Вич у моего друга что делать

Объясните, пожалуйста, что такое дискордантная пара, а то не очень понятно?

Дискордантной принято называть пару, в которой один из партнеров — мужчина, либо женщина — живет с ВИЧ. При этом неважно, состоит ли пара в браке. Если мужчина и женщина практикуют друг с другом половые контакты, а один из них живет с ВИЧ – это дискордантная пара. В нашей стране достаточно много таких пар, хотя точной статистики мы не ведем. Как правило, о существовании дискордантной пары мы узнаем тогда, когда выявляем ВИЧ-положительного человека. Как только мы регистрируем человека с ВИЧ-инфекцией, мы всегда расспрашиваем его о том, есть ли у него супруг или супруга, либо постоянный половой партнер. И, конечно же, мы настоятельно рекомендуем обследовать партнера на ВИЧ-инфекцию.

По данным ВОЗ вероятность передачи ВИЧ при однократном половом контакте достаточно низкая для мужчины, и более высокая для женщины. Во втором случае это связано с физиологической особенностью. Для женщины этот риск составляет 0,1- 0,2%. Для мужчин — 0,03- 0,09 %. Мы редко озвучиваем эти цифры, так как они очень расслабляют людей и они, читая эту статистику, просто перестают использовать презерватив при незащищенном сексе. Риск заразиться ВИЧ-инфекцией для любого человека составляет 50/50. То есть, он либо попадает в эти 0,1%, либо не попадает. Я всегда привожу два противоположных примера: у меня был пациент, который более 10 лет жил с ВИЧ, не принимая АРВ (лечения на тот момент просто не существовало), за это время он женился, его супруга родила ему 4 детей. И когда он со стадией СПИДа попал к нам при смерти, мы протестировали его жену и оказалась, что она совершенно здорова.

Вторая история такая: однажды к нам обратилась молодая девушка, у которой был половой акт, во время которого порвался презерватив. Уже через неделю после этого у девушки начали проявляться типичные симптомы острой ВИЧ-инфекции (температура, сыпь, увеличенные лимфоузлы). Первый анализ, который она сдала через месяц, был отрицательный, а через три месяца он дал положительный результат. Вывод следующий: достаточно одного незащищенного акта, чтобы человек заразился ВИЧ-инфекцией. Именно поэтому я за то, чтобы партнеры в дискордантной паре использовали презерватив.

Если вы используете презерватив при всех половых контактах и не принимаете инъекционные наркотики, то смысла обследоваться нет никакого. Но если у вас случаются аварийные ситуации (например, рвется презерватив), или вы употребляете наркотические вещества и не всегда пользуетесь стерильным инструментарием – сдавать тест на ВИЧ нужно минимум 2 раза в год. Кстати, это правило касается и обычных людей: если у вас не было аварийных ситуаций (порвался презерватив, был незащищенный секс), и вы не употребляете наркотические вещества, сдавать тест на ВИЧ просто так незачем.

В Молдове подобный метод не практикуют, хоть он и достаточно эффективен. Вы можете попробовать ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), но этот метод очень дорогостоящий, кроме того, при использовании ЭКО существует риск того, что оплодотворение не произойдет. Всем нашим пациентам, которые состоят в дискордантных парах и хотят зачать ребенка, мы даем следующие рекомендации: во-первых, ВИЧ-положительный партнер должен начать принимать АРВ-лечение. Если он четко следовал рекомендациям врача и был привержен к лечению, через шесть месяцев терапии достигается нулевая вирусная нагрузка, то есть, когда количество вируса насколько маленькое, что при анализе вирус не определяется. И в этом случае вероятность инфицировать партнера – меньше 2%.

Во-вторых, женщина должна определить дни овуляции, так как они наиболее благоприятны для зачатия. Это надо сделать для того, чтобы зачатие получилось с первого раза, и отрицательный партнер был подвержен меньшему риску инфицирования.

Через три месяца после незащищенного полового акта отрицательный партнер должен обязательно пройти тест на ВИЧ. Почему не сразу? Потому что существует так называемое иммунологическое окно, когда человек может быть заражен, но вирус не будет проявляться при анализах.

И, конечно же, независимо от того, кто инфицирован – мужчина или женщина, беременная партнерша должна сообщить гинекологу о том, что состоит в дискордантной паре. Добавлю, что в случае, если женщина отрицательная, а отец будущего ребенка положительный, она имеет право сдавать анализ на ВИЧ во время беременности чаще, чем это предусмотрено обычными правилами.

Риск инфицирования существует при любых видах половых контактов. Однако он наиболее высок при анальном сексе (причина в тонкой слизистой и травматичности), на втором месте вагинальный секс, и наименьший риск – при оральном половом контакте. Однако не стоит надеяться на счастливый случай и рисковать, при всех видах секса необходимо использование презерватива.

Теоретически в данной ситуации существует риск инфицирования в случае попадания инфицированной крови партнера на поврежденную слизистую не инфицированного партнера, но сама возможность данной ситуации маловероятна. Опять повторю, что вероятность инфицирования в большой степени зависит от того принимает ли ВИЧ-инфицированный партнер антиретровирусную терапию и какой уровень вирусной нагрузки имеет, если его анализы показывают неопределяемый уровень вирусной нагрузки, то и риск инфицирования партнера при любых контактах минимален.

Во-первых, чтобы он не порвался надо использовать его правильно, согласно инструкции. Далее, если один из партнеров в дискордантной паре состоит на учете у врача-инфекциониста в одном из территориальных кабинетов, и так случилось, что во время полового контакта порвался презерватив, необходимо привести партнера в этот же кабинет в течение 72 часов с момента аварийной ситуации. Врач оценит существующие риски (какая вирусная нагрузка у ВИЧ-положительного партнера, какую схему АРВ он принимает и т.д.) и назначит отрицательному партнеру постконтактную профилактику. Она состоит из АРВ-препаратов, которые надо принимать 28 дней. В 98% таких случаев, партнер не инфицируется. Точно такую же профилактику назначают врачам, которые оказались в экстренной ситуации. Из всех случаев, когда была назначена постконтактная профилактика, у нас не было ни одного случая инфицирования, она работает и это доказано.

Нет, мы назначаем ее только в том случае, если стопроцентно известно, что партнер действительно живет с ВИЧ и он состоит на учете. Если мы будем назначать постконтактную профилактику всем, у кого был незащищенный половой акт, это может привести к развитию резистентности (устойчивости) к АРВ-препаратам. Кстати, именно поэтому АРВ-препараты не продаются в свободном доступе нигде в мире. Так же постконтактная профилактика назначается в случаях изнасилования. Причем в этом случае неважно был партнер отрицательный или положительный. Судебные медэксперты знают об этом и всегда направляют жертву к врачу-инфекционисту. В описанном же случае, лучше всего сдать тест на ВИЧ после трех месяцев со дня незащищенного полового контакта. Можно сделать это и раньше, но тест может показать недостоверный результат из-за иммунологического окна. А еще лучше при всех случайных связях использовать презерватив.

К счастью, такие люди действительно существуют. Они составляют примерно 0,02% африканского населения и 0,05% европейского. В их организме присутствует некий специфический ген, который защищает их от ВИЧ-инфекции, независимо от того сколько половых контактов они имели. Число этих людей очень маленькое и надеяться на то, что вы окажетесь среди них – не стоит.

Конечно! Вирус иммунодефицита содержится в менструальной крови так же, как и во всех других жидкостях: обычной крови, сперме, вагинальном секрете, материнском молоке. Риск заразиться ВИЧ при половом акте во время месячных очень высокий, кроме того, достаточно травматичный для женщины. Поэтому лучше дождаться окончания менструации, но и при отсутствии месячных надо использовать презерватив.

Если у вашего друга или родственника нашли ВИЧ-инфекцию*, ваша жизнь, скорее всего, поменяется, но нужно понимать, что она продолжается. Не думайте, что это приговор. Возможно, в такой ситуации вам придётся решать многие вопросы, над которыми вы раньше даже не задумывались. Вам придётся учиться оказывать реальную помощь близкому человеку в борьбе с болезнью. При этом вам самим тоже нужна будет помощь и поддержка. Помните, что вы не один оказались в такой ситуации — вокруг ещё есть люди, которые понимают её и готовы вам помочь.

Вирус содержится в четырёх жидкостях: крови, сперме и предэякуляте, влагалищном секрете и грудном молоке. Если вы подозреваете или точно знаете, что у вашего знакомого или друга ВИЧ-инфекция, нельзя допустить, чтобы эти выделения попали в ваш организм. Попасть они могут через кровь, когда люди пользуются общими, нестерильными инструментами для инъекций, при незащищённых половых контактах, во время беременности, при родах или грудном вскармливании от инфицированной матери к ребёнку.

Можно не бояться чихания и кашля ВИЧ-инфицированного, укусов насекомых и домашних животных, пользоваться вместе с больным человеком общей посудой, полотенцами, постельным бельём, телефоном, ванной и подобным. Инфекция не передаётся при рукопожатиях, объятиях и поцелуях. Так что если ваш друг или родственник заразился ВИЧ-инфекцией, с ним спокойно можно продолжать общаться.

Чтобы поддержать больного, который заразился вирусом, иногда достаточно просто выслушать его и побыть с ним наедине. Старайтесь держаться с ним вместе и заботиться о нём. Не стоит давать советов, если человек их не просит. Не надо становиться нравоучителем, осуждать и искать виновных, не надо выяснять, как именно он заразился, а если он сам начнёт себя обвинять — его нужно успокоить и перевести разговор на другую тему. Предлагайте свою помощь, говорите, что вы будете рядом, но не лишайте его возможности сделать что-то самому, если он это может. Возможно, в какой-то момент из-за ваших усилий больной на вас ополчится — надо быть готовым и к этому, воспринимать подобные ситуации спокойно. В желании помочь нужно не переусердствовать, потому что излишняя опека может наоборот вызвать раздражение и отчуждение.

Если же вы почувствуете беспомощность, самостоятельно не сможете ответить на возникающие вопросы и не будете знать, что делать дальше, — можно прийти за консультацией или позвонить в центры по профилактике и борьбе со СПИДом или лаборатории анонимного обследования на СПИД. В таких учреждениях гарантируют соблюдение врачебной тайны. Специалисты помогут также развеять ваш страх, что можно заразиться ВИЧ-инфекцией при бытовых контактах. Телефон доверия по проблемам ВИЧ-инфекции и СПИДа: +7 (4722) 345-209, Белгородский центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями.

Если вдруг какие-то выделения больного (напомним ещё раз: кровь, сперма, влагалищные выделения) попали в глаза, глаза нужно будет промыть и протереть ватным тампоном, смоченным в бледно-розовом растворе марганцовки, если они оказались во рту — его нужно прополоскать 70-процентным этиловым спиртом. Если эти жидкости попали на кожу, на которой нет ран и царапин, тогда её нужно тщательно промыть с мылом и протереть спиртом. Эту процедуру надо повторить ещё раз через 15 минут. Если выделения попали на повреждённую кожу, тогда нужно выдавить две-три капли крови, протереть 70-процентным раствором спирта, промыть, повторить процедуру, прижечь йодом, заклеить лейкопластырем. Если жидкости попали на одежду, её стоить замочить в дезинфицирующем растворе и прокипятить.

В любой сложной ситуации, когда вы не будете знать, что делать, можно позвонить в СПИД-центр и проконсультироваться у врачей: +7 (4722) 345-209, +7 (4722) 345-213.

*При подготовке материала использовались материалы Белгородского центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.

Антипрививочники и ВИЧ-диссиденты считают, что болезни не существует, а прививки наносят только вред. Но некоторые из них позже меняют свое мнение. Перед вами истории четырех людей, которые поняли, что болезнь — реальность, а прививки необходимы для здоровой жизни.

Ирина, 30 лет

О том, что у меня ВИЧ, я узнала в 2011 году, когда проходила плановую медкомиссию. Меня заразил парень, с которым я встречалась в 2009 году. Он знал о своем диагнозе, но меня не предупредил и настаивал на сексе без презерватива. Мне сложно было признать свой диагноз: в моем сознании ВИЧ прочно ассоциировался с проститутками и наркоманами, а я не отношусь ни к тем, ни к другим.

Я была ВИЧ-диссидентом семь лет: не вставала на учет, не сдавала анализы, распространяла диссидентские идеи, общалась в интернете с единомышленниками. Некоторые из них пропадали из социальных сетей, на страницах других я видела некрологи от скорбящих близких. Меня это очень пугало, но было настолько страшно признать правду, что я продолжала все отрицать.

Со временем в моей жизни, не иначе как по божьей воле, стало появляться все больше людей, которые много лет принимают терапию. Я видела, что лекарства не оказывают на них негативного влияния, о котором говорят диссиденты. Я стала потихоньку выбираться из своего кокона отрицания и сходила в группу для ВИЧ-положительных в своем городе. Пришлось по новой принимать свой диагноз. Я много плакала, грустила, но главное, я теперь знала, что ВИЧ не смертелен, если вовремя начать терапию. Я живу с ВИЧ девятый год, у меня очень хорошие анализы.

Я считаю, что с ВИЧ-диссидентством надо бороться. Ладно, если бы это были психи-одиночки, но они рожают детей, не принимают терапию, не дают ее своим детям и в итоге заражают их. Помочь могло бы массовое просвещение людей, как ВИЧ-положительных, так и без этого диагноза. ВИЧ может коснуться каждого, а не только людей, живущих на социальном дне. Нужно объяснять, что если ВИЧ-положительный принимает терапию, он не может никого заразить. Нужно сделать качественные лекарства с минимумом побочек доступными для всех. Ну и конечно, закрыть все диссидентские группы, так как в них фактически призывают к суициду. Но пока что наше правительство тратит бюджет на запуск шариков в небо и производство футболок с надписями про верность и моральные устои — а это от ВИЧ не защищает.

Валентина, 34 года

Еще до беременности я увидела в интернете записи Галины Червонской, одной из активных сторонниц антипрививочного движения. Я часто видела ее выступления по телевизору, поэтому и не думала сомневаться в ее словах. Много передач с ней посмотрела. Да и одна моя знакомая тоже симпатизировала Червонской. Все это привело к тому, что я отказалась от противотуберкулезной БЦЖ в роддоме, когда родила дочь.

Потом я узнала, что у Червонской нет медицинского образования. Я начала читать про вакцины и про болезни, от которых прививают, и мне стало страшно, что мой ребенок никак не защищен от них. Да, осложнения бывают, но болезни еще страшнее. Я очень жалею, что прислушалась к Червонской, и ругаю себя за это. Запугать осложнениями от прививок она умеет, а вот про осложнения от болезней не рассказывает.

Мы стали прививаться только с года (начиная с БЦЖ). Если решусь на второго ребенка, буду все прививки делать по графику. Антипрививочники говорят, что лучшая прививка — та, которая не сделана. А я теперь считаю, что та — которая сделана вовремя: риск осложнений снижается и эффективность лучше. Я пыталась переубедить антипрививочников в одной группе. Но это бесполезно, они похожи на одержимых сектантов.

Яна, 31 год

Три года назад я познакомилась с молодым человеком. Когда впервые его увидела, промелькнула мысль, что он чем-то болен. Он как-то очень быстро стал заявлять о своих серьезных намерениях: о свадьбе, детях и вообще далеко идущих планах на будущее. Мне его стремительность показалась несерьезной, но мы продолжали общаться. У него была навязчивая идея: хотел, чтобы я в него непременно влюбилась. Мы дружили полтора года, и я постепенно к нему привыкла. Тогда он набрался смелости и сказал, что у него ВИЧ. О диагнозе он знал давно и признался уже на стадии СПИДа, когда скрывать было невозможно.

Меня разрывало от боли и жалости к нему. Никогда я столько не плакала. Я ничего толком не знала о ВИЧ, но сразу решила никому не рассказывать о его диагнозе. Можно было, конечно, тут же расстаться, но я не понимаю, как можно отвернуться от человека только потому, что он заболел. Он был очень удивлен, что я не сбежала и не сменила номер, как он мне предлагал. Я была здорова, но прошла через все стадии, какие проходят люди, когда им сообщают их положительный статус: от страха, совершенного незнания, непонимания, почему эта проблема коснулась именно меня, до отрицания.

Я вспомнила, что видела интервью некой Ирины Сазоновой (одной из лидеров диссидентского движения в России. — Прим. ред.) о том, что ВИЧ не существует. Начала искать в интернете информацию. Наткнулась на обычный сайт для людей, живущих с ВИЧ, но, к сожалению, в обсуждениях увидела ссылку на группу ВИЧ-диссидентов и на три месяца погрузилась в чтение. Я рассказывала о том, что узнавала, своему другу. Он не верил в то, что ВИЧ — миф, но и не переубеждал меня. Кстати, терапию он никогда не принимал, хотя как минимум четыре года знал о своей болезни. Мне этого не понять: он был неглуп, у него были знакомые с ВИЧ и масса возможностей узнать о рекомендациях, как жить с этим диагнозом. Это я, дура, поверила, что ВИЧ — выдумка, мировой заговор, средство для обогащения фармкомпаний, а он так не думал, но все же не лечился. Ему с каждым днем становилось хуже. Я металась: читала бредни отрицателей (тогда они мне бреднями не казались), но все-таки записала его к инфекционисту. Мы пошли к врачу вдвоем: я молчала, на вопросы отвечал он. На прямой вопрос о наличии у него ВИЧ мой друг ответил отрицательно. Походы по обычным врачам ничего не давали. Все они, видя состояние моего друга, сразу направляли на сдачу анализов на ВИЧ. Как-то я отвезла его в кожвендиспансер, а он просто встал и ушел оттуда. Направление в инфекционную больницу, которое я выбила, он порвал.

Я стала замечать его рассеянность, проблемы с памятью. Я не понимала, что происходит — а это инфекция уже затронула центральную нервную систему. У моего друга было множество проявлений СПИДа: огромные лимфоузлы, кандидоз, температура. Но даже после того, как его определили в больницу, он оттуда сбежал. Повторюсь, он не считал ВИЧ выдумкой, в заблуждении была я. Он то ли врачей боялся, то ли не понимал всей серьезности своего положения. К сожалению, все закончилось так, как рано или поздно заканчивается у ВИЧ-инфицированного человека, который не принимает терапию. Он умер. Это случилось всего через пять месяцев после признания в том, что он болен. Я заблуждалась, думая, что у него в запасе еще много времени.

ВИЧ-диссиденты постоянно пишут, что терапия убивает. Меня каждый раз наполняет злость, когда я вижу, как эти вредители отговаривают людей от лечения и тестирования. Испуганного человека, который не обладает необходимыми знаниями, очень легко ввести в заблуждение. Велик соблазн уверовать, что никакого смертельного вируса в твоей крови нет и это все выдумки. Очень жаль, что наше законодательство не предусматривает ответственности за ВИЧ-диссидентство. Мне не понять людей, которые похоронили родных, видели их мучения и течение болезни, но при этом продолжают утверждать, что ВИЧ не существует.

Дарья, 32 года

Раньше я была против прививок. Сейчас много рассказывают о печальных последствиях вакцинаций вплоть до летальных исходов. Телевидение открыто об этом говорит, и меня это очень напугало.

С месяца и до года мой сын страдал от сильного атопического дерматита, поэтому мы получили медотвод от прививок от аллерголога. Но участкового педиатра это не останавливало, он настаивал на вакцинации. В сад пошли без прививок, и я все время боялась, что ребенок чем-нибудь заразится. Когда медотвод закончился, я сама писала отказы до тех пор, пока кожа ребенка не пришла в норму. Именно тогда я решила, что болезни страшнее прививок, мы сдали анализы и начали аккуратно вакцинировать ребенка однокомпонентными вакцинами. К счастью, ни на одну реакции не было, все прошло хорошо. Сыну тогда было два с половиной года. До этого возраста была одна БЦЖ против туберкулеза, сделанная в роддоме.

Антипрививочное движение считаю смутой для молодых мам, которые ничего не знают и не понимают в вакцинии. Себя не считаю антипрививочницей в прошлом, хотя состояла во многих группах и читала статьи. Просто так сложилось, что прививки пришлось ставить не по графику, чему я отчасти рада: было время изучить все стороны вакцинации.

19 апреля 2018 8:06

Ольга, 32 года

Мне хотелось умереть. Я думала, что жизнь кончена, что меня такую никто не возьмет замуж, и детей у меня никогда не будет. Ощущение такое, что ты грязь, зараза и всех вокруг заражаешь через ложку, тарелку. Хотя знаешь, что ВИЧ не передается в быту. Я съехала от родителей и стала жить одна. Даже сейчас, спустя почти 12 лет, я не могу рассказать им о ВИЧ. О моем статусе знают только самые близкие друзья. Они воспринимают меня абсолютно нормально, не делая акцент на заболевании.

В какой-то момент пришло осознание, что жалеть себя и даже умереть — проще простого, что надо брать себя в руки и жить.

Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор

С будущим мужем я познакомилась спустя три года. Очень боялась ему сказать о ВИЧ, но сказала сразу. Он был в шоке. Я думала, что мы больше не увидимся, но он остался. У нас долго не было интимных отношений. Он не любил заниматься сексом с презервативом, а в моем случае без него никак. В конце концов он принял эту ситуацию, мы поженились, и у нас родился здоровый сын. Ребенка зачали обычным способом — это был мой единственный незащищенный половой акт с мужем. Врачи рассказали, что нужно делать, чтобы он не заразился. К сожалению, наш брак вскоре распался. Муж никогда не говорил об этом, но мне кажется, что это из-за ограничений в сексе. Без интимной жизни отношения расклеились.

Сейчас я знакомлюсь с молодыми людьми, хожу на свидания. Кто-то, узнав мой ВИЧ-статус, сразу исчезает, а кто-то продолжает общение. Конечно, всегда страшно рассказать о ВИЧ, потому что не знаешь, какая будет реакция. Но нужно научиться воспринимать это не как поражение, ведь отношения не складываются по многим причинам. Например, многие мужчины, не знающие моего статуса, не готовы принять меня вместе с ребенком. Мне что, отказаться от ребенка? Нет. Проблема не в ребенке, а в том, что именно этот мужчина не готов общаться с женщиной, у которой есть ребенок. Значит, этот мужчина не для меня. Так же и с ВИЧ.

Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор. Мы живем нормальной полноценной жизнью: работаем, любим, рожаем здоровых детей — и это большое счастье.

Екатерина, 42 года

Незадолго до свадьбы мы с мужем сдали анализы, и оказалось, что у него ВИЧ. Он запаниковал и предложил расстаться, оставив последнее слово за мной. Я эту новость как-то спокойно восприняла, сказала только, что и с ВИЧ нормально живут — среди моих знакомых уже были дискордантные пары.

Оказалось, что женщины по несколько лет жили с ВИЧ-положительными мужчинами, занимались незащищенным сексом и не заражались. Потом я наткнулась на диссидентские форумы, а одна знакомая стала меня убеждать, что потеряла ребенка после терапии. В общем, на какое-то время я стала ВИЧ-диссиденткой. Муж по этому поводу ничего не говорил, но чувствовал себя прекрасно и терапию не принимал. Мы не предохранялись. Вскоре я забеременела и родила здорового ребенка. Врачам о статусе мужа не говорила. Сама тоже была здорова.

Санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол

Потом у меня была неудачная вторая беременность, а когда я забеременела в третий раз, анализы показали, что у меня ВИЧ. Это случилось на третий год нашей совместной жизни. Но даже после этого я не хотела принимать терапию, искала обходные пути. Вскоре мое состояние ухудшилось, и я решила пообщаться с диссидентками, которые уже родили. Писала им личные сообщения, спрашивала, как дела. В основном мне не отвечали, у тех, кто ответил, дела были не очень. Поэтому в середине беременности я решила, что надо пить лекарства. Ребенок родился здоровым. Помню, санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол.

Сейчас думаю, что лучше бы я предохранялась, потому что мужа, как мне кажется, гложет чувство вины. Еще я стала весьма агрессивной по отношению к диссидентам. Среди моих знакомых по-прежнему есть пары, которые так же халатно, как и мы когда-то, относятся к терапии. Я пытаюсь их переубедить.

Александра, 26 лет

Я узнала, что у меня ВИЧ, в 2009 году. Для меня это не было шоком: я много лет употребляла инъекционные наркотики и спала с ВИЧ-положительными. Пришла в СПИД-центр, скорее, подтвердить диагноз и встать на учет. На тот момент я уже отказалась от наркотиков.

Однажды в дверь моей квартиры позвонил оперуполномоченный, который опрашивал жильцов: одну из квартир в нашем подъезде обокрали. Так я и познакомилась со своим будущим гражданским мужем. Его коллеги давно работали в отделении и знали меня с другой стороны. Думаю, они его предупредили. Но и я еще на этапе ухаживаний сказала ему, что раньше употребляла наркотики, что у меня ВИЧ и гепатит С. Это его не испугало. Единственное, что он спросил, — могу ли я родить здоровых детей.

Мы прекрасно жили. Секс — только с презервативом. Когда решили завести ребенка, высчитывали овуляцию и шприцем вводили в меня сперму. Забеременела, мне назначили антиретровирусную терапию, вирусная нагрузка упала до нуля и мы перестали предохраняться. У нас родилась здоровая дочь, сейчас ей почти пять лет.

Через пару лет наши отношения себя изжили. Я думала, что никому такая холера, кроме мужа, не нужна. Но, когда мне понравился другой мужчина и я рассказала ему, кто я и что я, он не испугался, сказал, что все нормально. Тогда я поняла, что мои страхи — это просто предрассудки. И ушла от мужа. Правда, с новым другом мы прожили недолго: по сути я уходила не к нему, а от первого мужа.

Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять

Сейчас я уже три года живу с другим мужчиной. Я и его сразу предупредила, что у меня ВИЧ. Он тоже из бывших наркозависимых, но у него только гепатит. Я свой гепатит С вылечила, принимаю терапию, вирусная нагрузка нулевая — я не заразна. Больше боюсь от него гепатит С обратно получить — лечение было тяжелое.

Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять. Им лучше о моем диагнозе не знать.

Роксана, 33 года

Мы познакомились в группе анонимных созависимых. Виделись пару раз, он меня заинтересовал. Потом случайно встретились в метро: оказалось, живем в одном районе. Пока ехали, разговорились и с того дня стали общаться чаще. Ну и как-то завязались отношения. Он пригласил меня на свидание, а потом признался, что у него ВИЧ — заразился, когда употреблял наркотики. Я отреагировала на это спокойно, так как знала, что мне ничего не грозит, если контролировать вирус и соблюдать меры предосторожности. Через какое-то время мы решили пожениться. Мама узнала о ВИЧ-статусе моего будущего мужа и пыталась меня предостеречь, но я объяснила, что мне ничего не грозит. Я не боялась заразиться, но раз в полгода сдавала анализы. Был небольшой страх, что он может рано умереть, но я знала много случаев, когда люди с ВИЧ жили долго. Вера в лучшее рассеивала страхи.

Через полгода совместной жизни, когда вирусная нагрузка у мужа стабильно не определялась, мы стали практиковать незащищенный секс. Это был наш осознанный выбор. Правда, поначалу муж отговаривал меня, потому что боялся за мое здоровье. Потом мы решили завести ребенка. Беременность планировали заранее, сдали все анализы, консультировались с врачами. В итоге у нас родилась здоровая девочка. Маме пришлось соврать, что мы предохранялись, а ребенка зачали с помощью искусственной инсеминации, очистив сперму. Так ей было спокойнее.

Мы с мужем прожили вместе девять лет, потом развелись: чувства ушли. У него не было постоянной работы, а у меня, наоборот, был карьерный рост. Когда мы только начали жить вместе, записывали желания на каждый год: путешествия, важные покупки, личностные достижения. Ничего не сбылось. Все приходилось планировать самой. Мне не хватило в муже решительности и действий, но ВИЧ тут ни при чем, это вообще проблема российских мужчин.

Как развивается болезнь?

ВИЧ — это вирус иммунодефицита человека. Он поражает клетки иммунной системы и делает организм более уязвимым перед инфекциями.

Зачастую люди узнают о том, что у них ВИЧ-инфекция, через несколько лет, а то и десятилетий после заражения. При этом уже через 2–4 недели после того, как вирус попал в организм, появляются первые симптомы, которые вскоре уходят. Это похоже на грипп (жар, болит горло, голова, суставы, мышцы) и длится около двух недель. В это время человек очень заразен. В течение второй недели лимфоузлы подмышками и на шее могут увеличиться, но при этом при надавливании боль не будет чувствоваться. Во рту, пищеводе, анусе, на пенисе могут появиться язвочки или ранки. У многих через 2–3 дня после повышения температуры на лице, шее, верхней части груди появляется сыпь, которая сохраняется 5–8 дней.

Но значительный вред иммунной системе наносится обычно только через несколько лет. Тогда начинает уменьшаться количество T-клеток (лимфоцитов, клеток иммунной системы). В норме их должно быть от 500 до 1400 клеток/мкл. Если это число меньше 200, то говорят о синдроме приобретённого иммунодефицита (СПИДе). При развитии ВИЧ-инфекции у человека возникает тошнота, рвота, диарея, потеря аппетита, потеря веса, может возникнуть сухой кашель. Если T-клеток меньше положенного, то у человека начинают появляться оппортунистические инфекции. Это те инфекции, которые при здоровой иммунной системе просто не развиваются, потому что она с ними успешно борется уже на начальном этапе. Но при запущенной ВИЧ-инфекции и при СПИДе у человека возникают пневмонии, грибковые инфекции во рту и пищеводе, токсоплазмоз и др.

Что делать, если у вас ВИЧ?

Сейчас существуют проверенные способы не допустить развития ВИЧ-инфекции. Это антиретровирусная терапия (АРВТ): ежедневно в одно и то же время нужно принимать 2–3 препарата, которые подавляют размножение вируса и улучшают работу иммунной системы. Так как терапия пожизненная, и делать перерывы в приёме лекарств опасно, то раньше начало лечения максимально откладывали. Ещё несколько лет назад рекомендовано было начинать терапию при уровне T-клеток 350 клеток/мкл. Затем границу сместили до 500 клеток/мкл. Сейчас уже на эти показатели стараются не обращать внимания, так как АРВТ помогает снизить риск развития осложнений ВИЧ-инфекции: онкологических заболеваний, ухудшения умственных способностей, заболеваний сердца и проч.

Но нужно учитывать, что это рекомендации западных врачей. В России вы можете услышать другое мнение, к сожалению, зачастую не имеющее отношения к науке: у нас стараются отодвинуть начало приёма лекарств по той простой причине, что государство не в состоянии обеспечить всех нуждающихся.

Какие ещё есть показания для приёма антиретровирусных препаратов?

Как лечиться?

Существует множество препаратов, которые в комбинации хорошо защищают от развития ВИЧ-инфекции. Какого-то одного, лучшего лечения не существует — терапия подбирается индивидуально. Со временем к некоторым препаратам может выработаться устойчивость, тогда их меняют. Причём возникновение устойчивости к одним препаратам может значить и то, что вирус становится невосприимчив и к другим похожим лекарственным средствам, которые до этого не применялись.

Чтобы это происходило как можно реже, лекарства нужно принимать без пропусков, ежедневно в одно и то же время. Сейчас делать это стало удобнее: два-три препарата могут быть объединены в одну таблетку. Обычно требуется принимать от 1 до 4 таблеток в день. Чаще всего никаких рекомендаций по поводу того, до еды или во время неё пить лекарства, нет. Но если препарат нужно принимать на голодный желудок, помните, что это значит: за час до еды или через два часа после неё.

Чтобы проще было принимать препараты вовремя, купите таблетницу и заполните её на неделю, оставьте её на видном месте. Также можно привязать приём лекарств к какой-то ежедневной активности (например, чистке зубов или кормлению собаки) либо поставить напоминание на телефоне. Часть лекарств положите в разные места (в ящик стола на работе, рюкзак, сумку), чтобы препараты всегда были доступны.

Современные лекарства вызывают меньше нежелательных реакций, чем более старые. Однако такое всё же случается. Обычно все побочные эффекты постепенно уходят, поэтому при их возникновении нужно обратиться к врачу, но приём препаратов не прекращать. Чаще всего нежелательные реакции возникают у пациентов с гепатитом: это тошнота, рвота, боль в правой верхней части живота, усталость, потеря аппетита, жёлтая кожа и склеры (наружная оболочка глаза). Об этом обязательно нужно сообщить доктору.

Помните, что эти препараты могут взаимодействовать с другими лекарствами, которые вы принимаете (например, средствами для снижения уровня холестерина, лечения астмы или изжоги). Препараты на основе растений (в частности зверобоя, чеснока, чертополоха) снижают концентрацию лекарства в крови.

Человеку с ВИЧ-инфекцией, но хорошо работающей иммунной системой лучше сделать несколько прививок: от гриппа (делается ежегодно), гепатита B, пневмококка, дифтерии, столбняка, коклюша и др. Подробнее о такой необходимости лучше поговорить со своим лечащим врачом.

Несмотря на то, что государство обязано обеспечивать людей с ВИЧ-инфекцией АРВТ, к сожалению, тут нередко возникают проблемы. При этом рыночная стоимость таких лекарств довольно высокая.

Если у человека диагностирован СПИД, то зачастую, кроме АРВТ, ему в качестве профилактики также необходимо принимать антибиотики и противогрибковые препараты.

ВИЧ не передаётся в быту: через общие тарелки или полотенца. Заразиться можно при незащищённом вагинальном или анальном секс, а также пользуясь одной иглой с заражённым человеком.