Кто они вич инфицированные в беларуси

Недавно известный российский ютьюб-блогер Юрий Дудь выпустил 2-часовой фильм о ВИЧ в России. Белорусы тоже начали его активно обсуждать в соцсетях: кто-то выражал благодарность за выпуск, а кто-то указывал на неточности в фильме, которые могут ввести в заблуждение. Например, в видео говорилось, что есть ситуации, когда ВИЧ при половом контакте не передается. Действительно ли все так? Этот и еще десять вопросов TUT.BY задал заместителю главного врача по амбулаторному разделу работы городской клинической инфекционной больницы Олегу Скрипко. Все ли ВИЧ-инфицированные получают терапию в Беларуси, как защитить себя и когда стоит сделать тест — читайте в материале.

ВИЧ и СПИД — в чем разница?

ВИЧ-инфекция — это само присутствие вируса в организме человека.

СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита) — это его конкретная стадия. По теперешней классификации состояние можно определить как четвертую, последнюю, стадию ВИЧ-инфекции, то есть глубокое угнетение иммунитета и все сопутствующие болезни. Например, оппортунистические инфекции, опухоли.

— Есть протокол лечения ВИЧ-инфекции, в котором расписано, какие симптомы и состояния к какой стадии относятся. Она ставится пожизненно: если человеку уже диагностировали третью стадию, то даже если он хорошо подлечился, она останется — разрушения в организме уже есть и обратного процесса не будет, — рассказывает врач. — В Беларуси применяется классификация ВОЗ. В России своя классификация, предложенная Валентином Покровским в 1989 году, есть американская CDC.

Диагностировать ВИЧ на начальных стадиях реально?

Да. И в Беларуси, по словам врача, довольно много людей узнают о своем статусе на первой и второй стадиях.

Фото: pixabay.com

— Грамотность людей сейчас значительно повысилась: все понимают, что в жизни может случиться всякое, — объясняет Олег Скрипко. — Каждый знает особенности своего поведения. ВИЧ-инфекция ведь на пустом месте не возникает: в троллейбусе или ресторане ею не заразишься. Человек сам чувствует и понимает, есть ли у него элементы рискованного поведения. Тогда он приходит и обследуется.

Могут ли врачи заподозрить ВИЧ-инфекцию по результатам обычного профосмотра?

Без проведения специальных тестов врачи могут это заподозрить только по СПИД-индикаторным заболеваниям. Это те, которые у здоровых, не зараженных, людей случаются крайне редко или не случаются вовсе. Врач приводит пример:

Если дошло до СПИДа — это уже точно смерть?

Нет. Если человек с четвертой стадией обратился за помощью, то шанс есть.

Конечно, умирают многие. Но некоторым везет: им удается восстановить иммунитет, подлечить их заболевания и как-то стабилизировать состояние. Гарантии, что так случится, нет. У человека уже могут быть инфекции, которые необратимо разрушают организм. Остановить процесс можно, но это всего лишь значит, что не будет хуже, но и лучше становиться тоже не будет, за редким исключением. Врач приводит пример:

— Вирус иммунодефицита разрушает кроветворение. Это значит, что он убивает клетки различных элементов крови на начальном этапе их развития. Тогда у человека может быть тромбоцитопения, с которой организм уже никогда не восстановится до нормальных показателей. Может быть и анемия: в этом случае гемоглобин будет на уровне 60 г/л, не более (в норме этот показатель должен быть на уровне 120 г/л у женщин и 130 г/л у мужчин. — Прим. TUT.BY). Все это останется даже при условии подлеченной ВИЧ-инфекции.

Фото: Marcelo Leal / Unsplash

Бывает, что на фоне сниженного иммунитета возникают онкологические заболевания. Здесь гарантий излечения тоже нет. Представьте: к СПИДу добавляются операции, химиотерапия… Надо иметь здоровье, чтобы это выдержать. Вывод: раннее установление диагноза и начало лечения дает большой шанс прожить долгую и полноценную жизнь.

Кажется, я уже хочу сдать тест. Он покажет точный результат?

Сегодня в аптеках можно найти экспресс-тесты, определяющие наличие ВИЧ в организме по слюне.

— Это иммуноферментный анализ, который выявляет антитела, — объясняет врач. — Естественно, он немного менее точен, чем тест по крови, но процент расхождения очень маленький. Тем не менее шанс на ложноположительный результат есть.

В общем, ситуация как с тестами на беременность: если сомневаетесь, лучше перепроверить экспресс-тест анализом крови.

Если был незащищенный половой акт, через сколько нужно сделать тест?

Тестов нужно сделать несколько.

Первый — как можно быстрее. Так вы фиксируете свой изначальный ВИЧ-статус. К тому же вдруг он уже положительный?

Второй тест сделайте через полгода. Если он отрицательный, в принципе можно быть спокойным.

— Лучше всего сделать еще и третий тест — еще через полгода после второго, — советует специалист.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Кроме этого, существует постконтактная профилактика. В первые 72 часа после опасного контакта можно обратиться в соответствующее учреждение здравоохранения (в ту же инфекционную больницу), где вам выдадут специальные препараты на месяц. Если вирус уже попал в организм, но пока не встроился в геном, можно его убить. Правда, получить такую профилактику не так просто.

Олег Скрипко отмечает, что самостоятельно купить такие лекарства нельзя: они должны быть назначены врачом по показаниям. Бесконтрольное употребление противовирусных лекарств ведет к появлению и распространению среди населения резистентных форм вируса.

Дудь удивил всех, сказав, что при неопределяемой нагрузке вируса заражения может не быть даже при незащищенном половом контакте. Это правда?

— По общим рекомендациям ВОЗ, которые относятся в том числе и к странам Африки, можно считать, что при наличии меньше 1000 копий (то есть частиц) вируса в миллилитре крови вирусная нагрузка неопределяема, — поясняет Олег Скрипко. — Но здесь лучше руководствоваться более жесткими критериями и использовать точные, дорогие тест-системы.

В Беларуси они есть: на 500, 400, 50 копий. По словам врача, надо стремиться к тому, чтобы нагрузка не определялась даже самой хорошей тест-системой.

— В любом случае предохраняться и думать о своей безопасности стоит. Шанс заражения невелик, но он есть всегда, — предупреждает специалист.

Фото: pxhere.com

Скорее всего, если у беременной женщины нагрузка не определяется и она находится под наблюдением врача, то ребенок родится здоровым:

— Если в год передача ВИЧ-инфекции от матери к ребенку составляет менее 2%, то страна получает сертификат Всемирной организации здравоохранения. У Беларуси в последние годы он есть: с 2017 года. Подтверждается каждый год. Но все равно это не абсолютные цифры.

Допустим, человек уже ВИЧ-инфицирован. Как работает терапия для него?

Сначала поясним, что происходит в организме при ВИЧ-инфекции.

— Вирус размножается в конкретной клетке — заполняет ее, и она погибает, разрушается. Вирус идет в следующую. Таким образом, клетки не успевают восстанавливаться, их становится меньше, и они уже не могут выполнять свои защитные функции в организме. Соответственно, организм становится более чувствительным к различным вирусам, бактериям, склонен к развитию опухолей. Процесс разрушения идет с разной скоростью у разных людей, в зависимости от генетических факторов, состояния здоровья, общего иммунитета.

Задача лечения — прервать размножение вируса. Для взрослых препараты в форме таблеток, для детей — сиропы, а еще есть ампулы. Они используются, например, при профилактике в родах.

— Терапия воздействует на различные группы ферментов ВИЧ и не дает ему создавать новые частицы, собирать их в соответствующую структуру. Получается, что у человека скорость разрушения иммунитета становится меньше, чем скорость его восстановления, — говорит Олег Скрипко. — Организм успевает производить лимфоциты, которые выполняют защитную функцию. Но при этом их количество уже не будет таким, как у здорового человека, а просто таким, чтобы обеспечить уровень иммунитета для удовлетворительного функционирования.

Фото: pixabay.com

Считается, что если лимфоцитов больше, чем 500 клеток на мм³, то в принципе состояние уже нормальное. Но врач обращает внимание: у здорового человека их в три раза больше — 1500−1700 клеток/мм³.

— Чем быстрее у человека диагностируют ВИЧ, тем больше шанс сохранить высокий уровень лимфоцитов, — предупреждает специалист. — Если заражение только-только произошло, вирус еще не успел развиться, то это реально. У нас есть пациенты с 900, 1000 клеток — это близко к уровню здорового человека.

Как много пациентов в Беларуси получают терапию?

По данным Республиканского центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, в Беларуси живет 21 566 людей с ВИЧ-положительным статусом. Все из них могут получить терапию за счет государственного бюджета.

— Если человеку поставлен диагноз, ему сообщит эпидемиолог того санитарного учреждения, в котором это было установлено. Затем данные попадают в местный центр гигиены и эпидемиологии, который приглашает человека к себе. На встрече консультируют и объясняют все о болезни, — перечисляет врач. — В соответствии с законодательством с человека также возьмут расписку, что он предупрежден об ответственности за заражение других людей. Так пациент появляется в регистре.

После этого он приходит к инфекционисту по месту жительства с направлением, сдает анализы для определения состояния и получает препараты для терапии (или отправляется на госпитализацию, если ситуация уже запущенная).

Олег Скрипко отмечает, что невыявленных случаев ВИЧ-инфекции в стране относительно немного. Для оценки их количества существует специальная программа Spectrum — с ней работают эпидемиологи:

— Раз в два года проходит дозорно-эпидемиологический надзор — это серьезное мероприятие. Специалисты опрашивают и тестируют потенциально уязвимые группы населения. Данные заносятся в программу — и на их основании делаются выводы о популяции ВИЧ-инфицированных.

Изображение: uıɐɾ ʞ ʇɐɯɐs / flickr.com

Информация также отправляется в ЮНЭЙДС — там данные тоже пересматривают и вместе с эпидемиологами приходят к консенсусу:

— По последней такой оценке, в Беларуси было 26 тысяч людей с положительным ВИЧ-статусом.

Это много?

Даже с учетом незарегистрированных случаев количество ВИЧ-положительных людей составляет меньше 0,3%.

— Процент разнится от региона к региону. В Гомельской области он доходит до 0,58%, в Гродненской — 0,073%. Разброс большой. Тем не менее цифра менее 1% считается локализованной эпидемией, поражающей уязвимые группы населения. Больше 1% заболевших — это уже генерализованная эпидемия. В России есть регионы, где ситуация как раз такая, — констатирует врач.

Нужно не бояться и стремиться к наиболее ранней диагностике ВИЧ-инфекции.

— Все равно скрыть это не удастся, да и никому, кроме медиков, это неинтересно. Чем раньше начать лечение, тем менее это будет заметно. Вот с запущенным заболеванием ВИЧ не заметить его уже и правда сложно, — отмечает врач. — Это в интересах каждого человека. Оно само не рассосется и не ликвидируется. Да и смерть будет весьма неприятная.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Олег Киндар, TUT.BY

Ограничения для ВИЧ+ людей есть лишь при приеме на воинскую службу, работу в МВД и МЧС и для медицинских работников некоторых специальностей хирургического профиля. Для получения санкнижки (например, для работы официантом) тест на ВИЧ сдавать не надо.

Больше 80% ВИЧ-положительных белорусов заразились половым путем. Что мне делать, чтобы так не случилось со мной?

— Здесь ничего нового не придумали — нужно использовать презерватив.

Правда, даже в этом случае нельзя сказать, что вы обезопасили себя по максимуму. При длительных поцелуях или других телесных контактах тоже есть маленькая вероятность попадания чужой крови в организм.

— Считается, что слюна, свободная от следов крови, безопасна, — дополняет Олег Скрипко. — Но откуда вы можете знать, свободная она или нет?

Мы ходим по одним и тем же улицам, но даже не догадываемся, с чем им приходится сталкиваться. Более того, каждый из нас уверен, что подобное никогда не произойдет с ним. Сегодня в Беларуси проживает свыше 19 тысяч человек с ВИЧ-статусом. Как такой диагноз меняет жизнь, и удается ли сдерживать распространение инфекции?

Небольшая кухня в панельной пятиэтажке. Хозяйка разливает по чашкам крепкий кофе и начинается разговор – непростой, но откровенный.

Происходящее казалось приключением и некой авантюрой. Не пугала даже возможность подцепить ВИЧ-инфекцию: в кругу тех, с кем употребляла, инфицированных было немало.

Впрочем, к врачу Дарья пошла не сразу. Как отмечают медики, так поступает большинство – бездействует, аргументируя, что даже для простого похода в поликлинику нужно созреть.

Экспресс-тест стоит чуть более двух долларов. Проверить себя на наличие ВИЧ-инфекции можно даже в домашних условиях.

Этот метод достоверен почти на сто процентов. К тесту прилагается визитка с контактами медучреждений, куда можно обратиться в случае положительного результата. Таких тестов Дарья сделала несколько и как признается, сложнее всего было озвучить свой диагноз маме.

- Вы принимаете терапию?

- Почему? Вы действуете в соответствии с чьими-то рекомендациями или сами себе отменили прием препаратов?

- Не принимаю по причине хорошего состояния здоровья. Я уже два года не употребляю наркотики, и у меня на сегодняшний момент уровень клеток как у здорового человека и при минимальной вирусной нагрузке.

Свой статус Дарья не скрывает. Но признается: иногда сталкивается с негативным отношением. Это поражает – люди же не стыдят, например, диабетиков за то, что у них диабет.

Первый случай заражения ВИЧ в Беларуси зарегистрировали в 1987 году. Сегодня с таким диагнозом живут свыше 19 тысяч человек. Подавляющее большинство из них – люди в возрасте 15-49 лет. Основной путь передачи инфекции – половой, и лишь треть из числа заразившихся – наркопотребители. Между тем, в Минске основное количество ВИЧ-инфицированных регистрируют среди тех, кто употребляет инъекционные наркотики.

Евгений Спевак – один из немногих в Беларуси, кто открыто говорит о своем статусе. С этим диагнозом мужчина живет уже 19 лет. Заразился, употребляя наркотики.

А завязать он пытался. И не единожды. Ходил по врачам, обращался даже к экстрасенсам и колдунам.

Как долго живут с ВИЧ? Насколько это страшно? Много ли таких, как я? Первая рекомендация специалистов – осознать случившееся.

Как жить дальше, Евгений не представлял. С трудом далось решение сообщить близким и любимой девушке о своем диагнозе.

Во многих странах мира прежде, чем вступить в отношения, пары добровольно проходят обследование и озвучивают результаты партнеру. В нашем обществе такой подход не всегда воспринимается адекватно.

Нередки случаи, когда партнерам с разным ВИЧ-статусом удается сохранить брак. Такой союз называется дискордантным. Но случается и так, что дело доходит до суда.

Близкое окружение не сразу, но приняло диагноз Евгения. Казалось, что жизнь налаживается. Однако, вскоре молодая семья столкнулась с новыми трудностями: супругам пришлось уехать из родного города.

Дискриминация по любому признаку – это серьезная проблема. Навешивание социальных ярлыков для людей с таким диагнозом затрудняет доступ к терапии, нивелирует принцип равноправия и тем самым усугубляет ситуацию. Российский Фонд Фокус-Медиа провел в России, Украине и Беларуси масштабное исследование.

Немалая часть опрошенных и вовсе была убеждена: получить ВИЧ можно через поцелуи и общую посуду. Впрочем, наибольшие страхи касались медучреждений – люди не забыли о случаях заражения в больницах при переливании крови.

Некоторые результаты оказались неожиданными для исследователей – в тех вопросах, которые касались детей и их окружения.

Раскрытый статус. Неприятие в родном городе. Несмотря на это, семья Евгения Спевака сумела устоять и выстоять. Сегодня у пары есть взрослая дочь-студентка. Диагноз отца она не унаследовала.

Семье Спевак повезло. А иначе как можно объяснить рождение здорового ребенка, если Евгений на тот момент не принимал никаких лекарств. Терапию он начал лишь спустя годы – когда перестал употреблять наркотики.

Лечение осуществляется по рекомендациям Всемирной организации здравоохранения и бесплатно для пациента. Достаточно нескольких таблеток в день, чтобы жить полноценной жизнью. Главное – соблюдать режим и выполнять рекомендации врача.

Стандартная терапия состоит из комбинации трех препаратов. Это связано с тем, что вирус ВИЧ-инфекции способен мутировать.

Иногда пациенту могут выдать лекарство на полгода вперед – в том случае, когда врач видит: человек ответственно относится к своему здоровью и мотивирован лечиться.

ВИЧ – это то, с чем живут тысячи людей. Болезнь уже давно вышла за пределы групп риска и вакцины от нее пока нет. Но не стоит забывать: на 99% ВИЧ-инфекция – это недуг поведения. И единственная профилактика – это разумное и ответственное отношение к своей собственной жизни.

Три месяца НГО работали в нештатном режиме. Социальные работники не получали зарплату, а мобильные анонимно-консультативные пункты курсировали по сокращенным маршрутам. Фото: Юлия Шабловская, Имена.

Оксана, 48 лет. Минск, Беларусь

Александра Гуля женщина называет своим ангелом-спасителем. Он до последнего бился за жизнь пациентки, не отправляя ее в реанимацию.

— Если в Новинках наркоман попадает в реанимацию, он оттуда не выходит. Есть такое негласное правило. Мы просто там умираем, за нами никто не смотрит. Поэтому Александр Павлович отправил меня в Институт пульмонологии и фтизиатрии, где мне сделали три пункции, откачали 1,5 литра жидкости из легких и наконец-то сбили температуру. В 2017 году сделали операцию. Все врачи знали, что я с ВИЧ, но они были насколько внимательны ко мне! Тогда я поняла: если победила болезнь, то смогу жить без наркотиков.

Сейчас Оксана работает в монастыре, но по своей натуре она торговый работник, который привык к постоянному общению и движению. Фото: Юлия Шабловская, Имена.

Сейчас она получает терапию, которая полностью ей подходит. Анализы показывают, что вирусной нагрузки нет, количество клеток CD4 на кубический миллиметр крови — 1300. Это отличный показатель даже для здорового человека.

Михаил, 38 лет. Берлин, Германия

Михаил живет с ВИЧ с 2000 года. В 2002 году ему диагностировали гепатит С, а еще через несколько лет нашли гепатит D. Это очень активная форма гепатита, которая часто сопутствует гепатиту В и практически не поддается лечению. В то время никакой АРВ-терапии в Беларуси не было, ее Михаил получил только в 2011 году. А с гепатитом до 2013 года приходилось бороться Карсилом и Урсосаном — лекарствами, фактически бессильными перед гепатитом.

По его словам, разница в подходе к лечению в Германии, где он живет уже четыре года, и в Беларуси заключается во взаимодействии между врачами. В Беларуси доктор, наблюдающий ВИЧ-положительного с гепатитом, зачастую отправляет своего пациента к инфекционисту, который ничего не понимает в лечении ВИЧ и не может согласовать лечение.

Берлин — это риск

— Меня из аэропорта везут в офис, а потом — сразу же в больницу! А у меня с собой только паспорт, история болезни и мое очень тяжелое состояние. Я понимаю, что для системы здравоохранения такая ситуация — внештатная. Но организации настолько доверяют, что дают возможность спасти человеческую жизнь без лишних проволочек. В тот вечер обследование, которое бы в Беларуси длилось неделю, мне сделали за полчаса. Взяли анализы, сделали кардиограмму и фиброскан печени. А когда посмотрели выписку с терапией, то заулыбались — это была очень старая схема. Но самое веселое началось, когда доктора узнали, что гепатит я лечил Карсилом и Урсосаном, — вспоминает Михаил.

Пока он лежал в больнице, оформлением его документов занялась организация. Из Berliner AIDS Hilfe к Михаилу постоянно приезжала Екатерина Смирнова, которая отстаивала за белоруса все очереди в органах регистрации. Это был 2015 год, знаменитая бюрократическая система Германии давала сбой в работе из-за огромного наплыва беженцев.

— После больницы я исправно ходил по всем инстанциям, проходил все этапы последующей регистрации. Даже вставал в пять утра зимой, чтобы занять очередь за талоном на обучающие собрания. На одном из них я узнал, что есть небольшой жилищный фонд для людей, находящихся в тяжелых жизненных ситуациях, — матерей-одиночек, стариков, инвалидов, тяжелобольных. Я никогда не причислял себя к тяжелобольным, но все же показал документы. Так у меня появилось жилье, — улыбается Михаил.

В 2017 году Михаил и еще несколько небезразличных людей основали объединение БерЛУН. Фото: архив героя.

Единственная эффективная терапия против для гепатита D — интерфероновая. Однако она помогает только в 15—20 % случаев. После годового лечения в Берлине Михаил узнал, что входит в эти 20 %.

— Я до сих пор восстанавливаюсь. Врачи подобрали для меня максимально нетоксичные формы терапии против ВИЧ и гепатита. Но, к сожалению, ни одна из этих схем не зарегистрирована в Беларуси. То, что я сейчас принимаю, — Тивикай — закупается в Беларуси за деньги Глобального фонда и в основном используется в схемах детской терапии. Насколько я знаю, таких комплектов около 80, поэтому навряд ли я получу один из них, если вернусь домой. А если доктор переведет меня на Симтузу, то в Беларуси я точно умру. У нас этого препарата нет, а в условиях госфинансирования никто не будет закупать лекарство нового поколения. Они же дорогие, — вздыхает Михаил.

Уезжать из Берлина он пока что не собирается. Говорит, что чувствует себя нужным здесь. В 2017 году он и еще несколько зависимых (в том числе и бывших) объединились в сообщество БерЛУН (людей, употребляющих наркотики). По словам белоруса, мигранты из этой Восточной Европы — самые проблемные мигранты в Германии. Они составляют большинство бездомных, часто живут без регистрации и страховки.

— Все мы проходим через одни и те же стадии: регистрация, поиски жилья, оформление страховки. Это очень простые вещи, но нужно делать их правильно и своевременно. В БерЛУН мы помогаем друг другу. Теперь уже я хожу с ребятами к врачу, перевожу, общаюсь с юристом. Всего у нас 15 активистов, но постоянно приходят новые люди: кто-то выходит из тюрьмы и обращается к нам, кто-то узнает от знакомых и просит помочь. Поэтому мы планируем в скором будущем зарегистрировать организацию как официальное объединение. В постсоветских странах есть убеждение, что зависимых обязательно нужно лечить и перевоспитывать. Здесь такого нет. Мне здесь жизнь спасли, теперь моя очередь отдавать долг, — улыбается Михаил.

Проблема с регистрацией гранта Глобального фонда продемонстрировала, что государство все еще не готово взять на себя ответственность за качество жизни ВИЧ-позитивных людей. В то время как в странах Западной Европы и США существует множество схем терапии, белорусы обречены принимать лишь те лекарства, которые купит государство. С одной стороны, это хорошо — пациент получает препараты бесплатно. Но с другой стороны, исчезает альтернатива в лечении.

ВИЧ-инфицированный сегодня — это уже не трясущийся наркоман в рваных джинсах.

Лечение ВИЧ в Беларуси получает 74% от общего количества зарегистрированных инфицированных, без лечения остаются тысячи человек. Почему?

В Беларуси не получают лечения 5423 ВИЧ-инфицированных

Он призвал всех тестироваться на ВИЧ и начинать лечение незамедлительно, если тест положительный.

По итогам 2018 года лечение проходили 14 225 человек, из которых 4347 начали его в прошлом году. В настоящее время, сказал Скрипко, в Беларуси проходят антиретровирусную терапию (АРВ) около 16 тысяч человек. Планируется, что по тогам 2019 года лечение получат 19 500 человек.

На 1 февраля в Беларуси зарегистрировано 21 022 человека с ВИЧ-инфекцией. Распространенность составляет 221,5 на 100 тысяч населения.

Самое большое количество ВИЧ-инфицированных в Гомельской области — 7973, из которых АРВ-терапию получают 5823 человека. Самое маленькое число ВИЧ-позитивных в Гродненской области — 893, из них лечатся 705. В столице из 4563 человек с положительным ВИЧ-статусом лечатся 3225.

В целом в Беларуси не получают лечения 5423 ВИЧ-инфицированных.

Скрипко отметил важность АРВ-терапии как средства продления и улучшения качества жизни ВИЧ-инфицированных, а также как профилактическую меру против распространения ВИЧ. Он подчеркнул, что это особенно актуально с учетом того, что гетеросексуальные контакты в настоящее время являются ведущим путем передачи ВИЧ в общей популяции.

Скрипко отметил, что в настоящее время лечение ВИЧ-инфекции ведется в основном за счет бюджета, а также лекарствами, закупленными в прошлом году за счет средств Глобального фонда по лечению ВИЧ, туберкулеза и малярии.

Вместе с тем он отметил, что существуют проблемы с поставками препаратов, например, есть задержки, переносы сроков поставок, но прерывания лечения из-за нехватки препаратов не было.

Напомним, что предыдущий проект Глобального фонда, финансировавший программы профилактики ВИЧ и туберкулеза, был завершен 28 декабря 2018 года. В связи с этим закупки лекарственных препаратов для лечения сложных форм туберкулеза и антиретровирусной терапии за средства фонда не производятся.

Скрипко выразил надежду, что документ в скором времени будет подписан. В любом случае, сказал он, нуждающиеся в АРВ-терапии пациенты будут обеспечены лечением. Неснижаемый резерв препаратов для АРВ-терапии есть в Беларуси на 6-8 месяцев. А закупаться, сказал Скрипко, будут только те препараты, которые, согласно действующему законодательству, Беларусь сама не может закупить.

Например, речь идет о специальных формах АРВ-терапии для детей. Поскольку в Беларуси только 307 детей с подтвержденным диагнозом ВИЧ, провести тендер на закупку лекарственных средств в незначительных количествах не представляется возможным. Глобальный фонд закупает лекарства на международных площадках в крупных объемах, сказал врач.

Напомним, изменения в систему закупок в Минздраве были введены в связи с рядом коррупционных преступлений, раскрытых в прошлом году.

Почему не лечатся?

И все же не перебои с поставками или сложности администрирования являются основной причиной того, что лечатся далеко не все ВИЧ-инфицированные.

Среди причин, по которым отказываются лечиться, является употребление наркотиков и неспособность принимать из-за этого лечение, рассказал ассистент кафедры инфекционных болезней Белорусского государственного медуниверситета Сергей Еремин.

Многие начинают лечиться, но бросают, потому что не в состоянии соблюдать режим лечения.

Кроме того, многие опасаются побочных эффектов АРВ-терапии. Действительно в 70-х годах прошлого века, когда она только начиналась, лечение представляло из себя горсть таблеток, побочные эффекты от которых были весьма значительны. Теперь самая частая в Беларуси схема лечения предусматривает две таблетки в день, некоторым пациентам назначают даже одну. Побочные эффекты уменьшились.

Существует проблема отсутствия приверженности лечению ВИЧ среди заключенных.

Скрипко сообщил, что в настоящее время лечение ВИЧ получают 1167 человек (66,3%) из 1760 ВИЧ-инфицированных, находящихся в заключении. Между тем доля получающих лечение в местах лишения свободы увеличилась за последние 12 лет в несколько раз. Для сравнения — в Беларуси в 2006 году в местах лишения свободы находилось 1098 зараженных ВИЧ-инфекцией, из которых лечение получали только 60 человек.

Препараты для проведения АРВ-терапии в наличии в местах лишения свободы есть, однако заключенные отказываются лечиться. В их среде распространено убеждение, что, не лечась, они получат какие-то преференции. Например, что их положат в больницу, где они получат лучшее питание. Кто-то в связи с диагнозом ВИЧ надеется на условно-досрочное освобождение.

В Департаменте исполнения наказаний активно обсуждается вопрос мотивации заключенных к лечению. Приняты соответствующие административные решения, сказал Скрипко.

Медики подчеркивают, что АРВ-терапия важна не только потому, что продлевает жизнь, но и потому, что при качественном лечении в крови человека вирус не определяется. ВИЧ-инфицированный как распространитель инфекции становится потенциально менее опасным.

Проведение АРВ-терапии является также более дешевым вариантом, чем поддержка и лечение больных в запущенной форме ВИЧ.

А продолжительность жизни людей с ВИЧ, которые получают терапию, такая же и даже выше, чем в среднем в стране. Сергей Еремин объяснил это тем, что эти люди тщательно обследуются, периодически сдают анализы, в целом более тщательно следят за своим здоровьем.

Лечат всех детей

Все дети в Беларуси, у которых диагностирован ВИЧ, получают АРВ-терапию, подчеркнул Скрипко.

Диагноз ВИЧ в Беларуси подтвержден 307 детям, рожденным от ВИЧ-инфицированных матерей. За 12 месяцев 2018 года среди детей в возрасте до 14 лет зарегистрировано семь случаев ВИЧ-инфекции, в том числе у двух детей 2018 года рождения и по одному ребенку, рожденному в 2006, 2013, 2014, 2016, 2017 годах.

Скрипко отметил, что в случае даже небольшого сомнения по поводу наличия у ребенка ВИЧ, стоит провести экспресс-тест, чтобы вовремя выявить заболевание и начать лечение.

Вместе с тем, обратил внимание специалист, для Беларуси свойственна недостаточная настороженность педиатров в отношении ВИЧ-инфекции. По словам Скрипко, когда разбираются случаи достаточно позднего выявления у детей заболевания, оказывается, что дети с симптомами ВИЧ не сдавали анализ, потому что врачи это не рекомендовали.

Скрипко предположил, что здесь играет роль психологический фактор, когда медики не склонны подозревать ВИЧ у детей из материально благополучных семей.

Он также отметил, что показатель передачи ВИЧ от матери к ребенку составил в Беларуси в прошлом году 1,3%.

Напомним, в 2016 году Всемирная организация здравоохранения подтвердила, что в Беларуси полностью предотвращена передача от матери ребенку ВИЧ-инфекции и сифилиса. Беларусь стала первой в Европе страной, получившей такой сертификат ВОЗ.