Позитивный взгляд на вич

Н. М.: Да, в России эпидемия. Она началась еще в 1990-е годы, а сейчас просто продолжается. В этом нет новости. За первое полугодие 2017 года, по данным Федерального центра СПИД, было зарегистрировано 52 766 новых случаев. За аналогичный период прошлого года было выявлено на 3,3% меньше. Рост не такой большой, но он есть. Правда, объясняться он может и тем, что вирус стал быстрее выявляться, на более ранних стадиях и т.д.

Справедливости ради нужно сказать, что эпидемия наблюдается не только в России. А для тех, кто работает в сфере противодействия ВИЧ-инфекции, факт эпидемии лишь отражает ситуацию в стране. Это не повод для обычных людей паниковать, не выходить из дома, делать прививку, как при эпидемии, допустим, гриппа. Это скорее сигнал для профессионального сообщества, что нужно консолидировать усилия и принимать меры, о которых они сами знают.

ВЗГЛЯД: А какова общая статистика? Сколько всего сейчас инфицированных в России и в мире в целом?

Н. М.: Во всем мире на данный момент зарегистрировано почти 37 млн ВИЧ-инфицированных. Ситуация остается сложной. Есть страны, где она получше, есть, где похуже, но в целом каждый год характеризуется ростом числа новых случаев по отношению к предыдущему году. Полностью затормозить этот процесс не удается, хотя определенный прогресс, по данным ООН, есть.

Печальное лидерство по распространенности ВИЧ-инфекции удерживает Африка. Но и Восточная Европа недалеко от нее ушла. По данным UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИД) за 2016 год, именно регион Восточной Европы и Центральной стал лидером по темпам роста ВИЧ в мире. За счет ситуации, в первую очередь, в России.

По данным Федерального центра СПИД на конец июня этого года, в нашей стране зарегистрирован 1 167 581 ВИЧ-инфицированный. Но здесь нужно оговориться, что речь идет о числе носителей вируса за все время, то есть с конца 80-х годов прошлого века. С тех пор умерли примерно 259 тысяч человек. То есть на данный момент в России официально проживает примерно 908 тысяч человек с ВИЧ.

ВЗГЛЯД: Эти данные – истина в последней инстанции?

Н. М.: Существуют разные подходы к оценке количественных данных. Например, по версии UNAIDS, в России около 1,5 млн ВИЧ-позитивных. Это логично, потому что далеко не все взрослые граждане России проходили тестирование на ВИЧ и знают свой статус.

Россия – не единственная страна, где есть проблемы с ВИЧ-инфекцией. И, мне кажется, было бы неправильно с кем-то нас сравнивать. В каждой стране эпидемия имеет свои особенности. Так же, как и свои решения проблем, подходы, которые работают наилучшим образом именно там.

ВЗГЛЯД: Самая сложная ситуация, если верить СМИ, сложилась в Екатеринбурге и Челябинске? Почему именно там?

Н. М.: Так сложилось исторически. В конце 90-х, когда эпидемия начала бурно развиваться, Свердловская и Челябинская область вышли в лидеры. Одна из причин: это крупные промышленные центры, где в период упадка резко вырос уровень социальной незащищенности, многие люди столкнулись с проблемами химической зависимости от алкоголя и наркотиков. ВИЧ в этих и других регионах сперва распространился, главным образом, среди наркопотребителей.

Сегодня в Челябинской области зарегистрировано 48 000 людей с ВИЧ-инфекцией, в самом Челябинске – 19 000. В Свердловской области – 93 494 случая, в Екатеринбурге – 28 300. Это большие цифры, но эти два региона – не единственные, где проблема стоит остро. И Иркутск, и Ленобласть, и Красноярск, и многие другие нуждаются во внимании.

Если же говорить только о Челябинске и Екатеринбурге, правда еще и в том, что в этих регионах принимают наиболее активные меры по противодействию инфекции, тестируют на ВИЧ и, соответственно, активно выявляют новые случаи.

ВЗГЛЯД: Что именно делается для того, чтобы остановить эпидемию, на государственном уровне?

Н. М.: Во-первых, в России принята Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции на период до 2020 года. Она направлена на вовлечение НКО, в ней прописаны мероприятия по охвату ключевых групп населения, увеличению доступности тестирования и профилактических мер, расширение удобной практики экспресс-тестирования.

Также медленно, но верно увеличивается число людей, получающих АРВ-терапию. А люди в целом все больше знают о ВИЧ и СПИДе за счет широкого распространения социальной рекламы. Ситуация по регионам разнится, но почти во всех можно отметить расширение охвата населения перечисленными мерами.

ВЗГЛЯД: Требуется ли сделать что-то еще?

Н. М.: Важно продолжать увеличивать охват АРВ-терапией, потому что именно она помогает контролировать инфекцию и предотвращать передачу ВИЧ. Если человек пьет лекарства правильно, вирус в его крови находится на неопределяемом уровне, и человек не может передать его окружающим даже в ситуации высокого риска.

Также важно увеличивать охват ключевых групп (наркоманы, мужчины, практикующие секс с мужчинами, работники секс-индустрии) как тестированием, так и профилактикой, а также усилить образовательный компонент для населения в целом и для молодежи в особенности. Соответствующее обучение местами существует и сейчас, но пока не носит массового характера. А при чтении таких лекций в школах нужно иметь в виду, что программа должна разрабатываться с учетом возрастных особенностей школьников.

ВЗГЛЯД: Существует мнение, что тестирование на ВИЧ в стране нужно сделать обязательным.

Н. М.: Обязательное тестирование мы не поддерживаем, это не та мера, которая доказанно поможет. Дело в том, что недостаточно пройти тест на ВИЧ один раз. Это важно делать регулярно. Но невозможно регулярно контролировать человека. То есть без добровольного согласия результата не будет.

Сейчас в стране много программ по тестированию, в том числе по экспресс-тестированию. В этом смысле важно больше работать с группами риска. И эту функцию могут выполнять НКО, так как у них есть лучший доступ к таким группам, чем у государственных медучреждений.

ВЗГЛЯД: Как можно охарактеризовать политику нашего государства в отношении СПИДа?

Н. М.: Наша организация занимается помощью людям, а не политикой. Хотелось бы оставить данный вопрос для политиков.

ВЗГЛЯД: Хорошо, а как бы вы оценили международные усилия? Ведь ваш фонд – часть международной структуры.

Н. М.: Да, фонд работает в 39 странах, поддерживая как программы, направленные на тестирование и профилактику, так и некоторые медицинские услуги. Если говорить об эффективности международных усилий, то еще есть к чему стремиться, но есть и прогресс. Особенно в научной области и терапии. Если же говорить об усилиях отдельных стран, все происходит очень по-разному. Даже в той же Африке.

Например, есть ЮАР, где, с одной стороны, 20% взрослого населения живут с ВИЧ, а с другой – страну все чаще приводят в качестве примера борьбы с эпидемией. Почему? Потому что 10 лет назад у них 200 тыс. человек получали лечение, а сегодня уже 4 млн.

ВЗГЛЯД: Сколько живут ВИЧ-инфицированные люди? И насколько этот статус при регулярном приеме терапии сказывается на жизнедеятельности?

Н. М.: Если ВИЧ-позитивный человек регулярно принимает АРВ, он живет столько же, сколько и люди без ВИЧ-инфекции. Безусловно, этот статус влияет на жизнь, как любое хроническое заболевание: сахарный диабет, болезни сердца и т.д. Да, речь идет об определенной дисциплине, важно регулярно принимать терапию. Также могут возникнуть и побочные явления, но с этим можно справиться при помощи врача.

Нельзя сказать, что ВИЧ никак не влияет на жизнь человека, это было бы нечестно. Но с этим влиянием можно справиться, можно вести полноценный образ жизни: заниматься спортом, рожать детей, работать.

ВЗГЛЯД: Каков сегодня минимальный и средний возраст заражения ВИЧ в России?

Еще одна метаморфоза касается способа передачи. Раньше однозначно лидировал инъекционный путь, сегодня существенно выросла роль полового. В среднем по регионам – распределение примерно 50 на 50, а где-то половой даже превышает инъекционный – 60 на 40.

ВЗГЛЯД: Последний вопрос. Что вы можете сказать о ВИЧ-диссидентах?

Н. М.: Бывают случаи, когда люди возвращаются от ВИЧ-диссидентов, перестают верить в подобное. Но это происходит редко и, как правило, только после смерти от СПИДа кого-то из близких этого человека.

Профессиональное сообщество – медики, сотрудники НКО и особенно журналисты – должно помочь донести реальную информацию о ВИЧ-инфекции до населения. О том, что это контролируемое заболевание.

Все новости

Они живут с вирусом и помогают другим сохранить здоровье и вести полноценную жизнь, несмотря на болезнь

Равные консультанты начали регулярно консультировать в СПИД-центре Новосибирска меньше года назад

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым и Таисией Ланюговой

Каждый сотый житель Новосибирской области инфицирован ВИЧ. В последние годы о болезни стали говорить чаще, терапия стала доступнее, но узнать о своём положительном статусе страшно до сих пор. Информации, как дальше жить и как лечиться, мало, а найти что-то полезное сложно. Меньше года назад в Новосибирске начали работать равные консультанты — люди с диагнозом ВИЧ, которые научились жить с заболеванием и сейчас помогают другим. Во Всемирный день борьбы со СПИДом обозреватель НГС Дарья Януш поговорила с двумя равными консультантами о том, как они сами столкнулись с ВИЧ, и в чём нуждаются те, кто только что узнал о своём положительном статусе.

Заразилась в 18 лет от парня

Подозрений у меня никаких не было, в 2004 году я училась на первом курсе. Всё было хорошо. Я сдала кровь как донор, кровь проверили, и ко мне пришла участковая медсестра. Она вручила справку с печатью СПИД-центра, я даже не поняла, что это такое. Медсестра так засмущалась, ей хотелось скорее сбежать, поэтому она невнятно наговорила, что у меня есть подозрения на гепатиты и прочее, что нужно к врачу, и я только пятки на лестничной клетке видела.

Тогда о ВИЧ я знала только из телевизора — кто-то умер от СПИДа, картинки страшно худых умирающих людей, что он распространён среди геев. Думала, что это что-то далёкое от меня. Знаю, что заразилась от бывшего парня, в прошлом он употреблял наркотики. Когда я узнала о диагнозе, мы уже не были вместе. Я позвонила сестре посоветоваться, она убедила, что нужно сходить к врачу.

Таисия принимает терапию — благодаря лекарствам она родила здорового сына

Фото: Таисия Ланюгова

Я пересдала кровь, ждала неделю и надеялась, что это ошибка. В то время на учёте стояло очень мало ВИЧ-инфицированных — я была в первой тысяче выявленных в Новосибирске. Очевидно, что их хуже выявляли, и люди были просто не в курсе. Когда диагноз поставили окончательно, думала — вот и всё, зачем дальше жить. Думала, что жить мне осталось 5 лет.

Только спустя год я вновь пришла к врачу с вопросом, а есть ли жизнь дальше. Тогда сложно было кому-то рассказать, дискриминации было больше, чем сейчас. Я сразу выпала из учёбы — зачем учиться, если я умру? Год я была в депрессивном состоянии, выпала из жизни. Сейчас вижу, что клиническая картина инфекции другая, у многих нет этого времени на депрессию и раздумья.

9 лет я не принимала лекарства, такая политика была в стране. Только последние два года в нашем регионе принята стратегия, что человека сразу же надо начинать лечить. До сих пор в стране есть рекомендация Минздрава, которая звучит так: человеку назначают терапию, когда его иммунный статус снижается до критического уровня, когда начинается иммунодефицит, а вируса в крови слишком много. Это достаточно заразный человек, у него СПИД. Когда иммунная система начинает сыпаться, проявляются сопутствующие заболевания, они переходят в хронику. Это отвратительная, ужасная политика.

Когда ВОЗ ввёл стратегию 90–90–90 (90% населения протестировано на ВИЧ, далее 90% состоит на диспансерном учёте и 90% охваченных терапией добились неопределяемой вирусной нагрузки, при реализации стратегии роста новых случаев заражения не будет. — Прим. ред.), страна подписала стратегию, и мы видим за последние годы изменения. К сожалению, у нас есть достаточно много выявленных пациентов, которые ни разу не приходили в СПИД-центр. Они могут и не знать — сдали анализ у венеролога или гинеколога, им могли и не сообщить о результатах, а данные передали в СПИД-центр.

Сейчас в Новосибирской области 43 тысячи выявленных. 8 тысяч из них уже умерли, живых почти 36 тысяч, наблюдаются около 26 тысяч человек. 9 тысяч инфицированных просто не доходят до СПИД-центра. Кто-то не знает, кто-то раздумывает, пока здоровье позволяет, а есть ещё областники, которым сложно приехать. Есть уязвимые группы. Понятно, что среди них есть активные потребители, им не до этого. Протрезвеет, жить захочет — придёт. Я вижу таких каждый день. Все, кто трезвеет, жить хотят. Кто не хочет, они дальше торчат и умирают от передоза.

Зато бывшие наркоманы самые дисциплинированные. Они соблюдают приём таблеток, вовремя приезжают к врачу. Хуже соблюдают режим социально благополучные, которые думали, что это их не касается, которые сейчас себя нормально чувствуют. Если человек начал лечиться в тяжёлом состоянии, он более дисциплинированный. Если человек принимает лекарства и соблюдает режим, то с помощью антиретровирусной терапии он может добиться неопределяемой вирусной нагрузки — не сможет передавать вирус другим.

Выйти из депрессии мне помогла группа поддержки, я долго на неё собиралась. До сих пор этот сервис — основной источник информации для ВИЧ-положительных людей о том, как жить дальше. Врач физически не может с каждым поговорить. Он принимает 40–50 человек за смену, а на один такой разговор нужен час. Врач не может в день сидеть по 50 часов и разговаривать.

Равный консультант — такой же человек с ВИЧ, который прошёл путь принятия диагноза. Он не оценивает и не осуждает, а помогает найти нужную информацию — как работает терапия, почему её нельзя пропускать, почему один партнёр положительный, а другой отрицательный, можно ли родить здорового ребёнка. Женщина с ВИЧ может родить ребёнка и не передать ему вирус — у меня есть сын, он здоров.

Будем честными: адекватной информации о жизни с ВИЧ нет, а всё, что тратится на профилактику, — это страшилки или мотивации сдать тест, а не о том, как жить дальше. Плюс консультанта в СПИД-центре в том, что я могу человеку прямо сейчас адресно помочь: нужно к врачу — записываем на приём, нужен психолог — идём к специалисту, нужна социальная помощь — передаём соцработнику.

Диагноз Дмитрию поставили 12 лет назад. Сейчас он помогает тем, кто только узнал о болезни

Фото: предоставлено Дмитрием Народневым

Узнал случайно 13 лет назад

Долго не придавал значения диагнозу, продолжал жить обычной жизнью, ведь никаких проявлений болезни не было. В 2014-м я решил прекратить употреблять вещества, поехал в реабилитационный центр. Мне хотелось жить, я понял, что от наркотиков умру. Я прошёл реабилитацию, стал работать консультантом по химической зависимости. Постепенно я начал принимать медикаменты, стал внимательнее относиться к здоровью.

За 12 лет сильно изменилось отношение к людям с ВИЧ, появилась достоверная информация. Люди с ВИЧ не одиноки, есть группы взаимопомощи. Если человек сегодня ищет поддержку, то он её найдёт. Если бы я сегодня узнал о диагнозе, то сразу бы начал принимать терапию. Тогда же никому не хотелось об этом говорить. Было стыдно и страшно. Мне никто не объяснил, что с этим можно жить полноценной жизнью. Сегодня такая жизнь доступна всем.

За неделю я консультирую больше 200 человек. На моём счету не один человек, которого я буквально за руку привёл в СПИД-центр, и сегодня все они принимают медикаменты.

Равные консультанты — это звено стратегии 90–90–90, лишь вместе мы сможем победить. Мы не убеждаем людей принимать лекарства. Задача равного консультанта дать информацию, а человек сам выбирает, что делать со своим здоровьем. Я не придаю значимости, что это моё достижение, но мне нравится понимать, что мир благодаря консультантам становится чуточку добрее.

Вы живете с ВИЧ? И готовы рассказать свою историю другим (возможно, анонимно)? Свяжитесь с редакцией НГС по WhatsApp, Viber, Telegram, привязанным к номеру . Ваша история может спасти кому-то жизнь.

Сколько живут с ВИЧ и почему грудное молоко опаснее шприца? Почитайте 8 фактов о вирусе, которые обязательно надо знать.

Впрочем, есть несколько хорошо документированных случаев передачи ВИЧ в драках на ножах или без ножей, но всегда с обильными кровотечениями с обеих сторон, рассечениями тканей. Чрезвычайно редко, но передача ВИЧ-инфекции возможна при обильном контакте свежей крови с серьезно и глубоко поврежденной кожей или слизистыми. Если суммировать все описания подобных документированных случаев, то правильнее будет это описать как жуткое побоище, в котором кто-то был ВИЧ-инфицирован.

Обычное использование туалета, ванной, в том числе и предметов для личного использования вроде станка или зубной щетки, контакт с вилками-ложками, остатками пищи и многое другое, что часто занимает умы тревожных людей – нет, все это не несет рисков передачи ВИЧ. Точно так же, как и плотный бытовой контакт человека с ВИЧ-инфекцией с людьми без ВИЧ.

Важно помнить другой аспект, о котором часто забывают, – оппортунистические инфекции. Человек с явлениями СПИД, с глубоким иммунодефицитом может страдать от некоторых инфекций, которые редко или крайне редко встречаются у людей без выраженного иммунодефицита. Многие из них и не представляют особого риска для людей с нормальным состоянием иммунной системы, но есть и те, что могут представлять реальную опасность.

Даже тяжелый распространенный кандидоз у человека с продвинутой стадией ВИЧ-инфекции вряд ли представляет значимые риски для окружающих в быту. Кокцидиоидомикоз, гистоплазмоз, пневмоцисты или криптококкоз могут с легкостью убить человека со СПИД, но не опасны для его окружающих и не будут передаваться от больного. Криптоспоридиозом можно инфицироваться, что вызовет последствия в виде нескольких дней с диареей, иногда диарея может даже затянуться, но точно пройдет без следа и серьезных рисков у иммунокомпетентных лиц. Изоспороз – редкая история, и если вдруг случится столкнуться, то он на пару недель может оставить вас дома на больничном с неприятными симптомами энтерита, но также пройдет без последствий. Цитомегаловирусная инфекция, возможно, станет неприятным сюрпризом для детей и подростков, но они все равно однажды встретятся с ней и пройдут через это без проблем.

Реальной проблемой для окружающих иногда может стать пневмококк, способный вызвать пневмонии, а вот наиболее серьезные риски несет туберкулез.

Если человек выявил ВИЧ-инфекцию своевременно, принимает эффективную антиретровирусную терапию, то нет и не может быть никаких неприятных неожиданностей для окружающих. Скорее окружающий мир для такого человека несет повышенные риски. Вирусные и бактериальные инфекции липнут ко всем, а к людям с ВИЧ немного более охотно. Где у человека без повреждений иммунной системы все скорее обойдется, там человек с ВИЧ-инфекцией будет иметь риски заболеть несколько выше.

Однако бывает так, что ВИЧ-инфекцию выявили поздно или очень поздно, в той стадии, что называют СПИДом. Такой человек крайне уязвим к самым разным инфекциям, даже к тем, что мы обычно и не считаем за возможные для людей, о некоторых из них мы упомянули выше. И условно здоровые лица для человека со СПИД будут опаснее в сотни раз, чем он или она для окружающих.

И все же некоторая бдительность не повредит всем. Если вы наблюдаете у человека с ВИЧ-инфекцией интенсивный кашель, выраженную одышку, то будет вполне корректно обратить внимание на это и помочь человеку разобраться с проблемой, которая, возможно, смертельно опасна для него, а кроме того может создавать некоторые риски и для окружающих. Использовать в процессе маску, пока причины не будут установлены и устранены, явно не будет перебором для него и для людей вокруг.

Точно так же следует иметь настороженность и без промедлений разбираться с диареей. Руки мыть после туалета полезно всегда, но если возникли подобные проблемы, то стоит более тщательно отнестись к гигиене, не забывая регулярно обрабатывать унитаз, дверные ручки, выключатели света, ручки кранов. И выяснять и устранять причины, конечно.

Выявленная ВИЧ-инфекция, безусловно, требует консультации фтизиатра и формулировки соответствующего плана обследований, иногда и профилактических мероприятий. Но бывает так. что процесс может затянуться во времени, и тогда для вашего близкого человека с ВИЧ и для людей без ВИЧ-инфекции предварительно разобраться с рисками могут помочь современные тесты на туберкулез, основанные на технологии IGRA. К таким тестам относятся система QuantiFERON®-ТВ Gold и T-SPOT.TB – на возможности данных тестов стоит обратить внимание, а специалисты H-Clinic помогут вам в этом, предоставив исчерпывающую информацию.

Своевременная диагностика ВИЧ, раннее начало лечения и, собственно, эффективная антиретровирусная терапия – вот слагаемые, которые позволят жить без страха за окружающих людям с ВИЧ-инфекцией и людям без ВИЧ.

1. French MA. и др. Intrafamilial transmission of HIV-1 infection from individuals with unrecognized HIV-1 infection. AIDS. 2003 Sep 5;17(13):1977-81. PMID: 12960831.

NIAID via Flickr

NIAID via Flickr

Ежегодно 1 декабря во всем мире отмечается День борьбы со СПИД — болезнью, вызываемой вирусом иммунодефицита человека. Спецкор Радио НВ Богдан Амосов поговорил с ВИЧ-позитивной украинкой о жизни с диагнозом.

НВ публикует сокращенную версию его репортажа, призванного развенчать мифы о людях с ВИЧ/СПИД и напомнить о важности профилактики и своевременного лечения болезни.

В марте этого года британский журнал Nature сообщил о том, что врачи добились ремиссии у ВИЧ-положительного пациента. Это стало уже вторым случаем, когда человек вылечился от вируса иммунодефицита. Диагноз мужчине поставили в 2003 году, а в 2012-м ему диагностировали еще и онкологию.

Для преодоления рака пациенту пересадили костный мозг и назначили курс антиретровирусной терапии. Через полтора года в его крови не обнаружили и следа инфекции. Медики утверждают, что этот случай свидетельствует о том, что однажды лекарство от недуга найдут, однако вместе с тем обнадеживать не спешат: исцеление пациента не свидетельствует о том, что болезнь побеждена.

Людей, инфицированных ВИЧ, во всем мире живет около 37 миллионов. По другим данным, с 80-х годов вдвое больше умерло от СПИДа, то есть синдрома приобретенного иммунодефицита ( это финальная стадия заболевания ВИЧ). После вхождения болезни в эту стадию вскоре наступает смерть. Впрочем, если ВИЧ вовремя выявить и лечить его, СПИД не будет иметь шансов поразить пациента. Поэтому жить со страшным синдромом можно, а главное — нужно.

Ученые предполагают, что люди впервые заразились ВИЧ в Африке. Специалисты из Оксфордского университета выдвинули теорию, что вирус перешел от обезьяны к человеку сто лет назад — в 20-х годах XX века. По крайней мере найти предка генома ВИЧ старше ста лет не удалось. Колыбелью вируса ученые называют Демократическую республику Конго, которая тогда была бельгийской колонией. А ее столица, Киншаса, называлась Леопольдвиль — в честь бельгийского колонизатора, короля Леопольда II.

Город привлекал молодых трудоспособных мужчин как место заработка, а также секс-работниц. Вирус постепенно распространялся по колонии. В 60-х годах в Конго произошло два ключевых события: первое — обретение страной независимости; второе — заболеваемость ВИЧ приобрела масштабы эпидемии. Сюда стали приезжать работники из разных уголков планеты, в том числе с Гаити.

Возвращаясь по своим домам, они привозили с собой инфекцию — так ВИЧ оказался в Соединенных Штатах Америки и в Европе, где как раз бурлила сексуальная революция. Эпидемия приобрела масштабы пандемии. Она докатилась и до Украины, которая в начале 90-х находилась в глубоком кризисе, как и тогдашняя украинская медицина. Так в нашем государстве началась эпидемия.

Долгое время на эпидемию ВИЧ/СПИД в Украине не обращали внимания, давая ей прогрессировать, рассказывает председатель Координационного совета общественной организации 100% життя Дмитрий Шерембей. Сначала самым частым способом передачи вируса в Украине было инфицирование через кровь, впрочем с 2008 года количество случаев заражения через незащищенный секс стало преобладать.

В те времена в Украине, как в одной из первых стран по распространенности этой болезни в Европе, развернулись национальные программы, а также информкампании по профилактике заболевания, в том числе с помощью международных доноров. И в 2012 году, впервые за время независимости, темпы распространения ВИЧ/СПИД замедлились.

Но кризис вследствие войны на Востоке вернул положительные темпы распространения болезни, а части Донецкой и Луганской областей вместе с Крымом вообще оказались отрезанными от помощи по борьбе с недугом. Вести какие-то статистические данные относительно здоровья наших граждан на оккупированных территориях тоже невозможно:

— По оценочным данным, 200 тысяч человек живут в Украине с вирусом иммунодефицита. До 20 тысяч человек ежегодно встают на учет, — говорит Дмитрий Шерембей.

Как вы представляете себе человека, больного ВИЧ? Если вы не знакомы с ним лично или не являетесь работником медучреждения, то можно предположить, что в вашем воображении появится маргинальная, малообразованная и неблагонадежная личность — наркозависимый или секс-работница. Однако это не так.

— На самом деле не существует критериев социального отличия, кто может быть инфицирован ВИЧ. В Украине [инфекция] передается половым путем в доминирующем числе случаев, когда люди инфицируются ВИЧ. Это половой путь — люди, которые не имеют отношения к наркотикам; люди, которые работают в офисах, на телеканалах, в Верховной Раде — где угодно. Потому что те люди, у которых не один половой партнер ( либо у их половых партнеров не один половой партнер), они все по сути находятся в зоне риска, — рассказывает эксперт.

Вероятность заболеть ВИЧ зависит от многих факторов, и нередко люди не задумываются о том, насколько они могут быть уязвимы.

— Есть очень простое приложение — HIV-test, у него очень простой смысл: вы самостоятельно можете провести аудит своей жизни за одну или две минуты, честно ответив на вопросы. Это приложение было разработано вместе с учеными Украины, аккумулировав очень простые вопросы и ответы, которые дают возможность высчитать вероятность и процент того, что у вас есть вирус иммунодефицита.

Я беседую с Натальей, которая узнала о своем статусе, когда заболел ее муж ( имя женщины изменено по ее просьбе):

Сначала врачи не могли определить, чем именно болеет ее муж. Медики направляли его на все новые анализы, пока не оказалось, что он ВИЧ-позитивный человек.

— Мой партнер — человек, с которым мы прожили шесть лет в гражданском браке, — заболел. Ему не могли поставить точный диагноз. Мы лечили три месяца пневмонию, а в итоге оказалось, что это туберкулез ( и туберкулез ВИЧ-ассоциированный). Это был большой шок, потому что мы не являлись представителями уязвимых к ВИЧ-инфекции групп, никто из нас не употреблял наркотики, мы не меняли половых партнеров, ни у кого не было секс-работы. Мы, в принципе, обычная среднестатистическая украинская пара, которая чисто теоретически не имела никаких рисков быть ВИЧ-позитивными.

Выяснилось, что мужа Натальи заразила его бывшая партнерша. Это произошло еще за несколько лет до того, как пара узнала о своем статусе. Все это время вирус себя фактически не проявлял.

— Соответственно, [бывшая партнерша мужа] не сообщала своим половым партнерам [об инфекции] и не предохранялась. Люди бывают разные. К сожалению, не было возможности с ней прокоммуницировать, потому что на тот момент, когда мы узнали о статусе, она умерла.

• Людей, инфицированных ВИЧ, во всем мире живет около 37 миллионов

Первая реакция на положительные анализы для Натали была такая же, как и для абсолютного большинства людей, узнающих о своем ВИЧ-статусе — растерянность и шок. Но когда мы встретились с ней для интервью, я увидел улыбающуюся жизнерадостную женщину — ни намека на то, что она болеет страшной болезнью, а тем более на то, что живет с ней уже много лет. Все потому, что те, кто заболел ВИЧ, получают антиретровирусную терапию.

— Эти медикаменты — как правило, одна таблеточка. Она состоит из нескольких препаратов, которые блокируют воздействие вируса на клеточку СД-4 — соответственно, количество копий вируса в крови падает, а количество СД-4 — растет.

Высокоактивная антиретровирусная терапия ( АРТ или ВАРТ) приостанавливает действие вируса и его репликацию на разных стадиях жизненного цикла. Поэтому принимая медикаменты каждый день, можно сохранить качество жизни: заниматься сексом, рожать здоровых детей, не составлять угрозы для здоровья близких людей.

Поскольку, если вовремя начать принимать терапию, вирус не только перестает пагубно влиять на организм человека, но и перестает передаваться.

— Принимаешь лечение — и рисков нет вообще никаких. Живи половой жизнью, рожай здоровых детей, занимайся сексом.

Начав терапию и снизив вирусную нагрузку до неопределенной, Наталья родила здорового ребенка:

— Абсолютно здоровая беременность. То есть антиретровирусная терапия — это пропуск будущее, в безопасную, нормальную, здоровую жизнь. Просто ее нужно принимать.

Напомню, Наталья живет с ВИЧ уже много лет. За это время она родила здорового ребенка. Благодаря антиретровирусной терапии она не может передать вирус даже в случае контакта с кровью. Тем не менее, дискриминационное отношение положительные люди могут испытать от тех, кто, казалось бы, лучше всех должен знать о вирусе — врачей:

— С самой большой стигматизацией и дискриминацией ВИЧ-позитивные люди сталкиваются, как ни странно, в учреждениях здравоохранения. И это не потому, что у нас доктора плохие — они не знают [подробно о болезни]. А люди, которые не знают, боятся.

— А какие могут быть примеры дискриминации в медучреждениях? Как могут отнестись, что могут сделать или не сделать?

Спрашиваю о проблеме разглашения статуса пациента и у председателя Координационного совета общественной организации 100% життя Дмитрия Шерембея:

— Люди могут сталкиваться с тем фактом, что информация об их здоровье становится доступной какому-то медперсоналу, который может нетактично распорядится этой информацией. Чаще всего это проблемы небольших городов, потому что там люди друг друга знают.

За комментарием также обращаюсь к заместителю руководителя проекта HealthLink Ольге Петраш:

— У людей требуют дополнительные меры безопасности, забывая о том, что врач или медицинский работник на своем месте должны одинаково относиться к любому пациенту. Должны быть унифицированные правила безопасности и не должно быть никакого особого отношения к таким людям. Возможный отказ в госпитализации людей, это может быть маркировка карт — очень часто мы сталкиваемся с тем, что карточки маркируют и ставят на них какие-то пометки о том, что человек имеет ВИЧ-статус. А законодательно о нем никто не имеет права знать.

• Наталья живет с ВИЧ уже много лет. За это время она родила здорового ребенка. Благодаря антиретровирусной терапии она не может передать вирус даже в случае контакта с кровью

— А для чего это делается?

— Для того, чтобы все вокруг знали, что у человека ВИЧ-статус, все как-то особенно к нему относились, аж до каких-то нелепых вещей — например, что в регистратуре карточку можно [брать] только в перчатках.

— Такое серьезно есть?

Наталья утверждает, что не скрывает своего статуса:

В то же время, когда Наталья рожала ребенка, в роддоме к ней отнеслись хорошо, хотя в толерантном отношении ко всем пациентам женщине пришлось усомниться:

Впрочем, на медицинской сфере дискриминация ВИЧ-положительных людей не заканчивается — в случае, если статус человека по какой-то причине становится известным, он может стать жертвой шантажа или быть уволен с работы. Тем не менее, ВИЧ-позитивный человек в случае дискриминации может обратиться в суд, а также в правозащитные организации, которые знают толк в таких делах и помогут с юридическим сопровождением:

— Такие кейсы есть, и более того — они доходят до Европейского суда по правам человека и позже выигрываются, — говорит Кристина Бродич, директор проекту HealthLink.

Как рассказывают социальные работники, ВИЧ-положительные люди могут подвергаться стигматизации даже со стороны близких людей — что уж говорить об отношении общества в целом.

— Даже я могу сказать про себя, что иногда самостигматизируюсь.

— Вы не выглядите таким человеком.

— Я-то не выгляжу, но периодически в моих мозгах возникает вопрос: буду я сейчас говорить о своем статусе или нет, хочу ли я сообщать своему доктору, что я позитивная, или нет? Возможно, это самостигма, а возможно, я просто не хочу отвечать на одни и те же вопросы 25 раз.

Председатель Координационного совета общественной организации 100% життя Дмитрий Шерембей в разговоре со мной отмечает, что значительная доля ВИЧ-инфицированных людей занимаются самобичеванием:

— Больше 70% людей самодискриминируют себя и могут о себе очень нехорошо думать. В людях, у которых есть вирус иммунодефицита, до такой степени укоренилось унижение с детства, что они могут как-то радикально оценивать то, что у них есть эта болезнь — и в том числе себя.

То есть осуждение обществом этого диагноза и общественное давление на ВИЧ-положительных может выливаться в то, что люди просто ставят на себе крест и не обращаются за лечением, которое продлевает их жизнь и, соответственно, останавливает распространение эпидемии.

Пройти тестирование на ВИЧ просто — стоит лишь обратиться к семейному врачу, в ближайший центр СПИДа или к неправительственным организациям. Сегодня объявлений о бесплатных тестах достаточно. А если вы не доверяете даже кабинету доверия, можно купить экспресс-тест в аптеке.

— Сейчас это достаточно просто, мы же вошли в эру быстрых тестов, — говорит Наталья. — Не нужно идти в какую-то специальную лабораторию, сдавать кровь из вены, ждать анализ десять дней, две недели, нервничать, переживать. Ты приходишь в районный кабинет доверия либо к своему семейному доктору — он тебя перенаправляет на тестирование, ты знаешь о своем статусе. Достоверность практически 99%.

Современные тестеры позволяют с помощью одной капли крови из пальца определить ВИЧ-статус. Результат можно ожидать через 10−15 минут: одна полоска — отрицательный, две — положительный. Впрочем, даже наличие инфекции — не приговор:

— Если вы сдадите тест на ВИЧ, и так получится, что у вас есть вирус иммунодефицита — для вас есть доступное и самое высокотехнологичное лекарство, которое государство закупило для всех, кто сдает тест на ВИЧ. И таким образом человека на всю его жизнь обеспечивают бесплатным доступом к технологии, которая спасает жизнь, — говорит эксперт Дмитрий Шерембей.

В заключение Наталья, которая имеет статус ВИЧ-положительного человека, говорит, что эта болезнь — не приговор.

— Время паник и истерики прошло, оно осталось в 90-х годах XX века, осталось в 2000-х годах. Если сейчас статус — окей, идем к доктору, получаем свои бесплатные таблетки, делаем все анализы, пьем лекарство каждый день и живем долго и счастливо до 80-ти, до 90 лет. Живем нормальной половой жизнью, рожаем здоровых детей, находим нормальную работу, делаем карьеры. ВИЧ-статус сейчас ни на что не влияет.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите её мышью и нажмите Ctrl + Enter

Читайте также:

• Какой анализ на сифилис делают в инвитро
• Через сколько дней после заражения вич появляется сыпь
• Первичный очаг инфекции это
• Как влияют препараты от вич на гемоглобин
• Вита лий петро вич шля ппо