Медик укололась от вич пациента отзывы

Добрый вечер! У меня, возможно, несколько нелепый вопрос, но все же. Мой муж вич+, я вич-. Он узнал о своем статусе 1, 5 года назад и с тех пор принимает терапию - вирусная нагрузка неопределяемая, иммунный статус 600 (так было в феврале). Вопрос вот в чем - он сейчас лежит обострение межпозвоночной грыжи и делает сам себе уколы в ягодицу. Я утром выносила мусор и иголкой укололась в ногу, вытекло немного крови (моей). Больше это похоже на царапину. Не могла ли я заразиться? Укол он делал в 12 ночи, я укололась в 9 утра. Теперь смотрю на свою царапину и боюсь. Сколько живет вирус вне человека при комнатной температуре? И еще вопрос - надо ли мне сдавать периодически кровт на вич и если надо, то как часто? Секс у нас всегда был безопасный - раньше детей не хотели, а теперь понятно почему.

Вы, конечно, извините меня за навязчивость и что я вам морочу голову, но не могли бы вы объяснить почему?
Если иголка была засунута в подушку сиденья, то ведь получается, что оба её отверстия были закрыты для попадания воздуха.

Возьмите иглу от шприца, и воткните куда-то, чтобы волокна герметично перекрывали оба отверстия. Не выходит? Вот, как-то так. Высыхание, температура, сверхмалые объемы чего бы там ни было. Ноль.

Итак, прививка от гепатита В есть?!

И ещё два важных момента:
1. Узнать у пациента ВГС - это антитела или сам вирус в крови? Если его ПЦР отрицательна, то волноваться не о чем.
2. Сдать самому ПЦР ВГС через 3 недели после контакта (чувствительность 10 МЕ/мл) - если положительный, то потрясти по поводу противовирусной терапии.

На ОС гепатитов монотерапия интерферонов увеличивает шансы элиминации вируса.

Здравствуйте, меня зовут Виктор. Я врач-торакальный хирург. Выполнял инфильтрацию новокаином кожи и клетчатки ВИЧ+, гепатит В+, С+ пациента (20 мл) без обратной тяги и давления на поршень шприца до момента выхода кончика игры из кожи. И при вставке в колпачок укололся (около 18.00). Обработал тут же спиртом и йодом. Комбивир и Калетра приняты в 19.00. Прочитал про шансы заразиться. Больше интересует такая комбинация вирусов. Инфильтрация скажем так тугая, точно помню, что на кончике не было крови и внутри тоже, так как не тянул обратно.

Какой-то шанс по гепатиту B есть, думаю, но хирург должен быть привит. Т.е. не думаю.

Здравствуйте! У меня такой вопрос. Простирывая трусики своего ребёнка, увидела пятно крови, диаметром 5-7мм, тут же стала осматривать попку, там мелкие одиночные прыщи от аллергии, они всегда у неё были. Но один то ли прыщ, толь дырочка, непонятно. Она ездила выступать с концертом в рай администрацию, там переодевалась на кресле. Скажите, если представить, что она там чем-то укололась, на сиденье, какой должен остаться след (царапина или еле видимую крапинку? И какова вероятность чем-то заразиться? Спасибо, извините за параною :)

Нужно как-то быть проще и реалистичнее, иначе и себя измотаете и ребенка. Нет поводов для беспокойства.

Так стоит мне бояться что я инфицирован и идти на проверку или не забывать себе голову дурным?

Если ноль вероятность, то стоит или нет? Ответ, как мне кажется, очевиден.

А можно узнать почему у меня 0? Прошло три недели после того у меня сечас временами непонятная температура 37,0-37,4.

На следующий день после того как она укололась у нас был секс — вот поэтому.

Сдраствуйте, такой вопрос! Моя девушка мед-сестра она укололась иголкой после ВИЧ хворой, обработала рану, пошла в Спид центр начала пить таблетки для профилактики, вообщим все сделала по инструкции. На следующий день после того как она укололась у нас был секс, Какая вероятность что она заразилась и какая вероятность что заразился я.

Она — читать здесь, вы — ноль, даже если ее шанс приравнять к 100%, и проигнорировать реальные менее 0,3%. Я бы уточнил у пациентки, на терапии она или нет и какова ВН, это потенциально может устранить некоторый нервный период.

Спасибо за ответ. Собираюсь сдавать анализы через 12 недель после окончания терапии. Сдаю в Инвитро (не реклама, просто очень удобный график), а там определяют АТ и АГ (не знаю что это - метод ПЦР или ИФА).Как думаете, не рано?

ИФА; нет, не рано, даже вполне ок.

Здравствуйте. Оцените, пожалуйста, вероятность заражения. Ситуация очень похожа на ситуацию Светы - укололась после в/м инъекции ВИЧ+ человеку плюс гепатит С, но только не через девять часов, а через несколько секунд, одевая колпачок на иглу. О его ВН мне ничего неизвестно. На учете в Центре Спида состоит, терапию принимает более 7 лет. Я начала принимать Калетру и Комбивир (по назначению) через 12 часов после аварии. Принимала в течение 28 дней. Заранее спасибо за ответ

См. о рисках уколов здесь — очень низкие, однако, АРВТ тут вносит, может воность некоторый сумбур в диагностику. Т.е. формаьно определиться получится через 6-8 недель после отмены терапии методом ИФА, или недели этак через 2 (с запасом возьмем) и далее высокочувствительным качественным ПЦР, со всеми ограничениями ПЦР.

Спасибо вам просто огроменное! Как полезна и необходима ваша работа!

Спасибо за ответ- отлегло) А можно как- то влиять на ис в положительную сторону? Или с помощью витаминов, употребления определенных продуктов питания на это не повлиять ?

Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, можно ли как- то повысить иммунный статус? Мой муж принимает терапию( комбивир и стокрин) в течение полутора лет. Вн неопределяемая, но вот ис упал до 395. А пол года назад был 560. В чем может быть причина падения и как это исправить? При том, что он ведет правильный образ жизни, занимается спортом не убиваясь, питание в порядке. И еще вопрос - насколько эти цифры критичны?

Мы неоднократно говорили, что единичный анализ ИС не подлежит трактовке. Т.е. тут просто нельзя делать выводов. Может упал, может вырос, может не изменился. А вот неопределяемая ВН — отлично, на нее и нужно ориентироваться.

Спасибо вам за быстрые и подробные ответы! Екатерина, просто для точности и своего успоколения - 48 часов у меня стукнуло сегодня в 9 утра. Но это так, не по теме уже. Я не поехала вчера в спид- центр , соединив все мнения - ваши, мужа и свое.

Добрый день! Сегодня я таки дозвонилась до спид-центра и мне там был дан такой ответ . Что вирус может жить в крови на конце иглы несколько суток и если я не обработала сразу ранку спиртом и йодом ( а я не обработала), то маленькая вероятность заражения все же есть. И мне надо срочно мчать в их центр для того, чтобы мне выписали таблетки для профилактики ( комбивир и стокрин) , которые имеют смысл в течение 48 часов после возможного заражения. Еще мне сказали, что то, что у мужа в феврале была неопределенная вирусная нагрузка, не говорит о том, что и сейчас она такова. Не знаю, что мне делать? Ехать в спид- центр?

Прошу прощения, но у меня еще такой вопрос- что такое приверженность 95% и как сильно в течение года может меняться в худшую сторону вирусная нагрузка при условии постоянного приема терапии? Может быть, есть какая- то статистика на этот счет

Во-первых, про может жить несколько суток — это попросту неправда, городские легенды. Вирус крайне нестойкий, и его нужно для инфицирования не одну копию, а тысячи, т.е. какая такая нагрузка должна быть, чтобы на кончике иглы крови была инфицирующая доза вируса? А если еще и высушить, а 9 часов это неминуемое высыхание. Выше я давал линк на ветку, там все есть. Научные данные по условиям. Стоит понимать, что если в исследовании показана вероятность выживаемости в условиях икс, то это значит, то вирус после экспозиции в неких условиях удалось запустить в рафинированных лабораторных условиях. В жизни для вируса все жестче и печальнее.

Если в феврале была неопределяемая, и он принимал таблетки регулярно, 95% приверженность, т.е. забывал или существенно запаздывал 5 на 100 приемов, т.е. каждый двадцатый прием, а это высокая приверженность считается, то чуть не со 100% вероятностью она таковая и сегодня. В исследовании по ссылке условия чуть иные, менее строгие, т.е. у вас более строгие исходные условия (ВН не менее 200, как было в исследовании, а менее 50 была достигнута, и ИС выit в 2 раза чем в условиях исследования).

Итого, суммируя все, и даже рассматривая по отдельности, рисков в описанной ситуации которые следует даже с максимальной паранойяльностью рассматривать, или которые могли бы как-то хоть обосновать целесообразность экстренной профилактики — не вижу.

В любом случае, решение за Вами.

Про вирусную нагрузку неопределяемую - хорошая новость.

А про мчать - все равно 72 часа (а не 48, кстати) прошло, так что мчать некуда. Но повторюсь, по большому счёту и не зачем. Даже если на кончике иглы было какое-то количество крови - и если даже вирус там как-то выжил до утра - при неопределяемой ВН этого количества для инфицирования явно недостаточно.

Согласна, что при указанных условиях волноваться не о чем.

А вообще-то и детей при желании вполне можно рожать. Самая популярная ветка на эту тему.

По этому поводу у нас есть специальная веточка: Выживаемость вируса в различных средах, там все весьма подробно, с ссылками на источники, подробнее вряд ли кто и сможет сказать.

После прочтения ВЫ поймете, но наперед скажу что а) укол иглой пролежавшей в на воздухе 9 часов — нет, уже практически невероятно б) помножить на неопределяемую ВН — определенно невероятно.

Если есть ситуации риска, т.е. незащищенный секс, или некая неоднозначная ситуация, то для успокоения раз в год ИФА — вполне сбалансированный подход. Но, вот именно в указанной ситуации (партнер на терапии, да если еще и приверженность больше 95%, и стабильная неопределяемая ВН, защищенный секс) больше для психического здоровья делать следует. Реальные риски при данных указанных условиях и их соблюдении даже сложно оценить, за мизерностью.

Здравствуйте. Ходил на рыбалку с племянницей. У неё запуталась леска с крючком, на крючке червяк, она попросила разведать и в процессе я укололся крючком один раз, укалывалась ли она перед этим сама я не знаю, но долгое время пыталась распутать самостоятельно.. У девочки вич с рождения, принимает террапию. Мог ли я заразиться?

Было бы проще, если бы спросили. Впрочем, может быть еще сейчас спросить можно? Наверняка помнит.
И риск тут околонулевой.

Узнал, я ВН у неё не определяется. Можно спать спокойно?

Да. А укололась или нет – помнит хоть? Может и не кололась даже, тогда и не важно какая ВН.

Девочка не в курсе про вич, вопрос задевал ее маме. Если предположить, что укалывалась, какой риск? Что то я за паниковал.

Если вот прямо глубокий укол, чтобы на крючке осталась какая-то видимая кровь, и тут же глубокий укол вам – ну, при неопределяемой ВН очень сложно вообще сказать был ли он, некий очень низкий как максимум. Но что-то мне подсказывает, что если бы ребенок себя должным образом кольнул, то это было бы сложно не заметить.

Спасибо вам большое, успокоили меня.

Если принимать постоянно и своевременно, то ВН "не ухудшается", т.е. размножение вируса не возобновляется.

95% - это нужно принять минимум 95% дозировок из 100%. Если принять все вовремя, то приверженность 100%.

Получила вирус от парня-наркомана. Его не виню — сама понимала, чем грозят такие отношения. Думала, смогу ему помочь. В итоге парня посадили за хранение. Сейчас он, наверное, уже мертв. Из тюрьмы он мне писал, что нашли ВИЧ. Я сдала анализ — результат отрицательный. Видимо, тогда еще не определялся. Я выдохнула, думала, что пронесло. Но не пронесло.

В 2009-м я сдавала анализы по какому-то другому поводу. Через неделю домой позвонили — мама взяла трубку, — меня попросили прийти к инфекционисту. В глубине души я ждала этого звонка. Думала, что позвонят еще раз. Но никто не перезвонил. Я предпочла думать, что ошиблись. Игнорировала страшную мысль.

Когда решила заняться здоровьем — пошла к врачу, и там, конечно, ВИЧ подтвердился. Мне кажется, внутри я всегда понимала, что не пронесло. Я прошла все стадии принятия и не собиралась отказываться от терапии. Но в 2012 году таблетки давали не сразу – только по показаниям. Я просто ждала, когда выпишут лечение.

Анализы у меня не менялись. Я читала страшилки про терапию и решила, что таблетки меня убьют быстрее, чем вирус, — про побочные эффекты очень много негатива. И я решила — не буду пить. В периоды депрессии вообще отрицала, что больна.

Паранойя чуть не свела меня в могилу. Я стала скрывать статус даже от докторов. Когда заболела пневмонией, не сказала врачу о своем диагнозе и он назначил обычные антибиотики. Я болела три месяца, ничего не помогало, задыхалась, оказались поражены оба легкого. Меня увезли на скорой. А я боялась признаться — вдруг откажутся лечить. Когда в больнице взяли кровь и все поняли — я сделала вид, что не знала. Было стыдно и глупо. Я изображала оскорбленную — мол, я питаюсь хорошо, с маргиналами не тусуюсь, как вы можете мне такое говорить? В общем, ушла в полную несознанку. Вот дура. Сказала бы сразу, назначили антибиотики посильнее и быстро бы поправилась.

Вот так я жила двойной жизнью. На людях работала, отдыхала, и все хорошо. А оставалась наедине с собой — морщилась от брезгливости, боролась со страхом умереть. Боялась всех заразить, боялась, что на работе узнают. В голове каша — куча противоречивой информации, ума не хватает отсеивать неправильное. И в итоге я спряталась в кокон — ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ. Я ничего не хочу.

В таких метаниях я и жила восемь лет. Решила отказаться от детей и посвятить себя работе. Но в августе незапланированно забеременела. И была почему-то рада. В тот момент проснулось все, что я в себе хоронила десять лет. У меня наконец появился стимул все изучить и проконсультироваться с врачами. Я решила начать принимать таблетки.

Но тут вмешалась мама. Это было самое тяжелое. Она диссидент. Мама плакала, умоляла меня не пить. В какой-то момент она была на грани серьезного срыва. Мне было ее так жалко. До 16 недель не могла себя заставить поехать в больницу — мама рыдала, потому что боялась за меня. Только тогда до меня дошло, что пока я переживала за себя, не заметила, как мама у меня под носом чуть с ума не сошла. Я поехала в больницу и там под наблюдением медиков начала терапию.

Обычно терапию принимают дома. Но так как дома — мамины истерики, а я беременна, то мы с врачами в СПИД-центре решили начать в стационаре. Побочные эффекты были первые две недели — расстройство желудка и бессонница. И то я не уверена, что дело в лекарствах. В больнице я видела много людей в СПИДе, конечно, что ни говори, но большая часть — это наркоманы. Девочки, получившие половым путем, — пьют исправно и по ним никогда не скажешь. Но то, что я там увидела, заставило меня еще больше разобраться в вопросе.

Сейчас все встало на свои места, бросать терапию я не стану. Побочек у меня нет совсем. Страхи ушли, от врачей я больше не скрываю, поняла, что такое отношение к ВИЧ я сама себе придумала. Правда, есть небольшое опасение пропустить прием, но оно уходит со временем. Мне повезло, что вирус не прогрессировал, — я могла доиграться.

Маму я за полгода переубедила — она теперь смеется над диссидентами. Хотя на самом деле это не смешно — там много просто запутавшихся и запуганных. Я думаю, что ее диссидентство — защитная реакция, она не могла допустить мысли, что ее дочь, самая лучшая и самая любимая, может быть с ВИЧ.

Многие боятся, что если начнут принимать лекарства и не смогут вовремя выпить таблетку, иммунитет больше работать не будет. Это неправда. Антиретровирусная терапия действует только на вирус, а на иммунитет не влияет. Но это плохо объясняется, да и не сразу понимается. Ну и, конечно, у многих самочувствие со временем никак не меняется. А раз ничего не болит, то зачем пить какую-то химию. Но ждать, когда упадет иммунитет, я больше не хочу. Я видела в больнице, к чему это приводит, — ужасное зрелище.

А „соратники“ поздравили меня с новой жизнью

Мы не раз рассказывали о массовых антинаучных движениях — гомеопатии, антипрививочном движении и ВИЧ-диссидентстве. Кажется, что современному человеку не придёт в голову отказаться от лечения с доказанной эффективностью, которое может спасти жизнь — и тем не менее в новостях то и дело сообщается о гибели детей, родители которых сознательно их не лечили. Мы поговорили с Вадимом К. о том, как живёт человек с ВИЧ-инфекцией, что представляет собой лечение и почему так легко угодить в сети ВИЧ-диссидентов.

Вадим К.

— С 1997 по 2012 годы я употреблял наркотики. Поначалу ходил в университет, как-то участвовал в обычной жизни, но потом стал типичным наркозависимым — кроме наркотиков других интересов у меня не было. Просыпался, искал дозу, употреблял, искал следующую. В 2001 году я лёг в больницу с желтухой — сначала сказали, что это гепатит А, потом оказалось, что у меня ещё и инфекция вирусом гепатита С. Тогда же мне провели анализ на ВИЧ, и результат был положительным. Меня вызвали и попросили пересдать кровь, чтобы подтвердить результат.

У меня даже не было этой фазы отрицания — ну, может быть, в первый день я ещё успел подумать, что врачи ошиблись. А дальше как-то интуитивно я знал, что буду одним из немногих ВИЧ-положительных в нашем городе — тогда я жил в городке с населением порядка ста тысяч, и по официальным данным ВИЧ был человек у десяти. Так и вышло, результат подтвердился. Заразился я, скорее всего, когда делил шприц с человеком, у которого позже тоже нашли ВИЧ. Был один случай незащищённого секса с девушкой, которая впоследствии оказалась ВИЧ-положительной, то есть небольшая вероятность передачи половым путём тоже была — но всё-таки, скорее всего, это произошло через кровь.

Наверное, это отдаёт безумием — но когда употребляешь наркотики, жить не очень хочется. У меня не было шока или слёз — была даже радость, что я через какое-то время умру. Да и вообще, моё внимание было посвящено другому — как достать, как употребить. Это тоннельное мышление, типичное для наркоманов. При этом я боялся, что об инфекции узнают другие. Я сообщил только маме и папе — и очень им благодарен. С их стороны не было никакой брезгливости вроде отдельных полотенец, а папа говорил, чтобы я не волновался, потому что существует лечение. Родители поговорили с врачами, и меня поставили на учёт в Минске, а не в маленьком городе, чтобы не пошли слухи. После этого про меня благополучно забыли, а я не напоминал — не ездил каждые полгода на анализы и вообще ничего для своего здоровья не делал.

На несколько лет диагноз будто бы забылся. Никто мой страх не подпитывал, не заставлял лечиться. Опять же, я почти всё время пребывал в изменённом наркотиками сознании. В 2007 году случилось чудо — я почти не употреблял наркотики, хотя и много пил, и даже год прожил с девушкой. У меня стало резко ухудшаться здоровье: ужасная слабость была постоянно, сразу после пробуждения. Любые ранки, царапины, ушибы не проходили по месяцу-полтора, кровь не останавливалась. Я мог во сне отлежать руку так, что на ней появлялся синяк, который потом тоже очень долго не проходил. Тогда я испугался, перестал бояться огласки, пошёл к инфекционисту и честно всё рассказал.

Моё счастье, что мой период ВИЧ-диссидентства длился всего несколько месяцев, и победил здравый смысл: я снова начал принимать терапию. Повезло, что у меня не сформировалась резистентность (со временем в вирусной РНК образуются мутации резистентности, то есть устойчивости к терапии, и препараты приходится менять — Прим. ред.), и я до сих пор, уже десять лет, получаю одну и ту же схему терапии. В общем, я вновь начал лечиться, и через пару недель всё улучшилось. При этом я даже испытывал некий стыд перед своим братством ВИЧ-диссидентов, но всё же написал о лечении в группе — и был встречен оскорблениями и обвинениями. Меня называли предателем, говорили, что я получаю деньги за рекламу лекарств, а в конце концов просто забанили.

Моё лечение сейчас — это одна таблетка в день, она содержит три активных компонента. Препарат всегда с собой, потому что пить его желательно в одно и то же время — но никаких трудностей с этим нет. Я могу спокойно улететь в отпуск, взяв с собой нужное число таблеток. Побочных эффектов нет — думаю, и со схемой терапии мне повезло, и ВИЧ-диссиденты, рассказывающие о них, сильно утрируют. Инфекцию вирусом гепатита С я тоже вылечил. Иногда я болею, как и обычные люди, — пару раз в год простужаюсь. Стараюсь заниматься профилактикой — ничего особенного, просто, например, тепло одеваюсь, слежу за личной гигиеной.

Я помню, что несу ответственность и за здоровье других людей — например, храню свои маникюрные ножницы в отдельном ящике, чтобы жена случайно ими не воспользовалась. Презервативы — это само собой, по умолчанию. Будущей жене я рассказал о своём статусе ещё на первом свидании. Потом она говорила, что была удивлена честностью и тем, что я улыбался, радовался жизни с таким диагнозом — ей ещё больше захотелось меня узнать. Сейчас вирусная нагрузка не определяется, и от меня очень сложно заразиться, но всё равно лучше предохраняться. Я хотел бы иметь детей, но последнее слово, конечно, должно быть за моей женой — она рискует заразиться, и у меня нет морального права настаивать.

Круг общения изменился, но это связано не с ВИЧ-инфекцией, а с наркотиками. Ещё в 2007 году, когда я открыл статус своей тогдашней компании, от меня никто не отвернулся. В нынешней трезвой жизни тоже не было такого, чтобы кто-то перестал со мной общаться. Не знает о моём статусе, например, тёща — а вот сын жены от первого брака знает. Где бы я ни работал, проблем не возникало. Например, до этой зимы я был консультантом в реабилитационном центре, прошёл полную медкомиссию — но никаких ограничений не было, потому что работа не включала контакт с кровью. Со стороны врачей тоже никогда не было осуждения или брезгливости — то ли это мне повезло, то ли другие преувеличивают.

Я думаю, предвзятость и страхи — от неинформированности. В поликлиниках до сих пор висят плакаты конца восьмидесятых о том, что ВИЧ — чума ХХ века, а на самом деле это уже давно заболевание, с которым можно жить долго и продуктивно. Конечно, правдивая информация должна быть максимально доступной и понятной. Возможно, кому-то хочется занять более удобную для себя сторону и сделать вид, что вируса не существует — но это иллюзия. И если взрослый человек вправе сам решать, лечиться ему или нет, то за отказ от лечения детей, как мне кажется, нужно вводить уголовную ответственность.

Вскрылось после жалобы

Проверка обстоятельств случившегося началась после жалобы одного из пациентов краевого центра специализированных видов медицинской помощи № 1. После лечения в медучреждении он обнаружил, что стал носителем ВИЧ-инфекции. Комиссия, созданная для расследования, обнаружила, что этот случай не единичный. Всего за два месяца в 2018 году заразились еще четыре человека, в том числе трое детей 2016 и 2017 годов рождения. Самому младшему пациенту на момент заражения было 1,5 года.

Проверка Минздрава выявила грубые нарушения в ходе оказания медпомощи и несоблюдение санитарных правил. Медперсонал повторно использовал одноразовые венозные катетеры. Иглу использовали для проведения манипуляций при лечении ВИЧ-инфицированного пациента. Старшая медсестра не заполняла журнал о проводимых с медсестрами беседах по профилактике инфекционных заболеваний. Медсестру, которую подозревают в преступной халатности, уволили, а ее коллеги получили административные и дисциплинарные взыскания.

Всем пострадавшим назначена пожизненная бесплатная терапия. Как минимум один из них уже заявил о намерении обратиться в суд за компенсацией вреда здоровью.

Признали халатность

Судя по имеющейся информации, в данной ситуации может быть возбуждено уголовное дело по факту нарушения санитарно-эпидемиологических норм (ст. 236 УК РФ), считает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.

— Все потерпевшие вправе обратиться в суд с исками о возмещении морального вреда и материального, если он возникнет, например, в связи с лечением и госпитализацией. По идее теперь в течение всей жизни лечебная организация, где это произошло, должна будет обеспечивать этим людям нормальное существование, — подчеркнул он.

По словам эксперта, с большой долей вероятности суд встанет именно на сторону пострадавших в этой ситуации, поскольку краевой минздрав уже признал халатность персонала.

— Размер компенсации всегда остается на усмотрение суда. Максимальная выплата была в 2008 году на станции переливания крови в Воронеже — тогда удовлетворили иск на 3,5 млн рублей. Заражение подобным заболеванием может квалифицироваться как причинение тяжкого вреда здоровью, поэтому последствия для медицинской организации могут быть вполне разорительными, — подчеркнул Александр Саверский.

Временное отстранение

— У нас, к сожалению, нет персональных лицензий у врачей, поэтому даже такое самоназвание, как врач частной практики, по своей сути некорректно. Тем более если речь идет о муниципальных медучреждениях. Врачи считаются работниками по Трудовому кодексу, а лицензия есть только у самой медицинской организации, — отметил Некрасов.

Виновником в таких случаях, как правило, признают конкретных лиц, совершивших манипуляцию, которая привела к ухудшению состояния пациента. При этом незнание в данном случае от ответственности не освобождает.

— Виновником в первую очередь будет признан тот, кто совершил конкретное деяние: вставил повторно иглу в вену пациента. Медсестра не может быть некомпетентным человеком: она проходит специальные курсы и получает профильное образование. Поэтому ситуации, когда медсестры говорят о том, что не знали, что нельзя пользоваться одним и тем же шприцем, — это абсурд. Даже ребенок знает, что это глупость и ложь. Поэтому она в любом случае будет отвечать за содеянное, — добавил адвокат.

Людей, которые ответственны за закупки, в подобных ситуациях, привлечь к ответственности достаточно трудно.

— Что касается вышестоящего начальства, то вполне возможно, что для него тоже будет предусмотрена персональная ответственность по более мягкой статье. Может, у них и были шприцы на складе, но просто есть сумасшедшие люди, которые считают нормальным колоть шесть раз подряд одну и ту же иглу, — подчеркнул Некрасов.

Требовать компенсацию за вред, причиненный здоровью, можно либо с лица, признанного судом виновным, либо же с медицинской организации, не дожидаясь уголовной ответственности для конкретного лица.

Поскольку антиретровирусная терапия для лечения ВИЧ включена в систему ОМС, компенсировать траты на лечение пациент может лишь в том случае, если врач прописывает ему лекарства, которые не выдаются бесплатно. Наиболее сложная часть гражданского иска — требование компенсации морального вреда, добавляет юрист.

— Компенсация морального вреда может быть как совершенно незначительной, так ее может и не быть вовсе. Рассчитывать такую компенсацию очень сложно, потому что нет методики. В России все решения судов деперсонализированы и каждый из пятерых пострадавших должен получить разную сумму. Причем доказывать нужно довольно очевидные на первый взгляд вещи: например, то, что из-за ВИЧ жизнь человека ухудшилась и он получает моральные страдания, — резюмировал Некрасов.

Одно лечат, другое калечат

За последнее время это не первый случай массового заражения пациентов опасной инфекцией во время лечения в больнице. В декабре прошлого года в Амурской областной клинической больнице по меньшей мере у 26 онкобольных детей выявили гепатит С. Было возбуждено уголовное дело по факту нарушения санитарно-эпидемиологических правил в больнице. Скандал привел к отставке руководителя регионального минздрава Андрея Субботина.

Изначально выдвигались версии о том, что дети могли заразиться во время переливания крови, однако окончательная причина произошедшего до сих пор не установлена. Согласно экспертному заключению, вероятным источником заражения детей мог стать ребенок, который проходил здесь лечение 10 лет назад.

В областном правительстве уже утвердили программу по лечению и реабилитации детей с вирусным гепатитом С, которая включает в себя полное лекарственное обеспечение и реабилитационные мероприятия. В 2019 году на эти цели выделили 16,4 млн рублей, отметила заместитель председателя правительства региона Ольга Лысенко.

Тяжелее всего проконтролировать использование одноразового стерильного инструмента во время операций и в отделении реанимации. В 2017 году в Самаре возбудили уголовное дело после заражения пациентки ВИЧ во время плановой операции на коленном суставе. Женщина узнала о положительном ВИЧ-статусе, когда пришла на обследование спустя год после операции. Анализы показали наличие вируса в крови. Исключив все другие возможные пути передачи, следователи пришли к выводу, что медперсонал нарушил правила использования перчаток и обработки рук при введении катетера.

Трудно выявить, легко скрыть

Кроме того, проверки медучреждений со стороны Роспотребнадзора перестали быть внезапными. Теперь ведомство обязано предупреждать о готовящихся проверках, поэтому они носят отчасти формальный характер.