Чума сифилис и проказа трисс

На тему глобальной эпидемии 1348 года мы беседовали не раз и и не два. Равно и о последствиях этого события, многие из которых весьма примечательны.

В частности интересно влияние Черной Смерти на другую эпидемию - проказу, коротая достигла пика примерно через 200 лет после начала Крестовых походов — в XIII веке. Эпидемическая ситуация с вроде бы малозаразной болезнью, стала столь катастрофична, что в целях профилактики и изоляции больных церковь устраивала убежища для прокаженных — lazaretti (от Ордена Лазаритов устраивавших лепрозории в Палестине). К моменту смерти Людовика VIII Льва (1229) во Франции (занимавшей тогда территорию вдвое меньшую чем теперь), насчитывалось уже до 2000 лепрозориев, которым король на смертном одре завещал 10 тысяч ливров - сумма по тем временам оглушительная.

Опять же по свидетельству Матвея Парижского всего в "христианском мире" (читаем - католическая Европа + Святая земля) было около 19.000 лепрозориев. Масштаб немаленький, даже если счесть что в каждом лепрозории содержалось, допустим, по 20 больных. Итого почти 400 тысяч человек. Смело округляем в пользу увеличения и получаем полмиллиона при населении Европы где-то в 18-20 миллионов человек. Картина получается неприглядная.

Мне возразят: было предостаточно других кожных заболеваний, которые "могли принять за проказу". А вот фигушки: симптоматика собственно проказы и дифференциация с другими болезнями была отлично известна - вспомним короля Иерусалимского Балдуина IV Прокаженного - его воспитатель Гийом Турский обратил внимание на потерю чувствительности кожи у ребенка и безошибочно поставил диагноз. Всё это знали и опытные лазариты с госпитальерами, клиническая картина с точностью описана в большинстве средневековых трудов по медицине.

Единственно с чем могли перепутать - так это с сифилисом, но не с тем, который доказанно завезли из Нового Света, а с невенерическим трепонематозом (то есть половым путем не передающимся) проникшим в Европу из Африки задолго до Колумба (может быть еще во времена Рима - следы на костях есть у жителей Помпей). Найдены останки монахов-августинцев из Кингстон-апон-Халл с сифилитическими повреждениями костей - и это примерно 1340-е годы (по ссылке на англ. языке). Невенерический сифилис передавался так же как и проказа, контактно - через одежду, посуду итд.

Так вот. После Черной Смерти наблюдается феноменальный спад заболеваемости проказой и/или похожим на нее сифилисом. Через триста лет в 1664 году Людовик XIV закрывает последний французский лепрозорий за отсутствием больных. В XV веке по сравнению с XIV число приютов для прокаженных сократилось во Франции с 2000 времен Матвея Парижского до шестидесяти и далее неуклонно снижалось.

Спрашивается, что это было, Бэримор? Самая разумная версия: прокаженные успешно перемерли от чумы в 1348-50 годах и носителей заразы стало даже не в разы, а на порядки меньше. Вторая версия: проказа - болезнь "теплолюбивая", встречается в основном в тропиках. Распространение в Европе во время средневекового максимума температур (когда в Шотландии вполне себе выращивали виноград, а в Нормандии не выпадал зимой снег) - вполне логично. Но вот наступает Малый Ледниковый период о котором мы говорили по ссылке и проказа откатывается на юг, плюс смотри пункт первый (носители вымерли).

Но самое интересное в другом. Последней пандемии чумы в XIX веке (пусть и не носившей такого сокрушительного характера как катастрофа 1348 года) предшествовал резкий рост заболеваемости проказой и натуральной оспой, точно так же как и в XIV веке (Оспенная пандемия неожиданно возобновилась в 1871 году, продолжалась два года, приняв такой злокачественный характер, который не наблюдался даже в XVIII веке до появления прививок). Синхронность масштабного появления чумы и проказы видимо объясняется тем, что возбудители этих болезней являются природно-очаговыми сапронозами. Следовательно, та же последовательность событий, которая приводит к колебательным процессам в экосистемах лепрозного микроба, оказывает аналогичное действие и на экосистему бактерии чумы.

Одновременно можно предположить участие на пандемическом поле XIV столетия еще каких-то других игроков - тут уже высказывалось предположение о возможном наложении на чуму эпидемии некоей геморрагической лихорадки.

Средневековая болезнь тела и души

Лепра поражает, помимо периферической нервной системы, в основном кожные покровы, однако несмотря на ужасающий внешний вид, эта болезнь далеко не всегда приводит к летальному исходу, да и для заражения простого прикосновения к инфицированному недостаточно. Об этом врачам стало известно уже к середине XIV века, однако на протяжении веков проказа внушала ужас и отвращение, а стигматизацию, которой подвергались прокаженные, можно сравнить с дискриминацией людей, больных СПИДом, в 80-е годы прошедшего века, в период его открытия.

В эпоху Высокого Средневековья, в пик заболеваемости лепрой, человек, отмеченный проказой, изгонялся из общества: ему запрещалось посещать церковь и публичные места, прикасаться к людям, если изолировать прокаженного совсем не представлялось возможным, ему надлежало возвещать о своем приходе трещеткой или колокольчиками. Человек, инфицированный проказой, именовался проклятым и нечистым, и до появления лепрозориев, в которых бремя ухода за больными стали брать на себя в основном монахи, жизнь прокаженного была поистине невыносимой, а без ухода и достаточного пропитания длилась порою весьма недолго.

При этом болезнь воспринималась как кара за грехи, чему способствовала Католическая церковь, насаждавшая подобное мнение в собственных интересах, ведь страх перед заболеванием, автоматически означавшим социальную смерть, — неплохой рычаг управления, если не сказать манипуляции. На протяжении всего Средневековья проказа считалась прежде всего болезнью души, происходящей от разврата и безбожия, а потом уже тела. Неудивительно, что зачастую прокаженными объявлялись люди, не имевшие к проказе отношения, но бывшие неугодными церковным или даже светским властям. Человек, объявленный прокаженным, изгонялся из общества, лишался прав, а его имущество зачастую конфисковывалось.

Одним из аргументов церкви были упоминания проказы в Библии. Это, с одной стороны, говорит о том, что лепра была известна человечеству с древнейших, доисторических времен, а с другой стороны — что проказой могли именоваться многие другие болезни, поражающие кожные покровы. Ужасные изъеденные лица прокаженных — это результат жизнедеятельности микобактерий, разлагаясь, они могут вызывать разрушение носа и его перегородок, гниение заживо и отмирание фаланг пальцев. При этом заражение происходит при вдыхании выделений из носа и рта прокаженного, а также при очень тесном и довольно длительном кожном контакте.

И хотя контагиозность проказы была не столь высока, как у чумы или оспы, именно она заслужила название божьей кары и ассоциировалась с проклятием за грехи, несколько веков спустя такую же стигму и социальное порицание получит другая заразная болезнь — сифилис.

На этой ксилографии Иисус Христос исцеляет прокаженного под пристальным наблюдением учеников, XVIII век.

Болезнь, достойная поэмы

Многие современники первых вспышек связывали появление сифилиса в Европе с открытием Америки Колумбом, ведь и то, и другое произошло примерно одновременно: якобы дурную болезнь привезли матросы Колумба и пленные индейцы, вывезенные им из Нового Света. Однако уже тогда эта теория подвергалась сомнению, а в XXI веке была окончательно опровергнута. Археологические изыскания и исследования скелетов, захороненных около 1320 года, говорят о том, что европейцы уже болели врожденными формами сифилиса более чем за 170 лет до открытия Америки.

Сифилис долгое время оставался фигурой загадочной не сцене мировой истории болезней, да и по сей день сохраняет тайну, откуда же он все-таки взялся, всегда ли он был в Европе и почему приобрел характер эпидемии именно в это время. Возбудитель же болезни — бактерия Spirochaeta pallida — была открыта немецкими микробиологами лишь в 1905 году, а до этих времен врачи терялись в догадках даже относительно того, что является главной причиной недуга.

В отличие от проказы, которой болели по большей части бедняки, чьи организмы были ослаблены недоеданием, физическим истощением и другими болезнями, и чумы, от которой на этапе угасания эпидемии тоже умирали уже в основном самые слабые, сифилис косил всех без разбора, в том числе аристократов, интеллектуалов, духовенство и даже правителей европейских держав.

Сифилис повлиял даже на моду, развернув костюмы и манеры в сторону целомудрия — дамские декольте стали сходить на нет, из мужского образа пропал популярный до того гульфик, акцент с гениталий и женской груди стал смещаться к лицу — появились широкие воротники, более затейливые головные уборы. Примерно на это же время приходит расцвет пуританства, пропагандирующего скромность и вводящего в моду блеклые и темные цвета. Мир, переживший несколько волн чумы и английского пота, воспринимавшихся как божий гнев, и столкнувшийся с карой небесной за грехи и распутство — повсеместным сифилисом, обратился с мольбами и покаянием к богу. Таким образом, несколько веков высококонтагиозных эпидемий не в последнюю очередь повлияли на расцвет протестантских движений.

Первым эффективным, однако весьма рискованным до-пенициллиновым лечением сифилиса стало намеренное заражение малярией. Дело в том, что бледная трепонема погибает при высокой температуре, которая характерна для малярии. Маляриятерапия для лечения сифилиса и нейросифилиса впервые была применена в 1917 году Юлиусом Вагнер-Яуреггом, впоследствии Нобелевским лауреатом, и использовалась вплоть до 1950-х. А с конца XV века и до этого времени все, что могли предложить своим пациентам врачи, — это общеукрепляющее лечение, совет воздерживаться от половых контактов, дабы не передавать инфекцию дальше, и искусственные носы, которыми прикрывали провалы на лице, образующиеся на поздних стадиях болезни.

Лечение сифилиса с помощью фумигации, 1776 год.

Семь смертельных волн

Первая пандемия началась в 1817 году, когда холера шагнула за пределы уже привыкшей к ней Индии и в скором времени достигла Индонезии, Китая и Филиппин, отбушевала в британском Форте Уильямсе и распространилась почти по всей Бенгалии. И даже тот факт, что в оказавшихся на ее пути колониальных войсках маркиза Гастингса погиб почти каждый третий британский солдат (три тысячи человек личного состава из десяти тысяч), не заставил европейцев насторожиться. Так как, достигнув Египта и пройдясь по Персии, недуг остановился в Астрахани, Западный мир уверился в мысли, что холера — местный, чисто индийский недуг, которого не стоит бояться Европе.

Последствия холеры во Франции, Париж, 1840-е.

Точные датировки семи холерных пандемий — вопрос и поныне дискуссионный, однако в одном большинство историков сходятся: второй, на этот раз удачный, поход на Европу болезнь начала в 1827 году.

Из дельты Ганга холера отправилась в Пенджаб, оттуда в Персию, где в тот момент стояли русские войска, и на берега Каспийского моря. Летом 1829 года холера уже была в Оренбурге, а через год добралась до Москвы и Харькова, к началу 1831 года вместе с русскими войсками вошла в Польшу, оттуда перебралась в Болгарию и распространилась на всю Европу, а также Турцию. Летом того же года эпидемия вспыхнула в Берлине и Вене, уже осенью — в Гамбурге, а оттуда перекинулась на Британские острова. Весной 1832 года Синяя смерть вступила в Париж, где всего за 18 дней от нее погибли более 7000 человек. Уже к лету того же года холера пересекла океан и достигла Канады и США, в странах Латинской Америки она была в 1833, а в Италии наблюдалась дольше всего — вплоть до 1835 года, хотя во всем остальном мире пошла на спад уже в 1834.

По сравнению с потерями среди индийского населения, которого холера почти ежегодно забирала более чем по миллиону человек, европейцы потеряли в первой пандемии не так много людей, но, отступая, болезнь неизменно возвращалась вновь и вновь еще как минимум пять раз, в результате три поколения родились, выросли и умерли в эпоху, которую современники справедливо могли называть эпохой Синей смерти.

И хотя медицину XIX века уже можно было по праву назвать научной медициной, холера заставила человечество вновь почувствовать себя беспомощным, а врачей — усомниться в собственных знаниях. Доктора были бессильны, не имея представления ни о причинах болезни, ни о способах ее распространения, ни о характере лечения. Самым популярным способом борьбы с недугом стало вливание солевого раствора, что, безусловно, имело смысл, учитывая колоссальное обезвоживание организма из-за непрекращающихся диареи и рвоты, но никак не спасало от новых случаев инфицирования.

Сегодня мы знаем, что холеру вызывает холерный вибрион, Vibrio cholera, обитающий в теплых стоячих водах и вырабатывающий в теле жертвы особые токсины, которые и отравляют организм. Передача происходит преимущественно фекально-оральным способом от человека человеку, а первичное заражение — через употребление несвежей воды, содержащей возбудителя инфекции. Смерть, как правило, наступает от шока в результате обезвоживания. В XIX веке летальный исход составлял до 50 % случаев.

Холера повлекла за собой целый ряд социальных, политических и культурных изменений. Вслед за европейскими революциями и восстаниями 1830-х годов по Европе прокатилась волна холерных бунтов — от Петербурга до Будапешта. Каждый раз во время особо острых вспышек народ начинал искать виноватых, все подозревали всех, как обычно, доставалось евреям, властям и нищим. Холерные эпидемии конца 1840-х годов совпали с началом санитарных реформ в Великобритании, бытует мнение, что во многом холера их и подтолкнула. Именно благодаря этим реформам мы сегодня знаем имя Флоренс Найтингел, выдающейся медицинской сестры и уважаемого гигиениста.

После революционных волнений в Париже и Берлине 1848 года осенью в эти города пришла холера, что дало реакционерам козырь — революцию стали называть заразой, а холеру — революционной инфекцией. Однако, на самом деле, холеру по Европе чаще всего разносили не революционеры, а армии. К концу XIX века, когда холерный вибрион был открыт уже целых два раза (в 1854 и 1883 годах), а гигиена наконец-то начала достигать необходимого для сдерживания эпидемий уровня, смертельные волны холеры стали сходить на нет. Но XX век ознаменовался появлением другого загадочного массового убийцы, и на сцену он вышел, что примечательно, под канонаду военных пушек.

Смертельная инфлюэнца

В течение нескольких дней, а иногда и часов легкие заболевших наполнялись кровавой пенистой жидкостью, и они умирали в агонии. Эпидемия испанского гриппа унесла почти 100 миллионов жизней. Перед этим массовым убийцей спасовала даже Черная смерть. Для сравнения: в ходе военных действий Первой мировой войны было убито чуть меньше 9,5 миллионов человек, на фронтах Второй мировой погибло около 20 миллионов. Смертельная инфлюэнца унесла больше жизней, чем чума и бои обеих мировых войн вместе взятые. Она также обусловила переворот в медицинском знании своего времени.

Сайт СТУДОПЕДИЯ проводит ОПРОС! Прими участие :) - нам важно ваше мнение.

Согласно мнению многих экспертов существует две эпидемии СПИДа: эпидемия самого заболевания и эпидемия страха, невежества и дискриминации. Однако такое происходило и раньше. В течение всей жизни человечества страх перед последствиями эпидемиями приводил к бессмысленным и жестоким гонениям людей. Возможно, именно изучение истории эпидемий поможет ответить на вопрос: почему появление ВИЧ привело к развитию стигмы и дискриминации, которых не знали другие заболевания.

История эпидемий: почему мы ничему не научились?

Все инфекции можно разделить на два вида. Первые - эндемии, инфекции, которые всегда встречаются среди людей, но остаются на одном и том же уровне. Другие инфекции - эпидемии, они появляются, распространяются, через какое-то время идут на спад и исчезают. Последние можно назвать событиями в жизни человечества - у них всегда есть начало и всегда есть конец.

Особенность любой эпидемии такова, что она может вызвать частые смерти от "непривычной" для людей болезни, и по мере развития эпидемии она все больше будет казаться людям катастрофой или "карой Божией". Поскольку люди не понимают, что происходит, и очень часто помнят, что раньше такой болезни не было, эпидемии могут вызвать настоящую панику и страх в обществе. С одной стороны страх - это неплохо, он заставляет людей искать причины эпидемии и средства для борьбы с ней. Именно благодаря этому страху появилась наука эпидемиология, методы контроля за эпидемиями, наконец, антибиотики и другие эффективные лекарства.

К сожалению, слишком часто этот страх оказывает иррациональным и разрушительным. Люди приписывали эпидемии "Божьему промыслу", обвиняли людей, пострадавших или умерших из-за эпидемии в "распространении заразы", считали, что причина эпидемии - аморальное поведение и асоциальные группы, изгои общества. Можно было бы подумать, что развитие медицины и науки в целом, появление концепции прав человека - все достижения современной жизни могли бы сделать людей хотя бы чуть-чуть более логичными. Однако, эпидемия СПИДа показала, что со времен Средневековья мало что изменилось. И хотя мало кто сейчас вспоминает об эпидемиях прошлого, изучение их истории помогло бы увидеть как иррациональные страхи определили реакцию общества, правительства и медиков на относительно недавнее появление новой инфекции - ВИЧ.

Часто можно услышать, что особенность ВИЧ в том, что он поражает "определенные" социальные группы. Однако это не так, на распространение любой инфекции влияют различные социальные факторы. Любая инфекция быстро погибнет, если не будет располагать достаточным количеством организмов людей, которые под влиянием тех или иных факторов не смогут передать ее другим людям. Каждой болезнетворной бактерии или вирусу нужна своя группа людей, которая позволит им распространиться.

Некоторые инфекции оставили особенно тяжелую память из-за своих катастрафических последствий, либо из-за того, что их причину так и не поняли. Очень часто люди объясняли эпидемии как наказание, проявление Божественного промысла, решившего избавить мир от грешников. Такое отношение возникло не во время эпидемии СПИДа, эта история повторялась множество раз. И каждый раз физическое заболевание начинало осложняться не менее тяжелыми социальными последствиями: заболевших и их семьи начинали преследовать. Результаты этих преследований были ужасны сами по себе.

"Черная смерть"

Наиболее известная вспышка чумы в Европе была названа "Черная смерть". Предположительно, она началась в Центральной Азии, затем, вместе с корабельными крысами, она была занесена в Милан в 1348 году. Через три года почти вся Европы была охвачена эпидемией. В некоторых регионах умерло до трех четвертей населения, по некоторым оценкам, эпидемия унесла жизни 25 миллионов. Но это было не единственным последствием чумы. Джованни Боккаччо писал: "Брат отрекается от брата, дядя от племянника, сестра от брата, жена от мужа. Более того, хоть это и кажется невероятным, отцы и матери отказываются посещать своих больных детей и ведут себя так, как будто они чужие".

В то время существовало множество объяснений Черной Смерти - и все они были ложными. Наиболее популярной была теория о том, что причина чумы - евреи, отравляющие колодцы и другие водохранилища. Так в городе Базеле, власти, в благом порыве борьбы с эпидемией, заживо сожгли всех евреев, живших в городе, на городской площади. Чума меж тем продолжала терроризировать города, пока реальные виновники - крысы и обитающие на них блохи не были вытеснены другим видами.

Проказа: "Нечист, нечист"

В отличие от чумы проказа всегда была эндемией, а не эпидемией. Однако сами последствия заболевания, постепенно приводящего к разрушению тканей тела, настолько пугали людей, что социальные последствия проказы были не чуть не лучше. Целые сообщества людей подвергались ужасным страданиям, причиной которых была не проказа, а страх перед ней в обществе.

Проказа, или лепра, передается далеко не так легко как чума, и многие другие инфекции. Возбудителем лепры является бактерия, которая постепенно разрушает соединительные, нервные и другие клетки. Со временем проказа может приводить к различным деформациям тела, таким как потеря пальцев. Именно это вызывает страх в обществе, которое традиционно воспринимает подобные изменения как верный признак греховности заболевшего. На этом основании общество смело изгоняло людей с проказой, обрекая их на почти полную социальную изоляцию и труднопереносимые условия жизни.

Религиозный страх перед проказой поддерживался в иудео-христианских традициях. В Ветхом Завете, в книге Левит, предписывается, что прокаженный должен жить один, каждый раз, встречая других людей, он обязан был кричать: "Нечист, нечист". Эта же заповедь была подхвачена в христианском мире, где к людям с проказой относились как к живым мертвецам. Согласно средневековому ритуалу прокаженный должен встать в открытую могилу, в то время как священник читал следующий текст: "Запрещаю тебе входить в церковь или монастырь, на ярмарку, рыночную площадь, мельницу или в компанию людей… покидать свой дом без костюма прокаженного… дотрагиваться до детей или что-либо им давать". Иногда прокаженным обещали "ускоренное" спасение за подобные страдания при жизни, но заболевание проказой продолжали связывать с грехами человека.

Сифилис и оспа стали аналогами средневековых чумы и проказы в эпоху Ренессанса. Оспа была принесена в Америку европейскими путешественниками в пятнадцатом веке. Инфекция потрясла Новый Свет - целые племена и народы погибли из-за оспы. Некоторые историки даже считают, что конквистадоры смогли завоевать американские племена исключительно благодаря оспе. Тем временем, вскоре после возращения Колумба в Испанию, в Европе началась своя напасть - сифилис. До сих пор неизвестно, был ли сифилис завезен из Америки, либо это просто совпадение.

С сифилисом были связаны такие обвинения, которые и не снились предыдущим эпидемиям. Достаточно посмотреть на названия. В России сифилис был "польской болезнью", в Польше "немецкой болезнью". При этом немцы, англичане и итальянцы были единодушны во мнении, что это morbus gallicus - французская болезнь. С этим, правда, не соглашались французы, уверенные, что ответственность за сифилис лежит на неаполитанцах. Датчане и португальцы обвиняли во всем испанцев, а японцы - португальцев.

Не зависимо от географического происхождения, главной проблемой с сифилисом было то, что он передавался во время секса. Наиболее уязвимыми группами перед сифилисом были солдаты и женщины, занимающиеся проституцией. Вдобавок, сифилис приводил к появлению язв на гениталиях. В результате между борьбой с сифилисом и борьбой за нравственность был поставлен знак равенства. Испанский епископ Гаспар Торелла публично говорил о том, что "сифилитики" не заслуживают того, чтобы быть исцеленными, а потому заниматься лечением сифилиса не нужно. "Можем ли мы противиться воле Божией, который наказал их той же злобой, с которой они согрешили?"

В устаревших лепрозориях появились новые обитатели - заболевшие сифилисом, что вызвало протесты немногих больных проказой, возмущавшихся, что к ним поселили этих "грешников". Сифилис как магнит притягивал страх, унижения и обвинения. Так, во многих больницах, сифилис лечили с помощью регулярной порки, молитв и исповеди причем прохождение "лечения" вменялось законом в обязанность.

Били и другие эпидемии. Так чума, вернулась в 1665 году в Лондоне, в 1720 году в Марселе. К этим событиям опять отнеслись как к наказанию за грехи, причем главным грехом была нищета. Сейчас это может показаться странным, но надо помнить о том, что в то время бедных людей считали поголовно безнравственными, их низкий уровень жизни считался прямым следствием их грехов. Один из английских писателей семнадцатого века писал, что бубонная чума стала "метлой в руках Всемогущего, который вымел ей наиболее отвратительные уголки вселенной".

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

То есть мы видим одиннадцать достоверно зафиксированных смертей от чумы в королевских домах: 50 % от общего списка. Это еще без учета герцогов и великих герцогов, где статистика, скорее всего была аналогична.

Теперь представляете, что пережили наши предки в середине XIV века? Обрушилась вся система мироустройства, устоявшаяся веками. Экономика. Социальные связи. Общественная мораль. Сменилась ментальность. Причем это произошло одномоментно - буквально несколько дней (недель) в каждом отдельном регионе, с учетом исключительной скоротечности тогдашней чумы.

Никогда, - ни до, ни после, - Черной смерти человечество не переживало столь ужасающего удара, сопровождавшегося такими колоссальными потерями.

7. Чума, проказа и сифилис.

Интересно влияние Черной Смерти на другую эпидемию - проказу, коротая достигла пика примерно через 200 лет после начала Крестовых походов - в XIII веке. Эпидемическая ситуация с вроде бы малозаразной болезнью, стала столь катастрофична, что в целях профилактики и изоляции больных Церковь создавала убежища для прокаженных - lazaretti (от Ордена Лазаритов устраивавших лепрозории в Палестине).

К моменту смерти Людовика VIII Льва (1229) во Франции (занимавшей тогда территорию вдвое меньшую чем теперь), насчитывалось уже до 2000 лепрозориев, которым король на смертном одре завещал 10 тысяч ливров - сумма по тем временам оглушительная (около десяти миллионов долларов в пересчете по ценам на золото, а по покупательной способности все пятьдесят миллионов, если не больше).

По свидетельству Матвея Парижского всего в "христианском мире" (читаем - католическая Европа и Святая земля) было около 20 тысяч лепрозориев. Масштаб немаленький, даже если счесть что в каждом лепрозории содержалось, допустим, по 20 больных. Итого почти 400 тысяч человек. Смело округляем в пользу увеличения и получаем полмиллиона при населении Европы где-то в 75–80 миллионов человек. Картина получается неприглядная.

Мне возразят: было предостаточно других кожных заболеваний, которые "могли принять за проказу". Ничего подобного: симптоматика собственно проказы и дифференциация с другими болезнями была отлично известна - вспомним короля Иерусалимского Балдуина IV Прокаженного - его воспитатель Гийом Турский обратил внимание на потерю чувствительности кожи у ребенка и безошибочно поставил диагноз. Так же безошибочно болезнь определяли и опытные лазариты с госпитальерами, клиническая картина с точностью описана в большинстве средневековых трудов по медицине.

Единственное, с чем могли перепутать проказу - так это с сифилисом, но не с тем, который доказанно завезли из Нового Света через 150–200 лет, а с невенерическим (то есть половым путем не передающимся) трепонематозом проникшим в Европу из Африки задолго до Колумба (может быть еще во времена Рима - следы сифилитического поражения найдены на костях у жителей Помпей). Обнаружены останки монахов-августинцев из Кингстон-апон-Халл с аналогичным повреждениями костей - и это примерно 1340-е годы. Невенерический сифилис передавался так же как и проказа, контактно - через одежду, посуду итд.

Так вот. После Черной Смерти наблюдается феноменальный спад заболеваемости проказой и/или похожим на нее сифилисом. Через триста лет в 1664 году Людовик XIV закрывает последний французский лепрозорий за отсутствием больных. В XV веке по сравнению с XIV количество приютов для прокаженных сократилось во Франции с 2000 времен Матвея Парижского до шестидесяти и далее неуклонно снижалось.

Спрашивается, что это было? Самая разумная версия: прокаженные успешно вымерли от чумы в 1348-50 годах и носителей заразы стало даже не в разы, а на порядки меньше. Вторая версия: проказа - болезнь "теплолюбивая", встречается в основном в тропиках. Распространение в Европе во время средневекового максимума температур (когда в Шотландии без затруднений выращивали виноград, а в Нормандии не выпадал зимой снег) - вполне логично. Но вот наступает Малый Ледниковый период о котором мы недавно говорили и проказа откатывается на юг. Дополнительно смотри пункт первый (носители вымерли).

Но самое интересное в другом. Последней пандемии чумы в XIX веке (пусть и не носившей такого сокрушительного характера как катастрофа 1348 года) предшествовал резкий рост заболеваемости проказой и натуральной оспой, точно так же как и в XIV веке (оспенная пандемия неожиданно возобновилась в 1871 году и продолжалась два года, приняв такой злокачественный характер, который не наблюдался даже в XVIII веке до появления прививок). Синхронность масштабного появления чумы и проказы видимо объясняется тем, что возбудители этих болезней являются природно-очаговыми сапронозами. Выходит, та же последовательность событий, которая приводит к колебательным процессам в экосистемах лепрозного микроба, оказывает аналогичное действие и на экосистему бактерии чумы.

Одновременно можно предположить участие на пандемическом поле XIV столетия еще каких-то других игроков - высказывалось предположение о возможном наложении на чуму эпидемии некоей геморрагической лихорадки, но эта гипотеза ныне окончательно отвергнута: британскими и американскими учеными в последние годы проведены исследования мягких тканей зубов умерших, найденных в "чумных рвах" XIV, XVI и XVIII веков соответственно. Анализ бактериальных ДНК из пульпы зубов жертв эпидемий 1348, 1590 и 1722 годов доказал наличие Yersinia Pestis. Специфическая РНК-полимераза и нуклеотидная последовательность не отличается от современных штаммов бактерии чумы.

Примечания

Некромантия, вредоносное колдовство и еретические посулы (лат.).

Министериал - представитель служилого дворянства из числа мелкого или безземельного рыцарства на службе у сеньора.

Столетняя война продолжалась до 1453 года, то есть полные 116 лет.

Автором используются старинные римские и французские меры длины. Римская миля - 1,59 км. Туаз - 1,94 м. Парижский фут - 0,3 м.

Особый посол-инквизитор Апостольского престола.

Право на доход с церковной должности.

Подразумевается Иоанн Безземельный (принц Джон). Король с 1199 по 1216 гг.

Умному достаточно. (лат.)

Реальный исторический документ - выдержка из "Nuova Cronica" Дж… Виллани от 1348 года, о катастрофическом землетрясении в Альпах, Италии, Баварии и на Балканах.

Дневные часы: те из канонических часов, которые читаются в дневное время; а именно: терция (9:00); секста (полдень); и нона (3:00).

"Проституткой" и "публичной девкой".

То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего. (лат).

Бытие, первая книга Моисеева.

Деньги не пахнут (лат.)

Сторожевая башня с надвратным колоколом, обычно самая высокая в городе.

Монах, украшающий рукописи иллюстрациями и орнаментами.

"Городской капитан" - должность, приблизительно схожая с начальником полиции, одновременно командовавшим городским ополчением.

Кельтское название Арраса.

Сен-Реми, один из покровителей Франции. Крестил в 498 году Хлодвига Меровинга, первого христианского короля франков.

Дедукция и абдукция - вывод частных положений логическим путем из общего.

Каждому свое (лат.)

"Малый ледниковый период" продолжавшийся с начала 1300-х по 1700-е годы по мнению исследователей был вызван замедлением течения Гольфстрима.

"Ассоциированное членство" в духовно-рыцарском ордене без принятия монашеских обетов. Предоставляется жертвователям денег или земель Ордену.

Прямая цитата из Откровения Иоанна Богослова, глава 6, стих 7 - "И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним".

Т.е. почвенных, исходящих из земли или болот.

Кварта - здесь единица объема около 1,1 литра, или 1/35 анкера (около 35,7 литров).

Семь свободных искусств - обязательный комплекс практических дисциплин: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка.

"Удивительный Доктор" - почетное звание Р. Бэкона дарованное ему в 1247 году Парижским университетом.

Реальный исторический факт. Обстоятельства смерти дамы Беатрисы д’Ирсон и место захоронения неизвестны.

Единственный случай в истории Французского королевства, когда статуса пэра была удостоена женщина.

Читайте также: