Кори (Cori). От древнеримских руин до наших дней

Кори

Кори (Cori) был основан далеко до появления на карте мира Рима. Археологические находки подтверждают, что уже в XIII-XII вв. до н.э. на месте современного города находилось поселение.

Но в настоящее время, несмотря на то, что Кори сохранил многочисленные памятники истории и значимые достопримечательности, он пребывает в неизвестности для широкого круга туристов, находясь под тенью близлежащих городов Лацио.
Кори расположен на юге от Рима в 70 км от столицы Италии.

Существует несколько версий возникновения Кори. Вергилий писал, что Кори был основан потомками Энея, прибывшими к берегам Лацио. Другая гипотеза рассказывает о Дардане, сыне Зевса и Электры, который заложил город.

С древних времен Кори делился на две части: Верхний Кори (Cori Monti) и Нижний Кори (Cori Valli). На вершине находится Акрополь или зона, которую занимали храмы, внизу располагалась Агора.

Кори

Кори входил в состав Латинской Лиги, и в битвах за независимость от Рима он был разрушен. Но смог найти компромисс и стал союзным городом.
В Кори чеканили собственные монеты, что говорит о значимости города.

Кори

В средние века Кори был разделен на три района: Порта Романа, Порта Синьина и Порта Нинфина, которые брали свои названия от направлений.

Исторический центр Кори всегда был обитаем, что наложило отпечаток на внешний вид города, образованный разными историческими слоями, начиная с древнеримского периода до наших дней.

Кори

Когда-то город окружала стена, которая защищала его от вражеских набегов. От нее сохранилась большая часть. Возводить стену начали в IV-III вв. до н.э., нижние слои сложены из огромных валунов без использования цемента, выше поднимают более новые участки.

Стена Кори

Сохранилось три башни, построенные в средние века.

Улицы, мощенные булыжниками, ведут к самой высокой точки Кори, расположенной на высоте 600 метров над у.м. Здесь руины древнеримского храма, увенчанные католической колокольней, смотрят на величественную панораму, растянувшуюся до Тирренского моря.

Храм Геркулеса

Сохранившиеся колонны принадлежат храму Геркулеса, хотя доподлинно неизвестно кому он посвящен. Обнаруженная археологами надпись сообщала, что Геркулесу, но позже ее признали фальшивой. Тем не менее, за храмом сохранилось такое название.
Религиозную постройку возводили в разные времена. То, что мы видим сейчас датируется I веком до н.э. Храм имеет четыре колонны на фасаде и по бокам, к главному входу вели тринадцать ступеней. Согласно римской традиции храмы возводили на подиуме, поднимая от земли, чтобы возвысить божества над простыми смертными.
В XIII веке на основании храма строили церковь, посвященную Святым Петру и Павлу, от которой до наших дней сохранилась лишь колокольня. В 1944 году Кори подвергся бомбардировкам, в ходе которых пострадали многие религиозные постройки. Дело в том, что союзники получили сведения о размещение немецкого штаба в Санта Маргарита, поэтому они бомбили все церкви в округе. Но на самом деле речь шла не о храме, а о зоне под названием Санта Маргарита. Во время воскресной службы снаряды обрушились на Кори. Сотни местных жителей были убиты и похоронены под обломками. Церковь Святых Петра и Павла разрушилась, но древнеримский храм сохранился.
В последующие годы провели реставрационные и исследовательские работы, в ходе которых обнаружили античный склад различных предметов, среди них были кубки, статуэтки, изображающие части тела и украшения. Когда храм заполнился дарами, построили специальное помещение, где провели ритуальное захоронения пожертвований. Сейчас все эти предметы хранятся в музее Кори.

От храма открывается панорамный вид на окрестности.

С холма улица бежит вниз, давая полюбоваться древними стенами и старыми домами, в которых до сих пор живут люди. Население Кори составляет 8 тысяч человек, и, несмотря на сложность географического рельефа, жизнь в городе бурлит.

Кори

Когда улица-лестница приводит в самый низ, поднимем голову и увидим статую Крылатой Победы, установленной после второй мировой войны в память о падших воинах.

Крылатая Победа

Чуть ниже уровня улицы расположена церковь Святой Оливы, построенная на руинах древнеримского храма, позже она приобрела черты, присущие Средневековью, а в третьей фазе постройки ощутила влияние эпохи Возрождения.

Церковь Святой Оливы

Неизвестно какому божеству был посвящен первый храм. Рядом с ним нашли гигантскую руку, принадлежавшую женской статуи, поэтому решили, что она была установлена в храме. Но это только предстоит установить археологам.
Позже церковь освятили в честь Святой Оливы.
В 1455 году Амброджо Массари решил привести в Кори монахов-августинцев, и рядом с храмом построили монастырь для вновь прибывшего ордена. Августинцы оставались на этих землях до середины XIX века, а затем покинули Кори. С тех пор праздник в честь Святой Оливы потерял свое значение. Сейчас в стенах обители размещается музей.
Церковь является действующей, но ее открывают по особым случаям. Чтобы посетить ее, надо взять ключ в баре, который расположен сверху.

Церковь Святой Оливы

Церковь Святой Оливы

Улица Кори

Спускаясь, улица приводит на очередную террасу, которые являются характерной особенностью Кори. По мнению археологов, здесь находился форум, но древнеримские постройки поглотил растущие кварталы.

Две сохранившиеся колонны принадлежали храму Диоскуров. Он был самым большим в городе. Сейчас его размеры стерты жилыми домами, улицей и садом. Найденные куски мраморной статуи легендарных близнецов хранятся в музее Кори. В то время, как обнаруженную здесь фигуру Минервы продали Риму, и сейчас она установлена на площади Капитолия.

Храм Диоскуров

На террасе, расположенной ниже, находится дорический колодец, который соединяется с огромной цистерной.

Дорический колодец

Дальше держим путь к входным воротам Нинфина, единственным которые сохранились до наших дней. Сразу за ними расположен подвесной мост I века до н.э., сейчас по нему проезжают машины.

Входные ворота Нинфина

В старой части города рядом с воротами Нинфина находится средневековая улица, покрытая портиками.

Улица, покрытая портиками

Чем заняться в Кори?

В окрестностях Кори производят вина (Cori DOC) и оливковое масло. Традиционными сортами зоны считаются неро буоно и беллоне.
Стоит посетить винодельческое хозяйство Cincinnato, в котором можно продегустировать и купить вина. Также на винодельне оборудован сельский отель, в котором вся мебель сделана из старых бочек.
Cincinnato
Via Stoza, 3
04010 Cori (LT)
[email protected]
www.cincinnato.it

Cincinnato

В последнее воскресенье июня и последнюю субботу июля в Кори проходит палио на лошадях, во время которого соревнуются три городских района.

Что попробовать в Кори?

Чамбеллине

Корь, еще недавно почти забытая детская болезнь, снова на слуху, и не где-то в отсталых странах, а в самой что ни на есть Европе. И это не какая-то новая, невиданная корь, а обычная, старая, давно известная врачам: инфекционное острое вирусное заболевание с контагиозностью (заразностью), приближающейся к 100%, что больше и чем у гриппа, и чем у оспы, грозящее больному целым букетом осложнений. Если коротко, то главная причина ее возвращения — беспрецедентный рост активности идейных противников вакцинации во всем мире.

Заболевание вызывается вирусом семейства парамиксовирусов и характеризуется лихорадкой, высокой температурой (до 41°C), воспалением слизистых оболочек полости рта и верхних дыхательных путей, конъюнктивитом и характерной сыпью на кожных покровах с общей интоксикацией организма.

Обычно корью болеют невакцинированные дети в возрасте от двух до пяти лет; значительно реже — взрослые, не переболевшие корью в детском возрасте или невакцинированные. После перенесенного заболевания развивается стойкий иммунитет, повторное заболевание корью человека без патологии иммунной системы сомнительно, хотя и такие случаи описаны. В странах, проводящих тотальную вакцинацию против кори, заболевание встречается в виде единичных случаев или мини-вспышек (5–15 человек).

Но в 2017 году из публикаций министерств здравоохранения европейских стран стало известно, что в Европе наблюдается эпидемический подъем заболеваемости корью. Случаи заболевания были выявлены в 14 европейских странах, а общее число пораженных составило более 40 тыс. человек.

20 августа 2018 года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) сообщила о рекордной заболеваемости в Европейском регионе: инфицированных за первые шесть месяцев 2018 года — более 41 тыс. человек, 37 случаев с летальным исходом. Это самый высокий показатель заболеваемости с 2010 года. В Греции, Грузии, Италии, России, Сербии, Франции и на Украине было зафиксировано более 30 тыс. случаев инфекции.

А за весь 2018 год в Европе, согласно данным ВОЗ, было зарегистрировано около 83 тыс. случаев кори. Из них более 54 тыс. случаев — на Украине, 16 со смертельным исходом. По сравнению с 2017 годом в 2018-м число случаев кори в Греции возросло в два раза, во Франции — в шесть раз.

В России заболеваемость корью в 2018 году составила 1,7 случая на 100 тыс. человек, то есть всего немногим больше 2,5 тыс. случаев (для сравнения: в довакцинальную эру, до 1970 года, заболеваемость составляла более 130 человек на 100 тыс. населения, или до 300 тыс. случаев кори в год).

В 2019 году ситуация в некоторых странах, к сожалению, только ухудшилась. На Украине с начала 2019 года до 5 марта уже зафиксировано 21 355 заболеваний корью, что приближается к половине общего числа случаев за 2018 год, восемь человек умерли. И это несмотря на начавшуюся массовую вакцинацию! Соседняя Белоруссия запросила противокоревую вакцину из России, получила 100 тыс. доз и уже начала так называемую догоняющую вакцинацию, для того чтобы привить ранее непривитых людей.

Для обеспечения иммунитета и предотвращения вспышек болезни рекомендуются две дозы вакцины (в возрасте 1 года и 6 лет), так как примерно у 15% вакцинированных детей после первой дозы иммунитет вырабатывается слабовато.

Эксперты ВОЗ отмечают, что причиной эпидемии кори стало резкое снижение уровня вакцинации, особенно в маргинальных группах населения Европы. Численность этих групп действительно заметно возросла в ЕС — с наплывом беженцев с Ближнего Востока, Африки и Азии, но существует еще одно важное обстоятельство, которое, к сожалению, набирает силу. Это предубеждение против вакцинации как таковой у вполне благополучных и даже образованных граждан стран, которые принято называть цивилизованными.

Такое предубеждение против вакцин родилось не на пустом месте и подпитывается как бюрократическим подходом органов здравоохранения к поголовной вакцинации населения (с использованием, по всей вероятности, просроченных или неправильно хранившихся вакцин), так и псевдонаучными трудами и лекциями антивакцинаторов.

Так было и с корью.

Вакцина против кори применяется самостоятельно или в комбинации с другими вакцинами, включая вакцины против паротита, краснухи и ветряной оспы: в составе комбинированных вакцин MMR и MMRV. Показано, что вакцина работает одинаково хорошо во всех лекарственных формах.

Более десяти лет его сенсационные результаты проверяли сотни исследователей в десятках стран. Его результаты не смогла воспроизвести ни одна лаборатория. И 28 января 2010 года комиссия Главного британского медицинского совета подтвердила, что более 30 пунктов обвинения в его адрес, включая 4 обвинения в нечестности и 12 обвинений в том, что он использовал в своих целях умственно неполноценных детей, справедливы, а его выводы — неверны.

В разных странах во второй половине XIX — начале XX века стали появляться данные санитарной статистики, и тут же врачи сделали вывод о четкой корреляции между заболеваемостью корью и плотностью населения. Наибольшая заболеваемость и смертность фиксировались в крупных городах с высокой плотностью населения, большим числом образовательных учреждений и детских приютов, наименьшая — в небольших городках и сельской местности.

Но только этим дело противников вакцин не ограничилось. Причины аутизма начали искать в других компонентах вакцин. Ниже рассмотрены другие идеи антивакцинаторов.

Мертиолят и аутизм

Соединения солей ртути в микрограммовых количествах как исключительно эффективные антигрибковые и антибактериальные препараты столетиями применяются для дезинфекции и консервации биологически активных жидкостей. Добавляются они в очень малых количествах и в некоторые мультидозовые вакцины. Многочисленные научные публикации, в том числе последних лет, доказали, что в таких количествах соединения ртути безвредны и полностью выводятся из организма за три-четыре недели без всяких последствий. Никаких связей с применением этих вакцин и аутизмом, а также другими симптомами и заболеваниями не найдено.

Соединения ртути не так уж редки и в обычной жизни. Во-первых, в некоторых реках России и других стран встречаются соли ртути. Для нее определена предельно допустимая концентрация, которая в части горных рек превышена из-за чисто природных причин. В небольших количествах (до 0,2 мг/кг) соли ртути содержатся в следующих продуктах: рыба (особенно в скумбрии, тунце и меч-рыбе), другие морепродукты, орехи, какао-бобы и даже шоколад. И ведь никто себе не отказывает в этих продуктах! В дозе вакцины содержится всего-то от 8 до 50 мкг мертиолята, или 0,05 мг соли ртути максимум, то есть столько же, сколько в 250 г рыбы. Вывод: все дело в количестве и в конкретном соединении ртути; некоторые из них действительно опасны, а другие в применяемых количествах безвредны.

Главные пути передачи этой инфекции — воздушно-капельный и близкоконтактный. Больным человеком частицы вируса выделяются во внешнюю среду в большом количестве со слизью во время кашля, чихания, сорбируются на предметах обихода, и другие люди могут получить эту инфекцию путем касания этих предметов руками, а потом — касания теми же руками своих слизистых оболочек или путем вдыхания вируссодержащего воздуха.

Окись алюминия и аутизм

Много подозрений было на возможную связь с разными болезнями вводимой с инактивированными вакцинными препаратами в качестве усилителя иммунитета окиси алюминия (Al2O3) или его малорастворимых солей. Поиски этих возможных вредных воздействий ведутся до сих пор. Кое-что нашли, но — у работников алюминиевых заводов: раздражение глаз или небольшие негативные последствия в случае нарушений техники безопасности на производстве (отсутствие респираторов или защитных очков). Также зафиксирована корреляция между частотой неврологических заболеваний в Папуа — Новой Гвинее и явным избытком солей алюминия в питьевой воде в этой стране, но речь там идет о весьма значительных концентрациях этих солей.

Алюминий — самый распространенный металл и третий по распространенности химический элемент в земной коре после кислорода и кремния, а его соли — важный компонент глин и вообще почв. После дополнительных исследований токсичности соединений алюминия ни одна страна мира не отменила использование окиси или фосфата алюминия в вакцинах.

Концентрации солей алюминия в водоемах России колеблются от 0,001 до 10 мг/л. В России норматив их содержания в воде хозяйственно-питьевого использования составляет 0,2 мг/л. А в одной дозе вакцины АКДС окиси алюминия содержится не более 50 мкг, или 0,05 мг. То есть в стакане питьевой воды его может быть столько же, сколько в дозе вакцины!

По некоторым биологическим исследованиям, поступление алюминия в организм человека было сочтено фактором в развитии болезни Альцгеймера, но эти исследования были позже раскритикованы и вывод о связи одного с другим опровергнут.

По результатам многолетнего применения известно, что вакцина безопасна, в том числе для пациентов с ВИЧ-инфекцией. Побочные реакции обычно слабо выражены и быстро проходят.

За мир без вакцин

Это удивительно, но тенденция отказываться от прививок развивается везде: и в США (где к концу марта случаев кори стало больше, чем за весь прошлый год), и в европейских странах, и на Украине, и в России. Люди верят слухам, пересказам каких-то сумасбродных случаев, разоблаченному фальсификатору Эндрю Уэйкфилду, израильскому гомеопату Александру Котоку и не верят всемирно известным ученым. Просто какая-то вакханалия безграмотности и нежелания изучать возникающие вопросы во всей их полноте!

Вот последняя новость из США: в номере журнала Science от 8 марта 2019 года опубликована заметка о заседании 27 февраля Комитета советников по практикам иммунизации США (ACIP USA), где приняли участие 15 экспертов и 165 интересующихся граждан, из которых впервые 80 мест забронировали противники вакцин. Их обилие, правда, не добавило аргументов в дискуссию, и процент вакцинированных в США по-прежнему один из самых высоких в мире. А рост сомнений граждан американские специалисты связывают с неуверенной позицией Дональда Трампа, президента США: он обещал создать специальную группу ученых по дополнительной проверке вакцин, но так ее и не создал. Между тем в тех же США стихийно идет формирование групп 15–18-летних подростков в социальных сетях, объединяющих их в стремлении вакцинироваться, несмотря на отрицательные позиции их родителей.

Из-за резкого роста заболеваний в Италии принят жесткий закон, запрещающий принимать в детские государственные учреждения не привитых против основных заболеваний детей. В Германии принят аналогичный закон. По этому же пути идут еще несколько европейских стран.

Разработка, проверка и внедрение вакцин в практику — величайшее достижение человечества. ВОЗ в ежегодных докладах оценивает вакцины как изобретение, которое в наибольшей степени увеличило продолжительность и качество жизни людей. Побочные реакции у вакцин есть, но они в тысячи и десятки тысяч раз меньше, чем у заболеваний, от которых они защищают. Они предотвращают десятки тысяч смертей и миллионы осложнений. Отказ от них — огромный риск, а принимать во внимание ничем не подтвержденные и по большей части выдуманные рассказы противников вакцинации — ошибка, которая может стоить жизни, в том числе детской.

Сергей Нетёсов, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии Новосибирского государственного университета

10.04.2020 в 12:53, просмотров: 65063

На фоне пандемии коронавируса схему советской медицины, которая отчасти применяется в современной России, известный врач, кандидат медицинских наук Павел Бранд сравнил с системой здравоохранения в других странах. Мы поговорили с ним о том, почему где-то смертность от COVID-19 очень высокая, а где-то с коронавирусом справляются неплохо. И о том, по какому сценарию идет сейчас эпидемия в России.

- Кто его знает, как надо было. Но в России вроде пока справляемся. Значит, все вовремя. Конечно, все еще впереди – пик эпидемии пока не пройден.

- Главной по коронавирусу у нас считается больница в Коммунарке. Сейчас заразился ее главный врач Денис Проценко.

- Он заразился не потому, что в лифте ездил. Он же еще и главный реаниматолог города. Он не сидел в кабинете, а ежедневно работал с больными и заразился в процессе своей работы. К сожалению, средства индивидуальной защиты не дают стопроцентной гарантии. Вы думаете, более 50-ти погибших итальянских врачей – они все были идиотами? Они заразились, работая в зоне риска, это, к сожалению, вполне обычная ситуация во время эпидемий. Так бывает.

- Первый пациент с коронавирусом прилетел в Москву из Италии. То есть эпидемия к нам пришла из Европы, а не из Китая?

- Это не первый зараженный, а первый выявленный. В 80% случаев течение болезни бессимптомное или напоминает легкое ОРВИ, поэтому проконтролировать всех зараженных крайне сложно. Думаю, из Китая мы тоже что-то получили.

В начале марта, когда всем все было уже понятно, я общался с людьми одного из регионов. Это не Дальний Восток. У них было повышенное количество вирусных пневмоний. Когда тесты появились, они начали обнаруживать случаи COVID-19.

Когда трупы валяются на улицах – то, что условно сейчас происходит в Нью-Йорке и в Бергамо - это катастрофа. Но там это связано с особенностями системы здравоохранения. И с тем, что во многих случаях госпитализируют людей, которых не должны были госпитализировать, и они заражают всех вокруг. Гораздо большее количество людей, чем при том же гриппе, госпитализируется. Это приводит к коллапсу системы здравоохранения.

Город Бергамо, в котором больницы приспособлены, условно, для лечения ста человек в день, вынужден лечить 300. Проблема в том, что COVID-19 загружает систему.

Сейчас в больницах по всему миру, где обычно лечат людей с онкологическими заболеваниями, неврологическими, заболеваниями сердечно-сосудистой системы, все места выделены под пациентов с COVID-19 и с другими вирусными пневмониями. Эти люди занимают койки тех, у кого мог случиться инфаркт. И пациенты с инфарктом могут погибнуть из-за того, что их койки заняты. Это плохо. Это гораздо хуже, чем при гриппе, который размазан по времени. Потому что заразность COVID-19 гораздо выше, чем у гриппа. Примерно в два раза.

- Получается, что люди, которые госпитализируются при легких формах заболевания, занимают чьи-то места – тех, кто нуждается больше, и могут стать причиной их гибели?

- В ситуации, когда система уже перегружена и аппаратов ИВЛ не хватает, как в Италии, это действительно так. У нас сейчас не так.

- Когда же нужно ехать в больницу?

- Во время эпидемии такого порядка человек должен обращаться в клинику только в той ситуации, когда у него появляется проблема с дыханием. Если у него просто кашель и температура, он может лечиться дома. Если же он начинает задыхаться, то ему нужна кислородная поддержка, которую он может получить только в больнице. В противном случае ему там делать нечего.

- Нет. Пока там Денис Николаевич (главврач Денис Проценко - "МК"), это мало реально.

- А кого туда госпитализируют? Почему кого-то везут в Коммунарку, кого-то нет?

- Первоначально туда госпитализировали просто всех, у кого выявляли COVID-19. Но постепенно Коммунарка становится местом для самых тяжелых больных. Те, кто там уже лежит, конечно, должны долечиться.

- Но в Коммунарке пациенты получают какое-то специфическое лечение?

- Нет. Глобально лечение особо ничем не отличается.

- Вы говорите, часть тестов только разрабатываются. Но ведь в Китае уже есть тесты?

- Есть. Но их чувствительность тоже не самая высокая.

- А какие сейчас вообще существуют тесты?

- Сейчас есть тесты ПЦР (полимеразная цепная реакция). Они делаются разное количество времени в зависимости от системы. Вопрос не в том, сколько времени делается тест, а в том, насколько он точен. Конечно, чем быстрее, тем лучше. Сейчас серологические тесты готовятся к производству, вот это намного более интересно. Это тесты на определение антител к COVID-19. Они позволяют определить, переболел ли человек коронавирусом.

- Вы все-таки считаете, что иммунитет к COVID-19 вырабатывается?

- Конечно. Но выработка иммунитета не означает, что человек не может заразиться повторно. Мы же не получаем вечный иммунитет от гриппа. Иммунитет нестойкий, антитела не очень долго живут.

- В Перми от коронавируса скончалась 36-летняя журналистка Анастасия Петрова. Первый тест на COVID-19 был отрицательным. Думали, что это просто пневмония. После ее смерти выяснилось, что это все же COVID-19. И.о. губернатора Пермского края Дмитрий Махонин даже возмутился тем, что ее неправильно лечили… Почему так получилось?

- Отрицательный ответ получили, потому что тестирование не очень точное. Чувствительность тестов сейчас примерно 60-65%. Чтобы увеличить точность теста, его делают три раза. А лечить нечем. Поэтому знаешь ты, что есть COVID-19, не знаешь – лечение одинаковое.

- Лечить совсем нечем?

- Совсем нечем. Мы не имеем доказанной терапии непосредственно от COVID-19. Сейчас пытаются разные комбинации использовать, но пока ни одна из них достоверных результатов не показала.

- Нельзя говорить о наличии лекарства, пока ты его не проверил на людях. На мышках они могут работать, но на людях – совершенно не обязательно. А часть лекарств никто не проверял даже на мышках, их проверяли только в культуре клеток. Современные лекарства в культуре клеток не проверяют.

- Как надо проверять?

- Должны быть проведены клинические испытания. Первая фаза, вторая, третья. Это долгий процесс. Но в России необходимость таких испытаний по международным протоколам пока не очень признается. А зачем? Это же сложно, дорого…

- Но речь ведь не только о России. Препараты для лечения COVID-19 пытаются использовать и на Западе. Один из них активно лоббирует президент США Трамп, которого обвиняют в том, что он навязывает непроверенное лекарство. Оно помогает?

- К сожалению, этот препарат не показал свою эффективность. Первичные данные были, что он помогает, и на самом деле ничего лучше пока не придумали. Но по тем исследованиям, которые параллельно идут во всех странах, сочетание препарата и антибиотика, убивающего бактерии, при тяжелых формах заболевания не помогает.

- А что-то вообще помогает?

- Нет. Есть какие-то предположения относительно препаратов, разработанных в свое время японцами против вируса Эболы, пробовали калетру – препарат для лечения ВИЧ-инфекции. На калетру возлагали большие надежды, но она тоже не помогла. На данный момент рекомендации в каждой стране отличаются, единого понимания того, что реально работает, до сих пор нет.

- И по поводу прививок тоже?

- Прививки до сих пор нет, и в ближайшее время не будет. Если будет, то, вероятно, не в эту эпидемию. По-хорошему для того, чтобы появилась полноценная вакцина, нужно года полтора-два.

- США считаются сегодня самой развитой экономикой мира. Италия, Испания – страны Запада с высоким уровнем жизни. Почему же сейчас эпидемия COVID-19 привела к настоящей катастрофе в этих странах? Такое впечатление, что они вернулись в какое-то Средневековье. В чем причина?

- В том, что чем более высокого уровня медицина в стране, тем меньше она приспособлена для борьбы с эпидемиями. Она заточена совершенно на другое. У нее другие задачи, другие цели и совершенно другая структура. Для борьбы с эпидемиями лучше всего подходит советская медицина.

- В чем же отличие советской медицины от западной? В том, что последняя является коммерческой?

- При чем тут это? В Италии – некоммерческая медицина. И в Штатах она некоммерческая на самом деле. Она платная, но не коммерческая. Это совершенно разные вещи.

- В чем же разница?

- Медицина вообще не бывает бесплатной. Всегда за нее кто-то платит. Где-то государство, где-то страховые компании, где-то сам человек. Разные каналы финансирования. Вопрос в том, как используются деньги, которые в медицину пришли.

В США большая часть денег – некоммерческие, то есть они не используются на прибыль акционерам. Они их могут использовать только на развитие. То есть это некоммерческие организации. НКО. В Штатах практически все клиники – это НКО. Поэтому медицина там высокотехнологичная и приспособлена для лечения сложных, тяжелых заболеваний, для выполнения сложных операций. Когда надо очень много вложить, чтобы спасти одну жизнь.

А когда вкладывать особо ничего не надо, а просто нужно очень много коек и много врачей, чтобы спасать людей, вот тут возникает проблема. Потому что коек мало – высоким технологиям много коек не надо, и врачей мало – потому что их уровень очень высокий и подготовить такого уровня много врачей не получается. Вот и проблема.

- А что касается Италии?

- То же самое. Высокотехнологичная развитая медицина, которая направлена на сложные случаи продления жизни. Но очень мало коек, много оборудования, мало врачей – вот вам и проблема. Если вы хотите посмотреть на страну, где много коек и много врачей, то это Израиль, это Германия. У них ситуация существенно лучше, чем в Италии, Испании, Америке.

- Но в Израиле тоже медицина очень высокого уровня.

- Да, но поскольку Израиль все время находится в состоянии войны, там не проводилась оптимизация коечного фонда. То есть там достаточно большое количество коек и достаточно большое количество врачей, что необходимо во время боевых действий. Поэтому у них ситуация значительно лучше. Так же как в Южной Корее, где немножко другая модель медицины, но она им тоже позволяет неплохо справляться. Есть огромные госпиталя по 6 тысяч коек.

- Я читала, что Южная Корея и Япония во многом переняли систему советской медицины

- Это так называемая система мобилизационной медицины имени Семашко. У нас остатки ее есть, и они пока неплохо справляются.

- А в Германии?

- Там изначально немножко другая история. Там действительно очень много больниц и исторически сильное медицинское лобби, которое готовит достаточно большое количество врачей. У них мобилизационной системы как таковой нет, хотя в Восточной Германии она долгое время была, как и в СССР. За счет этого они тоже вылезают.

- То есть что в итоге нужно, чтобы успешно справиться с эпидемией?

- Много больничных коек и много врачей. В странах, где много коек и много врачей в пересчете на численность населения, ситуация более-менее спокойная.

- Но подготовка врачей напрямую не связана с количеством коек. Так что если коек мало, это еще не означает, что врачи высокого уровня.

- Здесь обратная зависимость – чем меньше врачей, тем меньше коек. Потому что если врачей мало, то они не могут одновременно контролировать много коек. Там нет такого, как в Советском Союзе – один врач на 20 коек.

- Те, кто шел по этому пути, никогда не видел эпидемий. Глобальная вакцинация спасла мир от глобальных тяжелых болезней и особо опасных инфекций. Плюс антибиотики. Люди в цивилизованных странах забыли, что такое эпидемии.

Вот в Африке, например, хорошо знают про эпидемии. Та же корь, например. Ежегодно в мире от кори погибают 140 тысяч человек там, где вакцинацию проводить дорого. А у нас этого нет. И мы могли бы те койки, которые раньше использовались для лечения больных корью, оптимизировать и сделать из них нейрохирургиеские или кардиохирургические.

- Все же получается, что оптимизаторы поступали, мягко говоря, недальновидно. И те, кто теперь умрет из-за того, что им не хватило места в больнице, на их совести.

- Существует же экономика. И она не позволяет держать про запас на 30 лет огромные коечные фонды и готовить врачей про запас. Это невозможно.

У государства есть простой и понятный выбор. Или ты хранишь много коек и много врачей, при этом койки не работают и просто сжирают деньги на отопление, электроэнергию и т.д., и у тебя при этом низкий уровень медицины, или ты оптимизируешь койки, готовишь лучше врачей, но при этом не готов к эпидемиям. Это дилемма.

Решить ее более-менее, повторю, удалось пока только Южной Корее и отчасти Израилю с Германией. У них высокий уровень медицины, при этом достаточно большое количество коек и врачей. Но поскольку серьезных эпидемий в Западном мире не было 50 лет, то люди, которые помнили эпидемии и боялись их, практически все умерли. А у молодых были другие задачи, они про эпидемии только читали в учебниках. Когда была последняя глобальная эпидемия в России, вы помните?

- Ответственное государство должно, на мой взгляд, просчитывать все варианты. Был же в СССР, например, стратегический запас на случай войны.

- Сейчас произошла ситуация, когда даже стратегического запаса Советского Союза не хватило бы. Потому что нужно обеспечить масками 140 миллионов человек. По 12 масок в день. Представляете, какое количество масок должно быть в запасе?

- Но пенсионеру или тому, кто сидит в изоляции, достаточно одной маски на три дня – выйти в магазин.

- Не все же могут сидеть дома, кто-то будет работать и просто менять маски. Получается, что нужно в день потратить полтора миллиарда масок. Если эпидемия продлится три месяца, умножьте это на 90. И нужно в запасе иметь, к примеру, 150 миллиардов масок.

- И как быть?

- Никак. Так, как сейчас и происходит – в экстренном порядке решать проблему.

- Про глобальную не знаю, но в 1960-м году в СССР очень быстро и эффективно в зародыше ликвидировали начинавшуюся эпидемию черной оспы.

- Тогда очень повезло, целый ряд факторов удачно сложился. Плюс действительно очень круто сработали, потому что незадолго перед тем была война и все еще помнили, что такое эпидемии. В 1942-м году была эпидемия холеры, были эпидемии кори, коклюша. Потом была еще эпидемия холеры в 1970-м году на юге России. А в 90-е годы в РФ была эпидемия дифтерии: более 100 тысяч зараженных, 6 тысяч погибших детей. На Западе последние эпидемии были в 50-х – 60-х годах. Поэтому, естественно, людей, которые умеют работать с такими инфекциями, там уже нет.

-То, как предотвратили черную оспу в СССР, разве не доказывает эффективность тогдашней медицины?

- Нет. Это были конкретнее люди, которые просто знали, как справляться с инфекционными болезнями, потому что они видели эпидемии.

- Но Израиль тоже не видел эпидемий. А изначально действовал достаточно эффективно.

- Еще раз: Израиль – это военная медицина. Она изначально готова к эпидемиям, катастрофам, массовым жертвам. Они находятся в постоянном состоянии войны. У них совершенно другая история. А мы в состоянии войны не находимся, но при этом у нас еще есть остаточная советская медицина, которая позволяет нам пока говорить, что при хорошем раскладе мы итальянского или нью-йоркского сценария избежим.