Как общаться с девушкой у которой вич

19 апреля 2018 8:06

Ольга, 32 года

Мне хотелось умереть. Я думала, что жизнь кончена, что меня такую никто не возьмет замуж, и детей у меня никогда не будет. Ощущение такое, что ты грязь, зараза и всех вокруг заражаешь через ложку, тарелку. Хотя знаешь, что ВИЧ не передается в быту. Я съехала от родителей и стала жить одна. Даже сейчас, спустя почти 12 лет, я не могу рассказать им о ВИЧ. О моем статусе знают только самые близкие друзья. Они воспринимают меня абсолютно нормально, не делая акцент на заболевании.

В какой-то момент пришло осознание, что жалеть себя и даже умереть — проще простого, что надо брать себя в руки и жить.

Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор

С будущим мужем я познакомилась спустя три года. Очень боялась ему сказать о ВИЧ, но сказала сразу. Он был в шоке. Я думала, что мы больше не увидимся, но он остался. У нас долго не было интимных отношений. Он не любил заниматься сексом с презервативом, а в моем случае без него никак. В конце концов он принял эту ситуацию, мы поженились, и у нас родился здоровый сын. Ребенка зачали обычным способом — это был мой единственный незащищенный половой акт с мужем. Врачи рассказали, что нужно делать, чтобы он не заразился. К сожалению, наш брак вскоре распался. Муж никогда не говорил об этом, но мне кажется, что это из-за ограничений в сексе. Без интимной жизни отношения расклеились.

Сейчас я знакомлюсь с молодыми людьми, хожу на свидания. Кто-то, узнав мой ВИЧ-статус, сразу исчезает, а кто-то продолжает общение. Конечно, всегда страшно рассказать о ВИЧ, потому что не знаешь, какая будет реакция. Но нужно научиться воспринимать это не как поражение, ведь отношения не складываются по многим причинам. Например, многие мужчины, не знающие моего статуса, не готовы принять меня вместе с ребенком. Мне что, отказаться от ребенка? Нет. Проблема не в ребенке, а в том, что именно этот мужчина не готов общаться с женщиной, у которой есть ребенок. Значит, этот мужчина не для меня. Так же и с ВИЧ.

Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор. Мы живем нормальной полноценной жизнью: работаем, любим, рожаем здоровых детей — и это большое счастье.

Екатерина, 42 года

Незадолго до свадьбы мы с мужем сдали анализы, и оказалось, что у него ВИЧ. Он запаниковал и предложил расстаться, оставив последнее слово за мной. Я эту новость как-то спокойно восприняла, сказала только, что и с ВИЧ нормально живут — среди моих знакомых уже были дискордантные пары.

Оказалось, что женщины по несколько лет жили с ВИЧ-положительными мужчинами, занимались незащищенным сексом и не заражались. Потом я наткнулась на диссидентские форумы, а одна знакомая стала меня убеждать, что потеряла ребенка после терапии. В общем, на какое-то время я стала ВИЧ-диссиденткой. Муж по этому поводу ничего не говорил, но чувствовал себя прекрасно и терапию не принимал. Мы не предохранялись. Вскоре я забеременела и родила здорового ребенка. Врачам о статусе мужа не говорила. Сама тоже была здорова.

Санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол

Потом у меня была неудачная вторая беременность, а когда я забеременела в третий раз, анализы показали, что у меня ВИЧ. Это случилось на третий год нашей совместной жизни. Но даже после этого я не хотела принимать терапию, искала обходные пути. Вскоре мое состояние ухудшилось, и я решила пообщаться с диссидентками, которые уже родили. Писала им личные сообщения, спрашивала, как дела. В основном мне не отвечали, у тех, кто ответил, дела были не очень. Поэтому в середине беременности я решила, что надо пить лекарства. Ребенок родился здоровым. Помню, санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол.

Сейчас думаю, что лучше бы я предохранялась, потому что мужа, как мне кажется, гложет чувство вины. Еще я стала весьма агрессивной по отношению к диссидентам. Среди моих знакомых по-прежнему есть пары, которые так же халатно, как и мы когда-то, относятся к терапии. Я пытаюсь их переубедить.

Александра, 26 лет

Я узнала, что у меня ВИЧ, в 2009 году. Для меня это не было шоком: я много лет употребляла инъекционные наркотики и спала с ВИЧ-положительными. Пришла в СПИД-центр, скорее, подтвердить диагноз и встать на учет. На тот момент я уже отказалась от наркотиков.

Однажды в дверь моей квартиры позвонил оперуполномоченный, который опрашивал жильцов: одну из квартир в нашем подъезде обокрали. Так я и познакомилась со своим будущим гражданским мужем. Его коллеги давно работали в отделении и знали меня с другой стороны. Думаю, они его предупредили. Но и я еще на этапе ухаживаний сказала ему, что раньше употребляла наркотики, что у меня ВИЧ и гепатит С. Это его не испугало. Единственное, что он спросил, — могу ли я родить здоровых детей.

Мы прекрасно жили. Секс — только с презервативом. Когда решили завести ребенка, высчитывали овуляцию и шприцем вводили в меня сперму. Забеременела, мне назначили антиретровирусную терапию, вирусная нагрузка упала до нуля и мы перестали предохраняться. У нас родилась здоровая дочь, сейчас ей почти пять лет.

Через пару лет наши отношения себя изжили. Я думала, что никому такая холера, кроме мужа, не нужна. Но, когда мне понравился другой мужчина и я рассказала ему, кто я и что я, он не испугался, сказал, что все нормально. Тогда я поняла, что мои страхи — это просто предрассудки. И ушла от мужа. Правда, с новым другом мы прожили недолго: по сути я уходила не к нему, а от первого мужа.

Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять

Сейчас я уже три года живу с другим мужчиной. Я и его сразу предупредила, что у меня ВИЧ. Он тоже из бывших наркозависимых, но у него только гепатит. Я свой гепатит С вылечила, принимаю терапию, вирусная нагрузка нулевая — я не заразна. Больше боюсь от него гепатит С обратно получить — лечение было тяжелое.

Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять. Им лучше о моем диагнозе не знать.

Роксана, 33 года

Мы познакомились в группе анонимных созависимых. Виделись пару раз, он меня заинтересовал. Потом случайно встретились в метро: оказалось, живем в одном районе. Пока ехали, разговорились и с того дня стали общаться чаще. Ну и как-то завязались отношения. Он пригласил меня на свидание, а потом признался, что у него ВИЧ — заразился, когда употреблял наркотики. Я отреагировала на это спокойно, так как знала, что мне ничего не грозит, если контролировать вирус и соблюдать меры предосторожности. Через какое-то время мы решили пожениться. Мама узнала о ВИЧ-статусе моего будущего мужа и пыталась меня предостеречь, но я объяснила, что мне ничего не грозит. Я не боялась заразиться, но раз в полгода сдавала анализы. Был небольшой страх, что он может рано умереть, но я знала много случаев, когда люди с ВИЧ жили долго. Вера в лучшее рассеивала страхи.

Через полгода совместной жизни, когда вирусная нагрузка у мужа стабильно не определялась, мы стали практиковать незащищенный секс. Это был наш осознанный выбор. Правда, поначалу муж отговаривал меня, потому что боялся за мое здоровье. Потом мы решили завести ребенка. Беременность планировали заранее, сдали все анализы, консультировались с врачами. В итоге у нас родилась здоровая девочка. Маме пришлось соврать, что мы предохранялись, а ребенка зачали с помощью искусственной инсеминации, очистив сперму. Так ей было спокойнее.

Мы с мужем прожили вместе девять лет, потом развелись: чувства ушли. У него не было постоянной работы, а у меня, наоборот, был карьерный рост. Когда мы только начали жить вместе, записывали желания на каждый год: путешествия, важные покупки, личностные достижения. Ничего не сбылось. Все приходилось планировать самой. Мне не хватило в муже решительности и действий, но ВИЧ тут ни при чем, это вообще проблема российских мужчин.

Вопрос психологам

Спрашивает: Сергей

Категория вопроса: Другое

Здравствуйте. Пишу Вам, потому что не могу ни с кем поделиться больше, не могу рассказать родителям или знакомым о том, что меня волнует.
Мне 25 лет. Я познакомился с девушкой, влюбился в неё сразу. Мы стали встречаться. Довольно скоро у нас началась интимная жизнь. Девушка не хотела предохраняться, и вскоре мы отказались от презервативов. Всё началось как-то сумбурно и быстро. У нас уже были разговоры о ребёнке, планы на будущее. Через некоторое время она сделала тест на беременность. Результат оказался положительным. Лично для меня это не было неожиданностью, но девушка испугалась реакции родственников, их осуждения. С одной стороны, я её понимаю - ей 20 лет, у неё мало жизненного опыта. Но я хотел оставить ребёнка. Сказал, что сам всё объясню её матери (с отцом они в разводе). У нас нет отдельной квартиры, но я предложил пока пожить у меня, с родителями. Она отказалась и решила делать аборт. У нас были частые конфликты из-за этого, я пытался убедить её, что ребёнка нужно оставить, но бесполезно. При всём вышесказанном я понимаю, что сам виноват в сложившейся ситуации, так как фактически пошёл на поводу у девушки, отказавшись от предохранения. Мы пошли в частную клинику, где ей дали таблетку (более-менее безопасный способ аборта). В этой же клинике у неё взяли анализ на ВИЧ, но она мне тогда об этом ничего не сказала. Вообще, мы довольно часто ссоримся, причём чаще по пустякам. Я не говорю, что у меня простой характер, но инициатором ссор, в основном, выступает она. И вот, после очередного конфликта по телефону я пришёл к ней домой. Она мне молча открыла. Не говоря ни слова, она протянула мне бумажку, на которой стояла красная печать: "Антитела к ВИЧ обнаружены". Я не мог поверить в то, что увидел. После этого она мне сказала, что нужно повторно сдать анализ, так как есть вероятность ошибки при первом тесте. Она сдала кровь в СПИД-центре. Результат ждали 1,5 месяца (из-за того, что она на тот момент была прописана в другом городе). И снова результат положительный. Она уже обвиняла меня в том, что это я её заразил. Говорила, что общалась только с приличными людьми (половую жизнь она начала в 17 лет, и, как она мне сказала, у неё до меня было шесть половых партнёров). Кровь она не переливала, на наркоманку не похожа. Я тоже сдал анализ на ВИЧ. Честно говоря, я уже смирился с тем, что тоже заражён, поскольку мы около двух месяцев не предохранялись, и у нас были контакты во время месячных. Через несколько дней я позвонил в СПИД-центр. Результат отрицательный. Врачи сказали, что нам нужно обязательно предохраняться. Девушка была категорически против, говорила, что я просто боюсь заразиться и брезгую. В конце концов, мне удалось её убедить в использовании презервативов. Через три месяца мы сдали кровь ещё раз. Результат тот же: у неё +, у меня -.
Люблю ли я её? Не могу сказать точно. Скорее всего, она привлекла меня в сексуальном плане. Мы уже неоднократно хотели разойтись (по причине частых ссор, непонимания, разных взглядов и т.д.), но всё ещё вместе. Знаю, что жалость - это порок, но мне становится жалко её, как только подумаю о нашем расставании - никто не знает о её диагнозе, кроме меня. Она часто спрашивает, не брошу ли я её из-за этого, говорит, что очень боится. Боюсь ли я заразиться? Совру, если скажу, что не боюсь. Вообще, я никогда не считал себя трусом, могу ввязаться не в своё дело, если вижу, что силы не равны, заступиться за того, кто слабее. Но я точно знаю, что если бы этот диагноз был у меня, а не у неё, она бы меня оставила. Я хожу в церковь, молюсь, ставлю свечки за нас, за родителей. Но я просто не знаю, как поступить в этой ситуации, хотя понимаю, что выбор всё равно за мной. Может, Господь оградил меня от этого недуга и я просто не имею права наступать на одни и те же грабли? Скоро снова пойду сдавать кровь и ждать результата. Прошу Вас, скажите своё мнение по поводу вышеизложенного.

Благодарю за внимание,
с уважением, Сергей.

В Петербурге живет около 50 тысяч человек, у которых диагностирован ВИЧ. По статистике, основная группа — это люди 30–45 лет. Из-за болезни не всем из них удается построить серьезные отношения, иногда из-за диагноза распадается семья.

Александр и Наталья, 35 и 32 года

Вместе 2,5 года, женаты

Первое время я не принимал терапию, но никого специально не заражал. Еще год я продолжал колоться. Помню, мы сидели с одной девушкой: укололись и легли спать. А ночью я просыпаюсь и вижу, как она из моего шприца колется — сказала, хочет быть такой же, как я. После этого я начал лечиться.

Теперь у меня еще и гепатит С, приходится пить по шесть таблеток в день.

Наталья: У меня тоже была бурная молодость с наркотиками. О своей ВИЧ-инфекции я узнала в 2012 году, когда жила в Новосибирске.

От меня никто не отворачивался, чувства одиночества не было, но для себя я сразу решила, что здоровые люди для отношений со мной отсекаются: я ответственный человек и не планировала никого заражать, о диагнозе всем говорила открыто. Через знакомых я узнала о форумах типа mirplus. Мне сказали, там можно познакомиться с людьми с таким же диагнозом.

Форумы выглядели — и тогда, и сейчас — очень старомодно. [Из-за этого] я на какое-то время прекратила туда заходить, но в 2014-м вернулась — встретить другого ВИЧ-положительного в ином месте практически нереально.

Я познакомилась в молодым человеком, переехала к нему в Петербург. Свидания были самыми обычными: ведь вокруг ВИЧ жизнь не строится. Но мы быстро разошлись — не сошлись характерами.

Только в 2015 году, когда я обозначила в анкете, что ищу именно Тельца, мы познакомились с Сашей. Сразу же встретились и влюбились.

Я считаю, что человек должен находить себе в друзья и в пару людей своего уровня — так проще и легче. ВИЧ ограничивает в выборе, конечно, но это не значит, что я не хочу найти подходящего человека.

А.: Мы встретились 30 ноября, поговорили, выпили и гуляли до четырех часов ночи. Говорили друг о друге: она хотела поселиться в хостеле — негде было жить, но я отговорил, и она осталась у друга.

Я просто влюбился. Через год мы поженились, и сейчас живем обычной жизнью: работаем, общаемся с другими парами, отдыхаем, гуляем.

Мы соблюдаем повышенные правила гигиены, но это должен делать любой ВИЧ-инфицированный. Лично я не считаю, что ВИЧ — самое опасное заболевание. Слишком много внимания в жизни ему уделять не нужно — только то, чего требует сама болезнь.

В основном наши друзья — обычные ребята, никак не связанные с ВИЧ. Мы их специально не отбираем: кто стал другом, тот уже и стал. Но мы до сих пор знакомимся с людьми на форуме для общения, и иногда это дико странно. Недавно, например, общались с мужчиной 35 лет, договорились встретиться. Пришли, он низенький, кругленький, привел 17-летнюю здоровую девушку, которая не знала о его диагнозе. Мы ушли в шоке, больше не виделись.

Но есть, конечно, и хорошие ребята, с которыми интересно. Это узкая тусовка, иногда мы даже ездим к людям с форума в другие города — они принимают у себя, становятся нашими друзьями.

Некоторые из тех, с кем встречаемся, сейчас находятся в депрессии из-за одиночества: ищут новых друзей, подруг. Увидеться с ними, пообщаться и рассказать, что всё, на самом деле, норм — это то немногое, что мы можем сделать.

Н.: В будущем мы думаем уехать из страны, но не из-за болезни, а просто потому, что нам здесь многое не нравится. Хочется в теплые страны. На государство нам именно из-за болезни грех жаловаться: Саша получает, например, одну из лучших терапий практически бесплатно.

Детей мы не планируем, хотя понимаем, что можно родить и здорового ребенка. Это, скорее, из-за нашего эгоизма, а не болезни.

Дмитрий и Светлана, 42 и 35 лет

Вместе пять лет, женаты

Светлана: У меня обнаружили ВИЧ в 2004 году: врачи сказали, что к тому моменту я болела уже около полугода. До конца не понятно, как я заразилась. Мне кажется, что его занесли во время операции, но доказательств нет.

Тогда у меня был муж — мы уже год жили расписанные. Узнав о диагнозе, он остался и помогал, но подозревал, что я ему изменила и так заразилась. Из-за этого через полтора года мы развелись.

О диагнозе знал только он. Друзьям и родителям я рассказала только после развода: мне нужна была поддержка и объяснение, почему мы разошлись. Было другое время, и они приняли диагноз с опасением — долго спрашивали, что делать, чтобы не заразиться. Но помогали.

Первые годы было сложно: я чувствовала вину, совсем закрылась, считала, что меня не примут. Пришлось даже ходить к психологу, которая мне, болеющей ВИЧ, объясняла, что это нормально, что я могу со всеми пить чай, меня могут обнимать и целовать.

Побороть это мне удалось в 2011-м. Я год встречалась с незараженным мужчиной, который знал о моем диагнозе, но мы разошлись из-за участившихся ссор. Я тогда решила — нужно встречаться только с тем, у кого будет такой же диагноз: и мне спокойнее, и все состояния, настроения и проблемы сразу понятны. Но где искать, не знала: на улице же не будешь спрашивать.

Дмитрий: А я в 2008 году заразился от девушки, с которой недавно познакомился. Мы были пьяные, и она не сказала о своем диагнозе. Потом долго извинялась, но дело было сделано.

Меня поддержали, кажется, все, кто узнал: семья, коллеги, друзья. Мне было почти 33, я думал о семье лишь в будущем, а тут всё оборвалось. С этого года у меня не было отношений: я переключился, стал много работать, поддерживать отца и маму, чем мог.

В 2013-м мне нужно было проконсультироваться с врачом, и по пути в центр я увидел красивую девушку. Я на улице не знакомился никогда, но когда увидел, что она идет туда же, подбежал и начал разговор — почему-то был уверен, что она тоже [болеет]. Это оказалась Света.

С.: Не знаю, почему согласилась [познакомиться]. Тоже, наверное, что-то щелкнуло. Вообще в этот центр не только с ВИЧ ходят, там еще и проверяются, и с другими инфекциями приходят. Как он угадал, не понятно.

В тот же день мы пошли выпить по кофе в ближайшем кафе, рассказали свои истории, в том числе о заражении. Оказалось, живем в 15-ти минутах ходьбы друг от друга. Стали чаще видеться.

Для меня было облегчением спокойно рассказывать понимающему человеку о своем диагнозе. Мы быстро сошлись и съехались.

Были обычные проблемы: где-то расходились во мнениях, где-то ошибались. Но сразу всё бросать — не вариант, ведь мы были заранее близки [из-за вируса ВИЧ], так сказать. И мы работаем над собой, чтобы сохранять отношения.

Переломным моментом, когда я поняла, что хочу провести с ним всю жизнь, стал день, когда я начала пить новую терапию. От побочек я целыми днями лежала дома с температурой, вся в сыпи, и ничего не хотела. Дима тогда приехал и сказал, что никуда не уйдет, пока мне не станет лучше. Полностью это исполнить, конечно, не получилось, но полгода, пока мой организм так реагировал, он как только мог помогал: ходил в магазин, делал часть моей работы по дому.

Д.: Через полгода после этого, в 2015 году, мы обручились. В том же году поженились.

Когда ты один, сложнее держать контроль за тем, чтобы пить таблетки в один и тот же час каждый день. Мы стали контролировать друг друга, всегда можно помочь друг другу, если кто-то порезался, например. Ну и секс — он просто есть.

Лично для меня инфекция не играет в наших отношениях никакой роли — у нас просто семья. У каждого всегда будут свои особенности, в нашем случае это ВИЧ. Но с тем, кто не болеет, зараженному общаться сложнее: всегда появляется какой-то разрыв, на уровне восприятия, может.

С.: О детях мы думаем прямо сейчас, читаем и изучаем тему, думаем сами. Есть два варианта: рожать самим или брать на усыновление. В первом случае есть совсем небольшой шанс всё же заразить ребенка, мы этого не хотим.

Но это дело не одного месяца — нужно продумать, стоит ли ему знать о нашем диагнозе, если он будет здоровый, как его обезопасить от возможных заражений и прочее. Но главное, что всё это реально сделать.

Вячеслав и Кирилл, 29 и 28 лет

Вместе три года

Вячеслав: У нас у обоих заражение через незащищенный секс. Были глупые, не пользовались презервативами. Я познакомился с парнем в клубе в 2014-м, а Кирилл — через соцсети в 2013-м. Оба не сказали, что у них ВИЧ.

Когда я узнал о диагнозе, подумал, что это шутка и что не про меня. Я работал на скорой, и действительно хотел продолжать этим заниматься. Но, поразмыслив, ушел оттуда, чтобы не допускать даже малейшего риска кого-то заразить, — это было полностью мое решение.

Мыслей о серьезных отношениях у меня не было, но с диагнозом мне пришло в голову, что их теперь и не может быть. Для меня секс был важной частью жизни, и тут у меня ВИЧ. Не особо понимая, что делать, начал спать со всеми подряд. Конечно, стал пользоваться презервативами, всем рассказывал о диагнозе, но никто на это не обращал особого внимания. Это был очень плохой период в моей жизни.

Кирилл: Я наоборот принял [свой диагноз] очень легко. Случилось и случилось — я же не умираю. Сразу стал выяснять, как нужно теперь жить. Мне помогли друзья, поддержали в семье, морально помогли врачи.

Тогда я решил, что в идеале бы найти того, кто так же болеет. Для меня это было не обязательное условие, но хороший бонус. Казалось, так будет меньше переживаний.

В феврале 2015-го мне написал друг — сказал, что знакомый знакомого убивается по поводу своего ВИЧ, и нужно бы его как-то поддержать, показав в пример себя. Я удивился, конечно, но согласился. Это оказался Слава. Мы начали общаться, я пытался объяснить ему, что ВИЧ — это не клеймо, жизнь продолжается, что это не он виноват. Он, конечно, не слушал.

В.: Я тогда считал, что меня никто не понимает.

К.: Из-за этого я решил, что нужно стараться сильнее. Напросился к нему домой, добился, чтобы он перестал бухать, начал узнавать, как он заразился, что с ним было. В итоге он мне стал нравиться. Первое время, пока Славе всё еще было плохо, я ничего не предпринимал. А потом позвал его на свидание.

В.: У нас уже был бэкграунд из общения, я очень привязался к Кириллу. Казалось, что если я откажусь, он перестанет мне помогать, но вообще я не очень хотел соглашаться.

Но всё прошло на удивление хорошо: мы гуляли по улицам часов пять. Оказалось, у нас много схожих увлечений — слушаем одну музыку, смотрим одни фильмы. И если раньше мы говорили только о ВИЧ, то сейчас стали общаться как обычные люди. Меня это очень зацепило — со мной такого не было последние полгода. Через месяца четыре я переехал к Кириллу.

К.: Мы так спокойно и стали жить. Однажды узнали о форуме для инфицированных — попытались там пообщаться, но нам не понравилось — не наши люди.

Правда, так получилось, вокруг нас сам по себе сформировался круг людей, у которых та же проблема. Лично мне это уже немного надоело: не люблю любые формы маниакального активизма, поэтому стараюсь от этого отойти — не говорить же постоянно о ВИЧ или о том, что ты гей, как некоторые.

Вот мы со Славой практически не говорим о диагнозе, не обсуждаем каждое утро, что происходит в мире ВИЧ. А то, что кто-то выходит с плакатом или пикетом, — это хорошо, но, на мой взгляд, излишне.

В.: Иногда, конечно, приходится [обсуждать]: недавно меня не взяли на работу из-за того, что я заражен, и мы с Кириллом думали, как разбираться.

К.: Я уже никому, кроме врачей, о ВИЧ-статусе не говорю, у меня это везде скрыто. ВИЧ-положительный ничем от других не отличается. Если от него отворачиваются другие, то это их проблема. Мне хотелось бы кому-то помогать, чтобы это поняли и другие, но только не крича об этом. Пока не понимаю, как это сделать.

Статус [ВИЧ-положительного] дает больше возможностей тебя дискредитировать. Но, если ты гей в России, то уже привык и, скорее всего, как я, ко всему относишься спокойно.

В.: Думаю, мы уедем в ближайшее время куда-нибудь в Европу. В будущем, мы, наверное, хотели бы детей, но в России это сложно: придется делать фиктивный брак, собирать документы для усыновления, разводиться. А нормально жить всё равно не дадут.

К.: Нам здесь нравится, но появляется слишком много маленьких проблем, которые меня лично отвлекают. А я не хочу отвлекаться: мы хотим строить обычные отношения, жить вместе, лечиться, если понадобится, а потом тихо умереть — желательно, лет в 80.

Все новости

Жительница Ярославля рассказала, как к ней относятся окружающие и как жить с неизлечимой болезнью

Девушка не хочет, чтобы её узнали

Фото: Александра Савельева

Кристине (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) 22 года. Она живёт с парнем и шестилетней дочкой в двухкомнатной квартире. У Кристины — ВИЧ. У её молодого человека — тоже.

Как жить с этим и с чем приходится сталкиваться в общении с людьми, девушка откровенно рассказала порталу 76.RU.

Шантажируют в соцсетях

На первый взгляд и не скажешь, что у Кристины и её молодого человека неизлечимая болезнь. Девушка живёт, как прежде, и ни в чём себе не отказывает. Таблетки она не пьёт, а во время нашего разговора часто курит.

Когда узнала — была истерика

— У меня ВИЧ уже три года. Я легла в больницу с воспалением яичников. Тогда врачи и обнаружили ВИЧ в анализах. У меня началась истерика, домой не хотела возвращаться. Я очень боялась признаться парню. Но по анализам непонятно, кто кого заразил. Может, он первый.

Я сама виновата, люблю прокалывать нос, губы и язык где угодно, только не в салонах. Не потому что дорого, а потому что далеко ехать. А тут позвонила, к тебе приехали и быстренько сделали пирсинг.

Мама первая узнала о том, что у меня ВИЧ. Она приехала ко мне, начала успокаивать. Поначалу она сама нервничала, но потом я ей объяснила, что ей не стоит бояться.

— У меня из всех подруг остались две. Одна — медсестра, которая в курсе, что такое ВИЧ, и что этого не надо бояться. И подружка детства, которой пофигу, что там у меня. Другие подруги просто свели общение на нет. Когда-то не отвечали, когда-то говорили, что заняты. Мне наплевать. Не хотят общаться — пусть не общаются. Это их выбор.

У парня ни родные, ни друзья — никто не знает, что он болен. Он в десять вечера всегда спешит домой, потому что надо пить таблетки.

У нас по Ярославлю очень много инфицированных. Когда я встала на учёт, у меня был номер 1028. Парень встал через два дня — у него был номер 2008.

Таблетки на всю жизнь

Жизнь Кристины и её молодого человека ничем не отличается от обычной жизни. За три года вирусная нагрузка девушки повышалась лишь дважды. Что не скажешь про её парня. Алексею приходится каждый день принимать таблетки утром и вечером.

— Он не имеет права прервать терапию. Иначе резко повысится вирусная нагрузка, и терапия перестанет действовать. Но он ещё ни разу за все время не пропустил. К сожалению, лекарства от ВИЧ ещё не придумали, но у нас впереди столько лет. Может, что и придумают. У нас даже разговор с парнем был, если где-нибудь за границей даже за миллион изобретут, всё равно соберём эту сумму и будем лечиться. Ну это муж будет, потому что без терапии он не может жить. В будущем если вирус увеличится в крови, будут серьёзные последствия — язвы на теле, туберкулёз.

Может быть, мне и не придётся принимать таблетки, если я буду вести здоровый образ жизни, не буду курить… ( Смеется.) Но я всё рано начну принимать таблетки, когда забеременею. Потому что мой организм будет работать на двоих.

— Тебе можно иметь детей?

— Почему-то все думают, что при ВИЧ рождаются больные дети. Я тоже так думала. На самом деле, мы тоже можем иметь детей, работать где угодно, только не хирургом и не в лабораториях.

В этом году дочь Кристины пойдёт в школу. Девочка родилась здоровой. Тогда у Кристины не было ВИЧ.

— Значит, планируете ещё детей?

— Таблетки выдают бесплатно. Большой плюс, если ты состоишь на учёте у инфекциониста — лекарства выписывают по рецепту.

У меня самочувствие никак не поменялось, как будто и не болею. Ну есть ВИЧ и есть. Тут больше от человека зависит. Я пофигистка в этом плане. Единственное, я соблюдаю меры предосторожности с ребёнком.

— Ну убираю бритву, потому что дочка любопытная, может пораниться. Убираю ножи. Если она поранилась, и я ей буду руку обрабатывать, то сама надеваю перчатки, а то мало ли у меня у самой есть рана. Нельзя, чтобы они соприкасались. Конечно, процент вероятности, что я её заражу, очень мал.

— Она знает, что мама и папа больны ВИЧ?

— Нет! И я надеюсь, что не узнает никогда. Может, когда ей лет 20 будет, я расскажу.

— В быту есть какие-нибудь ограничения? Например, когда готовишь, нужно особенно аккуратно с ножом обращаться?

— Нет. ВИЧ в основном передается половым путем. Если я порежусь, и капля крови в суп упадёт, естественно, ничего не будет.

— Я смотрю, ты гель-лак сама себе делаешь? Много у тебя лаков, и даже лампа есть.

— То есть ты не ходишь в салоны — переживаешь, что после тебя мастер не продезинфицирует инструменты?

— Это уже проблемы девушки. Она должна пользоваться одноразовыми предметами. Я не предупреждаю, что у меня ВИЧ. Имею право. Я обязана предупредить, если ложусь на операцию или иду к стоматологу.

— Врачи адекватно относятся, когда ты говоришь, что у тебя ВИЧ?

Провериться на ВИЧ можно бесплатно с понедельника по четверг с 8:00 до 14:30 и в пятницу с 12:00 до 14:00 по адресу проспект Октября, 71. Или позвоните на горячую линию 32–82–94.