Нацимбио единственный поставщик вич

Содержание

Активы

Собственники

Национальная иммунобиологическая компания, входящая в Госкорпорацию "Ростех", учреждена в 2013 году в качестве управляющей организации для формирования холдинговой компании в области разработки и производства иммунобиологической продукции. Цель создания холдинга – обеспечение независимости России от импорта лекарственных препаратов, в особенности иммунобиологических препаратов и препаратов для лечения инфекционных заболеваний, за счет развития собственных производственных и научных компетенций.

Активы

В состав холдинга на август 2016 года входят:

Направления развития

Развитие компании осуществляется на пяти основных сегментах фармацевтического рынка:

• вакцины Национального календаря профилактических прививок (НКПП);
• противотуберкулезные лекарственные препараты;
• препараты крови;
• лекарственные препараты для лечения ВИЧ и гепатитов;
• инсулины и его аналоги.

Стратегия развития холдинга в 2016 году, в частности, предусматривает производство к 2020 году до 100% объема национальной потребности в вакцинах в рамках НКПП и плазматических факторов крови в натуральном выражении, до 80% противотуберкулезных препаратов и 20% препаратов против ВИЧ и гепатитов B и С на мощностях холдинга.

В планах создание ряда совместных предприятий с партнерами в целях обеспечения трансфера технологий и организации производства лекарственных препаратов в условиях полного цикла, включая фармацевтические субстанции, на территории Российской Федерации.

Общий объем инвестиций в развитие производств в рамках стратегии до 2020 года должен составить 25 млрд руб. Планируемый общегодовой объем выручки холдинга в 2020 году – около 40 млрд руб.

Показатели деятельности

Более половины выручки — около 484 млн руб. — принесли финансовые премии от поставщиков. Причиной роста прибыли стали эти же премии, а также штрафы, уплаченные поставщиками, и доходы от размещения свободных средств.

История

• президент Marathon Group Александр Винокуров,
• председатель правления Marathon Group Сергей Захаров,
• директор по экономике и финансам Marathon Group Елена Милинова.

В свою очередь, свои места в Совете сохранили следующие члены прежнего состава:

"Ростех" ставит перед Национальной иммунобиологической компанией задачу к 2020 году увеличить выручку до 40 млрд рублей. Достижение такого показателя возможно в случае запуска ряда новых совместных проектов с участниками рынка по трансферу технологий производства лекарственных препаратов и медицинских изделий.

После запуска предприятия в Кирове будет полностью обеспечена текущая потребность отечественного здравоохранения в альбумине, иммуноглобулине и в значительной степени в факторах свертывания крови.

Что касается завода в Минске, то в 2018 году там планируется начать промышленный выпуск лекарственных средств. На данном этапе производство позволит полностью покрыть потребности граждан Белоруссии в препаратах крови (впоследствии и потребности России). В этот проект будет вложено 1,7 млрд рублей.

17 июня 2015 года распоряжением Правительства Российской Федерации Национальная иммунобиологическая компания на период 2015-2017 годы определена единственным поставщиком отечественных иммунобиологических лекарственных препаратов, закупка которых осуществляется Минздравом России в целях проведения профилактических прививок, включенных в национальный календарь профилактических прививок (НКПП).

Основные результаты деятельности Национальной иммунобиологической компании в 2014 году: выручка – 3,1 млрд рублей; чистая прибыль – 0,03 млрд рублей.

Госкорпорация "Ростех" попросит сделать свою "дочку" - фармацевтическую компанию "Нацимбио" - единственным поставщиком ВИЧ-препаратов, заявил на Петербургском международном экономическом форуме глава ГК Сергей Чемезов. По данным "Ведомостей", своего производства в этой сфере у "Нацимбио" сейчас нет. В Федеральном научно-методическом центре по профилактике и борьбе со СПИДом заявили, что по итогам 2016 года в России появилось более 100 тысяч заболевших, и ситуация продолжает ухудшаться. Зарубежная пресса называла Россию "цитаделью" заболевания. В начале года Минфин не разрешил выделение 70 млрд рублей на борьбу с ВИЧ. Особенность ВИЧ в том, что вылечить вирус невозможно, но больные могут вести полноценную жизнь, на протяжении многих лет принимая современные препараты.

О перспективах "Нацимбио" в новой сфере Чемезов рассказал на полях ПМЭФ: "У нас сегодня новые вакцины (для лечения ВИЧ) практически не производятся. Мы сейчас ведем переговоры с иностранными и российскими производителями о локализации производства, причем о полной локализации. Договорились с "Р-Фарм" о совместном выпуске препаратов для лечения ВИЧ, которые уже присутствуют на рынке. Уже создали компанию для производства абсолютно новых инновационных препаратов, в которую вошёл иностранный инвестор - компания Ishvan". (Цитата по РИА "Новости".)

При этом Чемезов уверен, что если "Нацимбио" не сделать единственным поставщиком, производства наладить не удастся - "ни одна компания не согласится идти с нами дальше и потом начать передавать свои технологии и начать производить". По его словам, договоренность с Минздравом уже есть, но "нужно подписать четкий контракт".

Какие именно препараты будет производить "Нацимбио", пока неясно: по словам Чемезова, Ростех ведет переговоры с тремя производителями - какая из компаний сделает лучшее предложение, с той и будет подписано соглашение. В сообщении РИА ни один из производителей не назван.

"Нацимбио" на своем сайте указывает, что является единственным поставщиком иммунобиологических лекарственных препаратов для национального календаря прививок. Также компания - единственный поставщик лекарственных препаратов из плазмы крови, которые закупает целый ряд госпредприятий и ведомств - от Минобороны до Управделами президента.

Медицинский журнал Vademecum сообщал, что в 2016 году "Нацимбио" получила чистый убыток в 1 млрд рублей против прибыли в 650 млн рублей годом ранее.

В мае "Ведомости" писали о совместном предприятии "Нацимбио" и "Р-фарм" по производству препаратов от ВИЧ, которое должно заработать до конца года. Тогда не был назван объем инвестиций, площадка и сами препараты.

Тогда "Ведомости" со ссылкой на представителя компании писали, что у "Нацимбио" нет производства ни собственных препаратов против ВИЧ, ни партнерских соглашений.

В мае "Р-фарм" получил крупнейший госконтракт на препараты против ВИЧ - на 9,9 млрд рублей.

По данным ВОЗ, вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) неизлечим, но терапия из современных антиретровирусных препаратов, контролирующих репликацию вируса, позволяет больным вести полноценную жизнь на протяжении многих лет, а также значительно снизить риск передачи. По оценке ВОЗ, во всем мире антиретровирусную терапию, по данным на середину 2016 года, получают менее половины больных ВИЧ.

Руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, академик РАН Вадим Покровский в середине мая огласил данные о росте числа заболевших в России. По его словам, всего с начала наблюдения было зарегистрировано 1 млн 114 тысяч ВИЧ-инфицированных граждан РФ, из которых 243 тысячи человек умерли. В 2016 году заболели 103,5 тысячи человек.

Министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова, выступая на стартовавшем в Москве студенческом форуме "Остановим СПИД вместе" 15 мая, объявила о резком сокращении числа новых случаев заражения граждан ВИЧ-инфекцией. В Минздраве насчитали 86,8 тысячи новых заболевших. Огромную разницу в статданных в Минздраве объяснили недостатками лабораторного мониторинга.

В Новосибирске в это время у поликлиники Центра по профилактике и борьбе со СПИДом проходил флешмоб людей с ВИЧ-инфекцией, которые были вынуждены выйти на акцию протеста из-за больших очередей в медучреждениях и перебоев в поставках лекарств.

Немецкая газета Die Welt в декабре 2016 называла Россию "цитаделью инфекции" в Европе. По мнению издания, к этому привели годы игнорирования проблемы ВИЧ/СПИД и отсутствие господдержки раздачи чистых игл и презервативов среди наркозависимых.

Компания "Нацимбио" ("дочка" госкорпорации "Ростех") с 2015 года определена единственным поставщиком большинства вакцин в России. Теперь компания просит Минздрав не ужесточать контроль за их производством — иначе вакцин будет производиться меньше. Такое обращение в ведомство направила генеральный директор "Нацимбио" Марьям Хубиева (копия есть у Лайфа).

Дело в том, что Минздрав разработал законопроект, который должен сделать более эффективным контроль качества лекарственных препаратов. Согласно этому законопроекту, будет проводиться " посерийный государственный контроль" за выпуском вакцин. А сейчас, как пишет в своём письме Марьям Хубиева, проводится "независимая экспертиза качества отдельных серий".

Минздрав в пояснительной записке к законопроекту ссылается на рекомендации ВОЗ.

Как пишет Марьям Хубиева, посерийный контроль — это очень долго и дорого. Например, чтобы проверить одну серию вакцины "Совигрипп", требуется 21 день. При этом период производства вакцин ограничен — с марта (после того как ВОЗ объявит актуальные штаммы гриппа) и до сентября (начало прививочной кампании). И поэтому производители могут не успеть поставить вакцины в срок, то есть россиянам их не хватит.

"Таким образом, при введении посерийного контроля . сократится производственный период, снизятся объёмы выпускаемой продукции, что, в свою очередь, негативно скажется на возможности обеспечения государственного заказа отечественной вакциной. " — говорится в письме Хубиевой.

Кроме того, снизится рентабельность производства, ведь затраты на экспертизу качества (её проводят специальные государственные лаборатории) всегда оплачивает производитель. То есть платить нужно будет теперь чаще. При этом у производителя нет возможность повысить цену: во-первых, цены на вакцины "регулируются государством и не подлежат существенному росту", во-вторых, продаются вакцины тоже в основном государству через госзакупки.

Марьям Хубиева жалуется на то, что и в настоящее время многие вакцины приходится продавать ниже себестоимости. Например, сейчас (когда контроль серий проводится выборочно) себестоимость дозы вакцины от кори и паротита — 80,6 руб. Если будет посерийный контроль, себестоимость вакцины возрастёт до 84,4 руб. А продавать препарат нужно по цене не выше 80,3 руб.

"ФГУП НПО "Микроген" Минздрава России (как сообщалось, "Нацимбио" были переданы акции этого предприятия. — Прим. Лайфа ) в течение трёх последних лет осуществляет поставки 9 лекарственных препаратов. по ценам ниже себестоимости. а при принятии положений, указанных в проекте, ситуация ухудшится", — говорится в письме.

И главный вывод в письме Хубиевой: "Подобные меры на данном этапе развития и становления иммунобиологической отрасли не будут способствовать её развитию, экономически нецелесообразны и противоречат принципам программ по поддержке отечественного производителя, особенно в плане задач импортозамещений".

Производство вакцин под угрозой

"Нацимбио" — единственный поставщик вакцин в рамках Национального календаря профилактических прививок ( туда входят в том числе вакцины от кори, краснухи, туберкулёза, вирусного гепатита В). Компания сначала закупает вакцины у производителей, а потом перепродаёт их через госзакупки (при этом ей, как говорилось, передали производителя вакцин "Микроген", а также производителя вакцин "Форт").

Лайф составил рейтинг поставщиков вакцин, проанализировав информацию с портала госзакупок (период с сентября 2015 года по сентябрь 2016 года), и "Нацимбио" оказалась на втором месте.

Как ранее Лайфу рассказывал генеральный директор Российской ассоциации фармацевтических производителей Виктор Дмитриев, производство вакцин в России сейчас вообще находится под угрозой. По его словам, Минздрав и другие государственные закупщики проводят аукционы по слишком низким ценам — и производители вынуждены соглашаться, потому что у них нет выбора, вакцины ведь не продашь в розницу.

Поставщики вакцин подтвердили: производство убыточно. К примеру, в компании "Петровакс" Лайфу сказали:

— Компании-производители не могут выпускать качественную продукцию в убыток, не говоря уже о разработке вакцин нового поколения. Поэтому для всех производителей возникает вопрос о возможности производства вакцин по современным стандартам качества при существующей закупочной ценовой политике государства, в случае отдельных предприятий (где производится одно- два наименования) — это вопрос выживания.

По словам Виктора Дмитриева, выживаемость предприятий зависит от того, кому они принадлежат и что ещё они производят.

— Если говорить о "Микрогене" и "Форте" (предприятия "Нацимбио". — Прим. Лайфа) — это государственные, по сути, учреждения, и государство найдёт способы, как их поддержать, — сказал Виктор Дмитриев. — А если говорить о коммерческих структурах, они должны либо свои убытки компенсировать за счёт других продуктов, либо отказываться от производства. Сейчас точка невозврата ещё не пройдена. Мы говорим о том, что надо в эту ситуацию вмешаться и сделать производство вакцин рентабельным, потому что вакцины — это биобезопасность страны. К чему приводит убыточное производство, мы видим на примере препаратов низкого ценового сегмента, цены на которые тоже регулирует государство.

Об этом же говорят и финансовые показатели компаний. "Нацимбио" — огромный холдинг, который поставляет в рамках госконтрактов множество препаратов и медизделий, ему есть на чём заработать, кроме вакцин. "Петровакс" тоже выпускает в том числе лекарства для лечения туберкулёза и иммуномодуляторы, косметические средства. Эти компании в плюсе.

А вот НПО "Микроген" терпит убытки.

Плохие вакцины — угроза безопасности страны

— Контроль, безусловно, необходим. Вакцины — это серьёзная вещь, — считает Николай Контаров, ведущий научный сотрудник НИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова . — Некоторые вакцины, например, должны быть тщательно очищены от белка, потому что у кого-то может быть аллергическая реакция на белок вплоть до анафилактического шока. Значит, должна быть тщательная проверка очистки, и в каждой серии.

По словам Контарова, в России примерно 80% субстанций для вакцин импортные. Они закупаются в Китае и в Индии и могут быть достаточно плохого качества, из-за этого они дешевле. По его мнению, это угроза национальной безопасности страны, что также говорит о необходимости контроля.

Однако, по мнению Ларисы Попович, ужесточение контроля сейчас будет лишним.

— Если на предприятии соблюдаются стандарты GMP ( Good Manufacturing Practice, "Надлежащая производственная практика"), если производитель готов нести ответственность, то таких мер вполне достаточно, — пояснила она. — Чисто физически проверять каждую партию очень сложно. Создаются дополнительные проблемы. Это очередное выражение недоверия к существующим стандартам. Контроль, безусловно, нужен, но не надо доводить до абсурда.

– Николай Сергеевич, дискуссии на тему развития российского фармпроизводства ведутся на разных площадках.

– Не скрою, ситуация в России в части собственного производства лекарств, в том числе перечня ЖНВЛП, по-прежнему вызывает тревогу. И она не совсем такая, как докладывают отдельные наши коллеги. Из 3,5 тыс. торговых наименований (это 673 международных непатентованных наименования из перечня важнейших) могут быть произведены по полному циклу – именно могут, не факт, что производятся – 22%. А более 60% – импорт или упаковка. Остальное – готовая лекарственная форма. Если посмотреть в денежном выражении, то в 2015 году 75% всех закупок ЖНВЛП пришлось на импорт. Противотуберкулезные препараты, препараты для лечения ВИЧ в полном цикле сейчас не производятся ни одним российским производителем.

Конечно, положительная динамика, в том числе в связи с мерами, принимаемыми федеральными властями, имеет место, но говорить о нашей независимости пока не приходится. Смотрите сами: с 2010 года российскими предприятиями освоено производство 187 не производимых ранее лекарств, из них 61 относится к жизненно необходимым. При этом в денежном выражении доля российских производителей практически не изменилась – 25–26%.

Мы все это регулярно и подробно обсуждаем с руководством Минпромторга, Минздрава. У нас общие задачи и общая цель – создать такой механизм функционирования фармотрасли, который будет обеспечивать население качественными отечественными препаратами с вовлечением максимального числа российских производителей, с развитием производства полного цикла, с абсолютно прозрачными и понятными механизмами.

– А сейчас они не прозрачны?

– Давайте посмотрим сайт госзакупок. Из проведенных по состоянию на прошлую неделю Минздравом 73 конкурсов на закупку лекарств состоялось менее половины. По остальным закупка или не состоялась, или лекарства были закуплены у единственного поставщика. Что это означает? Картельные сговоры дистрибьюторов. В России создалась парадоксальная ситуация, когда стоимостью препаратов, их представленностью на рынке управляют не производители, а дистрибьюторы. Именно дистрибьюторы вступают в сговор, на конкурс выходит только один из них, и Минздрав вынужден заключить договор по начальной – максимальной – цене контракта. И правовых инструментов влияния на эту ситуацию сейчас нет – у ведомств связаны руки.

Наша задача – создать такой механизм, который позволит обеспечить российское население качественными препаратами, эффективно расходовать бюджетные средства, параллельно направляя их на развитие собственных производств.

– Звучит амбициозно. Наверняка вы не в одиночку пойдете к этим целям. Кто ваши партнеры?

– Все, у кого с нами общие задачи и взгляды на развитие фармрынка. Это, конечно, органы государственной власти. Мы тесно взаимодействуем с Минпромторгом, Минздравом, Роспотребнадзором, ФМБА, по ключевым, системным инициативам – с аппаратом правительства, Администрацией Президента. Регулярно встречаемся с крупными российскими производителями, обсуждаем подходы к развитию рынка, совместные проекты, развиваем модели производственной кооперации.

– А как же мнение, что вы стоите в оппозиции к рынку, а рынок к вам?

– Не более чем миф. Мы общаемся со всеми.

– Конечно. Мы можем разделять или не разделять взгляды на то, как должен быть устроен рынок, в частности его государственный сектор, и на каких принципах должен развиваться фармбизнес. Наше мнение – на принципах открытости, конкурентности, где ключевыми игроками будут производители полного цикла, а не дистрибьюторы. Где исчезнут картельные сговоры. Где дистрибьютор не будет иметь возможности завышать цены и фактически диктовать схемы лечения и возможный охват пациентов. Вот по этим вопросам мы с упомянутой вами компанией значительно сблизили позиции. За последнее время мы научились слушать друг друга и по большинству ранее спорных вопросов находить решение.

– Вы работаете с экспертным и пациентским сообществом. При вашей компании действуют экспертные советы. Какова цель такого взаимодействия?

– Эта работа – одна из основ нашей деятельности. Нам критически важно мнение экспертов и пациентов о том, какие же препараты нам действительно нужно производить. То, как сейчас зачастую происходит выбор локализуемого препарата, – по принципу наибольшей маржинальности – нам неинтересно. Государству нужны эффективные препараты, в которых действительно нуждаются российские пациенты.

– Возвращаясь к вашей стратегии развития, на какие средства вы планируете ее выполнять?

– Точно не на бюджетные. Во-первых, это средства компании, получаемые от нашей деятельности. Прибыль направляется на финансирование производственных планов и инвестпроектов. Кроме того, это заемные средства. Мы работаем с крупнейшими банками: ВЭБом, Сбербанком, ВТБ. Активно сотрудничаем с Корпорацией по развитию малого и среднего предпринимательства: ее руководству представлены наши проекты, и мы благодарны за внимание, которое МСП им уделяет.

– А участие частных инвесторов планируете?

– Конечно. Мы создаем паевой инвестиционный фонд, который начнет работать в ближайшее время. У нас есть договоренности с крупными инвесторами по финансовому участию в наших проектах. Всего предполагается привлечь до 10 млрд средств инвесторов, которые будут направлены на разработку или выкуп по-настоящему прорывных технологий.

– В сегменте ВИЧ, гепатит, туберкулез необходимо централизовать госзакупки и определить единственного поставщика. Мы вышли с этой инициативой на президента еще летом прошлого года. Тогда все заинтересованные органы исполнительной власти поддержали эту меру и признали ее давно назревшей. Сейчас из-за децентрализованных закупок государство продолжает терять деньги, дистрибьюторы – обогащаться, пациенты – недополучать терапию. Мы тесно общаемся с пациентскими организациями, у нас с ними налажен регулярный двусторонний контакт – они тоже поддерживают необходимость немедленной централизации закупок.

– С централизацией понятно, но почему единственный поставщик?

– Мы об этом неоднократно уже говорили. Инструмент единственного поставщика позволяет выставлять встречные требования к производителю с точки зрения локализации. Он ни в коем случае не универсален. Но и профильные министерства и ведомства, и уже даже раньше негативно настроенные производители сейчас признают, что это абсолютно оправданный инструмент в сегменте препаратов, имеющих стратегическое значение с точки зрения биобезопасности страны. Такой инструмент позволяет государству в перспективе нескольких лет гарантировать не только сам факт поставки необходимых препаратов, но и определенную фиксированную цену, а значит, прогнозировать расходы бюджета. При этом государство, не инвестируя напрямую в производство, создает гарантированный госзаказ, который через инструмент единственного поставщика дает производителю экономические преференции.

Причем это как целесообразно экономически, так и действенно с точки зрения поддержки российских производителей. В результате централизации закупок ФСИН России была обеспечена ежегодная экономия денежных средств в размере около 140 млн руб. Кроме того, мы сохранили цены на уровне 2013 года, несмотря на инфляцию и общее подорожание медикаментов на 22,8% только за 2015 год.

– А если сравнить с опытом зарубежных стран – как этот вопрос решается там?

– В Казахстане, например, с 2009 года действует Единый дистрибьютор по закупке лекарств и медизделий. Это привело к экономии до 30% расходов, увеличился охват лекарственной терапией. А в Белоруссии утверждается ежегодный централизованный план закупок лекарств с перечнем государственных региональных фармаций (по сути национальных операторов), которые должны его исполнить.

То есть наши партнеры по ЕАЭС крайне прагматично подходят к защите своих экономических интересов и обеспечению биобезопасности. Кроме того, механизм такой централизации и укрупнения закупок успешно использовался в странах БРИКС.

– Если говорить о системных мерах, сейчас активно обсуждается возможность введения принудительного лицензирования. Как вы относитесь к этой идее?

– Мы категорически против. Государством в рамках ФЦП вложены большие средства в разработку лекарств, и принудительное лицензирование сейчас – это дамоклов меч над капитализацией российских разработчиков, а также крайне негативный фактор в переговорах с зарубежными компаниями. На наш взгляд, эта мера может применяться точечно и крайне избирательно только после того, как введены в действие все иные возможные механизмы стимулирования отечественного производства. Возможно, принудительное лицензирование и оправданно в исключительных случаях, когда государство использовало все меры поддержки российских компаний и меры давления на дистрибьюторов зарубежной продукции, но пока говорить об этом не приходится.

– А параллельный импорт?

– Опять же, не разделяем мнение сторонников этой меры. В принципе странно, что полигоном для эксперимента выбран такой чувствительный сегмент рынка, как лекарственные препараты.

Во-первых, даже при нынешней одноканальной системе ввоза продукции существуют трудности с выявлением фальсификата. В случае же с параллельным импортом риски фальсификата многократно возрастают. Без создания эффективного механизма установления подлинности ввозимого товара это просто опасно. Кроме того, экономический эффект от меры также не подтвержден, что доказывает опыт ряда европейских стран. К тому же мера снижает привлекательность рынка для иностранных инвесторов и производителей.

– Давайте вернемся к целевым сегментам. Что, например, с препаратами из плазмы крови?

– В сегменте препаратов крови колоссальная зависимость от импорта – свыше 90%. Решение, которое было предложено, – передача корпорации завода в Кирове и определение нас единственным поставщиком этих препаратов. Ситуация с заводом, как вы знаете, достаточно тяжелая, к тому же за два года, которые длилась отработка инициативы по передаче нам комплекса, в силу изменения курса валют вложения в строительство значительно возросли. Тем не менее мы подтверждаем готовность реализовать этот проект и приступим к нему в самое ближайшее время.

– Вы также говорили об инсулине как о своем целевом сегменте. Вы отказались от своих планов?

– Сейчас доля импорта в сегменте инсулина и его аналогов – более 90%. Российские производители обеспечивают минимальный объем потребности, которая ежегодно увеличивается. Мы выступили с инициативой построить производство, которое закроет потребность в этих препаратах. Наша инициатива вызвала широкие дискуссии среди участников рынка, в том числе в профильных министерствах. На совещаниях всех уровней производители заявили о готовности самостоятельно решить проблему инсулиновой безопасности в течение одного-двух лет. Министерства наличие этих компетенций подтверждают, поэтому мы на настоящий момент отложили вопрос организации производства инсулина. Хотя, оговорюсь, у нас остаются большие сомнения в возможности российских производителей обеспечить фактически полное импортозамещение инсулина за такое короткое время. Сегмент инсулина и его аналогов остается для нас стратегически значимым, мы будем внимательно следить, как будут справляться производители. В случае невыполнения их обещаний вернемся к этому вопросу. К сожалению, сейчас все заявления носят скорее декларативный характер, и говорить о том, что вопрос инсулиновой безопасности решен, язык точно не поворачивается.

– Детально проанализировав ситуацию на фармрынке, мы выделили группу лекарственных препаратов, чуть более 200 МНН, которые представляют стратегическое значение. Объем закупок этих препаратов в государственном секторе – более 70%. При этом в России в условиях полного цикла могут производиться 60. Я не оговорился, именно могут, поскольку, судя по данным госзакупок, в своем сегменте доля этих препаратов составляет 10–15%. Значит, либо у предприятий нет соответствующих мощностей, либо система закупок устроена так, что барьеры для входа на рынок для российских фармкомпаний по-прежнему высокие. В качестве системной меры мы предложили установить дополнительные преференции для российских производителей полного цикла на преимущественное право заключения контракта при проведении закупок.

Еще 114 лекарственных препаратов частично или полностью производятся за рубежом, при этом рынок поставщиков субстанций для них не диверсифицирован. То есть даже если на территории России будет производиться готовая лекарственная форма, монополия на рынке фармсубстанций может привести к дефициту препарата либо к завышенной цене. Считаем, такие препараты должны производиться у нас в условиях полного цикла. Все аналитические данные мы направили и очно обсудили в Минздраве, Минпромторге, Администрации Президента.

– Когда вы говорите о преференциях для производителей полного цикла при госзакупках, вы имеете в виду трехэтапный конкурс, о котором недавно говорил замглавы Минпромторга Сергей Цыб?

– Да, это была наша инициатива, мы выступили с этим предложением, оно было поддержано, и в настоящий момент ведется его проработка в правительстве. Согласно нашей идее, приоритетное право заключения госконтракта имеет заявка, содержащая предложение о поставке препарата, производство которого полностью, включая синтез субстанции, осуществляется в России. То есть в первую очередь рассматриваются и поддерживаются предложения от производителей полного цикла. В случае отсутствия подобных заявок приоритетное право имеет заявка с предложением о поставке препарата, который производится со стадии готовой лекарственной формы. Если нет и таких, поступившие заявки рассматриваются в обычном порядке в соответствии с законодательством. Нам кажется совершенно очевидной и логичной необходимость в первую очередь поддерживать российских производителей и закупать за бюджетные средства именно их продукцию. Неясно, зачем выводить бюджетные деньги за пределы страны и, по сути, вкладывать их в развитие западной фармы, если можно их пустить на развитие собственных компетенций. Считаем, что этот инструмент станет серьезной поддержкой отечественных производителей полного цикла.

– Раз мы заговорили о системных изменениях, в том числе законодательства, что в нем необходимо поменять для эффективного обеспечения госзаказа?

– Существуют пробелы в законодательстве с точки зрения регистрации субстанций. В 61-ФЗ, с одной стороны, говорится, что фармсубстанции не подлежат регистрации, с другой – указывается на возможность включения субстанции, произведенной для продажи, в реестр лекарственных средств, что, по сути, аналогично регистрации. То есть, во-первых, есть некое противоречие, во-вторых, регистрация субстанций получается добровольной. Кроме того, у нас отсутствуют механизмы оперативного мониторинга наличия производителей фармсубстанций.

– Вы сейчас практически изложили программу действий – можно брать и выпонять по пунктам.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов