Новости лечения вич в сша

Всего во второй раз с момента начала глобальной эпидемии пациент, судя по всему, был вылечен от вируса иммунодефицита человека (ВИЧ), то есть от того вирусного заболевания, которое является причиной возникновения синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД).

Эта новость появилась примерно 12 лет назад в связи с сообщением об успешном излечении первого пациента, и именно это достижение специалисты пытались в течение долгого времени повторить. Неожиданный недавний успех подтверждает возможность вылечиться от ВИЧ, хотя сам процесс, по мнению специалистов, нельзя назвать простым.

В публичных выступлениях ученые называют данный случай длительной ремиссией. В интервью большинство экспертов называют полученный результат исцелением, однако заявляют, что сложно подобрать правильный термин, когда существует лишь два известных примера.

Оба случая были результатом трансплантации пациентам костного мозга. Однако указанные трансплантаты были предназначены для борьбы с раком у пациентов, а не с ВИЧ.

Трансплантация костного мозга вряд ли будет реалистичным вариантом лечения в ближайшем будущем. В настоящее время имеются сильные препараты для контроля над инфекцией ВИЧ, тогда как трансплантация является рискованной операцией с жесткими побочными эффектами, которые могут продолжаться в течение десятилетий.

Однако пополнение тела иммунными клетками, измененными соответствующим образом для борьбы с ВИЧ, вполне может стать успешным методом в практическом лечении, считают эксперты.

Эта новость была указана на плакате, который висел в конце конференц-зала и поначалу не привлек к себе особого внимания. Когда стало ясно, что г-на Брауна удалось вылечить, ученые стали пытаться повторить это достижение и вылечить еще одного пациента, страдающего от ракового заболевания и ВИЧ-инфицированного.

Но в каждом новом случае вирус возвращался, и нередко это происходило спустя девять месяцев после прекращения пациентами приема антиретровирусных препаратов, а иногда пациенты просто умирали. Подобные неудачи заставляли специалистов задумываться о том, не останется ли выздоровление г-на Брауна просто большой удачей. Г-н Браун страдал от лейкемии, после химеотерапии никаких результатов не было, и тогда было принято решение о проведении двух трансплантаций косного мозга.

Материал для трансплантаций был взят у человека с мутацией в белке под названием CCR5, который располагается на поверхности некоторых иммунных клеток. ВИЧ использует этот белок для проникновения в клетки, но не может прикрепиться к мутированной версии.

У него была лимфома Ходжкина (Hodgkin's lymphoma), и в мае 2016 года он получил трансплант косного мозга от донора с мутацией белка CCR5. Кроме того, он принимал иммунодепрессивные препараты, однако само лечение не было слишком интенсивным и соответствовало существующим стандартам при процедуре трансплантации.

Лондонский пациент перестал принимать препараты против ВИЧ в сентябре 2017 года и таким образом стал первым пациентом после г-на Брауна, которому удалось оставаться свободным от вируса в течение года после прекращения лечения.

Хотя лондонский пациент не был в такой же степени болен, как г-н Браун после трансплантации, использованная процедура сработала так же хорошо: трансплантация уничтожила рак без вредных побочных эффектов. Трансплантированные иммунные клетки, получившие способность противодействовать ВИЧ, судя по всему, полностью заменили уязвимые клетки.

Пока ученые следят за состоянием 38 людей с ВИЧ инфекцией, которые получили пересадку костного мозга, при этом шесть из них получили трансплантанты от доноров без мутаций.

Лондонский пациент занимает 36 место в этом списке. А еще в нем есть человек под номером 19, которого называют дюссельдорфским пациентом, и он уже в течение четырех месяцев не принимает лекарства против ВИЧ. Детали этого случая будут представлены на конференции в Сиэтле в конце недели.

Входящие в этот консорциум ученые постоянно анализируют пробы крови лондонского пациента, пытаясь обнаружить во взятых образцах следы вируса. Они обнаружили слабые следы продолжающейся инфекции в одном из 24 тестов, однако считают, что причиной этого может быть загрязнения самих образцов.

Наиболее чувствительный тест не позволил обнаружить какие-либо признаки циркулирующего вируса. Антитела ВИЧ все еще присутствовали в крови, однако их уровень со временем понижался, а сам процесс напоминал то, что происходило с г-ном Брауном.

Ничто из перечисленного не является гарантией того, что лондонский пациент навсегда избавлен от болезни, однако сходные процессы с выздоровлением г-на Брауна являются основанием для оптимизма, отметил д-р Гупта.

Большинство экспертов, знакомых с деталями этой истории, согласны с тем, что новый случай выглядит как настоящее выздоровление, однако другие специалисты не уверены в его значимости для лечения СПИДа в целом.

По мнению д-ра Дикса и некоторых других специалистов, один из вариантов состоит в разработке подходов относительно использования генной терапии для удаления протеина CCR5 из клеток или из их предшественников стволовых клеток. Подобные модифицированные клетки не подвержены воздействию со стороны ВИЧ-инфекции, и они, в конечном счете, должны очистить тело от вируса.

(CCR5 — это белок, который китайский ученый Хэ Цзянькуй якобы модифицировал с помощью генетических изменений, по крайней мере, у двух детей. Он пытался таким образом сделать их резистентными к ВИЧ, однако его эксперимент вызвал осуждение во всем мире).

Несколько компаний изучают методы генной терапии, однако пока не добились успеха. Модификация должна быть нацелена на определенное количество клеток и в нужном месте, — например, только в костном мозге, а не в головном мозге, — и воздействовать только на те гены, которые участвую в производстве CCR5.

Несколько групп специалистов работают над преодолением указанных препятствий, сказал д-р Маккьюн. В конечном счете они, возможно, разработают такие вирусные препараты, при введении которых сначала будут определены все рецепторы белка CCR5, а затем и удалены, или даже появятся донорские стволовые клетки, которые будут невосприимчивы к ВИЧ, и которые можно будет трансплантировать любому пациенту.

Одна из проблем состоит в том, что любой подобный подход приведет к тому, что пациент будет уязвим для вируса ВИЧ под названием X4, который использует для входа в клетку другой белок — CXCR4.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Если еще недавно страшный диагноз был приговором, то в последние годы созданы препараты, которые позволяют инфицированным жить достаточно долго. Хотя вирус в организме и остается. Почему эти лекарства не могут выбить его окончательно?

Вадим Макаров: В этом специфика вируса. Кстати, аналогичная картина с герпесом. Ведь он живет в организме каждого, кто им хотя бы раз переболел. Герпес не излечивается, а переходит в спящую форму, затаившись в нейронах мозга. Может там отсиживаться десятки лет, а потом вдруг неожиданно выскочить на губах.

Так же и вирус ВИЧ. Он тоже прячется в нейронах. Самые лучшие препараты не могут до него добраться, они всего лишь переводят острую фазу болезни в хроническую, но до самого вируса не добираются.

Но как этот вирус сумел создать столь изощренную систему защиты? Что за такой эффективный щит?

Вадим Макаров: Это произошло в процессе естественного отбора. Все живые существа ищут способ выжить, ищут наиболее безопасное место. И вирус ВИЧ нашел очень удачное - нейроны мозга. Почему оно безопасное? Дело в том, что в нейроны крайне сложно проникнуть извне, так как надежно защищены от всех внешних воздействий специальным барьером. Он называется гематоэнцефалический барьер.

И вы сумели пробить эту стену. Создали новые лекарства, которые работают принципиально иначе, чем все существующие?

Вадим Макаров: Нет, нового киллера мы не придумывали, а применили уже хорошо известный метод убийства вируса. Задача была в другом - протащить эту киллер-молекулу через защитный барьер в нейроны. В чем здесь главная сложность? Требовалось придать молекуле новые функции, оставив старые. Так ее модернизировать, чтобы она и киллером осталась, и могла разрушить щит. Эту задачу и решала наша объединенная команда российских и американских ученых.

И как удалось?

Вадим Макаров: Если совсем просто, то мы меняли одни части молекулы на другие и проверяли эффект. На самом деле исследование сложнейшее. Каждый вариант моделировался на компьютере, отбирались лучшие, на их основе синтезировались варианты препарата, которые проверялись на мышах. Такой поиск продолжался четыре года. За это время на компьютере перебрали десятки тысяч разных вариантов модернизированной молекулы, а реально синтезировали и проверили на мышах несколько сотен.

В итоге наша команда создала вещество, которое будет уничтожать вирус ВИЧ во всем организме, в том числе и в нейронах. Очистка будет полной. Не останется никакой "хроники". Что и показано в экспериментах на мышах.

Но мышь не человек. У нас препарат, вполне вероятно, будет работать иначе, может и не пробиться в нейроны?

Вадим Макаров: В том-то и дело, что опыты проводились на так называемых гуманизированных мышах. Кстати, очень дорогих, они есть только в США. У них с помощью генных технологий создана иммунная система, полностью идентичная человеческой. Поэтому на них можно понять, как препарат будет работать в организме человека.

Понятно, мыши были американские. А как вообще в этой научной команде поделили сферы исследований?

Вадим Макаров: Кроме мышей американцы занимались компьютерным моделированием и биологической частью. Наша сфера - химия, синтез препарата и его дизайн.

Американцы пытаются все делать сами, особенно стремятся не делить ни с кем прорывные исследования. Почему, на ваш взгляд, пошли на контакт с российской наукой?

Вадим Макаров: Во-первых, это очень дорогое исследование, его не потянет ни одна частная фирма. У нас работы финансировал РФФИ, в США - Национальный институт здоровья. Во-вторых, наша наука в области тонкого химического синтеза признана во всем мире. Более того, считается ведущей. Так что у нас сложился взаимовыгодный тандем.

Понятно, что от экспериментов на мышах до внедрения препарата в медицинскую практику путь не близкий. Когда можно ожидать его появление аптеках?

Вадим Макаров: Здесь ситуация стандартная. Жизнь научила медицину быть консервативной, много раз проверить, прежде чем выпустить новое лекарство в жизнь. Обычно на это уходит минимум 10 лет. Такова практика практически во всех странах мира.

Многие американские президенты пользуются возможностью заявить о грандиозных планах в области здравоохранения во время обращения к Конгрессу. Так, Барак Обама в 2016 году призвал совершить прорыв в лечении рака. Джордж Буш-младший в 2003 году объявил, что намерен переломить ситуацию в борьбе со СПИДом благодаря созданию PEPFAR, глобальной медицинской программы по борьбе с болезнью.

Хотя здравоохранение не относилось к особенным интересам Дональда Трампа в течение его президентского срока, во время своей речи 5 февраля он заострил внимание на обещании значительного достижения в области медицины — ликвидации эпидемии ВИЧ в Америке к 2030 году.

Сегодня более миллиона американцев живут с ВИЧ, и каждый год диагноз ставится порядка сорока тысячам человек. Группа людей, наиболее подверженных инфицированию ВИЧ в США, — это гомосексуальные и бисексуальные мужчины афроамериканского происхождения. В последние годы растет доля людей, которым был поставлен диагноз в возрасте от 25 до 35 лет. Однако предложение Трампа не так далеко от реальности, как может показаться.

Антиретровирусная терапия теперь способна подавлять вирус до такой степени, что он не определяется в крови, так что люди, получающие лечение, неспособны передать вирус другим. У нас есть также PrEP — доконтактная профилактика, которая продается под названием Truvada, позволяющая предотвратить инфицирование в случае риска. (Употребление этого препарата связывают с более рискованным сексуальным поведением). В сочетании с профилактическими мероприятиями — диагностикой, раздачей чистых игл, информированием о безопасном сексе — победа над ВИЧ действительно достижима.

Однако сегодня конкретный план администрации не вполне ясен. Все, что у нас есть, — это двухстраничная справка Министерства здравоохранения, с которой можно ознакомиться. Так что мы опросили семь экспертов в области ВИЧ и здравоохранения о том, что должен включать в себя план Трампа по борьбе с ВИЧ в США, если администрация всерьез намерена прекратить эпидемию. Вот что они нам рассказали. Ответы незначительно отредактированы для большей ясности.

Предоставить доступ к PrEP людям из групп риска

Дженнифер Кейтс, вице-президент и директор Отдела глобальной охраны здоровья и политики в области ВИЧ Фонда семьи Кайзера

Одна из самых больших проблем для США прямо сейчас — только у приблизительно половины людей, живущих с ВИЧ, вирусная нагрузка подавлена (то есть они принимают препараты, которые снижают риск передачи инфекции до нуля). Если бы она была подавлена у 90 % населения, все было бы совсем иначе. Именно в этом и заключается наша основная задача: лечить людей и подавлять вирус. Если инфекция подавлена надежно, то отсутствует риск ее передачи ВИЧ-негативному партнеру.

Вторая часть решения — это PrEP. Она рекомендуется тем, кто оказался в ситуации повышенного риска инфицирования ВИЧ. В данный момент в нашей стране не существует механизма стабильного обеспечения населения PrEP. Деньги Райана Уайта (федеральная программа, которая направляет гранты городам и штатам на обеспечение лечения ВИЧ у малоимущих пациентов) не выделяются на доконтактную профилактику, потому что это грант для людей, живущих с ВИЧ. А PrEP, по определению, нужна людям, у которых ВИЧ нет.

Медицинская страховка покрывает PrEP. Так что, если вы застрахованы, вы сможете получить PrEP, но вам может потребоваться помощь для выплаты обязательных платежей. Если же вы не застрахованы или застрахованы недостаточно, то программа Райана Уайта вам не поможет.

Таким образом, существующая в США система основывается на том, что фармацевтическая индустрия предоставляет PrEP людям через программу помощи. Так что новая инициатива должна будет решить две проблемы: обеспечить лечение большему числу людей, чтобы подавить инфекцию, и предоставить профилактику ВИЧ людям в ситуации повышенного риска.

Поддержать расширение Medicaid в штатах

Грегг Гонсалвес, профессор эпидемиологии в Йельском институте общественного здравоохранения и бывший ВИЧ/СПИД-активист

Является ли [победа над ВИЧ] достижимой целью? Да. Или, по крайней мере, что-то очень близкое к этому. Нам нужно лечить людей, потому что если вы ВИЧ-положительный человек и получаете лечение, то не сможете передать заболевание. Это значит, что необходимо расширить доступ к здравоохранению.

Medicaid оплачивает многие медицинские услуги людям с ВИЧ. Расширение Medicaid благотворно повлияло на лечение ВИЧ по всей стране, кроме зон, в которых передача ВИЧ [наиболее высока], потому что именно на эти территории расширение и не распространилось. Штаты, которые отказываются от расширения Medicaid (на Юго-востоке США), наиболее сильно затронуты эпидемией.

Обратить внимание на социальный контекст ВИЧ

Грег Миллет, вице-президент и директор направления государственной политики Американского фонда исследования СПИДа

Одна из причин нашего большого успеха в лечении и профилактике ВИЧ — это проведенные учеными невероятные исследования. Проблема в том, что мы на самом деле не знаем, как применить полученные инструменты в полевых условиях. Чтобы лечение работало в качестве профилактики, чтобы люди не распространяли инфекцию, они должны постоянно подавлять вирусную нагрузку. Центры контроля и профилактики заболеваний США опубликовала данные, согласно которым среди всех американцев, живущих с ВИЧ, только у 48 % неопределяемая вирусная нагрузка в любой произвольно выбранный момент в течение года.

Мы знаем, что активно препятствует подавлению вирусной нагрузки. Одно из таких явлений — бездомность. Если у вас нет дома или постоянного места жительства, вы, скорее всего, не сможете принимать свои лекарства вовремя. То же касается постоянного трудоустройства. [Если вы не имеете работы или трудоустроены недостаточно, менее вероятно, что ваша нагрузка будет неопределяемой]. А большая доля людей, в первую очередь живущих с ВИЧ, — это именно люди из маргинализированных сообществ с низким уровнем жизни.

В недавнем важном исследовании Алабамского университета ученые рассмотрели неблагоприятные события, которые переживают люди, живущие с ВИЧ. Чем больше с вами происходит подобных вещей: увольнение, бездомность, какие-либо иные события, нарушающие течение вашей жизни, например, развод, тем менее вероятно, что вы будете своевременно принимать лекарства и иметь неопределяемую нагрузку.

В самый разгар эпидемии опиоидного наркопотребления также становится заметно, что растет число случаев инфицирования ВИЧ среди людей, употребляющих инъекционные наркотики. Программы распространения одноразовых шприцев значительно сокращают риск передачи ВИЧ, предоставляя людям чистые шприцы, так что мы должны расширять такие услуги. К сожалению, две трети американцев живут в 10 милях и далее от центров раздачи шприцев, что осложняет их доступ к услуге.

Увеличить финансирование государственного здравоохранения

Джеффри Клойзнер, профессор отделения инфекционных заболеваний в Институте государственной медицины Филдинга при Калифорнийском университете

Мы создали феноменальные инструменты, позволяющие покончить со СПИДом. У нас есть препарат, который можно принимать по одной таблетке в день, чтобы лечить ВИЧ, и препарат, который можно принимать раз в день для профилактики. Проблемы в том, как применить эти инструменты, и помехой является недостаток финансирования.

Конгресс замечательным образом поддержал [исследование ВИЧ] Национального института здравоохранения и совершенно ужасно обошелся с Центрами контроля и профилактики заболеваний, которые и должны были внедрять созданные инструменты.

Мы знаем, где в США возникают новые очаги заражения — вплоть до индекса. Мы должны использовать данные наших наблюдений и эпидемиологические данные, чтобы находить новые случаи, предлагать людям диагностику и обеспечивать их лечение и профилактику. А чтобы сделать это, мы должны реформировать местные учреждения государственного здравоохранения.

Однако после кризиса 2008 года государственное здравоохранение было разрушено. Недостаток финансирования государственного здравоохранения лишил нас нашей сети безопасности и сделал невозможным контроль над инфекционными заболеваниями, такими как ВИЧ и другие ЗППП. Инвестиции в государственное здравоохранение на местах — это лучшее, что мы можем сделать, чтобы контролировать ВИЧ.

Дать группам риска возможность лечения и профилактики

Джеффри Кроули, профессор юриспруденции Джорджтаунского университета и бывший директор офиса Белого дома по вопросам национальной политики в области СПИДа

Половина новых случаев ВИЧ в США выявляется в 46 округах. В стране более 3000 округов. Мы также знаем, что половину новых диагнозов ставят на Юге. Так что они концентрируются по географическому признаку.

Кроме того, они концентрируются и среди определенных социальных групп — гомосексуальные и бисексуальные мужчины составляют 2 % населения страны и более 70 % людей, у которых диагностировали ВИЧ в недавний период.

Эта информация полезна, потому что, если у вас есть свободные деньги, уместно распределить их на региональном уровне: новые случаи инфицирования сосредоточены на Юге, значит, лечение и профилактика ВИЧ должны быть сосредоточены там же. Также важно обращать наше внимание и отводить наши ресурсы таким группам населения, как гомосексуальные и бисексуальные мужчины, транс-люди, латиноамериканцы и чернокожие американцы, — это группы наивысшего риска.

Защищайте и укрепляйте права человека в ЛГБТ+ сообществах

Наина Ханна, исполнительный директор Сети ВИЧ-положительных женщин США

Так как эпидемия ВИЧ в нашей стране в особенности затрагивает гомосексуальных и бисексуальных мужчин-латиноамериканцев и афроамериканцев, трансгендерных цветных женщин, чернокожих женщин и латиноамериканок — преимущественно на Юге США, то нам нужно сконцентрировать усилия по борьбе с ВИЧ в этих сообществах.

Невозможно одновременно пытаться легализовать дискриминацию людей с транс-опытом в нашем здравоохранении — пытаться вычеркнуть существование трансгендерных людей — и при этом обеспечивать качественное здравоохранение в транс-сообществе.

Мы не можем эффективно предотвращать инфицирование ВИЧ, если у нас не будет полноценного полового просвещения людей всех возрастов, независимо от их сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Нам нужно сексуальное просвещение, которое обращается к квир и транс-молодежи, которое предоставляет точную информацию о репродукции, включая контрацепцию и аборты. Но при администрации Трампа мы наблюдаем попытки восстановить опасную концепцию полового просвещения, основанного на стыде и воздержании, в школах и клиниках семейного планирования.

Мы не можем полагаться на стратегию, которая зависит от практик слежки за гражданами, в то время как более 30 штатов все еще имеют законы, криминализирующие людей с ВИЧ из-за их статуса. Эти законы создают климат страха и усиливают стигму людей, живущих с ВИЧ, создавая препятствия на пути диагностики, лечения, задач здравоохранения, так как для людей, живущих с ВИЧ, буквально опасно раскрывать свой ВИЧ-статус.

Добиваться доверия в группах повышенного риска

Гарольд Поллок, профессор Институт управления социальными услугами Хелен Росс при Чикагском университете

ВИЧ — в основе своей интерсекциональная задача, в которой отражаются все социальные проблемы и все политическое расслоение, существующее в американском обществе.

Некоторые из наиболее серьезно подверженных эпидемии зон инфицирования ВИЧ находятся на Юго-Востоке США и охватывают цветных людей. Когда Трамп пытается обращаться к малообеспеченным цветным людям, его известная пристрастность в области расовой идентичности делает его политически токсичным для слушателей в этих сообществах.

Администрация Трампа также с враждебностью относилась к трансгендерным американцам и другим сексуальным меньшинствам [которые непропорционально сильно затронуты ВИЧ]. Будет сложно отыскать в США группу, которая была бы менее дружелюбно настроена к администрации Трампа, чем молодые цветные мужчины, занимающиеся сексом с другими мужчинами.

Таким образом, администрации придется постараться, дабы ее услышали в этих сообществах. Им придется найти посланников, чтобы убедить людей. [Но] задача снизить число новых инфицированных в США вполне достижима. Президент Трамп заслуживает право на попытку, чтобы он смог показать, что собирается сделать. Джордж Буш младший — тоже консервативный политик, однако программа PEPFAR — это наиболее достойная часть его политического наследия.

Агрессивный новичок

- Вадим Альбертович, ВИЧ был обнаружен еще в конце прошлого века. Почему лекарство так сложно было создать? Чем этот вирус отличался от других?

- С точки зрения биологии этот вирус очень похож на многие другие. Единственное, его фатальное отличие от других вирусов – это поражение иммунной системы человека, именно поэтому организм не может с ним бороться самостоятельно.

- Это своего рода агрессивный новичок?

Мыши на вес золота

- Вы уже дошли до клинических испытаний?

- До клинических - нет, но лабораторных мышей мы уже успешно лечим.

- Зачем в этом проекте мы и американцы нужны друг другу?

- Во-первых, потому что работа с вирусом ВИЧ требует астрономических денежных ресурсов. Ни одна сторона не хотела брать на себя всю тяжесть потенциальных финансовых потерь, поскольку велик риск, что мы будем много работать, но в итоге не сможем создать препарат принципиально нового поколения. Во-вторых, это крайне сложная работа, ее невозможно было сделать только в России, у нас нет ни адекватных моделей на животных, ни биологических технологий для проведения тестов. Например, для экспериментов на животных надо использовать безумно дорогих мышей, которые есть только в США. В то же время, российская химическая школа является ведущей мировой школой в области тонкого химического синтеза. Мы были лидерами 100 лет назад, и надеюсь, останемся ими в будущем. Именно поэтому наших ученых и привлекли для участия в совместном проекте.

- Почему нужны безумно дорогие мыши? Нельзя было найти подешевле?

- А это особые мыши - гуманизированные. У них с помощью современных технологий создали иммунную систему, которая идентична человеческой, можно сказать, что это просто человеческая иммунная система. Такие мыши - очень удобный лабораторный объект, можно испытать препарат и понять, как он будет воздействовать на человека.

- Как с американцами делили зоны ответственности?

- Как я уже сказал, российская сторона отвечает за химическую составляющую, дизайн и синтез соединений. Американские коллеги занимаются биологической частью и компьютерным моделированием. Выглядело это так: сначала мы с американскими партнерами обсуждали идеи, затем их специалисты на суперкомпьютерах проверяли насколько наши предположения реалистичны. Так формировался некий список перспективных соединений. Синтез этих соединений осуществляется здесь в Москве , в ФИЦ Биотехнологии РАН. И в конечном итоге готовые соединение тестируются в США.

От лаборатории до аптеки дистанция 10 лет

- Когда готовое лекарство может появиться в аптеках?

- От лаборатории до аптеки очень длинная дистанция. При благоприятном раскладе понадобится минимум 10 лет. Быстрее невозможно. Это связано с определенной последовательностью экспериментов и необходимым количеством данных, которые надо накопить. А отчасти с тем, что человечество само себе создало огромное количество преград на пути появления новых лекарств. Пройти согласование во всех регулирующих инстанциях очень тяжело и очень дорого. И это не только у нас, это практика всех стран мира. Кроме того, через год наш совместный проект заканчивается и надо будет искать финансирование под практические работы. Многие фармкомпании и фонды не стремятся вступать в такие долгие и дорогостоящие проекты, именно поэтому и сегодня наши исследования финансируются государственными фондами как со стороны России, так и со стороны США. Разработка лекарства для борьбы с ВИЧ это скорее задача государства.

- Я с большой осторожностью отношусь к заявлениям, что кто-то от чего-то вылечился на единичном примере. Мы не знаем достоверно, вылечился он или нет, это не клинические испытания, которые делаются в соответствии с очень строгим протоколом и которым можно доверять. Вирус может затаиться в нейронах и проснуться, когда пройдет много времени. Мы в своей работе придерживаемся позиций доказательной медицины, когда есть слепые клинические испытания на большой выборке. Что касается стволовых клеток, то это вопрос неоднозначный. Безусловно, есть примеры, когда стволовые клетки работают успешно, но это не касается вируса ВИЧ. Поэтому мы исходим из традиционных подходов: с одной стороны, есть вирус, с другой стороны - надо найти вещество, которым этот вирус можно уничтожить.

- А откуда все-таки появился ВИЧ? Существуют самые разные теории, по одной из версий вирус - это побочный эффект разработок биологического оружия…

- Происхождение вируса не является областью моей компетенции, моя ответственность - это разработка вещества, способного убить вирус. На самом деле есть только одна серьезная научная версия происхождения ВИЧ. Вирус появился в процессе мутации в Африке . Сначала он возник у человекообразных приматов, потом был перенесен на человека. Все остальные версии: космические, Божественные, конспирологические, не имеют отношения к здравому смыслу и научным сообществом не рассматриваются. И это не последний случай появления неизвестных ранее смертельных инфекций. Мы считаем, что новые вирусы будут появляться по мере развития человека, а мы будем придумывать вещества для их уничтожения. Это бесконечный непрерывный процесс.