Рано или поздно вич

Не так страшен ВИЧ, как его малюют?

У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Начну с хорошей. В сентябре этого года агентство ЮНЕЙДС (UNAIDS — организация при ООН, которая занимается проблемой ВИЧ/СПИДа в мировом масштабе) опубликовало новую статистику по ВИЧ. С 2001 года количество зарегистрированных случаев заражения ВИЧ в мире сократилось на треть. Сократилось и количество смертей от СПИДа. В 2001 году от СПИДа и связанных с ними болезней умерло 2.3 млн. человек. В 2012 году — 1.6 млн. человек.

Как говорится в докладе, всё это благодаря тому, что антиретровирусная терапия стала доступнее. Более половины официально зарегистрированных ВИЧ-инфицированных лечатся.

Ещё в 2008 году эпидемиологи выдохнули и заявили: наши страхи в связи с пандемией ВИЧ сильно преувеличены. Вымирания землян от СПИДа и сопутствующих ему заболеваний не ожидается. Разве что в Африке. И то, если возьмёмся всем миром, есть реальные шансы остановить заразу.

Современная медицина утверждает, что ВИЧ можно смело переводить в разряд хронических заболеваний, с которыми — при адекватной терапии — можно жить полноценной жизнью. При грамотной терапии и здоровом образе жизни ВИЧ-инфицированный человек может прожить дольше, чем неинфицированный. Говоря медицинским языком, правильная терапия отсрочит развитие синдрома иммунодефицита на неопределённый срок. В общем, ВИЧ — как диабет, вылечить нельзя, но жить можно.

Вообще, ВИЧ — медлительный убийца и в большинстве случаев не торопится хоронить своего хозяина. Болезнь развивается в течение 5-10 лет. При этом носитель вируса не испытывает особых неудобств кроме увеличенных лимфоузлов, которые даже не болят. Человек может не подозревать о том, что инфицирован. Явные симптомы появляются только на двух последних стадиях. Без всякого лечения ВИЧ-инфицированный может прожить 10 лет. Изредка больше.

Современный метод лечения ВИЧ носит сложное название Высокоактивная антиретровирусная терапия (ВААРТ или ВАРТ). Для подавления и снижения содержания вируса в организме применяются как минимум 3 препарата. Когда концентрация вируса падает, количество лимфоцитов в крови восстанавливается. К инфицированному возвращается почти нормальный иммунитет. При минимальном содержании вируса в крови сильно снижается риск заразить партнёра и появляется возможность зачать здорового ребёнка.

Существуют люди, устойчивые к ВИЧ-инфекции. Это счастливчики имеют генетическую мутацию, которая, как предполагают учёные, появилась около двух с половиной тысяч лет назад. Что странно — только в Европе. Полностью невосприимчив к ВИЧ 1% населения Европы, частичную сопротивляемость имеют 10-15% европейцев. Среди уже заражённых около 10% являются непрогрессорами, т.е. СПИД у них не развивается в течение долгого времени.
Неуловимый и неумолимый убийца

А теперь плохие новости. От СПИДа умирают . Гарантированно. Как бы хорошо человека не лечили, СПИД рано или поздно соберёт свою жатву. Для сравнения: смертность от самой страшной болезни прошлого, “Божьей кары”, бубонной чумы — 95%, от лёгочной — 98%. От СПИДа — 100%. СПИД не делает исключений.
Несмотря на то, что вирус ВИЧ — один из самых изученных возбудителей инфекционных болезней, лечения ВИЧ/СПИДа не существует. И, возможно, никогда не появится. Сложность в том, что вирус ВИЧ имеет высокую способность к мутации. На самом деле вирусов ВИЧ не одна, а целых четыре разновидности: ВИЧ-1, ВИЧ-2, ВИЧ-3 и ВИЧ-4. Самый распространённый, из-за которого, собственно, и возникла опасность пандемии, — ВИЧ-1. Его открыли первым — в 1983 году. ВИЧ-2 хозяйничает в основном в Западной Африке. Остальные две разновидности встречаются редко. Существуют десятки рекомбинантных вариантов вируса. Если вы следите за новостями, то наверняка слышали или читали о новой разновидности ВИЧ-1, недавно выявленной в Новосибирске.

Это ещё не всё. Каждая разновидность тоже умеет мутировать и образует в организме носителя всё новые и новые штаммы. В конце концов, появляется штамм устойчивый к препаратам. Врачи не успевают за шустрым вирусом. Разработка новых вакцин и их испытание — дело долгое, сложное и дорогое. Поэтому любая терапия рано или поздно становится неэффективной, а ВИЧ-инфицированного ждёт смерть.

ВААРТ лишь снижает концентрацию вируса в организме и удерживает её на минимальном уровне. Полностью выводить вирус из организма медики не научились. Вирус поражает не только лимфоциты, но и другие клетки с длинной продолжительностью жизни. Подобный резервуар для противовирусных препаратов неуязвим. В этих неприступных крепостях ВИЧ дремлет годами, ожидая своего часа.

Кроме этого, препараты ВААРТ крайне токсичны. Побочные эффекты антиВИЧ-терапии по своей смертоносности могут сравниться с самим СПИДом. Среди них некроз печени, токсический эпидермальный некролиз (синдром Лайелла), лактацидоз и другие болезни с высокой вероятностью летального исхода.
Известны случаи, когда люди заражались двумя разными штаммами вируса ВИЧ. Это так называемая суперинфекция. До сих пор не найдены причины и способы её возникновения. Двойной набор вирусов устойчивее к препаратам. Суперинфицированные люди умирают гораздо быстрее.
ВИЧ нелегко диагностировать. Существует 3 метода диагностики ВИЧ: ПЦР, ИФА и иммуноблот. Анализ ПЦР — самая ранняя диагностика ВИЧ, его можно сдавать уже через 2-3 недели после предполагаемого инфицирования. Однако ПЦР часто обманывает и даёт ложноотрицательный результат. Для анализа ИФА придётся ждать около месяца. Тут ситуация обратная ПЦР: ИФА может быть положительным у людей с туберкулёзом, многократными переливаниями крови, онкологией. Самый точный анализ — иммуноблот. Для абсолютной уверенности нужно сдавать анализ раз в год.

СПИД — болезнь приличных людей?

В бывший СССР ВИЧ пришёл в 1986 году. Как известно, в СССР секса не было, наркомании и гомосексуалов тоже, поэтому на вирус не обратили особого внимания. Вообще, на фоне остального мира (СПИД и сопутствующие заболевания в Европе к тому времени уже стали, как осторожно выражаются врачи, значимой причиной смертности среди населения от 20 до 40 лет) ситуация в СССР была радужной. На весь Союз — меньше тысячи выявленных случаев.

Да и те в основном — студенты, заразившиеся от африканцев. Большую роль сыграло и убеждение, что ВИЧ — болезнь наркоманов, гомосексуалов и проституток. Порядочному человеку бояться нечего. Некоторые даже восприняли ВИЧ как нового Сталина, который проводит своеобразную чистку общества от маргиналов. А потом СССР распался, вместе с ним и эпидемиологическая служба. В 1993-95 ВИЧ заявил о себе довольно агрессивно вспышками в Николаеве и Одессе. С тех пор остановить его не удаётся.

Вот инфографика ИТАР-ТАСС за 2012 год:

Ещё немного статистики, если вы не утомились. По данным 2013 года, в России зафиксировано 719 455 ВИЧ-инфицированных. За последние 5 лет их число увеличилось в 2 раза. Статистика по ВИЧ в России соперничает с африканской. И что самое печальное, успешно. Реальное количество инфицированных в России может составлять около миллиона человек. И это не “голубые”, наркоманы или проститутки (хотя они по-прежнему считаются группой повышенного риска). Врачи говорят, что у ВИЧ в России респектабельное лицо: лицо социально обеспеченного, часто семейного человека в возрасте от 20 до 40 лет. До 45% случаев заражения приходится не на заражения через шприцы или анальный секс, а через гетеросексуальные контакты. Из-за иллюзии безопасности люди не желают тестироваться и лечиться. Вот и получается, что в основную группу риска в современной России попали те самые порядочные люди, которые считают, что им нечего бояться.

Причиной такого, прямо скажу, катастрофического положения медики считают отсутствие целостной программы по борьбе со СПИДом. Академик Покровский убеждён, что нужна планомерная профилактическая компания среди населения. Прежде всего — россиян нужно убедить, что ВИЧ может настигнуть каждого независимо от уровня порядочности. Во-вторых, объяснить необходимость предохранения и регулярного тестирования. В-третьих, сделать предохранение и тестирование легко доступным.

В этом году на профилактику ВИЧ из бюджета выделено 185 млн. рублей. Правда, конкурс на проведение информационной компании объявлен 8 октября. Итоги конкурса будут подведены 13 ноября. Профилактика, стало быть, займёт месяц с небольшим. А должна проводиться в течение года, если по-честному. Так что, скорее всего, повторится история 2011 года. Тогда профилактика заняла 37 дней. Никакого тестирования или реальной помощи не оказывалось. Деньги ушли на телевизионные ролики и продвижение сайта Минздрава о ВИЧ. Вот вам и борьба со СПИДом по-русски.

Что общего между ВИЧ и Элвисом Пресли?

Нет, Элвис не был заражённым ВИЧ. Но, как и Пресли, ВИЧ оказал сильнейшее влияние на современную культуру. Как и Пресли, ВИЧ стал источником разнообразных слухов, правдоподобных и не очень теорий, догадок и версий. Это типично для современного мира, где полно людей, которые желают заработать/прославиться и имеют доступ к интернету. Или, может быть, они просто честны?

Существует целое Движение по отрицанию ВИЧ/СПИДа, так называемые “диссиденты СПИДа”. Среди них много известных учёных и даже Нобелевских лауреатов. Например, Кэри Муллис, который получил Нобелевку угадайте за что? За изобретение метода ПЦР! Если помните, это один из методов диагностики ВИЧ.

Википедия не даёт вразумительного объяснения этому поразительному факту. А лишь отмечает, что Муллис не является специалистом в области вирусологии. Или Хайнц Людвиг Зэнгер, бывший, как подчёркивает Вики, профессор вирусологии и микробиологии. Или Этьен де Харвен, снова бывший профессор патологии. Активно отрицает вирусную природу СПИДа и бывший президент ЮАР Табо Мбеки, преемник Нельсона Манделы. Как писали в прессе, его политика анти-СПИД привела к гибели 330 тысяч человек.

Диссиденты считают, что ВИЧ не вызывает СПИД. СПИД — неинфекционная болезнь. Развитие в течение 5-10 лет — это нетипично долгий срок для инфекции. Причины СПИДа — недоедание, наркотики, стресс, анальный секс, тяжёлые условия жизни и т.д. Именно поэтому СПИД облюбовал Африку, в которой 70% населения живёт за чертой бедности. Именно поэтому, несмотря на якобы страшный вирус, население Африки за время официальной эпидемии СПИД, вопреки всем прогнозам, удвоилось.

Более того, диссиденты утверждают, что причиной развития симптомов СПИДа могут быть высокотоксичные препараты ВААРТ. Убивает то, что, по замыслу, должно спасать. Некоторые считают, что ВИЧ/СПИД — подобно свиному гриппу, мистификация. Фармацевты и чиновники выдумали СПИД, чтобы зарабатывать на продаже дорогих, очень дорогих препаратов. Судите сами: годовая стоимость терапии колеблется от 10 до 15 тыс. долларов. А ведь эти препараты нужно принимать пожизненно.

Одним словом, ВИЧ и вызываемый им СПИД — идеальная болезнь для того, чтобы заработать. Иначе почему компании, которые производят препараты ВААРТ, так стремятся остаться монополистами на рынке? Почему до сих пор препараты ВААРТ ввозятся в Африку и Индию из развитых стран, а не производятся в самой Африке и Индии? Ведь это бы снизило стоимость лечения в десятки раз. И ещё много всяких почему.

Существуют мнения, что ВИЧ/СПИД — искусственно выведенный вирус. Новейшее биологическое оружие, созданное специально для того, чтобы спасти белое человечество от безудержно размножающихся чёрных. В качестве аргумента приводится история с исследованием сифилиса в Тускеджи (США, штат Алабама). В 1932-1972 гг. медики наблюдали за естественным развитием сифилиса у афроамериканцев.

Участники исследования (читай: подопытные) не получали никакого лечения. Невзирая на то, что в 1947 году уже появился пенициллин, эффективное лекарство от сифилиса. В случае с ВИЧ эксперимент ставится уже в масштабах планеты. Доказано, что чернокожие чаще заболевают СПИДом. В США среди больных СПИДом черные составляют почти половину — 43.1 %. Для вируса нетипично проявлять такую расовую разборчивость. И хоть население Африки продолжает увеличиваться, эпидемия СПИДа может иметь далеко идущие демографические последствия.

ВИЧ действительно проводит в Африке чистку: шансы 15-летнего африканца риск умереть от СПИДа, не дожив до 30 лет, составляют 50 на 50. Настоящая русская рулетка. ВИЧ планомерно убивает дееспособное население Африки репродуктивного возраста: тех, кто может работать и делать детей. Эксперты считают, что продовольственный кризис на юге Африки в 2002 и 2003 гг. был вызван не засухой. Истинная причина — ослабление сельского хозяйства. Работники вымирают от СПИДа.

Кто победит: ВИЧ или мы?

Конечно, по сравнению с лёгочной чумой или испанским гриппом ВИЧ — просто младенец. Сравните: в 1918-1919 гг. от испанки умерло 50-100 млн. человек. Всего за год испанка убила около 5% населения планеты. Лёгочная чума была виновницей первой известной пандемии. В 551-580 гг. так называемая “Юстинианова чума” захватила весь тогдашний цивилизованный мир и унесла с собой более 100 млн. человек. “Достижения” ВИЧ на фоне этих жадных и быстрых убийц меркнут: за 32 года после своего обнаружения ВИЧ убил “всего” 25 млн. человек. По данным 2012 года всего в мире около 32 млн. ВИЧ-инфицированных. Даже если сложить все прошлые и потенциальные жертвы, ВИЧ едва дотягивает до половинчатого рекорда испанки.

Однако и испанка, и чума, собрав урожай, сошли со сцены. ВИЧ никуда не торопится. Уже 32 года он хозяйничает на планете и не собирается уходить. 32 года учёные бьются над лекарством или вакциной и проигрывают в соревновании с вирусом. ВИЧ постоянно мутирует, меняет маски, но суть его остаётся прежней — неумолимый убийца.

Самая страшная особенность ВИЧ — это то, что вирус связан непосредственно с основой человеческого существования: с размножением (если не считать искусственно созданный человеком путь распространения вируса через шприцы). Единственный абсолютно надёжный способ защититься от заражения ВИЧ — отказаться от секса и рождения детей. Иными словами, отказаться от продолжения рода.

Кто выиграет в этой страшной игре “ВИЧ vs человечество” — неизвестно. Не забывайте о том, что кроме ВИЧ, есть ещё пара серьёзных кандидатов в убийцы землян: ядерное оружие и экологическая катастрофа. Возможно, вопрос уже не в том, погибнет или выживет наша цивилизация, а в том, что погубит нас первым.

Врачи и ВИЧ-положительные — о том, как легко СПИД может войти в жизнь каждого

Фото: Саид Царнаев / РИА Новости

Сегодня от заболеваний, связанных с ВИЧ-инфекцией, умерли уже 200 тысяч россиян, и количество этих смертей ежегодно растет. По данным Росстата, в 2013 году их было менее 10 тысяч, а в 2014-м уже 12 тысяч. По данным Федерального научно-методического центра по борьбе со СПИДом, в России более 900 тысяч ВИЧ-положительных — примерно столько же, сколько во всех европейских странах вместе взятых. Однако международная организация UNAIDS настаивает, что ВИЧ-инфицированных россиян почти полтора миллиона. Иностранные эксперты уверены, что как минимум половина инфицированных просто не знают о своей болезни. По стандартам Всемирной организации здравоохранения полтора процента зараженных — это начало эпидемии. Каждые пять лет число инфицированных увеличивается в два раза, а значит — через десять лет их будет шесть миллионов. То есть у нас есть все шансы обогнать по этим показателям африканские страны.

Фото: Сергей Смольский / ТАСС

Давно нуждается в обновлении и методика борьбы со СПИДом. По словам Яковлевой, она появилась еще в 1995 году и отстает от мировых стандартов. На Западе сегодня рекомендуется начинать терапию ВИЧ-инфицированных сразу же, как только подтвержден диагноз. А в России, во многом из-за дефицита лекарств, лечение начинают тогда, когда количество лимфоцитов с маркером CD4 падает ниже 350 (при уменьшении до 200 возникает прямая угроза развития СПИДа). В результате антиретровирусными препаратами сегодня обеспечены лишь 25 процентов больных. Это, во-первых, приводит к росту смертности. А во-вторых — способствует распространению инфекции. Ведь если больной принимает лекарства, заразиться от него практически невозможно.

У 53-летней Надежды из Екатеринбурга две взрослые дочери. Вырастила их одна. Сейчас живут отдельно, у обеих хорошая работа, семьи, дети.

В Минздраве считают, что главный акцент в борьбе со СПИДом нужно делать на предупреждение болезни. Главный внештатный специалист Минздрава по проблемам ВИЧ-инфекции Евгений Воронин предложил ввести адресную профилактику СПИДа. По его мнению, максимум внимания надо уделить наркоманам (на них приходится 57 процентов заражений) и молодым женщинам (40 процентов новых случаев).

А по мнению главы Федерального центра по борьбе со СПИДом Вадима Покровского, самая пораженная группа населения — мужчины трудоспособного возраста. Среди них инфицирован каждый двадцатый. Покровский призывает избавляться от застарелых стереотипов насчет того, что СПИДом болеют лишь гомосексуалисты, наркоманы и проститутки. Сейчас ВИЧ плавно переходит в основную группу населения. Возможно, и среди ваших знакомых есть ВИЧ-положительные.

По словам Покровского, о непонимании проблемы на государственном уровне говорит тот факт, что в правительстве до сих пор нет человека, который курировал бы проблемы ВИЧ. Даже такое простое и эффективное средство профилактики как презерватив в Минздраве пытались дискредитировать.

Фото: Руслан Шамуков / ТАСС

Поскольку наркоманы до сих пор остаются одними из главных распространителей болезни, Покровский призвал не ограничиваться банальными лекциями о вреде героина. По его словам, ситуация требует нестандартных решений. Несмотря на крайне негативное отношение правительства Покровский в очередной раз призвал вернуться к заместительной терапии (под контролем медиков наркоману вместо инъекционных наркотиков дают метадон в виде сиропа). Он также напомнил, что в регионах забыли о программах выдачи стерильных шприцов наркозависимым — сейчас это практикуется только в десяти городах.

Ларисе из Ленинградской области недавно исполнилось 20 лет. Весной она получила на руки диплом техникума с одними пятерками и. результаты анализа. Кровь сдавала в рамках диспансеризации. Говорит, что у нее был единственный мужчина. Партнер утверждает, что не знает, откуда это у него.

28 марта 2018 19:14

Ирина, 30 лет

О том, что у меня ВИЧ, я узнала в 2011 году, когда проходила плановую медкомиссию.

Меня заразил парень, с которым я встречалась в 2009 году. Он знал о своем диагнозе, но меня не предупредил и настаивал на сексе без презерватива. Мне сложно было признать свой диагноз: в моем сознании ВИЧ прочно ассоциировался с проститутками и наркоманами, а я не отношусь ни к тем, ни к другим.

Я была ВИЧ-диссидентом семь лет: не вставала на учет, не сдавала анализы, распространяла диссидентские идеи, общалась в интернете с единомышленниками. Некоторые из них пропадали из социальных сетей, на страницах других я видела некрологи от скорбящих близких. Меня это очень пугало, но было настолько страшно признать правду, что я продолжала все отрицать. У меня был друг-диссидент, который изменил свои взгляды и пытался образумить меня, но я просто удалила его из друзей и несколько лет с ним не общалась.

Правительство тратит бюджет на запуск шариков в небо и производство футболок с надписями про верность и моральные устои — а это от ВИЧ не защищает

Со временем в моей жизни, не иначе как по божьей воле, стало появляться все больше людей, которые много лет принимают терапию. Я видела, что лекарства не оказывают на них негативного влияния, о котором говорят диссиденты. Я стала потихоньку выбираться из своего кокона отрицания и сходила в группу для ВИЧ-положительных в своем городе. Пришлось по новой принимать свой диагноз. Я много плакала, грустила, но главное, я теперь знала, что ВИЧ не смертелен, если вовремя начать терапию. Я живу с ВИЧ девятый год, у меня очень хорошие анализы.

Диссиденты делятся на две категории: упертые, которые готовы умереть за идею (и в итоге умирают), и сомневающиеся, с которыми еще можно поговорить. Я пыталась образумить троих знакомых диссидентов, но никто из них меня не послушал.

Я считаю, что с ВИЧ-диссидентством надо бороться. Ладно, если бы это были психи-одиночки, но они рожают детей, не принимают терапию, не дают ее своим детям и в итоге заражают их. Помочь могло бы массовое просвещение людей, как ВИЧ-положительных, так и без этого диагноза. ВИЧ может коснуться каждого, а не только людей, живущих на социальном дне. Нужно объяснять, что если ВИЧ-положительный принимает терапию, он не может никого заразить. Нужно сделать качественные лекарства с минимумом побочек доступными для всех. Ну и конечно, закрыть все диссидентские группы, так как в них фактически призывают к суициду. Но пока что наше правительство тратит бюджет на запуск шариков в небо и производство футболок с надписями про верность и моральные устои — а это от ВИЧ не защищает.

Валентина, 34 года

Еще до беременности я увидела в интернете записи Галины Червонской, одной из активных сторонниц антипрививочного движения. Я часто видела ее выступления по телевизору, поэтому и не думала сомневаться в ее словах. Много передач с ней посмотрела. Да и одна моя знакомая тоже симпатизировала Червонской. Все это привело к тому, что я отказалась от противотуберкулезной БЦЖ в роддоме, когда родила дочь.

Потом я узнала, что у Червонской нет медицинского образования. Я начала читать про вакцины и про болезни, от которых прививают, и мне стало страшно, что мой ребенок никак не защищен от них. Да, осложнения бывают, но болезни еще страшнее. Я очень жалею, что прислушалась к Червонской, и ругаю себя за это. Запугать осложнениями от прививок она умеет, а вот про осложнения от болезней не рассказывает.

Мы стали прививаться только с года (начиная с БЦЖ). Если решусь на второго ребенка, буду все прививки делать по графику. Антипрививочники говорят, что лучшая прививка — та, которая не сделана. А я теперь считаю, что та — которая сделана вовремя: риск осложнений снижается и эффективность лучше. Я пыталась переубедить антипрививочников в одной группе. Но это бесполезно, они похожи на одержимых сектантов.

Яна, 31 год

Три года назад я познакомилась с молодым человеком. Когда впервые его увидела, промелькнула мысль, что он чем-то болен. Он как-то очень быстро стал заявлять о своих серьезных намерениях: о свадьбе, детях и вообще далеко идущих планах на будущее. Мне его стремительность показалась несерьезной, но мы продолжали общаться. У него была навязчивая идея: хотел, чтобы я в него непременно влюбилась. Мы дружили полтора года, и я постепенно к нему привыкла. Тогда он набрался смелости и сказал, что у него ВИЧ. О диагнозе он знал давно и признался уже на стадии СПИДа, когда скрывать было невозможно.

Меня разрывало от боли и жалости к нему. Никогда я столько не плакала. Я ничего толком не знала о ВИЧ, но сразу решила никому не рассказывать о его диагнозе. Можно было, конечно, тут же расстаться, но я не понимаю, как можно отвернуться от человека только потому, что он заболел. Он был очень удивлен, что я не сбежала и не сменила номер, как он мне предлагал.

Я была здорова, но прошла через все стадии, какие проходят люди, когда им сообщают их положительный статус: от страха, совершенного незнания, непонимания, почему эта проблема коснулась именно меня, до отрицания. Я вспомнила, что видела интервью некой Ирины Сазоновой (одной из лидеров диссидентского движения в России. — Прим. ред.) о том, что ВИЧ не существует. Начала искать в интернете информацию. Наткнулась на обычный сайт для людей, живущих с ВИЧ, но, к сожалению, в обсуждениях увидела ссылку на группу ВИЧ-диссидентов и на три месяца погрузилась в чтение. Я рассказывала о том, что узнавала, своему другу. Он не верил в то, что ВИЧ — миф, но и не переубеждал меня. Кстати, терапию он никогда не принимал, хотя как минимум четыре года знал о своей болезни. Мне этого не понять: он был неглуп, у него были знакомые с ВИЧ и масса возможностей узнать о рекомендациях, как жить с этим диагнозом. Это я, дура, поверила, что ВИЧ — выдумка, мировой заговор, средство для обогащения фармкомпаний, а он так не думал, но все же не лечился. Ему с каждым днем становилось хуже. Я металась: читала бредни отрицателей (тогда они мне бреднями не казались), но все-таки записала его к инфекционисту. Мы пошли к врачу вдвоем: я молчала, на вопросы отвечал он. На прямой вопрос о наличии у него ВИЧ мой друг ответил отрицательно. Походы по обычным врачам ничего не давали. Все они, видя состояние моего друга, сразу направляли на сдачу анализов на ВИЧ. Как-то я отвезла его в кожвендиспансер, а он просто встал и ушел оттуда. Направление в инфекционную больницу, которое я выбила, он порвал.

С ВИЧ-диссидентами сложно вести диалог. Недавно хотела до одной женщины донести, что она заблуждается, но она сорвалась в истерику и проклятия

Я стала замечать его рассеянность, проблемы с памятью. Я не понимала, что происходит — а это инфекция уже затронула центральную нервную систему. У моего друга было множество проявлений СПИДа: огромные лимфоузлы, кандидоз, температура. Но даже после того, как его определили в больницу, он оттуда сбежал. Повторюсь, он не считал ВИЧ выдумкой, в заблуждении была я. Он то ли врачей боялся, то ли не понимал всей серьезности своего положения. К сожалению, все закончилось так, как рано или поздно заканчивается у ВИЧ-инфицированного человека, который не принимает терапию. Он умер. Это случилось всего через пять месяцев после признания в том, что он болен. Я заблуждалась, думая, что у него в запасе еще много времени.

ВИЧ-диссиденты постоянно пишут, что терапия убивает. Меня каждый раз наполняет злость, когда я вижу, как эти вредители отговаривают людей от лечения и тестирования. Испуганного человека, который не обладает необходимыми знаниями, очень легко ввести в заблуждение. Велик соблазн уверовать, что никакого смертельного вируса в твоей крови нет и это все выдумки. Очень жаль, что наше законодательство не предусматривает ответственности за ВИЧ-диссидентство. Мне не понять людей, которые похоронили родных, видели их мучения и течение болезни, но при этом продолжают утверждать, что ВИЧ не существует.

Дарья, 32 года

Раньше я была против прививок. Сейчас много рассказывают о печальных последствиях вакцинаций вплоть до летальных исходов. Телевидение открыто об этом говорит, и меня это очень напугало.

С месяца и до года мой сын страдал от сильного атопического дерматита, поэтому мы получили медотвод от прививок от аллерголога. Но участкового педиатра это не останавливало, он настаивал на вакцинации. В сад пошли без прививок, и я все время боялась, что ребенок чем-нибудь заразится. Когда медотвод закончился, я сама писала отказы до тех пор, пока кожа ребенка не пришла в норму. Именно тогда я решила, что болезни страшнее прививок, мы сдали анализы и начали аккуратно вакцинировать ребенка однокомпонентными вакцинами. К счастью, ни на одну реакции не было, все прошло хорошо. Сыну тогда было два с половиной года. До этого возраста была одна БЦЖ против туберкулеза, сделанная в роддоме.

Антипрививочное движение считаю смутой для молодых мам, которые ничего не знают и не понимают в вакцинии. Себя не считаю антипрививочницей в прошлом, хотя состояла во многих группах и читала статьи. Просто так сложилось, что прививки пришлось ставить не по графику, чему я отчасти рада: было время изучить все стороны вакцинации.

ВИЧ-инфекция больше не представляет такой глобальной угрозы, какой была 20 лет назад. В мире смертность от СПИДа падает с 2005 года. В 2016 году, по данным Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД (ЮНЭЙДС), прирост новых случаев ВИЧ-инфекции снизился по сравнению с 2010-м на 13% в Азии, и на 29% — в Восточной и Южной Африке.

Лишь в одном регионе мира ВИЧ-положительных людей с каждым годом становится больше. Это Восточная Европа и Центральная Азия (ВЕЦА), к которому относится и наша страна. Здесь количество новых случаев ВИЧ-инфекции с 2010 года возросло на 60%, а число обусловленных СПИДом смертей — на 27%. Подавляющее большинство этих случаев приходится на Россию.

В преддверии Всемирного дня борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря, министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что в 2016 году темпы прироста новых случаев ВИЧ-инфекции в нашей стране сократились практически в два раза. Однако если в Минздраве говорят о 87 тыс. новых случаев ВИЧ-инфекции за 2016 год, Роспотребнадзор, который также собирает данные о ВИЧ, сообщает о 103 тыс. новых ВИЧ-позитивных россиян. Руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе с ВИЧ-инфекцией Вадим Покровский объясняет разницу тем, что Минздрав учитывает людей, которые обратились за помощью в государственные медицинские учреждения и предъявили паспорт и СНИЛС, а Роспотребнадзор считает всех, в том числе тех, кто сдавал тест на ВИЧ анонимно.

Противоречивая информация — о развитии эпидемии и в то же время о ее стабилизации, об увеличении охвата пациентов лечением и в то же время о недостатке лекарств в СПИД-центрах — явно указывает на то, что замалчивать проблему уже невозможно. В тучную нефтяную пятилетку 2009–2013 годов власть словно намеренно игнорировала программы противодействия распространению ВИЧ/СПИДа, вместо того чтобы развивать их, она начала охоту на профильные некоммерческие организации, получавшие зарубежное финансирование. Ведомства боролись за контроль над денежными потоками, предназначенными для закупки антиретровирусных препаратов, отказываясь от программ профилактики среди ключевых групп (наркопотребителей, секс-работников, гей-сообщества). Профилактические мероприятия свелись к распространению лозунгов о вреде наркотиков и важности традиционных семейных ценностей.

Эффективное решение проблемы ВИЧ-инфекции существует. Для начала это признание самой проблемы — без этого нельзя двигаться к следующему этапу. Это расширение охвата тестированием и направление людей с выявленной ВИЧ-инфекцией на лечение. Это применение профилактических программ среди ключевых групп, включая наркопотребителей и секс-работников. Это информирование населения о том, что презерватив — надежное средство защиты от ВИЧ. Мир нашел решения для бедных стран, стран со средним и высоким доходом, больших и маленьких. Решения найдены для государств с самым разным уровнем развития общественного здравоохранения, для популяций с разной картиной распространения ВИЧ-инфекции. Широкий доступ населения к терапии смогли реализовать самые бедные страны на планете. К сожалению, в России эти меры — скорее исключение, чем правило.

Традиционно отвечая на вызовы созданием новых комитетов, комиссий, министерств, мы создали не имеющую аналогов в мире систему центров СПИД. Мир пошел иным путем — и побеждает. Централизованные решения не принесли должных результатов, а породили новые проблемы, многие из которых неизвестны за пределами России. Центры СПИД в такой огромной стране не смогли стать универсальными решениями проблем для людей, живущих с ВИЧ. Изоляция таких людей от общей соматической сети усложнила получение медицинской помощи больными, а также не позволяет сконцентрировать усилия всей системы общественного здравоохранения на проблеме ВИЧ. Мы имеем уже не первое поколение врачей, которые элементарно боятся людей с ВИЧ и, как правило, не имеют даже приблизительного понимания специфики работы с ВИЧ-инфекцией в общих вопросах и в разрезе своей специализации.

С другой стороны, люди не торопятся сдавать тест на ВИЧ, так как считают, что это проблема маргиналов, хотя это уже давно не так. Те же, у кого выявлена ВИЧ-инфекция, не обращаются за медицинской помощью, так как боятся осуждения.

Рано или поздно мы будем вынуждены осознать и признать свои ошибки. Жизнь не оставит нам иного выхода. И тогда государству и обществу придется не просто использовать мировой опыт борьбы с ВИЧ-инфекцией, но и приложить колоссальные усилия для реализации этого опыта в нашей стране.

Это будущее неизбежно наступит, когда счет людей, прямо или косвенно затронутых ВИЧ-инфекцией, пойдет не на миллионы, как сегодня, а на десятки миллионов. Так зачем ждать?