе у нас сло­жился стереотип, что но­ситель ВИЧ — изгой об­щества, его недостойный член. Установка сформи­ровалась из-за того, что на первом этапе перенос­чиками инфекции были, в основном, наркоманы. Сейчас ситуация измени­лась, пора менять и мыш­ление.

— Случайно узнали о том, что одна из воспитанниц нашего дет­ского сада ВИЧ-инфицирована. Родители бес­покоятся за безопасность своих детей. Наталья.

— Можно только упре­кнуть в неосторожности родителей этой девочки. Зная нетерпимость об­щества, можно было бы и умолчать о статусе сво­его ребёнка. Больше ин­формации неоткуда было просочиться, ведь врачи несут ответственность за разглашение сведений о болезни.

Ограничений для посе­щения детского сада или других общественных мест не существует. Но в вашем случае другие дети могут по наущению род­ственников начать избе­гать общения с девочкой или, ещё хуже, упрекать её во врождённом заболе­вании. Это дополнитель­ная травма. Так что сове­тую им сменить дошколь­ное учреждение, не объяс­няя никому, в том числе работникам образования, побудительные причины.

— В парикмахерских салонах сейчас предлагают уход не только за причёской, но и за бородой. При этом возможны микротрав­мы. Есть ли риск зараже­ния ВИЧ в этих заведе­ниях? Алексей.

— Повторюсь, вирус во внешней среде нестоек. Но если клиентов поток, то теоретическая вероят­ность заражения после ин­фицированного человека есть. Поэтому во всех па­рикмахерских и маникюр­ных салонах предъявля­ются повышенные требо­вания к обработке исполь­зуемого инструмента. За этим следят врачи город­ского центра гигиены и эпидемиологии, проводя­щие внезапные рейды.

Осторожность должны проявлять и сами клиен­ты. Нелишним будет са­мому посмотреть, из ка­кого резервуара и в каком состоянии извлекается инструмент, которым бу­дет работать мастер.

Российский специалист по ВИЧ, эпидемиолог Сергей Олейник рассказывает о врачах, которые заразились ВИЧ-инфекцией.

Россияне начинают интересоваться проблемой ВИЧ-инфекции, если она касается их самих: где можно сдать кровь на ВИЧ и какую цену придется заплатить за анализы (хотя обследование на ВИЧ-инфекцию, в том числе и анонимное, должно быть доступным в любом медицинском учреждении и проводиться для граждан РФ бесплатно). Они, иногда с запозданием, интересуются путями передачи ВИЧ-инфекции и можно ли заразиться ВИЧ при определенном стиле собственного поведения. Позже их мучает вопрос как они могли получить ВИЧ.

Тем, как живут ВИЧ-инфицированные, мало кто интересуется (судя по количеству запросов в Интернет). Меня не коснулось – и ладно! Между тем истории отдельных людей могут дать наиболее полные и достоверные ответы на интересующие и пока еще не интересующие вас вопросы. Вот несколько таких историй (имена изменены).

История первая.

История вторая.

Иван был врачом, акушером-гинекологом. В поле зрения специалистов службы СПИД попал при проведении обследования медработников больницы на ВИЧ. Эпидемиологическим расследованием было установлено, что его жена была также инфицирована. Выяснилось, что зная о своем диагнозе, он передал ВИЧ половым путем сестре жены, а та – своему мужу. Из роддома пришлось уйти работать по специальности, но в Центр СПИД. Жесткость российского законодательства в отношении передачи ВИЧ человеком, знающим о своем диагнозе, другому лицу и обязанность специалистов сообщать о таких фактах в правоохранительные органы, стали причиной возбуждения против него уголовного дела.

Кстати: в наше время прокуратура обязывает специалистов передавать эти данные, когда регистрируются случаи инфицирования ВИЧ несовершеннолетних, даже если от потерпевших нет заявления в правоохранительные органы. Если бы Ромео и Джульетта жили в наше время, а у Ромео болел ВИЧ-инфекцией и он, зная об этом, половым путем инфицировал Джульетту, вариантов бы у него не было: Ромео попал бы в колонию.

С Иваном всё закончилось трагично: накануне начала судебного заседания, в котором свидетелями должны были выступать его нынешние коллеги, он покончил с собой – ввел в вену препарат, вызвавший острую сердечную недостаточность.

История третья.

Кира – молодая симпатичная женщина, ровесница моих старших сыновей, врач, имеет любящего мужа и ребенка. Только при разговоре постоянно срывалась на плач… И дело не в том, что она – пациентка Центра СПИД, то есть живет с ВИЧ. Для нее известие о своем ВИЧ-статусе не было таким тяжелым, как последующие события, которых уже слишком много для ее возраста.

Сначала – предательство собственной матери. Самый дорогой человек сделал то, что не укладывается ни в какие представления о человеческих отношениях: она сообщила об ее диагнозе главному врачу медицинского объединения, в котором Кира успешно работала и была на хорошем счету как профессионал, любящий свое дело.

Кира продолжала работать по специальности в частной клинике, в которой она подрабатывала раньше (врачу тяжеловато прожить, работая на одну зарплату). До тех пор, пока главному врачу и этой клиники не сообщили об ее диагнозе. Сообщила бывшая коллега.

Она сделала попытку трудоустроиться еще в одну больницу, начала оформляться (вакансии по ее специальности есть) – до той поры, когда очередь не дошла до обследования на ВИЧ. Абсолютно незаконного обследования, поскольку освидетельствование на ВИЧ в данном случае вообще не предусмотрено. Другая бы (как не одна она) попросила кого-нибудь обследоваться вместо себя… но она порядочный человек.

Вот такая история. Киру принуждали к тому, чтобы она вычеркнула из жизни 11 лет учебы и работы в любимой профессии. Ее мама продолжает делать все, чтобы отравить ей жизнь, сообщила о диагнозе Киры всем родственникам, затем – ее друзьям и знакомым через социальные сети. Сейчас угрожает ей тем, что сообщит о ее диагнозе в детский сад, в который ходит ее дочь. Кстати, и дочь и муж – ВИЧ-инфекцией не болеют.

Можно долго рассуждать о врачебной тайне и профессиональном долге. Но теория – одно, а наша жизнь – совсем другое. Кира обращалась в правоохранительные органы и в прокуратуру, но в ее случае люди, призванные охранять граждан и следить за соблюдением закона, не увидели поводов для реагирования. У Фемиды же на глазах повязка и плохой слух. А, может быть, и нет сердца.

К счастью, эта история – с хорошим концом. Кира трудоустроена, работает по специальности. Но это скорее исключение, чем правило.

Люди, живущие с ВИЧ – точно такие же, которые живут без ВИЧ-инфекции. Они отличаются от остальных только тем, что у них в организме есть вирус. В остальном среди них такой же процент умных, дураков, подонков и любящих родителей. Все как у все людей. Но они еще живут в условиях дискриминации и навешанных ярлыков.

Закрывать глаза на это глаза – не только глупость, но и преступление.

В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.

О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина. Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.

А ВИЧ подтвердился.

Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, продолжает Татьяна. Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию. Всё это время я так и была с температурой.

Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:

С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается делает то же самое, что делал до этого.

В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.

Иллюстрация Натальи Макарихиной

Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? спрашиваем Елену.

Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.

Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит.

Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!

Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, жалуется собеседница.

А, так вы ВИЧ-инфицированная.

В смысле? А вы откуда знаете.

Ей так и не ответили, сменили тему.

Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.

У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:

А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.

А вас это беспокоит?

По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови. Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.

В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:

Роскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, говорит он. На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.

А какая-то инфекция могла через них передаться? спрашиваем.

Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.

Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, объясняет женщина. Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.

В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:

Если человек идёт на амбулаторное лечение с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, считает Евгений Сармометов. А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.

И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:

ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекцииподразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения и то гипотетический! есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.

Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно отправили на рентген:

Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?