Сообщили второй смерти коронавируса количество

ПЯТЬ ФАКТОВ, РАЗОБЛАЧАЮЩИХ ПАНДЕМИЮ SARS-CoV-2

Что же выяснил автор нашумевшей публикации? Вот основные тезисы статьи:

- Равенство между коэффициентами смертности вовсе не означает, что коронавирус за время эпидемии убивает столько же людей, сколько все другие заболевания за год, - поясняет Пестов. - Это разные вероятности. Равенство между коэффициентами означает, что вероятность умереть от коронавируса эквивалентна вероятности не прожить ещё один год. Другими словами, опасность новой инфекции равна опасности повседневной жизни на протяжении года.

4. Также автор критикует нынешний подход большинства стран мира, которые вводят карантин, чтобы избежать резкого всплеска заболеваемости COVID-19.

- Все призывают сглаживать кривую заболеваемости дабы равномерно распределить нагрузку на систему здравоохранения. Однако жёсткие меры подавления и бдительный надзор за каждым кашлянувшим также перегружают эту систему, - считает аналитик.

5. Наконец, автор приводит самые убедительные и наглядные, на его взгляд, доказательства, что ситуация в Италии отнюдь не свидетельствует о повышенной опасности коронавируса в сравнении с обычным сезонным гриппом. Напомним, многие СМИ описывают нехватку мест в моргах, захлебывающиеся от потока тяжелых больных госпитали и катастрофический дефицит мест в реанимациях.

В ответ Илья Пестов предлагает посмотреть на график смертности итальянцев во время эпидемии гриппа зимой 2016 года.

- Глядя на изображение, мы отчётливо видим, что новое пиковое значение находится на одном и том же уровне с эпидемией гриппа зимой 2016 года, - подчеркивает автор. - Поэтому можно сколько угодно цитировать слова мэра Бергамо о числе погибших в его маленьком городе непонятно из-за чего, но факт остаётся фактом — в начале 2020 года в Италии погибло не больше людей, чем в начале 2017 года.

Словом, страны ринулись спасать население от псевдо-бубонной чумы современности, поставив под угрозу всю систему здравоохранения, считает Илья Пестов. Однако сегодня нет никаких убедительных доказательств того, что новая болячка значительно опаснее гриппа, утверждает автор статьи.

Факты, обнаруженные Пестовым, мы показали ряду экспертов, которые так же внимательно следят за ходом развития вспышки COVID-19 в разных странах мира и за эффективностью мер противодействия инфекции.

О ЧЕМ ГОВОРЯТ ЦИФРЫ НА ГРАФИКЕ

ЧТО ЖЕ ПРОИСХОДИТ В ИТАЛИИ

- Илья приводит график средних уровней смертности в 2016 - 2020 гг. в 19 городах Италии и делает вывод, что потери 2020 года не превышают уровней обычных сезонных заболеваний (график 3), - продолжает Дарья Халтурина. - График вполне интересный, на нем видна сезонность смертности в городах Италии, и особо опасная эпидемия ОРВИ (скорее всего гриппа) в 2016 г. Однако обратите внимание: кривая смертности 2020 года ведет себя аномально. Вместо падения смертности с февраля, характерного для 2016 г. и других прошлых лет, наблюдается ее резкий рост в последние 2 недели марта.

Смотрим дальше. В следующем после цитируемого Ильей выпуске демографического бюллетеня приведены графики смертности отдельно на Севере и других областях Италии (график 4). На пораженном эпидемией коронавируса Севере смертность выросла радикально, практически в 2 раза. В то время как до центра эпидемия дойти не успела, будучи остановлена карантинными мерами. В особо пораженных городах Италии смертность выросла в среднем в 6 раз!

- Пример Италии наглядно показывает, что будет с уровнем смертности без достаточного карантина, - говорит демограф Дарья Халтурина. - При анализе эффектов инфекционных заболеваний необходимо уметь экстраполировать кривые заражений и смертей на будущее. Известно, что они растут в экспоненциально, примерно как размножаются кролики. Есть все основания полагать, что смертность в Италии в гипотетической ситуации без карантина продолжила бы свой разбег, а эпидемия расширилась бы географически.

РЕАЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ ГИБЕЛИ: ОТ ВИРУСА ИЛИ ОТ ОСТАНОВКИ СЕРДЦА?

- Вообще, для оценки причин смертности я бы предложил использовать простой тест: если бы не COVID - умер бы находящийся в реанимации человек? Если нет, то его убил коронавирус, вызвавший несовместимые с жизнью осложнения, - подчеркивает Юрий Дейгин .

В ТЕМУ

А как же грипп?

Медицинские эксперты поясняют: есть как минимум четыре факта, подтверждающие не сопоставимо более высокую опасность COVID-19 по сравнению с сезонным гриппом.

1. Заразность.

Для гриппа инкубационный период составляет от 1 до 4 дней (чаще 3). Пик периода вирусовыделения - 3 дня.

Для COVID-19 инкубационный период от 2 до 14 дней (чаще всего 5 - 6), период вирусовыделения 8 - 20 дней после выздоровления.

! Итого: в среднем грипп заразен в 5 раз меньше по времени, обнаруживается в 2 раза быстрее и почти не представляет опасности после лечения.

2. Лечение.

100% лечения от гриппа не существует, но есть специфичное и симптоматическое лечение, которое может помочь в сложных случаях. Препаратов с доказанной эффективностью против COVID-19 нет.

3. Летальность.

По самым скромным подсчетам летальность от COVID составляет 1, 5 — 1,7% заболевших. У сезонного гриппа этот показатель 0,1%. То есть от коронавируса люди умирают как минимум в 15 раз чаще, чем от гриппа.

4. Прививка.

От гриппа есть эффективные вакцины, которые доступным всему населению. Вакцина от коронавируса может поступить в широкой доступ по оценкам экспертом в лучшем случае через год — полтора.

КСТАТИ

Госпитализация может понадобиться каждому пятому

- Когда люди уверены, что 80% заразившихся легко перенесут COVID-19, они почему-то забывают про обратную сторону медали, - говорит иммунолог, эксперт по международному здравоохранению, кандидат медицинских наук Николай Крючков. - На сегодня данные разных стран мира показывают: госпитализируют от 15 до 35% пациентов с COVID-19. Задумайтесь: в больнице может оказаться каждый пятый заразившийся. Более того, если у человека есть факторы риска, то угроза летального исхода для него, к сожалению, растет, даже если он не достиг почтенного возраста. Скажем, по результатам эпидемиологических исследований в России гипертоническая болезнь, в том числе недиагностированная, есть у каждого второго человека в возрасте от 25 до 65 лет (при использовании европейских критериев диагностики). Риск умереть от COVID-19 для гипертоников примерно на 6% выше, чем для общей популяции. Задумайтесь и будьте осторожны. Соблюдайте меры самоизоляции и гигиены.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Елена Малышева: Препараты от СПИДа против коронавируса оказались неэффективны. Но найдено 4 суперэффективных препарата

— Согласно данным ВОЗ, Россия входит в число проблемных стран по туберкулезу. Пишут, что болезнь все хуже поддается лечению и выздоравливают лишь 2\3 пациентов. Значит ли это, что туберкулез все же остается более серьезным и социально значимым заболеванием, чем коронавирус?

— Говорить, что туберкулез, оспа, тиф или малярия более опасны и смертельны, чем коронавирус, — порочная практика.

Туберкулез в России до сих пор сильно распространен, в основном среди малоимущих граждан и, конечно, в тюрьмах. Для основной части населения он не является реальной проблемой.

Коронавирус же ударяет по всем. Да, умирают в первую очередь пожилые и люди с хроническими болезнями, но они попадают в больницы, в палаты реанимации и в итоге другие пациенты не могут получить необходимое лечение. В этом главная опасность коронавируса — он разрушает системы здравоохранения.

— Поставлена на поток диагностика туберкулеза — манту у детей, диаскин-тесты, флюорография. Она входит в диспансеризацию и является обязательной при приеме на некоторые виды работ. Возможно, поэтому туберкулез нас больше не пугает?

Плюс, смерти и госпитализации от туберкулеза растянуты во времени и не дают одномоментной перегрузки. Как большинство паразитов, которые с нами давно, не убивают своих хозяев, так и туберкулез ослабляет, но не уничтожает системы здравоохранения.

Кроме того, мы привыкли к нему и отчасти поэтому он нас не пугает. В Европе, где туберкулеза гораздо меньше — настолько, что во многих странах от него даже не прививают — возвращение этой болезни вызовет шок.

Коронавирус — новая напасть, у человечества пока нет к нему иммунитета, поэтому он стремительно распространяется. В результате системы здравоохранения буквально захлебываются: мы увидели это сначала в Китае (хотя они в итоге быстро справились, благодаря беспрецедентным мерам), теперь видим в Италии, где врачи, в буквальном смысле, выбирают, кого из тяжелых подключать к аппарату ИВЛ, потому что их не хватает. Следующие на очереди, видимо, Соединенные Штаты, где запустили начало эпидемии.

Число зараженных растет слишком быстро

— Еще одна причина, по которой опасения от статистики по туберкулезу отошли на второй план — прививки. Вакцины от коронавируса еще нет. Значит ли это, что при появлении вакцины от COVID-19 и паника спадет, и заболеваемость\смертность снизится?

Кроме того, не исключено, что вакцина и не понадобится. Замедление эпидемии — вопрос не только вакцины, но еще и времени. Даже при карантине довольно много народу познакомится с этим вирусом, переболеет и получит иммунитет. Когда у значительного процента людей в популяции будет иммунитет к коронавирусу, хотя бы частичный, то его стремительное распространение замедлится.

Именно так обстоят дела со всеми респираторными заболеваниями — они постоянно циркулируют среди нас, но не вызывают таких страшных эпидемий. Потому что у большинства людей есть иммунитет — полный, если человек только что переболел, или частичный, который остался с прошлых сезонов заболеваний с похожими вирусами.

— Так, может, и опасаться тогда так не стоит?

— Все, сказанное выше, не означает, что вакцину создавать не нужно. У SARS-CoV-2 довольно высокая смертность — на уровне 1–2%. Да, он не убьет нас всех, но если заразится миллиард человек, то умрут, причем быстро, двадцать миллионов — это недопустимые потери для современного гуманистического общества. А для стойкого коллективного иммунитета как раз нужно, чтобы заразилось много людей.

Понятно, что от туберкулеза, малярии, рака и других болезней суммарно умирает больше. Но 2 миллиона смертей одновременно и десятки миллионов людей в больницах — это шок как для общества, так и для систем здравоохранения.

Цифры новых зараженных и умерших растут как счет на баскетбольном матче — только что ничего не было, и вдруг уже трехзначные числа. Если бы вирус распространялся медленнее, такой паники не было бы.

Нельзя сравнивать коронавирус с Эболой или инфарктом

— Если обратиться к другим опасным заболеваниям, у нас есть смертность от гепатитов, особенно от гепатита С. Почему гепатиты не вызывают такой паники?

— Потому что это гепатит — медленный убийца. До момента, когда у человека печень откажет окончательно, проходят годы. Но люди не могут постоянно находиться в состоянии тревоги — так устроен наш мозг. Мы быстро реагируем на сиюминутные, краткосрочные, эмоционально окрашенные события, но если их же растянуть по времени — привыкнем и приспособимся к этим новым условиям окружающей среды. С точки зрения эволюции это правильно.

Кроме того, очень многие не расценивают риск заразиться тем же гепатитом С как угрозу для себя лично: те же самые люди, что сейчас страшно боятся коронавируса, не используют презервативы при случайных половых контактах.

— Какие еще заболевания несравнимо опаснее коронавируса? Лихорадка Эбола, вирус Зика, малярия, лихорадка Денге, желтая лихорадка? Мы немного забыли о них, потому что они в основном сосредоточены в странах Африки и Юго-Восточной Азии?

— Напрямую сравнивать, какие заболевания опаснее, нельзя. Ваши шансы умереть, если вы заразитесь лихорадкой Эбола, в сотни раз больше, чем при заражении коронавирусом. Вопрос в том, что это разные опасности, их нельзя объединять одним термином, потому что опасность складывается из целого ряда факторов.

Если бы лихорадка Эбола передавалась так же, как COVID-19, мы бы давно вымерли. Но заразиться Эболой можно только при тесном контакте с кровью, калом или рвотой. Грубо говоря, это возможно, когда больной уже не бегает по улицам, а лежит смирно и истекает кровью. Поэтому в современном западном обществе шанс подцепить Эболу минимален — в отличие от некоторых стран Африки, где, например, принято обязательно целовать покойных (хотя в тех странах, где вспышки лихорадки Эбола происходят регулярно, с ним научились хорошо справляться). Поэтому сравнения бессмысленны. Если вы лично заболели лихорадкой Эбола, то для вас вирус очень опасен, а для общества в целом — нет.

А вот малярия по-прежнему является очень большой проблемой. Но да, так как она сосредоточена в беднейших странах Африки и Юго-Восточной Азии, остальная часть мира не очень беспокоится на этот счет. Так что опасность нужно оценивать по всем составляющим — демографическим, геополитическим, медицинским, по нашим навыкам контролировать инфекцию и так далее.

— Какие еще существуют смертельные вирусы, от которых до сих пор не найдено лекарств?

— Уже упомянутый вирус Эбола, его родственник вирус Марбург. Радикального лекарства от ВИЧ нет, хотя антивирусная терапия и позволяет носителям полноценно жить с ним столько же, сколько здоровым людям. По-прежнему неизлечимы бешенство и энцефалит. Если вас укусило бешеное животное и вам не успели вколоть антирабическую вакцину, шансы выздороветь равны нулю.

Если невакцинированного от энцефалита человека укусил зараженный клещ, ему нужно экстренно сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина. Но даже в этом случае болезнь может развиться, и не всякий организм справится с ней. Однако вероятность, что вы заболеете даже без инъекции иммуноглобулинов (это называется серопрофилактика) далека от 100%, поэтому очень многие жители эндемичных по энцефалиту районов не прививаются, хотя регулярно ходят в лес.

— Главными причинами смерти людей по-прежнему являются сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты, инсульты) и онкология. Но и страх этих болезней словно отодвинулся на второй план…

— Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила.

Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может.

— Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях?

— Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли.

Будут еще эпидемии — более опасные

— Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе.

— Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости.

А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты.

Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса.

— Что позволит нам в будущем держать эпидситуацию под контролем? Отслеживание мутаций коронавируса и вакцинация? Естественная иммунизация населения?

— Все вместе. Нет какого-то одного решения, которое поможет контролировать коронавирус. Мы на самом деле впервые столкнулись с такой ситуацией: раньше карантины были гораздо эффективнее, потому что мир был не такой доступный для перемещений, не такой взаимопроникающий. И на примере этой эпидемии мы будем учиться, что и как делать в следующий раз.

Пока правительства всех затронутых стран по-прежнему полагаются, главным образом, на ограничительные меры. Но изначально почти все ограничиваются мягким карантином. И скоро мы увидим, работает ли такой карантин или надо сразу начинать с жестких мер. Или, наоборот, выбрать стратегию, при которой большинство людей должны переболеть, а изолировать нужно только группы риска.

Фактически, мы участвуем в эксперименте в масштабах всей планеты, потому что столкнулись с эпидемией в совершенно новых для нас условиях. В течение года-двух мы узнаем, к чему этот эксперимент приведет. Со следующими эпидемиями, которые безусловно, еще будут, я думаю, мы справимся намного быстрее, отработав на нынешней самый эффективный план действий.

Но, к сожалению, в этот раз будет тяжело и многие умрут. Тут ничего не поделаешь.

— И все же насколько оправданы жесткие карантины? Ведь это гибель для мировой экономики.

— Правильного ответа мы пока не знаем. У нас есть только математические модели. Один специалист утверждает: моя модель предсказывает, что наиболее эффективен карантин. А другой говорит: у меня другие параметры модели, гораздо эффективнее всем перезаражаться, стерпеть смерти стариков или изолировать их. И проблема, что никто не способен адекватно и точно оценить эти модели. Они все вероятностные и может так получиться, что мы неправильно оценим, какая из них правильная.

Люди, которые принимают решения на уровне правительств, тоже не могут этого оценить. Они не биоинформатики, не эпидемиологи и вынуждены принимать решения в условиях радикальной нехватки информации.

— Каждый год случаются сезонные эпидемии гриппа, от которых умирают или становятся инвалидами какое-то количество людей. Если коронавирус будет распространяться также, как и грипп, смертность от него будет выше? Но ведь и гриппом болеют далеко не все люди даже в сезоны эпидемий.

— В чем вы видите причину информационной войны в соцсетях? Почему одни горячо паникуют, другие не менее горячо протестуют против угрозы в виде коронавируса?

— Людям нужны эмоции, наш мозг так устроен: скука для него хуже эмоций, даже негативных. А коронавирус постоянно подкидывает новые поводы для эмоций, люди волнуются, представляют, что следующими могут быть они.

Ругаясь в соцсетях, мы как бы пытаемся взять ситуацию под контроль. Это еще одно свойство человеческой натуры — нам нужно все контролировать. Но в нынешней ситуации ничего контролировать не получается.

Единственное, что люди могут сделать — это самоизоляция и соблюдение мер гигиены. Причем даже эти действия не обнуляют шансы заразиться. И эта ситуация очень нервирует, тем более, что конца ей в обозримом будущем не видно. Люди пытаются найти опору — и именно поэтому так агрессивно защищают ту позицию, которая кажется им правильной.

Беседовала Алена Корк

Эпидемиолог из ВОЗ раскрыл тайны COVID-19

26.03.2020 в 16:29, просмотров: 35386

Скорость заражения коронавирусом COVID-19 и летальность среди больных бьют трагические рекорды. Мы все будто бы оказались внутри фантастического фильма про Апокалипсис. Кто мог быть его "режиссером", сядет ли вся планета на карантин, когда найдут лекарство от вируса - нам рассказал эпидемиолог Олег Стороженко.

— Корона-мэн, — усмехается Стороженко. — Тогда все было серьезно, но не как сейчас. Коронавирус проник практически во все уголки планеты.

— Конспирологические теории, которые активно обсуждают в СМИ, в соцсетях, под собой имеют мало оснований. Но абсолютно точно известно только одно: коронавирус COVID-19 перешел на человека от животного. Мы имеем массу примеров зоонозов, в том числе птичий грипп (перешел от птиц), Эбола (от летучих мышей).

В случае с коронавирусом COVID-19 пока точно даже животное не установлено. Рынок в китайском Ухане (откуда пошло распространение) — место, где в клетках содержались и кролики, и собаки, и свиньи, и те же самые летучие мыши. Вирус циркулировал от одних видов животных к другим, при этом мутируя.

— Кстати, про способ передачи. Сейчас активно обсуждается версия, что вирус не погиб после приготовления пищи. То есть COVID-19 не боится высоких температур?

— Я склоняюсь к мысли, что животное употребили сырым или плохо проваренным.

Ученые знали давно о существовании семейства коронавирусов. Некоторые разновидности не диагностировали, и они протекали в виде обычного ОРВИ. Но в случае с COVID-19 все по-особому. Он абсолютно новый, и мало что до сих пор нам, ученым, о нем известно.

Взять хотя бы симптоматику. Некоторые врачи заявляют, что при нем не бывает насморка, только кашель. Это не так. COVID-19 может проявляться по-разному. В некоторых странах он протекает с насморком, в некоторых — без. Он меняется от страны к стране и с течением времени.

— То есть мутирует и становится со временем более опасным?

— Наоборот. Новые штаммы COVID-19 человек переносит легче. Самый опасный момент был, когда вирус передался от животного к человеку. Иммунная система человека не встречалась с ним прежде. Организм не знал, как реагировать. А потом он начал адаптироваться. Сам COVID-19 со временем ослабляется, и протекание заболевания облегчается.

— То есть пройдет год-полтора, и люди станут переносить COVID-19 как обычный насморк?

— К сожалению, нет. Легкая форма коронавируса — это не насморк. Болезнь протекает как обычный сезонный грипп. В случае с коронавирусом около 15% заболевших нуждаются в госпитализации, и примерно 5% могут оказаться в тяжелом состоянии, при котором требуется поддержка жизнедеятельности, в том числе искусственная вентиляция легких.

— Почему умирают именно пожилые? Иммунная система младенцев незрелая, но они, как говорят медики, переносят болезнь довольно легко. И как тут не вспомнить конспирологическую теорию про то, что COVID-19 был создан, чтобы сократить население за счет пожилых (пенсионеров становится все больше, они не производят ресурсы, чаще пользуются медстраховками и т.д.). Неужели это может быть страшной правдой?

— Блестящая теория, звучит хорошо. Но те, кто создавал вирус (согласно теории заговора) в секретных подземных лабораториях, свою работу, выходит, сделали плохо. Потому что не все пожилые умирают. Вообще погибает очень небольшая доля заболевших.

Действительно дети до 9 лет хорошо переносят болезнь. Иммунная система младенцев не такая несовершенная, как мы думаем. Тем более если они на грудном вскармливании. С точки зрения физиологии механизм проникновения в клетки и воздействия на них в детском и старческом возрасте отличается. Этот вирус прикрепляется к уже существующим заболеваниям. Дети в итоге более защищены, чем пожилые.

— В октябре прошлого года в Нью-Йорке состоялись пандемические учения под названием Event201, где обсуждался сценарий вспышки нового типа коронавируса, которое вызывает осложнение в виде атипичной пневмонии. И там говорилось, что заболеет до 90 процентов населения планеты, умрет 65 миллионов человек.

Организаторами учения Event201 выступили Центр по безопасности здоровья университета Джонса Хопкинса, Всемирный экономический форум и Фонд Билла Гейтса.

— Вообще после вспышки Эболы многие университеты всерьез занялись темой прогнозирования эпидемии. Это не гадания на хрустальном шаре, а прогноз на основании статистики и отслеживания динамики. И в некоторых случаях это работает.

Давно обсуждались разные сценарии — при какой эпидемии мировая экономика встала бы. Была масса совещаний, конференций на эту тему. И ученые пришли к выводу: чтобы человечество приостановило рост, не нужен вирус-суперубийца. Достаточно вируса с высокой контагиозностью (заразностью) и летальностью не выше 5 процентов, от которого нет вакцины и лекарства. Этого будет достаточно, чтобы оказать негативное влияние на глобальную экономику.

Коронавирусом может заразиться 60 процентов населения, если вообще ничего не делать, никаких мер вообще не принимать.

— И умрет 65 миллионов?

— Это в случае, если мы все закроем лицо руками и будем просто рыдать, а не действовать. И если врачи на работу перестанут ходить. Сейчас популярно говорить, что смертность достигнет 4 процентов. Но здесь очень важна терминология. Есть два понятия: смертность и летальность. Летальность — это количество смертей от данной болезни среди заразившихся ей. А смертность — количество смертей от коронавируса на долю населения (допустим на 100 тыс. человек).

Сравнивать данные смертности и летальности некорректно. Разные страны считают по-разному. Южная Корея, Италия, Германия тестируют на коронавирус всех, у кого появилось недомогание. Северные страны Европы, такие как Дания, тестируют только людей, которые попали в больницы с тяжелой формой пневмонии. В итоге летальность от коронавируса среди итальянцев, которые всех тестируют, и датчан, которые тестируют только тяжелых, сильно отличается.

Пока мы видим: повода для паники нет. Есть повод собраться с силами, чтобы предотвратить.

Вируса нет пока только в Антарктиде

— Почему вообще вирус получил распространение?

— Просто путешествуем много. По туристическим потокам можно отследить, в какие страны и когда пришел вирус. В Россию он попал из Европы.

— Есть страны, в которых не зарегистрированы случаи заражения?

— Есть, они очень закрытые. Например, Туркменистан. Но это не значит, что он туда не может проникнуть.

— Правда, что в теплых странах вирус не так выживает и потому лучше отсидеться на Бали, Мальдивах и Канарах.

— Идея красивая, но с точки зрения распространения вируса — это глупость. Вирус прекрасно чувствовал себя в Сингапуре, на Филиппинах, во многих странах Африки. То, что некоторые теплые страны докладывают меньше случаев, скорее всего, связано с недостатком системы здравоохранения.

— Тогда, может, наоборот, нужно прятаться на Крайнем Севере?

— Тоже бесполезно. В Гренландии два случая официально зарегистрировано. Единственный материк, куда не проник коронавирус, — Антарктида. Но как только туда все ринутся, то он там и появится. Пока не видим закономерностей и тенденции.

— Какие страны в самом сложном положении?

— По-прежнему самая тяжелая ситуация в Италии. У них в один момент появилось много пациентов с коронавирусом и недостаточное количество коек. Это не про больничную кровать, а про всю инфраструктуру, которая ее обслуживает.

— Но количество коек и врачей вряд ли остановит вирус.

— Здесь нужны всего лишь гигиенические меры и изоляция, о чем все знают. Те годы, которые прошли между вспышкой Эболы и нынешней пандемией, потрачены не зря. В полуторамиллиардном Китае за несколько месяцев смогли остановить эпидемию именно благодаря этому (о чем опять-таки все знают).

— Глава вашей организации Тедрос Аданом Гебрейесус назвал недостаточными меры по самоизоляции населения для победы над коронавирусом. Как прокомментируете его слова?

— Это позиция всего ВОЗ. Мало просто изолировать. Нужно активно тестировать людей, причем не только тех, кто уже обратился с признаками болезни. Следует отслеживать все цепочки контактов заболевших. Иначе будет мало эффекта.

Но есть другая проблема. Режим ограничений не должен мешать работе специалистов-медиков. Он оправдан для туристов, бизнесменов и т.д., но абсолютно точно должна быть изменена политика, когда мы говорим об оказании медицинской помощи одной страны другой.

— А разве есть препятствия?

— Еще какие. Мы (ВОЗ) не можем отправить технику, врачей в пострадавшие регионы. Их не пускают на границах. Или вот случай в одной из стран. Уникальный специалист туда попал, но уже месяц не может оттуда вылететь — нет рейсов. Мы бы его использовали в других странах, но увы.

— Как оцениваете ситуацию в России? Ваша статистка по коронавирусу в РФ отличается от официальной Минздрава?

— Наш основной партнер во всех странах — Минздрав. Мы получаем данные только через официальные каналы. Так что цифры одни и те же. Прогноз по России будет зависеть от того комплекса мер, который страна предпримет.

— Все-таки правда, что появилась вакцина, но ее скрывают (про это сейчас много говорят)?

— Вакцины пока нет. Китай ее не создал (наверняка вы на это намекали). Но надо сказать, что если в феврале гендиректор ВОЗ говорил, что работы по созданию вакцины займут полтора года, то те усилия, что были приложены с того времени, позволили уже сократить срок до года. Возможно, все произойдет еще быстрее. Но надо понимать, что никак не обойтись без клинических испытаний.

— Некоторые СМИ заявили, что в Дании будут прививать население принудительно. Разве это не нарушение прав человека? Или в условиях пандемии можно все?

— ВОЗ не рекомендует ничего делать принудительно. Думаю, про Данию это фейковая новость. Но некоторые страны на фоне антипрививочных кампаний сейчас активно вводят ограничения для тех, кто не следует календарю прививок. Этим мерам есть обоснования. В прошлом году по всей Европе бушевала эпидемия кори именно из-за того, что родители перестали прививать своих детей. Сейчас в ряде европейских стран без прививки от кори ребенка не берут в детский сад.

— Если говорить про тех, кто уже заболел коронавирусом, действительно ли лечиться чем бы то ни было не имеет смысла?

— Специфического лекарства нет, потому что вирус новый. Но это проблема вообще любых вирусов. Антивирусные препараты трудно и долго создаются.

Взять ВИЧ — у ученых ушло длительное время, чтобы изобрести лекарство, работы не приостанавливаются больше 40 лет. То же самое с новым коронавирусом. Нужны противовирусные препараты совершенно нового типа.

— Почему врачи не говорят, что нужно поднимать людям иммунитет? Ведь это является одной из мер профилактики!

— Это не заговор, если вы на это намекаете. Во-первых, сама концепция поднятия иммунитета, которая так популярна в народе, имеет очень низкую доказательную базу. Нет прямых доказательств, что занятия спортом и прием витаминов снижают риск заболеть вирусом. Но вообще ученым нужно 3–4 месяца, чтобы накопить больше данных о COVID-19.

А заниматься спортом всегда лучше, чем не заниматься. Надо только искать решения, поскольку спортзалы стали опасным местом (а где-то их вообще закрыли). Я, например, бегаю и катаюсь на велосипеде.

— Почему сразу не объявляли, что нельзя лечить коронавирус ибупрофеном, что это утяжеляет процесс болезни? В Италии плохая ситуация ведь в том числе из-за него.

— Ибупрофен относится к нестероидным противовоспалительным препаратам, потому его привыкли назначать при разного рода недомоганиях. Так врачи действовали и на этот раз. Да, есть информация, что ибупрофен утяжеляет течение коронавируса. Но насколько? Только ли он или за счет комбинации с другими препаратами? Мы пока собираем эту информацию.

— Те, кто переболел, повторно не могут заразиться? У них вырабатывается иммунитет?

— Да, такова официальная позиция, хотя были зарегистрированы единичные случаи повторного заражения. Мы пока не знаем, возможно, это были ВИЧ-инфицированные или люди после операции по трансплантации органов.

— Накал страстей зашкаливает. По шкале от 0 до 10 я бы оценил происходящее на 11–15 — в зависимости от страны. То есть шкалу порвало. Про коронавирус пишут и говорят все. Я бы хотел мотивировать людей перепроверять всю информацию.

— Нынешняя пандемия — повод наконец начать заботиться о себе. Мыть руки, например. И сохранять здравый смысл. Все это проверка людям на осознанность, на умение не поддаваться панике.

Запираться в чулане с выключенным светом, держа в руках ружье, — не выход. Маски не нужны. Они не защищают, а наоборот, увеличивают вероятность заражения. Сейчас некоторые носят маску, как новое пальто Гуччи, не снимая. Она становится грязной, из механизма защиты превращается в непонятно что.

Маску нужно носить только в двух случаях — если вы болеете и общаетесь при этом с кем-то или если ухаживаете за больным.

— Хорошая история для голливудского фильма. Но в реальной жизни все будет наоборот. Стены тюрьмы не станут препятствием проникновения. А в условиях большой скученности людей и ограниченности пространства вирус распространится очень быстро.

Помните историю с круизным кораблем, где все друг друга перезаражали? Так то роскошное судно, где отличная система вентиляции, чистейшие раковины и туалеты. А теперь представьте, что случится в тюрьме, которая заполнена людьми с низким иммунитетом (многие бывшие наркопотребители, ВИЧ-инфицированные), находящимися в чудовищном стрессе. Тюрьма не место, где нужно прятаться от коронавируса. И те страны, которые пришли к решению амнистировать людей, совершивших нетяжкие преступления, поступили верно с точки зрения эпидемиологии.