И все таки когда мир победит вич

Спустя 10 лет генетики и вирусологи снова сообщили о том, что одного из ВИЧ-положительных пациентов удалось вылечить. Лайф разбирался, что стоит за этим заявлением и есть ли будущее у такого лечения.

Пациент номер один

История с победой над ВИЧ началась с диагноза американца Тимоти Брауна, проходившего обучение в Германии в середине 90-х. Спустя 10 лет антиретровирусной терапии Браун решился на крайне сложную и дорогую операцию. Её суть заключалась в том, что от донора ВИЧ-инфицированному пациенту, у которого к тому же обнаружили онкологию, "пересаживался" костный мозг с клетками, устойчивыми к вирусу.

Незначительная часть людей рождается с мутацией в гене CCR5, которая позволяет создать невидимую броню для смертельного вируса. После операции в 2007 году и пересадки от донора с мутацией CCR5 Delta 32 "берлинскому пациенту" перестали делать антиретровирусную терапию, и вирус в его организме больше не обнаруживался. При этом Браун перенёс повторную трансплантацию — к ней пришлось прибегнуть после того, как онкология вернулась.

Спасительная мутация долгое время считалась научной выдумкой. В 2013-м обсуждалось агрессивное лечение маленькой девочки, которая родилась с ВИЧ-инфекцией. Считалось, что антиретровирусная терапия в течение 18 месяцев сработала, ведь некоторые анализы действительно давали отрицательный результат. Однако через два года вирус вернулся, и учёные вновь заговорили о том, что вылечить смертельный вирус невозможно. Но Тимоти Браун спокойно живёт без болезни очень долгое время — американцу, пережившему трансплантацию "защиты от ВИЧ", сейчас 53 года.

Пациент номер два

Спорная ситуация вокруг лечения ВИЧ сохранялась вплоть до того момента, пока газета New York Times не сообщила о "лондонском пациенте" — втором человеке, который смог полностью победить смертельную болезнь. Медики не стали изобретать велосипед и пересадили второму добровольцу такой же костный мозг, как и в первом случае. Донором "лондонского пациента" стал человек с мутацией гена CCR5 Delta 32, излечившей Тимоти Брауна от ВИЧ 12 лет назад.

Сообщается, что пересадка костного мозга была проведена ещё в мае 2016 года, а с сентября 2017 года пациент полностью прекратил принимать антиретровирусные препараты. На протяжении более полутора лет пациент находился без терапии, и регулярные анализы не выявили инфицированных клеток. Вирусолог Антон Репин в разговоре с Лайфом отметил, что для достоверности результатов необходимо сравнить динамику болезни с первым в истории науки случаем излечения.

Важно понимать, что даже при таких мутациях человек всё равно может быть носителем вируса, однако сам не будет им болеть.

Результаты могут быть ошибочными сразу по нескольким причинам. Главная — неправильные анализы. Для точности нужно привлечь несколько независимых команд к изучению результатов. Если у всех будет один результат, то это уже другой разговор

Врут или победили?

Осенью 2018 года вирусологи из Университета Мельбурна в Австралии заявили, что комбинация двух противовирусных препаратов помогла организму обезьян избавиться от вируса иммунодефицита, "засевшего" в иммунных клетках. Кроме того, вирусологи заявили, что им удалось предотвратить возвращение болезни. Однако до тестирования препаратов GS-9620 и PGT121 на людях дело, похоже, так и не дошло.

Учёные из Университетского колледжа Лондона заявляют, что им удалось добиться стабильной 18-месячной ремиссии у другого пациента мужского пола. Отмечается, что в 2012 году у анонимного пациента, живущего с ВИЧ более 15 лет, диагностировали лимфому Ходжкина, для лечения которой врачи провели пересадку стволовых клеток от донора с двумя копиями гена-мутанта CCR5 Delta 32. Пациент быстро восстановился после трансплантации и спустя 16 месяцев перестал принимать антиретровирусные препараты. Повторные анализы подтвердили, что РНК вируса в его крови не обнаруживается уже полтора года.

Комментируя такие результаты, учёные отметили, что, скорее всего, "берлинский пациент", на котором испробовали метод пересадки костного мозга, не был аномалией. Однако лечить по такому методу массово пока не получится. Генетик Татьяна Кравцова в беседе с Лайфом отметила, что у такой терапии существует целый ряд проблем.

Главное — это поиск донора. Носителей мутировавших генов по всему миру всего несколько сотен. К тому же нет никаких гарантий, что трансплантация пройдёт успешно. Проводить каждую — всё равно что дирижировать оркестром в тысячу человек

Всего, как сообщает New York Times, в программе особой терапии ВИЧ участвует не менее 40 человек. Исследователи отмечают, что об окончательных результатах говорить рано — прошло слишком мало времени, чтобы делать однозначные выводы. Но даже в том случае, если повторное комбинированное лечение окажется эффективным, массовой терапии ожидать не стоит. В первую очередь — из-за стоимости лечения и нехватки доноров. Стоимость трансплантации костного мозга, по разным данным, составляет около 200 тыс. евро, а число доноров с двумя копиями мутировавшего гена CCR5 больше не становится.

Генетики и вирусологи отмечают, что именно из-за этого любое лечение ВИЧ пока носит экспериментальный характер. Для массовости и полного выздоровления больных придётся придумать более простой и дешёвый способ.

Победа над ВИЧ является едва ли не главной целью человечества, и что самое приятное: мы уверенно приближаемся к искоренению этой болезни. И для того, чтобы достичь этого, не нужно полностью избавляться от заболевания, а достаточно просто остановить его распространение, что и приведет ВИЧ к исчезновению.

ВИЧ, расшифровывающийся как вирус иммунодефицита человека, успел унести миллионы жизней, молниеносно распространяясь по всей планете. Еще совсем недавно идея о победе над ВИЧ казалась нереальной.

Но в сегодняшних условиях у людей есть возможность прожить долгую и счастливую жизнь, благодаря совершенствованию медицины и технологий. СПИД является ретро вирусом, который инфицирует клетки ДНК и впоследствии распространяется по всему организму, и заражает остальные клетки.

ВИЧ не поддается иммунной системе человека, пытающейся поймать и обезвредить попавший в организм вирус, именно поэтому было так трудно найти лечение. Но современная медицина предлагает с помощью препаратов останавливать распространение ВИЧ по организму, чтобы сохранять еще не зараженные клетки здоровыми. Основным элементом таких препаратов становится антиретровирусное средство, или АРТ, которое представляет собой группу лекарств, направленных на борьбу с ВИЧ. Некоторые из них блокируют проход вируса в клетки иммунной системы, другие способствуют остановке распространения ВИЧ по организму.

АРТ также служат профилактическим средством для не зараженных ВИЧ. Это называется пред инфекционной профилактикой. Подобные вещества действуют следующим образом: они скапливаются в организме человека и предотвращают появление зараженных вирусом клеток. Это значит, что человек с отрицательным ВИЧ, но имеющий риск заражения, может принимать АРТ-препараты во избежание попадания вируса в их организм.

В теории можем сказать, что однажды такой подход может стать ключевым в победе над СПИД. В реальности же все немного сложнее. У многих людей по всему миру, как с положительным, так и отрицательным тестом на СПИД либо нет доступа к подобным препаратам, либо достать их очень трудно. В частности, мы говорим о странах, где уровень заболевания наиболее высок.

Доступ к АРТ-препаратам определяется уровнем здравоохранения в стране. Из этого вытекает, что для остановки распространения СПИД по миру, в первую очередь, нужно начать с доступной медицины для каждого человека. Исследования ЮНЭЙДС показали, что для устранения 90% очагов распространения СПИД к 2030 году потребуется от 20 до 30 миллиардов долларов.

Во-первых, инвестирование денег в эту среду поможет людям проходить тесты на СПИД, во-вторых, большее количество людей получит доступ к лечению. Поэтому улучшение уровня медицины и здравоохранения по всему миру должно стать заботой не только организаций по борьбе с СПИДом, но и отдельных людей, общества, государств.

Ведь у человечества есть реальный шанс избавиться от этой болезни. Общими усилиями с 1996 по 2017 год, распространение ВИЧ уменьшилось почти на половину, а жизни зараженных вирусом были спасены, благодаря новым медицинским препаратам.

С финансированием организаций по борьбе с ВИЧ и СПИД мы сможем раз и навсегда забыть чуме нашего времени. Прогресс в предотвращении распространения и лечении СПИД очевиден, но это не значит, что на этом мы можем остановиться.

Иногда я получаю от посетителей сайта письма со словами благодарности и выражениями признательности за то, что существует такой сайт, что на нем много полезной и интересной информации . Приятно, конечно. Спасибо за добрые слова всем, кто удосужился выразить свою благодарность!

Средства можно перечислить на один из следующих кошельков:

Чуму 20 века почти что побеждают суперантитела

31.10.2013 в 13:42, просмотров: 15614

Человеческие антитела широкого спектра действия против ВИЧ снижают концентрацию вируса в крови до неразличимого уровня. Такой эффект наука наблюдает впервые — правда, пока только в опытах на обезьянах.

Больные СПИДом имеют пока только одну надежду — антиретровирусную терапию, которая основана на препаратах, препятствующих размножению ВИЧ. Геном этого вируса записан в РНК, поэтому после попадания в клетку он с помощью фермента ревертазы (обратной транскриптазы) делает копию ДНК на шаблоне собственной РНК. Потом с этой ДНК собственные белки клетки начинают штамповать вирусную РНК. Если, скажем, подавить работу обратной транскриптазы вируса, то он не сможет размножаться.

Однако даже коктейли антиретровирусных препаратов помогают лишь перевести болезнь из острой фазы в хроническую. Такая терапия ничего не может сделать с вирусом, который плавает в крови или находится в клетке в спящем состоянии. Поэтому исследователи ищут способ избавления от самого вируса, а не просто подавления его способности к размножению. (К слову, обычная антиВИЧ-терапия теоретически позволяет избавиться от вируса, но лишь при особых условиях, и такие случаи, увы, единичны.)

Но когда речь заходит о том, чтобы полностью изгнать ВИЧ, то все соглашаются, что лучше антител тут инструмента не найти. С одной стороны, здесь всё просто, достаточно найти иммуноглобулины, которые узнавали бы белок вирусной оболочки, связывались бы с ним и сигнализировали иммунным клеткам-убийцам о том, что этот комплекс нужно уничтожить. Проблема, однако, в том, что ВИЧ обладает колоссальной изменчивостью, и антитела обычно ловят только некую долю вирусных частиц, ибо тот же самый белок у них наделён рядом отличий, благодаря которым антитела его не видят.

Но наш иммунитет всё же способен справиться с таким разнообразием вируса, создавая антитела широкого спектра действия. То, что иммунитет может вырабатывать иммуноглобулины, распознающие более 90% разновидностей ВИЧ, учёные обнаружили в 2010 году, и это открытие, разумеется, вселило во всех надежду, что СПИД вот-вот падёт. Но со временем выяснилось, что такие антитела возникают редко и через огромный промежуток времени, к тому же исключительно в ответ на настоящую инфекцию — то есть спровоцировать их синтез с помощью вакцины из убитого патогена не получится.

Между тем учёные продолжили работать с подобными антителами. И не так давно удалось обнаружить универсальные антитела, которые появляются гораздо раньше и выглядят проще, чем те, что наблюдались до этого, — правда, и универсальность их оказалась пониже. Но обязательно ли заставлять сам иммунитет вырабатывать такие антитела? Как показали эксперименты двух исследовательских групп — из Медицинского центра дьяконицы Бет Израэль и Национального института аллергии и инфекционных болезней (оба — США), — иммуноглобулины широкого спектра действия, просто введённые в кровь, эффективно понижают уровень ВИЧ.

Группы Дана Баруха и Малкольма Мартина экспериментировали с обезьянами: резусов заражали гибридным обезьянье-человеческим ВИЧ, который размножался в макаках, но выглядел похожим на человеческий вирус. Оружием против него послужили антитела широкого спектра действия, полученные от пациентов со СПИДом.

Барух и его коллеги использовали коктейль из трёх видов антител, и в течение недели уровень вируса упал настолько, что его нельзя было обнаружить. Похожий результат был и тогда, когда вместо смеси иммуноглобулинов применяли только один их вид. После того как содержание таких антител в крови начало снижаться, концентрация вируса снова поднялась, однако у некоторых обезьян она по-прежнему оставалась неразличимо низкой даже без ведения дополнительных порций антител.

В работе Мартина и его коллег речь идёт примерно о том же, только тут исследователи использовали иные разновидности антител против ВИЧ. И вновь концентрация вируса падала у макак в течение семи дней до неразличимого (ещё раз: неразличимого!) уровня и оставалась такой на протяжении 56 дней, пока антитела сами не начинали исчезать. Дальше всё зависело от того, сколько вируса было у обезьян изначально: если мало, то после исчезновения антител вирус оставался под контролем собственного иммунитета животных, если же его изначально было много, то уровень начинал расти.

Как подчёркивают исследователи, вирус исчезал как из крови, так и из других тканей, и никакой устойчивости к вводимым антителам у него не появлялось. (Правда, было одно исключение: когда во втором исследовании вводили лишь одно антитело, и подопытной была макака с 3-летним опытом сожительства с вирусом, у неё возникал устойчивый вирусный штамм.)

Авторы работ полагают, что антитела нужно соединить с обычными антиВИЧ-лекарствами: это снизит стоимость лечения, и, скорее всего, повысит его эффективность — если к антителам добавить также вещества, препятствующие размножению вируса в клетке.

1. Кто же эти счастливчики, которых вылечили от ВИЧ?

В этом гайде мы разберем все три случая подробно.

Попадая в кровь, вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) стремится проникнуть в лимфоциты (подробнее об этих процессах читайте в нашем большом гайде здесь). Для того чтобы это сделать, ему необходимо связаться с белковыми рецепторами на поверхности лимфоцита.

В этом процессе важную роль играет ген CCR5, который синтезирует белок-рецептор. Если свойства этого белка меняются, то ВИЧ не сможет попасть в клетку.

Ученым известна природная мутация CCR5 delta 32. Если говорить точнее, то это подвид мутации, который называется делецией. При ней в гене-мутанте отсутствует некоторые участки. Мутация приводит к нарушению синтеза белка CCR5 и либо сильно тормозит развитие ВИЧ в организме человека, при гетерозиготном наследовании мутации (когда носитель гена только один из родителей), либо делает человека практически неуязвимым для вируса, в случае гомозиготного наследования мутации (носители гена – мать и отец одновременно).

3. Получается, ВИЧ можно вылечить с помощью генетической мутации? Как так?

Во всех трех случаях исцеления от ВИЧ речь идет фактически о побочном эффекте от сложной процедуры, применяемой при заболеваниях крови – трансплантации костного мозга (часто это происходит при лечении разновидностей рака). Если донор будет с мутацией CCR5 delta 32, то этот ген можно передать пациенту и таким образом сделать его невосприимчивым к вирусу.

В настоящее время чаще всего используют не пересадку самого костного мозга, а трансплантацию стволовых клеток периферической крови – с тем же эффектом.

Найти донора для данной процедуры сложно: группа крови здесь не имеет никакого значения, главное, – это тканевая совместимость.

Да, причем до этого он долго и тяжело боролся с ВИЧ и раком одновременно. Это мрачное сочетание ему и помогло.

Пациента зовут Тимоти Рэй Браун. Когда у него диагностировали рак – острый миелоидный лейкоз, – американцу было 40 лет. За 10 лет до этого у него обнаружили ВИЧ. К моменту диагностики рака Браун уже более четырех лет принимал антиретровирусную терапию. Она позволяет сдерживать вирус в крови и жить нормально.

Первоначальное лечение острого миелоидного лейкоза состояло из двух курсов индукционной химиотерапии (она нацелена на выведение больного в ремиссию) и одного курса консолидационной химиотерапии (она должна закрепить ремиссию и провести профилактику рецидивов).

В течение первого индукционного курса у Брауна развились тяжелые печеночные токсические эффекты и почечная недостаточность. Так что антиретровирусную терапию ВИЧ пришлось отменить. Это привело к росту вирусной нагрузки до 6.9×106 копий на миллилитр крови.

После первой химиотерапии Браун вновь начал принимать препараты от ВИЧ и уже через три месяца снизил присутствие вируса в крови до минимальных значений. Но через семь месяцев произошел рецидив лейкоза, так что пациенту пересадили стволовые клетки периферической крови.

Острый миелоидный лейкоз вернулся через 332 дня после первой трансплантации. В связи с этим был проведен еще один курс терапии, облучение всего тела и вторая трансплантация. Вторая трансплантация привела к полной ремиссии рака. Берлинский пациент уже более 10 лет не принимает антиретровирусную терапию и в его крови не обнаруживается РНК ВИЧ.

5. А что мы знаем о Лондонском пациенте?

Мы не знаем его имени. Зато знаем, что ВИЧ-инфекцию у него нашли в 2003 году. Пациент использовал антиретровирусную терапию с 2012 года и таким образом удерживал вирус в крови на неопределяемом уровне.

Но в 2012 году ему тоже диагностировали рак – Ходжкинскую лимфому. В 2016-м дополнительно к химиотерапии пациенту пересадили стволовые клетки периферической крови (они, как и в случае Берлинского пациента, содержали мутировавшую версию гена CCR5 delta 32).

На данный момент уже в течение 18 месяцев в крови у Лондонского пациента не обнаруживается РНК ВИЧ.

6. Говорят, есть еще Дюссельдорфский пациент. Он тоже вылечился?

Врачи не уверены. Речь о 49-летнем человеке с ВИЧ (имя его тоже неизвестно). Он перенес пересадку стволовых клеток периферической крови в феврале 2013 года после достижения полной ремиссии острого миелоидного лейкоза. Пациент принимал антиретровирусную терапию до 18 ноября 2018 года, когда по решению пациента и врачей ее прием был прекращен.

На данный момент в крови пациента на протяжении 3 месяцев не определяется РНК ВИЧ. Поскольку срок небольшой, громких заявлений врачебная группа Дюссельдорфского пациента пока не делает.

7. Вы хотите сказать, больные раком и ВИЧ могут излечиться и от того, и от другого?

Очевидно, шансы есть, и эту схему лечения можно успешно применять. Случаи Лондонского и Дюссельдорфского пациента наконец-то доказали, что Берлинский пациент выздоровел не случайно. Добиться ремиссии ВИЧ-инфекции даже при проведении трансплантации костного мозга без предварительного полного облучения организма и с применением облегченной химиотерапии возможно. И это отличная новость для пациентов с ВИЧ и онкологическими заболеваниями крови.

8. А можно вылечиться от ВИЧ, если у больного нет рака крови?

Говорить о том, что в ближайшее время от ВИЧ можно будет излечить любого, – очень рано.

На данный момент лечение (точнее, подавление) ВИЧ антиретровирусными препаратами намного безопаснее и позволяет жить ВИЧ-положительным людям столько же, сколько и здоровым.

Так или иначе, изучение случаев длительной ремиссии ВИЧ-инфекции после трансплантации костного мозга позволит ученым вплотную приступить к разработке генной терапии, которая в перспективе станет лекарством от этого вируса. Главное, найти безопасный способ модифицировать клетки таким образом, чтобы собственные лимфоциты человека получили чужую мутацию гена CCR5 delta 32.

Ну, очевидно, что пересадка костного мозга, - это слишком радикальный подход. Лучше внести мутацию точечно, с помощью методов генной терапии подобных CRISPR-CAS9. Тем более, если известна мишень.

А разве можно внести мутацию в ДНК уже сформированного человека? CRISPR-CAS9 вроде к эмбрионам применяют.

Причем не только пересадка но пересадка костного мозга с мутацией ccr5. А таких людей среди доноров не очень много

Не совсем так, вич бывает двух видов и механизмы проникновения отличаются. Но если у тебя гомозиготная (тоесть ген АА) мутация гена ccr5 возможно это делает тебя полностью не восприимчивым к вич-1. В России 21% у которых есть мутация в Аа ccr5

А как они подсчитали проценты то?

Блин, а я татаро-хохол, так себе перспективы

я бы, даже будь с мутацией ccr5 в гомозиготе, не рискнул тыкать во все попало без презерватива. Есть другие штаммы вич которые цепляются к соседним генам.

Да у нас такие кадры есть:

В Новокузнецке 35-летний местный житель около года проживал вместе со своей дамой сердца, после чего пара рассталась. Через некоторое время новокузнечанин почувствовал себя плохо и обратился в больницу, где ему поставили страшный диагноз: ВИЧ.

Мужчина, предположив, что заразить его могла его бывшая возлюбленная, прямо спросил у неё об этом в социальных сетях. Женщина призналась, что заражена этим вирусом с 2010 года и состоит на учёте в специализированном медицинском учреждении. И сознательно не сообщала бывшему возлюбленному о своём диагнозе.

Да-да, этот момент хотелось бы поподобнее. Где можно сдать тест на наличие этой мутации?

Мутация в гене ccr5, отсутствуют рецепторы к которым крепится вич. Думаю в центрах где можно расшифровать геном, можно сделать

Несколько фильмов про зомби так же начинались.

Люди ничему не учатся

Это напоминает анекдот:

Учёные придумали лекарство от всех болезней. Чтобы оно подействовало, нужно одно условие: вы должны болеть ВСЕМИ болезнями)

Подожду комментарии шарящих людей

Прочитал про кондиционирование пациента и чёт сразу вспомнилось:

"Морфогенетическое кондиционирование (ориг. Morphogenic Engine) — процесс, разработанный доктором Рудольфом Вернике, который позволяет людям, находящимся на грани полного безумия, контролировать разумный нано-рой через состояние осознанного сна."

Реально, но только для богатых

Интересно, а "российский" пациент появится? Или это удел "развитых" стран?

Может с начало победим насморк и простуду?
Вот когда от этого будут таблетки, которые лечат за 1 час. Вот это будет достижение.

Органика с такой скоростью не лечится.
Будь ты машиной, оно бы всё работало мгновенно.

Новость №1003: Лекарство от старых клеток примирило иммунитет мышей с силиконовым имплантатом

Как я перестала бояться и полюбила доказательную медицину

Начну издалека. С того, как в принципе построено обучение в российском медицинском вузе (актуально на 2011 год выпуска, но не думаю, что с тех пор программа значимо изменилась).

Первые три курса — по большей части теория: биология, латынь, анатомия, физиология, гистология, химия и прочие далекие от клиники дисциплины. Наукой заниматься можно по личной инициативе, прибившись к какому-нибудь добренькому преподавателю. Системности в этом никакой нет: тебя используют как рабочие руки, позволяя задавать вопросы по ходу дела. Так на первом курсе я охотилась на паразитов в попах у первоклассников, на втором — умудрилась облиться серной кислотой. Хорошее было времечко!

Потом начались циклы обучения на клинических кафедрах, и нас начали подпускать к больным. Но и за эти три года понимание о принципах принятия врачебных решений не пришло. Все болезни мы изучали по схеме: симптомы-причины-диагностика-лечение-профилактика, превращая свои головы в филиалы Википедии.

Никто не объяснял, по какому принципу в реальной практике назначаются те или иные анализы или лекарства. Это казалось чем-то незыблемым: делай, как написано в учебнике, и все будет в порядке.

С третьего по шестой курс я упарывалась по науке. Сейчас специально проверила, чтобы обозначить масштаб — 2 патента, 4 рационализаторских предложения, медаль (!) российской академии наук, парочка ВАКовских публикаций и еще два десятка — менее престижных.

Доказательная медицина? Нет, не слышала. Я писала научные статьи вообще без понимания, насколько они качественные. При этом не было никаких иллюзий насчет практической пользы всей этой деятельности: я ни разу не видела примеров, когда результаты чьих-либо научных изысканий внедрялись бы в жизнь за пределами самого исследования. Как только кто-то защищал кандидатскую, вся кипучая активность по большей части сворачивалась, новые приборы убирались в шкафы вместе со свеженапечатанными методичками.

Нет, вру. На шестом курсе нам рассказывали про трансляционную медицину (эрзац докмеда) — в виде короткого 6-часового курса, который благополучно проспали большинство студентов. А еще один хороший кардиолог как-то разрешил полистать клинические рекомендации по лечению инфаркта. Правда, плохо объяснил, как они соотносятся с практикой и что значат все эти А, В, С и D напротив каждой рекомендации.

Как вы поняли, 6 лет основной учебы, год интернатуры и год аспирантуры не прошли даром. Но никакой системности медицинского мышления не подарили.

Парадоксальным образом меня на это сподвигла дальнейшая журналистская деятельность с необходимостью отвечать за базар подтверждать свои слова ссылками на источник. В какой-то момент стало понятно, что ссылки есть разные, а исследования могут противоречить друг другу.

В какой-то момент пришло понимание, что нравится, когда все логично: на каждый тезис должна быть ссылка. Ты как бы снимаешь с себя ответственность за сказанное, потому что твое экспертное мнение в сравнении с консенсусом сообщества ученых не значит вообще ничего. То есть, рассуждать можно, но ровно до того момента, пока рассуждения не переходят в конкретные медицинские рекомендации. А здесь начинается магия: оказывается, у науки заготовлены тысячи ответов, просто они спрятаны внутри миллиона исследований, и их нужно разыскать и вытащить на поверхность. Такой бесконечный челночный бег: от читателя к ученым и обратно.

Это опьянило: вдруг оказалось, что ловить на ошибках можно не только себя, но и всяких там именитых профессоров или горлопанистых производителей чудо-приборов и лекарств. Я начала присматриваться к тем, кого невозможно было подловить, и узнала о существовании Никиты Зорина, Василия Власова, Ахмеда Рустамова, Алексея Водовозова, Антона Родионова, Артемия Охотина, Никиты Жукова, Ярослава Ашихмина, Ольги Добровидовой, Даши Саркисян, Федора Катасонова, Сергея Бутрия, Бена Голдакра, Петра Талантова, Елены Мотовой, Роксаны Мухарямовой, Джулии Беллуз и других замечательных людей. Часть из них к тому же написали книги, и когда я их прочла, паззл сложился окончательно.

Выглядит как ну очень окольный путь, зато с оглядкой на него можно сделать следующие выводы:

1. Если ваш врач старше 30, а диплом получал в России — не факт, что он осведомлен о докмеде больше вашего.

2. Научная деятельность в анамнезе ≠ навык критического мышления.

4. Просто разобраться и успокоиться — путь для слабых духом. Тьма сгущается быстрее, чем врачи, журналисты и обыватели переходят на светлую сторону силы. Поэтому знание надо нести дальше, без снобизма и лени сея его вокруг любым удобным способом.

5. Нельзя сотворять себе кумиров, потому что лучшие из нас порой ошибаются. Тут все опять как у джедаев: ни гнева, ни ненависти, ни любви.

6. Ну и главное: приверженность к доказательной медицине не заменяет человеку мозг. Но это тема для отдельного разговора.

Знания — сила. Особенно когда речь идет о здоровье — своем и близких. Уверены, что знаете достаточно о том, что такое ВИЧ и как защитить себя от вируса?

Мы считаем, что эту информацию должен знать каждый родитель. Знать и поделиться ей со своими детьми.

ВИЧ существует, и это факт, а не заговор злых врачей. Он был открыт в 1983 году, заснят микроскопами, выделен в клетках.

Всемирная организация здравоохранения считает ВИЧ/СПИД одной из ведущих глобальных проблем в сфере здоровья.

По последним данным, во всем мире ВИЧ диагностирован примерно у 38 млн человек.

Людей, которые не верят в существование ВИЧ или в эффективность лечения — антиретровирусной терапии, называют ВИЧ-диссидентами. Они часто отказываются принимать необходимые лекарства или прекращают уже начатое лечение, не проходят необходимые обследования. В результате вирус в их организме продолжает размножаться, развиваются вторичные заболевания: в запущенном виде ВИЧ перетекает в СПИД, который прогрессирует вплоть до летального исхода. Хуже того, ВИЧ-диссиденты ставят под угрозу не только свое здоровье, но и здоровье близких, не соблюдая меры профилактики и способствуя таким образом дальнейшему распространению вируса.

Не так давно в Санкт-Петербурге и Тюмени проводились судебные процессы над родителями, которые допустили смерть собственных детей, отказываясь давать им лекарства.

Помните: все аргументы ВИЧ-диссидентов о том, что вирус якобы никто не видел или что он не приносит вреда, давно опровергнуты наукой.

Еще как могут! Несмотря на то что передача ВИЧ от матери ребенку —– один из трех основных путей распространения вируса, ее вероятность легко снизить практически до нуля. Для этого маме нужно принимать специальные лекарства — антиретровирусную терапию, а беременность и роды должны проходить под пристальным вниманием и контролем врача.

Чем раньше у будущей матери диагностировали вирус, тем больше шансов на рождение здорового ребенка.

Бывают и ситуации, когда инфицирование происходит уже после того, как женщина забеременела.

Вот почему парам, планирующим беременность, так важно пройти тест на ВИЧ — причем, обоим партнерам. А всем беременным, независимо от ВИЧ-статуса, рекомендуется пользоваться презервативами при каждом половом контакте в течение всей беременности и кормления грудью — для защиты не только от ВИЧ, но и от множества других опасных вирусов и бактерий.

На самом деле внешне определить, есть у человека ВИЧ или нет, невозможно. У ВИЧ нет собственных симптомов, и в этом его главное коварство. Вирус может замаскироваться под любое простудное или инфекционное заболевание, а может и вообще никак не дать о себе знать.

Часто бывает, что с момента заражения до появления первых проблем со здоровьем проходят годы, в течение которых человек не чувствует изменений в своем состоянии.

Так что единственный достоверный и эффективный способ выяснить наверняка — сдать тест на ВИЧ.

Это не так. Конечно, люди, употребляющие наркотики, и гомосексуальные мужчины по-прежнему больше всего подвержены риску инфицирования. Однако сейчас самый распространенный путь передачи ВИЧ — половой, и только в нашей стране более половины новых случаев регистрируются в гетеросексуальных парах, когда заражение происходит от постоянных партнеров.

При этом у женщин риск инфицироваться ВИЧ при половом контакте выше, чем у мужчин.

Вот почему эпидемию ВИЧ стали называть генерализованной.

На текущий момент женщинам с ВИЧ рекомендуют отказаться от грудного вскармливания и заменить молоко на смеси там, где это возможно.

Увы, пока данные исследований говорят о том, что в грудном молоке может содержаться вирус и риск инфицирования пусть и незначительный, но все же есть — даже если мать пьет специальные препараты и в крови он не определяется.

Кстати, по закону ВИЧ-позитивные мамы должны получать детское питание бесплатно.

ВИЧ действительно передается через прямой контакт с инфицированной кровью, которая может оставаться в НЕстерильных иглах и шприцах, на бритвенных лезвиях, а также при переливании зараженной крови. Это второй из трех основных путей передачи вируса.

Однако ВИЧ погибает в сухой крови и не выдерживает нагревания и обработки любым дезинфицирующим средством, в том числе спиртом, перекисью водорода или йодом.

Поэтому ни в маникюрном или тату-салоне, ни в кабинете стоматолога, если там всегда (правильно!) дезинфицируют инструменты, заразиться ВИЧ невозможно.

Кроме того, микрочастицы ВИЧ, гонореи, хламидиоза и трихомониаза все равно крупнее, чем поры латекса и полиуретана.

Помните: при правильном и постоянном использовании презерватива риск передачи ВИЧ минимален.

Случаи, когда инфицирование все же произошло, связаны именно с неправильным использованием презерватива — если изделие порвалось, слетело или был неправильно подобран лубрикант.

Путей передачи ВИЧ всего три, помните? От ВИЧ-положительной матери к ребенку во время родов или грудного вскармливания, при использовании нестерильных медицинских инструментов (например, шприцов) и при незащищенном половом контакте (БЕЗ презерватива). И вирус не передается ни при обычных повседневных и бытовых контактах, ни воздушно-капельным путем. Он просто не выживает вне организма носителя и во внешней среде быстро погибает — даже в сухой крови, в высохшей сперме или грудном молоке.

А еще вирус не выдерживает нагревания и обработки любым дезинфицирующим средством, в том числе спиртом, перекисью водорода или йодом.

Есть пищу, приготовленную ВИЧ-положительным человеком, работать или учиться с ним в одном коллективе совершенно безопасно.

Дышать одним и тем же воздухом, даже чихать и кашлять — безопасно. Есть из одной посуды, пить из одного стакана — можно.

Безопасны любые прикосновения, объятия, рукопожатия. Через пот, слезы, слюну и мочу инфицироваться невозможно — так что спокойно можете пользоваться теми же тренажерами в фитнес-клубе, вместе плакать над романтическим фильмом в одну и ту же жилетку и без паранойи посещать общественный туалет.

Это не было мифом в 90-х, когда бушевала первая волна эпидемии: информированность о вирусе была гораздо ниже, диссидентские настроения сильны, а у антиретровирусных препаратов было довольно много побочных эффектов. В результате множество пациентов с ВИЧ быстро доходили до стадии СПИДа и умирали.

Сегодня ситуация изменилась.

Лекарства от ВИЧ по-прежнему нет, но можно сдерживать развитие вируса и предотвращать его дальнейшую передачу с помощью качественной антиретровирусной терапии.

Все это позволяет людям с ВИЧ годами жить нормальной и полноценной жизнью: дружить, учиться, работать, заниматься спортом, влюбляться и создавать семью, даже рожать здоровых детей.

Если лечение подобрано вовремя и правильно, ожидаемая продолжительность жизни с ВИЧ такая же, как и у здоровых людей. Но для этого важно без пропусков и пожизненно принимать лекарства, регулярно сдавать анализы и наблюдаться у врача в центре СПИД, а также в целом сделать выбор в пользу более здорового образа жизни.