Вич в зоне ато
В рядах ВСУ буйным цветом расцвело пьянство и наркомания, и чем дольше длится война - тем больше. Проблема достигла такого масштаба, что военные врачи бьют тревогу и заявляют о полной деградации и разложении украинской армии. Характерно, что оставаться на контрактную службу, так разрекламированную в Украине, в большинстве своем проявляют желание те же алкоголики и наркоманы.
“Это будет крамольно звучать, но человеческий “материал”, который идет на фронт, пятая-шестая волна мобилизации демонстрирует чрезвычайно высокую алкоголизацию. И к тому же, начинают алкоголизмом болеть не в зоне АТО, туда приходят готовые “аватары”, для которых это образ жизни”, – признает замначальника Военно-медицинской академии по клинической работе, полковник медицинской службы Владимир Стеблюк. - “Самое неприятное то, что они пытаются потом на контракт уйти. А почему бы и нет, – нормальная зарплата, позиционная война, можно где-то отсиживаться в полутрезвом состоянии на ВОПе в блиндаже, а еще лучше где-то на месте постоянной дислокации, можно пить”, – сокрушается Стеблюк.
Что бы ни делало командование, какие бы меры не принимались - солдаты ВСУ поголовно и безбожно пьют, часто погибая от передозировки алкоголя и наркотиков или теряя саму жизнь в пьяных разборках между собой.
Но есть еще одна ужасающая перспектива, которая, как оказалось, с небывалой скоростью распространяется среди украинских солдат. Тот же замначальника военно-медицинской академии Украины по клинической работе, полковник украинской медицинской службы Владимир Стеблюк сообщает, что на выходе из зоны АТО численность ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом и гепатитом украинских солдат возрастает вдвое.
Полковник медслужбы утверждает, что фактически против ВСУ ведется биологическая война, так как некоторые девушки знают о том, что ВИЧ-инфицированы или больны гепатитом, а военные имеют с ними незащищенный секс или пользуются дешевыми контрацептивами.
При этом он уточнил, что в зоне боевых действий процветает секс-туризм, отмечая, что “в зону АТО у нас едут девочки, предоставить патриотическую помощь”.
В патриотических и волонтерских украинских пабликах девушки-секс-волонтеры представлены в широком ассортименте, предлагают себя сами украинки. Есть девушки с фиксированной оплатой, есть с плавающей в зависимости от хотелок заказчика, есть "за идею" готовые приехать к "патриотам" и скрасить их досуг. Хваленое целомудрие украинок растоптано войной, и похоже что как минимум одно поколение уже к целомудрию не вернется никогда. А у этих девушек будут еще и свои дети, которым молодые мамы преподнесут те же уроки морали, что получили они сами во время волонтерства на передовой. По сути мы потеряли целое поколение здоровых, морально чистых, способных к деторождению украинских девушек и получили "секс-волонтеров" без моральных тормозов. Это тоже следует записать в общий итог развязанной нынешним режимом войны.
В Минобороны оправдывают повальный алкоголизм, наркоманию и деградацию украинских военнослужащих, объясняя это тем, что проведение боевых действий сопряженное с риском для жизни и это очень сильно сказывается на психологическом состоянии украинских военнослужащих, поэтому вполне понятно рвение солдат расслабиться при помощи алкоголя и наркотиков. Однако, судя по всему, ситуация будет только усугубляться, так как заменить спившихся и больных бойцов украинскому командованию попросту некем.
Впрочем, киевским властям это делать и незачем. Ведь, судя по действиям украинских правителей, им поставлена задача любым путем уничтожить как можно больше украинцев, в том числе стравливая их в братоубийственной войне, оставляя пенсионеров умирать от голода, прекращая поставки вакцин для детей, лишая людей работы, пособий и элементарных средств к существованию.
Матерям и женам, провожающих украинских солдат в зону так называемой АТО, стоит задуматься о том, с каким покалеченным здоровьем и психикой вернутся домой их сыновья и мужья, если вообще вернутся.
Share this with
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Внешние ссылки откроются в отдельном окне
Вспышки гепатита С на Донбассе и заражения ВИЧ военных - большая проблема, отмечают активисты. Пик распространения инфекций был зафиксирован в 2014-2015 годах. Военные медики уверяют, что сейчас все под контролем.
Кроме врага явного, физического, фронтовиков подстерегает другой - невидимый и коварный. Это инфекционные заболевания, передающиеся, в частности, через кровь и незащищенный секс.
BBC News Украина выясняла, насколько контролируемой является ситуация с распространением ВИЧ и гепатита С среди военных.
Мы обратились за комментариями в Минобороны в связи с выходом материала о ВИЧ-положительном добровольце, в котором он рассказал о крайне рискованном поведении военных на фронте и своем опыте службы без раскрытия диагноза.
"Глобальные обследования не нужны"
"Ветряная оспа - посещение больных запрещено", - предупреждает надпись на входе в клинический центр инфекционных заболеваний главного военного госпиталя Киева.
Сюда нас направило Минобороны в ответ на запрос о данных по распространению ВИЧ и гепатитов в зоне ООС.
В местном отделении кишечной инфекции лечатся, в том числе и ВИЧ-положительные военнослужащие, а также те, у кого обнаружили гепатит С. Хотя эти инфекции не относятся к кишечным.
"В 2014-2015 годах количество пациентов с ВИЧ увеличилось, но потом пошел спад. В 2018 году у нас было только три случая. За последние три года вдвое уменьшилось количество людей с гепатитом С, в сравнении с первыми годами войны", - рассказывает начальник отделения Анатолий Вишнягов.
По его мнению, необходимости в глобальных обследованиях нет. "Я служил в зоне ООС в 2016 году. В мобильном госпитале были доступны тест-системы. Я отправлял на тест военных из групп риска. Ни у одного не обнаружили ВИЧ. Гепатит С - у одного из пяти".
Медик считает, что необходимости в глобальных обследованиях военнослужащих нет. По его словам, отдельных эпидемий ВИЧ и гепатита С на фронте быть не может. То, что происходит на фронте, является частью национальных эпидемий этих инфекций.
Если вирус гепатита или ВИЧ уже обнаружен, то существует высокоэффективное лечение. Его обеспечивает Минздрава в центрах противодействия ВИЧ - как для гражданских, так и для военных лиц.
Источники заражения ВИЧ и гепатитом С на фронте:
- незащищенный секс, отказ от презервативов;
- нанесение татуировок нестерильными инструментами в полевых условиях. Это популярное занятие среди военных в свободное время;
- ранения. Риску подвергаются как раненые, так и те, кто оказывает им помощь в условиях боевых действий;
- непроверенная донорская кровь;
- употребление инъекционных наркотиков.
Сопротивление
Из 4 тысяч военнослужащих, прошедших тест в июле 2015 года, 3,9% оказались больны гепатитом С. Тест был проведен совместными усилиями Альянса общественного здоровья и Минобороны.
3% взрослого населения Украины больны гепатитом С. Это приблизительные подсчеты Минздрава и ВОЗ.
Проверяли военных в частях, госпиталях, мобилизационных центрах, на полигонах.
В госпиталях показатель обнаружения был существенно выше: от 5 до 10%. В главном военном госпитале Киева он как раз достиг 10%.
"Наша гипотеза о рисках заражения через ранения подтвердилась опосредованно: в госпиталях, где лежали тяжело ранены, гепатит С обнаружили у 10% протестированных", - рассказывает Павел Скала, ассоциированный директор по вопросам политики и партнерства Альянса.
Он добавляет, что среди мужчин, служивших на Донбассе, ВИЧ-положительных было вдвое больше, чем среди тех, кто там не служил.
Отец Сергий Дмитриев из ПЦУ занимается анализом и оценкой положения с ВИЧ в зоне АТО в декабре 2016-го.
Из 3 тысячи экспресс-тестов ВИЧ положительный результат составил 1%, для гепатита С - этот показатель был значительно меньше процента.
"Вспышка этих инфекций наблюдалась в 2014-2015 годах. Это может быть связано с тем, что мобилизованных и добровольцев не проверяли на ВИЧ и гепатиты. На фронт попадали уже зараженные люди. Сейчас этот показатель снизился", - говорит священник.
Впрочем, сотрудники общественных организаций, которые сегодня обеспечивают тест-системами военные госпитали в зоне ООС, анонимно рассказывают, что там по состоянию на 2019 год показатель выявления ВИЧ превышает среднестатистические 1,5% по Украине. По их оценкам, речь может идти о 4-5%.
Основной путь заражения - незащищенный секс с женщинами, живущими в деревнях рядом с военными позициями.
Наталья Исаева, сама секс-работница, директор БУ "Легалайф-Украина", рассказывает, что общественные организации сейчас раздают презервативы в зоне ООС.
200 презервативов - именно столько может получить бесплатно одна секс-работница согласно норме, установленной государством в рамках программы профилактики ВИЧ.
"У нас сразу заявляют, что во всем виноваты секс-работницы. А на самом деле проблема в общей неосведомленности. Женщина, которая берется за эту работу надолго, о своем здоровье позаботится. У мужчин, которые приходят к женщинам в деревнях рядом с фронтом и говорят, что они женаты и поэтому не имеют инфекций, а следовательно и презерватив не нужен, нет понимания: их здоровье - это их собственность и ответственность перед собой и другими", - говорит Исаева.
Отдельная проблема - ВИЧ-позитивные беременные женщины. Предполагают, что их большое количество как в зоне ООС, так и в западных областях Украины, может быть связано с заражением от военных, их мужей, - тех, кто продолжает нести службу и возвращается на ротацию домой.
Международный институт проблем ВИЧ/СПИДа и туберкулеза готовится в начале следующего года обнародовать данные своего тестирования. "Результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что вспышки гепатита С среди военных есть", - рассказывает его исполнительный директор Лариса Доброскок. А вот вспышек ВИЧ, по словам эксперта, эти тесты не обнаружили.
Агитация против тестирования в армии
"Я тоже когда-то носил погоны и понимаю, что раскрытие всей информации об инфекционных заболеваниях на фронте шокировало бы. Ранее оно точно относилось к категории секретной информации. Речь идет о вопросах обороноспособности страны. 10% раненых с гепатитом С могут свидетельствовать об определенных тенденциях", - замечает Павел Скала.
По его словам, в начале войны "медработникам было запрещено об этом говорить, потому что это якобы предательство и подпитка негативных настроений в пользу противника".
А некоторые военачальники рассказывали военнослужащим, что им, дескать, предлагают пройти тесты на ВИЧ и гепатиты, чтобы "намеренно приписать такие диагнозы и уволить из армии". Таким образом враг, мол, "подрывает боеспособность ВСУ".
Военных, у которых обнаружили ВИЧ, увольняют из армии. Хотя на начальных стадиях развития болезни они имеют право дальше служить. Единственное, что их могут переводить на должности с меньшей нагрузкой, которые более совместимы с их состоянием здоровья.
Из-за страха увольнения некоторые военные отказываются от тестирования или скрывают его положительные результаты.
"Я не встречал военных, служивших с ВИЧ", - говорит отец Сергий Дмитриев.
Постепенно табу с этой темы снимается. Армия и Нацгвардия сегодня лучше обеспечены тестами, а общественные организации раздают презервативы в зоне ООС.
Еще одна тенденция - Минобороны и МВД начали просить общественные организации о помощи с тестами на сифилис.
Перед заключением контракта с ВСУ каждый должен сдать тесты на ВИЧ и гепатиты. А вот добровольцев и мобилизованных не проверяли. Это еще один фактор риска.
Чтобы побороть врага, его существование в первую очередь нужно признать. Кому, как не военным, это должно быть известно лучше других.
Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram
В рядах ВСУ буйным цветом расцвело пьянство и наркомания, и чем дольше длится война - тем больше. Проблема достигла такого масштаба, что военные врачи бьют тревогу и заявляют о полной деградации и разложении украинской армии. Характерно, что оставаться на контрактную службу, так разрекламированную в Украине, в большинстве своем проявляют желание те же алкоголики и наркоманы.
“Это будет крамольно звучать, но человеческий “материал”, который идет на фронт, пятая-шестая волна мобилизации демонстрирует чрезвычайно высокую алкоголизацию. И к тому же, начинают алкоголизмом болеть не в зоне АТО, туда приходят готовые “аватары”, для которых это образ жизни”, – признает замначальника Военно-медицинской академии по клинической работе, полковник медицинской службы Владимир Стеблюк. - “Самое неприятное то, что они пытаются потом на контракт уйти. А почему бы и нет, – нормальная зарплата, позиционная война, можно где-то отсиживаться в полутрезвом состоянии на ВОПе в блиндаже, а еще лучше где-то на месте постоянной дислокации, можно пить”, – сокрушается Стеблюк.
Что бы ни делало командование, какие бы меры не принимались - солдаты ВСУ поголовно и безбожно пьют, часто погибая от передозировки алкоголя и наркотиков или теряя саму жизнь в пьяных разборках между собой.
Но есть еще одна ужасающая перспектива, которая, как оказалось, с небывалой скоростью распространяется среди украинских солдат. Тот же замначальника военно-медицинской академии Украины по клинической работе, полковник украинской медицинской службы Владимир Стеблюк сообщает, что на выходе из зоны АТО численность ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом и гепатитом украинских солдат возрастает вдвое.
Полковник медслужбы утверждает, что фактически против ВСУ ведется биологическая война, так как некоторые девушки знают о том, что ВИЧ-инфицированы или больны гепатитом, а военные имеют с ними незащищенный секс или пользуются дешевыми контрацептивами.
При этом он уточнил, что в зоне боевых действий процветает секс-туризм, отмечая, что “в зону АТО у нас едут девочки, предоставить патриотическую помощь”.
В патриотических и волонтерских украинских пабликах девушки-секс-волонтеры представлены в широком ассортименте, предлагают себя сами украинки. Есть девушки с фиксированной оплатой, есть с плавающей в зависимости от хотелок заказчика, есть "за идею" готовые приехать к "патриотам" и скрасить их досуг. Хваленое целомудрие украинок растоптано войной, и похоже что как минимум одно поколение уже к целомудрию не вернется никогда. А у этих девушек будут еще и свои дети, которым молодые мамы преподнесут те же уроки морали, что получили они сами во время волонтерства на передовой. По сути мы потеряли целое поколение здоровых, морально чистых, способных к деторождению украинских девушек и получили "секс-волонтеров" без моральных тормозов. Это тоже следует записать в общий итог развязанной нынешним режимом войны.
В Минобороны оправдывают повальный алкоголизм, наркоманию и деградацию украинских военнослужащих, объясняя это тем, что проведение боевых действий сопряженное с риском для жизни и это очень сильно сказывается на психологическом состоянии украинских военнослужащих, поэтому вполне понятно рвение солдат расслабиться при помощи алкоголя и наркотиков. Однако, судя по всему, ситуация будет только усугубляться, так как заменить спившихся и больных бойцов украинскому командованию попросту некем.
Впрочем, киевским властям это делать и незачем. Ведь, судя по действиям украинских правителей, им поставлена задача любым путем уничтожить как можно больше украинцев, в том числе стравливая их в братоубийственной войне, оставляя пенсионеров умирать от голода, прекращая поставки вакцин для детей, лишая людей работы, пособий и элементарных средств к существованию.
Матерям и женам, провожающих украинских солдат в зону так называемой АТО, стоит задуматься о том, с каким покалеченным здоровьем и психикой вернутся домой их сыновья и мужья, если вообще вернутся.
СПИД из Донбасса атаковал Украину. Эпидемия уже началась
Начиная с 2002 года темпы распространения вируса снизились благодаря принятым мерам по снижению вреда — подходу, при котором ведется не только борьба с пагубным пристрастием, но и профилактика негативных последствий. С 2010 года основным путем передачей ВИЧ стали сексуальные контакты, однако число новых случаев заражения в целом значительно снизилось.
На Украине положение дел немного стабилизировалось в 2012 году, однако уже в следующем году все изменилось. По словам авторов статьи, протесты на Майдане, крымский кризис и военные конфликты в Донецкой и Луганской областях привели к ухудшению медицинского обслуживания и подорвали усилия по снижению вреда. Отмечается, что рост количества новых случаев ВИЧ-инфицирования зарегистрирован в областях, затронутых боевыми действиями, и составляет от 15 до 54 процентов. Ситуацию осложнило массовое перемещение населения из зон конфликтов: 1,7 миллиона граждан мигрировало внутри страны, а более 800 тысяч ее покинуло. По оценкам, более восьми тысяч из них заражены ВИЧ, но врачам на 2017 год известно только об 1153 инфицированных.
По словам ученых, следует ожидать, что восточный регион Украины, в котором сложилась наиболее тяжелая ситуация с ВИЧ, станет поставщиком вируса в другие регионы. На Донецкую и Луганскую области приходится 24 процента зарегистрированных случаев заражения в стране; здесь же зарегистрировано самое большое число ВИЧ-позитивных наркоманов — 45 тысяч. В Донецке их доля составляет 33,5 процента. Велико число больных и среди работников секс-индустрии (17 процентов) и даже среди беременных женщин (0,9 процента). Последний показатель означает, что вирус проник даже в те группы, которые традиционно считались вне риска.
Последовательности были разделены на несколько групп в соответствии с семью географическими регионами происхождения: Центр, Киев, Крым, Восток (Донецкая и Луганская области), Одесса, Юг и Запад. Результаты филогенетического анализа показали, что гены (в дальнейшем для простоты будем говорить о вирусах как о носителях этих генов) образуют монофилетическую кладу, то есть группу, которая происходит от единого предка и охватывает всех его потомков. Эта клада являются частью более обширной группы вирусов, характерной для стран бывшего СССР.
Чтобы определить примерный возраст происхождения украинской подгруппы ВИЧ-1, ученые соотнесли их с последовательностями pol, установленными в период с 1986-го по 2014 годы. Оказалось, что общий предок всех этих вирусов существовал примерно в 2001 году. Тут можно грубо прикинуть масштабы эпидемии, представив, что за 11-14 лет ВИЧ распространился от одного человека на сотни тысяч.
Однако ученые полагают, что нынешняя ситуация не является результатом новых случаев заражения, а отражает перемещение ВИЧ-инфицированной группы населения внутри страны. Так, участвующие в исследовании пациенты, вероятно, заразились за несколько лет до того, как у них брали образцы вирусов. На Украине у 41 процента больных диагноз ВИЧ ставится на третьей или четвертой стадии инфицирования.
Исследователи считают, что перемещение ВИЧ-инфицированных людей в крупные города, для которых характерен высокий уровень незащищенных половых контактов среди наркоманов, может повлечь генерализацию эпидемии, когда уязвимыми становятся не только представители группы риска, но и другие граждане.
В итоге отказаться от лечения для Ольги было морально проще. Поначалу проблем это не вызывало, жизнь продолжалась как обычно, болезнь ее не беспокоила. Сергей тоже ВИЧ-позитивный (но терапию принимал), поэтому в личных отношениях этот вопрос между ними не поднимался. В 2014 году пара решилась завести ребенка. Роды прошли хорошо, ребенок родился здоровым, но у самой Ольги начались первые осложнения.
Современные лепрозории
Микобактерия туберкулеза передается от больного человека здоровому воздушно-капельным путем. Эта микобактерия живет в организме у трети населения земного шара. У людей с высоким уровнем иммунного статуса туберкулез никак себя не проявляет в течение всей жизни, развиваться болезнь начинает, когда ослабевает иммунитет. Так как ВИЧ поражает иммунитет, в среднем через 5—15 лет он заметно снижается, и вероятность заболевания туберкулезом возрастает.
В декабре прошлого года Ольгу снова задержали с несколькими миллиграммами вещества. Приговор — 4,5 года колонии.
Но с социально опасными заболеваниями отправляют в специальные учреждения ФСИН. В России всего два лагеря для женщин с туберкулезом. Ольгу отправили в лечебно-исправительное учреждение (ЛИУ-32) в Минусинск, это город в Красноярском крае в 2500 километрах от Екатеринбурга.
Главный инфекционист Управления федеральной службы исполнения наказания ФСИН Григорий Каминский сказал СПИД.ЦЕНТРу, что инфекционист обязательно должен быть в колонии, которая лечит туберкулез. Узнав об истории Ольги, он пообещал попробовать разобраться в вопросе и помочь ей.
Сергей старается брать разные подработки, чтобы покупать жене таблетки и собирать посылки в Минусинск. Говорит, когда у него случаются обострения заболеваний, с ребенком сидят родственники. Он не теряет надежды добиться освобождения умирающей жены — врачи поставили ей стадию 4Б, то есть последнюю. В России существует постановление Правительства, которое запрещает содержать смертельно больных людей под стражей при соответствующем решении тюремных медиков. Однако такие решения выносятся редко: уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова отмечала, что суд освобождает меньше половины тяжелобольных.
Нередкий случай
Как отчитывалась ФСИН, по состоянию на 1 января этого года в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержались 61 417 ВИЧ-положительных заключенных. Это около 7 % от всех живущих в России с ВИЧ.
По данным Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Роспотребнадзора, в стране живет 1 007 369 россиян с диагнозом ВИЧ-инфекция. По их оценке, еще от 300 до 500 тысяч человек не знают про свой ВИЧ-положительный статус.
Более того, согласно статистике ФСИН, антиретровирусную терапию (АРВТ) получают лишь половина больных (52 %). Ее дают лишь тем, у кого количество клеток CD-4 становится меньше 350. Это устаревшие правила. Всемирная организация здравоохранения рекомендует назначать терапию сразу же после выявления болезни и при любых показателях. Впрочем, практически везде в России до сих пор руководствуются старыми нормами лечения и выдают лекарства только при падении клеток до уровня в 350 или меньше (в норме у человека от 600 до 1200 клеток CD-4).
Проблему для них создало присоединение Крыма к России. Все трое заявителей попали в места лишения свободы, еще когда полуостров был украинским, а в 2014 году российские паспорта им выдали автоматически, приведя их к двойному гражданству.
В тот момент, когда он оказался в колонии, там официально не было зарегистрировано людей с ВИЧ и, соответственно, не было и врача-инфекциониста. Хотя Игорь в разговоре с юристом утверждал, что на самом деле там было около 70-80 ВИЧ-положительных заключенных. Терапию им не давали.
Мужчина даже не знает, что происходит у него со здоровьем: результаты анализов не выдают. А от неправильной схемы лечения состояние только ухудшилось, появились сильные боли.
Третий заявитель, Александр*, уже вышел на свободу, ВИЧ у него нет, он вернулся в Украину. В колонии отбывал наказание с августа 2015 года, у него заболевание мочеполовой системы, это хронический простатит и болезнь Пейрони. В его случае болезни просто не были своевременно диагностированы.
Второго октября адвокату направили копию ответа правительства и предложили прокомментировать ее до 29 ноября. Позиция правительства — жалоба должна быть признана неприемлемой по критерию неисчерпанности на национальном уровне. Это значит, что заявители не обращались в национальные суды.
По словам Мацева, частые решения ЕСПЧ не могут поменять систему в целом, как и не могут гарантировать, что выигранный суд будет точно значить нормальное лечение для заявителя, находящегося в тюрьме. Но такие решения по крайней мере дают начало проверкам в системе ФСИН, которые могут привести к улучшениям.
Вопрос человечности
На Change.org. собирают подписи под просьбой провести проверку в Астраханской колонии, где заключенные тоже жалуются на перебои с АРВ-препаратами. Ранее СПИД.ЦЕНТР рассказывал о бывшем заключенном рыбинской колонии ИК-12 Николае Комарове, который подал в суд на руководство колонии из-за того, что его фактически не лечат: за время в колонии его болезнь с третьей стадии прогрессировала до четвертой, а виной тому, полагает он, недостаток антиретровирусных препаратов. Двадцатого сентября Нижегородская прокуратура по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях вынесла представление начальнику регионального ГУФСИН об устранении нарушений: проверка выявила, что на аптечном складе медсанчасти не было тенофовира — препарата АРВТ, который входит в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. На тот момент курс лечения был прерван у 30 заключенных.
Заместитель главы Общественной наблюдательной комиссии Москвы, член Совета по правам человека Ева Меркачева объяснила СПИД.ЦЕНТРу, что дела в российских колониях обстоят по-разному, и зачастую положение упирается в начальника колонии и персоналию врача.
*Имена героев изменены в целях их безопасности.
Украина остается лидером в Европе по масштабам распространения ВИЧ-инфекции. Но вместо того, что бы решать проблему, на государственном уровне решили ее не замечать.
О том, почему Украина может оказаться на грани неконтролируемой эпидемии ВИЧ-инфекции, что необходимо для того, чтобы этого избежать, и кто сейчас находится в зоне риска сайту "24" рассказал член координационного совета Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ-инфекцией (ЛЖВ), Сергей Дмитриев.
В 2012 году впервые в истории Украины эпидемия ВИЧ/СПИДа замедлилась, процент новых инфицированных снизился. Как дела обстоят сейчас?
ВИЧ-инфекции у нас продолжает распространяться. В процентном соотношении — да, мы чуть-чуть ее приостановили, но случаев инфицирования в Украине много и по темпам распространения мы находимся на втором месте в Европе, после России.
Почему о проблеме ВИЧ/СПИД стали меньше говорить?
Наверное, потому что на фоне всего, что происходит в стране, эту тему не считают приоритетной. Но тема ВИЧ/СПИД относится к безопасности страны. Сейчас же об этой проблеме стали не просто меньше говорить, но и перестали что-то делать для ее решения.
Вообще?
Да. Начнем, хотя бы, с координационного механизма. Национальный координационный совет по ВИЧ/СПИД всегда возглавлял вице-премьер. Сейчас он просто отказывается принимать участие в заседаниях, поэтому все координационные советы проходят под председательством либо министра здравоохранения, либо его заместителя. Но этими действиями проблема уходит на уровень Министерства здравоохранения, которое не может влиять на Министерство социальной политики, на Министерство финансов, на остальные министерства.
Что конкретно сейчас не хватает для стабилизации ситуации?
Многого. Один из примеров. В этом году впервые за все время существования Национальной программы по борьбе с эпидемией ВИЧ/СПИДа Министерство здравоохранения дало реально правдивую информацию о том, сколько денег необходимо на приостановление эпидемии, сколько необходимо на лечение и диагностику ВИЧ-инфекции. Сумма составила чуть более миллиарда гривен. Министерство финансов же выделило 350 миллионов, то есть — 25% от необходимой суммы. Это даже не из серии "мало дали". Это просто преступные действия.
Почему?
Потому что те люди, которые находятся на лечении, его не получат. Расширения программы не произойдет.
В борьбе с распространением ВИЧ работает очень простая формула. Чем выше процент инфицированных, поставленных на лечение, тем ниже процент новых случаев заражения. Показатель ВИЧ-инфицированных, поставленных на лечение, равен цифре, на которую уменьшается показатель появления новых инфицированных. Лечение в данном случае — это еще и профилактика. Если ВИЧ-инфицированный принимает лечение, то даже в случае незащищенного полового акта риск заражения партнера снижается на 98%. Остаются совсем маленькие проценты распространения.
Выделение 25% средств на лечение ВИЧ подразумевает, что мы получим прирост заболеваемости на 75%.
Исходя из статистики, Донецкая и Луганская области всегда были лидерами по приросту и распространению ВИЧ/СПИД…
Абсолютно верно. На первом месте у нас Донецкая область, потом идут Днепропетровская и Одесская. Луганская область также была достаточно поражена эпидемией.
Что изменилось с началом АТО?
Это отдельная история, и она не хорошая. Мы понимаем, в каких масштабах происходит миграция людей из этих регионов. Что касается вопроса ВИЧ/СПИД — системного контроля за ними нет. По данным Центра социально-опасных заболеваний, только около 1300 человек, выехавших с оккупированных территорий, стали на учет на подконтрольной Украине территории.
По факту, их сколько должно было быть?
Намного больше. Исходя из тех данных, которые у нас есть, большое количество людей где-то пропало. Их не видно.
ВИЧ-инфицированные не хотят становиться на учет после переезда, не могут? Почему так?
Тут дело даже не в людях, а в самой системе постановки на учет и лечения ВИЧ-инфицированных. Люди, которые приезжали с оккупированной территории, не получали терапии на территории, которая подконтрольна Украине. Им всяческими способами не предоставляли лечение и ставили различные преграды.
Например?
В Славянском центре профилактики и борьбы со СПИДом врачи говорили, что люди должны приезжать по нотариальной доверенности.
То есть?
Не все люди могут приехать в СПИД-центр лично. Многие больные в стадии СПИДа, есть те, кто не может явиться по другим причинам. Например, люди, которые остались на неподконтрольной Киеву территории. Есть сервис, который предусматривает, что соцработники привозят людям терапию на дом. У нас есть соцработники во всех городах, которые неподконтрольны Украине. Мы предлагали, чтобы они привозили в Славянск выписки из Донецкого СПИД-центра и получали на людей терапию, как это свободно происходит на территориях, которые контролирует Украина. Но в Славянском СПИД-центре сделали обязательным условие: доверенности должны быть нотариально заверены. А теперь представьте, что человек находится в Донецке. Какой нотариус там будет ему эту доверенность заверять? Это распоряжение заведомо подразумевает, что человек не получит лечение.
Сейчас вот хорошо, что произошла ЮНИСЕФовская закупка препаратов для неподконтрольных Украине территорий. ЮНИСЕФ эту закупку сделал за деньги Глобального фонда борьбы со СПИДом и туберкулезом. Они месяц назад были завезены, но там тоже есть свой трабл.
Какой?
Все эти "ЛНР" и "ДНР" как-то между собой не могут наладить взаимодействие. Все препараты выгрузили в Донецке, и они теперь не могут попасть в Луганск. В итоге мы сейчас уже имеем прерывание лечения в местах несвободы Луганской области. И это — катастрофа.
Почему?
Прерывание лечения ВИЧ-инфицированного, во-первых, наносит вред здоровью человека. Во-вторых, после прерывания лечения от человека на 97% проще инфицироваться. В-третьих, если его снова ставить на терапию, то нужна схема лечения второго или третьего ряда, потому что предыдущая схема на нем не работает. А эти схемы, как правило, на порядок дороже. То есть, это плохо и в контексте здравоохранения, и в контексте гуманитарных ценностей, и с финансовой точки зрения. Прерывание лечения — это экстраординарная ситуация.
Существует возможность как-то контролировать распределение препаратов хотя бы на тех оккупированных территориях, куда их уже завезли?
Системы нет. Потому что взаимодействия с оккупированными районами не существует и не может существовать. С той стороны присылают бумажку с двуглавым орлом, тут ее принять не могут, и люди становятся заложниками вот такой вот политической ситуации. Наши социальные работники знают о ситуации, коммуницируют с врачами, получают информацию. Врачи-то там остались те же, лечат людей они так же. Но ситуация больше настораживает как раз на тех территориях, которые Украина контролирует.
За счет чего?
Возьмем Донецкую область. Там сейчас областной центр перенесли в Краматорск, а областной СПИД-центр находится в Славянске. Так вот у этого центра нет статуса областного. Там нет главврача, там есть просто внештатный специалист. Полномочий у них нет никаких. И, соответственно, у них нет никакой координации. Врачи как-то что-то делают. Но на уровне области нет понимания кого, как и куда везти. Полностью отсутствует логистика. Все препараты для лечения на Донецкую область, например, привозят в Славянск. Из-за этого у нас была очень страшная ситуация, по поводу которой мы через партнеров в Генпрокуратуру обратились. К этой ситуации я еще вернусь.
Сейчас практически всех в Украине лечат вслепую. В стране практически отсутствует диагностика вирусной нагрузки и CD4. Эта диагностика не менее важна, чем лечение. CD4 — это уровень иммунной системы ВИЧ-инфицированного. Это показывает, насколько действенны препараты, не требуется ли другое лечение. Тест на вирусную нагрузку — это наличие вирусов в крови. Это — мониторинг эффективности лечения. Если вирусная нагрузка не обнуляется, значит — лечение не идет. Так вот, сейчас этой диагностики нет.
Почему?
Тендеры по СПИДу на 2015 год не проведены до сих пор. При том, что уже декабрь 2015 года, а в 2015 году должны закупаться препараты на 2016-й год. От этого зависят десятки тысяч человеческих жизней.
Кроме того Национальная программа, которая действует уже 15 лет, может в одночасье рухнуть. И тогда у нас в стране будет, мягко говоря, грустно. Можно носиться в Верховной Раде и выбивать безвизовый режим с Европой. Но ни одна страна не откроет нам границу просто исходя из показателей заболеваемости ВИЧ-инфекцией и туберкулезом. Со страной, где есть неконтролируемая эпидемия ВИЧ/СПИД и туберкулеза, на уровне политиков никто не договорится.
А мы уже можем говорить, что эпидемия неконтролируемая?
Мы можем говорить, что Национальная программа может в любой момент рухнуть. Пока еще лечение есть. Оно закупается, в основном, за деньги Глобального фонда. На 2015 год практически все лечение закупили за их счет. Хотя изначальная договоренность с Украиной предусматривает, что государство полностью берет на себя закупку лечения. Два года назад 80% терапии закупалось за деньги государства. Теперь все обернулось вспять. Представители Глобального фонда были в Украине в июне и официально заявили, что с 2016 года они не позволят Украине все экстраординарные ситуации, связанные с закупкой препаратов для лечения, решать за счет фонда.
То есть, Украине дали сигнал "Делайте что-нибудь!"?
Украине дали сигнал "Делайте срочно что-нибудь!". И Украина сделала — вместо требуемого миллиарда выделила 350 млн.грн.
Для всех наших правительственных структур вопроса ВИЧ/СПИД не существует. Они считают, что они эту тему закрыли в стране, потому что есть Глобальный фонд, который решет все вопросы и за деньги которого уже полтора года закупаются все препараты для лечения почти 70 тысяч человек. Но с 2016 года Глобальный фонд уже сказал, что он просто так делать ничего не будет. Они заявили, что ждут от страны стратегии по противодействию эпидемии.
А ее нет?
Успеют написать?
Будем надеяться. Потому что в 2017 году Глобальный фонд уйдет из этой страны. И с того момента внешних денег на борьбу с ВИЧ-инфекцией у Украины не будет. То есть, или сейчас государство очень быстро начинает что-то делать, или с 2017 года те риски, о которых мы сегодня говорим, покажутся хорошей практикой. Это реальность. Я не усугубляю.
Возвращаемся к Славянску. Что было в СПИД-центре?
По какой-то причине туда поставили тест-системы вирусной нагрузки более чем на 3 млн.грн. Это была закупка для шести регионов Украины — Запорожья, Ровно, Одессы, Полтавы, Херсона и Киева — которая была поставлена на хранение в Славянск. В больнице, где это все хранилось, то ли не соблюдали режим содержания, то ли еще что-то. В общем, они все эти реактивы, которые должны храниться в холоде, разослали по регионам "Новой почтой", как обычные посылки. Все эти препараты испортились и их не пустили в использование. Во всех городах, кроме Киева. Потому что в Киев поставлялись реагенты, которые несильно восприимчивы к температуре хранения.
То есть, препараты, жизненно необходимые для страны, на которые потратили 3 млн.грн. из бюджета, просто пропали. Мы подали через партнеров заявление в Генпрокуратуру, она это дело передала в МВД, чтобы правоохранители начали с ним разбираться.
Сейчас вот наши партнеры из Центра противодействия коррупции подали в суд даже на ГПУ за отказ возбуждать дело.
Эта история очень похожа на ситуацию с "Вектор-фарма", которая должна была закупить в Индии препараты для ВИЧ-инфицированных на 52 млн.грн из бюджета, а потом кинула на эти 52 миллиона и государство, и ВИЧ-инфицированных. Мы эти препараты выкупили за деньги Глобального фонда.
Вы уже не единожды использовали слово эпидемия. В Украине уже действительно эпидемия ВИЧ/СПИД?
Что такое эпидемия ВИЧ-инфекции — нужно спросить у африканских стран. В которых, кстати, тенденция на повышение количества ВИЧ-инфицированных уже сведена к нулю. В отличие от нас. Туберкулез и ВИЧ/СПИД — это индикатор состояния всей социальной сферы в стране.
В Украине есть 230 тысяч человек инфицированных. Довольно таки много. Это только те, кто выявлен.
Выявлены не все?
Конечно. Как минимум, одна треть знает о своем статусе. Более полмиллиона ВИЧ-инфицированных у нас в стране есть. Сейчас есть хорошая концепция десятилетия UNAIDS, которая называется "90-90-90". Это означает, что к 2020 году нужно добиться 90% выявленных людей, 90% из которых будут поставлены на терапию, у 90% из которых не будет обнаружена вирусная нагрузка. Это будет победа над распространением ВИЧ-инфекции. Потому что все, что мы сейчас делаем, не влияет на уменьшение распространения ВИЧ-инфекции. У нас с каждым годом есть прирост, есть новые случаи ВИЧ-инфицированных. Сейчас, вот с этой миграцией из Донецкой области, их будет еще больше. Просто сейчас это особо не тестируют.
Совсем?
Хорошо работа ведется с группами риска. Есть одноразовые тест-системы на наличие ВИЧ-инфекции, которые используют и в колониях, и при работе с потребителями инъекционных наркотиков, работниками коммерческого секса, мужчинами, которые практикуют секс с мужчинами. Но это все тоже делается за деньги Глобального фонда, а не правительственными организациями.
При этом, как показывает статистика, в нашей стране уже несколько лет ВИЧ-инфекция преимущественно передается в кругу представителей среднего класса при обычных половых контактах. Около 57% все передач ВИЧ-инфекции – незащищенный секс. Это говорит о том, что люди не особо предохраняются и не проходят тестирование на ВИЧ.
Вернемся еще к Донецкой и Луганской областям. Украинские военнослужащие, которые находятся в зоне проведения АТО – это новая целевая группа распространения ВИЧ?
Конечно. Они на войне. Они вне семьи. Они там, где процветает коммерческий секс. Предохраняются ли они — большой вопрос. Напоминаю: Донецкая область на карте Украины всегда была не просто красным, а багровым пятном при обозначении распространения ВИЧ/СПИД.
И что делать?
Предохраняться. До людей нужно донести, что они должны предохраняться и тестироваться на ВИЧ хотя бы раз в год.
А в масштабах государства?
Для начала — реанимировать координационные механизмы. В первую очередь — в Донецкой и Луганской областях. Это зона, где идет бешеная миграция ВИЧ-инфицированных людей. В этих районах должны от зубов отскакивать и постановка на учет, и постановка на лечение, а там только препятствия для этого создают. Получается, что ВИЧ-инфицированный человек оттуда едет дальше заражать других. Человек, принимающий лечение, не опасен в контексте ВИЧ-инфицирования, он работоспособен, платит налоги и способен создавать здоровый генофонд нации, потому что рожает здоровых детей и никого не инфицирует.
Какие-то минимальные средства необходимо направить на то, чтобы содержать эти координационные механизмы и на то, чтобы объяснять людям, как и зачем принимать лечение, как идти к врачу, что сдавать. ВИЧ-инфекция — это проблема, на которую нужно обращать внимание. Нужно признать, что она есть и что она сама по себе никуда не денется. А сейчас ситуация у нас гораздо хуже, чем была два года назад. И в контексте координации, и в контексте инфицирования, и в контексте лечения.
Представители государства как-то комментируют перспективу ухода Глобального фонда из Украины?
Министерство здравоохранения на многие наши письма вообще не отвечает. Но уже есть положительная тенденция в том, что хотя бы закупки переходят к международным организациям. Это уберет посредников и удешевит лекарства, что позволит большему количеству людей получить доступ к лечению. Но вот год уже пытаются передать международные закупки, чему очень сильно сопротивляются те, кто хорошо на таких закупках прикормился. Они не понимают, зачем что-то менять.
Читайте также: